***
Майкрофта выписали из больницы лишь спустя месяц. Под глазами политика залегла синева, а тело было истощено. Машина, в которой сидел старший брат, сразу же направилась в поместье родителей. Миссис Холмс слышать не хотела возражения своего сына, поэтому временно пункт управления делами переносился в поместье. Антея находилась дома у четы Холмсов круглые сутки, боясь оставить начальника одного, хоть тот и возражал. - Мистер Холмс, пожалуйста... Шерлок тоже временно перебрался к родителям. Он поддался порыву быть рядом с братом, - так было в юности до того, как пути некогда близких людей разошлись. Сердце звало его сюда – быть рядом, чувствовать, прикасаться… и мысленно молить о прощении. Конечно, ему было немного неуютно соседствовать с Антеей. Она всем своим видом показывала, что ему нежелательно находиться рядом с ее начальником… но противиться этому не могла. Несколько раз сердце старшего брата давало сбои. В эти страшные моменты Шерлок закрывался в своей комнате, пока врачи восстанавливали ритм сердца его измученного брата. Никто не должен был видеть, как детектив плачет и горячо молится за жизнь, которая висела на волоске только по его вине. Один из которых до сих пор иногда мучает детектива по ночам. Первый сбой ритма у Майкрофта произошел уже в поместье родителей. Политик побледнел и снова почувствовал себя нехорошо, после того, как забыл принять таблетки. Возвращение к работе после столь длительного вынужденного отдыха было очень тяжелым и сложным, да и работа в Британском Правительстве не давала мужчине немного расслабиться и взять передышку от дел. Во время брифинга по поводу недавнего взрыва в Сербии нужны были комментарии Майкрофта Холмса. Антея, конечно, две ночи работала над речью своего начальника, но временное посещение официального кабинета для подобных встреч было необходимым условием. Домой Майкрофт с Антеей вернулись только под вечер. Девушка сразу заметила изменение в лице политика, когда тот резко помрачнел. - Мистер Холмс, вам не хорошо? - спросила мисс Райт, попутно вызывая врача для начальника. На шум в гостиной из комнаты вышел Шерлок. - Ему опять плохо, - констатировала помощница его старшего брата. Пока Майкрофт был в больнице, Шерлок закрылся в своей спальне и упал на колени. - Почему смерть не хочет отпускать тебя, братишка? - прошептал детектив, смотря в пустоту. Отчаяние и невероятная тоска охватила младшего Холмса и тот, отвергающий религию, принялся горячо молиться о своем брате. Домой Майкрофт вернулся только под утро, врачам удалось восстановить ритм его сердцебиения. Антея, уснувшая на диване в гостиной, подошла к своему начальнику, сонная и очень уставшая. - Как вы себя чувствуете? - В порядке, мисс Райт, а теперь я предпочту немного поспать, что и вам советую. Мне не нравится ваш внешний вид. Какую ночь вы уже не спите? - Майкрофт подметил мешки под глазами своей помощницы, и, если честно, он чувствовал себя очень виноватым перед ней, понимая, что вообще-то такая инициатива не входит в должностные обязанности Антеи Райт, и что все, что она делает, это исключительно ее желание помочь. Антея не привыкла жаловаться на свою жизнь, поэтому она решила, что Майкрофту необязательно знать о том, что она уже неделю спит урывками, по два-три часа, неустанно заботясь о комфорте и здоровом сне своего начальника. Она лишь устало улыбнулась и, пожелав доброй ночи Майкрофту, удалилась в комнату, которую ей выделила мать братьев.***
После выписки Майкрофт чувствовал себя крайне разбито и устало. Постоянное и вездесущее присутствие его младшего брата - Шерлока - не придавало ни малейшего намека на скорейшее выздоровление. От сочувствующих взглядов родителей, Антеи и Шерлока хотелось спрятаться в комнате и не выходить, но сердце говорило об обратном. А также странное и непонятное чувство инородного предмета в теле не придавало никакой уверенности в будущем. Подумать только, всего сорок лет, а самый главный орган в его теле подвел. Сильно. Все началось с юности. Слишком большая и непосильная ноша свалилась на плечи девятнадцатилетнего паренька - Майкрофта Холмса. В его возрасте одногруппники строили семьи, влюблялись, а сам юный политик строил каменную стену в своем сердце. Слишком большая работа была пройдена для