***
На следующий день в школе не происходило ничего особенного, можно даже сказать, что вообще никто ничего не делал, даже Мишель, что очень странно, если только не знать, что никто сегодня не выспался. Кроме Кая, конечно. Он сегодня какой-то трезвый. Точнее, резвый, чего это я, хаха… Сегодня было шесть уроков — самое мизерное количество уроков в принципе. трое из них никто почти ничего не делал, так как все спали. Все со всеми перезнакомились и перевстречались ещё вчера, и активно обсуждали девочки новые тенденции моды только к началу второго урока — астрономии. Астрономию мы изучаем уже второй год, и оттого это наискучнейший урок из всех, которые у нас вообще есть. Плюс, учитель даже и не против того, что мы не слушаем. Правда, если мы сильно шумим и мешаем вести ей урок, нам ставят «F» и прогоняют из класса. Я частый гость пустых коридоров, кстати. Горжусь этим! Соответственно, и отношения с Миссис Энн, и оценки у меня летят к чёрту к концу каждого месяца. Она просто не может понять важность разговоров о слабостях параллельных классов! Иначе как вырвать наш класс в топ учеников, если не нагнетать параллели? Мы в этом деле спецы. Мафиозники. В первый же день Кай решил, что не подобает старосте сидеть на Камчатке, и пересел где-то к середине, чтобы его не было видно за одноклассниками, и быстро смекнул, что у нас, как и во всех школах, спрашивают чаще сидящих подальше. — Мари, поделись, — шепнула я спереди сидящей местной обжоры. Сейчас всего третий день сентября, а она уже старается неслышно шуршать упаковкой из-под чипсов. Мари слегка полновата, но это не мешает ей быть экстравагантно-оптимистичной. Уверенности в её натуре навалом, и она не имеет никаких комплексов. И стыда. Везёт кому-то. Мне же лишь бы дома выжить. С последние полтора месяца теперь буквально. — Лови, — так же тихо, как и я попросила у неё, произнесла она и через них протянула штук пять ровных чипсин от Pringlex. Она бы ни за что не дала и пожадничала, если бы позавчера я не сводила народ в кафе. Эта истуканша хоть и вредная, но честная. И вообще, она ровная девочка. Это я так, любя и с привычка. Да и ей по фиг, как я к ней обращаюсь. Это. наверное, один из тех немногих человек, с кем за эти несколько лет учёбы я ссорилась минимум раз. — Принято, — отдала я честь ей, хоть она и не видела, и мы об усмехнулись. Больше она мне еды, увы, не даст. За сегодня точно. — Нортвест, — строго заметила мою отвлечённость на уроке миссис Энн, на что я подняла руки в поражении. — Снова хочешь прогуляться до директора? — Извините, я сегодня постараюсь быть тихой. Давайте забудем обиды? Я хочу учиться. Честно, — соврала я, на что учительница лишь поправила очки, ни капли не поверив моему фарсу, но ничего не ответила и продолжила помогать вспоминать уже забывшему всё за лето классу пройденные год назад темы: параллаксы, там, всякие; календари, равноденствия, парсек и другое. На самом деле, не очень хочется ходить к директору и говорить родителям, что их снова вызывают в шко… О чёрт… Каких родителей? Сука, это получается, я должна и впрямь хорошо учиться? Да легче самой перевестись на домашнее обучение, чем начать учиться, какие тут хорошие оценки? Я уронила голову на парту, предчувствуя свой конец. Ненавижу учиться. Может, всё же попросить Билла придушить меня? Позавчера у него отлично получалось. Короче, астрономия прошла немного траурно. Следующим уроком должна была быть математика, а перемена идёт всего десять минут. За это время я успела сходить в буфет и прикупить кофе, чтобы хоть как-то скрасить своё пребывание в школе. Но, с другой стороны, действительно, что мне делать дома? Выслушивать истерики Билла? — Чего нос повесила, Нортвест? — подколола меня Мишель. мой нос