Отпускай. Чужие голоса, Из памяти слова, Которые нельзя никому сказать. Глаза сменили тон. Ты отпусти ладонь. Мой дом теперь закроется навсегда.
Лера, счастливо смеясь, опустила голову на плечо мужа, проведя кончиками пальцев по его спине, оставила ладонь на другом плече, выводя ноготочками узоры. Иосиф осторожно обнял жену за талию, чуть придвинув к себе и оставив невесомый поцелуй в волосах. Напротив них стояли друзья - это был хороший показ. Давно они не были в такой гармонии друг с другом: последнее время между ними слишком часто, на вкус Леры, случались ссоры и недопонимания. На какое-то нелепое мгновение (чуть больше года) женщине показалось, что дело доходит до развода, и если быть полностью честной, она сама вела их по тропе ночи, но всё резко изменилось, и она отпустила ситуацию, поплыв по течению - теперь они будто снова молодожены. Отвлекшись на мгновение от разговора, женщина окинула быстрым взглядом толпу людей, что собралась сегодня на показ: было много знакомых, товарищей, друзей и людей, которых Лера бы никогда больше не хотела видеть. В частности одного очень важного (в прошлом) для неё человека, который сейчас слишком, по её мнению и внимательному взгляду, неестественно смеялся: радость так и не доходила до его карих глаз, которые блестели на фоне заходящего солнца. И Лера невольно вновь потерялась в том чувстве, которое пообещала себе никогда больше не испытывать, особенно по отношению к этому мужчине. Видимо почувствовав чужой прожигающий взгляд на себе, Филипп развернулся, посмотрев точно в ярко-синие глаза. Теперь они были темнее, во взгляде не было былой искринки, они были слишком печальны, несмотря на действительно искреннюю улыбку, в миг исчезнувшую под его пристальным взглядом. «- Нет, нет, улыбайся, ты такая красивая! – А ты такой врушка.» В их сознании промелькнуло одно воспоминание на двоих, что отразилось крупицей былого тепла, направленного друг на друга, в их глазах. Но это прошло также быстро, как и случилось. Лера слегка кивнула в жесте приветствия, и то скорее из вежливости, вновь отвернувшись лицом к друзьям, затылком чувствуя слишком обжигающий взгляд мужчины на себе. Она попыталась отпустить из памяти образ и слова, сказанные будто в другой жизни, и вновь включится в беседу, но, откровенно говоря, получалось отвратительно.И снова мысли на весы На тебе две полосы От моей любви От твоей любви Отмотать бы плёнку, но Всё засвечено давно Во мне тает дым В тебе тает мир Стучался в твою дверь, но забыл, что ты не одна Я знаю, не откроешь, останусь тут до утра Однажды всё пройдёт, ты запомни эти слова Только лирика.
Филипп устало взял первый бокал шампанского за весь показ, сделав глоток прохладной жидкости. Он был глуп, наивно полагая, что сможет прожить этот вечер спокойно. Только судьба штука очень интересная и, видимо, злопамятная. Он заметил её сразу, как только женщина поднялась на крышу под руку с мужем, поддерживая подол чёрного платья. Певец всегда восхищался её красотой, а после того, как узнал и увидел всё гораздо ближе, стал ценить это ещё сильнее. Лера была действительно красивой женщиной. Но больше не его. Не его. Только кольцо на безымянном пальце было его подарком, сережки под стать платью тоже были от него, как и красивая модная сумочка - ничего не стоящие для него безделушки, которые подчеркивали её образ, были подарены совершенно нелепо, но до чёртиков мило. С ней тогда всё было мило. Жизнь играла совершенно другими красками, - теперь разделившись на до и после. Лёгкая улыбка тронула его губы, чувство собственника внутри зарделось от его подарков на ней даже после такого тяжелого конца их отношений. И он бы отмотал пленку назад, но было слишком поздно. Слишком поздно спасать то, что спасти было невозможно. Невозможно из-за него самого. Он был сам виноват в том, что на этом показе за талию Леру обнимал Иосиф, что муж заставлял её смеяться, шепча что-то на ухо и услужливо подавая стакан воды, вместо так ей не любимого алкоголя. «- Впусти меня! Лера! - пьяно стучал в железную дверь собственной квартиры, радуясь тому, что выкупил весь этаж, а то было бы слишком много сплетен завтра. По ту сторону двери, прижимая колени к груди и глотая горячие слёзы, сидела Лера, опираясь затылком в холодную стену. Она просила, умоляла его не пить, потому что мужчина не знал меры, не знал правил норм и морали в таком состоянии. Не отдавая себе отчёт о своём поведении: доказательство этому с большой суммой денег несколькими минутами ранее покинула их этаж. – Лера! Это в конце концов моя квартира! - Филипп снова сильно ударил по двери, стараясь устоять на своих двоих и удержать полупустую бутылку виски в руках. - Ну и дура.» Он знал, как сильно она не любит алкоголь, как боится пьяных людей, но ничего не мог с собой поделать, справлялся с разочарованием только с помощью бутылки виски, и первое время женщина действительно его терпела, боролась, помогала, но раз за разом он просто убивал её доверие, напиваясь в стельку. И вскоре это надоело женщине - одна из причин их расставания.Отпускай! Вслед за мечтами Куда-то туда Где мы снова играем Играем с тобой Будто бы в детстве Поздней весной Снова за руки, вместе.