того, чтобы выработать ледяную выдержку и стальной характер. Иначе можно было бы давно свихнуться. Врать и изворачиваться перед родителями за якобы смерть его дорогой и младшей сестры, самым младшим ребенком семьи Холмсов. О, как рыдала мать, когда она хоронила свою любимую дочурку, как причитал отец! Тогда парень закрылся в своей комнате, и именно в этот период его мотор дал первый сбой. Майкрофт сел на диван, чувствуя, как боль, словно раскалённая лава, разливается в его груди. От нестерпимой боли в сердце парень молчаливо кусал губу до крови, боясь пошевелиться, дабы не усугублять положение. Одна рука безвольно лежала на диване ладонью вниз, а вторая сминала рубашку где-то на груди. Он привык переживать свои эмоции и свою боль молча, внутри себя. Старался никому не показывать своих переживаний и, самое главное, скрывать свое состояние здоровья даже от самых близких людей. Он понимал, что его сестра опасна не только для себя, но и для общества, если в пансионате она устроила самый настоящий пожар, который огненным пламенем сжирал все на своем пути. Кровати, стулья, столы и... самое главное - людей. Дядя Руди придумал план - выдать обгоревшее до неузнаваемости тело одной из погибших девочек за сестру Майкрофта и Шерлока. План идеально сработал, но вот цена у идеального плана оказалась слишком высока. - Сынок, - деловито говорил дядюшка Руди юному Майкрофту, - Ты должен научиться ледяному спокойствию. Иначе твое сердце может не выдержать такой ответственности. Майкрофт вообще никогда не отличался крепким здоровьем - первый сын четы Холмсов рос достаточно болезненным мальчиком. Еще в семилетнем возрасте мальчуган переболел гнойной ангиной, два месяца провалявшись в кровати. Родители думали, что он не выживет, и именно поэтому затяжная болезнь дала осложнения на трепыхавшиеся маленькое сердечко в груди, покрытой рыжими веснушками. А потом дяди Руди не стало, и носить в себе такую страшную тайну оказалось еще тяжелее. Родители постоянно требовали от старшего сына каких-то успехов, всё-таки золотой ребенок, приучали к ответственности за среднего сына - Шерлока, который очень рано пристрастился к опасной зависимости. Скрывать от родителей наркотические приключения братишки стало невыносимо. Уверять родителей в безопасности Шерлока с каждым разом стало все более и более сложно. Он врал о благополучии Шерлока, пока тот корчился от ломки, истошно прося о дозе. Так вот и вырос в груди политика огромный ледник, где обычные человеческие чувства, ломались, как Титаник. Майкрофт чувствовал себя хреновым сыном, который врет родителям ради их же спокойствия, а также никудышным старшим братом, вынужденным следить за младшей сестрой, постоянно совершенствуя протоколы безопасности содержания той в тюрьме. Да и своего младшего брата он проглядел, когда Шерлок сел на дозы. Родители настолько воспитали в своем старшем мальчике чувство ответственности, что тот даже не понимал, что вообще-то у него есть своя жизнь. Майкрофт Холмс просто слишком рано повзрослел и слишком непосильную ношу взвалил на свои хрупкие человеческие плечи. Он же не Титан, в конце-то концов. Когда после Шерринфорда вся правда вылезла наружу, Майкрофт получил тонну упреков и вагон недовольства в свой адрес. В своем поместье случился инфаркт. Воспоминания стояли у немолодого политика перед глазами. Майкрофт и Антея приехали в дом политика только под утро. Девушке пришлось чуть ли не вытаскивать мужчину из машины силой, так как тот был в шоковом состоянии. Политик встал с дивана и направился на кухню сделать себе кофе. Он начал потихоньку приходить в себя после всего случившегося. Сделав кофе, мужчина с чашкой в руке направился в гостиную. Нужно было обдумать случившиеся. Внезапно острая боль пронзила тело политика, и тот покачнулся, выронив чашку с горячим напитком из рук. Британский фарфор со звоном упал на паркет, разлетевшись на осколки. - Как же больно, - подумал Майкрофт, прикладывая руку к месту, откуда шла боль. Сердце политика сжималось настолько сильно, что боль застилала глаза непрошенными слезами. Слезами боли и отчаяния. Он не хотел так просто умирать, хотя вдруг осознал, что это конец, так как раньше такого не было. Обычно болевой синдром снимали таблетки, которые в этот раз не хотели