(Не)везение

Вода была ледяной. Октябрь, конечно, не май месяц, но ощущение было такое, будто он с головой ушел под лед. Джеред рванулся, пытаясь снова пробиться к поверхности. Светлое пятно чуть приблизилось. Никогда не знаешь, сколько тебе позволит продержаться лишний глоток воздуха. Может, как раз хватит, чтобы сообразить, как из этого выпутаться. Причем, на этот раз, выпутываться было нужно буквально. Легкие горели, силы рук не хватало. Отчаянно нужны были ноги, но их банально и очень действенно стягивал широкий ремень, примотанный к мешку с камнями. Эти твари не стали связывать ему руки, решили — пусть помучается. Джеред собирался выжить им назло, найти и отправить в ад. Или куда-нибудь, где их даже Хейтор не найдет. Холод проникал под кожу, до костей, на виски давило. Ног он уже не чувствовал. Двигаться получалось все хуже, будто еще по мешку повисло на каждой руке, и камней в них становилось все больше. Воздуха не хватало критически, смертельно, казалось, голова сейчас взорвется. В глазах все больше темнело, либо он все глубже уходил под воду. Ни то, ни другое не внушало оптимизма. Но мутное пятно света наверху, слабое-слабое, еле различимое, все еще было видно. И он рвался к нему изо всех сил, таявших с каждым мгновением. Там, наверху, была жизнь. Внизу была смерть. Безумным попыткам тела вдохнуть воду становилось все сложнее сопротивляться. Он никогда не думал, что у смерти есть вкус, и что он будет настолько отвратительным. Вода хлынула внутрь, нос и рот обожгло льдом, он закричал — вверх рванулись пузыри, показавшиеся черными в побагровевшей воде. Еще миг он чувствовал, как внутрь льется вода, судорожно дергаются легкие, а потом наступила темнота. В плечо упиралось что-то острое и твердое. В голове вяло проплыла бредовая мысль, что он превратился в русала или водяного призрака, но тогда же, мать его, не должна так страшно болеть носоглотка, как будто ее спалили нахер. Джеред с трудом повернулся на бок и его вырвало. Вкус во рту стал еще гаже, если только это было возможно. Черт, эти камни. Для водяного призрака он чувствовал себя отвратительно живым. Раздался шорох, как будто по камешкам, которые он от души проклинал, что-то ползло. Что-то крупное и тяжелое, не крыса и не ящерица. И это точно не было звуком шагов, хотя, наверное, шаги он бы сейчас точно не хотел слышать... Глаза моментально распахнулись, вернее, сделали попытку. Правый почти не открылся, а левым Джеред не видел ничерта, кроме всех оттенков черного. Либо уже наступила ночь, либо здесь, где он находился, было темно, как у Нагзара в заднице, либо и то, и другое вместе. Ног что-то коснулось. Джеред попытался отвесить этому “чему-то” пинок, но не преуспел. Кроме того, что он ничего не видел, он едва мог шевелиться после несостоявшегося утопления. Нечто проползло по его ногам и, не долго думая, стянуло их вместе. Джеред тоскливо подумал, что где-то это уже было. Что-то коснулось его бедра, потом руки, потом подбородка. Джеред дернулся, изо всех сил пытаясь различить что-нибудь в темноте. То, что стягивало его ноги, по ощущениям было толстым и плотным, как резиновый шланг. И сильным, как нажравшаяся анаконда. Он бы подумал, что это и есть анаконда, живи они так на полконтинента севернее. Оставалось только радоваться, что пока этому чему-то не приходило в голову, или что там у него было вместо головы, сжаться чуть сильнее, иначе он остался бы без ног. Ситуация, похоже, нихрена не изменилась к лучшему, но теперь ему хотя бы было, чем дышать. Что-то, очень похожее на щупальца, поймало и оплело его руки, хотя Джеред очень старался не дать ему этого сделать. Неизвестно, зачем, потому что, если это существо собиралось его сожрать, как-то ему помешать Джеред все равно не мог. Наверное, просто тянул время, хотя все тело, каждая мышца, начинало безумно болеть, будто его пропустили через мясорубку. Теперь, когда первый шок прошел, он начинал это чувствовать. А еще холод, мокрая насквозь одежда превращалась в лед. Затягивать пребывание в мире живых становилось все неприятнее и неприятнее. Еще одно щупальце коснулось его лица, два или три шарили по телу, как будто обыскивали опасного преступника. И лучше бы что-нибудь нашли, ощущать, как тяжеленные толстые шланги давят на ребра, было удовольствием ниже среднего. Джеред едва мог дышать, когда на груди сворачивалась парочка таких колец. Обездвижившая его