Список Дастина

— Видел бы ты себя сейчас. Голос Дастина врывается в его подсознание так внезапно, что Эдди вздрагивает; последние пару минут его голова была заполнена единорогами, полевыми цветами, бабочками, цветными кислыми конфетками и — Стивом Харрингтоном, который сидел через несколько столов от них и хмурился на Нэнси Уиллер. — Ещё одно слово, и я обещаю, все твои персонажи будут умирать в ДнД. Вообще все. — Это угроза? — Это родовое проклятие, Хендерсон. — Знаешь, она не кусается, ты мог бы просто подойти к ней. А? «Она»? Эдди хватает ума не переспрашивать, но ему становится смешно: неужели Дастин правда считает, что он сохнет по Уилер? При всём уважении, Эдди скорее сбежит к Канадской границе — Нэнси создает впечатление человека, который может достать дробовик из женской сумочки и холодно застрелить кого-то, кто не так на неё посмотрит. Если Эдди и боялся чего-то в этой жизни сильнее, чем занудных душнил и глубоких водоемов, то это сильных женщин. Стив стучит пальцами по столу, всё ещё сосредоточенно слушая Нэнси, и Эдди снова чувствует единорогов, цветы, поля… — Боже, — Дастин сгребает на поднос всю грязную посуду и поднимается из-за стола, — чувак, серьезно, сделай что-нибудь со своим лицом, выглядит жалко. — Родовое проклятье, Дастин! — кричит Эдди ему в спину. Дастин, не оборачиваясь, показывает ему средний палец, и Майк, сидящий рядом, глупо хихикает. Эдди вздыхает: интересно, чьё это плохое влияние. * Эдди в полном порядке. Нет ничего сверхъестественного в том, что Стив и Нэнси зашли за Майком и остальными детьми, чтобы забрать их после очередной игры в ДнД, и нет ничего странного в том, что они пришли слишком рано и им приходится досматривать сегодняшнюю главу. У Эдди есть принципы: он не станет отказываться от своего артистизма, даже если чувствует себя глупо под серьёзными взглядами — в конце концов, если предстаёшь перед всеми дураком, нужно идти до конца, иначе какой в этом смысл? Поэтому Эдди, укутавшись в свою копну волос, загадочно шепчет, когда персонаж Майка задаёт вопрос встретившейся ему на пути гадалке, и злобно гогочет, раскидывая руки, когда злодейский план срабатывает — на дайсе красуется 4, Лукасу сегодня не везёт. Эдди успевает взглянуть на Нэнси, пока Эрика бросает кости, но та поглощена яростной перепиской с кем-то, поэтому его взгляд сам собой соскальзывает на Стива. Тот улыбается. Да, Эдди в полном порядке. Всё пучком. Эрика выкидывает самое большое число, пока борется с боссом, и Эдди, корчась и извиваясь, эпично сползает под стол. Ему слышится смешок Стива — было бы здорово остаться под этим столом навсегда. Команда взрывается победными вскриками: глава наконец окончена, Эрика — героиня дня. — А ты не мог бы в следующий раз хотя бы пару раз за игру намекнуть, с кем придётся сражаться, чтобы мы могли нормально подготовиться к бою? — недовольно ворчит Майк, растерявший ХП так же быстро, как Эдди — самоуважение. — Конечно, Уиллер, — услужливо улыбается Эдди; он стоит на коленях, упираясь в стол локтями. — В грядущей главе вы будете драться с твоей мамашей. Майк закатывает глаза под чужие смешки, и Нэнси бормочет: «Очень смешно». О, чёрт, Эдди забыл о её присутствии. Он разводит руки в извиняющемся жесте, но та лишь закатывает глаза. Упс. Прежде чем они поспешно приводят кабинет в порядок, Хендерсон идёт прямиком к Стиву: тот жмёт ему руку с довольным выражением лица и одобрительно кивает на вопрос, как ему игра — словно он действительно заинтересован. Они уходят всей толпой: Нэнси, Майк, Стив, Дастин и Лукас с Эрикой. Его друзья тоже расходятся, напоминая Эдди про репетицию на выходных. Эдди пока не готов встречаться с реальностью, в которой ему придётся признаться, что существование Стива Харрингтона становится его личной проблемой, поэтому садится корректировать следующую главу для ДнД. * Он старается выглядеть максимально незаинтересованным в разговоре, зато с энтузиазмом растаскивает по тарелке брокколи — пахнут как всегда отвратительно. Он прочищает горло. — Так это получается, ты знаком со Стивом… как его там? Харрингтон? Да, Эдди, за актёрскую игру тебе бы досталось пять баллов — из ста. За их задротским столиком наступает тишина, но Дастин — воистину бесстрашный воин, — только