отлип от поверхности парты, и я посмотрела на её ухмылку. Мишель Тереза на Терезу ни на пуд не смахивает. Хотя Мадонна у нас тоже есть: Макс Донна. И он более-менее в адеквате. — Спать хочу, не более, — пробормотала я с закрывающимися глазами, пока полувыпитый стаканчик 0,3-литрового капучино неспешно остывал. Впрочем, кофе выпила эта пеликанша. Да, у меня на уме одни птичьи обзывательства. Это лучше, чем получать пизды за «юродивую» или «сучку». Хотя я так и не поняла, чтов натуре юродивого ей не понравилось: отшельнический образ жизни, что ли? — Сядешь со мной? — начхв на свой кофе, предложила я. — Да без базара, — усмехнулась она и промолвила свою любимую фразу, после чего перетащила свои вещи к одинокой, пустующий парте слева от меня. Так и начался урок математики. Мистер Эдвард Луи Ватерсон, который получил школьную кличку «Ватсон» как сокращённую от его фамилии, как всегда зашёл в класс с улыбкой. Это один из тех учителей, который сам любит посплетничать с учениками и охотно поддерживает контакт и разговор. И урок, разумеется, разбавляет шутками. С ним весело, хоть ему давно за сорок; мы его любим и уважаем. Наш кент. Пол урока, а точнее, минут двадцать, он рассказывал нам, что с ним приключилось за лето в другом городе штата Орегон, а оставшиеся пол часа мы решали логарифмы — самую ужасную тему на планете: в ней надо думать. К доске первым вышел Макса решать логарифмическое уравнение. Здесь нет ничего интересного, мистер Ватерсон на каждом уроке вызывает его первым, потому что «больше всех шарит и меньше всех сопротивляется». Ну, Макс и правда на всё чхать хотел, поэтому «почему бы и нет?» — это это самая любимая фраза. Макс, кстати, стройный брюнет. Жаль, конечно, что такой безразличный, упустил такой шанс стать первым парнем школы. Такое предложение на серебряном блюдечке мало кому преподносят. Ну, это его право. Он неисправим. Уравнение оказалось сложным даже для Донны, так как он хоть и умный, но часто мог и даже, кажется, любил путать действия с дробями: к примеру, если дроби складываются, он мог их сократить. Ну, что поделать. Учитель ему никогда не поможет, потому что хоть он и крутой, но очень эгоистичный. поэтому при каждом выходе к доске лучше молиться, потому что если тебя вызвали к доске, то своё спасение организуй своими утопающими ручонками. Но из-за того, что он наш, грубо говоря, приятель, никто не может сказать против него плохое слово, так как он частенько всем ставит хорошие оценки за «красивые глазки». — М-м… — сконфузился Макс, чуть приспустив руку с мелком, потому что зачем он ему, если он им сейчас не пользуется? — Ох, старшая, наконец-то нашла. В этих коридорах и чёрт потеряется, — улыбнулся только что выглянувший из-за дверного проёма Сайфер, отчего у меня глаза стали с пять копеек. — Пасифика? Ты чего забыла? — с неподдельным обескураживанием удивилась я его приходу. Я ожидала увидеть директора, или даже мёртвых родителей, или дворецкого, который и правда бесследно пропал, как и обещал, но точно не Билла. — Офигеть, и правда подстриглась, — шепнула мне на ухо Мишель, про которую я успела забыть за тот миг, как Билл вынулся из-за двери. Ещё и так бесцеремонно. Я быстро встала, по пути к нему вспомнила, что надо попросить разрешения выйти, проговорила это вслух и, взяв, нет, схватив, демона за руку, насильно потянула Сайфера вон из класса. Билл в то время рассматривал Макса и пример на доске, после чего, слегка подпригныл на одной ноге, так как я резко его дёрнула, и пока я не вытащила ео из класса, сказал Донне: — Пацан, дробь переворачивается, ответ: семь! — успел он доподсказать моему однокласснику до того, как я закрыла за нами дверь. — Привет! — слшком радостно улыбнулся он, смотря на