тварь не торопилась приступать к позднему ужину, тщательно исследуя жертву. Может, искала самое вкусное. Джереда всего передергивало от отвращения, когда выныривающие из темноты щупальца особенно внимательно изучали лицо. Надежды благополучно выбраться из этой передряги практически не было, но ему все еще не хотелось остаться без глаз. Или чтобы эта тварь вытащила его мозги через уши. Или оторвала ему яйца. Блядь, лучше бы он утонул. Вероятность того, что кто-то найдет его здесь, стремилась даже не к нулю, а в отрицательные числа. Он, похоже, был где-то под мостом, или в заброшенных доках недалеко от места, где его пытались утопить. Под спиной было что-то, похожее на бетон, покрытый ровным слоем мелкого мусора, активно впивавшегося во все участки тела, еще способные что-то чувствовать. Нормальные люди здесь не ходят, да еще по ночам. Иначе тварь бы не притащила его сюда. А значит, никто не помешает ей сделать с ним все, что угодно, а потом в лучшем случае бросить здесь подыхать. Искать его никто не будет, а кричать он не мог — из горла вырывалось только хрипение. Джеред напряг все силы и попытался дернуть рукой. Тварь не теряла бдительности, и рука едва шевельнулась, но несколько камешков ему удалось задеть, и они со стуком укатились куда-то вниз. Решив закрепить этот небольшой успех, он продолжил по мере сил хрипеть и дергаться, устраивая столько шума, сколько мог. Щупальца не давали ему шевелиться, но на шум тварь не обращала внимания. Если бы Джеред был нормальным человеком и ночью в заброшенных доках услышал такой шум, сбежал бы без оглядки и как можно дальше. Тварь перестала покушаться на вытаскивание его мозгов через любые доступные отверстия в голове и заинтересовалась его промежностью. Джеред чуть не взвыл, когда толстое щупальце бесцеремонно сдавило член. Кажется, оторванные яйца были не такой уж фантазией. Тварь сбавила обороты, точно почуяв, как он задергался, щупальца снова пришли в движение. Нашли пояс штанов, сунулись под него, затрещала ткань. Джеред заскрипел зубами, почувствовав холодное и склизкое на коже. Заматерился сиплым, но выразительным шепотом, когда тонкие щупальца обвили член. Завозились, двинулись дальше. Джеред почувствовал, как на лбу выступает пот, несмотря на то, что он уже почти превратился в ледышку. Хотелось орать и дергаться, как припадочному, но он застыл, боясь пошевелиться, потому что щупальца с любопытством ткнулись в уретру. Он бы заорал, если бы мог. А пара самых резвых скользнула к заднице. Когда они оказались внутри, он до крови закусил губу, надеясь только, что они найдут достаточно дерьма и им оно не понравится. Тварь, похоже, собиралась его трахнуть в лучших традициях плохих ужастиков. — Да чтоб тебя Нагзар забрал, откуда пришла, — раздавшийся в тишине шепот буквально оглушил. Джеред вздрогнул всем телом, подскочить вверх на полметра не дали только держащие его щупальца. Если бы он обделался от ужаса, тварь, по крайней мере, не ушла бы безнаказанной. — Замри, — шикнул на него голос. — Ты же не хочешь остаться без каких-нибудь жизненно важных частей тела, правильно? Вот и не дергайся. Хуже уже все равно не будет. Надо, по крайней мере, постараться, чтобы не было. Голос сменил тон, зазвучал так, будто разговаривал с животным или ребенком, но все так же негромко. — Эй, дружок, смотри, что я тебе принес. Брось мальчика, Несси, смотри, рыбка. С ним ты все равно уже наигралась, правильно? Пора обедать, а вот тебе и обед, держи. Раздался громкий плеск, как будто в воду упало что-то тяжелое. Щупальца заинтересованно дрогнули и подались назад. Джеред зашипел, но моментально заткнулся, когда тварь затормозила, будто спохватившись. — Рыбка вкуснее, точно тебе говорю. И с ней меньше возни. В воду упало еще что-то и щупальца снова поползли назад. Джеред чувствовал буквально каждый миллиметр, проползающий по коже. — Вот и умница, — раздался еще плеск, и щупальца двинулись быстрее. Джеред старался не дышать, притворяясь мертвым. Необходимый для этого опыт он сегодня получил в избытке.. — Отлично, отлично, — уговаривал голос. Раздался негромкий шорох, рядом что-то упало. Еще шорох, щелчок и Джеред до боли зажмурился. Свет резанул по глазам, даже слезы потекли. Щупальца, держащие его, вздрогнули и ускорились. Когда Джеред, наконец, проморгался, его уже ничего не держало, а о твари напоминала разве что рябь на воде, плескавшейся