В клубке любви

      Пещера Сирен, скрытая глубоко под Камелотом, представляла собой тёмный и пугающий грот, промытый водой в теле скалы. Попасть сюда можно было лишь спустившись по лестнице, ведущей из тайных подвалов крепости. Высеченные в камне ступени заканчивались подземным озером, гладкая поверхность которого казалась чёрной словно обсидиановое зеркало. Сумрачный свет пасмурного утра, проникавший сквозь окошко прорубленного в потолке колодца, бессилен был осветить его бездонную глубину. Тусклые лучи солнца, косо падавшие сверху, лишь отражались от поверхности, тёмных вод покрытых густой и маслянистой плёнкой.       Призрачное мерцание отблесков, плясавших по неровным стенам и сводам пещеры, позволяло оценить её кажущийся размер, но Вортигерн, спускавшийся по лестнице, обрамлённой арочной колоннадой, знал что на самом деле она даже ещё больше, чем кажется. Намно-ого больше. Река, питавшая озеро, несла свои воды из неведомых подземных бездн населённых ужасными существами. Их сокрытое от людских глаз обиталище было наполнено мраком и нескончаемым шумом воды, низвергающейся в бездонные пропасти, ведущие к самому центру земли, а может и ещё глубже – в Преисподнюю, породившую этих тварей. Сирен, которых он ненавидел также сильно, как сильно нуждался в их помощи и компании. Конечно, они были бесчеловечны и абсолютно аморальны, но в то же время только они знали тайну его восхождения престол и непомерную тяжесть цены, заплаченной им за это.       Миновав последний пролёт, Вортигерн бесстрашно ступил на отмель, идя навстречу существам, обитавшим в хитросплетениях подземных ручьёв уносивших свои воды в неведомые простым смертным земные глубины. Лишь они могли скрасить его одиночество и помочь забыть о жене, чью кровь он пролил в воды злосчастного озера, чтобы обрести силу достаточную, чтобы противостоять брату, вооружённого Экскалибуром. Остановившись у самого края отмели, в том месте, где дно озера круто уходило вниз – в черноту, мужчина настороженно осмотрелся, но не увидел ничего любопытного – его окружали лишь громоздящиеся необработанные скалы.       Озеро оставалось тихим и неподвижным, а наполнявшее пещеру безмолвие давило на уши вселяя безотчётную тревогу. Однако этого было недостаточно, чтобы вселить страх в зачерствевшее и ожесточившее сердце чёрного воина, недавно ставшего королём. Вортигерн остался стоять на месте, твёрдый в своём намерении встретиться с Сиренами, чьё невероятное могущество помогло ему заполучить престол, свергнув и убив Утера. Что же касается их попыток заставить его нервничать, то они вызвали одну лишь скуку.       В конце концов озёрные ведьмы поняли это и явили себя ему. Мутная пелена воды подёрнулась рябью и вспучилась, обозначая контуры существа, двигавшегося в глубине озера. Над поверхностью мелькнули гибкие, чёрно-серые щупальца. Мелькнули, пропали и вновь появились, цепляясь за торчавшие из воды камни в десятке ярдов от того места, где сейчас стоял сам Вортигерн. Толстые, живые канаты слепо шарили по мокрой поверхности, и, отыскав опору, с усилием вытянули из озера лоснившуюся, аморфную тушу.       Впечатление было такое, что из озера сейчас выберется огромный спрут, однако это создание было гораздо страшнее любого головоногого. Бесформенное порождение озёрных глубин, представлявшее тугой клубок скользких скрученных щупальцев, взобралось на камни и принялось пульсировать. Масса отростков извивалась и раскачивалась из стороны в сторону, устраиваясь на жёстком ложе. Вортигерн терпеливо ждал, сложив руки на поясе и не сводя глаз с сырого, перетекавшего с места на места клубка.       Наконец существо успокоилось и замерло на одном месте, позволяя мужчине рассмотреть себя. Часть его гибких, бахромящихся по краям придатков переместилась, открыв покоившееся в их сплетении тело дородной женщины, чья обнажённость делала её похожей на самку осьминога. Раздутую и отвратительно-похотливую. Белая, не знающая солнца кожа сирены, была натянута как на барабане, образуя уродливые жировые складки на животе, боках и других местах, о существовании которых лучше было не знать.       