пожимает плечами. — Ну да, он клёвый. Спасибо, Эдди в курсе. Майк, благослови его душу, насмешливо фыркает за него. — Ты серьёзно? — спрашивает Гарет; его брови скоро мультяшно вылетят за пределы лица от удивления. — Типа… — Типа, да, мы друзья, он хороший парень. Майк, скажи им! — Моя сестра говорит, он придурок… — Она любя, — кивает Дастин. — Невозможно не любить Стива, когда знакомишься с ним поближе. Он придурок, но добрый. Эдди чувствует тоскливый скрежет в груди; может быть, ему следует сходить к кардиологу — задумывался ли Стив хоть однажды о карьере врача? Боже, нет, здесь только к мозгоправу. — Звучишь влюблённо, — растягивает Майк, и остальные за столиком улюлюкают. — Стив то, Стив сё… Дастин не выглядит смущённым, но Эдди вступается за него в любом случае: — Как там твой бойфренд из Калифорнии, Майк? — Эдди упирается подбородком в ладонь. — Парни, напомните-ка его имя… — Уилл Байерс, — хором произносит весь столик. — Он не мой бойфренд! — возмущается Майк. — Пока… — с энтузиазмом кивает Дастин. — Эй! На чьей ты стороне! Майк пихает Дастина локтем. Эдди смеётся. * В жизни бывает всякое: хорошие дни, плохие дни, дни, в которые нет времени задумываться о глупых характеристиках. Бывают дни одинокие: Эдди стоит посреди своего трейлера и не имеет ни малейшего понятия, куда деваться. У него не то чтобы есть деньги на билет в кино — и не то чтобы есть люди, готовые сидеть с ним в душном трейлере два с половиной часа, смотря старые фильмы. Из-под стопки разноцветных дисков DVD-плеер смотрит на него осуждающе. Эдди включает рандомный стрим на твиче; воскресенье — единственный день недели, когда он готов признаться, что немного любит понедельники. * — Привет. Эдди сидит на трибуне: Лукас играет сегодняшним вечером, и они пришли поболеть всем клубом. Из них всех только у Лукаса есть шансы вырасти нормальным — хотя бы с виду, — и Эдди чистосердечно за него рад. Народ только начинает подтягиваться, но Эдди всё равно было некуда себя деть: он сидит с тетрадкой на коленях, в которой набросан очередной скрипт для уже новой истории. Эдди думает над тем, как бы потупее назвать очередного монстра, когда с ним здороваются. Он переводит полный недоумения взгляд на садящегося рядом Стива Харрингтона. — Здесь не занято? Эдди мотает головой. — Нет, Ваше Величество. Чем обязан? Стив морщится. — Я перестал делать вид, что я звезда школы уже больше года назад и даже ушёл из баскетбола. Сколько можно напоминать мне о моём позорном прошлом? Да, с точки зрения обыкновенного школьного фрика, Стив Харрингтон был нелепой знаменитостью и, ну, классическим любовным интересом любой непримечательной с первого взгляда девчонки. Однажды Эдди его презирал, как и всю школьную команду по баскетболу, — вот бы вернуться в те прекрасные времена. — Север помнит, — ухмыляется Эдди, и сталкивается с полным непониманием на чужом лице. — Да ладно? «Игра Престолов»? Нет? — А! — кивает Стив. — Она уже есть в моём списке. — Что за список? — Список вещей, которые мне надо посмотреть, чтобы Дастин Хендерсон не закатывал глаза каждый раз, когда я не понимаю отсылки. Надо добавить тебя к Дастину. Эдди не врубается, зачем. Можно подумать, Стиву есть дело. Эдди чувствует себя идиотом, когда продолжает этот бессмысленный, ни к чему не ведущий разговор, но ещё он чувствует себя слегка счастливым: он любит казаться колким и ему нравится Стив. Он уже прошёл стадию отрицания; принятие ощущается куда проще. — Что ещё есть в твоём списке? — Э-э-э… — Стив тянется за телефоном и открывает заметку; несчастное сердце Эдди запинается в своей ровно стучащей речи. — «Властелин колец», «Люди в Чёрном», «Гравити Фолз», «Рик и Морти», «Наруто», «Время Приключений», «Назад в Будущее», «Человек-паук: Сквозь Вселенные»… — Чел, ты вообще хоть что-нибудь смотрел? Стив поднимает глаза от экрана и выглядит задумчивым целых три секунды. — «Гарри Поттера»? — говорит он полувопросительно, словно не уверен, что главного героя зовут не Парри Готтер. Эдди выдерживает паузу и смеётся, запрокидывая голову — тетрадь, всё ещё открытая, едва ли не падает с его коленей. Стив бормочет: — Некруто смеяться над чужим невежеством… Ноток обиды в его голосе нет, и Эдди, успокоившись, пожимает плечами. Он старается