— Да, я уже понял, что хождения по собраниям в гордом одиночестве для тебя отдельный вид удовольствия, но всё-таки… Прошло много времени.
— Шесть лет — не время для подобной потери. Боль никогда не утихнет, даже повстречай я его клона, — выдыхает Хонджун. — Ладно, я пошёл. Мои что-то натворили опять.— Ну хорошо. Буду рад видеть на следующем собрании.
Хонджун сбрасывает звонок, устало выдыхая, и трёт пальцами виски. День с утра не задался: сны, вызывающие лишь тоску, следующие за ними воспоминания, Крис, давящий упорно, хоть и с благим умыслом, на больное. И теперь ещё собственные ребята, которые либо опять что-то натворили и хотят сдаться, либо готовятся что-то натворить и хотят отпроситься. Одно из двух. Запуская пальцы в волосы, Хон приводит их в полный беспорядок, разлохмачивая, чтобы вновь попытаться уложить так, как ему бы нравилось. Хочется куда-нибудь уехать на денёк, чтобы никто не трогал. И чтобы никого не было вокруг. Выходя из комнаты, Хонджун замирает, тянет носом воздух. Обречённость, страх — это явно не те эмоции, которые могут испытывать его друзья. Тогда что за чужак в их доме? Внутренний волк недовольно рычит, скалится, обнажая белоснежные клыки, готовый вырваться и вцепиться в глотку любому, кто посмеет посягнуть на принадлежащее Хонджуну. Он в два шага преодолевает расстояние до первого этажа, где расположена общая зона. Вокруг небольшого диванчика, стоящего вдоль стены, столпились шесть оборотней, которые услышав шаги, тут же расступились, пропуская альфу вперёд. — И кто это? — Хонджун косится то на одного, то на второго, останавливая взгляд на лежащем на диванчике парне. Брюнет с острыми чертами лица, пухлыми, но бледными губами. Да и сам он какой-то бледный. Однако привлекает Хонджуна не это. Чёрные рисунки покрывают оголённую часть рук, шею, видны под ключицами, обнажёнными из-за съехавшей футболки. Любой взрослый оборотень, да и волчонок, рождённый в стае, знает — их носитель ни человек, ни оборотень. — Вы где нашли его? — Хонджун обхватывает пальцами подбородок парня, поворачивая его голову и открывая себе доступ к шее. Один рисунок, и больше ничего. Ким хмурится. — Мы с Саном поехали утром за город, размять лапы. А там он. Бредёт, ни живой, ни мёртвый, еле ноги переставляет. Мы думали ну всё, попали, волками же бегали. А этот нас увидел, да и упал, где стоял, — Уён активно жестикулирует руками, показывая каждое действие. — Я его осмотрел, так, на месте, беглым взглядом. Он вроде целый, а вроде и непонятно. Почему потерял сознание, я не могу сказать. Хонджун смотрит на светловолосого оборотня, а после возвращает взгляд на лежащего без чувств юношу. Мыслей много, одна хуже другой. Как будто ему проблем было мало, судьба решила подложить ещё. У него вообще сегодня в планах было немножко погрустить, а под вечер, может, сходить в какой-нибудь бар или клуб. Оборотням тоже нужно сбрасывать стресс. — Отнесите его в свободную комнату. Уён, проведывай его, пока не придёт в себя. Как очухается, посмотрим, что расскажет. Меня не трогайте сегодня. Видимо, бар или клуб переносится на сейчас. И несмотря на то, что четыре часа вечера слишком рано для подобных заведений, найти местечко, где переждать, не проблема. Оборотни наблюдали, как их альфа собирается, а после выходит из дома под сожалеющие взгляды остальных. Они понимают его цели, но не понимают средств. Знают же, чем это заканчивается, но не пытаются остановить. Бесполезно, всё равно не послушает. Уён трясёт головой. Воспоминания о событии недельной давности почему-то упорно влезли в голову именно в тот момент, когда оборотень пришёл проведать незнакомца, что так и лежит в комнате, выделенной негласно ему, без сознания. Одно радовало — парень внешне был здоров, никаких травм, но вот почему он был настолько истощён, что не просыпается уже неделю? Ответа не было ни у кого. Привычным лёгким движением закрывая за собой дверь, чтобы особо любопытные носы не лезли в комнату, Уён разворачивается, сталкиваясь с чёрными, как бездна, глазами. Взгляд ещё мутный, парень до конца не пришёл в себя. Но открыл глаза, и сейчас, точно так же, как и Уён, рассматривает человека перед собой. — Вот это сюрприз, — тянет Уён, подходя ближе, садясь на приставленный к кровати стул. — Говорить можешь? Брюнет смотрит на него некоторое время, тяжело сглатывает, во рту сухо, словно в пустыне, а после, произносит еле слышное, хриплое: «Могу». Уён кивает, помогает тому чуть-чуть попить. Прощупывает привычным движением пульс, хотя в этом уже не было необходимости, и, стараясь не акцентировать внимания на давно интересовавших его татуировках незнакомца, вновь смотрит тому в глаза. — Сколько я лежал? — спрашивает парень, приподнимая голову. — Э-э-э, ты куда такой прыткий, — лёгким надавливанием на плечо Чон заставляет того не шевелится. — Ты с неделю провалялся в отключке, твоему организму нужно время, чтобы восстановится и набраться сил. Резкие движения сейчас вообще не нужны, а ты уже тут вставать собрался. Не в мою смену. Он достаёт телефон и быстрыми движениями пальцев отправляет сообщение Хонджуну. Тот должен как раз скоро вернуться домой, и ему было бы крайне интересно, наверное, поговорить с парнем. — Кто вы? — спрашивает тот, покорно лёжа и не предпринимая больше попыток подняться. — Оборотни, — коротко отвечает Уён. Между ними повисает тишина. Оборотень просто ждёт, пока придёт Хонджун, а незнакомец в открытую разглядывает его. И Уён чувствует этот взгляд кожей, из-за чего становится неуютно. Тот слишком цепкий, нечитаемый и слишком осознанный для человека, который пятнадцать минут назад от силы пришёл в себя после недельной отключки. И это ещё неизвестно, что с ним было до этого. Хонджун оказывается в комнате намного быстрее, чем Уён ожидал. Он заходит, громко отбивая шаги сначала по коридору, а после и по полу комнаты, подходя к постели с лежащим парнем. Уён остаётся сидеть, бросив на того лишь взгляд. Он здесь наблюдатель, и его задача — смотреть за состоянием брюнета. — Наконец-то очнулся, — голос Кима не выдаёт ничего. Никаких эмоций, и оборотни улавливают лишь смятение и нервозность парня в постели, витающие в воздухе плотным, незримым туманом. — Надеюсь, чувствуешь ты себя сносно. Потому что у меня к тебе есть вопросы. — Как и у меня к вам, — брюнет всё-таки делает над собой усилие, медленно садясь на кровати, откидываясь спиной на подушку. — Кто вы такие? — Я альфа стаи оборотней, в логове которой ты сейчас находишься. Меня зовут Ким Хонджун, — сухо представляется парень. — Я из его стаи, оборотень. Чуть-чуть смыслю в медицине, вот, следил за тобой, пока ты лежал тут. Чон Уён, будем знакомы. — Марс, — кивает брюнет. — Меня зовут Марс. — Довольно странное имя для человека, — Хонджун складывает руки на груди. — Твоя очередь объяснить, кто ты такой, Марс. И как ты оказался в том лесу. — Бежавший друид, — парень поднимает взгляд на альфу стаи. — Меня пытались убить. — Даже не хочу спрашивать, из-за чего, — фырчит Уён. — А вот я хочу. — Помните Падение Луны? — друид чуть ведёт плечами, пока оборотни переглядываются. Падение Луны… Воспоминание, которое хотелось бы вычеркнуть из памяти не только по общим причинам среди всех оборотней. Но и по личным причинам этой стаи. — Я был друидом, только-только покинувшим стаю. Мне нужны были ответы на мои вопросы и было принято решение искать их самостоятельно. В одиночку мне было проще: никто не надоедает, не пытается дать ненужный совет. После заключения мира я всё ещё настороженно относился к оборотням, но вроде как всё было спокойно. До того дня, — Марс делает паузу, отпивая воды из стакана, стоявшего на прикроватной тумбочке. После долго молчания, ему трудно говорить, но рассказать историю нужно. — Я искал одного очень важного для меня человека. Не спрашивайте кого, всё равно не поймёте. И увидел то, чего не должен был, за что мог поплатиться жизнью. Друид без стаи способен на многое сам по себе, но моих сил не хватило. Я сумел залечить себя после той стычки с помощью рун, однако истратил все силы до последней капли. А потом увидел двух волков… — И видимо, это были мы с Саном, — Уён кидает взгляд на Хонджуна, — Мы принесли тебя сюда, и наш альфа принял решение оставить тебя здесь. — Ты волен уйти сейчас или же дождаться, пока восстановишься в достаточной мере. После твоей истории мне хотя бы понятно, почему среди увиденных мною рун я не заметил руны принадлежности, — Хонджун взглядом указывает на руки друида, пестрящие чёрными узорами. Тот тушуется под цепким взглядом альфы, натягивая одеяло по шею и пряча под ним руки и почти всего себя. — В любом случае, если чувствуешь себя достаточно нормально, можешь идти, куда хочешь. У меня не входило в планы содержать ещё и беглого друида. Но если захочешь восстановиться и подождать — против не буду, только не доставляй проблем. Я всё сказал. Хонджун резко разворачивается, намереваясь покинуть комнату. Он задал интересующие его вопросы, и, хотя ещё некоторые так и остались не озвученными, продолжать разговор он не хотел. Он дал друиду выбор, а уж что тот будет делать, касается его только в том случае, если Марс захочет здесь задержаться на подольше. И хотя такая перспектива не очень радовала Кима, не привыкшего пускать на свою территорию чужаков, и непонятно почему, в принципе, им было принято решение оставить парня у себя, а не доставить в больницу, к примеру, для подобных ему, Хонджун оставался человеком. Насколько это относилось к оборотню и вожаку конечно. — Хонджун, — окликнул его Марс, заставляя названного обернуться через плечо, посмотрев на брюнета. — Спасибо, что спас меня. И что позволил остаться здесь. Я восстановлюсь через несколько дней и не займу много времени. Хонджун лишь кивает, покидая, наконец, комнату. Марс выдыхает, и ему вторит Уён. На оборотня давила сущность альфы, а такое происходило только когда Хонджун был крайне напряжён или пытался неосознанно отгородить подопечного от опасности. Но вроде Марс не нёс в себе таковой, по крайней мере, пока что. Он был слишком слаб, и даже какие-то банальные заклинания или творения друидов для него были сейчас практически невозможны. Да и если бы тот решился вдруг использовать свой дар, то был бы слишком слаб для нужного эффекта. — Не бери в голову, — произносит внезапно Уён, видя, как Марс задумался. — Хонджун так со всеми незнакомцами. Да и в принципе с людьми. — Я не заметил ни у него, ни у тебя никаких знаков связи. В вашей стае нет эмиссара? — спрашивает Марс, но заметив, как в миг меняется лицо Уёна, спешит вытянуть перед собой руки в примирительном жесте, бормоча что он не хотел задеть Чона. Тот лишь отмахивается. — Во время Падения Луны наш эмиссар погиб. По секрету скажу: Хонджун до сих пор не может простить себе этого, вот и стал таким злюкой. Особенно к друидам, что тогда никак не помогли нашему, хотя рядом находилось как минимум несколько из твоего вида. И почему я тебе вообще это решил рассказать, — выдыхает Уён, прикрывая глаза рукой. — Почему-то ты вызываешь у меня странное чувство спокойствия, в отличии от Хонджуна. — У некоторых друидов схожая волна магии, и они ощущаются одинаково, — словно вскользь проговаривает Марс. — Возможно, моя схожа с друидом, который был у вас. Но это только догадки. — В любом случае, раз Хонджун разрешил тебе здесь остаться до восстановления, тебе нужно показать дом. Пока что вставать я тебе не дам, полежишь ещё денёчек, а завтра видно будет. Нужно время, чтобы организм привык хотя бы к сидячему положению. Так что давай, не геройствуй и зови, если вдруг что понадобится. Хотя, уверен, скоро у тебя отбоя не будет от клиентов, — Уён издаёт смешок. — Остальным тоже интересно, кто ты такой, Марс. — Спасибо, что ты и твой друг тогда вытащили меня из леса, — внезапно произносит Марс. — Что не оставили там, хотя я вам никто. — Ни я, ни Сан, не почуяли в тебе угрозы. Иначе бы не взяли с собой. Это странно, — тянет Уён. — Но возможно, ты сам дашь позже ответ на этот вопрос. — Сколько раз мне ещё скажут, что от меня не веет угрозой? Друиды вообще-то очень сильные, — Марс надувает губы, словно ребёнок, и Уён не удерживается, смеясь. — Конечно сильные. Такие сильные, что сидят и дуют губы уточкой, — потешается он. Марс улыбается в ответ. Его плечи наконец расслабляются, он позволяет себе отдохнуть в присутствии этого оборотня, что оказывается на удивление говорливым. Когда пришла остальная стая, былая нервозность Марса вернулась, но также быстро убралась восвояси окончательно. Эти ребята оказались действительно интересными. Уже ближе к вечеру, решивший всё-таки встать Марс осторожно держась за стены для верности, сам двинулся на изучения дома. В комнаты заглядывать парню не позволяло воспитание, да и отсутствующее желание нарушать чужое личное пространство тоже, так что медленно, но верно, спускаясь на первый этаж, Марс дошёл до, как он понял, крайне многофункционального зала. Здесь была и зона кухни, переходящая в столовую-гостиную. Стена между ними не имела дверей, лишь арку, визуально сливая два помещения в одно. — Исследуешь территории для будущего захвата? Голос из-за спины пугает, и Марс почти подпрыгивает на месте, резко оборачиваясь. Хонджун стоит, сложив руки на груди и с недоверием глядя на друида перед собой. — Почему? — самый глупый вопрос, но единственный пришедший Марсу на ум. — Это я у тебя должен спросить, почему ты ходишь по чужому дому просто так. Насколько я помню, Уён тебе говорил, чтобы ты лежал, — хмыкает неоднозначно альфа, пожимая плечами. — Я подумал, что время позднее, и я не слышал, чтобы вы ужинали. Возможно, я смогу не просто валяться бесполезным телом в комнате, в чужом доме, как ты выразился, — с нажимом на слова Хонджуна, произнёс Марс. — Я хорошо готовлю, должно подойти. — Если ты ищешь, чем бы меня задобрить — оставь это, друид, — Хонджун подходит ближе, и его глаза буквально на несколько мгновений становятся золотыми. — Если кто-то из моих ребят пострадает из-за тебя, я клянусь, живым ты не выйдешь отсюда. — Не вздумай пугать меня, альфа, — холод и сталь в голосе Марса резко контрастировали с тем, что было несколько секунд назад. Хонджун хмыкнул. — Не забывайся. Ты всего лишь оборотень. — А ты всего лишь друид без стаи, — Хонджун говорит резко, расчётливо. Давит на больное и остаётся довольный собой, когда в глазах Марса проскакивает непонятная эмоция. — Я предупредил тебя. — Моя воля — вы бы полегли в первую же минуту, как я открыл глаза, — парирует Марс. — Я давно уже не мальчишка. — Но и я не волчонок. Между ними повисает напряжённая тишина. Каждый из них пытается разглядеть в глазах напротив тайны, что скрываются в душе оппонента, выведать секреты, которые можно использовать потом, узнать слабые места. И они оба это понимают. — Ладно, чародей, колдуй, — в конце концов говорит Хонджун. — Сан! — Ну что? — недовольное лицо Сана показывается из-за арки. — О, Марс, а ты разве лежать не должен? — В смысле ты встал? — где был Сан, там был и Уён. Это был факт, что стая признала уже давно. — Оставлю вас, раз ты теперь под присмотром. Но я всё ещё слежу за тобой. И Хонджун, под удивлённые взгляды Сана и Уёна, покидает кухню, сталкиваясь в коридоре с Юнхо. — Что у вас уже произошло? — спрашивает красноволосый оборотень, присоединяясь к друзьями и друиду на кухне. — Кажется, наш альфа и наш гость не поладили с самого начала, — Сан пожимает плечами. — Типичная ситуация для Хонджуна. Со всеми грызётся, никому не верит, всех подозревает. Дай угадаю, он пригрозил, что прибьёт тебя, если что-то случится с нами? — Марс кивает. — Ничего нового, — хмыкает Юнхо. — Не обращай внимания и не принимай близко к сердцу. Он поагриться чуть-чуть да угомонится. Наверное. — Наверное?— хмыкает Марс. — Звучит крайне обнадёживающе. — Раз ты здесь, то садись. Я как раз собирался готовить, — Юнхо ловко перескакивает на другую тему, направляясь к холодильнику. — Я могу помочь, — Марс упорно направляется за ним. — Просто скажи, что ты будешь делать. Я не могу уже лежать, мне нужно что-то сделать. — Все друиды так быстро в себя приходят? — хмыкает Уён, наблюдая как ещё недавно валявшийся без сознания Марс теперь очень уверенно расхаживает у них по кухне. — Сильные быстрее, — отвечает Марс, принимая продукты из рук Юнхо. — Чем сильнее дар — тем быстрее приходишь в себя после болезни или ранения. Хотя, на самом деле, тут всё индивидуально. Мне нужно было просто восстановить магические силы, и когда они восстановятся в полной мере, я буду чувствовать себя прекрасно. — А сейчас они насколько восстановились? — спросил Сан, садясь на рядом стоящий стул. — Процентов на семьдесят. Пару дней, и все мои силы будут при мне, — Марс замирает на несколько секунд, прикрыв глаза, и оборотни наблюдают, как бледно-чёрные, находящиеся в неактивном состоянии, руны с его тела словно рассасываются, становясь почти бесцветными, пока не исчезают окончательно. — Так-то лучше. — Мог бы их и не скрывать, — замечает Уён. — Мы привыкшие видеть руны. — Мне так спокойней, — отзывается Марс. — Я достаточно давно скрываюсь, и показывать руны кому-то для меня сродни объявлению: «Я здесь, можете меня убить». Хотя, конечно, после Падения Луны вроде как всё восстановилось, но я всё ещё часто переживаю по этому поводу. — У тебя была стая? — спрашивает Юнхо. Тот кивает, поджав губы. — А чья? Может они тебя ищут? — Они? — Марс горько усмехается, — Если бы они хотели меня найти, давно бы сделали это. Я не ищу с ними встречи, раз они на меня наплевали, — друид поджимает губы. — Если бы я мог, я бы их альфе дал хорошую пощёчину. За то что бросил меня во время одной из атак. — Оу… — тянет Юнхо, — Прости, не хотел задеть. — Ничего. В конце концов, я ведь чужой в этом доме, так что можешь не беспокоится, — Марс засыпает нарезанные овощи в кастрюльку, стоявшую на плите, и принимается за мясо. — Кстати, я заметил, что вы, — брюнет оборачивается на Сана и Уёна, — Довольно близки. Вы в отношениях? — Это был очень внезапный вопрос, но да, — кивает Сан. — А что, имеешь что-то против подобного? — Нет, — качает головой Марс, чуть улыбаясь. — Просто ваши чувства настолько явны, что даже я их увидел. Это правда впечатляет. — Здесь все по парочкам разбились, — хмыкнул Юнхо. — Сан и Уён, Минги и я, Чонхо и Ёсан. Так что не думай кого-то охмурить, — оборотень шутливо толкает бедром друида. — Какая жалость, а я только-только присмотрелся, — поддерживает шутку тот, толкаясь в ответ и смеясь. — Я — не разлучник и никакого злого умысла не имею. Уж точно не к тем, кто меня спас. Дай высыплю, пожалуйста. Нарезанное мясо отправляется так же в кастрюльку. И пока Марс колдует над первым блюдом, Юнхо занимается вторым. — А кто тебя так назвал? — спрашивает Сан, смотря на друида. — Марс, в честь чего? Планеты? Марс замирает буквально на секунду, выдыхает едва-едва и продолжает помешивать будущий ужин, наконец, отвечая на вопрос оборотня. — Мои родители хотели назвать меня как-то необычно, по-особенному. Вот и получилось Марс, — пожимает плечами брюнет. — Решили, что это самый хороший вариант. Ну никаких особенных плюсов этого имени не могу отметить. На кухне повисает тишина. Оборотни молчат, переглядываясь между собой, словно спрашивая друг у друга что-то. Уён вопросительно изгибает бровь, смотря на Сана. Тот кивает головой на Марса, чуть разводит руки в стороны, пока Юнхо смотрит на них через плечо, аккуратно огибая друида, погружённого в свои мысли. Сан прикрывает глаза рукой, свободной берёт за руку Уёна. Тот переплетает их пальцы, поглаживая большим тыльную сторону чужой ладони. — Это что, ужин у нас шумит так? — появившийся словно из ниоткуда Ёсан подходит к плите, заглядывая через плечо Марса. — Ага, за жизнь борется, — отвечает тот. Шутка разряжает обстановку, и готовка продолжается под непринуждённые разговоры и обсуждения. На вкусный запах потихоньку подтягиваются остальные. В том числе и Хонджун. Альфа окидывает взглядом, как уже в четыре пары рук Марс, Юнхо и помогающие им Сан с Уёном сервируют стол, расставляя тарелки напротив каждого места. Минги, оперативно притащивший из гостиной ещё один стул, сдвинул чуть в сторону свой, Юнхо и Ёсана, ближе к углу, освобождая место для друида. — Спасибо, — благодарит тот, поставив свою тарелку последней. — Я честно держался, пока вы готовили, но сейчас не собираюсь, — вооружившись палочками, Уён первый пробует стряпню Марса, и, по довольному виду, можно смело говорить, что тому нравится. Оборотни принимаются за еду, пожелав друг другу приятного аппетита. Хонджун, сидящий молча и не участвующий в разговоре, наблюдает за Марсом — как тот изящно держит палочки, как аккуратно ест, как улыбается уголком губ, отвечая кому-то. Ким не может не отметить, что получилось действительно вкусно, да и как бы он не подозревал Марса в каких-то тёмных делишках, его внутренний волк не чувствовал от друида никакой опасности. Наоборот. Почему-то его тянуло к этому странному парню, свалившемуся как снег на голову. И это несколько напрягало Хонджуна, но альфа не подавал виду. Незачем. Его стая и так чувствовала его настроение, и Хонджун был им благодарен, что не заваливали вопросами. Волки на удивление быстро привыкли к Марсу. Буквально несколько дней, совместные приёмы пищи, и вот уже они вместе сидят в гостиной за просмотром фильма, скучковавшись вокруг дивана. Хонджун не участвовал, сославшись на усталость, но нет-нет, да прислушивался к звукам с первого этажа. Фильм, какие-то тихие обсуждения и смех. И всё. Какая-то даже семейная идиллия получалась. Ким не стерпел и всё-таки спустился на несколько ступеней, заглядывая с лестницы в гостиную, вытянув голову. Уён и Сан, как всегда, сплелись в одно, Юнхо и Минги уютно устроились на диване, и первый очень удобно устроил голову на плече своего парня, Чонхо и Ёсан сидели рядышком на полу, привалившись друг к другу, Марс, смотревший на Хонджуна со своего места. Чёрные омуты друида, кажется, пытались вытянуть душу из Хонджуна, не моргая, неотрывно смотря на альфу. Эмоций не было, лишь интерес. Чуть наклонив голову, из-за чего чёлка чуть прикрыла глаза, Марс проследил, как Хонджун спустился на первый этаж и кивком головы пригласил его пойти за ним. Тихонько поднявшись, Марс улыбнулся вопросительно поднявшему голову Сану и чуть потрепал того по волосам. Как-то по-отцовски даже, словно говорил: «Не волнуйся, сейчас вернусь». Чхве завис на некоторое время, потеряв нить сюжета на экране, проследил как Марс выходит из гостиной, направляясь к выходу из дома, где оборотень заметил Хонджуна. Прикинув в голове что да как, Сан