помогать. Кинжальная боль сталкивала с ног, и колени мужчины подкосились. Он упал на пол, сжимая ткань дизайнерского пиджака в районе груди. - Антея, - прохрипел Майкрофт, смотря на ступени, ведущие на второй этаж. Дышать было нестерпимо больно, что уж говорить о том, чтобы просто позвать на помощь. Девушка, услышав звук разбивающийся чашки, бросилась вниз. Перед глазами помощницы возникла страшная картина: ее начальник лежал на полу, не в силах даже пошевелиться. - Мистер Холмс... В мобильном телефоне девушки был забит личный врач в быстром доступе и, сказав всего одно слово - "сердце", она кинулась к начальнику, прихватив с собой пузырек с лекарством. Приподняв голову мужчины, она влила небольшое количество целебной жидкости в рот страдающего. Скорая помощь подоспела быстро, и политика увезли в больницу. Как потом заметил мистер Гэтисс, личный врач Майкрофта Холмса, еще бы чуть-чуть, и они бы потеряли его. Никого никогда не волновали чувства старшего сына, а уж тем более здоровье. Он все выдержит, думали все, смотря на мужчину со стальной выдержкой в деловом костюме-тройке. Но ведь в груди у него бьется обычное, человеческое сердце! Но политик выдохнул, словно скинув с себя тяжеленный груз. Больше ничего скрывать не нужно было. Все узнали правду. Хотя от этого было все равно не легче.***
Как-то поздней ночью, когда Майкрофт уже спал, Антея сидела за ноутбуком на кухне четы Холмсов. Она что-то редактировала и вносила изменения в документы. Часть работы своего начальника она взвалила на себя, давая Холмсу-старшему больше времени на отдых. Было выпито уже три чашки кофе. На столе стояла четвёртая, а на тарелке лежало несколько нетронутых бутербродов. Шерлок тихо прошёл на кухню. Настало время поговорить с помощницей своего брата откровенно. На душе скребли кошки, он не нашёл в себе сил подготовить слова для диалога, и мысленно признавался себе, что волнуется. Но разговор должен был состояться, иначе… Иначе он просто не простит себе этой незавершённости. - Не помешал? - проговорил детектив, подходя ближе. - Шерлок?.. - девушка оторвалась от экрана ноутбука и устремила свой взор на мужчину. - Я хочу поговорить, - неуверенно начал младший. - Позволишь? Она слегка улыбнулась – одним уголком губ, но не иронично, а понимающе. - Как я догадываюсь, предметом разговора будет твой брат, правильно? Антея всегда была проницательна и даже в каком-то смысле гениальна в своих выводах. Именно поэтому она и продержалась под руководством Майкрофта почти десять лет. - Да, - смутившись, признался младший Холмс. - Во-первых, я знаю, что ты не в восторге от моего присутствия тут, - черноволосый решил говорить прямо, он был настроен на честный диалог. - Верно, - медленно кивнула Антея. - Я считаю, что тебе не стоит находиться сейчас рядом с ним. Но это дом твоих родителей, и я не властна выражать своё неудовольствие. К тому же лишние скандалы могут навредить моему начальнику, - девушка закрыла ноутбук и откинулась на спинку стула. Шерлоку очень захотелось выкурить сигарету, и он жестом позвал Антею во двор, прогуляться. Девушка, пожав плечами, последовала за детективом. - Знаешь… - дверь на задний двор открылась, и детектив вышел. Он сел в уютное дачное кресло и достал сигареты из кармана. - Когда я вдруг понял, что могу потерять своего брата, мир перевернулся с головы на ноги для меня. Я как будто проснулся от странного сна и осознал, какова на самом деле жизнь. Я безумно сожалею о том, что творил на протяжении многих лет. Холмс закурил. Он старался не смотреть на собеседницу из-за смешанного чувства вины, стыда и дискомфорта от своего откровения. Антея, присев за соседнее кресло, последовала его примеру и закурила тоже. - Я постараюсь тебе поверить, Шерлок, - девушка выпустила дым. – Но, умоляю тебя, перестань так к нему относиться. Однажды наступит день, когда его просто не станет, и с каждой своей выходкой ты приближаешь это, понимаешь? Шерлок кивнул. Он опустил глаза на свои ботинки и снова затянулся сигаретой. - Когда у него это началось? - детектив не надеялся на ответ, но все же ему было важно знать. - С юности, - она вздохнула. - Поначалу он списывал боль в груди на переутомление и усталость. Он горстями глотал таблетки, и поначалу это помогало. Первый