выглядеть расслабленно. Как будто ничего сверхъестественного вовсе не происходит. — Ну, обращайся, если захочешь набраться немного знаний. Стив улыбается. — Обращусь. * Эдди вспоминает о существовании своего телефона в два часа ночи: ему некому звонить или писать, и после репетиции он сразу поехал домой и уткнулся в очередной стрим, пока безуспешно пытался сделать домашку. Он всё же достаёт его из гитарного чехла и с удивлением обнаруживает уведомление. Неизвестный номер Хей, это Стив Предложение со списком ещё актуально? Эдди не верит своим глазам: он открывает сообщение и пялится на него с полминуты. Отправлено в восемь вечера — то есть, шесть часов назад. Эдди добавляет Стива в список контактов, предполагая, что его номер ему дал Дастин, и пишет в ответ. Эдди Эм, сорри, чел, был на репе и забыл врубить телефон после Ты про список в честь Дастина? Конечно :-) Эдди немного ненавидит себя за поставленный в конце сообщения смайлик, но ничего не может с этим поделать — он и правда улыбается. С юзерпика на него смотрит Стив в дурацких солнцезащитных очках и с битой наперевес. Эдди фыркает и откладывает телефон. Его предположение о том, что все нормальные люди спят в такое время оказывается неверным — или, возможно, неверным было считать Стива нормальным. Стив Класс! Можно я приеду завтра? Эдди так долго смотрит на это сообщение, что экран телефона гаснет: Стив Харрингтон в его трейлере? Пока он пытается представить себе эту сюрреалистичную картину, телефон в его руке снова вибрирует. Стив Эм, прости, наверное, было невежливо напрашиваться… Всё окей, если у тебя планы завтра Он смеётся в экран: о да, знаменитые воскресные планы Эдди Мансона — сидеть в соцсетях, рисовать эскиз для новой тату, на которую ему не хватает денег, и планировать следующую игру для кучки четырнадцатилеток. Эдди Я свободен завтра, так что заваливайся, будем тебя образовывать Стив Благодарю, сенсей Тогда до завтра Эдди Бывай Эдди нервно проводит ладонью по волосам и осматривается, чтобы убедиться, что он не сошёл с ума и вместе с сообщениями от Стива не начал видеть зеленых человечков. Инопланетян в его трейлере не обнаруживается, зато воистину вселенский хаос — ещё как. Что ж, вот он и нашёл себе занятие на оставшуюся ночь. * Стив приходит с ящиком пива и хрустящим пакетом закусок. Эдди чувствует себя так, будто он в игре, и кругом только непрогрузившиеся текстуры: он зависает, но Стив говорит без умолку — про свою скучную субботу, про Нэнси, которая заставила его учить физику по карточкам, про то, как он соврал Дастину, что смотрел все «Звёздные войны». — Чего? — смеётся Эдди, пока запихивает банки пива в свой крошечный холодильник. — Ты хоть знаешь, сколько там эпизодов? — Восемь?... — Это в «Гарри Поттере». — Я думал, в «Гарри Поттере» семь. — …книг. Стив страдальчески стонет, запрокидывая голову. Эдди совсем не смотрит на его шею — честное слово. Он садится на диван — как и всё в его трейлере, тот такой маленький, что им двоим едва хватает места. — В «Звёздных войнах» девять эпизодов. — Я смотрел один! — говорит Стив так радостно, словно открыл новый элемент таблицы Менделеева. — Там был полуголый Адам Драйвер. Эдди смеётся: — Определённо самое запоминающееся из всего фильма. Они выбирают «Гравити Фоллз» — самое безобидное из беспощадного списка Дастина, — и проводят весь вечер за экраном еле дышащего ноутбука. Эдди периодически выскальзывает из реальности, размышляя, каким образом ему удалось выкинуть двадцать на игральных костях судьбы — он стал мастером только потому, что ему никогда не выпадало ничего больше тринадцати. — Боже, Робин наверняка в восторге от этого мульта… — бормочет Стив, и Эдди удивлённо поворачивается к нему. — Робин? Робин Бакли? Робин из школьного оркестра твоя подруга? — Да, — усмехается Стив, — ей просто стыдно признаваться, что она дружит со школьной знаменитостью. — О, вероятно, у нас с ней теперь общий грязный секрет. Стив с энтузиазмом кивает. Вечер воскресенья незаметно перетекает в ночь, Стив с каждой серией всё сильнее привязывается к персонажам, и Эдди, ну, возможно, умер и попал в рай. Другие логичные объяснения пока не находятся. * Утро понедельника заставляет его передумать: Стив уехал от него в три ночи — зевающий, но довольный, и потом Эдди ещё пару часов ворочался в постели. Он не хочет вспоминать, о чём думал. На входе в школу его немного отрезвляет суровый вид Нэнси, которая едва ли не лупит Стива какими-то распечатками — тот беззащитно поднимает руки и, завидев Эдди, кричит: — Мансон, спаси меня! За это бумажки Нэнси врезаются прямо в его нос, и Эдди машет им рукой, проходя мимо — если он снова опоздает на математику, ему грозит исключение. * — Как ты это сделал?! Дастин так грохает подносом о стол, что Эдди всерьёз беспокоится об устойчивости стоящего на нём стакана с соком. — Сделал что? — Заставил Стива посмотреть «Гравити Фоллз»! И «Властелина Колец»! И «Рика и Морти», думает Эдди… — Мне не надо было заставлять… — За всё время, что мы общаемся, он посмотрел только «Гарри Поттера» и «Звёздные войны»! Одну часть, думает Эдди и разводит руками. — Наверное, это всё мой шарм и невероятное очарование. Дастин закатывает глаза: — Несомненно. Что-то в груди у Эдди радостно сжимается весь остаток дня, и, когда он обнаруживает себя на пороге дома Харрингтона, он сдаётся и перестаёт сомневаться в реальности. Стив неловко прочищает горло и проводит его через гостиную, в которой Эдди знакомится с его родителями: важным дядькой с шикарными усами и миловидной дамой с добрыми карими глазами — как у самого Стива. Они оба предлагают ему поужинать, но Стив раздражённо дёргает его за рукав джинсовки, и Эдди идёт за ним, как зачарованный. В комнате Стива до нелепого огромный плазменный телик висит напротив кровати, и они заваливаются на неё вместе с миской попкорна. Эдди даже не пытается скрыть, что глазеет: на стенах висят постеры с поп-исполнителями, в углу красуется проигрыватель со стопкой пластинок, а рядом с ним — гитара. Стив замечает. — Я попользовался им два раза. Как и гитарой, собственно. Эдди встаёт с кровати и без спроса берёт инструмент в руки: тяжёлая красно-белая гитара блестит новизной. — Ты играешь? — удивляется Стив. — Вообще-то у меня своя группа, — говорит Эдди. Стив вздыхает. — Эдди Мансон и тысяча вещей, которые мы никогда о нём не узнаем… — У тебя есть усилитель? — В шкафу есть комбик, если ты об этом. Только не играй металл, родители не оценят. Эдди ласково перебирает упругие струны, сидя на краешке кровати, и Стив бормочет что-то о том, что только зря потратил накопленные карманные деньги — рок-звезда из него никудышная. Эдди красноречивым взглядом окидывает стены его комнаты. — Никто не виноват, что у тебя отстойный музыкальный вкус… — Эй! — Стив шлёпает его по бедру. — Это твой музыкальный вкус отстой. — Осторожно, Стив Харрингтон, ещё одно слово и мне придётся принять это за оскорбление. — И что тогда? — тихо спрашивает Стив. Эдди делает вид, что крепко задумался над этим невероятно сложным вопросом. — Я заставлю тебя смотреть «Наруто». — Не-е-ет! — повержено стонет в подушку Стив. * Нэнси смотрит на него с подозрением первые пятнадцать минут; Эдди клянётся, что она в любой момент может достать нож из какой-нибудь набедренной повязки и зарезать его к чертям: покойся с миром, Эдди Мансон. У неё такой напряжённый взгляд, словно она знает, что Эдди мечтает увести её парня прямо у неё из-под носа. Возможно, это написано у него на лице, как бы сильно он ни старался не палиться. Они собираются у Уиллеров, чтобы «посмотреть что-то нормальное хотя бы раз», — то есть, что-то не из списка, — и Эдди всё ещё не очень понимает, чем заслужил приглашение. Нэнси встречает их на крыльце дома с двумя правилами: не вести беседы с её родителями и не трогать её вещи без спроса. Майк, пересёкшийся с ними на лестнице, смотрит на Эдди так, будто у того выросла вторая голова. — А ты что здесь делаешь? — тихо спрашивает он. Эдди смотрит в спины удаляющимся Стиву и Нэнси и пожимает плечами. — Если честно, я и сам не знаю. Майк приподнимает брови. — Нэнси тебя позвала? — Э-э… — Эдди вспоминает, как она подошла к нему в коридоре и сухо сказала время и место. — Типа того. — Поздравляю, чел, — Майк хлопает его по плечу и продолжает свой путь вниз. Эдди сначала не понимает, а потом вспоминает, что они с Дастином и Лукасом уверены, что Эдди сохнет по Нэнси. Он улыбается этому как дурак. — Мансон! — кричит Стив. — Ты идёшь? Эдди преодолевает