хотел было подняться следом, но быстро передумал. Кажется, Уён заснул на нём, и теперь сладко сопел, уткнувшись носом в шею. Тихая лунная ночь, яркие звёзды на небе и луна, освещающая внутренний дворик дома. Хонджуну стоило больших усилий приобрести это жилище, но зато, его стая была с ним. А теперь, ещё и Марс. Друид останавливается рядом с альфой, облокачиваясь на перила террасы, поднимая глаза на него. Хонджун молчит, засунув руки в карман домашних штанов, прикрыв глаза, не спешит называть причину, по которой пригласил сюда Марса. А тот и не торопит. — Что ты знаешь о других выживших друидах? Вопрос звучит неожиданно, резко, Марс вздрагивает и резко поворачивается к Хонджуну. Альфа смотрит внимательно, считывает все эмоции на чужом лице и в чужих глазах, как Марс теряется, как его брови сходятся к переносице, а сам он тяжело выдыхает. — Смотря, что именно ты хочешь знать, — Марс наклоняет голову на бок, заглядывая Хонджуну в глаза. — Я многое могу рассказать о друидах, но малое знаю о тех, кто выжил. — Ты встречал кого-нибудь, похожего на себя? — Хонджун не отступает, задаёт всё более и более странные вопросы, вгоняя Марса в ступор. Тот не совсем понимает, чего же альфа хочет от него добиться. Не проще ли задавать вопросы на прямую, а не играть в «Угадай, что я имею ввиду»? — Хонджун, — с нажимом произносит Марс. — Давай конкретней. Как хотя бы зовут друида, так тебя заинтересовавшего? Даже после Падения Луны, друидов на свете осталось очень много, и всех знать я чисто физически не могу. — Пак Сонхва. Его звали Пак Сонхва, — выдыхает Хонджун. Его голос сквозит болью и злостью. Злостью на самого себя. Даже спустя шесть лет, он никак не может отпустить потерю любимого человека. — Звали? Так зачем же ты меня спрашиваешь, если сам не уверен, что он ещё дышит и ходит по земле? — Марс смотрит на Хонджуна. — Я слышу твою неуверенность, чувствую твою злобу. Вот только на что она направлена? На себя? На судьбу? Или на кого-то ещё? — На себя, — признаётся альфа. — Несколько стай оборотней объединились, поддерживающие и поддерживаемые друидами, пытались как-то уменьшить урон. Сонхва был с нами, а потом… — Хонджун крепко сжимает кулаки, — а потом я очнулся в логове стаи моего друга, раненый, дезориентированный и без своего эмиссара. Порывался вернуться за ним, но мне сказали, что он исчез сразу же, как только донёс меня до безопасного расстояния. Сонхва пытался образумить оборотней, но не смог, и поплатился за это своей жизнью. Или же нет? — вопрос с надеждой, слепой верой в то, что все вокруг ошибаются, и Сонхва жив, и вот-вот заглянет в дом, чуть улыбаясь и юркая в объятия альфы. Марс слушает молча, не перебивает, не говорит, даже когда Хонджун запинается. Друид чувствует боль оборотня, как свою чувствует. Прикидывает в голове, думает, стоит ли ему поступать так, как хочет сердце, или же прислушаться к разуму? Несколько рун проглядывают на коже, ощутимо покалывая на своих местах, и Марс прикрывает глаза. Даже его магия идёт против разума. — Я знал его. Хонджун резко оборачивается на Марса, смотрит, как тот пускает локтями на деревянное ограждение террасы, как поднимает глаза к небу, словно ищет ответы в луне, ласково оглаживающей своими лучами его лицо. Краешком сознания, Хонджун отмечает, что Марс красив, но эта мысль так и остаётся маленьким незамеченным росточком. Но ведь росточек может вырасти в нечто величественное, не так ли? — Знал? — переспрашивает Хонджун. Марс кивает. — Знал. И ты не поверишь, насколько близко. И каждый раз, когда я мог с ним пообщаться, пока связь окончательно не пропала и мы не разошлись, я слишком отчётливо помню это, каждый раз он светился от счастья, когда говорил о своей стае и её альфе. О тебе, — друид поворачивается к Хонджуну. — Я думал, где же он. Как он, с кем, жив ли, после Падения Луны? А вон оно как, покинул этот мир, — Марс сжимает губы в тонкую полоску. — Поэтому ты не берёшь в свою стаю эмиссара? Тебе не нужен никто, кроме Сонхва. Я прав? — Как ты… — Твои эмоции. Я слишком хорошо чувствую те, что направлены на Сонхва, — Марс грустно усмехается. — Ты не хочешь видеть никого рядом с собой, ведь твоему волку нужен лишь он. — Это тяжело, — хмыкает внезапно Хонджун. — Знаешь, сколько раз мне пытались втюхать какого-то левого непонятного друида, потому что «таковы правила, вожак Ким», — изобразил альфа серьёзным тоном, но совершено глупым лицом. Марс прыснул. — Знаешь, думаю, у меня есть способ решения твоей проблемы, — говорит он. — Временная метка. Я могу наложить на тебя и себя временную метку принадлежности друида к стае, — предлагает Марс. — Но при этом, никакой толковой силы она иметь не будет. Как татуировка. — Уверен? Тебе придётся таскаться со мной на собрания и остаться здесь. Уверен, что хочешь этого? — спрашивает Хонджун. — Раз предложил — значит уверен. Твои ребята, — Марс оглядывается назад, на дом, — с ними не соскучишься. Я как-то привык к ним за это время. Не хочу оставаться один. Хонджун кивает, и чуть улыбается. Совсем чуть-чуть, уголком губ, накрывая ладонь Марса своей. Альфа и друид положили начало к выстраиванию отношений между ними. Тёплый ветерок обдувает их, бьёт несильно в лицо, из-за чего волосы разлетаются в разные стороны. Словно подгоняет: «Идите к остальным. Идите». Такая ночь была бы прекрасной для романтического свидания, невинных поцелуев и объятий, неловких смешков и влюблённости. Но стала ночью для разговора незнакомых людей, что только-только начали узнавать друг друга, но уже так много открыли.***
С того разговора на террасе прошла почти неделя, и они не стали другу другу близкими людьми. Скорее, недознакомыми-недодрузьями. Отношения между альфой и друидом всё ещё были несколько напряжённые и неловкие, но былой настороженности не было. Марс сдружился с членами стаи, и Хонджун отступил в своей подозрительности. Ну, хотя бы, они могли поговорить друг с другом — уже прогресс. Метки решили не накладывать, и друид оставался рядом со стаей на правах вольной птицы. Хотя, кажется, эта птица нашла место для идеального гнезда. С этими оборотнями ему было спокойно, и Марсу нравилось это чувство. В один из дней, когда на улице было слишком жарко и вся стая сидела в доме, кто в одних штанах, кто под кондиционером, кто обложившись ручными вентиляторами, в комнату к Хонджуну постучали. Альфа пытался разобраться с какими-то документами по работе, и, недовольный тем, что его отвлекли, несколько раздражённо позволил стучавшему войти. Марс подошёл к столу, заглядывая через плечо Кима. Тихонько усмехнувшись, он взял простой карандаш и, наклонившись, положил руку Хонджуну на плечо для собственной устойчивости. Проставил несколько цифр рядом с абзацами на одном листке, потом нахмурился, но его лицо быстро прояснилось, и на другом он проставил те же цифры, отложив карандаш. Хонджун перевёл взгляд с одного листка на другой, на Марса и вновь на документы. — Стереть потом не забудь, — хмыкнул Марс. — Я видел, как альфа моей бывшей стаи заполнял подобное, запомнил зачем-то. Вот и пригодилось. — Спаситель ты мой, — выдохнул Хонджун, откладывая бумаги. — Так чего хотел? — А, точно, — встрепенулся друид, вспомнив об изначальной цели своего визита. — Мне нужно уехать на пару дней. Съезд друидов, чтоб его. За городом, база отдыха какая-то. Друиды со всего Сеула собираются. — Сонхва никогда не любил их, — отзывается Хонджун задумчиво. — Всегда говорил, что слишком много пафоса от ваших старейшин. Хонджун и Марс старались избегать темы Сонхва, но иногда нет-нет, да проскальзывало. Марс так и не рассказал, откуда он знал возлюбленного альфы и кем тот ему приходился, но, позволяя себе в компании друг друга несколько отпустить себя, они притупляли душевную боль. Для откровений было слишком рано, но небольшие факты, что знали и один, и второй, помогали справиться. Смотря на Марса, который был так похож на Сонхва, Хонджуну казалось, что он бредит — привычки, манера речи, манера поведения. Так похоже, но так отличается от того, что он помнит. Это вгоняло в уныние, путало сознание, но внутренний волк альфы был спокоен рядом с Марсом. И это заставляло задуматься. — Эти старейшины застряли в прошлом веке, это раз; я бы их заменил давно, это два, — хмыкнул Марс. — Вечером сегодня уеду, автобусы собирают друидов этого и соседних районов на следующей улице. Пошёл собираться. Ненавижу, когда сообщают за несколько часов до события. Никакого времени не оставляют. Марс покинул комнату Хонджуна, оставив того в раздумьях. Те же слова, та же интонация, та же мимика… Всё напоминало о Сонхва, ножом проходясь по сердцу. Хонджуну казалось, что он сходит с ума. Что вот он, Сонхва, живой, стоит перед ним. Изменившийся, ставший другим, но всё ещё прежний и любимый альфой. Мысль о том, что Марс и есть Сонхва, не раз закрадывалась в голову не только Хонджуна, но и остальной стаи. Они чувствовали себя так, словно произошло чудо. Что их друид вернулся. Но все эмоции разбивались о реальность — Сонхва погиб во время Падения Луны, и схожесть Марса и Сонхва была лишь совпадением. Убивающим изнутри Хонджуна, заставляющим тосковать остальных совпадением, которое никто не мог объяснить. Марса старались не трогать — несколько нервный друид ходил по дому, собирая сумку. На несколько дней вещей нужно было не так много, но Марс, ворча и бубня себе под нос, собирал то свои вещи из шкафов, то искал какие-то сильно важные и нужные украшения. Сидящие в гостиной Сан, Ёсан и Юнхо наблюдали следующую картину: Марс прошёл в одну сторону, причитая, что не может найти какое-то важное кольцо. Потом в другую, говоря, что если обнаружит его у кого-то — не избежать кровопролития. Вновь вернулся в гостиную, встал посреди помещения, уперев руки в бока, посмотрел несколько секунд в никуда и снова ушёл. — Тебе помочь может? — предложил, наконец, Сан. — Да. Выпытать у того, кто спёр кольцо, куда он его дел. Ух, найду — хвост оборву. — Почему ты решил, что это мы? — спрашивает Ёсан. — Сам же знаешь, нас ещё наш прошлый друид научил не лезть в ваши побрякушки. — Сонхва молодец, что объяснил. А я молодец, что нашёл, — раздалось откуда-то из-за стены, ведущей на кухню. — Какого чёрта оно тут? — Забыл во время готовки? — предположил Юнхо. — Ты их снимал вроде. — Может быть, — друид вновь удалился наверх, в комнату, а по гостиной пронеслось несколько смешков. Хонджун наблюдал за ним молча. Смотрел, как Марс иногда хмурится, иногда бурчит себе под нос или ругается, тоже сам с собой. Зрелище конечно забавное, но в груди Кима вызывало лишь нарастающее чувство тоски. Так знакомо… Такие знакомые действия, кривоватая улыбка, похожая на вымученную, но искренняя. Совсем как у него. И Хонджуну становилось невыносимо грустно с каждым новым фактом, что складывались в его голове. Может ли случится чудо? Ближе к ночи, Марс стоя уже в дверях, проверял особо важные вещи, такие как телефон или документы, пробежался взглядом по своим кольцам и выдохнул. Ну не любил он эту обязаловку, но надо. Друид поднимает взгляд, обнаруживая перед собой всю стаю. — Вы меня проводить решили? — чуть улыбается он. — Типа того, — пожимает плечами Сан. — Там должен быть Хёнджин, друид стаи Криса, наших друзей, — произносит Чхве, сам не понимая почему. — Ну, хоть кто-то относительно знакомый, — выдыхает Марс. — Я поехал. Ему желают удачной дороги, хорошо провести время — едут то всё-таки на базу отдыха — не сойти с ума от скуки. Марс кивает каждому, но взгляд цепляется за альфу. Хонджун стоит позади всех, сложив руки на груди и подпирая плечом стену. Смотрит неотрывно, не моргая. Словно и не здесь вовсе. — Лёгкой поездки, эмиссар, — хмыкает, наконец, Хонджун. — Спасибо, альфа, — отзывается Марс в том же тоне, и покидая дом, неся в руках спортивную сумку с вещами. В коридоре повисает тишина, никто не спешит расходиться. У них у всех странное чувство, передающееся в стае от одного к другому. Их связь сильна, они чувствуют настроение друг друга, и напряжение альфы передаётся остальным. — У вас тоже чёткое ощущение что… — Уён замолкает, поджав губы. — Сонхва? — спрашивает тихо Юнхо. — Сонхва, — кивает Чонхо. — Не несите ерунды, — фыркает Хонджун, уходя первым. Но остальные видят, что тому больно, и что их альфа упорно пытается это скрыть ото всех. Этот Марс творит с ними что-то невероятное, особенно с Кимом. — Скучает? — спрашивает словно в пустоту Минги. — Безумно, — отвечает так же в никуда Ёсан. Марс сверяется с картами, мечась взглядом то на дорогу перед собой, то в телефон, а после и вовсе убирает гаджет. Впереди видна ещё небольшая кучка друидов, таких же, ожидающих автобуса, и Марс встаёт чуть в сторонке от них. Он никого не знает, да и знакомиться желания не особо то и имеет. Отмучиться на съезде и вернуться обратно. К собственным неразобранным чувствам. Его трогают за плечо, заставляя вынырнуть из мыслей и резко обернуться. Перед ним блондин с маленьким хвостиком на затылке, смотрит изучающе и даже не скрывает. — Ты из стаи Хонджуна, да? Марс? — спрашивает он. — Можно и так сказать, — кивает брюнет. — Да, я Марс. А ты… — Хван Хёнджин, приятно познакомиться. Я эмиссар стаи Криса, тебе, наверное, рассказывали о нас, — Марс пожимает протянутую руку. — Да, помню таких. — Не против, если я к тебе присоединюсь в этой поездке? Из сеульских друидов я не с кем не общаюсь, а тут вроде хотя бы немного знакомы, — Хёнджин вопросительно изгибает бровь. — Или у тебя уже есть компания? — Я буду рад твоей, — хмыкает Марс. — После моих приключений, из-за отсутствия стаи, желания общаться с другими друидами у меня как-то совсем нет. Хёнджин на это довольно улыбается. Они залезают каждый в свои телефоны, перебрасываясь редкими общими фразами. И на удивление обоих, эта тишина им комфортна. Марс одиночка в принципе, Хёнджин каждый раз ругается, что не может взять с собой своего возлюбленного, ведь без знакомств на таких встречах ему делать нечего. — Идём, — внезапно произносит блондин, когда, подняв глаза, видит фары приближающегося автобуса. Марс убирает телефон, пряча в уголках губ улыбку — он переписывался с Уёном, Ёсаном и Юнхо. Водитель по спискам проверяет друидов, из-за чего посадка задерживается. Видимо слово «прогресс» организаторам было не ведомо, и эти списки были на нескольких листах бумаги, из-за чего поиск нужного имени несколько затягивался. Марс проскакивает первым, идёт между рядами по два кресла к середине, занимая одно из свободных мест. На соседнее кладётся сумка, пока Хёнджин не появляется в поле зрения. Все вещи убираются на багажные полки над головами, пока друиды стараются наиболее комфортно разместиться в креслах. Что можно сказать: высоким не повезло. Марс прикрывает глаза, намереваясь хотя бы подремать. Спать хотелось неимоверно, и не он один клевал носом. Ночные поездки всегда даются тяжело, как бы ты не пытался выспаться накануне. И ему удаётся почти уснуть, однако касания к руке выдёргивают из крепкой дрёмы. Брюнет недоумённо косит глаза, поворачиваясь к парню рядом с собой. Тот сосредоточенно выводит на его руке узоры, повторяющие одну из множества рун на коже. — Эм… — Марсу неловко, а Хёнджину ещё больше. Он то думал, что старший спит, и заинтересовавшись его рунами, решил повторить, надеясь, что может руки вспомнят начертание, а соответственно и название. — Прости, — Марс видит даже в темноте автобуса, как кончики ушей Хёнджина краснеют, и сменяет гнев на милость. — Я просто думал, что ты спишь, а рун таких не знаю, вот и решил, что если повторю, может вспомню по начертанию, а ты не спишь и я… В общем, прости, — Хёнджин смущённо трёт шею. — Эта тебя заинтересовала? — Марс указывает на участок собственной кожи. Хёнджин кивает. — Руна силы. Точнее, она говорит о том, что её носитель освоил древние ритуалы и сильнее стандартного эмиссара. Хотя, я до сих пор не знаю, почему я её ношу. Я знаю ритуалы, но никогда не применял на деле. Да и древняя магия слишком сильна и запутанна, чтобы применять её просто так. Так что особенно сильным я себя не считаю. — Ну не скажи, — тянет Хёнджин, — Ты явно сильнее меня. А ещё у тебя какая-то знакомая энергия. Словно я уже где-то чувствовал такую. Но это, в принципе, невозможно. — Как уже выяснилось, — несколько нервно произносит Марс, — у меня схожа волна магии с бывшим эмиссаром стаи Хонджуна. — С Сонхва? — удивляется Хван, а после задумывается, прислушиваясь к своим ощущениям. — Возможно, ты прав. Вау. Редко такое встретишь, — от блондина слышится грустных вздох. — Я хорошо общался с Сонхва. Но давай не погружаться в воспоминания, а то сейчас заплачу. Расскажи о себе лучше? Как ты освоил старые заклинания? И почему ты без стаи? Марс хмыкает. Этот друид бойкий, быстро способен менять тему и настроение разговора, он не стесняется своих эмоций, и достаточно силён для своего возраста. Марсу Хёнджин нравится, и парень не думает это скрывать. В конце концов, остальные как-то упоминали, что их стая и стая Криса тесно дружат и сотрудничают. Так что подружиться с тамошним эмиссаром не будет лишним. По крайней мере, пока Марс не поймёт что к чему и не найдёт необходимые ему ответы. — Ну, что о себе могу рассказать, — задумался на некоторое время старший. — Зовут Пак Марс. Да, мои родители прикололись. Хотели назвать как-то по-особенному, вот и получился Марс. Мне 27, и я… — В смысле 27? Мне 23, а мы с тобой выглядим как одногодки, — Хван прислоняет лицо Марса к своему, к щеке, и наводит фронтальную камеру телефона на них. Марс стойко терпит эти внезапные порывы, но на смех его всё-таки пробирает. — Ой, прости. Иногда я совершаю совершенно непонятные импульсивные поступки, — извиняется Хёнджин, отпуская старшего. Тот в ответ смеётся. — Так вот. Как я говорил, мне 27, на данный момент без стаи, хотя и вроде как эмиссар стаи вожака Кима, — хмыкая, продолжает Марс. — В общих чертах знаю историю и, можно сказать, обитаю на правах свободной птицы, но Хонджун хороший альфа, я это чувствую, так что думаю остаться подольше. Если разрешат, конечно. А предыдущая… — на лице Марса проскочило не то недовольство, не то злость. — Если не хочешь — не говори. Я не подумал, прежде чем спросить. — Просто это не самая приятная часть воспоминаний. Во время событий шестилетней давности эта стая наглым образом попыталась напасть на меня из-за спины. Поплатились за это, правда, и после перемирия приползли просить прощения. Правда были посланы куда подальше, но это уже не так важно, — Марс улыбается, слыша, как хихикает Хёнджин. — Ну а ты? Расскажешь о себе? — Хван Хёнджин, 23 года, друид и эмиссар стаи Феликса. Ой, Криса. Криса! — Марс уже смеялся, благо пока никто не спал и шум от разговоров, стоявший в автобусе, чуть-чуть скрыл его, позволяя старшему друиду выпустит эмоции. Хёнджин подхватил смех, прикрывая лицо ладонью. — Мой альфа обрадуется новости, что его сместили. — Феликс это кто? — более-менее отсмеявшись, спросил Марс. — Мой парень, любимый волчонок, — голос Хёнджина сразу потеплел. — Каждый раз на этих сборах я так жалею, что не могу его взять с собой и показать ту атмосферу, ту часть мира, в которой обитаю. — Ты его очень любишь, да? — улыбнулся, как-то по-отцовски добро, Марс. Хёнджин кивнул. — Очень люблю. И очень хочу когда-нибудь стать с ним семьёй, но пока что держим эту мысль под контролем. Меня что-то всё-таки останавливает, — признаётся Хван. — Всё, к чему мы стремимся, рано или поздно исчезнет, — изрекает Марс. — Когда вернёмся, поговори с ним по душам. Тебе ли не знать, что открытые души тянутся друг к другу. — Знаю, — кивает Хёнджин. Марс улыбается уголком губ, наблюдая, как Хёнджин, переведя взгляд на дорогу за окном, зависает, словно в прострации. Видимо, Марс всё-таки умеет говорить то, что необходимо услышать человеку, поэтому с чувством выполненного долга, старший друид устраивается поудобнее — у него ещё есть шанс подремать.***
Подремать превращается в крепкое, уверенное поспать, и, когда Марса трясут за плечо, сонное царство очень неохотно отпускает его в реальный мир. Расфокусированный взгляд старшего друида, полный непонимания где он находится и кто перед ним, вызывает смешок у Хёнджина. — Подъезжаем, — произносит блондин. — Скоро выпустят отсюда. Марс кивает, вытягивая руки наверх и выпрямляя спину, потягиваясь, насколько позволяло положение. За окном светло, рассвет уже прошёл и солнце поднимается выше, освещая окрестности, дорогу и наглыми лучиками светя прямо Марсу в глаза, из-за чего тот прищуривается, спеша прикрыть их ладонью. Автобус останавливается минут через пятнадцать в ряду со множеством других таких же. Друидов вокруг много, разных полов и возрастов, разные по силам и взглядам. Эта толпа внушает уважение, ведь они все пережили Падение Луны. Марс поджимает губы — воспоминания неприятно давят, но этот съезд способен дать ответы на внутренние вопросы Пака. Ему очень хочется верить, что так и произойдёт. Большое здание в шесть этажей разделялось коридорами-переходами, образуя несколько секций. Друидов ведут в здание группами, оставляя на ресепшене. Им позволено выбирать номера на количество человек, если они хотят жить компаниями, или одноместные, для любителей уединения. Марс и Хёнджин не долго думали, попросили номер на две персоны. И, к счастью, милая девушка за стойкой нашла им такой, вручив карты-ключи и пожелав хорошего отдыха. Небольшой, но уютный номер с двумя кроватями, телевизором напротив них, большой шкаф и ванна с туалетом. Рядом с каждой кроватью стояла аккуратная тумба, а возле окна два кресла. — А мне нравится, — произносит Марс, раздвигая шторы и впуская в помещение больше света. — Всё в светлых тонах таких. — Мне нравится то, что я вижу бассейн отсюда. И он большой, — Хёнджин даже окно открывает, чтобы выглянуть сильнее. — Я знаю, куда мы пойдём с тобой после приветственной речи. Марс издаёт смешок, раскрывая сумку. Пока они ждут заселения остальных друидов, есть время разобрать вещи. Хёнджин, кажется, даже не собирается этого делать, просто бросив сумку рядом с кроватью, заваливаясь на постель с довольным видом. Мягкий матрас пружинит под весом тела, слегка подбрасывая Хёнджина, и тот, улёгшись, утыкается в телефон, тут же начиная печатать кому-то сообщение. — Феликсу пишешь? — улыбается Марс, ходя от сумки к шкафу и обратно. — Я обещал ему отписаться, как заселимся, — отзывается Хёнджин. — Марс, иди сюда. Будем делать селфи! — Ну нет, — тянет старший недовольно. — Я не люблю фотографироваться. Я плохо получаюсь на фотках. — С твоей то внешностью? Я бы тебя в модели отдал, а ты мне про селфи говоришь, — фыркнул Хёнджин. — Иди-иди, это не обсуждается. Видя, что брюнет не собирается никуда идти, Хёнджин сам встаёт, закидывает руку Марсу на плечо, притягивая к себе и строит милую мордашку. Марс вздыхает с обречённостью, но улыбается для фото, смотря в камеру. Несколько щелчков, и Хёнджин отстаёт от старшего, отпуская того ходить по номеру дальше. Хван выбирает самое удачное фото, отправляет его Феликсу, а после, подумав, и Марсу. — А ты говоришь: «Плохо получаюсь на фотках», — передразнивает Хёнджин. — Вон какой красавец. Даже после сна. Марс ничего не отвечает, однако всё-таки скидывает фото в беседу стаи с подписью «Мы заселились». Телефон несколько раз пиликает, оповещая об уведомлениях, и Марсу приходится всё-таки отложить раскладывание вещей — может позже сделает.Беседа: Стая Ким Хонджуна