злую и обескураженную меня. — И что ты здесь забыл? — скрестила я руки на груди и выдавила злой взгляд. — Мне ску-учно дома, — проскулил он и, взяв меня за запястье, повёл к лестнице вниз. — Пошли, творение, я хочу веселиться. — Никуда я не пойду, — запротестовала я, остановившись самой и этим остановив демона. — По крайней мере, пока не закончатся уроки. — Да что с тебя убудет. Материал могу и я тебе преподнести, — снова заговорил он своим старческим слогом, на что я повертела головой. — Я не могу теперь пропускать уроки, иначе родителей к директору вызовут. Это проблемно. — Это помеха? — наконец остановился он и повернулся ко мне. Я кивнула. — Большая. Я даже не знаю, какую отмазку придумать на этот раз, — Билл миловидно улыбнулся. — Мне убить его? — я второй раз за этот день удивлённо на меня уставилась. Не смей говорить такие вещи с ангельским личиком… — Да ладно тебе. Избавимся от этого и посадим в ректорат своего приближённого. Зачем тебе это образование? Всё равно у людей слишком низкая успеваемость в жизни: ничего не можете сделать самостоятельно. Жалкие мешки с костями, — я выгнула бровь и, скрестив руки на груди, свысока посмотрела на него. Заметив моё негодование, тот закатил глаза поправил себя. — Ты в другой системе ценностей, — припомнил он мне мною же сказанную фразу. Надо же, Билл и извиняться умеет. По-своему конечно, но умеет. Я улыбнулась. Ладно, он всего лишь ребёнок–угроза вселенского масштаба. Что может пойти не так? Я потрепала его по голове. — Хорошо, запусти этому старому пердуну-директору пауков в штаны и обязательно сними на видео. Я потом посмотрю, — Билл заулыбался. — Тебя когда ждать? — Меня не жди, я сама приду, — тот кивнул и ушёл, а я зашла обратно в класс, думая, отпроситься сейчас или всё же отсидеть все уроки. Пока меня не было, Макс уже давно дорешал своё уравнение, и в ответе действительно получилось «семь». — Извините, это было срочно, — оправдалась я, на что Ватсон только усмехнулся. — Мне всё равно, я никому не скажу, — крутой учитель. Самый лучший.***
Беру свои слова назад. Билл ни хуя не изменился! Чёртов сукин сын. Вот же долбоёжина недовыебанная! — Пасифика, блять! — выкрикнула я из своей комнаты, зная, что он меня прекрасно слышит. Однако эта параша так и не пришла. Как эта ублюдина посмела зайти ко мне в комнату и разломать к чертям всё, что только было легкобьющимся и трудноломающимся от одного удара?! Так, надо успокоиться. Если пойду к нему сейчас — убьёт. Я облокотилась о стену спиной. И что мне теперь делать? Дед ушёл, а без него я как без рук… К тому же, за дисциплиной работников следил также он. Конечно, таких барышень у нас по пальцам сосчитать, но их ведь надо держать в узде. И подальше от Билла. А то найдутся у нас Эмили два-ноль, и Эмили три-ноль, и четыре-ноль, и так далее. Большие осколки я собрала в коробочку размером с косметичку, так как разбито было, судя по самым большим осколкам, где-то вещичек четыре-пять. При всём этом сама я была в носках и тапках. во-первых, потому что ещё не успела переодеться, во-вторых, потому что я очень люблю носить мягкие, пушистые тапочки, и в-третьих, чтобы не засадить стекло в кожу. Не хватало мне ещё пораниться. Отнеся всё это в мусорку на кухню, по пути я встретила какую-то девушку лет двадцати пяти. Я сначала подумала, что это какая-нибудь подруга семьи и одна из «связей» родителей, но потом вспомнила, что после их смерти я приказала никого не впускать без моего разрешения, поэтому второй моей мыслью оказалось «домработница». — Извините, — вежливо обратилась я к ней, вытряхнув остатки стекла и наконец выпрямившись. Она обратила на меня внимание. Наконец я обратила внимание на её внешность: такие же голубые глаза и чёрные волосы, как