лестницу, перепрыгивая по две ступеньки, и вальяжно заходит в комнату, разводя руками и слегка кланяясь. — Уже здесь, Ваше Величество. Стив отводит взгляд. Нэнси закатывает глаза. Они смотрят «Блондинку в законе». * — Эдди! Робин идёт к нему с таким серьёзным лицом, что первые несколько секунд Эдди сомневается, она ли это. — Робин, — кивает он в знак приветствия, но та молча тащит в пустой кабинет. Эдди не сопротивляется: ему нравится Робин, и если ей внезапно понадобилась помощь лучшего в мире мастера ДнД, то он всегда готов. — Хватит подкатывать к моей девушке! — возмущается она, складывая руки на груди. Эдди искренне не помнит ни одну девушку, к которой подкатывал бы последние пару лет. Он помнит Крисси, но с ней вышла какая-то мутная история, и у неё отбитый наглухо бойфренд… и это было два года назад. — А можно узнать, к кому я подкатываю? Робин злобно цокает языком. — К Нэнси! Слушай, Эдди, у меня и так было мало шансов, ты же знаешь, и… Эдди не выдерживает и смеётся ей в лицо: не самое приличное, что можно себе представить, но он ничего не может с собой поделать. Робин смотрит на него так, словно хочет его незамедлительной смерти — Эдди её не винит. — О, милая Робин, — улыбается он, — я даже не думал подкатывать к Нэнси. Если честно, она пугает меня так, что я бы лучше и вовсе никогда к ней не приближался. — Не прикидывайся, я знаю, что ты был у нее дома! — Со Стивом! Ничего не было! — Эдди… — Послушай, Робин, я могу тебе поклясться, что мне не нравится Нэнси. — Он указательным чертит крестик там, где находится его дебильное сердце. Робин непонимающе хмурится. — А как же все разговоры малышни про влюбленные вздохи и взгляды… Если это не Нэнси, то кто? С ней рядом всегда только Стив. — Ага, — кивает Эдди. Он наблюдает за тем, как меняется выражение лица Робин по мере осознания ситуации: её глаза становятся размером с блюдца. — Нет!… — выдыхает она в полуужасе. — Да. — Эдди обречённо кивает. — Эдди! — Она шлепает его по руке. — Ты что, не мог мне раньше сказать? — Прости, что не хожу в радужном флаге с надписью «Мне нравится Его Величество Стив Харрингтон». Робин пихает его в плечо, но улыбается. — Как ты справляешься? — спрашивает она с пониманием. — Через раз, но я в порядке. Эдди только теперь хмурится и мысленно отматывает их разговор. «Хватит подкатывать к моей девушке»? — Стой-стой-стой, Нэнси — твоя девушка? Робин открывает дверь кабинета. — Мне пора! — Робин! Я думал, они встречаются! Она поворачивается к нему уже в коридоре: — Кто, Стив и Нэнси? Не в этой жизни. Робин убегает, раздаётся звонок, но Эдди стоит на месте: возможно, он вообще всё неправильно понял. * Эдди даёт себе три попытки. Он стоит на крыльце дома Харрингтонов с полным пакетом еды: снэки, шоколадки и новенький диск со всеми частями «Назад в будущее». Это глупо, потому что сейчас всё можно посмотреть онлайн, но Эдди всё равно хочет, чтобы у Стива было какое-то напоминание о нём и их короткой дружбе — на случай, если Стив в ответ на его признание навсегда выгонит Эдди из дома и своей жизни. Он нажимает на кнопку звонка. — Эдди! Стив в душе, но он тебя ждал, — радостно сообщает миссис Харрингтон. — Проходи скорее. Когда Эдди привычно взлетает по лестнице и поворачивает к Стиву в комнату, тот уже стоит там с полотенцем, перекинутым через плечи. — Выглядишь, как мокрый пёс. Не очень хорошая замена «Ты мне нравишься, Стив». Стив закатывает глаза, но замечает пакет. — Что принёс? — любопытствует он. — Да всего подряд. И это. — Эдди достаёт из пакета диск, и тот молниеносно оказывается у Стива в руках; Эдди прокашливается. — Тебе. — Мне? — глупо повторяет Стив, и, прежде, чем Эдди успевает начать оправдываться, говорит: — Спасибо! — Я даже не знаю, есть ли у тебя, на чём его смотреть… — Есть! Они и правда подключают к огромному телевизору Стива проигрыватель и смотрят классику подростковых путешествий во времени — на диске все три части. Эдди чувствует, как тяжелеют веки, к концу второй, а после третьей Стив осторожно расталкивает его, только чтобы тот переместился на раскладушку. Перед тем, как отключиться, Эдди с уколом досады думает, что первая попытка, — если честно, ожидаемо, — провалена. * Стив немного зависает на пороге его трейлера, и Эдди