Марс: *фотография* Сан: Уже заселились? Быстро вы Марс: Всю дорогу проспал. Даже не знаю, сколько по итогу ехали Уён: Зато выспался Сан: Хёнджин и тебя затащил фоткаться, да? Он ко всем всегда пристаёт с селфи XDD Марс: Слишком быстро за меня всё решили. Я был против, не люблю фотографироваться Сан: Для Хёнджина это не важно. Захотел фотку — сделал фотку. У него всё просто Уён: Однажды, когда мы гуляли со стаей Криса, он всех выстраивал почти двадцать минут. Фотки получились офигенные, но стоять неподвижно, когда тебя выстроили одним из первых — те ещё муки. Так что ты легко отделался Марс: Теперь и мне так кажется XD — Ликси? Привет, волчонок, — Хёнджин, прислонивший телефон к уху, выглядит донельзя счастливым. — Я тебя разбудил? Почему? Ну я же просил не ждать… Марс улыбается, смотря как смешно морщится Хёнджин. Ребёнок, ей-богу. Но такой счастливый… Старшего друида колет где-то в душе от слабой зависти Хвану — у него есть любимый человек, он счастлив с ним. И это ударяет по Марсу с внезапной силой, заставляя погрузиться в воспоминания. Память подкидывает моменты, как… — Марс! — громкий голос Хёнджина заставляет вынырнуть из моментов прошлого, сфокусировать взгляд на блондине, оглядевшись, зачем-то, перед этим. — Ты чего завис? — Да так. Смотрел на твою счастливую моську и семью вспомнил, — хмыкнул Марс, скрывая свои чувства за напускной уверенностью. — Что такое? — Твоё, — просто произнёс Хёнджин, протягивая Паку какой-то буклет. — Нашёл тут, программка к нашему «наивеселейшему» пребыванию в этих прекрасных местах, — Хван не удержался от смешка, показывая кавычки пальцами. — Что, настолько плохо? — брюнет раскрывает буклет, пробегаясь глазами по строчкам и картинкам. — Ну не-е-ет, — тянет он недовольно, — только не говорите мне, что придётся почти два часа слушать о необходимости стаи. — Да, я тоже обратил на это внимание, — Хёнджин возвращается на свою кровать, падая на неё спиной, — Опять нам будут говорить, как это необходимо, важно, и вообще вы никто без стаи. — Вообще-то, я буду посильнее многих эмиссаров даже в одиночку, — хмыкает Марс. — Стандартная фигня для сборов. Но мне нравится пункт про выход в лес. — Ага, — кивает Хёнджин, — Говорят, там какие-то особенные места для друидов, и типо нам можно в дневное время туда выходить. Не знаю как ты, а я бы смотался. — Вместе пойдём, мне тоже интересно. О, смотри, будет лекция о древних рунах, — Хёнджин заинтересованно поднимает голову. — Ты не смотрел дальше лекции о необходимости стаи, да? — Меня это так расстроило, что не мог дальше читать, — притворно вздыхает Хёнджин, подхватывая смешок Марса. — Что там ещё интересного? — Описываю план в целом, — Марс прокашливается. — После заселения приветственная речь, после неё завтрак, потом до обеда вольны делать что хотим, сам обед, лекция о стаях, несколько практических мини мастер классов, по другому не знаю как назвать. Кому какие руны и возможности больше интересны, такой и выбирает. Надо будет, кстати, глянуть, что там за темы. После них ужин, совмещённый с небольшим банкетом, и в принципе отбой. Там типа свободное время, но по территории погулять уже не выйдет, — старший друид переворачивает буклет на другую сторону, где было расписание второго дня. — Завтра… Завтра у нас завтрак в 9, а там, как хотите, на территории есть несколько кафешек. Кстати, можно будет сходить, посмотреть. После него лекция о древних рунах, ещё несколько лекций об отдельных каких-то силах, потом перерыв на обед и общее собрание для обсуждения, а именно «Поделитесь своим опытом нахождения со стаей, чтобы молодое поколение брало с вас пример», — зачитал Марс и его прорвало на смех. — Интересно, чему я смогу научить молодое поколение? — Как быть красивым и одиноким, — пошутил Хёнджин, уворачиваясь от подушки, запущенной в него. — Ну а что? Не правда что ли? — Верни подушку, — просит Марс, игнорируя вопросы. — Так, после собрания снова свободное время, тут пометка что можете начинать собирать вещи, так как после ужина начнут уже вывозить потихоньку. В общем, средненький, обычненький сбор, направленный на то, чтобы укрепить мысль о необходимости оборотней и, может быть, рассказать, как опасны древние руны. — А я-то надеялся, что может в этом году они исправились, — хмыкает Хёнджин. — Ничего нового. — Они никогда не исправятся, пока у нас Совет состоит из стариканов, — отзывается Марс. — Пойдём, кафешки уже должны работать, — он бросает взгляд на время. — Я хочу кофе. Хёнджин резво поднимается с кровати, прихватив свою ключ-карту, следуя за Марсом. Они минуют заселяющихся друидов, с некоторыми здороваются чисто из уважения — сеульские друиды друг друга толом не знали, и все знакомства ограничивались небольшими компаниями. В основном, дружили стаи оборотней, и их эмиссарам приходилось общаться тоже. С успехом скоротав оставшееся время с кофе, Марс и Хёнджин направляются на поиски зала где-то в глубине здания. По времени как раз скоро начнётся первое собрание этого сбора. Народу уже было много, и, не горя желанием толкаться и вообще находится в гуще толпы, оба друида встали около стеночки, облокотившись спинами. Хёнджин залез в телефон почти сразу, пока Марс оглядывался. — Ты ли это? — Хёнджин протягивает другу телефон, показывая открытую вкладку социальной сети. Марс бросает взгляд и усмехается. — Похож, похож, — довольно тянет он. — Не увы и ах, это не я. — Тогда можно и приударить, такой красавчик-то, — Хёнджин смеётся, однако приложение закрывает вопреки своим словам. У него есть Феликс, и больше ему никто не нужен. — Сочту за комплимент, — добивает шутку Марс, и смеётся вместе с Хёнджином. Однако в голове прочно отпечатался ник этого парня, и старший друид делает мысленную пометку найти его позже. А сам продолжает говорить — Я тут видел парня, со спины с хвостиком ну точно ты, — Хёнджин начинает оглядываться, а Марс вновь смеётся. — Но похоже, это был сам ты. Им приходится остановиться, замолчав, ведь на сцену вышли главные друиды. Высший Совет Сеула — несколько друидов, самых сильных и, видимо, древних, что возглавляют друидов этого города. Они создают законы, они судят оступившихся, и в принципе их давно пора сменить, по мнению многих друидов. Но что есть, то есть. Не трогают лишний раз и на том спасибо. Марс честно старается не заснуть во время медленной приветственной речи. Он украдкой смотрит на Хёнджина, что без зазрений совести копается в телефоне, в пол уха слушая, что ему говорят, но явно занимается другим. И Марс сам тянется к своему гаджету, по памяти вбивая ник парня, что показал ему ранее Хван. Найти нужный профиль удаётся со второго раза, и Марс, изучая некоторые фотографии, чуть хмурится. Оглядывается, замечая на фото кусочек руны на коже парня, делая вывод что тот друид. А судя по фото, друид из Сеула и должен быть, по идее, здесь. Однако в этой толпе найти кого-то одного достаточно проблематично, и Марс с тихим выдохом откладывает эту идею на потом. Идея Хёнджина после завтрака пойти к бассейну кажется всё более и более заманчивой. И кто такой Марс, чтобы отказывать себе в отдыхе. Нудятина, как обозвал это всё Хёнджин, заканчивается минут через сорок. Быстренько поесть, переодеться, и вот уже довольный Пак растягивается на шезлонге, в пол глаза наблюдая, как младший с разбега плюхается в воду, каким-то чудом миновав нескольких парней и девушек, что были здесь, в принципе, за этим же. Пока старшие степенно прохаживались по территории, молодые друиды в основном оккупировали кафешки, небольшой огороженный участок леса, куда можно было выходить, и несколько бассейнов с зонами шезлонгов и огромными зонтами над ними. Хёнджин, замечая, что старший ну никак не принимает участия в купании, загорелся идеей это исправить. Вынырнув из бассейна, с хитрым лицом направился прямиком к Марсу. Тот, видимо, почуяв неладное, приоткрыл глаза, сфокусировав взгляд на блондине. — Только попробуй, — бросает он недовольно. — А я что? — искренне удивляется тот, — Полежать хочу просто, — соседний с Марсом шезлонг, занятый вещами и вроде как Хёнджином, находится прямо на пути следования Хвана. Как будто реально идёт просто полежать. Но Хёнджин был бы не Хёнджином, если бы не задумал какую-нибудь пакость. Марс проследил за Хваном взглядом и, хмыкнув, устроился поудобнее. А Хёнджин лишь коварно улыбнулся, прикидывая в голове, сможет ли поднять Марса. Дохликом он не был, но не мог без зависти не отметить атлетичное телосложение первого. Подхватить Марса получилось, и Хёнджин почти побежал к воде. Правда, машущий ногами Марс, вопивший про несправедливость и свинство, упорно хотел спрыгнуть с рук друида дружной стаи и активно мешал продвижению. В итоге Хёнджина занесло. И занесло на какого-то парня, просто идущего куда-то, но так не вовремя попавшего под потерявшего равновесие Хвана. Все трое оказались в воде. — Хёнджин! Убью! — всплывает Марс, отплёвываясь от воды. — Где ты, сволочина! — Если ты ищешь своего друга, то он вон, — рядом всплывает снесённый парень, потирая локоть. — Сильно ударился? — обеспокоенно спрашивает Пак, поворачиваясь к незнакомцу. — Да нет, всё нормально, — отмахивается тот. — Но от вас буду держаться подальше, — друид со смешком направляется к бортику. Марс, заметивший Хёнджина, поплыл мстить. Ещё несколько раз погрузившись под воду и оказавшись в ней вместе, после толканий, пиханий и смеха, уставшие друиды улеглись отдыхать, лениво перебрасываясь короткими фразочками. Во время обеда, утренний незнакомец оказывается вновь рядом. Только в этот раз, сам подходит к двум друзьям, завидев рядом свободное место. — Можно? — спрашивает он, чуть двинув подносом с едой в сторону стола. Парни переглядываются и кивают, приглашающими жестами указывая на это самое свободное место рядом с Марсом. Друид улыбается, ставя сначала поднос, а после садясь уже сам. Желает приятного аппетита, принимаясь за свою еду, и ему мычанием из-за набитого рта отвечает Марс. — Да вы близнецы… — протянул Хёнджин. — Тебя покрасить, — смотрит на сероволосого незнакомца, — А тебе руны чутка поменять местами, — смотрит на Марса. — Вы могли бы разыгрывать всех, — смеётся блондин. Марс и незнакомец смотрят друг на друга, разглядывая и отмечая реальное сходство. Вот только в их глазах не удивление или восторг. Это нечто иное, нечто более глубокое. Они словно извиняются друг перед другом за что-то, о чём молчат. — Действительно, — выдыхает Марс, прерывая и так затянувшуюся паузу. — Пак Марс, приятно познакомится. — Хван Хёнджин, — Хёнджин тоже протягивает ладонь для рукопожатия. — Пак Сириус, — представляется, наконец, сероволосый. — Вас и зовут одинаково странно, — смеётся Хёнджин. — Точно не братья? — два друида лишь пожимают плечами, — Ну и ладно. А такая бы новость была. — На радость Хонджуну, ага, — хмыкает Марс, — Это альфа стаи, с которой я… сотрудничаю, так сказать. — Ты не официальный эмиссар? — удивляется Сириус, на что получает отрицательное покачивание головой. — На правах свободной птицы, — отвечает брюнет. — Там всё очень сложно, не буду вдаваться в подробности. — Сириус понимающе кивает. День нельзя было назвать особенно насыщенным. Лекция о стае и эмиссарстве особенно интересной не была, мастер классы по рунам разве что вызвали какой-то интерес. Да и то быстро закончились, хотя Марс, да и Сириус, постоянно ходивший с ними, ворчали, что можно было бы и побольше рассказать и показать. Сириус вообще как-то быстро влился в тандем Марса и Хёнджина, превращая его в трио, и никто против не был. Сероволосый друид оказался интересным собеседником, а его схожесть с Марсом прорывала Хёнджина на смех и шутки. Уже вечером, после банкета, Марс оставил Хёнджина в номере, пока тот звонил Феликсу, а сам, прихватив свою ключ-карту, вышел в коридор. Скользнув взглядом по одинаковым дверям, парень уверенно двинулся к лифту, поднимаясь на пятый этаж. Шепча под нос номера комнат, Марс остановился напротив нужной, постучав несколько раз костяшками по ней. Сириус оперативно впустил его в номер. — Я знаю, что у тебя много вопросов, — он тяжело опускается на кровать, пока Марс садится в кресло напротив. Повезло, что Сириус жил один, они могли спокойно поговорить. — Ты даже не представляешь, насколько, — выдыхает Марс. — Но, пожалуй, единственный, на который я сейчас хочу получить ответ — почему? Почему ты не показался раньше, Ри? — Боялся? — словно сам у себя спрашивает Сириус. — Что ты до сих пор на меня злишься. И что не захочешь видеть, — он поднимает глаза на Марса. — Подожди, дай договорю. Я злился, но в первую очередь, на самого себя. Ведь именно я тогда уговорил тебя его не трогать. И к чему это привело? Злился, и боялся, что будешь винить меня в этом. И будешь абсолютно прав. — У меня нет никого роднее тебя, Сириус, и ты это знаешь, — выдыхает Марс. — Да, я был зол. Но я старший, я должен был быть более ответственным. А в итоге потерял всё. Успокоился и понял, что вместо поддержки ты тогда от меня получил лишь нагоняи, и очень долго жалел об этом. Поздно было уже дёргаться, мы разъехались, и я так боялся, что больше тебя не увижу. — Да, я тоже, — смешок вышел нервным, с примесью горечи. — Пожалуйста, давай не будем больше так пропадать, ладно? Марс молчит, подсаживается к Сириусу и так же в тишине притягивает его к себе, заключая в объятия. Сириус шмыгает носом, крепче прижимаясь к брюнету. — Теперь всё будет хорошо, — тихо произносит Марс. — Теперь мы справимся. — С чем? — Пора нам выйти из тени, — произносит Марс, поднимая голову и смотря Сириусу в глаза. — Спустя шесть лет? Уверен? — Он жив, Ри. Жив, я это чувствую. И хочу его найти, во что бы то не стало, — Марс серьёзен, и Сириус становится уверенней. Он кивает, не отрывая взгляда.***
Хонджун не очень доволен ранним подъёмом, но новости оказываются интересней, чем отсутствие сновидений. Во-первых, возвращается Марс. Во-вторых, собрание альф и эмиссаров. Первый раз, когда вожак Ким появится на собрании с друидом. Это будет нечто. Однако Марс, кажется, переживает даже больше. Он возвращается задумчивым со сбора друидов, и оборотни это замечают. Брюнет почти не говорит с ними, только постоянно переписывается с кем-то по телефону и ходит озадаченный потом. Хонджуна начинает это подбешивать, ведь когда у Марса спрашивают, могут ли они помочь — тот только отмахивается. Они, конечно, более-менее наладили отношения с Марсом, но наглости в этом доме Ким не потерпит. — Марс, что происходит? — Хонджун останавливает друида в коридоре, хватая за руку. — Ничего такого. Я просто занимаюсь своими делами, — бросает тот, вырывая руку из хватки. — Стоять! — Хонджун тут же хватает её вновь. — Я — альфа, и от меня в этом доме нет секретов. — Да поисками я занимаюсь, чёрт тебя дери! — кричит Марс, вспылив. А после, спохватывается. Осознание приходит быстро, и друид несильно бьёт себя по лбу ладонью. — Дай мне закончить, мы сходим на собрание альф, и я тебе вечером всё расскажу. А мне есть, что поведать всем вам. И Марс уходит, всё-таки освободив руку из захвата цепких пальцев Хонджуна. Тот лишь провожает друида взглядом. Он впервые видит, как раздражён и даже несколько разозлён Марс. Обычно более спокойный, тот держит эмоции под контролем, а сейчас вспылил на альфу. Хонджуну даже выяснять не хочется, в чём причина, но вечером обещает себе достать друида капитально. Сейчас у него несколько другие проблемы, и связаны они с советом альф. Им с Марсом приходится выдвигаться через несколько часов, и друид с удивлением обнаруживает, что альфа не плохо так водит машину. Каршеринг, конечно, не своя, но зато какой кайф — не надо толкаться в общественном транспорте, не нужно придерживаться расписания. Да и Марс успевает закончить «боевой раскрас», как он назвал собственный макияж. Хонджун нет, нет, да бросал взгляды на друида рядом. На душе скребёт внутренний волк, тихо скулит из-за отчаяния. Альфа не раз ловил себя на мысли, что рядом с ним Сонхва, которого хотелось обнять, поцеловать и почувствовать, наконец, покой. Но Марс не он. И никогда им не был и не будет. И это убивало Хонджуна изнутри. Почему судьба так жестока к нему и, отняв самое дорогое, подкидывает человека, который так похож? Марс продолжает переписываться с кем-то по телефону, хмурит брови и закусывает губу, печатая очередной ответ. Хонджун злится на самого себя. Он поклялся себе, что если не Сонхва — то никто. А теперь что? Нарушает собственные обещания. — У тебя что-то случилось, — констатирует факт Марс, не отрываясь от телефона. Хонджун вздрагивает. — С чего ты решил? — Чувствую, — пожимает плечами друид, блокируя гаджет. — Мы не связаны как эмиссар и альфа, но по тебе видно, что что-то не так. — Всё настолько плохо? — Хонджун издаёт нервный смешок, а Марс разворачивается к нему в пол-оборота. — Слушай, я понимаю, что я похож на Сонхва. Но я не он, Хонджун. И никогда им не был. Я знал Сонхва слишком хорошо, даже ближе, чем ты можешь себе представить, но я не он. Твой волк чувствует во мне Сонхва, но поверь мне, это лишь цветочки. — Ты в курсе, что не помогаешь? — смеётся Хонджун. Марс подхватывает, на миг отпуская свою серьёзность. — Что поделать. Поддерживать я не умею, — хмыкает Пак. — Но в любом случае, после собрания, мы можем заехать за одним человеком? У нас есть новости для тебя и стаи. — Ты меня пугаешь. — А как я себя пугаю, ты не представляешь. Смех, разносящийся по машине, разряжает обстановку. Хонджун чуть расслабляется. У альфы и друида завязывается непринуждённый разговор, вынужденный прерваться, когда они подъезжают к зданию. Залы для совещаний здесь можно арендовать, и именно этой услугой пользуются Совет альф — альфы, которых кто-то когда-то выбрал вести за собой остальных. То, что стаи живут каждая сама по себе, уже давно никого не интересует. Хонджун называет свои имя и фамилию на ресепшене, получает указания в какой зал подниматься и идёт к лифту. Марс следует за ним, придерживая пиджак на плечах. Теперь волноваться начинает друид. Сириус, перед тем, как Марс ушёл, скинул ему одну интересную зацепку, и теперь Пак переживает, что может произойти. И не только с ним. С Хонджуном. Хонджун уверенной походкой заходит в зал, пробегается глазами по надписям на спинках стульев и, заметив нужные, направляется к принадлежащему ему месту, приветствуя по дороге тех, кто уже был на местах. Почти все, славно. Быстрее начнут — быстрее закончат. У Кима не было никакого желания находится здесь дольше положенного. Он опускается на своё место, распахивая перед этим полы пиджака. Марс, скорее от нервов, в сотый раз поправляя пиджак, игриво сверкает молочной кожей с чернильными узорами рун сквозь вырез рубашки. Чёрный чокер, обхватывающий шею, делает её визуально тоньше, из-за чего общий вид друида становится утончённее. Марс молчаливо опускается на стул рядом с местом альфы стаи, и пробегается глазами по остальным друидам, гордо поднимает голову, вздёрнув носик. Он друид, и сильный. Время показать себя. Соседние места быстро занимаются, и Марс с лёгкой полуулыбкой приветствует Хёнджина. Альфа его стаи, Крис, выглядит несколько внушительно в безрукавке, открывающей сильные руки с результативными часами в зале, и он вызывает некоторое уважение у Марса. — Ты Марс, да? — спрашивает он, протягивая руку. Друид отвечает на рукопожатие. — Хёнджин о тебе рассказывал. Я Бан Чан, ну или же Крис, — представляется русоволосый альфа. Марс кивает. Он отвлекается на вошедших, пока Хонджун и Крис обсуждают что-то своё, и заметив кое-что на друиде, пришедшим вместе с молодым альфой, дёргает Хёнджина за рукав кофты. Тот оборачивается, а Марс взглядом указывает на друида, пальчиком указывая себе на сгиб локтя. Хёнджин следит взглядом, прищурившись, и замечает руну, то появляющуюся, то исчезающую под коротким рукавом рубашки незнакомца. — Помнишь лекцию о рунах? — спрашивает Марс тихонько, пока друиды наклонились друг к другу. — Я узнаю её. — Я тоже, — кивает Хёнджин. — Мы должны сообщить об этом. — Нет, — резко шипит Марс, а после, спокойнее добавляет. — Во-первых, может это не она. Во-вторых, мы не знаем наверняка. На эту тему нужно будет потом переговорить с Сириусом. И с Хонджуном. — Ты с ним списывался? — Да, мы общались. — Расскажешь потом? — Думаю, без вашей помощи мы не обойдёмся, — чуть улыбается Марс. — Так что, конечно. — Ну ладно. Но я буду поглядывать на этого парня. Мне это не нравится. — А мне-то как не нравится, — выдыхает Марс, выпрямляясь. Его дёргает уже Хонджун, взглядом спрашивая: «Что случилось?». Марс качает головой, одними губами произнося: «Потом». Хонджун кивает. — Давайте начинать, раз все на месте! — несколько мужчин в возрасте, что сидели во главе стола, наконец, заговорили. Альфы и друиды замолкли, поворачивая головы в их сторону. Особо доволен никто не был, ведь их всех дёрнули внепланово. Следующее собрание должно было быть только через три-четыре недели. А ведь даже причины не были объявлены, почему альф попросили собраться в принудительно-добровольной форме. — Итак, мы благодарим вас, что собрались так быстро. Мы не займём много времени, но вопрос требует обсуждения, и немедленного. От нас ждут отчёта на самой верхушке, в Управлении оборотней и эмиссаров, — начал один из Совета. — Для начала, я хочу задать вам один вопрос. Все помнят Падение Луны? Некоторые друиды нервно сжали кулаки, а вожаки стай переглядывались между собой. Ещё бы, такое забыть сложно. Да и невозможно, оборотни сотворили слишком многое шесть лет назад. Многие удивляются, как друиды могут после такого вновь жить с ними, не боясь за свою жизнь. — И я надеюсь, все помнят, что в соответствии с заключённым мирным договором после Падения Луны, друид, ставший эмиссаром, имеет право отказаться от нанесения руны на себя и вожака стаи оборотней, с которой заключил