Не удержался, когда в голове было столько совместных воспоминаний, ещё и их любимая песня заиграла - подошёл к их группе людей, пригласив Валерию потанцевать с ним. Боялся, что откажет. Что муж отправит его восвояси, но очень удивился, когда блондинка, вдруг смущённо покраснев, вложила свою маленькую ладошку в его большую влажную от нервов ладонь, подняв на него свои большие синие глаза. И он вернулся на несколько месяцев назад. «Тонкие пальчики скользнули по его ладони, поднимаясь к его плечу, Лера уже двигалась в такт музыке, которая тихо играла на её телефоне. Они оба глупо улыбались, смотря друг другу в глаза, хотя он так и норовил посмотреть вниз, где обнаженное тело было лишь скрыто его голубой рубашкой, застегнутой на одну несчастную пуговицу на груди. Не дожидаясь, пока женщина придвинется к нему сама, он поймал её за талию и прижал к груди. Звонкий смех заглушил мелодию на несколько мгновений, пока блондинка пыталась вырваться из его не слишком крепких объятий. Она сделала шаг назад, её глаза горели весёлым огоньком. Закусив губу, Лера продолжила двигаться под бит песни, путаясь пальчиками в пшеничных волосах, поднимая руки вверх и заставляя опустить взгляд на её прекрасные бёдра, которые ритмично двигались под песню. Филипп не мог оторвать глаз, наслаждаясь представшей картиной - Его женщина была шикарна: без макияжа, только с огнём в глазах; в его рубашке и кружевных трусиках - она пленила его, как мотылька на свет. И он готов был сгореть.» Ей показалось, что они снова вспомнили один и тот же вечер, вновь разделяя этот момент теплоты между ними. Она позволила отвести себя подальше от мужа к самому краю крыши, позволила всего лишь на мгновение забыть всё и отдаться порыву, танцуя всё с тем же огнём в глазах, прижимаясь к такому родному телу мужчины, изученному вдоль и поперёк до последней родинки, позволила вспомнить всё, что было между ними. – Ты такая красивая! - прошептал в самое ухо, притянув спиной к своей груди. – А ты все такой же врушка! - оттолкнулась от его тела, вновь повернувшись лицом.Отпускай! Чужие голоса Из памяти слова Которые нельзя никому сказать Глаза сменили тон Ты отпусти ладонь Мой дом теперь закроется навсегда.
– Лер? - вновь попытался поймать, но женщина улыбнулась и скользнула в сторону. – Не надо, дорогой. Теперь всё в прошлом. - Лера грустно улыбнулась, покачав головой, пытаясь отпустить все слова, все воспоминания, всё, что было между ними. Будто этот танец был решающей точкой, триггером, помогающим ей начать всё с начала. Они танцевали, а между ними проносились месяцы совместной жизни, всё хорошее и плохое, все взлеты и неудачи, ночи стонов и горячих шепотов сменялись слезами и криками, милые маленькие мелочи блекли на фоне разбитой посуды и разбросанных вещей, нежность уступала место злости и раздражению - они вновь проживали свою жизнь. – Спасибо. – За что? За испорченные нервы и наши отношения? - грустно спросил мужчина, слыша завершающиеся аккорды песни. – За нашу маленькую жизнь! - Лера отпустила его ладонь, песня закончилась, как и их совместная жизнь.Ты отпусти ладонь Мой дом теперь закроется навсегда.