приподнимает брови: — Привет? Они не договаривались о встрече, но Эдди всегда рад видеть Стива, — не то чтобы он был страшно занят этим вечером среды. — Э-э… Привет. — Стив переминается с ноги на ногу, всё ещё глядя на Эдди так, будто его кожа вдруг стала фиолетовой в крапинку. — Что делаешь? Стоя на ступеньках трейлерного «крыльца», Стив кажется ниже Эдди на полголовы, и Эдди находит это очаровательным, ничего не может поделать со своей улыбкой. — Ничего особенного. Чем обязан, Ваше Величество? Стив закатывает глаза и поднимается; шутливо отпихивая Эдди, проходит внутрь и сразу тормозит. Трейлер не отличается размахом, и любые изменения видны невооруженным глазом — особенно Стиву, который бывает здесь по два раза в неделю. Стол завален бумагами; у Эдди был творческий приход, и последние несколько часов он запойно рисовал эскизы. Он помнит, что среди бумаг на столе лежит набросок с юзерпиком Стива: Эдди зачем-то нарисовал гвозди к его бите, и тот выглядит так, словно по меньшей мере собирается спасти мир. Эдди напрасно надеется, что у Стива нет привычки шарить в чужих бумагах. — Это всё ты нарисовал?! Он уже держит в руках два листка, и сердце Эдди ухает вниз — лучше бы ему не копать это сокровище дальше. — Нет, Стив, просто украл у уличного художника. — Уличного художника? — Боже. — Эдди забирает у Стива рисунки и кладёт обратно на стол. — Конечно, это я нарисовал. — Я даже не знал, что ты рисуешь, — разочарованно говорит Стив. — Ты же не думал, что во всех этих тетрадках я уроки пишу… По лицу Стива понятно, что именно так он и думал — святая простота. Стив чешет затылок. — Можно посмотреть какой-нибудь скетчбук? Все скетчи и наброски мгновенно кажутся Эдди позорными, и он панически пытается сложить их в ровную стопку, отпихивая Стива от стола. — Э-э… нет. — Но это же так круто! — Не ври. — Я не вру. — Стив, — Эдди поворачивается к нему, но не рассчитывает, что тот так близко стоит — ему приходится немного поднять подбородок, — это детское увлечение. — Ты хотел стать художником? Стив не знает, что такое личное пространство, поэтому не делает даже крошечного шажка назад — у Эдди внутри всё ноет от такой близости. — Нет. — Тогда рисовал комиксы? — Боже, нет. — У тебя бы классно получилось… — Стив! — Ладно! — Стив вскидывает руки и отходит назад. — У тебя проблемы с принятием комплиментов, Мансон. Эдди корчит ему рожу. Оказывается, Стив пришёл просто так: «мне стало скучно в своём огромном доме с бассейном и кучей приставок, поэтому я пришел к тебе в твой страшный трейлер, Эдди Мансон». Пока Эдди достаёт из ящика «Доритос», Стив поудобнее устраивается на диване с учебником физики. Эдди как самый большой придурок достаёт скетчбук из-под бумаг на столе и садится рядом со Стивом: тот, видимо, на генном уровне не умеет сдерживать улыбку. — Отстань, — говорит Эдди. — Я молчал. — У тебя на лице всё написано. Стив фыркает, но больше ничего не говорит, только читает учебник, делая пометки карандашом прямо рядом с текстом, и изредка тянется за «Доритос». Эдди почти приходит в себя после стресса: рисунок Стива надёжно похоронен под кипой бумаг на столе, а в этом скетчбуке он обычно практиковал анатомию — ничего криминального. Эдди дёргается, когда боковым зрением замечает шевеление около своего лица, и вопросительно смотрит на Стива. Его ладонь замерла в паре сантиметров от виска Эдди, словно он хочет… — Если ты попытаешься сдуть прядь со лба еще раз, у меня начнётся нервный тик. Словно он хочет убрать выбившуюся из пучка прядь Эдди за ухо. Чёрт. Эдди впервые в жизни ощущает себя зависшим компьютером: обычно его мозг работает с огромной скоростью, но сейчас в его глупом организме останавливаются вообще все процессы. Стив Харрингтон осторожно убирает прядку волос ему за ухо и привычно поджимает губы в своей полуизвинительной улыбке, которую Эдди немедленно хочется сцеловать с его глупого лица. — Я хотел стать тату-мастером, — говорит Эдди, чтобы сказать хоть что-то. Стив приподнимает брови. — Звучит… идеально для тебя, если честно. Ты сам делал эскизы для своих тату? — Да. — В режиме автопилота Эдди улыбается и подмигивает Стиву. — Хочешь, тебе тоже сделаем? Стив бледнеет. — Нет. — Его Величество Стив Харрингтон боится иголок? Или