Ржавый гроб

      Актовый зал средней школы Хоукинса имел внушительные размеры. Пожалуй, он был даже больше чем у старшей школы и несмотря на то, что никакого театрального уклона здесь не было, постановки шли довольно часто. Дети всегда с удовольствием репетировали и играли, если это освобождало их от занятый на целый день.       Заняв сидение в первом ряду, Крисси смотрела на слегка облупившуюся краску у основания сцены, совершенно невидящим взглядом. Она лениво полулежала в кресле сильно вытянув ноги вперед, не беспокоясь о том, что кто-то может о них споткнуться. Она была здесь совершенно одна. Она мечтала, чтобы кто-нибудь споткнулся об нее, полетел бы кубарем, чертыхаясь и спуская на нее всех собак, за то, что она расселась тут вытянув свои "лыжи". Ведь это означало бы, что она услышит хоть чей-нибудь голос. Услышит хоть что-то кроме собственного дрожащего голоска и гулкого эха, передразнивающего ее, когда от бессилия она начинала срываться на крик.       Зал был заперт. И заперт он был в каком-то более масштабном смысле, чем защелка на хлипкой двери из древесноволокнистой плиты. Хрупкая Крисси, обычно не катавшаяся даже на велосипеде, беспокоясь за целостность своих коленей, выламывала собой эти двери с мощью и упорством, достойными спартанского война. Боли она не чувствовала.       То, что она умерла, Крисси вспомнила довольно быстро. Или скорее осознала. Или и то, и то. Очнувшись, она принялась бежать со всех ног. Сложно сказать, сколько она просидела прячась между рядов, припав к полу и пытаясь унять животный ужас все еще вопящий внутри. Зажмурившись, она сидела и боялась издать хоть звук, хоть вздох. Вздох.. Вот тут-то пожалуй и начались странности, которые никак нельзя было оставить без внимания. Отняв ладони от лица, Крисси попыталась сделать вдох. Тихо, почти беззвучно. Не выходит. Как если бы легкие просто забыли, как это делается. Или как если бы больше не нуждались в кислороде. Это удивительное открытие, даже отвлекло ее от паники, охватившей ее едва она пришла в себя. Пристально вслушиваясь, она услышала только гудящее ничего. Абсолютная тишина. Даже сердца не слыхать, а ему положено бешено колотится в такой ситуации. Она осторожно вылезла и огляделась, видя лишь спинки кресел матово освещенные в полумраке сценической лампы. Этой твари здесь не было и Крисси сосредоточилась на своем дыхании и сердцебиении. Точнее, на их отсутствии.       Тщательно обдумав все некоторое время, сопоставив факты и обрывки воспоминаний, которые вероятно было последними мгновениями ее жизни, она вдруг с почти кристальной ясностью поняла, что она умерла.       По правде, ее саму поражало ее ледяное спокойствие, по отношению к этому открытию. Ей казалось, что она должна горевать. Ей едва исполнилось восемнадцать, она была совсем юной, миловидной, подающей большие надежды отличницей-черлидершей, ее столько всего ждало впереди. Этими доводами Крисси словно уговаривала саму себя проронить хоть слезинку по случаю своей неожиданной кончины — все без толку. Она вспомнила, что слышала от одной пожилой женщины в церкви, что оплакивать утрату это затея живых, а мертвым уже все равно. Тогда, Крисси это показалось циничным, а теперь казалось что та женщина просто зрела в корень.       В какое бы место она не угодила, исчисление времени было здесь недоступно. Стрелки огромных, с толстенным стеклом, часов висевших на своем привычном месте над дверью были недвижимы словно исполины. Она с трудом могла определить сколько уже тут находится, вот так в полном одиночестве, скитаясь по залу без всякой цели.       Она испробовала все имеющиеся выходы из актового зала, о которых знала со школьной поры и которые обнаружила тут только сейчас. Два основных выхода, по левую и по правую сторону позади сидений, два запасных выхода, люк ведущий под сцену, и даже люк ведущий на крышу.       