К счастью, лицезреть всё это непотребство ему довелось лишь пару мгновений. Затем щупальца сместились, скрыв от его взора всё кроме опухшего, круглого лица, бледная кожа которого обладала неприятным, землистым оттенком. Зачёсанные назад, мокрые волосы непонятного цвета казались редкими и жидкими, а нахмуренные брови и опущенные носогубные складки придавали особе поистине-отталкивающий вид. Поначалу, Вортигерн подумал, что Старшая Сирена приплыла одна, но присмотревшись, заметил одну из её дочерей (а может быть учениц, фрейлин или даже фавориток – не смотря на довольно тесную связь король так пока и не разобрался в природе взаимоотношений этих троих). Она лежала, тесно прильнув к матери с левого боку и, в первые мгновения, была полностью скрыта щупальцами, ползавшими по поверхности её стройного тела. Но вот одно из них шевельнулось, и Вортиген увидел её бледное лицо, обрамлённое спутанными чёрными волосами. Лёжа в пол оборота, она смотрела на короля полным желания взглядом, а когда мать отпустила её, перевернулась на спину, хвастаясь женственным, белым торсом с парочкой налитых «плодов».       Эта худенькая черноволосая красотка с гибким как ива телом и взглядом голодной волчицы нравилась ему куда больше, чем раздутая каракатица, вяло шевелившаяся на отмели. Да и куда гармоничнее сочеталась с таким красавцем как он. Элегантная кожаная одежда, чёрного цвета, подчёркивавшая его по-мужски красивое, тренированное тело, благородный овал лица с тонкими, истинно-королевскими чертами. Он определённо был достоин только самого лучше. И сейчас это «лучшее» само плыло к нему в руки.       При чём в двойном экземпляре – вслед за второй сиреной сразу появилась и третья. Она точно так же облокотилась о материнском тело, прижимая лицо к бесформенным жировым складкам на груди и животе Старой Сирены, а теперь привстала и повернулась к Вортигерну. Из всех трёх эта была самой молодой и сильно походила на свою сестру – черноволосая, белокожая, черноглазая. И такая же похотливая. Ничуть не стесняясь своей наготы, она приподнялась над общим клубком, дразня мужчину видом маленьких упругих грудей, прикрытых лишь прядями спутанных от пропитавшей их влаги, чёрных волос, спадавших на плечи.       Её нарочито-призывные движения привлекли внимание мужчины, заставив сирену довольно улыбнуться. Попутно продемонстрировав жемчужные зубы, похвастаться наличием которых могла не всякая аристократка, не говоря уже о сомнительных озёрных девах, живущих под землёй и питающихся кровавыми подношениями, которыми их обеспечивали простаки наподобие него.       Воспоминания о ночи, полной крови и огня завладели разумом Вортигерна, заставив отвести взгляд от провоцировавшей его ведьмочки, обратив внимание на её сестру, которая уже ползла к нему цепляясь за камни руками, оказавшимися вполне человеческими. Тонкие, бледные и изящные они заканчивались пятью пальцами, легко отыскивавшими опору на скальных уступах.       Младшая сирена поспешила за средней, и они обе заскользили к нему, похожие на каракатиц, извивающихся на мелководье. Движения их тел рождали плеск, а щупальца – чуть слышный шелест. Пещера наполнилась шорохом шипящих голосов, льстиво нахваливавших его красоту и величие. Добравшись до края отмели, где стоял Вортигерн, Сирены ушли на глубину и принялись кружить вокруг него, лёжа на спинах. При этом их щупальца лениво извивавшиеся под водой, оставались практически невидимыми.       