Тряпичная кукла

С каждым разом боль становится всё сильнее. Эйден наизусть выучил шаги своего «отца». Их темп, скорость: всё это помогало подготовиться к очередным неприятным опытам. Если шаги тяжёлые, быстрые — то жди неприятностей. Тихие, медленные — возможно, Вальц сегодня находится в добром настроении. Колдуэлл настолько привык к своей «палате», что с улыбкой встречал солнечный свет по утрам. Винсент испытывал своего любимого мальчика, лишал ультрафиолетового света на десятки минут, чтобы проверить насколько сильно парень будет умолять вернуть обратно клочок жизни. Вальц шёл ровным шагом, насвистывая незнакомую для ушей пилигрима мелодию, даже медлительным. Он просунул в скважину металлический ключ и отворил дверь. Фиолетовый свет погас при открытии комнаты. Эйден зажмурился и прилёг на свою лежанку явно не первой свежести. Сколько дней прошло с тех пор, как Мия погибла и пилигрим угодил в лапы к самому страшному преступнику и предателю человечества? — Доброе утро, сынок. Монстр стоял сверху, будто бы возвышаясь перед исхудавшим путешественником. А в руках у мужчины сверкала очередная игла с неизвестным веществом. — Готов? Эйден слабо улыбнулся. Он не знал, что отвечать. На теле совсем не осталось места под очередной укол. Мышцы ослабли и обвисли, а от пресса не осталось и следа. На коже светились синим гематомы, шрамы от игл и на некоторых пальцах не было ногтей: парень сгрызал их, чтобы хоть как-то оставаться в сознании. Еда по расписанию. Неправильному. Два раза в день. Колдуэлл никому не говорил, да и некому, что он плачет по ночам. Вирус усиливается и у парня остаётся всё меньше и меньше сил на то, чтобы задержать человеческое обличие. — Эйден, покажи руки. А пилигрим глупо улыбался. Вальц повторил ту же фразу ещё раз и на третий с размаха оставил на скулах след от ладони. Из-за слабости, тело отлетело на несколько метров и неудачно совершив переворот упало прямо на запястье. Недостаток витаминов и заботы о здоровье сыграли свои роли. Боль была не сильная, почти не чувствуешь, но бледная кожа моментально приобрела красный оттенок. Не церемонясь с ним, доктор Вальц схватился за руку чуть ниже сгиба ладони. — Видишь, что случается, когда ты меня не слушаешь? Избитый ворочался в лапах своего палача, пытался всеми силами вырваться из хватки, но игла проникла под кожу, прямо в вены на локтевом сгибе. Резкая боль пронзила тело пилигрима: он изогнулся в дугу и громко закричал, срывая голос. Вены принимали фиолетовые оттенки, переливались. — Ну же, не плачь, не кричи. Всё равно никто не услышит. Для них ты был лишь марионеткой. Выполнял приказы… А что в итоге? — Хватит! — застонал в слезах Эйден. — Они бросили тебя. Те на базаре, миротворцы. Было бы желание и они бы пустили твою задницу по кругу, понимаешь, малыш? — Закрой! Закрой свою пасть, уйди нахуй! — Я же спас тебя. Простил за смерть своей дочери. При упоминании Мии, Колдуэлл заревел с новой силой. Он давно сошёл с ума. — Во всём виноват ты, никто больше. Винсент двигался пальцами вверх, оставляя новые синяки на худых руках. Врач двумя руками взялся за место перелома и присел к ладони. Словно принц, Вальц поцеловал руку любимого сына. — Съебись, уйди! Уйди от меня, сдохни! — на этот раз он смог ударить пяткой в солнечное сплетение отца. — Просто, блять, сдохни в мучениях! На лице садиста появилась улыбка и он вновь встал во весь свой рост и одним рывком подобрался к пилигриму. Мощным сжатием пальцев, беспомощный парень повис у того в хватке шеей. Он чувствовал, как вздымается грудь, но воздух не подступает. Видел, как маниакально улыбается мучитель. На глазах не осталось слёз, лишь пустота и мольба кому-то о помощи. Эйден не пытался спастись. Единственным выходом служила смерть. Рука вздрогнула, и почти мертвый заражённый упал на пол, как тряпка. Полуголый Колдуэлл сжался в комочек и заскулил. — Ещё одна такая выходка и ты будешь… — Вальц знал, что сын желал смерти. — …Страдать до тех пор, пока не будешь похож на ходячий труп, милый мой сын. Мужчина сделал, что хотел. Он достал из кармана пиджака маленький блокнот и записал туда пару строчек: «Судороги, пульс, цвет, бредни». Дверь в камеру закрылась и фиолетовый свет вновь зажёгся. — Еда непослушным крысам не положена. А на что надеялся Колдуэлл? На мясо, а может на жареную картошку, как в Рыбьем Глазу? Кстати, как поживает Лоан и Хакон?.. — Лоан… Хакон… — из последних сил скулил измотанный сегодняшними опытами «крысёныш». Наверное, бывший не успел спасти свою бывшую и они взорвались вместе с ракетами? А вдруг они живы и пытаются найти Эйдена?! Если бы. Эта мысль утешала пилигрима, помогала держаться на плаву и не отдастся окончательно во владения Вальца, как «вещь». Парень молился каждый день, желал, чтобы мучитель на этот раз пришёл с пустыми руками, обнял, прижал к груди и медленно приносил удовольствие… — Блять, нет… — последний абзац нити разговора между своим «я» послужил бурной реакцией. Если парень ляжет под врача, позволит завладеть всем телом, то спасёт ли это разум от окончательного гниения?..