Тщетно пытаясь открыть последний, она как раз сделала это открытие, что нет не только дыхания, но и боли, и сердцебиения. Дергая словно зацементированную ручку на люке, она неудачно поставила ногу на лестницу, чтобы приложить большее усилие и сорвалась вниз. Удивительно, как она не проломила собой видавшую виды деревянную сцену. Крисси скорее по старой памяти зажмурилась изо всех сил, ожидая адской боли от падения с такой высоты, но она не почувствовала вообще ничего.       Потеряв счет кругам, которые она намотала по этому злосчастному залу, Крисси снова принялась кричать от бешенства и бессилия.       — Ну что я тут делаю? Какой у этого великий замысел, а? Невидимый ты засранец на которого все так уповают, я к тебе обращаюсь! — она просто выкрикивала в потолок так громко, как только могла. Ей понравился еще один плюс загробного существования — хоть изорись — голоса тебе не сорвать.       Прокричавшись, опустошённая она рухнула на кресло и ей так сильно хотелось заплакать или заснуть. Она уж было собиралась продолжить свой монолог под названием "Бог, и что я о нем теперь думаю", как вдруг, колонки висевшие под потолком, сперва громко хлопнули, а затем издали такой протяжный скрежет, какой обычно издают, когда громкость выкручена на максимум. Крисси сорвалась с места от испуга, прямиком к своему подготовленному оружию для самообороны. Загробный мир загробным миром, но предосторожность никто не отменял. Она не знала, может ли сюда проникнуть то существо. По виду оно было из самой преисподней, и казалось, даже мертвого могло убить снова, поэтому школьница учтиво подготовила себе какую-то палку от декораций. Проку от нее было маловато, но с голыми руками идти на эту тварь не хотелось. Писк из динамиков все нарастал пока его не нарушила одна лишь фраза, таким ужасно знакомым голосом: "Крисси, это для тебя!" и из динамиков полилась удивительной, небывалой мощи музыка. От удивления, она даже выронила из рук свое импровизированное оружие. Она слушала рок, потрясающей красоты рок! В голове словно набатом звенело это "Крисси, это для тебя!" и ей так сильно хотелось, чтобы она была права в своих догадках о том, кто исполняет эту настоящую роскошь, посвятив ей. Даже в самых безумных и остросюжетных развитиях событий, Крисси не могла представить, что такого произошло, что ей довелось услышать это в свою честь.       — Вот бы это были мои похороны, — прошептала Крисси, расплываясь, в неясной даже для себя, ухмылке.       Она так и замерла в оборонительной позе. Ощущение польщенного эго, быстро сменилось тревогой, от мысли, что «там», доподлинно неизвестно, внизу или наверху, происходит что-то недоброе. Конечно, ну конечно она догадывалась, что происходит что-то недоброе! Вспоминая ту дрянь, она с уверенностью могла сказать, что сам дьявол отнял ее жизнь. Этот голос… Весь лоснящийся от этих склизких щупалец которыми он был покрыт с головы до пят, под два метра ростом… И эти глаза. Лишенные хоть чего-то напоминающего любое из живущих на земле существ. У Крисси все внутри снова сжалось, и бейся оно, ее сердце забилось бы быстрее.       Фантастический рок лившийся из колонок смолк одномоментно, снова погрузив эту копию актового зала средней школы Хоукинса в загробную тишину.       Крисси присела на пол, прямо там где стояла. Болючее предчувствие чего-то неотвратимого стянуло все внутри, как канатом. Девушка обхватила свои худенькие колени руками и положила на них голову.       По ощущениям, в этой позе она провела целую вечность, как неожиданно ее врасплох застал шорох донесшийся из-за кулис. В этом полном безмолвии он был сравним с раскатом грома. Крисси вздрогнула и одним прыгучим движением встала. Быстро и настороженно оглянувшись по сторонам, и никого там не обнаружив она забежала за первый ряд сидений и спряталась за ним. «Только бы не оно, только бы не оно, только бы не оно» пульсировало в висках. В памяти снова всплыла когтистая ни то рука, ни то лапа нависающая над ее лицом. Ее замутило. Где-то в глубине, за сценой она услышала тихое-тихое и вполне себе человеческое «ау» и ее замутило даже сильнее. Крисси вытянула шею, вглядываясь в темное закулисье. Кто это? Неужели она здесь не одна? В ней бушевало острое желание броситься навстречу любому, кто бы там ни был, и такое же острое желание бежать прочь. "В конце концов, я уже мертва!" было решающей мыслю пронёсшейся в голове и она выскочила из-за сидений быстро, словно солдат из окопа:        — Кто здесь? Покажись! — громко выкрикнула она и стала подходить ближе к сцене. Она слышала шаги, кто-то вот вот должен был показаться из-за занавеса.        — К..к..Крисси? Крисси Каннингем? — медленно, с еще большей осторожностью из-за толстой шторы вывернул Эдди Мансон!        — Эдди..? Это.. О боже! — потратив на раздумья ни больше секунды, Крисси даже не побежала к лестнице чтобы взобраться на сцену, она просто запрыгнула на нее с места и ринулась к нему, со всего маха. Эдди сократил расстояние до нее тремя невиданно широкими и быстрыми шагами. Он затормозил ее первее, вцепившись ей прямо в плечи не дав свершиться объятию. Несколько секунд он просто таращился на нее диким, неверящим взглядом, а потом прижал к себе с такой силой, с какой он едва ли кого-то обнимал в своей жизни.        — Ты... Ты цела! — словно в подтверждение своим словам Эдди прощупал все руки Крисси, от плеча до кистей и обратно, — я был уверен, что больше никогда не увижу твое лицо! — Эдди вдруг резко отстранил ее от себя подальше, чтобы еще внимательнее посмотреть в ее абсолютно невредимое лицо и ясные голубые глаза, которые совершенно неожиданно наполнились до краев, — воу, воу, воу что..Ты чего это? — Эдди слегка потряс ее за плечи.        — Эдди, — девушка словно инстинктивно прикрыла рот рукой, чтобы не дать рыданиям разразиться сильнее, — что ты тут делаешь? Я тут потому что я.. значит ты... — но парень попросту не дал ей договорить, приложив палец к своим губам, взывая ее тем самым к молчанию.        — Тихо, ш-ш-ш, нет-нет-нет, умоляю, ничего не говори, я клянусь, я просто не выдержу если ты расплачешься сейчас! Я... Я просто хочу... Мне нужно еще секунду посмотреть на твое потрясающе целое и потрясающе невредимое лицо, — Эдди от чего-то улыбался своей завсегдатой, сияющей, сквозящей сумасшествием улыбкой и весь как-будто светился от какого-то непонятного счастья. Крисси с ужасом подумала, что он так радуется ей и даже не догадывается, в какое место он угодил и по какой причине.        — Ты помнишь как попал сюда? Что с тобой произошло? Что ты помнишь? — Крисси просто не могла выпустить из головы как крепко он до сих пор держал ее за плечи, словно боялся, что она растворится в воздуха или пустится от него наутек. Что-то погасло в глазах Эдди, от заданного вопроса, но губы продолжали все так же убедительно и маскирующе улыбаться. Он как-то нехотя отнял от Крисси свои руки и про себя подумал лишь «только не взлетай больше». Не зная куда деть их он неловко потёр ладони друг об друга.        — Средняя школа, ха! Неожиданный выбор, но я ценю вкус и иронию Божью, спасибо старик! — Эдди театрально поклонился кому-то в зал. Поразительно, как Эдди все еще оставался настолько...Эдди. Не секунду, можно было даже забыть, про всю трагичность этой встречи и представить, что они снова в восьмом классе, прогуливают тут физику.       Что и говорить, Крисси не могла устоять. Улыбка тронула ее губы. Она отерла мокрую дорожку от пробежавшей слезы и постепенно она расплылась в такой же широкой как у Эдди улыбке. Она вдруг вспомнила, как в последний день своей жизни, сидя за тем деревянным столиком в школьном лесу, совершая самую нетипичную покупку за всю свою "идеальную" жизнь, школьный шут и фрик, с плутовскими глазами заставил ее смеяться так, как она могла смеяться разве что только в детстве. Ах, если бы она только знала, что все закончится вот так, в тот же вечер, она бы все сделала по другому, должно быть так думает каждая умершая душа или... Стоп!        — О Боже! — Крисси выкрикивает это так громко и неожиданно, что Эдди оборачивается, подумав, что к ним ненароком присоединился кто-то еще.        — Что? Что такое? — рука Эдди против его воли все время так и тянется докоснуться до Крисси еще хоть на секунду, убедиться, удостовериться еще раз, что она снова стоит перед ним.        — Ну конечно же! "Ржавый гроб"! Шоу талантов! — выпаливает девчонка таким голосом, словно она только что сказала самую очевидную вещь на свете. Эдди молча поднимает одну бровь сильно выше второй, оповещая о своем замешательстве.        — Я польщен, твоей внезапно открывшейся фанатской преданностью моему пубертатному року, но с чего это? — состроумничал Эдди и наконец решил оглядеться по сторонам.        — Я кажется только что осознала, что я делала тут все это время, но сперва все по порядку. Эдди, что произошло? — на лице Крисси играло какое-то просветление, вперемешку с неверием понятные пока ей одной.        — Нам..нам правда лучше присесть... — в этот момент, мысленно они оба порадовались, что тут им некуда спешить.        Оказалось, как и харизмы, сообразительности королю "Адского клуба" было не занимать и что он умер, он догадался сразу. Буквально сразу, придя в себя на темном деревянном полу за сценой, он надеялся еще раз моргнуть и увидеть Дастина, который расплывался у него перед глазами кажется мгновение назад. Но вместо Хендерсона, только софиты, конструкции и канаты с грузиками высоко-высоко. "Все закончилось", вот что сразу ощутил Эдди. Больше не было боли. Тело было таким легким и бодрым, как в раннем детстве, когда ты просыпаешься ни свет ни заря, готовый резвиться и творить глупости. Он, честно признаться, не понимал, почему жизнь после смерти выглядит как "Призрак оперы", но собирался в этом разобраться, а потом случилось то, что заставило его подумать, что он, Эдвард, чтоб его, Мансон угодил в рай! Вот она, стояла перед ним, точно такая же, какой он всегда ее видел. Он не мог поверить своим глазам и решил убедиться в ее целостности тактильно. У него прямо-таки сводило челюсть от желания прикоснуться и к ее лицу. Ему хотелось перекрыть, перезаписать те воспоминания, от которых кровь стыла в жилах. Навсегда стереть из головы каким он увидел это лицо в последний раз.        На скрипучих креслах в первом ряду, они сидели рядом в пол оборота, близко-близко. Крисси слушала его рассказ, лишь изредка прерывая вопросами. Она много плакала, и каждый раз, стоило ей начать, Эдди тут же яростно протестовал и умолял ее перестать, иначе он не станет продолжать историю. Крисси извинялась и старалась стоически держаться. А ведь она думала, что и слезы ей здесь неподвластны.        — Мне было так страшно, очень, очень страшно. Я почуял всем нутром, что дело плохо, сразу, но еще страшнее мне стало, когда я.. — Эдди сжал челюсть, так что желваки задвигались, он взъерошил свои волосы и встал со своего места, но обернулся, чтобы видеть ее лицо, — когда я понял, что я не могу тебе помочь, не могу тебя разбудить, — он закончил свой рассказ, возвращаясь к началу, тем самым закольцевав его. Он вспомнил о «рыжеголовой», миссия которой тоже была практически невыполнима. «Надеюсь ты сделала это, девчонка… Я так надеюсь».        — Мне так жаль, Эдди, — она покачала головой в бессильном жесте, — мне так жаль, что тебе пришлось через это пройти, и дети, и в итоге ты... — она не договорила. Слезы снова прочертили маршруты вниз к подбородку.        — На компанию я не жалуюсь! — отшутился Эдди и его рука сама потянулась к подбородку Крисси, чтобы утереть слезинку. Он почувствовал себя легче пера, после того, как наконец смог докоснуться до ее бархатной кожи. Крисси даже не шелохнулась, — не время лить слезы, теперь твой черед! Выкладывай! — Эдди улыбнулся, в надежде, что это заставит улыбнуться и ее тоже.        — Что мне тебе рассказать? Ох да, пока ты спасал мир я сделала три тысячи четыреста семьдесят восемь кругов по этому залу, так же у меня есть бесценная информация по количеству кресел и софитных ламп имеющихся тут, — с совершенно серьезным видом выпалила Крисси.        — Ага, сарказм! Сарказм – это хорошо. Там где он есть, нет места унынию, но вообще-то, я не забыл, как ты сказала, что осознала, что делала тут все это время, а еще там было название моей старой группы. Выкладывай! — Эдди не стал садиться обратно в кресло, рядом со своей собеседницей, а вместо этого плюхнулся на пол скрестив ноги, прямо перед ней. Он завороженно смотрел на нее снизу вверх, совсем не пряча взгляда.        — Я..эм-м..ждала тебя, — нерешительно произнесла Крисси и отвела взгляд, смущенная, тем что Эдди смотрел на нее так в упор.        — Ждала меня? — тон Эдди прозвучал еще более нерешительно. Крисси Каннингем ждала Эдди Мансона. В загробном мире. Животики надорвешь.        — Выходит, что так. Все обретает смысл. Давно ты бывал в этом зале, Эдди? Он уже давно так не выглядит, сиденья обновили, сцена перекрашена и выглядит иначе, и пузатых часов над дверью из нашего детства там уже нет. Это место — точная копия того, каким актовый зал был во время школьного шоу талантов. Того самого шоу талантов, где мы познакомились. Последние часы своей жизни я провела с тобой. Я умерла в твоем доме. И то, что умерев, ты очутился здесь, только подтверждает все остальное. И да, соло на гитаре в мою честь было потрясающим, спасибо, — довольная собой, Крисси поправила свой высокий хвост и лучезарно улыбнулась Эдди, сидящему подле нее на полу.        — Браво, Шерлок, — Эдди снял невидимую шляпу и поклонился, — звучит вполне разумно. И спасибо...        — Спасибо? — переспросила Крисси.        — Что подождала.        — Не то чтобы у меня было много выбора. Кажется, у нас с тобой общий загробный мир, — Крисси склонила голову на бок как будто пытаясь распробовать на слух эту фразу "общий загробный мир", — вот чудно, скажи нам кто об этом несколько дней назад, до этих событий, мы бы обозвали бедолагу чокнутым...        — Точно... Чудно... — Эдди улыбнулся какой-то своей мысли и словно решился на что-то, — и я рад этой чудаковатости. Честно.        — И я. Честно, — Крисси неожиданно потянулась вперед и потрепала Эдди по волосам. Ей больше не хотелось прятать взгляд. Вдруг в зале что-то гулко щелкнуло, как если бы кто-то открыл дверь.        — Это..Что это? — Эдди встал с пола и на пару секунд прислушавшись, не повторится ли этот щелчок, осторожно начал подниматься вверх по ступенькам, к двери под часами, он повернулся, — стой тут, — скомандовал он Крисси, которая тоже встревоженно встала. Эдди поднялся к двери и недолго думая, он попробовал открыть ее, хотя Крисси и сказала, что выхода отсюда нет. Дверь открылась от легчайшего толчка и Эдди ослепил белоснежный свет, из-за которого не было видно, что там дальше.        — Не верю... — Крисси расплылась в улыбке и тоже стала спешно подниматься по ступенькам. Она преодолела лестницу за считанные секунды.        — Что ж, — важно протянул Эдди, — полагаю, нам пора.        — Тебе лучше не знать, сколько сил я потратила на попытки сдвинуть эту ручку хоть на миллиметр, — Крисси попыталась разглядеть что-нибудь в абсолютной белизне которая лилась из открытой двери, но это было попросту невозможно, — выходит, так и было. Мне просто нужно было дождаться, пока ты ко мне присоединишься. Не знаю, почему, но как ты и сказал раньше, я не жалуюсь, — она с волнением глянула в этот свет, и спросила Эдди, — готов?        — Здесь круто! Кровь не качает, как будто мы Дракулы! Можем задержаться, подождать пока я побью твой рекорд по наворачиванию кругов, — с совершенно серьезным видом произнес Эдди и развел руками. Крисси лишь смеясь покачала головой и протянула ему руку, так просто и буднично. Как будто они делали это уже миллион раз.        — Идем же, — не медля ни секунды, Эдди взял ее ладонь обеими руками, так осторожно и нежно, словно от одного неверного полукасания она отдернет ее обратно и никогда не подаст снова. На секунду он приложил ее крошечную ручку к своей щеке тыльной стороной, а после крепко взял ее за нее. Без страха, они шагнули вперед, к свету и их силуэты скрылись вместе с яркой вспышкой.