договор. Однако до нас дошли сведения, что кто-то этот договор нарушает. И самое страшное в том, что друида насильно заставили быть эмиссаром. В зале повисла тишина. Было видно, как у нескольких друидов почернели ещё больше некоторые их руны, становясь слишком отчётливыми. Их альфы косились на них, призывая успокоиться. Однако так просто такие новости не воспринимаются. — Могу я уточнить? — руку поднимает один из эмиссаров. Ему кивают, и он продолжает говорить. — Одного из нас, друида, выжившего после Падения Луны, сделали эмиссаром против его воли? Это нарушение договора, по которому оборотни, я напомню, клялись не посягать на нашу свободу и наши права. — Мы должны сообщить об этом нашему Совету. Это нельзя просто так оставлять! Почему вы не сделали ничего, если знали? — возмущается другой друид. — Тише, я прошу вас, — говорит другой мужчина из Совета оборотней. — Ваши руководители обо всём осведомлены. Недавний сбор друидов был нацелен не только на обмен знаниями и опытом, но и на выявление того, о ком мы говорим. Однако результатов это не дало. Вам всем было рассказано о запретных рунах не просто так, а чтобы вы смогли увидеть и различить их на другом друиде. — Можно я тогда проясню один момент? — поднял руку Марс. Хонджун покосился на него. — Вожак Ким, это ваш эмиссар? — Да, — кивает Хонджун. — Этот друид заключил договор с моей стаей без нанесения руны. — Что же вас интересует? — взгляды переводятся на Марса. Хонджун отмечает, как хорошо тот держится, и улыбается про себя. Этого парня просто так не проймёшь. — Когда мы прибыли сюда, я заметил один странный рисунок на нём, — Марс указывает рукой точно на того парня, что заинтересовал его и Хёнджина ещё в начале. — Мне кажется, что я ошибаюсь, но, если среди оборотней действительно есть тот, кто нанёс эмиссару запрещённую руну, думаю, следует проверять все опасения, я прав? — Что вы хотите этим сказать? — с места, вслед за Марсом, поднимается альфа с фиолетовыми короткими волосами. — А что вы так занервничали, вожак Чхве? — поднимается уже Хёнджин. — Вас ни в чём не обвиняли, а вы уже подскочили. — Я просто хотел попросить вашего эмиссара, вожак Чхве, поднять рукав и показать нам правую руку, — невинно улыбается Марс. — Если я ошибаюсь — я попрошу прощения, но как друид пятого порядка, что явно выше, чем у вашего эмиссара, я имею право просить это и без объяснения причины. Да даже и без этого — я просто хочу проверить свою теорию, ведь представитель моего вида, как нам стало известно, находится в неволе, что само по себе серьёзное преступление. — Хвасон, будь добр, закатай правый рукав, — бросает вожак Чхве, падая обратно на свой стул. Блондин рядом с ним, его друид, наоборот встаёт, поднимая деталь одежды и демонстрируя руны на своей коже. Марс смотрит несколько мгновений, замечает то, что ему необходимо, и кивает. — Я убедился, что мои опасения были ложны. Прошу меня простить, я просто беспокоюсь за собрата, — они с Хёнджином садятся на места. Хвасон так же садится рядом с вожаком Чхве. — Именно об этом мы и говорили, — выдыхает оборотень Совета. — Оборотень, как бы не прискорбно было это признавать, что воспользовался запрещённой магией, где-то в Сеуле. Сбор друидов ничего не дал, но в хранилище Совета Друидов сегодня ночью был совершён набег. Пока неизвестно, что именно похитили, но мы тесно сотрудничаем с Советом Друидов, чтобы узнать всю правду и освободить друида, попавшего в заточение. Поэтому мы просим вас быть внимательней к людям вокруг, и, если заметите или заподозрите использование запрещённых рун, немедленно докладывать своему Совету. — В ответ не стройный хор голосов, выражающих согласие. — Отлично. Есть ещё несколько важных тем, которые мы бы хотели с вами обсудить. Собрание заканчивается через несколько часов, и чем ближе его окончание, тем нервознее Марс. Хонджун даже предлагает уйти раньше, сославшись на плохое самочувствие друида, однако тот отнекивается. Они остаются до конца, но уходят в числе первых. Марс уже писал Сириусу, прося ждать в оговоренном месте, чтобы они с Хонджуном могли его забрать. Хёнджин хотел подойти к другу после собрания, но тот так быстро ушёл вместе со своим альфой, что Хван не успел и рта раскрыть. — Что это с ним? — спрашивает Крис, ровняясь со своим эмиссаром. — Он что-то знает, — отвечает Хёнджин. — Что-то, или кого-то. — Опять эти ваши друидские заморочки, — беззлобно фыркает Бан Чан, потянув друга на выход. — Пошли, наши ждут новостей. Хонджун заводит машину, ожидая Марса внутри. Тот долго ждать не заставляет, быстро заканчивая телефонный разговор и садясь на пассажирское место, показав Хонджуну открытую карту навигатора с нужной точкой. — Знаю место, быстрее даже доедем, — альфа трогает с места, выезжая на дорогу. — Может объяснишь всё-таки, что это было на собрании? Что за интерес у вас с Хваном возник к тому друиду? Хвасону, кажется. — Просто подозрения, — пожимает плечами Марс. — Когда он пришёл, нам показалось, что у него на руке часть запрещённой руны. И вожак Чхве этот. Тут же подскочил, стоило только обратить внимание на его эмиссара, — Марс фыркает. — Стоял кудахтал, тоже мне. — Хонджун прыскает со смеху. — Прости, прости, — произносит он, сталкиваясь с вопросительным взглядом Марса. — Просто ещё никто, на моей памяти, не говорил, что Ёнджун кудахтает, — вновь смеётся альфа, и Марс вторит его улыбке. — Ну а что, если это правда. Он странный, и друид его странный, — хмыкает Марс. — Но оттого крайне интересный. Напоминает одного моего хорошего друга. — Кого же? — Узнаешь, — уклоняется от прямого ответа Марс. — В любом случае, нам с Сириусом это надо тоже обсудить. — Сириус это… — Хонджун тянет, намекая, что надо бы рассказать ему. — Мы его едем забирать. Друид со сборов, — объясняет Марс. — О, смотри, вон он! Пак машет, останавливаясь на тротуаре в ожидании, пока машина подъедет к нему, и быстро запрыгивает на заднее сидение, здороваясь с Марсом и чуть приобнимая его, насколько позволяло сидение между ними. Хонджун вновь выезжает на дорогу, направляясь уже к дому. — Когда ещё тебя повозит вожак стаи, — хмыкает Марс, поворачивая голову к Сириусу. — Знакомься, Ким Хонджун, альфа стаи, с которой я и живу собственно. Хонджун, это Пак Сириус, друид, про которого я тебе говорил. — Приятно познакомится, Хонджун, — альфа отвечает согласным мычанием, и Сириус обращает внимание на Марса. — Я узнал, что ты просил. Информации буквально крупицы, эти руны толком не изучены даже. Известен общий принцип действия, да и то не до конца. Они вообще, по-моему, ими не занимались. И кстати, видел новости? — Мы с собрания только. Хотели вернуться часа в три домой, в итоге время седьмой час, а мы только едем. Я надеюсь, ребята приготовили что-нибудь, я ужасно хочу есть, — причитает Марс. — Так что там в новостях? А то я уже боюсь, как бы твои новости не оказались хуже моих. — Во-первых, уже пугаешь. Во-вторых, из хранилища стариканов похитили какой-то артефакт, мощный что атас, — хмыкает Сириус. — Я так поискал, вроде как, что-то связанное с душой. То ли порабощение, то ли изъятие. Как ты понимаешь, одно хуже другого. — Изъятие души? — вклинивается в разговор Хонджун. — Это когда из тела душу вытаскивают, помещая в специальный сосуд. Тот, чью душу заточили, становится послушной марионеткой, безвольной куклой, если хочешь. Выполнит любой приказ, хоть чай принести, хоть человека убить, — Сириус выдыхает. — Как-то так. — Такие артефакты были придуманы давно, когда только друиды и оборотни учились жить вместе. В них заточали души нерадивых представителей обоих видов, если те нарушали законы или кому-то удавалось получить артефакт в личное пользование, — дополняет Марс. — Доступ к ним имели друиды шестого порядка, то есть Совет Друидов, и иногда, в очень-очень редких случаях, пятого порядка. Они опасны просто до жути, а главное — запрещены. Почему экземпляры всё ещё хранились у Совета, нам не понятно. — Обобщим, — выдыхает Хонджун. — Из хранилища друидов благополучно спёрли какую-то наиопаснейшую штуку, которая вытянет из человека душу, превратив его в послушного раба, по сути. А нам говорят на собрании о друиде, которого насильно заставили стать эмиссаром. — В твоём исполнении это звучит совсем плохо, — Сириус переглядывается с Марсом. — Ситуация конечно… не очень. — Мягко сказано, — бурчит Марс. — Ри, готов? — Возможно. — Теперь меня напрягаете вы оба, — издаёт смешок Хонджун. — Два брата-акробата. — Три, — бросает Марс. Хонджун переводит на него недоумённый взгляд. — Сейчас расскажем. Они останавливаются недалеко от дома, и пока Хонджун закрывает машину и делает необходимые отметки в приложении, Марс и Сириус переговариваются между собой. Младший Пак несколько нервно смотрит на брюнета, прежде чем тот берёт его за руку и несильно сжимает, успокаивая. — Если вы закончили держаться за ручки, — Хонджун подходит к друидам, — То мы можем идти. Те издают смешки, но следуют за Кимом, заходя в дом. Марс по ходу дела комментирует для Сириуса, куда можно поставить обувь и где помыть руки. Чем ближе разговор, тем больше переживают друиды. И это не остаётся незамеченным стаей, что вышла встречать приехавших. — Идите в гостиную, нас ждёт серьёзный разговор, — бросает Хонджун, поднимаясь в свою комнату за некоторыми вещами. Он порядком устал от тайн Марса, и намерен узнать всё, до последней крупицы информации. А раз друид сам намерен поговорить, то одним обсуждением новостей с собрания это не закончится. Хонджун альфа, и должен знать всё, что происходит с людьми, состоящими в его стае. Марс до сих пор был закрытой книгой за семью замками. И если Хонджун не мог их открыть, значит будет взламывать. Обсуждения, если их можно так назвать, начались с пересказа новостей. Хонджун объяснил суть предостережений Совета, а Марс показал фото руны, которую предположительно могли нанести друиду. Сириус молчал всё время, усевшись рядом с Марсом, и нервно покусывал губу — близилась самая тяжёлая и для него, и для Марса, часть. — С обязательной сводкой новостей мы закончили. А теперь, — Хонджун смотрит на Марса в упор, из-за чего друид, наоборот, отводит взгляд. — Наш друид со своим другом, или кто он там ему, расскажет наконец свою историю. — Хон? — вопросительно тянет Сан, переводя взгляд с одного на другого. — Давай, Марс. Всю правду, — с нажимом произносит Хонджун, скалясь. Сущность альфы рвётся наружу, желая докопаться до истины. Он не знает, в чём именно, но чувствует, что Марс его обманывает. Хонджун много времени провёл в раздумьях, пока Марс был на сборах друидов. Выводы были сделаны неутешительные, и где-то в глубине души он надеялся, что ошибается. Однако поникший вид Марса доказывал совершенно иное. Он был прав. — Хочешь знать всю правду? — резко вскидывает голову Марс, меняясь в лице, — Что ж, позволь тогда рассказать вам одну историю, — друид резко наклоняется вперёд, смотря на Хонджуна из-под спавшей чёлки. — Интересная история, с грустным концом, как Ким Хонджун стал причиной гибели моего брата! В доме повисает тишина. Марс скалится не хуже волка, пока не чувствует, как Сириус кладёт руку ему на спину, чуть надавив ногтями на кожу. Просит успокоиться. Марс выпрямляется, шумно выдыхая и прикрывая глаза, и по его коже ползут чернильными узорами руны. Он друид, друид пятого порядка. И уже давно не мальчишка. Им с Сириусом пора показать себя. — Нас было три брата, — начинает он, не открывая глаз. — Старший я, Сириус средний и младший Пак Сонхва. Он был нашим с Сириусом любимчиком, в то время как родители, простые люди, ненавидели нас за то, что все трое родились друидами. Да, и вот так бывает. В семье двух обычных людей родились три друида. Родителей давно нет, и мне плевать уже на них. Но Сонхва всё время пытался заслужить их одобрение и в один момент, ставший переломным, встретил тебя, — Марс распахивает глаза, смотря точно на Хонджуна. — Альфа небольшой стаи, набиравшей силу, что покорил нашего братишку. Сонхва хотел доказать всем, что он сильный и взрослый, что способен сам принимать решения. Мы не спорили, но отговаривали от переезда. Я был против, я не знал вас, не знал тебя и не знал, что ты можешь сделать с ним. Сонхва был как любопытный котёнок, решил выпустить коготки. Мы поругались, и он всё-таки ушёл, примкнув к твоей стае, — Марс замолкает, и историю подхватывает Сириус, давая старшему время отдышаться. — Младший брат выпорхнул из гнезда первый. Я пытался поддерживать с Сонхва связь, но очень скоро, и я обрёл стаю, с которой заключил договор. Марс остался один, вроде как нашёл стаю, но они оказались теми ещё сволочами, и Марс стал одиночкой. Связь окончательно оборвалась, я не знал, жив ли хоть кто-то из моих братьев после Падения Луны. А потом видел имя Хва в сводке погибших или без вести пропавших. И понял, что отчасти это и моя вина — именно я уговорил Марса не трогать Сонхва сразу после его ухода. На сборе друидов встретились, случайно, но так необходимо нам обоим. Мы шесть с лишним лет не знали, жив ли ещё кто-то из родных. Это тяжело, знаете ли, — Сириус заканчивает, когда чувствует, как Марс глубоко вдыхает. — Сегодня на собрании я сложил несколько фактов и попытался составить единую картину. С недавних пор, я начал чувствовать Сонхва. И Сириус тоже. Это значит, наш брат пытался с нами связаться через свой дар — древний, но эффективный способ, используется за неимением в ситуации другого вида связи. Это значит, что наш брат жив. — Сонхва… правда может быть жив? — дрожащим голосом спрашивает Уён, крепче цепляясь за руку Сана. Оборотни молчали всё время, пока два брата рассказывали свою историю, но сейчас, когда речь зашла о дорогом человеке, близком друге и любимом друиде, молчать он не смог. — Да, — выдыхает Марс. — По крайней мере, мне очень хочется верить. Я не просто так сегодня на собрании оборотней попросил того парня показать руку. На его коже я заметил отпечаток руны — еле-еле видный, без руны не увидишь. Это похоже на руну порабощения, о которой мы говорили. Но что самое страшное — расположение рун у этого Хвасона точь-в-точь как у Сонхва. — А если переиграть имя Хвасон, получится… — Сириус вздыхает грустно, смотря на брата. — Сонхва. Мы хотим проверить, действительно ли это так, или это только наши надежды вновь увидеть младшего братика. — Вы звучите неуверенно, — хмыкает Хонджун наконец, сложив руки в замок. — Потому что мы не уверены, и ложных надежд давать не хотим. Ни себе, ни тебе, — качает головой Марс. — Меня жалеть не стоит, — вновь фыркает Хонджун. — А тебе, — он указывает на Марса, — стоило сразу рассказать всю правду. Вожак Чхве тот ещё плут, он слывёт не очень честным альфой, и даже ходили слухи, что связался с какими-то чёрными друидами, чтобы это не значило. — Чёрные друиды используют запрещённые заклинания, руны и зелья. Используют дар во зло, во благо того, кто больше заплатит, — объясняет Сириус. — Я бы хотел увидеться с этим Хвасоном. Какой говоришь у него порядок? — По ощущениям где-то четвёртый, наверно, — пожимает плечами Марс. — Мало ли друидов с четвёртым порядком в Сеуле. — Ваша система рангов всегда меня убивала, — Минги издаёт смешок. — Порядки какие-то. Нет бы по-человечески назвать, ранги, уровни там. Не знаю. А то порядки, ишь… Это замечание помогает остальным, хотя, казалось бы, было направлено совершенно на другое. Былой серьёзной атмосферы уже не было после нескольких смешков от других оборотней, пока Марс и Сириус пожимали плечами, мол: «Система как система, что началось то». — Ладно, хотите проверить — проверяйте. Только впредь, вы будете обсуждать это всё со всеми нами, ясно? Больше никаких тайн. Ни от тебя, — Хонджун смотрит на Марса, — ни от тебя, — он переводит взгляд на Сириуса. — Вы тройняшки что ли, блин. — Мне 25, я на два года его младше, — Сириус кивает на Марса. — А Сонхва сейчас 24 должно быть, он на год меня младше, — быстро прикидывает в уме сероволосый. — Понаделают одинаковых, у меня сердце в пятки уходит. Вот зажму кого-нибудь, будете мои нервы отрабатывать, чтоб вас, — Хонджун бурчит, но видно, что слова друидов вселили в него маленькую искорку надежды. Альфа уходит к себе, оставляя стаю и двух друидов сидеть внизу. Бросает где-то посреди лестницы, что завтра попробует договориться с Ёнджуном о встрече под каким-нибудь предлогом, добавляет, чтобы не шумели сильно, если будут сидеть, и поднимается дальше, слыша крик Марса с первого этажа. — Сириус может остаться? На пару дней, пока не найдёт новую квартиру на съём! — Марс вытягивает шею, так как Хонджун поднялся достаточно. — Да пусть хоть сюда переезжает, с тобой поселим! Только Сонхва мне найдите! — кричит Хонджун. Все понимают, что предположения друидов сложно подтвердить, но Хонджун так ими вдохновился, что отговаривать его уже бессмысленно. — Ну что ж, давай знакомиться, — первым руку протягивает Сан. — Чхве Сан. Это мой парень, Чон Уён. — Приятно познакомиться, — улыбается Сириус, пожимая по очереди протянутые руки. Хонджун слышит, как представляются остальные, как говорит Сириус, потом Марс. Стоит, прислонившись к стенке. Он действительно схватился за предположение друидов, как утопающий за соломинку, но ничего с собой поделать не может. Слышит, как ребята просят Сириуса рассказать о себе, и чуть фыркает, еле слышно, всё-таки уходит к себе. Возможно, он потом об этом пожалеет. Или же будет благодарен до конца жизни. Придумать предлог, под которым можно было бы встретиться с Ёнджуном и его эмиссаром оказывается не так просто, как хотелось бы. Эти поиски затянулись на несколько дней. Хонджун, слишком часто уходивший в себя, вызывал переживания среди стаи. Оборотни постоянно смотрели на альфу с сочувствием, что раздражало вожака. Однажды он даже сорвался на ребят, о чём позже сожалел, и очень сильно. Из-за своих переживаний парень сорвался на самых близких. Его отношения со стаей всегда оставались вне его личных чувств и волнений. Однако Марс и Сириус свалились как снег на голову, и после этого жизнь Хонджуна пошла кувырком. Он жил в своей печали, в своих переживаниях и скорби, но главное — он жил в спокойствии. А теперь что? — Пей. Из мыслей вырывает голос старшего друида. перед Хонджуном появляется кружка с ароматно пахнущим напитком, от которого в воздухе оставался причудливо извивающийся пар. Марс стоит перед альфой, сложив руки на груди. С тех пор, как Сириус действительно поселился вместе с братом, друиды перестали скрывать свои руны, и их узоры Хонджун сейчас и рассматривал уже в тысячный раз. Что они делали, просто показывали их или доказывали свою силу перед альфой, с которым отношения вновь были напряжёнными, не ясно. Однако все эти дни, ни Хонджун, ни Марс с Сириусом, друг с другом не разговаривали. И это напрягало остальных. Оборотни заговорили с друидами, обсудили с ними это. Паки не держали зла на Хонджуна, понимая его чувства. А вот Ким никак не могу переступить через себя, хотя и понимал, что друиды нужны ему. — Что смотришь, пей давай, — бурчит Марс, садясь на кровать, напротив рабочего места Хонджуна. — А то смотреть на тебя больно. — Спасибо за заботу, — злобно шипит Хонджун. Однако кружку к себе придвигает, втягивая носом воздух. — Что это? — Сбор трав, Сириус привёз с собой. Нервы в порядок приводит. — Я, по-твоему, похож на невротика? — спросил Хонджун, поднимая глаза. Однако напиток пробует, и вкус, надо признать, ему нравится. — Тебе честно сказать или соврать? — в вопросительной усмешке изгибаются губы друида. — Ты похож на тявкающую без устали болонку. — Что?! — Хонджун вспыхивает, подскакивая, но его пробирает на смех прежде, чем удаётся разразиться гневными тирадами. — Ты только что сравнил альфу-оборотня с карманной собачкой?! Офигел совсем?! — Я не прав? — смеётся Марс, поднимаясь на ноги. Все Паки высокие что ли? Хонджун дуется, падая обратно на стул. Друид повторяет его действия. Они молчат некоторое время, погружённые в свои мысли, пока альфа внезапно не вздыхает, со стуком ставя кружку на стол. — Прости, что сорвался, — выдыхает он. — И на тебя, и на Сириуса. Вы оба много для меня делаете, но я не могу этого признать. И не смогу отблагодарить как должен, — Хонджун замолкает, и Марс хочет что-то произнести, как его затыкают поднятой рукой. — Дай я закончу, иначе никогда не выскажусь. Когда вы сказали, что Сонхва пытался с вами связаться, и что он жив, я не мог поверить. Шесть лет я уверял себя, что Хва жив… А потом как-то вроде понял, что он бы давно вернулся бы ко мне. Однако вы говорите, что он всё ещё на этом свете, и мир переворачивается с ног на голову. Снова… Я так надеюсь, что он действительно ещё дышит, но где-то в глубине души всё ещё сомневаюсь. Я… В связи с новостями от Совета, я стал всё больше переживать. У Ёнджуна раньше был другой эмиссар, но года три назад, может, у него появился новый — Хвасон. Поначалу я бесился, думал, что это Хва. Потом понял, что мало ли людей со слогами Сон и Хва в имени. Руны на его руках, такие же, но я так старался убедить себя, что это не он. А потом появились вы… И как-то всё пошло по новой, — Хонджун вновь замолкает на некоторое время, подбирая слова, и тяжело выдыхает. — Я договорился о встрече с Ёнджуном через три дня. — Хорошо, — выдыхает Марс, — Мы с Сириусом завтра утром едем за Хёнджином, а после к его какому-то знакомому, который знает про запрещённые руны больше нашего. Попробуем выяснить что-то, ну и побольше узнать об артефакте, который украли у нашего Совета. — Надо придумать, что делать с Ёнджуном, просто так мы не можем к нему заявится, даже несмотря на то что я вроде как придумал повод. Пока мыслей у меня вообще нет, — Хонджун зарывается рукой в волосы, взъерошивая их. — Вместе подумаем. Пошли, а то остальные уже думаются наверно, что ты меня прибил. Знаешь, Сириус выглядит милым, но в гневе страшен как чёрт. — Что, даже страшнее Сонхва? — хмыкает Хонджун, поднимаясь. — Ну не настолько, ладно, — Марс открывает дверь. — Альфа вперёд. — Благодарю. Их смех сопровождает их появление на первом этаже, где собрались остальные жители дома, тут же приковывая к себе множество взглядов. — Вау, вы не поубивали друг друга, — присвистывает Минги. — Как так, я поражён. — Я прошу прощения у вас за свои срывы, — произносит первым делом Хонджун. — Новости о Сонхва совершенно выбили меня из колеи. Теперь я снова в себе, благодаря Марсу, и готов нормально работать. Так что, — Хонджун хлопает в ладоши, — думаем над тем, как нам определить, нужен нам эмиссар Ёнджуна или не очень. А потом, — он хитро улыбается, — так и быть, позволю вам поназаказывать еды. Сегодня вечер расслаблений и объеданий. Радостные крики были ему ответом. Хонджун улыбнулся, присаживаясь на диван рядом с Минги и Юнхо. Марс приземлился рядом с братом, отбивая ему «пять». Их план сработал, Хонджун наконец-то выплыл из своей комнаты, присоединившись к остальным. Их обсуждения толкового ничего не дали и их отложили на следующий день. Всем, и оборотням, и друидам, нужно было отключить голову хотя бы на время. Может, завтра Хёнджин со своей стороны сможет что-то подсказать. Марс и Сириус участвуют в общем застолье и развлечении наравне с оборотнями, как старые друзья. Хонджун улыбается, смотря на это — оба Пака так гармонично вписывались в его картину мира, в его дом и в его семью… Сонхва никогда не упоминал их, и Хонджун всё ещё не до конца понимает, даже после рассказа друидов, почему именно. Однако, они здесь, в его стае, в его доме, и Хонджун хочет окончательно развеять недопонимания между ними. Марс и Сириус никогда не смогут заменить ему Сонхва, но, рядом с ними, боль притупляется. Возможно, так действует надежда; возможно, волны их дара похожи на Сонхва, а может потому, что они сами похожи на него. Или точнее Сонхва на них. Младший, как выяснилось, Пак стал в некотором роде спасителем Хонджуна, тогда не уверенным в себе и своих способностях. Стал личным счастьем и путеводной звездой Кима. Сонхва любил его искреннее, и Хонджун отвечал тем же. Но от того, что Хонджун пообещал Сонхва, как только началось сражение, Падение Луны, что они переживут это вместе, и вместе потом вновь заживут тихо и мирно, становилось хуже. Хонджун… соврал ему тогда? — Вынырни из мыслей и поешь с нами, — перед альфой появляется Марс. — А то всё съедят, опять недоволен будешь. Марс снисходительно улыбается, возвращаясь к остальным, а после чувствует твёрдую хватку на плече. Используя старшего друида как опору, Хонджун садится рядом на пол, вникая в суть происходящего в игре оборотней. K-поп монополия, непонятно откуда в доме вообще взявшаяся, стала прекрасным дополнением к вечеру и той куче еды, которую они заказали. Особенно к радости Уёна, крайне довольного тем, что он стал почти монополистом всея музыкального мира, с широкой улыбкой раскладывая перед собой карточки с женскими и мужскими группами. — Так нечестно, ты купил студию звукозаписи, видеозаписи и хореографии! — возмущается Чонхо, как его фишка попадает на одну из клеточек, принадлежащих Сану, и тот смеясь, говорит ему платить. — Суровые реалии, — хохочет Ёсан над возлюбленным, сидя рядом. — Шикарная парочка, я считаю: Сан владеет ключевыми студиями, Уён скупил почти все группы. Два богатея. Хонджун улыбается, слушая смех, и неосознанно приваливается к Марсу. Тот лишь удивлённо вздрагивает, смотрит на Сириуса, но тот лишь пожимает плечами. Старший друид решает не трогать альфу, а тот наконец чувствует спокойствие. Пока они не начали, он может позволить себе расслабиться.***