меня? Стив отводит взгляд и вздыхает. — Его Величество Стив Харрингтон боится не сдать физику на следующей неделе. «Почему ты не пошёл учить физику к Уиллер?», — хочет спросить Эдди, но вместо этого выхватывает учебник из рук Стива: он в курсе, что после каждого параграфа есть вопросы, а в конце учебника непременно можно найти ответы. Он прогоняет Стива по материалу до тех пор, пока сам наизусть не запоминает цитаты из учебника и едва ли не произносит их хором со Стивом. Тот остаётся на ночь. Эдди всё ещё не понимает, как кто-то может добровольно вызваться спать на таком крошечном старом диване, но это не первый раз. Только после того, как они оба ложатся, а дыхание Стива становится ровным, Эдди вспоминает, что это была потраченная попытка номер два. * — Напомни мне, почему я согласился на это? — уточняет Стив у Нэнси. — Потому что ты просто замечательный друг, — елейным голосом отвечает она, улыбаясь так, словно последние три дня держала Стива в подвале. Дастин когда-то говорил что-то о подвале в доме Уиллеров — Эдди всерьёз начинал бояться всю их семью. — И ещё потому что ты тоже сюда хотел, — подсказывает Робин. — Хорошо, — сдаётся Стив. — А ты почему согласился на это? — Не то чтобы ты дал мне выбор, — недовольно отвечает Эдди. Если честно, Эдди ещё никогда не вставал в воскресенье с утра с таким энтузиазмом, но никому не обязательно об этом знать. Он правда любит парки аттракционов — даже самые позорные, прямо как в округе Хоукинса. — Детей слишком много, чтобы сваливать их на наши с Нэнси хрупкие плечи, друзья мои, — вздыхает Стив и оглядывается. — Кстати, где они? Эдди оглядывается в поисках кудрявой головы Дастина или рыжих волос Макс, но вокруг никого знакомого. Нэнси пожимает плечами. — Это было ожидаемо. Стив прогружается — у них с Робин в такие моменты очень похожее выражение лица. — Ты… Вы! Вы всё спланировали! — Правда? — Нэнси приподнимает брови, но в её глазах нет ни капли удивления. Эдди предчувствует начало конца. — Ты просто хотела устроить свидание и решила позвать меня, чтобы я следил за детьми! — Как удачно, что ты взял с собой Мансона, — говорит Нэнси, прежде чем берёт за локоть Робин и теряется вместе с ней в разноцветной толпе выходного дня. Эдди смотрит на Стива. — Технически, — говорит он, — это не наши дети. — Но практически нам всё равно надо их найти. Пока Стив, пробираясь сквозь бесконечное количество семей, держит его за локоть, Эдди не имеет никаких возражений. Возможно, он готов пообещать Дастину бессмертие в ДнД, если они с детьми будут скрываться от глаз Стива как можно дольше. Они и впрямь не находят никого даже спустя полчаса, и Стив пишет гневное сообщение в… — У тебя что, есть групповой чат с этими спиногрызами? — спрашивает Эдди, бесстыже заглядывая Стиву в телефон. — Э-э… Нет? Стив убирает мобильник в задний карман, но лицо Эдди уже расплывается в знающей улыбке. — Я всё видел, Стиви. А Нэнси в этом чате есть? А Робин? — Отстань. — У-у-у, — тянет Эдди. — Хочу ли я знать эту историю? — Нет, — отрезает Стив, очаровательно краснея, и нервно тянет его к какому-то из аттракционов. Эдди тоже немного нервничает, но перспектива провести весь день со Стивом вытесняет лишние тревоги. Они катаются на совсем не страшных горках, очень тупо фоткаются в кривые зеркала, специально врезаются друг в друга на машинках, предназначенных для лилипутов — Стив складывается в три погибели, чтобы залезть в одну из них. Эдди даже удаётся затащить его на колесо обозрения. Последним боссом остаётся «Поезд смерти» — позорные вагончики, которые тащат посетителей сквозь тёмную пещеру, набитую бутафорскими объедками дешёвых ужастиков. Разумеется, они туда идут. Эдди знает, что это его попытка номер три. Он какое-то время делает вид, что невероятно заинтересован происходящим: тёмный тоннель полнится скелетами и якобы прогнившими тыквами, повсюду шевелятся какие-то склизкие стебли — неудачная пародия на дьявольские силки из «Гарри Поттера». Вдалеке слышится чей-то вой. Когда Эдди поворачивается к Стиву, тот почему-то уже на него смотрит. — Слушай, — начинает Эдди, не давая себе времени на размышления. — Можно я задам очень тупой вопрос? — Вообще-то это моя фишка. — Придётся поделиться, Ваше Величество. — Ты когда-нибудь