неподалеку. — Пиздец, — вздохнул его спаситель. Зашуршала бумага, мятый лист загорелся и присоединился к паре сухих дощечек. Пламя заинтересованно качнулось, перебираясь на дерево. — Ты ранен? Джеред медленно и неуверенно качнул головой. Горло все еще отказывалось его слушаться. — Она тебя что, топила? — незнакомец присел рядом, внимательно осматривая. Пальцы деловито и аккуратно ощупали руки и ноги. — Ох ты мать твою, и кому ты перешел дорогу? — Джеред вздрогнул и невольно зашипел, когда боль обожгла ногу. — Но это ерунда, ссадина, заживет и не заметишь. Если не успеешь себе что-нибудь отморозить сегодня. Дальнейшее Джеред помнил смутно и урывками. Отогнавший тварь мужчина дал ему что-то выпить, от чего, кажется, вся кровь вскипела. И потребовал шевелиться, если он не хочет остаться на месте и дождаться возвращения твари. Это подействовало. После выпитого Джеред почувствовал себя лучше, но двигался все еще с трудом. Его спаситель пинком сбросил костерок в воду — чтобы не привлекать внимания, объяснил он, — и они поковыляли из этого чертового места. Джеред, во всяком случае, поковылял, с трудом переставляя ноги и почти повиснув на незнакомце. Тот постоянно что-то говорил и тормошил его, но Джеред ничего не запомнил. Главной задачей было убраться оттуда подальше. По дороге его снова вырвало, но, кажется, мужчина успел увернуться. Потом они куда-то ехали, но к тому времени Джеред уже совершенно отключился. Он пришел в себя в какой-то квартире. В комнате было полутемно и очень душно. Приторно пахло какими-то травами. Он полежал, убеждаясь, что руки и ноги на месте, все двигается, а потолок прочно висит на месте и не пытается поменяться с полом местами. Джеред выбрался из-под горы одеял и прислушался. В доме стояла тишина, как будто он был тут один. На ноге красовалась чистая повязка. Легкая, просто прикрывающая от пыли ссадину. Нога мрачно ныла. А еще он был полностью раздет. Черт. Джеред стянул с кровати простынь, обмотал вокруг бедер. Прятать торс было уже бесполезно, но лишний раз светить голой задницей не хотелось. Ступать он старался как можно тише, на всякий случай. За дверью оказался короткий коридор, и Джеред, поколебавшись, свернул направо, идя на негромкий пощелкивающий звук. Незнакомец сидел за столом и что-то набирал на клавиатуре ноутбука перед собой. Он бросил на Джереда взгляд, стекла очков поймали белый блик от экрана. — О, проснулся, — да, вид у него сейчас должен быть еще тот. Грязный, встрепанный, весь в ссадинах, глаза красные, как у кролика, от лопнувших вчера под водой сосудов. — Иди пока в душ, погрейся получше. Я, конечно, сделал, что мог, но перестраховаться никогда не лишнее. Если повезет, отделаешься простудой. Я пока посмотрю, что тут можно сообразить на завтрак. Джеред кивнул. — Спасибо, — голос все еще звучал хрипло. Мужчина пожал плечами. — Тебе очень повезло. ОЧЕНЬ. Хейтора, видимо, в тот момент сильно отвлекли.. Он долго стоял под душем. От лейки даже шел пар, хотя в квартире было совсем не холодно. Невероятным наслаждением было так греться, смыть с себя затхлую воду, тину, песок и воспоминание о прикосновении скользких щупалец. Он не первый раз встревал в передрягу, конечно, но вот так, чтобы не выбраться самому, не увязал еще ни разу. Если бы не счастливый случай, даже два, был бы он сейчас кормом для рыб. Попытки организовать завтрак не увенчались успехом, поэтому они сели в машину и поехали в ближайшую кафешку. Ник — так представился мужчина, — только заставил его выпить еще один гадостный на вкус настой. Джеред, не возражая, послушался. Ник либо сам был травником, либо у него были очень полезные знакомства. Сам Джеред в травах никогда не разбирался, да и желания не имел. После настоя в голове прояснилось, и чувствовал он себя намного более сносно. Боль во всех мышцах, по крайней мере, стала относительно терпимой. Выглядел его новый знакомый точно как классический травник — длинные волосы и борода, в очках и неброской, но удобной одежде. Самое то, чтобы гулять по лесам в поисках нужных травок. Или общаться с подводными монстрами. — Это водяной поползень, — рассказывал Ник, когда они устроились за столиком и заказали себе приличный завтрак. — Они неагрессивные, скрытные, их редко можно увидеть. Живут в глубоких омутах, где есть холодные течения, боятся огня. Этого я знаю, прихожу к нему иногда, эти монстры бывают полезными. Они едят рыбу, иногда