— И всё-таки, кто он тебе? Именно этим вопросом Хёнджин встречает Марса и Сириуса утром в обговоренный день. Они собирались ехать к его знакомому, который возможно сможет прояснить некоторые моменты, чтобы после облегчить составление плана. Ну или развеет все надежды. — Младший брат, — пожимает плечами Сириус. — Да-да, не смотри на меня так. Я младший брат Марса, а ещё у нас есть ещё один младший брат, и это Сонхва. — Который хоновский? — Ну вообще-то свой, — смеётся Сириус. — А так да. — Ну и семейка, — тянет Хёнджин. — Ладно, забирайтесь. В машине, рядом с которой обнаружился Хёнджин, сидел какой-то мужчина в костюме. Судя по всему, просто человек. Хёнджин произнёс всего одно: «Поехали», а после, повернул голову на задние сидения, где уместились братья. — И всё-таки я не зря заметил, что вы похожи. А теперь я вижу в вас Сонхва. Эх, славный был парень, — выдыхает Хёнджин. — Или есть? — Мы надеемся, что есть, — выдыхает Марс, а после косится на водителя, но Хёнджин машет рукой, мол: «Всё нормально, говори». — Сонхва пытался связаться с нами через свой дар. Связи не вышло, но импульсы я почувствовал. Как и Сириус. Так что мы думаем, что Сонхва жив. А ещё этот Хвасон. Он какой-то… непонятный. Я бы хотел узнать о нём больше, но доступной информации никакой. — Я перерыл вообще всё, — выдыхает Сириус. — Раньше работал в полиции, и кое-какие связи у меня остались. Покопал там, сям, тут — ничего. Человек-призрак, его не было, возник из-ниоткуда просто. Примерно года 3 назад. — Как раз тогда он и появился впервые на собрании с Ёнджуном, — задумался Хёнджин. — Пока держите эту версию за основную? — братья кивнули. — Ладно, посмотрим, что сможет нам сказать человек, приближенный к Ёнджуну. — В смысле?! — хором спросили Паки. — Чхве Субин, бывший эмиссар стаи Ёнджуна. Именно к нему мы и едем, — говорит Хёнджин. — Крис сказал, что вы послезавтра собрались к ним. Надеюсь, Субин нам хоть что-то скажет. — Как тесен мир, — хмыкает Марс. — Надеюсь, этот эмиссар будет действительно полезен. — Я не так хорошо знаю Субина, — задумчиво тянет Хван. — Но могу сказать вот что: этот парень — спец по запрещённым рунам, таких ещё поискать надо. Он изучил их вдоль и поперёк и точно сможет подсказать вам что-то. — Кто ж ему разрешил заниматься запрещёнными рунами? — задаёт логичный вопрос Сириус, а Хёнджин пожимает плечами. — Не знаю. Он никогда не говорил, а я и не спрашивал в принципе. У него никогда не было проблем с законом, так что, я думаю, эта теория никому не мешала и никому не вредила. — Занятный персонаж этот Субин, — тянет Марс. — Вы не менее занятные. Как же так получилось, что между собой вы похожи, но Сонхва ни разу не упоминал старших братьев? — Хёнджин смотрит на каждого по очереди в ожидании ответа. Марс и Сириус рассказывают свою историю Хёнджину, прерываясь иногда, чтобы вставить какую-то шутку или комментарий. Хвану рассказывать было несколько легче, они перед друг другом ничем не обязаны и даже позволяли себе шутить. Водитель, остановившись напротив частного двухэтажного домика с узорной отделкой внешних стен, молча заглушил двигатель. Друиды выбрались из машины, оглядываясь — стоит подозрительная тишина. Даже птиц не слышно. — Слишком тихо, — косится на брата Сириус. — Не нравится мне это. Марс кивает, на коже появляется одна из множества рун, и парень оглядывается. Он старается увидеть за непрозрачным забором угрозу, мало ли, что люди могут придумать. Да и не люди вовсе. Видит ауру человека и хмурится. Она неподвижна, но достаточно яркая — незнакомец, предположительно владелец дома, жив. — Там лежит кто-то, — бросает он. Водитель тут же срывается с места, открывая калитку своим ключом, а за ним кидаются остальные. Хёнджин обгоняет его в три шага, бросает что-то про охрану и стоять на страже, а сам влетает в дом. Оглядывается, но мимо широкими шагами проходит Марс, изящно обогнув остановившегося Хвана и сказав короткое: «За мной». В одной из комнат, на полу, обнаруживается друид. Хёнджин опускается на колени рядом с ним, приподнимает голову с копной рыже-русых волос и несколько раз бьёт по щекам, силясь привести в чувство знакомого. Субин не реагирует на первые похлопывания, однако на более сильных хлопках резко вдыхает, заходясь кашлем. Ему помогают подняться и сесть на диванчик в комнате. — Ты как? — спрашивает обеспокоенно Хёнджин. Субин кивает, мол «сойдёт». — Что здесь произошло? — Какой-то паренёк ворвался, придушил и свинтил. Даже не добил, придурок, — ругается Субин. — Ай-яй, шея-то болеть будет. И синяки останутся, — сокрушается он. — А вы-то кто будете? — он поднимает взгляд на братьев Пак. — Решили добить меня вместо него? А чего Хёнджина с собой притащили, он же свидетелем будет? — Кто тебя пытался задушить? — переспросил аккуратно Сириус. — Не знаю, — отмахнулся Субин. — Знаю только моего беспокойного муженька, который никак не угомониться. Из стаи выгнал, нового друида себе взял, а сам носится с ним как с писаной торбой. Не дай бог кто-то на него посмотрит дольше нужного или пристальней необходимого, вы что. Такой скандал будет, уж проще сразу в землю лезть, — Субин причитает, расхаживая по комнате. Для человека, который только что очнулся, он слишком бодр и резв. — Ну так вот, — спохватывается русоволосый, — паренёк-то этот непонятный, припёрся, придушил, недодушил, свинтил. Небось и взял ещё чего. Надо вообще по камерам глянуть, кто это. А то что я, в самом деле. Субин собирается уже покинуть комнату, но, кажется, вспоминает, что он, вообще-то, не один, и зовёт за собой остальных. Те лишь переглядываются, прежде чем последовать за странноватым парнем. Он проводит их в рабочий кабинет, где приглашающим жестом указывает на диван и кресло. Марс и Сириус садятся вместе, Хёнджин, с почти королевским комфортом, гордо размещается в кресле. — Так, рассказывайте давайте, чего хотели, — Субин, не поднимая глаз от монитора, быстро кликает мышкой по экрану компьютера. Видимо, смотрит камеры, про которые упоминал ранее. — Ну во-первых, привет. Во-вторых, это Марс и Сириус, братья Пак из стаи вожака Ким Хонджуна, — представляет друзей Хёнджин. — Ага, помню такого. Ёнджун его не любит, вечно причитал, как бы ему обойти вожака Кима, который атас какой грозный и вообще: «Смотри, Субин, какой у него друид, он сильнее тебя», — фыркает Чхве. — Пропал и пропал этот эмиссар, нам то что с этого. Не-е-ет, мы успокоиться не можем, находим какого-то похожего, чтоб его. Да чтоб его! — всплёскивает руками Субин. — Камеры не работали, какая внезапная неожиданность, — шипит Чхве. — Убью этих электриков. — Стандартный Чхве Субин. Вы привыкните, — пожимает плечами Хёнджин на вопросительные взгляды братьев Пак. Те переглядываются между собой, видимо, не особо веря. — Субин, у них к тебе некоторые вопросы. Это касается твоих исследований. Такой резкой смены настроения не ожидал никто. Субин в миг становится серьёзным, садится ровно, складывая руки на столе, смотрит пристально, а после выдыхает. — Так что вы хотите узнать? — спрашивает он. — О запретных рунах, — в лоб произносит Сириус. — О руне порабощения и артефактах по пленению души. Хёнджин сказал, что ты мастер в этом. — Слухи о рабе-друиде и меня достигли, хотя меня даже не было на сборе. Я как раз думал над тем, как выяснить, кто этот бедняга, как на меня напали. У вас есть предположения? — Чхве смотрит на троицу. — Это может быть наш брат, — произносит Марс. — И если это так, я хочу знать всё о руне, артефакте, и о том, как освободить его душу. Субин хмыкает, поднимается, кивком головы прося следовать за ним. Ведёт трио почти через весь дом, в дальнюю комнату и, остановившись перед дверью, оглядывается. — Готовьте свои вопросы. Время дать на них ответы. Дверь распахивается, винтовая лестница уходит вниз, в миниатюрную библиотеку, битком забитую свитками, книгами, блокнотами. В центре, в окружении стеллажей, стол с несколькими креслами. Субин уверенным шагом ходит от стеллажа к стеллажу, точными, выверенными движениями скидывая на стол книги одну за другой. — Даже пыли нет, — удивлённый Марс следит взглядом за Субином, хмыкая. — Хорошо забочусь об этом месте. Мой любимый отдых. Поберегись! — мимо Сириуса пролетает книга, за которой тот, как и за всеми до этого, следит от броска до приземления, вертя головой. Хёнджин удивлён не меньше. Он знал, что Субин многое знает, но то, что у него целая тайная библиотека в доме спрятана — это что-то новенькое. Чхве выглядит слишком уверенным, он точно знает, что делает, и какие именно издания ему нужны среди сотен похожих. Это впечатляет. — Итак, звёздные мои и Хёнджин, — Субин резко раскрывает несколько книг, — показывайте, какую вы видели. — О ней что скажешь? — Марс указывает на одну из рун. — Всё-таки думаете на порабощение? А мне кажется, — Хёнджин быстро листает другую книгу, — артефакт. Как он вообще называется? Тюрьма души? Нет, артефакт короче, — фыркает Хван. Однако шутки шутками, а работать надо, и он возвращается в былое серьёзное состояние. — Мы с тобой оба были там, на собрании. У этого Хвасона точно есть руна, — Марс тычет несколько раз по листу с изображением с характерным звуком. — Субин, а запретные руны так же можно скрывать? — Да. Но сила таких рун сильнее, и кусочек, но будет виден всегда, — объясняет Чхве. Марс кивает, закрывая ладонью почти весь рисунок, оставляя лишь маленький хвостик сверху. — Хммм, да, это могла быть руна Порабощения. — Ага, или Озарения. Хвостик такой же, — Сириус указывает на руну на шее Субина. — Если бы она выше не была на Хвасоне, — фыркает Марс. — Она у него выше, на плече. Помнишь, Сонхва решил что руки, и только руки, место для рун. И у того почти все руны на руках. А этот кусочек слишком многое на себя сводит, чтобы быть просто моим глюком. — Запрещённая руна последний раз применялась во времена первых попыток заключения союза между двумя видами, по официальным данным. По неофициальным — во время Падения Луны несколько друидов прибегли к ним, но в итоге остались ни с чем — эти руны сильные и древние, их не сможет использовать абы кто, — Субин переворачивает несколько страниц, по мере рассказа указывая на какие-то абзацы или изображения. Его слушают внимательно, молча, сосредоточенно. Все в этой комнате понимают, что такое запрещённая магия — кто бы не пользовался такой силой, от него можно ожидать всего чего угодно. — Каждая запрещённая руна может быть скрыта наравне с другими, если она нанесена друиду. Однако из-за собственной силы друид не сможет полностью её спрятать — маленький кусочек, но будет виден. Обычно их наносят на какие-то укромные места тела, однако тут, видимо, действовали впопыхах, раз она на руке и настолько очевидна. Субин переключается на следующую книгу, указывая на какой-то список, написанный немного размашистым подчерком. — Руна не делает из человека марионетку, как артефакт, к которому мы перейдём дальше. Попавший под её влияние остаётся в сознании, он чётко понимает кто и что ему приказывает, но над телом он не властен. Представьте, ты видишь, как твои руки делают то, что тебе не хочется, как твоё тело слушается этих приказов. Ты рвёшь и мечешь, а поделать ничего не можешь. — Жестоко, — присвистнул Сириус. — Не то слово. И противоречит законам, поэтому эта руна была занесена в раздел запрещённых и забыта там. Не всеми, но многими, — Субин выдыхает. — Всегда найдутся те, кто пойдёт против законов. И, к сожалению, мой муж, в погоне за своими какими-то целями, о которых даже я толком не знаю, преступил черту. Привёл нового друида, с которым они творят… нечто. Я не знаю что, я почти сразу ушёл. Однако наш брак с Ёнджуном до сих пор действует, и мне бы хотелось остановить этого придурка, — ругается Субин, слегка стукнув кулаком по столу. — Я даже не знаю, откуда появился этот Хвасон. Знаю лишь, что парень выжил во время Падения Луны, и, похоже, у него амнезия. Когда Ёнджун его привёл, у меня были подозрения, что что-то не так, но доверился вожаку Чхве, чтоб его, — вновь ругается русоволосый. — Знал бы, что это может быть ваш, не стал бы молчать. Мы не контактируем со стаей Хонджуна, да и в принципе с другими. Наша живёт более обособленно, и я никогда не запоминал чужих эмиссаров. — Прошлого не вернёшь, — изрекает Марс. — Мы можем менять лишь своё настоящее и будущее. — Тоже верно, — кивает Субин. — Я надеюсь, у вас получится прижать Ёнджуна. Даже если вы ошиблись и друид в плену не тот Хвасон, хотя всё указывает на него, может, этот вожак одумается наконец. — Порабощение друида слишком серьёзное преступление. Оно ведёт к аресту вожака и гонениями всей стаи, — Марс смотрит на Субина. — Есть ли шанс, что они не причём и смогут помочь? — Не надейтесь на этих. Когда я уходил, я пытался их вразумить, на что получил ответ что они всё знают и поддерживают альфу. А, значит, автоматически становятся соучастниками этого преступления Это был их выбор, мы на него никак не могли и уже не сможем повлиять, — Субин внезапно спохватился. — Ах да, книги с собой я дать вам не смогу, так что фоткайте что ли на всякий случай. Если уверены в своей памяти, то продолжаем тогда. В своей памяти были уверены все — проблем вроде бы не было — но на всякий случай перестраховались, сделав фото многих страниц и рисунков на все три телефона. Субин сменил одни книги другими, убрав первую стопочку в сторону, и открыл новые изображения и тексты. — Итак, артефакт. А если точнее, Тюрьма души. Мощная штука, ничего не скажу. И очень-очень опасная. Вот она как раз и сделает из человека пустую оболочку. Они на единичное использование, такие штучки. То есть один раз душу заточил и всё, другую взять уже не сможешь этой же тюремкой — только вторую брать. И как только выпустишь душу, она вернётся в тело, а артефакт уничтожится. Многие оборотни и друиды поначалу попадали в такие, а после возвращения либо сходили с ума, либо уходили в затворничество. Разделение души и тела переносится очень тяжело, один на миллион шансов, что душа восстановится и человек, будь то друид или оборотень, вернётся прежним. В лучшем случае, конечно, — пожимает плечами Субин. — В худшем — смерть, — выдыхает Марс. — Этого хотелось бы избежать. — В каком смысле? — Субин вопросительно изгибает бровь. — У кого-то есть Тюрьма души? Ты хочешь сказать, у Ёнджуна она есть, и душа этого Хвасона отдельно от тела обитает? — Субин получает в ответ лишь кивок и почти падает на кресло позади себя, переводя взгляд то на одного, то на другого, то на третьего, — Поразительно. Просто поразительно. — Нам нужно знать, как избавится от руны, — Марс указывает на книги о рунах, — И как освободить душу из артефакта и вернуть её в тело. Сможешь рассказать? — Отчего не смогу, — хмыкает Субин. — Я слишком много изучаю это всё прекрасное, чтобы не знать. Тюрьма души была очень интересной темой, но известно о ней было не много, когда я только начинал. Мои знания бесценны, но вы задумали хорошее дело. К тому же, мой муж навредил вашему брату, как вы предполагаете. А правда это или нет, мне всё равно. Ёнджуна надо остановить и вернуть друиду сознание. Субин вновь меняет книги на столе, указывая сразу на некоторые абзацы, что их следует запомнить и сфотографировать. Братья Пак вчитываются в текст, но отрываются тут же, стоит Чхве заговорить. — Для снятия руны нужно вот это, — Субин указывает на один из множества абзацев, — тот, на кого её нанесли, что логично, мощный и сильный дар друида снимающего руну, много сил, особое средство и очень сильно постараться. Раньше говорили, что ещё нужен тот, кто нанёс руну, чтобы разорвать связь, но последними официальными экспериментами было доказано что нет, это необязательно. Добровольное согласие и его наличие ускорит процесс в разы, но, так как Ёнджун скорее всего не собирается просто так отпускать своего друида, придётся постараться. Сначала читаете специальное для руны заклинание, вкладывая в него максимум, потом рисуете руну, мажете вот этим, — Субин показывает на рецепт мази, написанный на страничке, — читаете обычное для снятия и вкладываете остатки сил. Если получится, руна исчезнет сразу после второго заклинания. Кто-то из друидов в комнате присвистнул. Хотя чего ещё они ожидали, это же запретная руна, они сильные, мощные и очень противные из-за этого. Просто так не избавиться от них, а к предполагаемому её носителю ещё и не подобраться толком. Это усложняло задачу, и у Марс уже начинала болеть голова. А ведь они ещё даже не закончили. Впереди было самое сложное. — Тюрьма души… Один из наиболее опасных артефактов, но, вопреки этой всей опасности, освободить душу из него не сказать что легко, но не так мудрено, как может показаться. Вам нужен сам артефакт, его держатель на данный момент, тело для души, желательно своё, — хмыкает Субин, словно пытаясь разрядить обстановку, — ещё больше сил. Вот прям сверх меры. И ещё особые настои, которые нужно будет расставить вокруг, хотя бы штуки четыре. Их дым и запах заставят душу остаться на месте, а не метаться в бешенных поисках. Однако душа, заключённая в тюрьме, там сидит как на привязи, и освободить её дело совсем не двух минут. И обязательно нужен держатель артефакта, обязательно, слышите? Только он может окончательно освободить душу и отпустить её восвояси. — То есть, нужен Ёнджун, добровольно согласный вернуть душу Хвасона-Сонхва, кто он там, не уверен уже, — уточняет Хёнджин. Получает кивок и откровенно зависает на несколько мгновений. — И как мы это устроим? — в ответ лишь дружное пожимание плечами. — А подумаю ещё над этим, и если вдруг что-то придумаю — позвоню Хёнджину. Вы же вместе собираетесь работать? — спрашивает Субин. — Скорее всего, — Сириус переглядывается со старшим братом, а после смотрит на Хёнджина. — Как бы мы не хотели втягивать в это больше людей, ещё один человек нам явно не повредит. — Тем более друид. Я смогу подстраховать вас на всякий случай. К тому же наши вожаки хорошие друзья, тут скорее вам придётся удерживать их, чтобы они не влетели с разбегу. Сонхва многим нравился, уж слишком обаятельным был, чертёнок, — хмыкает Хёнджин, а после поднимает руки в защитном жесте. — Я в хорошем смысле. — Не сомневаюсь, — фыркает Марс, но злости не слышно в голосе. Он сосредоточен на книгах перед ним, не поднимая головы скользит взглядом по текстам и фотографирует всё, что кажется мало-мальски важным. — Так вот, — Субин возвращается к изначальной теме, — Я вам сейчас быстренько дорасскажу, а потом у меня встреча, и мне нужно будет вас покинуть. Ну и в доме не смогу вас оставить, уж простите. И так, Тюрьма Души, — он становится вновь серьёзным, — помимо тех необходимых вещей и людей, которые я уже перечислил, вам нужно сделать так, чтобы держатель добровольно отпустил эту самую душу. Без этого, риск её повредить настолько велик, что лучше сразу убить, — предупреждает Чхве. — Держатель читает специально заклинание, снимающее силу артефакта, и после этого душу нужно как можно скорее вернуть в тело. Без защиты тюрьмы, как бы пародоксально не звучало, душа погибнет ещё быстрее. Особенно важно следить, чтобы её сила не была утрачена или сильно преувеличена дарами друида или друидов, возвращающих её в тело. Иначе по возвращению могут быть проблемы с контролем дара, да и в принципе с друидством. Нужно следить, чтобы душа вернулась в нужное тело, и чтобы во время переноса ничто и никто не касались её и никак не воздействовали кроме друида, который переносит. Тоже чревато последствиями. Как видите, очень много нюансов, и это занятие слишком ресурсозатратное, поэтому лучше, если исполняющего друида кто-то будет страховать. Но, думаю, обсуждениями я вас загрузил по самое не балуй, так что… — Субин поднимается, хлопнув себя по ногам, — прошу за мной, а то мне уезжать пора. — Конечно. Трио следует за ним, покидая комнату. Они взбудоражены новой информацией, новыми мыслями, догадками, но главное — шансами. У Марса и Сириуса появился хоть какой-то шанс, после многих догадок, что можно вернуть брата обратно. То, что нужно ещё удостовериться в своих предположениях, что Хвасон может быть вовсе и не тем, кого они так упорно ищут. Однако даже если так, и он не имеет никакого отношения к звёздным братьям, оставить его просто так нельзя. Если же всё совсем мимо, и Хвасон не является Сонхва и находится рядом с Ёнджуном по собственной воле… Никому не хотелось об этом думать, но они так цепко держались за эту версию, что перестали думать о других вообще. И это могло стать проблемой. Попрощавшись с хозяином дома, друиды благодарят его за бесценные знания, садясь в машину. По их просьбе человек Субина отвезёт их не на место сбора, а в другое. Было решено сесть где-нибудь покушать. Сириус предложил вариант, куда частенько забегал, и его одобрили остальные два друида. Так что сейчас Марс, как самый старший, а значит самый ответственный, осторожно переворачивал кусочки мяса на встроенном в стол гриле, обжаривая их. Пока Сириус пожирал голодными взглядами это мясо, прихлёбывая свой напиток, Хёнджин отвлёкся на телефон, после поднимая глаза на вход в кофейню, стараясь сквозь так мешающие головы рассмотреть то, что ему нужно. — Ликси! — он поднимает руки, улыбаясь во всю идущему теперь к ним парню. Солнечный мальчик, как подумали братья Пак, подняв глаза на шумящего друга, когда веснушчатый русоволосый парень подсел к ним. И тут же угодил в объятия Хёнджина, который ласково целует возлюбленного, прижимая к себе за талию. — Феликс? — осторожно спрашивает Сириус, неловко кашляя. — Ой, простите, — очаровательно краснеет названный, смущаясь. — Меня зовут Ли Феликс, приятно познакомится. — Взаимно, — улыбается Марс, — Меня зовут Марс, это Сириус, мой младший брат. — Джин-и рассказывал о вас, — говорит Феликс. — Надеюсь, вы не против, что я к вам присоединился. Джин-и написал, что вы здесь, а я был недалеко. — Мы только рады, — улыбается Марс, пока Сириус заказывает еду ещё и на Феликса. — Хёнджин о тебе так восторженно отзывался, что мне не терпелось тебя увидеть лично. Ты очень милый. Феликс смущается, прячась в объятиях Хёнджина, пока тот смеётся, позволяя крепко прижиматься к себе. Старший друид расставляет тарелки перед собой, раскладывая готовую еду, закидывая следующую партию жариться, раздавая затем палочки для еды. — Приятного аппетита! — произносит он, улыбаясь, на что получает дружные ответные пожелания.***