и у Эмили… Я даже сглотнула от накативших мыслей о шизофрении. — Можно узнать ваше имя? — Эмили, — как гром, прозвучало это роковое дл меня имя, и я встала столбом. — А… — всё, что я смогла выдавить, на мгновение позабыв, о чём я хотела её попросить. — А, кхм… Эмили, может прибрать у меня в комнате? Там пара ваз разбилась, не хочу всадить себе занозу. Второй этаж, пятая дверь слево, — девушка с секунду постояла, отведя взгляд вверх, таким образом запоминая сказанный мною путь, и потом кивула, ушла за санитарными принадлежностями. Я же в это время ещё стояла в ступоре, ловя тошнотворные флешбеки с ужасной кровавой картиной в комнате Пасифики. Это же не может быть её сестра-близнец-тёзка, верно? У меня сердце пропустило пару ударов, а потом и вовсе понизилось давление, отчего жутко закружилась голова. От падения меня удержал Билл, которого я даже не заметила. Но раз это точно Эмили, почему с ней всё в порядке? — Творение, твою мать! — послышался голос Пасифики на слегка повышенном тоне. Только вот я его не слышала. Или просто не слушала. До меня доходило всё словно через толщу воды. Я так и не разобрала, что случилось, из-за белого шума в ушах и пропустила большую часть речи Сайфера. Билл сам говорил, что воскрешать людей не умеет, какого тогда хрена? — Творение, — всё пытался достучаться до меня демон, а я только сейчас заметила, что уже сидела на стуле, а Сайфер держит моё лицо за щёки и оглядывает выражение лица. — Ты чего? Я проморгалась, тряхнула головой, и шум исчез, хотя голова по-прежнему кружилось. — Кажется, у меня шиза, — нервно, тихо усмехнулась я, глядя куда-то сквозь Билла. — Может, тебе лучше поспать? — спросил тот, и я посмотрела на настенные часы: сейчастолько пол пятого вечера. Навряд ли это будет хорошим решением, я ещё не стабилизировала режим, поэтому могу завтра утром не проснуться с высокой вероятностью. Я посмотрела на объект всех моих бед и обид и задала встречный вопрос: — Так какого чёрта ты всё побил в моей комнате? — шикнула я на него и нахмурилась, вспоминая причину всех моих сегодняшних негодований. Сайфер цокнул и закатил глаза. объясняться он не хотел и не планировал, поэтому промолчал. Я громко и обречённо вздохнула. Я ведь он только перестал наносить материальный ущерб имущесту Нортвестов, как снова взялся за своё. Неисправимый халтурщик. Пока мы с Биллом «мило» проводили время за слежкой того, чтобы я коньги не отбросла от шока, та самоназванная Эмили уже спустилась со второго этажа и пошла куда-то по своим делам, ненадолго показавшись в моём поле зрения. Нет, всё-таки это не шиза. Билл заметил, что я начала бояться черноволосую, как огня. — По какой причине ты боишься её сильнее, чем меня? — выгнул тот бровь, на что я перестала пялиться на дверь, за которой исчезла работница, и с обидой посмотрела наконец на Билла. Однако я ничего не ответила из того, что он хотел бы слышать, и, встав, пошла к себе с словами, что не желаю его видеть. На удвление, Билл меня не донимал после этого около недели ни днём, ни во снах. Я за это время успела остыть и присмотреть себе другие безделушки в интернет-магазинах, которые обязалась себе прикупить. Заказать-то я заказала, а вот оплатить я должна буду при получении курьером. А это ещё пока ждать посылки, можно и не париться, и умереть за это время. Поэтому я только сейчас преспокойненько села, взяла тот самый ножичек для вскрытия писем, жгут, салфетку и бинт, чтобы, разумеется, «подзаработать». Целых два с половиной или даже три месяца не проворачивала такое. Правда, я немного неуверенна, так как этим всегда занимался дворецкий, поэтому я боюсь задеть что-то лишнее. А я, как нормальный здоровый — насколько меня только мог создать демон из другой вселенной — человек, боли и смерти боюсь до усрачки. Я точно помню, что дед сначала затягивал мне руку выше локтя, а только потом делал совсем маленький надрез и шприцом собирал кровь. Я повторила всё то же самое, ещё и зажмурив глаза. Такие моменты для меня — самое страшное. Мне ужасно неприятно, а местами вообще больно. Уж лучше было бы, если б не нужно было такое проворачивать. Почему обязательно кровь? Почему я не могу, не знаю, обладать просто драгоценным дерьмом, а не кровью. Или слезами. Или слюной? Зачем мне все эти усложнения? Как будто мне нрава родителей было мало. Открыв глаза после окончания этой муки, я забинтовала внутреннюю часть локтя, перед этим прикрыв порез и укол ватой, и только потом боковым зрением заметила стоящего в дверном проёме Билла, облокотившегося о косяк и скрестившего руки и ноги. Выглядел он расслабленно и равнодушно. Впрочем, ничего другого от него и не ожидалось. Я выгнула бровь, а тот качнул в сторону выхода и после чего пояснил свой жест. — К тебе гости. — Я сейчас никого не хочу видеть, скажи приходить в другой р… — Билл меня нагло перебил. — Твоя одноклассница. Диван какой-то. Софа, — я прыснула в кулак. — Софи, может быть? — Мне плевать. — М… Ну, придумай какую-нибудь отмазку, я не хочу никого видеть, — Сайфер выгнул бровь, смотря всё таким же недовольным взглядом на бинт на руке, который я завязала абы как и сейчас пыталась его затянуть получше с помощью свободной руки и зубов. Надо было резать на ляшке, тц. — Что мне за это будет? — А что ты хочешь? — спросила я слегка сумбурно из-за занятого делом рта. — Разве что только тебя, — вроде как в шутку предложил демон, а я пожала плечами. — Я подумаю, если будешь хорошо себя вести. На этом Билл развернулся и ушёл, даже не предложив помощи в этом непростом деле. Бинт поправить мне особо не удалось, так как я боялась слишком затянуть: с моей жижей нужно быть обходительнее, чем с кровью, а с биологией у меня, как я и говорила, не ахти, и на ОБЖ я вообще почти не ходила, так как в это время я либо сплю дома, либо сплю на уроке — поэтому я так его и оставила. И наконец я задумалась о Софи. Что-то ко мне стали часто приходить поговорить чисто домой, а не по телефону. Я, конечно, понимаю, что в последнее время стала меньше заходить в соц.сети, но это ведь не повод приходить ко мне из-за одного только непрочитанного. Меня ведь никто не убил. Пока ещё. В любом случае, завтра понедельник, вот завтра и спросит свой вопрос особой важности. В преддверии понедельника обязательным заданием является домашка, поэтому я благополучно скатала её с интернета ближе к вечеру, так как была решительно настроена на хорошие поведене и оценки, чтобы снова не было никаких разбирательств по этому поводу. И помогать мне с этим будет Макс. И Мишель. Кстати, мне уже надо заново красить волосы, волосы отрасли. Как раз в момент, пока я размышляла о цвете волос и какой мне больше подойдёт, или оставлять тот же серебристо-пепельный, каким я помышляла весь этот месяц, уже настал ужин, поэтому я охотно спустилась в столовую и спросила у личного повара, что сегодня есть вкусного. Макарошки с зелёным аем меня вполне устроили, и я довольно быстро их съела. Билла я не ждала, хотя он и не пришёл, как обычно. Раньше, ещё до этой заварушки с третьим дневником, я всегда ждала Пасифику за столом, а она — меня, и есть мы начинали только вместе, но и от этой привычки не осталось и следа. Сейчас можно сказать, что это только Билл меня встречает за столом, а не я его. Я ведь ем дважды каждый день, а он единожды в несколько недель. Кстати, я только недавно заметила, но тело Пасифики довольно сильно похудело. Не скажу, что мне это нравится, но у младшей всегда были комплексы, хоть и не большие, по