сердечный приступ у него произошёл после дела о мёртвом рейсе, помнишь? - девушка скинула выгоревший пепел в урну и сделала затяжку. - Тогда он посреди ночи просто рухнул на пол в гостиной. Мистер Холмс страшно стонал и держался за грудь. Мне было очень жутко, понимаешь? А второй случился после вашего посещения Шерринфорда. - Я не знал… - единственное, что мог выговорить потрясённый Холмс, посмотрев на Антею. Его лицо выражало ужас. - Значит, вот почему он был настолько бледен тогда, - он сглотнул. Резким движением выбросил сигарету и опустил голову, обхватив её руками. – Я не знал… Не знал… Антея видела, как дрожь пробежала по спине Шерлока. Первым побуждением было коснуться его плеча в жесте поддержки… Но в последний момент девушка остановилась, убрав руку. - Теперь ты, надеюсь, понимаешь, что твой брат нуждается в сочувствии? Он не так силён, как ты считаешь. Майкрофт… Мистер Холмс, - поправилась она, - всего лишь человек, как ты и я. У него тоже есть свои человеческие ресурсы, и они не бесконечные. Договорить девушке не дал звук открывающейся двери. На пороге появился предмет их разговора. Майкрофт прошёл на улицу, по пути накидывая на себя клетчатый плед. Поймав на себе волнующиеся взгляды, он закатил глаза. - Перестаньте меня жалеть, ради Бога. Ведь вы именно этим занимались, не так ли? Майкрофт достал из кармана пачку сигарет и, закурив, сел за третье кресло. - Мисс Антея, я знаю, что вы не спите уже которые сутки, поэтому избавьте меня от лишних волнений и идите спать. А я хочу подышать воздухом. Антея опустила глаза, чтобы не выдать своих эмоций перед братьями. Ей было приятно, что Майкрофт Холмс проявил заботу о ней, хоть и мельком, как бы невзначай. Отвернувшись, чтобы скрыть возможный румянец, она послушно кивнула и, пожелав мужчинам спокойной ночи, пошла в дом. - Как ты? - сухо спросил детектив своего брата, стараясь не показывать волнения. - Лучше всех, - политик ответил в том же тоне. Он уловил то, что на самом деле чувствует Шерлок. Младшему брату никогда не удавалось спрятать свои чувства от старшего. Детектив вздохнул. - Я думаю, нам стоит поговорить, брат мой, - впервые Шерлок не знал, с чего ему начать. – Я… Я хотел бы... Ну, ты понимаешь… Шерлок Холмс в эту минуту чувствовал себя нерадивым школьником, который не может придумать оправдание за то, что пропустил урок. Гениальный и проницательный, он не мог говорить спокойно под проникающим в душу взглядом Майкрофта. - Понимаю, но не совсем, - ровный голос брата отрезвлял. – Говори, я слушаю тебя. - Ты знаешь, что я не умею этого делать, но я хочу… Майкрофт подошёл ближе, совсем вплотную. Положил руки на плечи брата. В его глазах был немой вопрос, но выражение лица приобрело мягкость. Шерлок опустил голову. Он предпочёл разглядывать пуговицу на пиджаке старшего Холмса, пряча взгляд. - Майкрофт, - прошептал он. – Я последняя сволочь, брат. Он зажмурился и вдруг уткнулся лбом в плечо политика. - Прости. Пожалуйста, прости. - Шерлок… Майкрофт был слегка ошарашен тем, что в это мгновение английская сдержанность куда-то пропала. Лёд, много лет сопровождавший общение братьев, исчез, будто растаял от внезапно появившегося солнечного луча. - Ты не веришь, я знаю, - шептал Шерлок, боясь, что голос его вот-вот сорвётся. – Я не заслужил доверия. Но я абсолютно искренен. Майкрофт ободряюще похлопал его по спине. - Я верю, Шерлок. Но не нужно лишних слов. Ведь я всегда тебя прощал и всегда был с тобой. – старший Холмс слабо улыбнулся, но эта улыбка была настолько вымученной, словно слов извинений он ждал долгие годы. Детектив поднял голову. Его взгляд был серьёзным и влажным, но смущение ушло. - Ты знаешь, Майкрофт, твоя смерть ранила бы меня по-особенному. Когда ты находился за чертой, я вдруг осознал, насколько неправ был по отношению к тебе. А также я вдруг понял, что мы с тобой просто люди, которым иногда свойственно болеть. Поэтому прости. Он снова опустил голову и отстранился. Полез в карман за новой сигаретой. Старший брат молча смотрел на младшего, не мешая ему говорить. - Прости, - продолжил Шерлок, - что своими действиями я причинял тебе боль, за то, что я ломал и разбивал твоё, как оказалось, очень хрупкое сердце. Майкрофт был приятно потрясён честностью и откровенностью своего