— Сон-и… Сириус ворочался с боку на бок, хмурясь во сне. Одеяло давно сбилось в один неразборчивый ком где-то в ногах, на лбу выступила испарина, а сам друид бормотал что-то бессвязное, иногда зовя младшего брата. — Сон-и! Средний Пак подскакивает на кровати, вытянув руку вперёд, хватаясь за воздух. Грудь ходит ходуном, а на глазах наворачиваются слёзы. Это был самый светлый сон, наполненный яркими красками, но ставший самым ужасным кошмаром Сириуса. Сонхва, его любимый младший братик, был так близко, но так далеко одновременно. Тяжело дыша, сероволосый поднялся с кровати, бросив взгляд на Марса — тот спал, не потревоженный вскриком Сириуса, и младший чуть улыбнулся. Хоть у кого-то сон был крепкий. Сам же Сириус как был в спальных штанах и футболке, надев шлёпки, тихонечко вышел из комнаты, покидая после и дом, останавливаясь на терраске. Ночная прохлада и тишина, как он надеялся, должны были привести мысли в порядок. Глубоко вдохнув, Сириус медленно выдохнул, и так несколько раз, успокаивая сердце, разум, душу. Облокотившись о перила, юноша смотрел на месяц, выглядывающий откуда-то из-за облачков в вышине. Где-то в груди заныла тоска по чистому небу и природе, близкой друидам. Хотелось увидеть живые, высокие деревья, заслоняющие небо, вместо перекрывающих его полотно каменных башен. — Ох, Сон-и, — выдыхает тихо Сириус, — как же нам найти тебя?.. Сириус прикрывает глаза, склоняя голову. Он стоит в задумчивости некоторое время, вслушиваясь в ночные звуки, отпуская мысли и расслабляясь, пока не чувствует лёгкое касание к плечу. — А ты… — даже не зная, кто встал вместе с ним, Сириус начинает говорить, оборачиваясь. И тут же отшатывается, натыкаясь спиной на перила и больно ударяясь локтем о них же, на момент забывая, что он друид, и у него есть его дар. Перед ним стоит Сонхва. Молчит, глядя на брата с какой-то не то грустью, не то сожалением в глазах, Сириус не может разобрать эмоции и не может толком отойти от шока. Что это? Галлюцинация? Видение? Его воображение играет с ним после увиденного во сне? — Сон-и? — вопрошает он еле-еле, едва слышным голосом. Видение улыбается виновато уголком губ, поднимает руку, указывая на дверь, и растворяется в ночном воздухе, не оставив после себя и следа. Сириус оседает на деревянный пол террасы, делая судорожный вдох, смотря перед собой испуганно. Что это было? Ему всё ещё снится? Он всё ещё видит кошмар, или Сонхва только что… был здесь? Сириус поднимается с пола, быстро заходя в дом, почти залетает на второй этаж, чуть не падая на лестнице. Срочно к брату, срочно разбудить Марса и рассказать. Ему не могло почудится, это был Сонхва. Это точно был их младший брат. Откуда такая уверенность Сириус не знал, но чувствовал, остро ощущал необходимость сиюминутно поделится этим с братом, не откладывая до утра. Марс из объятий сна никак не хочет выпутываться, Сириус уже и тряс, и звал, и одеяло стащил — старшему хоть бы хны. Сириус тянет брата за руки, заставляя сесть ничего не понимающего друида, сонно разлепляющего глаза. — Ты чего, ошалел? — хрипло спрашивает Марс, намереваясь улечься обратно, но ему не дают этого сделать, держа за руки. — Я видел Сонхва, — выпаливает Сириус. Мозг старшего друида отказывается воспринимать информацию как нужно, и он зевает, прикрывая рот ладонью, предпринимая попытку вновь улететь в царство Морфея на ещё законные часы ночи. Сириус забирается на кровать с ногами, почти наваливаясь на Марса, вновь тряся того за плечи. — Проснись ты, — шипит Сириус. — Я Сонхва видел на террасе. Минуты две назад. Марс кивает, бормоча что-то в ответ, но тут резко распахивает глаза, уже сам садясь на постели. В темноте комнаты среднего брата не так хорошо видно, но Марсу достаточно, чтобы в слабом свете наполовину зашторенного окна заметить бегающие глаза Сириуса. — Давай по порядку, — выдыхает Марс, отбрасывая мысли о желанной тёплой постели. — Кого и где ты видел? — Мне приснился сон, не очень хороший, я решил выйти подышать воздухом на террасу. Глаза прикрыл, стою, дышу и тут касание к плечу чувствую. Думал, ты встал, оборачиваюсь — а передо мной Сонхва стоит. Молчит, смотрит так странно и рукой на дом показывает, — тараторит взволнованный Сириус. Марс молча переваривает информацию, а после тянет Сириуса на себя, прислоняясь щекой к его лбу, поджимая губы. — Да вроде нет у тебя температуры, — бормочет он. — Наслушаешься фигни, а потом видишь чёрт-те что. Марс встаёт с кровати, намереваясь спуститься на первый этаж за водой для Сириуса, как чуть не кричит, вовремя зажимая рот ладонью. Перед ним в воздухе материализуется едва заметная фигура. Блондин с теми же тёмными глазами, что так похож и на Марса, и на Сириуса. Сонхва… Марс реагирует достаточно быстро. Хватает Сириуса за руку, заставляя встать с кровати, и активирует одну из своих рун, окружая себя беловатой аурой. Сириус, видя это, повторяет действия брата. Их ауры смешиваются между собой, перетягиваясь словно дым на Сонхва, делая того более чётким. — Чтобы это не было, — шепчет Марс. — Я так рад видеть тебя, Сон-и. — Простите меня. Голос едва слышим, но Марс и Сириус прикладывают чуть больше сил, отдавая их непонятному проявлению перед ними. Они не понимают, что это, но их сила делает видение более устойчивым, а голос более уверенным. — Простите меня, — повторяет Сонхва. — Я так виноват перед вами. Но у меня так мало времени, — качает он головой. — Моя душа в Тюрьме, в мощном артефакте. Я не знаю, где именно Ёнджун его носит, но он всегда при нём. Пока моя душа отделена от тела, я ничего не могу сделать, — Сонхва грустно улыбается. — Жажда крови вожака Чхве не даст никому покоя. Спасите Хонджуна, умоляю, спасите его. Он не должен пострадать. — А как же ты? — спрашивает Марс, и в его голосе проскакивают нотки сожаления. — Я ждал шесть лет, — говорит Сонхва. — И ещё подожду, — младший Пак смотрит ободряюще, верит братьям. — Я так скучаю, Сонхва, — выдыхает Сириус. — Я тоже, — слёзы бегут по полупрозрачным щекам. — Вы были правы, всегда правы, я был так глуп… — Мы тебя вытащим, — уверяет Марс. — Ещё чуть-чуть потерпи, совсем чуть-чуть. — Я подожду. Главное — Хонджун. Не дайте ему сорваться. Сонхва растворяется в воздухе, и сделавший шаг вперёд Сириус хватается за воздух. Душа не была способна больше поддерживать связь даже с помощью силы братьев. Сириус опускается на кровать, смотря на Марса. Тот сжимает руки в кулаки, поджимая губы, молча разворачивается и выходит из комнаты. Возвращается спустя минуту с бутылкой прохладной воды из холодильника, которую отдаёт Сириусу. — Он жив, Ри, — шепчет Марс, опускаясь на свою постель. — Он правда жив. Этот Хвасон действительно наш Сонхва, наш Сон-и. — Хонджун должен знать немедленно, — подрывается Сириус, но взгляд старшего его останавливает. Марс качает головой. — Нет, не сейчас. Посреди ночи не будет никакого толку. К тому же, послезавтра, точнее уже завтра, мы едем в стаю вожака Чхве, там и будем проверять как-то. Пока, правда, не знаю как, но придумаю что-нибудь. А Хонджуну расскажем на утро, как и всем остальным. Так будет лучше. — Серьёзные разговоры с утра? Жестоко ты с ними, — хмыкает Сириус. — Спокойная жизнь закончилась, как только пропал Сонхва. И как только в этом доме появился я, — бросает Марс. — Мне всё равно, через что или через кого мне придётся пройти. Я спасу Сонхва, защищу и его, и тебя. — Ты, это, полегче, — Сириус поднимает руки в примирительном жесте, пытаясь успокоить начавшего заводиться старшего брата. — Никто не сомневается, что ты весь такой сильный и крутой друид, однако, не забывай, что мы с Сонхва, во-первых, одного с тобой порядка, во-вторых, тоже друиды. — После этой ситуации, я… — Марс тяжело опускается на кровать, шумно выдыхая, — я не знаю, как мне смотреть ему в глаза. — Все хороши. Но это обговорим потом, когда вернём нашего брата, — Сириус чуть улыбается. — Я пока перечитаю то, что сфоткал. Теперь я вряд ли усну. Марс наблюдает некоторое время, как средний Пак устраивается на кровати, подкладывая под спину подушку и накрывая ноги одеялом, залезая в телефон и тут же понижая яркость экрана до минимальной, недовольно щурясь. Старший Пак решает поискать в интернете больше статей о руне, артефакте, да и вообще о случаях, когда они использовались на ком-либо. Остаток ночи спокойно не проходит. Друиды не могут унять разум, мысли вертятся беспокойным роем, и голова к утру начинает нещадно болеть. Сириус несколько раз пробовал заснуть, но не получалось, и он возвращался к информации. Хотя через несколько часов это стало просто бесцельным мотанием из одной соц.сети в другую и обратно. В какой-то момент Марс не выдержал и, отложив телефон, направился на первый этаж, заходя на кухню. За столом обнаружились Сан и Минги, вставшие внезапно достаточно рано. Но зато чайник был уже горячий, ведь оборотни пили кофе. Достать две кружки, насыпать в обе чуть-чуть сбора, купленного в одной друидской лавке, залить кипятком, немного подождать, потопать с двумя кружками обратно. Всё это под молчаливые взгляды Сана и Минги. — Ты спал хотя бы? — осторожно спрашивает Сан где-то на этапе заварки чая друидом. Тот дёргается, оборачивается и, смотря на друга странным взглядом, кивает. А у Сана мурашки по спине. — Уверен? — Когда все встанут, у нас новость, — бросает Марс, скрываясь из кухни. Оборотни переглядываются, дружно оборачиваясь на зашедшего Чонхо. Тот пальцем показывает в сторону лестницы и вопросительно поднимает бровь, чуть наклоняя голову. Сан и Минги одновременно пожимают плечами. Друид ведёт себя несколько странно, но к этому, вроде, все привыкли, как они думали. — Чем больше новостей они нам сообщают, тем больше я не понимаю, в каком положении мы находимся. В жопе или совсем в жопе, — выругивается Минги. — Мне кажется, это из-за Сонхва. Он их брат, да и для Хонджуна не последний человек, — выдыхает Сан. — Но всё-таки… Нас можно было и более детально посвящать в то, что они делают. Да, классно, они вчера всё рассказали, как приехали. Но лично мне надоело уже сидеть просто дома и слушать рассказы. Сонхва был, или есть, не знаю, короче, мой друг он, и я тоже хочу что-то сделать, чтобы его вернуть, если это действительно возможно. Но вот эти друидские секреты мне уже порядком надоели. — Странно что Хонджун до сих пор ничего им не предъявил, — Чонхо, до этого молчавший, садится рядом с Минги, ставя перед собой кружку с кофе. — Потому что пока что они не делают ничего такого, что могло бы навредить нам, — несколько заспанный Хонджун заходит на кухню, недовольно скрещивая руки на груди. — И какого чёрта я подорвался так рано… — Меня как будто кто-то выдернул, — делится Сан. — Пытался уснуть, а всё никак. Завидую Уёну, тот спит, ему на всё по барабану. — Меня тоже как будто кто-то разбудил, — удивляется Чонхо. — Ёсан так уютно сопел рядом, думал усну, а сон как рукой сняло. — Возможно, мы просто распереживались? — Сан смотрит на Хонджуна, — А ты что скажешь? — Мне действительно не нравится, что основные действующие лица эта звёздная парочка, — Минги хмыкает, сдерживая смешок, пробормотав что-то про хорошее название, а Хонджун продолжил, — пока они делают что-то ради спасения Сонхва — пусть делают. Однако меня откровенно напрягает их поведение в некоторые моменты, — Хонджун отходит в сторону, пропуская Уёна, Ёсана и Юнхо, что молча плетутся и рассаживаются на свои места. Сан тут же притягивает Уёна к себе, обнимая и кладя голову на макушку, заставляя Чона привалится спиной к своей груди. Минги тянется в сторону Юнхо, приобнимая того одной рукой, чуть поглаживая. Чонхо оставляет поцелуй на маленьком родимом пятнышке на виске Ёсана, позволяя привалится плечом к себе. Стая в полном сборе, больше напоминающая сонных мух, чем волков, была готова слушать вожака дальше. — Так вот, — Ким не может удержать улыбки, глядя на близких сердцу людей, — меня напрягает поведение друидов в некоторые моменты, но, пока, вроде ни за одним из них я не замечал ничего такого… — Хонджун подбирает слова, — сильно выделяющегося. Однако теперь я буду более пристально следить за ними. — Учитывая, что они разговаривают с воздухом, видимо, — хмыкает Ёсан, так и не открыв глаза. Однако на него устремляются все взгляды, и приходится всё-таки их открыть. — Ночью проснулся, слышу, трындит кто-то, достаточно громко, кстати. Хотел прийти, дать втык, а они с Сонхва разговаривают, — Ёсан смотрит на Хонджуна. — По крайней мере, я слышал как они его звали, как будто реально с ним разговаривали. — Помогите, у нас дома сумасшедшие друиды в количестве двух штук, — прыскает Сан, — Пора вызывать дурку. — Себе? Вызывайте, — в проходе стоит Сириус. — А нас с братом не стоит считать сумасшедшими, не зная ничего. Тоже мне, эксперты, — раздражённо бросает средний Пак, ставя пустые кружки в раковину. — Ну так расскажите нам, — бросает недовольно Минги. — А то слишком хорошо устроились. — Сириус резко разворачивается, сталкиваясь взглядами с Соном, который продолжает говорить. — А что ты так на меня смотришь? Я не прав? — Минги… — тянет тихонько Юнхо, но Минги лишь едва сжимает его плечо, как бы говоря что всё хорошо, всё под контролем. — Вы делаете что-то за спиной стаи, — включается Сан, — И нам это не нравится. Вы живёте в нашем доме, и у нас, вроде как, уговор. Так что будьте добры делится всем, что вы узнаёте. — А может вам стоит немного подумать? — огрызается Сириус, — И перестать подозревать нас в том, чего мы не делаем? — А откуда нам это знать? — Сан почти поднимается, намереваясь подойти к друиду, однако сталкивается с преградой в виде Уёна, банально не пускающего его, надавливая сильнее спиной на грудь и заставляя сидеть на месте. — Уён-а, разве я не прав? — Прав-прав, — Уён задирает голову, чтобы посмотреть на возлюбленного. — Но драться не стоит, а то кухню разнесёте. — Послушай своего парня, — фыркает Сириус. — Уён поумнее будет. Да и к тому же, оборотень, тебе со мной не справится, будем честными. — Не забывайся, друид, — на удивление, Ёсан встревает в перепалку, добавляя и свой голос. — Ты на нашей территории и находишься, среди волков. Я не упущу возможности показать тебе, насколько ты не прав. — Так попробуйте, — по коже Сириуса черным расползаются узоры рун, многие из которых были скрыты до этого. Сан всё-таки поднимается с места, вместе с Минги, они подходят к Сириусу, пытаясь нагнать страху на него внешней серьёзностью. Однако волчьи глаза говорят о том, что они не шутят. И тут Хонджун и стоявший рядом с ним так же молча Марс, спустившийся вместе с Сириусом, решили вмешаться. — Сели. Одно слово и немного влияния альфы, и два оборотня вздрагивают, однако не смеют перечить вожаку, возвращаясь на свои места. Сириус чувствует своё превосходство, но ровно то того момента, пока не чувствует более сильного друида. Одна из рун Марса чернела, сильно выделяясь на фоне остальных. — Тебя это тоже касается, Сириус. Сконфуженный друид садится на свободный стул, как раз рядом с Юнхо. Минги тянется через парня, слегка тыкая Сириуса в плечо, заставляя обернуться на себя, и, победно ухмыляясь, показывает язык. Сириус в долгу не остаётся и пихается в ответ, всё так же через Юнхо. Наблюдавшие за этим Марс и Хонджун одновременно выдыхают. Эти дети их доведут. — Никаких драк в пределах этого участка, — заявляет Хонджун, кидая взгляд на Марса. — Да, мы не очень довольны тайнами друидов. И я в том числе. Точно так же, как и они недовольны некоторыми нашими действиями. Однако не должно быть никаких драк. — Вместо того, чтобы махать руками, лучше поговорить друг с другом, — продолжает Марс. — Мы замешаны в одном деле, а именно — возвращении Сонхва. Мы с Сириусом делимся с вами всем, что находим. Не сиюсекундно, просто потому, что информацию иногда лучше преподносить глядя в глаза собеседнику. — Серьёзно? А что тогда за ночные разговоры? — спрашивает Ёсан. — Я слышал, как вы звали Сонхва. Что, скажешь, мне показалось? — Вот про это я и говорил, — выдыхает Марс. — Не давая нам объяснить всё так, как надо, вы агрессируете на нас и выставляете в плохом свете. Хотя сами не лучше. Кто хотел следить за нами, пока мы ездили с Хёнджином? — старший друид переводит взгляд на Минги. Тот закатывает глаза, отворачиваясь. — Тебе повезло, что Хонджун тебя заметил и остановил. А главное — предупредил меня. — Ты сделал что? — Минги резко оборачивается на вожака стаи. — Я написал Марсу на всякий случай, во избежание неприятностей. И чтобы пресекать в будущем подобное, вы сейчас, — он смотрит на Марса, — рассказываете, что произошло ночью, а вы, — переводит взгляд на оборотней, — реагируете впредь спокойно. Друиды древние создания, их дары и силы намного более загадочны, чем нам кажется. То, что оборотни и друиды давно сотрудничают ещё не значит, что первые знают всё о силах вторых. И чтобы более подобных ситуаций не было, когда каждый подозревает каждого, подходите и спрашиваете. И если это не составляет какой-то ну уж сильно важной тайны, думаю, и Марс, и Сириус объяснят, что к чему. — Это работает и в обратную сторону, Сириус, — говорит Марс. — Надеемся, эта тема закрыта. — А вы чего такие спокойные рядом друг с другом, если, как говорите, недовольны? — спрашивает Чонхо, молчавший почти всю перепалку. — Пока все лежали по своим комнатам утром, мы с Марсом немного попереписывались, — Хонджун чуть стучит подушечками пальцев по телефон в кармане домашних штанов. — И выяснили всё ещё до того, как вы тут затеяли непонятно что. Недоперепалка, недоспор, даже не знаю, как назвать это. — Детский сад, — подсказывает Марс, на что альфа кивает. — Касаемо новостей. Она одна. Сонхва жив, и друид Ёнджуна и есть наш младший брат и ваш бывший эмиссар, Пак Сонхва. Сегодня ночью душа Сонхва смогла с нами связаться и рассказать об этом. — Постой, постой, — быстро проговаривает Уён. — Душа Сонхва? Смогла связаться? Чего… — Помните, вчера мы рассказали о том, что узнали от Субина, и о Тюрьме Души? — после кивков Марс продолжил. — Если душа достаточно сильна, то через дар друидов, через саму нашу силу и руны, она может связаться с кем-то близким. Сонхва смог связаться с Сириусом и со мной, а мы, используя свои силы, смогли сделать эту связь чуть более сильной, чтобы он успел сказать то, что хотел. Он и подтвердил наши догадки. Сонхва рядом с Ёнджуном, но душа заперта, и наш брат сейчас просто послушная куколка в руках вожака Чхве. На кухне повисла тишина. Оборотни обдумывали то, что они услышали, пока Хонджун, разом помрачневший, нервно сжимал кулаки и покусывал губы. Он знал, что новости могут быть внезапными, когда они общались утром с Марсом тот обмолвился, что ему следует быть готовым, но к такому готов никогда не будешь. Хонджун тяжело выдыхает, привлекая к себе внимание. — Страшно представить, что Ёнджун может сделать или сделал с Сонхва, если он в курсе всего. А он наверняка знает, кто такой его эмиссар, — Уён поджал губы. — Ты же понимаешь, насколько безвольный друид полезен, как оружие? И насколько безвольный, красивый, молодой парень будет лакомым кусочком для… для многих. — Чон смотрит на Хонджуна. Хонджун зарычал. Он знал, знал как никто другой, насколько красив младший из братьев Пак. Сонхва действительно был привлекательным, очень ранимым, но очень сильным. Однако никто не может быть сильным постоянно. Невольное тело, запертая душа, мощный дар и корыстный альфа. Это ужасало Хонджуна так же, как и остальных. — Ёнджун… — рычит альфа. — Поганец, знал же. Что мой друид не может ему принадлежать, но всё равно воспользовался Падением Луны, чтобы подчинить Сонхва. Убью! — Тогда не спасёшь Сонхва. Нам нужен амулет и живой обладатель амулета. Он должен отказаться от владения и, когда это произойдёт, можешь делать что хочешь. Без владения амулет просто тюрьма, сломать которую будет делом 20-ти минут для нас двоих. Душу переселим в тело, вернём в сознание и через пару дней Сонхва вернётся к нам