сборник драбблов по stray kids

Под ледяными пальцами шёлковые молочные кудри кажутся чем-то чересчур девственно-нетронутым, юным и нежным. Холодные губы сталкиваются с горячими, налитыми жизнью, кипящей кровью и пылающими своей яркостью чувствами. Вампиры живут слишком долго, чтобы помнить все это. Они устают от постоянных ощущений и подсознательно притупляют чувства, а после их физиология добивает последние крупицы страсти, привязанности и нежности. Добивает любовь и саму её эфемерную суть. Времени становится слишком много, нужно аккуратно им распоряжаться. Главное — не пересекаться с бьющими жизненной энергией людьми. Минхо ведёт по пульсирующей сонной артерии на шее человека перед собой и это, чёрт побери, так захватывает. Сердце, качающее багряный сок по испещеренному капиллярами телу, бьётся чуть встревоженно, что необычно для постоянных жертв. Чаще, страдающие пугаются, молят о пощаде или просто верещат до звона в ушах. Их потом приходится изо всех сил тереть ладонями, стараясь избавиться от назойливого звука. Как жаль, что ныне этот способ не работает. Размеренно дыщащий, стоящий перед ним человек ведёт себя достаточно открыто и свободно, что настораживает. Хо цепляет его за ворот рубашки, выпуская пару пуговиц из петель. — Ну и зачем же ты забрёл в район упырей, м? Вас, страдающих, разве не учат таким простым вещам как мало-мальской защите от вампиров? — жертва, до этого отворачивающаяся, вдруг предстала лицом к лицу с подстерегавшим ее охотником. Большой, точеный нос с горбинкой отбросил тень на щёку. — Обрати меня или убей, пожалуйста. Я устал, я очень устал, — под глазами человека виднелись едва заметные серые круги естественного происхождения, но в остальном он казался очень живым, как это не странно. Разве, что абсолютно мертвый взгляд давал понять, что что-то не так. Что-то не так. — Ты из инспекции? — Минхо отстранился, кривя губы. Перед его лицом мелькнули жетон и удостоверение. "Кристофер Бан Чан, внутренний агент, человек, 1995 года рождения." — Блять, так и знал. — Ну да ладно, не расстраивайся. Может быть я даже ничего не скажу про тебя в управлении, — в глазах Чана сверкнули смешинки. — Теперь за тобой должок. И ушёл. Он просто-напросто молча свалил. Первое время было страшно, что агент всё-таки заявит на него в департамент здравоохранения, но нет — обошлось. В следующий раз они сталкиваются на ночном рынке. Там шумно, много ругательств и ещё больше всяких запрещенных товаров, начиная марихуаной и заканчивая разнообразными органами. Вот Минхо спокойно шёл по оживлённому рынку, а уже стоит в переулке, прижатый лопатками к бетонной стене. В голове мелькнула мысль, что даже бетон намного теплее бегущей по телу крови — отравленной, дикой, неспособной ни на что, кроме регенерации и въедливой вечности. Толчок оказался достаточно сильным, шею тут же с силой сжали. Губ коснулись чужие, горячие, знакомые на грани сознания. — Прикрой меня, блять, — живое дыхание в губы и рука Минхо сама тянется в молочные кудри, принимая правила и уже самостоятельно целуя, аккуратно посматривая в сторону. Рынок тревожно встрепенулся, кто-то пробежал совсем рядом, когда Крис поцеловал сбоку под челюстью и прижался губами к практически неподвижной сонной артерии, заставляя напряженно замереть. Полные губы изогнулись в улыбке, аккуратно целуя мертвецки-бледную линию. — Не бойся, я не собираюсь трахаться с тобой в этом обшарпанном переулке или грызть тебе шею, — дыхание обожгло под кадыком. — А если бы мы были не здесь? — резкий вопрос со смешком, но Чан даже бровью не повел, щёлкая крючками на его траурной блузке. — Стал бы я перегрызать тебе шею? Не думаю. Раньше Минхо – рожденный, а не обращённый – думал, что иерархия идёт от человека к рожденному вампиру, включая в промежутке обращённого. Но всё совсем не так. Вампир и человек — это сталь и пламя. Сталь неспособна потушить пламя, но пламя способно закоптить сталь и сделать её мягкой. Так и у человека большее воздействие на вампира, нужно лишь знать, куда давить.