поводу тела, поэтому если бы она увидела это, обрадовалась бы новой фигуре. А вот у меня нет силы воли. Я не умею не есть. Я сладкоежка и обжора. Не ем разве что только если по завтракам, так как я похдно просыпаюсь и не успеваю поесть перед выходом. Мне сон важнее всяких там завтраков. Сытно поужинав и поностальгровав, я поблагодарила повара, поправила скатившуюся повязку и пошла в ванну. Под душем я думала, куда лучше записать, чтобы завтра не забыть сходить в ломбард сдать кровь, и решила просто тупо настрочить в телефонных заметках. В конце концов, если и забуду, то это не конец света. После душа я свободно выходнула, так как мылась под кипятком. Чувствовать разогретую кровежижу в теле было приятно, и мои вечнохолодные руки наконец согрелись. Быстренько записав в телефон напоминалку, пока из головы не вылетело, я пошла в отцовский кабинет искать этот треклятый код от сейфа, в котором он хранил все деньги от маминых чёрных ручонок, хотя и сам был транжирой не меньше. Я ж почему решила прибегнуть к такому радикальному для меня решению сделать себе больно? Потому что не могу отыскать все их заначки. Можно, конечно, Билла попросить поработать в качестве ищейки, но, боюсь, он меня пошлёт. ещё один день увенчался провалом. Я проверила за всеми картинами, ввела пару десятков рандомных кодов, но результата ноль. Вот же папа прохвост, всё продумал. Даже дворецкий не знает. Он явно не собирался умирать так рано. Расстроившись, я пошла спать. Правда, обижаться мне пришлось недолго. Из-за навещений Билла во снах я стала не высыпаться по ночам, поэтому попросила его не трогать меня в будни, ну или тревожить как можно меньше. Плюс, эту неделю он не трогал меня, потому что я была на него обижена. Не знаю, почему и на что, но факт остаётся фактом. Как итог, я уже и забыла, как выглядит Билл, поэтому когда я открыла глаза посреди ночи, я ещё не поняла, что это просто очередной белый сон, а поэтому рефлекторно приняла положение сидя, опустив ноги на пол, попав в тапки с первого раза. Только я хотела встать, как из темноты резко появился Сайфер прямо передо мной. — Бу, — запугал он меня, а я и правда дёрнулась и подскочила от страха. Демон рассмеялся. — Утро доброе, — я нахмурилась и села обратно, наконец поняв, что он такое и где я. — Зачем пришёл? — Как "зачем"? Ты обещала отдасться мне, если я буду хорошим, — подловил меня на слове Билл. Даже придраться не к чему. — Это была шутка. И вообще, в каком месте ты милый, пушистый и хороший? Мои тапки в сто раз милее тебя, — огрызнулась я, пытаясь спасти свою жопеньку от третьего постыдного сексуального опыта за полтора месяца. — Разве? — обиделся Сайфер, встав перед сидящей мной на колени и со всей не — повторюсь — НЕ присущей ему нежностью затянув бинт на локте уж точно надёжней моих стараний. И это всё с такой обижнно-жалко-милой мордочкой, на которые у меня слабость. По крайней мере, я уж точно не могу устоять перед милыми мальчиками, встающими на колено перед дамой, а этот демон — нахалом сейчас его назвать у меня язык не поворачивается... — откуда-то успел об этом узнать, что активно и использует. — Разве, — послужило ему ответом повторение, после чего он встал, склонив все свои два метра ростом, чтобы поцеловать тыльную сторону моей ладони, на что я только выдохнула. — Ладно... За спектакль разрешаю, — слёзно и якобы с непомерным трудом позволила я ему себя поцеловать. — Не утрируй, — усмехнулся он, так как прекрасно понимал, что я ничего не имею против поцеловать такого красивого мальчика. Вот это я потаскуха. Ту руку, ладонь которой он целовал, Сайфер накрыл своей, отодвинув её назад на постель для опоры и на всякий пожарный, чтобы я ему вдруг не треснула, а вторую он расположил у