прежним. В лучшем случае, — Марс поджимает губы. — В лучшем? — переспрашивает Хонджун. — Как мы уже говорили, в худшем — душа погибнет, — Марс мрачнеет. — Сириус и я сделаем всё, чтобы успешно вернуть брата. Мы не меньше твоего хотим его вернуть. И для этого нужно тело, артефакт с душой, ты и мы, Субин и Ёнджун, в сознании, хотя бы. Возможно, нам понадобится помощь Хёнджина. Да и в принципе стаи Бан Чана, — Марс начинает тараторить, и Сириус его одёргивает. — Прости. Я переживаю. — Я тоже. Чем раньше начнём — тем лучше. Я боюсь, что Ёнджун может навредить душе Сонхва. И тогда прежним он уже не будет, — вздыхает средний Пак. — Тогда я заставлю Ёнджуна вернуть мне моего друида. Он захлебнётся кровью. — Ты меня вообще не слушал? Силой нельзя, — шипит Марс. — Чего ты завёлся-то так? Мы ещё не выяснили ничего толком, а ты тут уже убийства планируешь. — Но ждать я не могу! — Угомонись! — прикрикивает Марс, заставляя удивлённо обернуться на себя всех. — Я точно так же волнуюсь за Сонхва. Найдя одного брата, я точно так же хочу вернуть и второго. Но, кидаясь в омут с головой, ты ничего не сделаешь, будет только хуже! — Марс вновь прикрикнул. — Мы спасём его, Хонджун. Но для этого нужно посадить волка на цепь и включить голову. Ещё раз повторю: от холодности твоего разума зависит жизнь Сонхва. Хонджун это понимал, но волк внутри рвал и метал, силился выбраться, набросится на врага, изорвать в клочья, впиться клыками в горло. Альфа рвался защитить своё, то, что принадлежит ему. Он понимал, что говорят друиды, понимал, что он должен быть расчётлив и холоден. Для этого требовались силы. А их у альфы не было. — Хорошо, — выдыхает он. — Завтра идём к Ёнджуну, однако перед этим я хотел обсудить с вами план действий. Но сейчас делать не будем этого, ближе к вечеру сядем. А пока я первый в душ. И альфа, мигом повеселев, ринулся в сторону ванной комнаты. В доме их всего две, почти хватает, но каждое утро эта борьба, кто же первый… Она привносит весёлую рутинность в жизнь стаи. А сейчас помогла разгрузить нервную атмосферу, когда после вскрика Хонджуна опомнились и остальные. В итоге победителями оказались Хонджун и Сан, на последнем повороте оттолкнувший Минги и успевший захлопнуть дверь прямо перед носом друга. Об инциденте стараются забыть, а утренний разговор не поднимать. Все и так прекрасно понимают, что к вечеру их ждут тяжёлые часы в раздумьях, в попытках придумать что делать и как вызволить друга. Сейчас оборотни и друиды просто хотят расслабиться и насладиться тишиной перед неспокойными временами. Завтрак и время после него проходят в лёгкой атмосфере, словно ничего и не было, ничего не будет и не случится. Оборотни шутят, смеются, пока друиды, и помогающий им в этот раз Чонхо, накрывают на стол. Даже Хонджун принимает участие в общем веселье, хотя обычно держится более степенно, придерживаясь роли альфы. Отличается поведением только Сан. Парень задумчив, витает где-то не здесь, несколько рассеян и заторможен. Отзывается не с первого раза, а после завтрака, так и не притронувшись к еде, бросил, что хочет немного отдохнуть и скрывается в их с Уёном комнате. Чон наблюдал за парнем всё время пытался понять что же такое происходит с Саном. Он не обиделся, когда Чхве не заметил его приглашающих в объятия рук — знал, что тот не специально. Закусив губу, Уён решился на крайний вариант отвлечь возлюбленного. Он тянет Марса на себя, отводя в сторону от остальных, и, некоторое время помолчав, собирается с духом. — У тебя есть амулет на бесшумность для комнаты? — спрашивает Уён, а сам в глаза друиду не смотрит. С Сонхва это было легче, тот сам делал нужные амулеты, так как они с Хонджуном ими тоже пользовались. Марс поначалу смотрит вопросительно, а после добродушно улыбается. — Чтобы остальные не слышали? — Да, — выдыхает Уён. — Прости? — он неловко трёт шею. — Я всё понимаю, — Марс кивает в сторону лестницы, и Уён следует за ним в комнату друидов, где Марс некоторое время ищет нужные вещи. — Держи, — он протягивает Уёну небольшую, с ладонь, руну, словно вырезанную из твёрдого материала. — Спасибо, — кивает Уён, сжимая в руке заветную вещицу. Быстрыми шагами парень заходит в их с Саном комнату, запирает за собой дверь, прислоняя руну к её поверхности. Та словно исчезает в двери, но рисунок появляется на ней, сияя чёрными на светлой отделке. Поворот замка, щелчок, и комната заперта. Сан полулежит на кровати, тихо охая, когда через него осторожно перекидывают ногу. Чхве распахивает глаза, тут же потянувшись руками к Уёну, подхватывая того за талию и держа, пока Чон усаживается на сановы ноги. — Ты чего? — спрашивает Сан, заглядывая в глаза возлюбленному, поглаживая кожу через футболку. — Это ты чего? — Уён наклоняет голову набок, смотря на Сана. — Задумчивый такой, в себя как ушёл, так и не пришёл, — Сан смеётся тихо, и Уён улыбается в ответ. — Что-то случилось? — Да я просто думаю о Сонхва, — признаётся Чхве. — Спустя столько времени, у нас внезапно появляется шанс вернуть нашего эмиссара. Я так не хочу упускать его. — Точно так же, как и я, — Уён закусывает губу, словно задумался, а сам бёдрами подаётся вперёд, проходясь по паху Сана, из-за чего тот вздрагивает. — Уён-а, — тянет Сан, чуть сжимая пальцы на талии Чона. Тот хитро улыбается, повторяя свои действия ещё несколько раз. Сан шипит, резко потянув Уёна на себя и накрывая его губы своими. Уён улыбается в поцелуй, с готовностью на него отвечая, обнимая Сана за шею одной рукой, другой упираясь в грудь оборотню. Чон вновь двигается на Сане, создавая трение, из-за чего Чхве перемещает руки на уёновы бёдра, сжимая кожу. Тот едва стонет в поцелуй, отрываясь от любимых губ, переходя на щёки, скулы, целует кончик носа, улыбаясь сверху вниз Сану. Тот шарит руками по телу оборотня, забирается под футболку, оглаживая кожу, вызывая волны мурашек. — Чон Уён, что ты творишь со мной? — выдыхает Сан, смотря возлюбленному в глаза. — Тоже, что и ты со мной, Чхве Сан. Свожу с ума, — хитро улыбается Уён, ведя пальчиком по груди Сана и слегка обхватывая ладонью его шею на несколько секунд. — Не волнуйся, милый, я взял руну у Марса. Сан меняется в лице, криво ухмыляясь. Уён чувствует каждое движение тела под собой, но всё равно сдавленно охает, когда его шею атакуют поцелуями и слабыми укусами. Сан сдерживает себя, стараясь не оставить меток на коже возлюбленного, но от того, чтобы прикусить сосок сквозь ткань футболки не удерживается. Одежда летит на пол, открывая путь к коже, и Сан вновь приникает к груди Уёна, пуская в ход сначала язык, а после и зубы. Уён хватает его за волосы, обнимает за шею, шарит руками по плечам и спине и тихо стонет, не прекращая слабых движений бёдрами. — Уён-и, — тянет Сан, когда парень делает несколько особо резких движений. Сан поспешно стягивает футболку и с себя, а Уён привстаёт, опираясь на колени и избавляясь от домашних штанов, помогая раздеться Сану. Кожа к коже ощущается слишком интимно, слишком близко, но так по-родному правильно, что никто не хочет это прерывать. Новый шквал поцелуев обрушивается на губы Уёна. Сан пробирается рукой под тело навалившегося на него Чона, обхватывая возбуждение рукой, проводя вверх-вниз пару раз. Прижимает член Уёна к своему, надрачивая им обоим, и они одновременно стонут, стоит только Чхве несколько раз провести рукой, задавая умеренный темп. — Сан-и, — жалобно тянет Уён, пока Сан с нажимом оглаживает большим пальцем красную головку его члена. Уён тяжело дышит и дует губы, мелко подрагивая, когда Сан убирает руку, вслепую шарясь под подушкой, выуживая бутылочку со смазкой. — Так и будешь на мне лежать? — хмыкает он, сверкая глазами. Уён молчит, забирая у Сана бутылёк. Выливает прозрачный гель на пальцы, чуть грея его, и заводит руку за спину, проникая в себя одним пальцем, раскрывая рот в немом стоне. Сан гладит его бёдра, бока, проходится по рёбрам, пересчитывая их, оставляет поцелуи везде, куда дотянется, покрывая ими все доступные участки открытой кожи. Уён несколько забывается, когда внутри уже три пальца, и не догадывается, что творится с Саном в этот момент. Наблюдать за Уёном, запрокинувшим голову, стонущем так открыто, что сносит крышу. Уён наощупь находит член Сана, направляя его в себя, опускаясь всё ниже, царапая короткими ноготками чужую грудь, постанывая от каждого неосторожного движения, пока не принимает Сана полностью, с облегчением выдыхая. Чувства обострены, словно для них это снова первый раз, будто они только-только зашли дальше поцелуев и невинный касаний. Сан придерживает Уёна за бёдра, кусая губы, и свои, и чужие, пока Чон совершает первые движения. Он высоко стонет раз за разом, ведь в такой позе головка так точно попадает по простате, что сдерживаться просто невозможно. Сан кладёт руки на взмокшую спину, прижимая Уёна покрепче к себе, заставляя лечь на свою грудь, и делает несколько быстрых, резких движений бёдрами. Уён вскрикивает от неожиданности, обмякая в руках возлюбленного, в силах лишь выстанывать его имя при каждом попадании по чувствительному комочку. — Скажи честно, — Сан поворачивает голову к Уёну, который удобно устроился рядом с ним. Сквозь негу лени, не хотевшие идти в душ, ещё и посреди дня по дому мимо всех, они воспользовались влажными салфетками. И теперь Чон очень удобно устроился под боком у Сана, закинув на него руку и ногу и положив голову на плечо. — Ты специально это всё сделал, Уён-и? — Говорят, после оргазма мысли в порядок собираются. Помогло, или на второй заход пойдём? — спрашивает Уён, не поднимая головы, и тут же сам передумывает. — Не, мне потом ещё ходить надо. А ты ж облюбишь так, что с кровати не встану, — Сан смеётся, наблюдая, как руна с двери исчезает, что говорит о прекращении её действия. — Но мне правда стало легче, — улыбается Сан. — Спасибо. — Не переживай так сильно, — Уён всё-таки поднимает голову. — Наш альфа и друиды горазды на всякие планы и схемы, они сумеют продумать всё так, чтобы у Ёнджуна не было шансов, — уверяет Уён, а после словно задумывается. — Хотя, признаться честно, я тоже переживаю. Новый эмиссар Ёнджуна появился три года назад, плюс минус. И всё это время Хонджун видел его на собраниях, и нам рассказывал. Но ни у кого не возникло подозрений, пока не появились два брата нашего Хва. — Возможно, подозрения были, просто никто не высказывался? — предполагает Сан, прикрывая глаза. — Всем было легче замолчать и думать, что Сонхва погиб, переживая это в себе. Особенно Хонджуну. В дверь стучат, и Сан приглашает зайти криком. В дверном проходе появляется голова Ёсана. Тот молчит, смотря на помятость друзей, но от ехидной улыбочки не удерживается, за что получает полный «любви» взгляд от Сана. — Мы там собрались все на прогулку, хотите — присоединяйтесь, — и Кан исчезает из комнаты. Сан с Уёном тяжело выдыхают, поднимаясь поочерёдно с кровати. Лень ленью, а прогулку всей стаей грех пропустить. Даже не смотря на то, что Чон изрядно вымотан. Всё-таки их марафоны с Саном, о которых стыдно даже вспоминать, не прошли даром — он может ходить после их любви. Прогулка всей стаей, вместе с двумя друидами, вызвала лишь положительные эмоции и отличную динамику мозговой активности вечером. Оборотни были готовы обсуждать и строить грандиозные планы, но лишь на первых порах. Собравшись в гостиной, обсуждения начались достаточно бурные, однако вскоре поутихли, продолжая течь в более спокойной манере. Хонджун внимательно выслушивал каждого, а после выносил свой вердикт. Многие идеи были рискованными, либо слишком сложными, либо им попросту не хватало информации. Вожак Чхве Ёнджун жил достаточно скрытно со своей стаей, и о том, на что способны те волки, мало кто знал. Точнее, вообще никто из стаи Хонджуна. Единственно, на чём сошлись спустя несколько часов — без стаи Криса не обойтись. — И так, ещё раз, — выдыхает Хонджун. Все устали, поняли, что было ошибкой не засесть думать с утра, понадеялись на собственную смекалистость. Однако пути назад не было, им нужно было придумать хоть что-то. Общий план действий состоял в том, чтобы разделить стаю на группы, направив по разным поручениям. И если с остальными ещё более-менее ясно всё было, то с главной задачей, для Хонджуна и Марса, не было ясно почти ничего. — Сан и Уён, вы отправляетесь к Крису. Пусть поделится, что нашёл. Свежие головы из его стаи может смогут что-то на будущее накинуть. Наша с Марсом встреча с Ёнджуном, конечно, здорово, но вот с ребятами Чана будет лучше, — взгляд Хонджуна переходит на следующую пару. — Чонхо и Ёсан, Минги и Юнхо, вы с Сириусом устраиваете набег на лесные чащи. Он вам всё покажет и расскажет, и, пожалуйста, делайте всё как можно аккуратнее и точнее. От этого много зависит. Ну а мы с Марсом к Ёнджуну… — альфа вновь выдыхает, смотря на старшего друида. — И что мы ему скажем? — задаёт резонный вопрос тот. — Не знаю… — И я. — Два гения, — произносит Ёсан, глядя на них. — Я очень надеюсь, что каждый из вас осознаёт, что всё это — невероятно опасная затея. Действуя вот так, мы, по сути, идём за спиной за Советом. За обоими Советами, и оборотней, и друидов, так как здесь дело имеют запрещённые руны и сильные артефакты. Однако, так как я не могу это всё оставить на самотёк, а эти стариканы неизвестно когда начнут хоть что-то предпринимать, а не только обещать, — Хонджун окидывает взглядом стаю. — Завтра всем нужно быть сосредоточенными и собранными. — Как и вам, — говорит Юнхо. — Может, переиграем немного? И кто-то из нас отправиться с вами? — предлагает он. — Так спокойнее будет нам, в первую очередь. Вы идёте в логово ко врагу, у которого в заложниках не абы кто, а Сонхва. — Который для одного брат, а для другого любимый человек, — напоминает Ёсан, словно об этом все забыли. — Разумно ли будет вас отпускать одних? — У нас выбора нет. Я должен быть как вожак стаи, как альфа. А Марс — эмиссар, и к тому же сильный друид. Вдвоём мы обладаем теми знаниями и умениями, которые необходимы на этой встрече. Я не говорю, что вы не справитесь, но говорю, что каждый из вас нужен в другом месте. Хонджун поднимается, устало потирая переносицу. Оборотни видят, как альфа горбится, опуская голову и плечи — на него за раз навалилось слишком много, этот груз душит его, тянет к земле, так и норовя прижать к ней, не давая пошевелится. Однако Хонджун держится, и это вызывает приступы уважения. — Я буду у себя, не трогайте меня. И альфа исчезает на лестнице, поднимаясь на второй этаж. Марс и Сириус переглядываются, но ничего не говорят. Они понимают. Им тоже тяжело, Сонхва их любимый младший брат, к тому же их сгрызает чувство вины, обострившееся после визита души Сонхва к ним. Точно так же, как и Хонджун корит себя за то, что произошло с возлюбленным. Друиды стучатся к Хонджуну спустя некоторое время. Сколько именно прошло никто сказать не может, но за окном темень, а в доме царит тишина. Погружённые в свои мысли оборотни почти сразу разбрелись по комнатам, глуша мысли и нервозность в тёплых, крепких объятиях любимых рядом. Хонджуну не к кому идти, он сидит на кровати, откинувшись на спинку, поджав одну ногу под себя. По общему виду, альфа как сел — так и не шевелился. Его мысли заняты Сонхва, его счастьем, его личной звёздочкой. О том, как тот увидел в своё время чуткую душу в Хонджуне. А теперь ему нужно спасти душу Сонхва. — Что надумал? — спрашивает Сириус, садясь на стул рядом с рабочим столом. Марс уместился на кровати, рядом с Хонджуном. — Ничего, — выдыхает тот, — Каждый раз, стоит подумать, как охота рвать и метать, лишь бы выцепить из лап Ёнджуна Сонхва. — Наш младшенький не ошибся в тебе, — улыбается грустно Марс. — Ты правда сделаешь для него всё. — Что будет, если у нас не получится? — спросил Хон. — Не думай об этом. Мы вытащим Сонхва, и всё будет хорошо, — заявляет Сириус. — Постарайся уснуть, но если что, — парень ставит на стол чашку с насыпанным туда в специальном мешочке сбором, — Это мягкое снотворное. Вырубит часов на пять-шесть, без последствий, — объясняет он. — Кипятком зальёшь и готово. — Ваши травы похоже единственное, что не даёт мне свихнуться, — хмыкает Хонджун, — Спасибо. — Ты сам всё делаешь, — говорит Марс. — Мы просто помогаем нужному эффекту проявиться. Ты сильный оборотень, Хонджун. И сильный альфа. Я рад, что Сонхва выбрал именно тебя. Братья Пак переглядываются, кивают друг другу и оставляют Хонджуна вновь наедине с собственными мыслями. Ким справится сам, они не будут вмешиваться в те решения и итоги, до которых альфа должен додуматься сам.***
Хонджун волнуется, но не показывает этого. В его спокойствии успех всей затеи, в частности, чтобы не выдать весь план ещё до его начала. Марс волнуется не меньше, но успешно скрывает свои эмоции. Сириус даже засомневался: а точно ли брат всё понимает? Однако, взглянув на чужие руки, со вздохом сжал плечо старшего Пака. Дрожащие пальцы были единственным доказательством нервозности друида. С самого утра в доме творился небольшой хаос — оборотни и друиды сновали из комнаты в комнату, собираясь. Точнее, начиналось это всё как небольшой хаос, вызванный переживаниями. А уже под конец это был неуправляемый тайфун. Альфа и эмиссар покидали дом первыми. Хонджун и Марс, выслушав пожелания удачи, лишь сдержанно кивнули — они толком не знали, как всё будет, но надеялись на лучшее. И на смекалку, и на ум Хонджуна, так как роль Марса в сегодняшнем разговоре была больше наблюдательной. Дом Ёнджуна находился ближе к окраине Сеула, в противоположном конце от дома Хонджуна. Это было трёхэтажное здание с напускной шикарностью и напускной дороговизной. Владелец буквально кричал о том, что он при деньгах. Либо о том, что он безбожно глуп и вложил больше, чем мог покрыть. Хонджун раздражённо фыркает, паркуясь рядом с участком. Ему не нравится такое. Да и вожак Чхве не вызывал в нём положительных чувств, и в этом Марс с ним был полностью согласен. — Готов? — спрашивает Хонджун, оборачиваясь на друида. — Нет, — честно признаётся тот. — Эта встреча оказывается тяжелее, чем думал. А ведь мы даже ещё не вышли из машины. — Нам нужно просто потерпеть, — выдыхает Хонджун. Они переглядываются, прежде чем покинуть автомобиль и двинуться к участку. Обилие уместного и не очень декора и делали его общий вид перегруженным, а общую атмосферу ещё более нагнетающей. — Сам вожак Ким, — на пороге дома их встречает, видимо, один из оборотней Ёнджуна. — Веди к Ёнджуну — бросает Хон. — Или он слишком боится встретиться со мной лично, несмотря на мои мирные намерения в его сторону? Пацан молчит в ответ, но взглядом указывает вглубь дома, направляясь туда первым. Хонджун и Марс кожей ощущают напряжение и неприязнь, направленную на них. Слишком явная злоба читалась в глазах оборотней, находящихся с Ёнджуном. И это было взаимно. Хонджун занимает кресло напротив Ёнджуна, Марс встаёт за его спиной, зеркаля позу друида вожака Чхве. В гостиной повисает тишина, в которой уютно себя чувствовали разве что оборотни стаи Чхве. — Итак, ты сказал, что хочешь что-то от меня? — начинает Ёнджун без приветствия. — Даже не поздороваешься со мной, — хмыкает Хонджун. — Как знаешь. Я хочу заключить с тобой… соглашение, — Ким закидывает ногу на ногу, складывая руки на груди. — Мой друид сильнее твоего в ранге, — улыбается довольно Хонджун, заходя с козырей. — И у меня есть для тебя предложение. Объединить их силы и сотворить такое, что тебе даже не снилось. Ты сможешь встать у власти оборотней, — Хонджун заговорщицки подмигивает, видя огонёк понимания в глазах Ёнджуна. — Не отнекивайся, я знаю, что ты этого хочешь. — Ты говоришь это, но твой друид не выглядит уверенным, — Ёнджун чуть наклоняет голову. — Как мне тебе верить, если твой эмиссар тебе не подчиняется как должен? — А твой достаточно собран, — замечает Хонджун. — Как ты этого добился? Такая покорность мне только снилась. Ёнджун скалится, доставая из-под футболки подвеску на цепочке. Чхве без опасений передаёт её Хонджуну, который, в свою очередь, откидывается обратно на спинку кресла, поднимая подвеску на уровень глаз. Аквамариновый округлый камень в серебристой тонкой оправе. В его центре чёрный ромб, выделяющийся на фон светлой поверхности. Подвеска поблёскивает в свете ламп и редких лучей солнца, что попадали из окна. — Что это? — спрашивает Хонджун, скрепя сердцем протягивая подвеску обратно. Хотелось отдёрнуть руку, сжать в пальцах сосуд с душой, где была душа Сонхва. Его Сонхва, его звёздочки. Хонджун не представлял, какого сейчас Марсу, но оборачиваться не решался, дабы не нарушить образ. Кажется, Ёнджун ему верит. — Вещица, из-за которой вот он, — Ёнджун кивает на друида за собой, — полностью в моей власти. — Артефакт? — Хонджун надеется, что его удивление выглядит натурально и естественно. — Мощная друидская вещица, — ухмыляется Ёнджун. — В своё время, когда он взбунтовался, я его приструнил. Хочешь так же? — Заманчиво звучит. Можешь устроить? — Хонджун вопросительно поднимает бровь, подпирая рукой голову. Ёнджун скалится, смотря на собеседника. Он подзывает одного из своих волков, подавая ему какой-то непонятный Хонджуну и Марсу знак. Оборотень Чхве кивает, уходя на несколько минут, а после возвращается, нашёптывая своему альфе что-то. — Я не люблю, когда от меня союзники утаивают информацию, — бросает Хонджун словно случайно. — А мы разве союзники? — спросил Ёнджун. — Я думал, что чётко обозначил свою позицию, вожак Ким. — Вожак Чхве, — Хонджун улыбается обманчиво дружелюбно, поднимая взгляд, — я обратился к вам, как к компетентному человеку, и надеялся, что услышу положительные ответы. Мой вопрос: мне нужна такая же покорность от моего друида, как Хвасон слушается тебя. Вот и всё, — Ким пожимает плечами. — Если не можешь — распрощаюсь с тобой по-своему. Марс молчит всё это время, наблюдая за эмиссаром стаи Чхве. Хвасон… Нет, Сонхва. Его Сонхва бледен, стоит, сложив руки за спиной, словно статуя, молча смотрит в одну точку, не шевелясь. Марсу хотелось подойти к нему, обнять и попросить прощения за то, что произошло в прошлом. Сердце друида сжималось от малейшего взгляда на брата, но расслабляться было нельзя. Оборотни Ёнджуна, которых оказалось раза в два, если не в три больше, чем их стаи и стаи Бан Чана вместе взятых, кажется, уже начали что-то подозревать. Внешнее сходство не заметить было сложно, к тому же два друида стояли напротив друг друга совсем рядом. И Марс сжимал руки, старался не сорваться. Не время, потерпи ещё чуть-чуть, Сон-и. Совсем чуть-чуть. — Найди такой же, и я тебе помогу, — хмыкает Ёнджун. — Мне всё равно, где и как, но без артефакта — не будет