Мужчина же имел возможность созерцать их совершенные тела. Плоские животы, груди с жемчужинами сосков, изящные шеи, скульптурные лица с коралловыми губами и чёрными, как поверхность подземного озера, глазами, в глубине которых как и в нём ничего нельзя было прочесть. Несмотря на утончённую красоту верхней части их тел, внутренняя сущность Сирен оставалась даже ещё более чуждой и нечеловеческой, чем их нижняя часть. Вортигерн, например, больше уже и не надеялся когда-либо разгадать истинные мотивы их поступков. Только научиться предугадывать их дальнейшие действия. Так например сейчас он пытался оценить, какова вероятность того, что эти красотки забудут об их «дружбе» и нападут, желая полакомиться его плотью. Они, судя по всему, знали о его опасениях, происходящих из недоверчивого характера, поэтому и продолжали кружиться, подобно голодным акулам.       В какой-то момент младшей Сирене наскучила игра, и она выбралась на край отмели. Оперлась ладонями о камень и приподнялась на руках, пытаясь дотянуться до узурпатора. При этом её щупальца скользили вокруг словно змеи, переплетаясь со щупальцами сестры – то ли лаская, то ли сражаясь за право первой обладать им. Иногда гибкие, живые канаты игриво задевали его икры и бёдра, словно в попытке вызвать желание. Некоторое время Вортигерн терпел подобные вольности со стороны двух прекрасных обитательниц озёрного дна, а затем обратился к их матери, по опыту зная, что договариваться о чём-либо нужно с ней. Именно её слово было решающим в вопросах заключения сделки. Даже такой незначительной, как обмен его крови на ночь любви.       — Вы знаете, зачем я пришёл, – произнёс король, глядя в тёмные глаза похожей на осьминожиху толстухи. – За забвением...       — Да, – Старая Сирена провела языком по губам и этот жест сделал её похожей на жабу. – Ценой, станет королевская кровь.       Он кивнул, ощущая как щупальца озёрных девиц обвиваются вокруг его бедёр – игры кончились. Пришло время получить то, зачем он пришёл. Обе Сирены настойчиво тянули его вниз, в неведомые глубины озера, но Вортигерн инстинктивно воспротивился погружению в чёрную воду и присел у кромки воды, вынуждая прелестниц выбраться к нему на берег. Те не стали пытаться силой заставить мужчину сделать то, чего он не хотел, и подползли к нему, издавая урчание. Младшая коснулась ладонями его колен и развела ноги в стороны, придвинувшись на расстоянии одного вздоха. Её волосы пахли водой и илом, а кожа казалась прохладной даже сквозь одежду, от которой Сирена начала избавлять его. Её пальцы пробежались по его груди, расстегивая кожаную куртку.       Когда с ней было покончено, вторая Сирена стащила её с него, одновременно связав ему руки за спиной. Её щупальца крепко притянули его локти друг к другу, лишив возможности освободиться. В ответ на его попытку возмутиться столь неприемлемым обращением, щупальце младшей Сирены обвили его горло. Каждый раз, когда Вортиген пытался что-то сказать, оно затягивалось, лишая его такой возможности. Безгласный и беспомощный, узурпатор мог лишь наблюдать за действиями озёрных дев, обвивавших его руками и гладивших щупальцами. Не имея возможности снять рубашку, Сирены расстегнули её, гибко проскользнув под ткань.       Младшая гладила его торс, скользя прохладными ладонями по гладким и рельефным мышцам, в то время как старшая пробралась щупальцем ему под ворот рубашки и принялась двигать им по спине. При этом сама прижалась сзади обнажённой грудью. Коралловые губы коснулись его плеч, оставив на коже след от прохладного поцелуя. Затем ещё один и ещё. Некоторое время Сирены исступленно целовали и ласкали его, дразня губами, руками и щупальцами, не пропуская ни дюйма обнажённой кожи. Вортигерн застонал, когда шалунья сосредоточилась на чувствительных сосках, обводя их длинным, похожим на щупальце, языком.       