меня боку, при этом расположив колено на краю кровати между моими бёдрами, заставляя меня отодвинуться, уступить ему немного места и слегка наклониться, после чего он наконец прильнул к моим губам. Я, как человек уже целовавшийся с ним, ожидала резкого напора и моментального перехвата доминирующей позиции, но сегодня он еле плёлся и неохотно даже решался затягвать в поцелуй, то ли дразня, то ли пытаясь вывести меня на раздражение. И ведь добился своего: я отстранилась, всем своим видом выказывая недовольство его поступком, на что он посмеялся. — Ну, чего ты! Разве ты не любишь робких мальчишек, плачущих при одном только виде своей дамы? — широко улыбнулся Сайфер, которому безумно нравилось выводить меня на разного рода эмоции. Он аккуратно поцеловал меня в край губ и соприкоснулся своим лбом с моим. Слишком аккуратно; я хочу напора. Я прикрыла глаза, пытаясь не сорваться, хотя уже давно знала, проиграла этому манипулятору. Я рвано выдохнула и, уже не владея волей, ту правую руку, которую он держал в своей, высвободила и, забирая главенство, сплела их в замок. Одновременно с этим я обозлённо цыкнула. — Дьявол... Проиграла, — придерживая большой палец левой руки на щеке его прекрасного личика, прошипела я и сама вовлекла его в поцелуй. Он по-кошачьи улыбулся, только этого и ожидая. — Я рад, что ты признала это, — одержав победу, Билл перенял инициативу, не позволяя мне вести, и углубил поцелуй, активно переплетая языки. Мои руки переместились ему на плечи, а после я и вовсе обняла его за шею, и Сайфер окончательно уронил меня на постель, заботливо придерживая мою голову ладонью. От таких действий я рвано выдохнула и от удовольствия прикрыла глаза, на что Билл победно хмыкнул и прокусил нижнюю губу как раз в тот момент, когда я начала уже забываться и отвечать, из-за чего я невольно простонала, и от осознавания этого заиграли бабочки в животе. На пару секунд я неохотно отстранилась от него, чтобы вдохнуть воздуха и слизать кровь с губы. Билл был не против, но терпением он не обладал ровно столько же, сколько и я, и мы почти сразу продолжили поцелуй. На этот раз я действительно осталась довольна: красная, растрёпанная и даже возбуждённая — Билл определённо умеет довести даму до белого каления, а потом моментально снять напражение. Кажется, об этом я точно утром жалеть не буду... Билл особо отстраняться не собирался, одаривал поцелуями в губы, лоб, шею. На шее Сайфер нередко оставлял засосы, больно кусая, но, думаю, я смогу к этому привыкнуть. Та буря эмоций, которую он разогрел во мне пару минут назад, уже стихла, и я просто обняла демона. Это тот самый один из редких моментов, когда я могу просто расслабиться рядом с ним. Так я и пролежала всю ночь и на следующий день, к моему большому удивлению, я здорово выспалась. Не знаю, было ли это из-за поцелуя или Билл намагичил, но ни сна, ни раны не было и в помине. Хотя то, что, когда я вчера делала надрез, я сильно надавила, не расчитав силы, и нечаянно перерезала себе там что-то, кровь не останавлилась. Посмотрев на телефонные часы, где до будильника оставалось всего минуты две, я потянулась и заново завалилась, раскинув руки, дожидаться звона будильника. На самом деле, хотелось ещё полежать, ещё поспать, ещё поцеловаться, но хотеть не вредно, увы. По будильнику я всё же еле как встала, хоть и слушала его треск ещё минуты две и думала, что, может, предложить Биллу потрахаться? В душевой я включила кипяток, потому что я иначе не проснусь и не согреюсь, а в душе, как правило, думают или поют. Вот я и стала вспоминать обрывки того вечера, которые мне понравились больше всего: как Билл меня прижал к кровати, грубо схватил за руки, как целовал. Я утёрла нос, пока оттуда не пошла кровь, и