перестанешь меня так звать? — Да, ты был прав про тупые вопросы. Стив цокает языком, неубедительно пародируя недовольство. Сердце Эдди делает что-то очень подлое в его груди. — Задавай свой тупой вопрос, Мансон. Они проезжают мимо цветов с зубастыми лепестками, толпищ пауков и бутафорской паутины, кресла-качалки, на которой сидит человек с зашитыми глазами и ртом. — Почему ты решил смотреть список Дастина со мной? — Это очевидно, ты же гуру всего гиковского… — При всём уважении, я не верю, что дело только в этом — и я ведь прав? Не думаю, что Дастин настолько лестно обо мне отзывался. — Я… — Стив замолкает и отводит взгляд. Мимо кучи старых часов и какого-то психа, смеющегося и дёргающегося в испачканной кровью смирительной рубашке. — Что ты хочешь услышать? — тихо спрашивает Стив. — Что-то типа «Я дурак, когда-то думавший, что такие люди как ты — ненормальные, но оказавшийся в числе ненормальных сам, и мне это понравилось, потому что мне понравился ты — и так сильно, что я знаю, какая у тебя любимая часть “Гарри Поттера”, кто тебе больше всех нравится в “Стартреке” и почему все шутят про штурмовиков из “Звёздных войн” и орлов из “Властелина колец”»? Так пойдёт? Эдди не осознаёт, что улыбается. — Звучит классно, — говорит он. — Тогда как насчёт «Я влюбился в тебя, как только пришёл посмотреть, как вы играете в ДнД»? Эдди знает, что покраснел, но в полумраке этого должно быть не видно — лицо Стива подсвечивается то сине-зелёным, то красным, пока их вагончик пробирается сквозь декорации. — Слишком сладко на мой вкус. — Сказал человек, съевший всю сладкую вату. — Кто бы… погоди, так вы с Нэнси на самом деле тогда пришли посмотреть игру? — Я пришёл. Нэнси и отговорка про то, что нам надо забрать детей, были моим оправданием. — Стив Харрингтон, — вздыхает Эдди, — мне придётся задать тебе ещё один тупой вопрос. — Я слушаю. Тоннель сужается — к их вагонеткам тянутся костлявые пальцы с длинными ногтями, над их головами зависли летучие мыши. Эдди говорит: — Можно я тебя уже поцелую? Стив наклоняется к нему сам. * У Стива мягкие губы и мягкие волосы, от него пахнет стиральным порошком и мятной пастой, а комнату освещает только телевизор — звук на минимуме. Эдди не может от него оторваться, хотя его клонит в сон — они весь день вместе с Нэнси, Робин и даже Джонатоном, который подключился к ним по видеосвязи, готовились к сдаче экзаменов. У Эдди гудит голова, но он знает, что теперь у него появился микроскопический шанс на успех, и он взаправду сможет закончить школу. Стив мягко отстраняется и целует его в лоб, достаёт из-под бока Эдди пульт, чтобы выключить телевизор. — Спасибо, — сонно бормочет Эдди Стиву в ключицу. Стив коротко смеётся. — Ты сейчас меня поблагодарил за то, что я нажал кнопку на пульте. Эдди выдыхает — на смех не хватает сил. — Нет, дурак. Не за это. Стив снова его целует — губы, щеку, бровь, — и Эдди наконец проваливается в сон. * — У Стива последнее время такое выражение лица, словно ему выдали пожизненный запас кондиционера для волос, — жалуется Дастин, и Майк угрюмо кивает. Эдди пожимает плечами. — Хочешь, позову его в «Хеллфаер», чтобы он перестал быть таким довольным? — Кого, Стива? — приподнимает брови Лукас. — Ага. — Он ни за что не согласится, — качает головой Дастин. — Прости, Эдди, это не под силу даже тебе. — На твоём месте, друг мой, — хитро улыбается Эдди, — я бы не был так уверен. Стив садится к ним за столик — прямо напротив него. — Эй, Харрингтон, — тянет Эдди. — М-м? — Хочешь сыграть в ДнД? На короткое мгновение над столиком повисает зловещая тишина, но потом Стив пожимает плечами и говорит: — Почему нет. Дастин роняет вилку. Эдди улыбается, легонько пиная колено Стива под столом своим. — Тогда сегодня в семь вечера, место ты знаешь. — Ага. Когда они заканчивают с обедом, Дастин немного тормозит его у выхода в столовую. — Как ты это сделал? — спрашивает он. — Я месяцами пытался затащить его на игру. — Надо было попросить меня раньше, умник, — Эдди ерошит его кудрявую голову. — У меня свои рычаги давления. Ты в курсе, что Стив посмотрел всё, что было в твоём списке? — Что?! — несчастный Дастин выглядит так, словно кто-то произнёс «Остолбеней» и «Конфундус» одновременно. — Говорю, составляй новый.