утопленников, если попадаются, но сами на людей не нападают. Он бы тебя бросил, почуял, что ты живой, но тут ты очнулся. А им да, бывает скучно у себя там, — Ник криво улыбнулся. Джеред передернулся. — Некоторые их так прикармливают, на самом деле, но, думаю, ты не хочешь об этом знать. — Точно нет, — Джеред поднял перед собой руки. — Не выдавай все ваши тайные знания. Мне хватит того, что я уже видел. Особенно вчера. — Ты знаешь, кто это сделал? — взгляд Ника стал пристальным. — Нет, я не поверю, что ты просто гулял под луной, а потом оступился и упал в воду. И ободрал ноги о камни. — Догадываюсь, — неохотно сказал Джеред. — Я их найду. — Лучше ты их, чем они тебя, — кивнул Ник. — Если не найдешь, можно пустить по следу Гончих Крови, но это на крайний случай. Эти люди тебя чуть не убили, они хотят тебе смерти, значит, от них пахнет твоей кровью. Гончие возьмут след, другое дело, что вызвать их проще, чем остановить. Никто не знает, куда их понесет после того, как они догонят обещанную жертву. Даже если изгоняющий под рукой. Джеред поморщился. — Ненавижу эту татуировку. — Не любишь славу? — Ник хмыкнул. — Было бы гораздо проще жить, если бы у меня на лбу не было написано, что в случае проблем бегите вот к этому парню. Татуировка на предплечье, демон, прорывающий кожу, делала его практически меченым. Джеред пытался как-то ее замаскировать, чтобы не так бросалась в глаза, набивал все, от загадочных символов до персонажей мультфильмов. Татуировка, метка изгоняющего, появлялась всегда сама по себе, ее нельзя было свести, и у каждого она была своя. Обычно люди, глядя на него, видели просто парня, который любит татуировки, но тот, кто знал, на что обратить внимание, всегда понимал, кто перед ним Так что одежду Джеред предпочитал с рукавами. — Ну, я тебя еще ни о чем не просил, — Ник пожал плечами. — Но собираешься, правильно? Никогда не поверю, чтобы травнику не пригодилось, что изгоняющий обязан ему жизнью. Или егерю. — Да, не каждый день отбираешь такое у поползня, — Ник фыркнул. — Я егерь, все верно. Я не спорю, есть одно дело, где твоя помощь бы очень пригодилась, но сначала надо разобраться с теми, у кого на тебя зуб. Они не успокоятся, когда узнают, что не удалось отправить тебя на корм рыбам. Это Джеред и сам знал. — Я и так тебе должен. — Считай, я заинтересованная сторона. Кто вернет мне долг жизни, если тебя все-таки убьют? Резонно. — Ладно, — Джеред вздохнул. — А сейчас не вспоминай больше про вчерашнее и особенно про эту дрянь со щупальцами, дай я поем спокойно. Чтобы мой завтрак не пытался от меня сбежать. Изгонять тварей, пробравшихся в мир через истончившуюся границу или кем-то приглашенных в гости, можно было по-разному. Путники, егери, даже видящие и травники могли вытолкнуть тварь из этого мира, если они хорошо знали, что делают. И если у них была сила, конечно. Сильный и знающий травник часто бывал лучше бестолкового изгоняющего. Пользы от него точно было больше. Лучше всех были путники — они легко находили бреши в границе и при необходимости открывали новые. Егери просто знали всех тварей, как свои пять пальцев, и если и не могли отправить их назад, то уж выгнать тварь из облюбованного места — легко. Видящим лучше было не попадаться на глаза, обязательно предскажут кучу гадостей и найдут рядом десяток тварей, которых до них никто не заметил. А остальным потом работа, изгоняющим особенно. Вопреки прижившемуся прозвищу, изгоняющие не просто выкидывали тварь из мира, они ее развоплощали. Уничтожали, стирали, как ластиком, совсем, без остатка. Сил на это уходила просто тонна, поэтому обычно все предпочитали отделаться чем-то меньшим и пользовались услугами травников и егерей. Но без изгоняющего иногда бывало не обойтись. — Будь у меня вчера свободны руки, я бы не поленился, развоплотил эту тварь, — мечтательно вздохнул Джеред. — Она тебе жизнь спасла, — бросил в него салфеткой Ник. — Мешок с камнями на ногах ты бы тоже развоплотил? — Ей просто неудобно было таскать его за собой. Повезло еще, что ноги не оторвала. И еще, ты что, зовешь это чудовище Несси? — Повезло, — согласился Ник. — Да, зову, а что? Надо же мне ее как-то звать. — Да зови как хочешь, но, если позволишь, возвращать ей долг жизни я не буду, — Джеред отодвинул тарелку. — Пусть живет, так и быть, только где-нибудь от меня подальше Связываться с тварями — это точно не его специализация.