посмотрела на запястья: синяки, которые уж точно должны были остаться после его хватки, так и не появились, да и губы у меня целые и не повреждённые. Никакого физического напоминания о вчерашнем, ужас. Первым делом, я пошла на кухню выпить воды, есть, как и всегда, не хотелось. На кухне я встретила Билла, лениво жевавшего хлеб всухомятку. Тупо игнорирует меня. Я прищурилась, пристально глядя на него. Он усердно меня не замечает и делает вид, что ему жесть как нравится хлеб. Как ребёнок, ей богу. Может, подыскать ему другое тело? А то как я его изнасилую, если у него даже члена нет? На это Билл наконец повернулся ко мне, широко улыбаясь. — Не думал, что тебе так понравится, — посмеялся он, на что я закатила глаза. — Но раз ты так просишь, подыщу тебе подходящего кавалера, — ладно, настроение он мне не испортил совсем, даже наоборот я задумалась и представила эту картину, где он возвышается над каким-нибудь бедным рандомным должником и со словами "Хе, сорян, мне тут надо потрахаться с одной, одолжи тело по-братски" всасывается в мозги бедолаги. У меня за спиной послышались звуки кашля: Билл подавился. Я посмеялась и быстро вышла с кухни обратно в комнату за рюкзаком, а посмотрев на время, поняла, что снова опаздываю. Капец, прошло всего чуть больше, чем две недели учёбы, а я уже опоздала. Ужас. Вздохнув, я вышла на улицу, где меня уже ждал водитель, и меня поволокли учиться. По пути в школу я вспомнила, что хотела написать о появившейся вакансии в приложении по поиску работ, поэтому написала, что требуется дворецкий, знающий, как управлять персоналом, делами в поместье и что-то такого, после чего настрочила, что все растраты на переезд я беру на себя, и зарплата достойная. Потом дописала желаемую характеристику и наконец опубликовала. Правда, надежды на это я вообще не питала, потому что кто сейчас вообще будет работать дворецким? Может, попросить Билла вытащить из прошлого какого-нибудь порядочного дворецкого, чтобы уж наверняка? хмпф... Слишком сложно, я не готова нести на себе столько ответственности... В школе меня уже поджидала Мишель, которая ещё не подозревала, что я на неё спихнула все мои заботы по началу этого тернистого пути по названию "прилежная учёба". — Снова опоздала? Сколько можно? бери пример с меня: я вот ни разу ещё не опоздала. — Ага... за эту неделю, — дополнила я её рассказ, припомнив ей три её опоздания по причине "проспала". Пришла я, между прочим, ко второму уроку, потому что мне было впадлу сидеть на биологии. А сейчас у нас география. Нам сказали, что в этом году мы будем проходить экономику страны, поэтому сегодня мы начали с Западной Европы. — Германия рулит, Австрия — дерьмо! — вскричал Дэн-местный-фашист, на что мы только покрутили пальцем у виска. Чем вообще Австрия отличается от Германии? Чокнутый. Его все проигнорировали. — Фиви, у тебя есть карандаш? — шепнула мне Софи, сидящая позади меня, и я протянула ей зелёный грифельный карандаш, который первым попался мне в руки. Софи меня поблагодарила и обратно затихла. Кстати, она была рыжей. Мне нравятся рыжие. Это ещё одна причина, по которой я с ней разговариваю. Я достала телефон, нашла номер Пасифики и написала: "Билл, если соберёшься искать тело, найди мне рыжего. Рыжие самые горячие ;)". Хаха, надеюсь, он не подавился чем-либо. — Кстати, так чего ты вчера приходила? — повернулась я к Софи вполоборота, на что она подняла на меня глаза. — Мне Кай дал твой номер, а ты не отвечала, я хотела позвать тебя гулять, — а, ну.. в тот момент я кололась и мысленно трахала Билла. Ничего не знаю. Не успела я ей ответить, как послышалось какой-то взрыв, и пробежала лёгкая волна землетрясения. Все в испуге вскочили, я тоже. Блять, у Билла бомбануло, что ли?!