Купальская ночь

– Ага, Амина, Алина и Даша, четвёртая кто? – они сидят, склонившись над колодой карт и двумя телефонами, на одном список из трех имен, на другом – "гадание на четырёх вальтов на картах". Вы тоже не понимаете, что тут происходит? Вова долго строил планы на поездку на дачу с друзьями, в его понимании это должно было быть пиздец сплочающее событие. Ни какой-то там коттедж или кафе, а по-хардкору – чуть ли не за сотку километров за город, где только природа, шашлыки, ну и не совсем вписывающиеся в идеальную картину шумные соседи. Но, как пел один немалоизвестый исполнитель, "я задолбался строить планы, они не сбываются никогда", а поэтому друзья, как молочные зубы у ребёнка, один за другим поотваливались, оставив Вову одного с этим бешеным запалом прочувствовать атмосферу детства на даче. Один только Лёша, который тоже по началу хотел слиться, так как давно отвык от жизни без базовых удобств вроде туалета в доме и вай-фая, всё-таки сдался вовиным щенячим глазкам. – Точно-точно поедешь? Бля, Хес, ты лучший, – Вова шутливо чмокнул телефонную трубку, прежде чем отключиться, и продолжил на сверхскоростях собирать вещи. Ехали на такси, под радио "Шансон", Лёша смотрел в окно, лишь изредка переводя взгляд на Вову, который умудрялся шёпотом подпевать песне, которую слышал впервые. Радости младшего не было предела, и по итогу, смотря на то, как он суетился, приводя в порядок домик, в котором даже вовины родители почти не появлялись, Хесус хоть и немного, но тоже заразился этой деревенской романтикой. С шашлыками у них не выгорело, так как мангал входил в зону ответственности друзей, по итогу не приехавших, но поход до сельского магазина был по-своему атмосферным, учитывая, что уже наклёвывался закат, а Вова ставил на телефоне песни и пытался заглянуть за каждый забор, в момент когда Лёша решил это заснять, даже гавкнул в ответ какой-то собаке, заставив оператора прыснуть со смеху. Воздух был не такой, как в городе, они болтали по душам всю обратную дорогу, очень надеясь не заблудиться. Уже придя домой и залипнув в телефон, Вова вдруг подскочил: – Сегодня ж ночь на Ивана Купала! Надо гадать, – и тут же как не бывало, умелся куда-то, оставив Лёшу в растерянности. Но в итоге оба втянулись, на хесусовское "ты же ими в дурака играл, так уже не получится" нашлось вовино "похуй, главное верить". И вот они на полу, вокруг стоят несколько свечей ("для атмосферы!"), и Вова пытается придумать, чьё имя будет четвёртым. – Можем меня вписать, – посмеивается Хесус, периодически тыкая в телефон, чтобы экран не погас. – Ой, блять, с твоим вот этим настроем, исключительно весёлым, нихуя работать не будет! – Вова смотрит недовольно, кажется, относясь к происходящему действительно серьёзно. – А кто сказал, что это я веселюсь, – Лёша склоняет голову на бок и поднимает брови. Вова закатывает глаза и машет рукой – этот жест можно расшифровать исключительно как "хуй с тобой, вписывай". Лёша наблюдает за тем, как Вова выискивает из колоды валетов ("так тебе дам, наверное, надо" – "ой, блять, гадальщик великий нашёлся, сам тогда расшифровывать будешь"), потом бережно тасует карты, зачем-то ещё и сдвигает, и начинает выкладывать рубашкой вверх напротив четырёх лежащих карт. – Это Аминочке, это Гаечке, это Алиночке, а это старой пенсии, – Лёша в жизни не поверил бы, что Вова относится к происходящему серьёзно, но не смотря на все шутки, он выглядел сосредоточенным. – Эта старая пенсия тебе сейчас расшифровки будет смотреть, так что я бы на твоём месте за словами следил, – Лёша все же наблюдает с интересом, хотя сам подобым никогда не занимался. У Вовы же эти приколы, видимо, пользовались популярностью в семье и были чуть ли не традицией. Вскрывать Вова решает тоже все по порядку, не особо парясь, что там по инструкции. – Пики это че? – Пишут "отношения, обречённые на разрыв", – Лёша только и упевает листать туда-сюда. – Ну что такое-то, а! А тут вообще пиковая дама. Напомни, это..? – Избранник не будет верен, но тут пока вроде только масть важна, так что ты раньше времени... – Пиздец. Вова обречённо смотрит на стопку "старой пенсии" и переворачивает карты. – Тут червы почти все, это что? Хесус бегает глазами, и по тому, как начинает внезапно улыбаться, Вова уже знает ответ. – Истинная любовь с самыми чистыми намерениями, Вова, – Губанов загадочно обводит комнату глазами, не переставая улыбаться. – Блять, там сейчас второй этап, если и там будет такая...

***

– Да в смысле блять король это тоже хуёво?! Лёша уже не может перестать смеяться, пока Вова гневно отбирает у него телефон и перепроверяет значения. Удивительно, но всё правильно. Он снова переворачивает последнюю колоду и ищет значение шестёрки. – Что пишут про меня хорошего? – Хес лежит на полу, смотря на Вову снизу вверх. В свете свечей и убранстве дачного домика Братишкин выглядит просто волшебно. Даже с таким насупившимся лицом. – Пишут, что ты пиздабол, который скрывает чувства, – Вова убирает в сторону телефон, – как думаешь, врут карты? У них случается зрительный контакт, и у Хесуса сердце словно удар пропускает – будь он сейчас на детекторе, как тогда, точно бы все стало видно. Но Братишкин сейчас будет лучше любого детектора, потому что у него самостоятельно выходит уловить эту резкую волну, смывшую на секунду с друга маску, оставив всё на блюдечке с золотой каёмочкой. Лёша неловко приподнимается с пола, между ними остаётся совсем мало места, оба как будто чувствуют, что нужно действовать, но не решаются. Бродящий по полу взгляд натыкается на шестёрку рядом с тузом, означающим страсть и искру, и Вова отпускает себя, решив, что если что свалит всё на карты и переведёт в шутку. В окружении свеч и разбросанных по полу карт они жарко целуются, сидя на полу, заставляя старые доски под ними тихо поскрипывать – такого они точно ещё не видели. Лёша не отталкивает, он только думает о том, как же все так удачно совпало с этими картами и не поехавшими друзьями. За окном начинает лаять соседская собака и они, наконец, отлипают друг от друга, оба невероятно смущённые, но при этом абсолютно бесспорно довольные. Лёша вытирает подбородок рукавом и нарушает неловкое молчание: – Теперь я понимаю, чего ты так гадания эти всякие любишь. Они тихо смеются, позволяя вернувшейся тишине перестать быть неловкой, и продолжают сидеть на полу, теперь уже в обнимку, в окружении все тех же маленьких язычков пламени и раскиданных по полу карт.