брата. Честно говоря, таких разговоров не было давно. Старший Холмс уже забыл то время, когда они могли общаться таким вот образом. - Я простил. Правда. Давай больше не будем об этом. Я уже восстанавливаюсь, и все будет хорошо, - мягкие интонации старшего брата действовали успокаивающе, и детектив облегчённо выдохнул, словно скидывая с себя тяжелый камень. Шерлок затянулся сигаретой. Он поднял голову и посмотрел на небо – однообразно тёмное, но в то же время загадочное и бескрайнее. Оно так напоминало душу его брата. Выпустил дым. - Антея тебя любит, братишка, - Шерлок решил сменить тему. Майкрофт кивнул. - Я знаю, Шерлок, но давай не будем об этом. Да, она мне очень дорога. Мне с ней хорошо и комфортно. Если это можно называть любовью, то пусть будет так. Сегодня я и так сказал тебе достаточно. Больше не поднимай эту тему, хорошо? Старший Холмс улыбнулся, давая понять Шерлоку, что разговор окончен. - Ложись спать, - добавил он. - И перестань курить. Мамочка будет этим очень недовольна, - политик усмехнулся и бросил сигарету в урну, проходя в дом. - Доброй ночи, брат мой. - Доброй ночи, Майкрофт, - улыбка появилась на губах детектива, и тот, наоборот, захотел выкурить ещё одну сигарету. Он вдруг ощутил, как на улице тихо и уютно. Откинувшись на спинку мягкого кресла, он снова устремил взор в небо и игриво подмигнул ему. В воздухе веяло какой-то теплотой от разговора с братом. Стена, образовавшаяся в их отношениях за столько лет, наконец дала трещину и начала ломаться. Те тёплые отношения между ними, которые были в далекой юности, могут вернуться! Но Шерлок вдруг понял, что самое главное для него – даже не этот факт. То важное, о чём он теперь будет молить этот мир - чтобы тёплое и всепрощающее сердце старшего брата продолжало биться ещё долгие годы. И это время не пройдёт даром. Каждый час, каждая минута его жизни нужна для того, чтобы продолжать ломать эту стену непонимания и отрешенности. И начать нужно прямо сейчас, пока брат жив. Детектив взглянул на окна поместья. Он заметил, что свет в комнате брата потух. Облегчённо выдохнул полной грудью – ведь Шерлок впервые за последние месяцы почувствовал себя счастливым. - Доброй ночи, брат мой, - прошептал Шерлок и, потушив последнюю сигарету, наконец прошел в дом. Впервые за долгие недели младший Холмс уснул без помощи снотворного. Он прощен своим братом и, кажется, счастлив. Майкрофт после разговора с братом еще долго сидел в кровати и до рассвета смотрел в одну точку. На его лице появилась улыбка и, кажется, за долгое время два брата смогли найти взаимопонимание. Значит, еще не все потеряно. И это главное.***
Старший Холмс вернулся в здание правительства через полгода, и жизнь потекла своим чередом. Переговоры, встречи, брифинги, но политик и Антея стали выделять время на отдых, потому что теперь нужно было учиться жить с маленьким прибором, который помогает его сердцу биться. В отношениях с братом наметилась оттепель, чему старший Холмс был несказанно рад, а Шерлок, пересмотрев свое отношение к брату, делал все, чтобы тот не волновался за него. И, кажется, у него получалось. - Мисс Антея, - шептал политик, смотря на девушку, которая стояла возле окна. – Спасибо вам. За все. Выбрав вас в качестве своей помощницы, я не ошибся. И меня это очень радует, – мужчина встал с кресла, отложив бумаги и ноутбук. Он подошел к девушке и обнял свою верную помощницу. Та аккуратно прижалась к его груди. - Мистер Холмс, - Антея сглотнула, шумно выдохнув, - служить Вам - это честь для меня. Жить без Вас – невыносимо, и я благодарна врачам за то, что Вы живы. Только и всего. Майкрофт знал, что Антея вот уже десять лет влюблена в него, а Антея понимала, что между ней и начальником быть ничего не может, и принимала это. Два человека сознательно выбрали такую жизнь, но им было комфортно. Холмс уважал девушку, и заботился о ней, как только мог. Политик посмотрел в сумеречное небо и тепло улыбнулся. Если судьба подарила ему еще один шанс на жизнь, то, значит, он нужен на этой земле. Это окрыляло мужчину, и смотреть в будущее стало уже не так страшно. Пусть сердце не в порядке, но оно бьется - и это главное. Оно бьется для родителей, для брата, для сестры, для Антеи и для себя, в конце концов. И так будет всегда.