Наигравшись, она спустилась ниже, исследуя кубики пресса и подбираясь вплотную к штанам. Когда её рука расстегнула пряжку ремня, мужчина был почти готов ощутить её губы на своём члене. Но вместо этого налитое кровью достоинство короля, оказалось схвачено её щупальцем. Неожиданное прикосновение пронзило блаженством, сквозь которое узурпатор почти не почувствовал, как вторая Сирена вонзила острые зубы ему в бедро. Кровь за ночь любви – такова цена, которую приходилось платить, ибо ни одни мужчина, познавший любовь Сирены, не мог больше довольствоваться земными женщинами. И он, поддавшийся чарам трёх соблазнительниц и уступивший однажды, обречён был платить за эту ошибку до конца жизни, раз за разом сошествуя в их Пещеру.       Нельзя сказать, что Вортигерну не нравилось происходящее – любовницы, приходящие к нему из озёрных глубин, действительно умели доставлять наслаждение. Однако, они же и не давали ему полностью расслабиться и отдаться своим чувствам, ежесекундно напоминая о том, что они сильнее него во всех смыслах. Да, они старались удовлетворить его, но при этом сам он был лишен возможности влиять на процесс, что уже являлось болезненным ударом по мужской гордости. Вортигерн не привык оказываться в подчинённом положении. Тем более – наедине с дамами. Он всегда получал то, что хотел. Подчинял, владел и властвовал на ложе.       По крайней мере так было с Эльзой. Она позволяла ему властвовать над собой. До самого последнего момента. И даже когда он привёл её в Пещеру Сирен и стало ясно, что ничем хорошим это не кончится, она не отвернулась от него, продолжив убеждать, что сумеет всё исправить. Но он убил её, променял любимую на власть и троицу озёрных ведьм, которые делали с ним что хотели. О нет, не позволяли Вортигерну Пендрагону над собой. Ибо как как можно властвовать со связанными за спиной руками и щупальцами, обёрнутыми вокруг шеи и всего тела? Правильно – никак. Только подчиняться движениям ласкавших его озёрных дев, будь им пусто!       Пара сирен стремительно приближали его к закономерному финалу, а он даже не мог как следует насладиться происходящим и продлить собственный кайф. Озёрные ведьмы не позволили ему этого, словно намекая не только на его физическую, но ещё и на мужескую слабость, что являлось поистине нестерпимым унижением. И кончая от движений щупальца, свернувшегося вокруг его члена, Вортигерн ощутил, как вместе с удовольствием внутри него вскипает гнев, а щёки начинают пылать от прихлынувшей крови.       Впрочем, это было лишь начало испытаний, уготованных ему озёрными ведьмами. Захваченный борьбой ярости и удовольствия, разрывавших его тело, узурпатор потерял бдительность. А одна из озёрных сучек воспользовалась этим, приставляя щупальце к его заднице. Чувствуя скользкий кончик, игриво щекочущий ягодичную щель, он попытался избежать осквернения, вырвавшись из их хватких, слизистых объятий. Желание короля сохранить честь было так сильно, что ему даже удалось сначала приподняться, а потом и встать на колено. Он был в шаге от того, чтобы принять вертикальное положение, вознеся себя над ямой с бурлящей, чёрной водой, в которой бултыхались осьминожицы, но не успел. Они опередили его.       Пустили в ход больше щупальцев, скрутив в весьма неудобном положении. Оставив сидеть на корточках с широко разведёнными ногами и связанными за спиной руками, пока истекающий слизью кончик щупальца проникал между его ягодиц. Вортигерн, сражался как мог, дёргаясь из стороны в сторону и привставая на цыпочки в надежде избежать унизительного акта противоестественной любви но всё было тщетно. Черноволосые Сирены, прелестями которых он так восхищался, держали его слишком крепко. Не вырваться.       Два щупальца обвивались вокруг его бёдер и лодыжек не позволяя свести ноги вместе или хоть чуть-чуть изменить позу. Ещё одно стягивало запястья заведённых за спину рук. Четвёртое – скользило по напряженной спине, мягко поглаживая и пачкая слизью кожу. При этом покрывавшие его присоски оставляли тут и там красные колечки от «поцелуев». Пятое щупальце было обвёрнуто вокруг торчащего колом достоинства черноволосого и пружинисто играло с ним, сжимая и сдавливая со всех сторон. Заставляя его задыхаться от удовольствия. Король пытался сдерживать стоны, но выступивший на коже пот и красное, как панцирь варёного рака, лицо выдавало его с головой. Пленнику Сирен было хорошо. Возможно – даже слишком хорошо, но даже в таком состоянии он продолжал отстаивать мужскую честь. Сражался за неприкосновенность своей задницы, как и полагалось истинному воину и королю.       — Стойте! Что я говорил вам в прошлый раз о запрете на проникновение в мои отверстия! – не своим голосом заголосил Вортигерн, дёргаясь в объятьях щупальцев, и умоляя не засовывать ничего ему в задницу. Он был в их власти, но озёрные ведьмочки не спешили переходить к «основному блюду» и всеми силами пытались усыпить бдительность Вортигерна, поглаживая двумя парами скользких рук по кубикам пресса на животе и льстиво шепча на ухо, при этом не забывая целовать и покусывать шею.       Наконец, когда он достаточно расслабился в наслаждении, щупальце одной из них проникло внутрь его тела, нежно проскользнув сквозь уступивший мягкому напору анус. Оно было достаточно толстеньким, чтобы заставить пленника взвыть в голос.       Боль была сильной, разрывающей и чтобы смягчить её, вторая Сирена, освободила его обмякший член из плена щупальца. Захватила его влажным ртом и принялась принялась оглаживать его языковыми щупальцами, быстро возвращая потерянную эрекцию, вслед за которой вернулось и удовольствие. Впрочем, его всё равно не хватило, чтобы полностью заглушить боль, причиняемую медленно вдавившимся в его зад отростком. Сирена, решившая дать ему почувствовать себя мужеложцем, впилась зубами в его тело. Присосалась к груди, как ребёнок, прильнувший к матери, и принялась высасывать кровь из его вен. Как это и было оговорено.       Занятие настолько поглотило её, что Вортигерн сумел воспользоваться этим, высвободить руки из захвата щупальцев. И, вернув себе возможность влиять на происходящее, схватил Сирену за волосы. Оторвал от груди и прижался ртом к её рту, с наслаждением проводя языком по её острым зубам, испачканным его собственной кровью. Какими бы хваткими они не были он всё ещё оставался королём, а значит у него было что противопоставить слишком много возомнившим о себе ведьмам, обитающим в подземной луже.       К его немалому удивлению озёрная дева не стала противиться и покорилась, со стоном всосав его язык своим ртом. Её сестра, видя подобное проявление страсти, сразу же решила присоединиться. Выпустив член изо рта она придвинулась к Вортигерну, позволив обхватить свою грудь жесткими, причиняющими боль, пальцами. При этом сама она взгромоздилась на него сверху, придавив к мокрым камням бескостной, слизистой массой своего тела. Её соблазнительные бёдра, окружённые извивавшимися щупальцами, обвили его и мужчина почувствовал, как проникает внутрь чего-то совершенного не похожего на женскую промежность, рот или даже задницу. Однако же это было приятно. Ребристые стенки ритмично сокращались вокруг его стержня, массируя и даря просто небывалое удовольствие. А сама Сирена издавала низкие, грудные стоны, заглушаемые губами страстно целующей её сестры.       Некоторое время, Вортигерн не мог сказать сколько именно, они двигались синхронно, потерянные в удовольствии боли, причиняемой друг другу. С Эльзой они всегда был, старался доставить удовольствие, выразить любовь, но эти двое не заслуживали подобного. Они были скорее животными, чем людьми. Нет, даже хуже – чудовищами из древних легенд и брали, что хотели. От него в том числе. Поэтому и относиться к ним стоило соответственно. Без любви или даже элементарной заботы. Собственнически. Взять всё, что можно и выбросить прочь. Потому что сами они, в случае чего, поступили бы с ним точно так же. Если не ещё хуже. Сучки.       В какой-то момент узурпатор даже подумал, что у него получится одержать верх в этой тяжёлой, любовной баталии, но озёрные ведьмочки снова перехитрили его. Они лишь притворились ласковыми и кроткими, чтобы усыпить бдительность. А когда он расслабился, снова почувствовать себя мужчиной, победителем и завоевателем, показали доминирующий, осьминожий характер.       Вортигер и опомниться не успел, как оказался распят на полу в позе морской звезды, с широко разведёнными в разные стороны руками и ногами. Его задний проход, на время освобождённый от вторгнувшегося отростка, вновь оказался забит уже другим щупальцем. И оно, в отличие от своего предшественника, не просто тыркалось туда-сюда, а пустило в ход присоски, одна из которых охватила его простату. В сочетании с ритмичными сдавливаниями, которые претерпевал его член в глубинах осьминожьей дыры, это оказалось слишком много и вызвало бесконтрольное семяизвержение. Осьминожицы злобно хихикали, глядя как он извергает семя.       Снова и снова. Они мучили его, выталкивая за черту снова и снова. Вортигерн чувствовал как щупальце, проникшее ему в зад, нажимает на нужную точку, но ничего не мог сделать с этим. Стимуляция повергла его в экстаз, не позволив видеть или чувствовать что-либо, кроме удовольствия, подаренного ему грязными щупальцами Сирен. Свод пещеры, поддерживаемый соединявшими колонны арочными перекрытиями то и дело мелькал перед его глазами. Это всё, что достигший забвения Вортигерн запомнил...       Иногда он пытался закричать – от боли, или от удовольствия – не важно, потому как они давно уже слились воедино, но одна из озёрных ведьм прижималась ртом к его рту, с наслаждением выпивая исполненный мучительной неги стон. При этом их губы каждый раз оказывались измазаны его кровью, капли которой то и дело стекали в чёрное озеро, по его воле поглотившее его любимую.       К тому моменту, когда Старая Сирена, до этого преспокойно валявшаяся на скалах, решила вмешаться бедолага Вортигерн, уже ничего не соображал и не реагировал на внешние раздражители. Нет, периодически он, конечно оживлялся, но лишь когда одна из Сирен засовывала щупальце ему в рот, доставая до горла, чтобы сымитировать оральный акт. Тело короля слабо содрогалось в конвульсиях, пальцы на руках и ногах сжимались, а бёдра приподнимались, позволяя его члену глубже проникать в сжимающую осьминожью плоть. Не вмешайся старшая из ведьм и эти две садистки выжали бы его досуха, умертвив таким необычным способом.       При этом никакого сочувствия к Вортигерну она, конечно же, тоже не испытывала, и наблюдая за его страданиями, держала руку между своих щупальцев. По всей видимости удовлетворяя себя за просмотром приятного зрелища, но со временем это занятие наскучило ей и Сирена, в мгновение ока преодолела разделявшее их расстояние и вырвалась из чёрной воды подобно устремившемуся за добычей осьминогу. Её чёрные щупальца обвили двух младших дев и, оторвав от него, заполнили все отведённые им природой отверстия, совокупляясь с ними буквально на плаву. Прижимая их к себе – бессильных и дрожащих в наслаждении и страхе перед её мощью, Старая Сирена аккуратно уложила узурпатора на хладные камни, намереваясь уплыть. Но Вортигерн не собирался так просто отпускать её. Не после того, как эта троица позволила себе трактовать их сделку в столь извращённой форме.       — Сделаете так ещё раз и я не вернусь! Не стану кормить своей кровью! Слышите меня?! Никогда! – прохрипел узурпатор.       — Вернёшься, – усмехнулась Старая Сирена, обнимая младших. – Мужчины, всегда возвращаются за этим сладким унижением.       Больше не произнося ни слова она нырнула в воду, скрывшись в потаённых глубинах Подземного озера. Вортигерн проводил её ненавидящим взглядом, но промолчала. Потому что ответить ему и правда было нечего. Он хорошо прекрасно, что будет нуждаться в помощи этой троицы, пока его Башня будет закончена. А значит ему ещё не раз предстояло оказаться в клубке страсти из щупальцев.