тебе послушного друида. Хонджун хмыкает, поднимаясь на ноги. — Что ж, надеюсь, ты выполнишь свою часть. Иначе мне придётся рассказать, что ты у нас и есть тот оборотень, нарушивший договор о мире. — Вздумал меня шантажировать? — Ёнджун поднимается следом. — Не боишься, что сам попадёшься в собственную ловушку? — Я найду способ из неё выбраться, будь уверен. Хонджун разворачивается, направляясь к выходу. Марс следует за ним безмолвной тенью, лишь один раз оглянувшись на Сонхва. Тот никак не реагирует на происходящее, и старший Пак поджимает губы, черневшими рунами на коже пытаясь нагнать страху на оборотней стаи Чхве. Это правда, что он сильнее младших братьев, но в тоже время, оказался самым слабым, позволив семье развалиться. Это было ужасное чувство, которое нельзя было показать сейчас, и Марс несильно кусает себя за язык. Это чуть-чуть отрезвляет рассудок. Хонджун отвозит его домой. Они молчат всё время в дороге, молчат, когда Марс выходит из машины. Молчат, понимая друг друга без слов. В пустом доме, друид чувствует себя маленьким котёнком, зажавшись в углу своей кровати. Чувство тревоги, беспокойства, вины и ещё множество отрицательных эмоций пожирали друида изнутри. Однако он один, остальные ещё не приехали, Хонджун вновь уехал, бросив лишь короткое: «Мне нужно прогуляться». Марс понимал альфу. Но кто поймёт его? Далеко Хонджун не уезжает, не может. Оставляет машину, выполняя чисто на автомате все необходимые действия в приложении, и идёт дальше пешком. В парк недалеко от места парковки. Туда, где среди аллей и лавочек, скрытых в тени массивных деревьев, они с Сонхва гуляли, устраивая себе свидания и отдых от забот, тревог и всего того, что тревожило две души. Солнце сквозь листву отбрасывает золотистые блики на траву, асфальт, людей. Хонджун бредёт, не смотря куда, просто куда несут ноги. Чисто по привычке сворачивает на уединённые тропки, где не встретишь шумные компании, а лишь тихонько прогуливающихся пожилых людей или влюблённые парочки, у которых впереди либо счастливая жизнь, либо полные боли моменты расставания. Когда-то и Хонджун был тем самым влюблённым, который прогуливался здесь, держа за руку самое дорогое, что у него было. Хонджун настолько уходит в себя, что не замечает, как врезается в человека. Рефлексы срабатывают как надо, девушка перед ним не падает, пойманная за руку и возвращённая в вертикальное положение даже больше собственными силами. Хонджун бегло осматривает незнакомку — чёрные короткие волосы, глаза такие же. Когда они познакомились, Сонхва тоже был брюнетом. А тёмные глаза это видимо семейная черта Паков. И внутри Хонджуна обрывается всё вновь. — Вы не ушиблись? — спрашивает Хонджун учтиво. — Нет-нет, — качает головой девушка, и только сейчас Ким замечает, что она тяжело дышит, как после долгого бега. — Вы простите, не смотрю совсем, куда бегу. Скажите, — девушка протягивает Хонджуну телефон, — Вы эту девушку нигде здесь не видели? Ким смотрит некоторое время на фотографию. Признаться, он не смотрел по сторонам, погружённый в свои мысли, и вряд ли мог действительно помочь девушке перед ним. Однако мысль, промелькнувшая где-то в голове, что эта серебровласка так похожа на него самого при первой встрече с Сонхва, тогда ещё беловолосого, заставила выдохнуть и напрячь память. — Кажется, я видел её в той стороне, — Хонджун указывает себе за спину, — но я не уверен, так что, позвольте, я помогу Вам. — Буду признательна, — чуть улыбается девушка. Хонджун круто разворачивается, направляясь обратно вместе с новой спутницей, идущей рядом с ним. Брюнетка выглядит взволнованной, даже слишком, постоянно смотрит по сторонам, иногда комично вытягивая голову. Хонджун бросает ещё несколько коротких взглядов на неё, прежде чем понимает, откуда странное ощущение в груди. Рядом с ним оборотень чужой стаи, которой раньше он не видел. И достаточно сильный. — Вы — оборотень? — спрашивает резко Хонджун, а после прикусывает язык. — Ох, простите, я что-то совсем забылся… — Ничего, — едва смеётся девушка. — Да, я оборотень. Моя стая из Пусана, мы приехали в Сеул на каникулы, если это можно так назвать. Однако наш эмиссар, Соён… — Брюнетка тяжело выдыхает. — После Падения Луны у неё психологическая травма осталась. Иногда, в момент приступа, она может замереть или же наоборот убежать и скрыться. Обычно она в доме сидит, или с кем-то из нас, и мы можем всегда уберечь её. А тут она убежала так быстро, что никто не увидел куда. Город незнакомый, я очень волнуюсь за неё. Два оборотня выходят на широкую аллею, вдоль которой расположены лавочки, и Хонджун рукой указывает в сторону, откуда пришёл, и где предположительно может быть искомая девушка. — Соён! Брюнета кричит, сломя голову подбегая к одной из лавочек, на которой сидит серебровласка с фото, обхватив себя руками. Оборотень обхватывает заплаканное лицо руками, гладит щёки, скулы, оставляет лёгкий поцелуй на губах. Хонджун чуть улыбается, стоя поодаль, так, чтобы не смущать двух девушек. Он всё больше и больше понимает, насколько же они похожи. Две разные пары, четыре разных человека, но такие похожие ситуации. Сонхва поначалу кусался, огрызался, был неприступной крепостью, которую не возьмёшь штурмом. А потом Хонджун узнал, что скрывалось за этой крепостью — добрая, чуткая душа, закрывшаяся от зла внешнего мира за шипастой оболочкой. И которая находила своё убежище рядом с Хонджуном. Душа Сонхва чувствует сейчас себя так же, как эта серебровласая девушка? Боится, плачет, обхватив себя руками, надеясь на спасение? Какого ему сейчас? Выдохнув и чуть улыбнувшись, Хонджун развернулся, намереваясь направиться домой. Прогулка обещала быть спокойнее, чем первая её часть. Однако его окликнули. Две девушки, державшись за руки, подошли к нему. Друид была заплакана, но её глаза были ясны, и она крепко переплетала пальцы с брюнеткой. — Спасибо, — произносят они. — Даже не знаю, как вас отблагодарить, — добавляет брюнетка. — Ничего не нужно, — машет руками Хонджун. — Надеюсь, Сеул оставит у вас хорошие впечатления, — улыбается Ким. Соён молча берёт его за руку, вызывая удивление, однако позволяет ей обхватить свою ладонь. Серебровласка держит его некоторое время, а после мягко отпускает, вновь беря в свою ладонь руку брюнетки. — Тот, о ком Вы думаете, — произносит она, — тоже думает о вас. Вы скоро встретитесь, Вам не о чем переживать, он всё так же любит вас, — и девушка друид улыбается. Брюнетка тянет её за собой, они кланяются на прощание Хонджуну в знак признательности и, смешиваясь с толпой людей, исчезают из его поля зрения, оставляя вожака Кима наедине со своими мыслями посреди парка. Эта девушка говорила о Сонхва? Хонджун чуть улыбается, расслабленно выдыхая. Внутри становится легче, в него словно вселили надежду на то, что всё будет хорошо. Слова, которые произнесла эта серебровласка, были именно тем, что так необходимо было услышать Хонджуну. Альфа возвращается в дом в приподнятом настроении, и его настрой не сбивает даже унылое состояние Марса. Только что звонили Сан и Уён, они вместе с некоторыми оборотнями Криса едут домой, те могут помочь. Поникший Марс новости о возвращении ребят воспринимает без особого энтузиазма. Ему, после встречи с братом нос к носу, стало совсем плохо. Друид ушёл в мысли, скорее автоматически откликаясь на собственное имя. Хонджун надеялся, что Сириус скоро вернётся и растормошит брата. Однако, ему нужен был друид, и заглянув в комнату, Хонджун прикусил щёку изнутри. Марс смотрел перед собой, крепко задумавшись. — Марс, — тихонько зовёт Хонджун, — пойдём. — Зачем? — глухо спрашивает Марс, даже не повернувшись в сторону Кима. — Скоро приедут Сан с Уёном, а с ними некоторые из стаи Чана. Мы должны продолжить то, что начали сегодня, — Хонджун останавливается напротив друида, но тот этого словно не замечает. Марс лишь мычит в ответ. Он не понимает, что от него хотят, зачем ему куда-то идти и что-то делать, с кем-то разговаривать. Перед глазами всё ещё образ Сонхва и его безжизненный взгляд. Пустой, никого не узнающий, незнакомый и одновременно до боли родной. Он делал Марсу невыносимо больно. Хонджун поджимает губы. Он не знает, что должен говорить, как поддержать Марса в этой ситуации и как растормошить его, вселив надежду что всё не просто так делается, и что совсем скоро они смогут увидеться с братом, вновь став семьёй. Положив руку на плечо друиду, Хонджун чуть сжимает его, показывая молчаливое присутствие рядом и надеясь, что Марс это понимает. Альфа покидает комнату, прикрывая за собой дверь и оставляя Марса вновь одного. Старшему Паку нужно нечто другое, не то, что помогло самому Киму. Возможно, другие слова или другие люди… Когда Сонхва было плохо или он задумывался о чём-то, хватало обычно пары слов, и младший Пак выныривал из омута раздумий и вновь становился яркой звёздочкой Хонджуна. Как подступиться к Марсу знал только Сириус. И, как назло, средний Пак задерживался. Возникли какие-то проблемы, из-за чего он и его команда до сих пор не появились. Хонджун в сердцах почти ударяет в стену кулаком — ему нужен сейчас здравомыслящий Марс, а не затворник в комнате. Он понимает, потрясение и все дела, но, чтобы причина этих потрясений вновь вернулась к ним, нужно переступить через себя. Хонджун всё понимал, но бесился из-за того, что не знал, как помочь. Друиды слишком сложные создания, он понимает лишь одного — Сонхва. — Мы вернулись! Сан кричит так, что слышит, наверное, весь район, а не только находившиеся дома. Альфа усмехается, ожидая всех в гостиной. Сан, Уён, Хёнджин с Феликсом, а так же ещё два парня из стаи Криса вместе с самим Крисом. — Привет, — здоровается Хонджун, пожимая руку Бан Чану, кивая его подопечным. — Хёнджин, у меня к тебе просьба. — Вот так сразу? — хмыкает друид дружественной стаи, но, видя настрой Кима, замолкает. — Там Марс в комнате, после встречи с братом ушёл в себя и вылезать не хочет, — выдыхает Хонджун. — Я не умею разговаривать так, как это нужно ему, а Сириус будет только через несколько часов. Мы не можем столько ждать, нам нужен Марс. Хёнджин кивает, направляясь в сторону лестницы, но внезапно возвращается, потянув за собой и Феликса, упорно не понимающего, зачем он ему. Однако покорно следует за Хваном, оглядываясь на друзей. — Ни секунды порознь, — хмыкает русоволосый Минхо, садясь на свободное место. — У нас тоже такие имеются, — хмыкает Хонджун, глядя на Сана с Уёном. Те, уловив на себе взгляды, отрываются друг от друга, упорно делая вид, что они тут не причём и вообще это не про них говорили — мало ли пар в стае Хона. — Итак, что у нас есть? — Чонин поправляет каштановые прядки, свисающие на глаза. — Ну, пока негусто, но что-то да имеется… Хёнджин с Феликсом останавливаются на втором этаже, чуть не доходя до комнаты, где сидит Марс. Хёнджин сомневается в своих способностях поддерживальщика, как он это назвал, да и не то чтобы они были сильно близки с Марсом. Подружились да, хорошо. Но лучше родного брата Хёнджин ничего сделать не сможет и из-за этого начинает несколько переживать. — Пойдём, нужно возвращать его в строй, — Феликс тянет возлюбленного вперёд. Он стучится в дверь, однако ответа не получает и, приоткрыв, предупреждает о том, что они с Хёнджином заходят. Марс не обращает на них внимания, но и выпроваживать не собирается — и на том спасибо. Друид и оборотень переглядываются, закрывая за собой дверь и присаживаясь по обе стороны от Марса на кровать. — Марс, — зовёт Хёнджин тихонько, — ты что-то совсем расклеился, дружок. Мы пониманием, насколько тяжело… — Хёнджин замолкает, подбирая слова так, чтобы донести точно всю свою мысль и при этом не сказать лишнего, — насколько тебе было больно видеть своего брата таким. Однако, чтобы выдернуть его из такого состояния и больше не допускать подобного, нужно собраться. — Сонхва наверняка хотел бы, чтобы ты собрался. Старший брат пример для младших, а какой пример подаёшь ты? — Феликс наклоняется. — Ну же, поговори с нами. Мы же не поможем понять, что с тобой, если ты молчишь. — У вас было такое, — тихо начинает Марс, — что сердце вырвали, а рану оставили зиять в груди, заставляя вас слоняться по свету ни живым, ни мёртвым? Хёнджин с Феликом переглядываются, кивая друг другу. На молчаливый вопрос в глазах Феликса Хёнджин улыбается. — Было, — признаётся Хёнджин. — Во время Падения Луны. Я нашёл тогда Феликса на грани, его очень долго откачивали, пытаясь не дать моему солнцу угаснуть. Бессонные ночи в коридоре больницы, в палате рядом с ним под писк приборов, ставшим главной спасательной соломинкой. Он провёл в коме около двух недель, а потом восстанавливался ещё около месяца. Когда я только нашёл его, я почувствовал то, что ты описал. — Сонхва… Чувствует это с того самого момента, как его душу изъяли из тела, — выдыхает Марс, поднимая наконец голову. — Я корю себя за то, что не додумался раньше поискать среди эмиссаров, что не додумался об амнезии и о том, что беззащитным, но сильным друидом могут воспользоваться. Я — идиот, — в сердцах Марс ударяет по кровати рядом с собой. — Я такой идиот, — повторяет он тише, вновь опуская голову. — Ты не мог этого предвидеть, — выдыхает Хёнджин. — Каким бы сильным друид не был, он не может обладать всеми способностями сразу, иначе это бы противоречило законам вселенной, да и в принципе здравому смыслу. Всесильных людей не бывает. Однако есть очень сильные, которые умеют признавать свои ошибки и которые готовы исправить их как можно скорее. — Точно, — соглашается Феликс. — Исходя из того, что ты нам рассказывал тогда, и мне и Хёнджину, ты, как старший брат, просто идеальный. Да, на вашу долю свалились не самые приятные испытания, однако вот он, шанс всё исправить и спасти младшего братишку. Однако для этого тебе надо включиться всё-таки в работу. Хонджуну нужно помочь, да и ваш план нам толком не ясен. Вожак Ким, конечно, пытался что-то объяснить, но он сам взбудоражен чем-то настолько, что я ничего не понял из того сумбурного набора слов. Феликс надеется, что они казали всё верно. На некоторое время в комнате повисает тишина, нарушаемая лишь громким смехом с первого этажа. Что-то оборотни там слишком развеселились, думается Хёнджину, и, внезапно, Марс выпрямляет согнутые до этого ноги, откидываясь назад. — Что-то они слишком развеселились, да? — спрашивает старший Пак, поглядывая то на одного, то на другого. — Пойдём приструним? — хитро улыбается Хёнджин. — Пошли, — кивает Марс, — Сейчас, только погодите пару минут. У меня ноги затекли, — смеётся старший друид, и ему вторят Хван и Ли. — Спасибо. Оборотень и друид кивают, поднимаясь с кровати. Марс встаёт следом, и уже втроём они спускаются на первый этаж. И их глазам предстала достаточно интересная картина: по всей гостиной валялись тушки оборотней в человеческом их виде и, вроде как, даже вели какой-то разговор, но больше это было похоже на рандомный набор слов. И это неимоверно веселило ведущих эту беседу. — Признавайтесь, кто и что тут распылил? — хмыкает Марс, чуть подпинывая ногу Хонджуна, чтобы тот подвинулся и Марс смог сесть на диван рядом с альфой своей стаи. — Не знаю, — пожимает плечами тот. — Им просто смешно. А Чонин всего лишь сказал, что нам предстоит, цитирую: «Весёлые вечера за интереснейшими наблюдениями за тем, как расплавленную массу будут заливать в форму, изготовленную по нашему заказу, а после долго и кропотливо придавать ей натуральный и естественный вид, дабы ваш сумасшедший план был хотя бы в мечтах исполнен». Фух, аж устал, — смеётся Хонджун, и Марс подхватывает. — За описание процесса спасибо, но нам нужно ещё найти людей, которые это сделают, — хмыкает старший друид. — Поэтому, собственно, мы и привели сюда их всех, — включается в разговор Сан. — Точнее мы привели Чана, он привёл Чонина и Минхо, а Хёнджин и Феликс сами пришли, — Уён смеётся на речь возлюбленного, теснее прижимаясь к его боку. — Чонин и Минхо раньше крутились в сфере поделок и в принципе ручного вот этого всего, и старые связи, насколько мы знаем, сохранились, — Чан глянул на подопечных, отмалчивающихся с момента появления Марса в поле зрения. — Вы чего? — спрашивает он, обернувшись полностью к названным. — Я думал, что привык к рунам, но твои выглядят внушающе опасными, — говорит Чонин, глядя на Марса. — Оно нас не убьёт? И, глядя на то, как удивлённо вытягивается лицо старшего друида, оборотни и Хёнджин не смогли сдержать смеха, заваливаясь кто на мебель, кто друг на друга. — Я настолько плохо выгляжу? — Марс поворачивается к Хонджуну, на что получает новый смех и отрицательное мотание головой от альфы. — Прости-прости, ты красавец, — Чонин чуть виновато улыбается и успокаивается постепенно. — Фух, если по делу, то мы с Минхо действительно имеем некоторых знакомых, которые точно смогут всё исполнить в лучшем виде. И то, что первое мы должны сделать — форму. А для этого мне нужны от вас подробные эскизы, — Чонин вытаскивает из принесённой с собой сумки несколько листов бумаги с мелкой разлиновкой. — Я очень надеюсь, что вы запомнили всё в мельчайших деталях. — Мы знали, на что шли, — говорит Марс. — Я может и не художник, но вот изобразить схематично могу. — Из меня художник вообще никакой, — Хонджун пожимает плечами. — Ты набросай мне, — говорит Чонин друиду, — А потом вместе доработаем. Марс кивает, начиная рисовать. Хонджун присел вплотную, тихо говоря со старшим Паком, указывая рукой на некоторые детали в рисунке. Их было решено не трогать, и остальные скучковались в другом конце гостиной, стараясь вести себя потише. От того, насколько точно Марс и Хонджун вспомнят внешний облик Тюрьмы Души, зависит то, насколько итоговый результат будет правдоподобным. А это был один из самых главных критериев. Однако, когда основной набросок был закончен, и Чонин помогал Марсу и Хонджуну с деталями, добавляя их под чутким руководством альфы и друида, возникла новая проблема: они знали, как выглядит артефакт, когда в нём заключена душа, но как выглядит пустая Тюрьма Души? Ведь им нужен свободный артефакт. Иначе Ёнджун сразу поймёт, что что-то не то. Это ставило под удар всё. Во время судорожных попыток придумать, что делать и попыток дозвониться Субину, после громкого удара двери о стену в гостиную забегает Минги. Перепуганный, взъерошенный, потрёпанный, он заставляет подскочить альфу своей стаи моментально. — Там… — выдыхает Сон. — Там Сириус… Марс роняет из рук карандаш, подскакивает с дивана, спотыкаясь и путаясь в собственных ногах, выбегает в коридор, хватаясь рукой за дверной косяк, чтобы повернуть и не врезаться в стену. Старший друид бежит к двери, а в голове мысли одна хуже другой. Он не может допустить, чтобы и со вторым братом что-то произошло, он не простит себе этого. Выбежать из дома, увидеть Сириуса, впасть в ступор — примерно так можно было описать путь Марса. Он встаёт как вкопанный, ошарашено смотря на брата. А тот, с довольной улыбкой, в окружении Юнхо, Ёсана и Чонхо, протягивает Марсу мешочки со сборами в одной руке, а в другой держит пакет с чем-то, вроде как из магазина. И у Юнхо такие же пакеты в руках, и у Чонхо. — С обращением, хён! — гордо говорит Сириус. — Мы тут зашли в магазин, немножко прикупили… — Вы рехнулись? — Хонджун стоит на пороге, сложив руки на груди. — Он же бледный теперь, как смерть, — Ким подходит к Марсу, слегка ударяя того по плечу. — А что рехнулись-то сразу? — Минги выходит к ним, приглаживая волосы. — Сириус нам рассказал, мы решили, что поздравить надо. Праздник сейчас не устроим, ну хоть вкусностей купим. Просто приколоться решили, поздравить оригинально. — Да уж, оригинальность из вас так и прёт, — недовольно бурчит Хонджун, смотря на Минги, переводит взгляд на Марса, и выдыхает, уходя в дом. — Вы хоть всё собрали? — Марс забирает мешочки со сборами у Сириуса. — По списку и больше. Что-то собрали, что-то купили, иначе бы не вышло. Но зато всё точно, даже чуть с запасом, — отчитывается Сириус. — Всё проверил по несколько раз. пойдём в дом, есть хочу. Марс снисходительно улыбается, мигом меняясь в настроении и кивая. Пока оборотни заходят вместе с ним в дом, Марс слышит приветствия от остальных и заинтересованный голос Уёна. — Ва-а-а! А в честь чего праздник такой? — Двадцать три года назад, на Марсе появилась его первая руна, — Сириус улыбается счастливо, смотря на старшего брата. — Ты не говорил? — У тебя сегодня обращение? — подрывается Хёнджин. — Ты чего не сказал?! — У меня тот же вопрос, — бурчит Сан. — А он всё молчит, эх ты. — Погодите, давайте закончим с формой, — притормаживает интерес к пакетам Хонджун. — Чан, своих зови оставшихся. Мы будем отмечать обращение одного из моих эмиссаров. И Хонджун улыбается Марсу так искренне, как видел, наверное, только Сонхва. И Марс теряется на некоторое время, но на улыбку отвечает, подходя вместе с оборотнем к Чонину. Им оставалось всего ничего, так как Хёнджин сумел найти фото из дома Субина, где было немножко смытое, но годное изображение артефакта. И это значительно упрощало работу. Уже вечером, когда внезапно ставшие гостями на празднике оборотни Чана ушли, а стая Хонджуна разбрелась по комнатам, Марс вышел на террасу, выдыхая в ночной воздух усталость дня. — Ничего не напоминает? — спрашивает тихо Хонджун, становясь рядом. Он кладёт руки на перила, смотря на Марса чуть исподлобья. — Не смотри на меня так, — тихо смеётся Марс. — Да, ты прав. Полмесяца назад мы так же стояли, и ты пытался понять, кто я такой. — Изначально, мне стало казаться, что ты и есть Сонхва. Что он стоит рядом со мной. И было время, когда мне казалось, что я вновь влюбляюсь, и что чувства к Сонхва проецируются на тебя. Однако, позже, я запутался окончательно, и пока ты был на сборах, я пытался разобраться в себе. Разобрался, ага, — хмыкает Хонджун, — так разобрался, что теперь пытаюсь спасти душу возлюбленного из опасного артефакта. — Разобрался так, что нам потом пришлось выяснять отношения в не очень приятной форме, — Марс переводит взгляд на небо. — А теперь мы на пороге того, чтобы попытаться обмануть альфу чужой стаи, который пленил моего брата. Доразбирались. — Хочется верить, что у нас всё получится, — Хонджун так же поднимает взгляд в небо. — Мы столько сделали для этого, и ещё больше я хочу сделать с Ёнджуном. Так жалко, что он нам нужен живой и говорящий. — Как только отречётся от артефакта, можешь делать всё, что хочешь, — хмыкает Марс. — Так и быть, разрешу ударить альфе первому. — Благодарю, — смеётся Хонджун. — Оставлю тебе часть, отомстишь за брата, — Ким на пару секунд закрывает глаза. — Завтра поедем делать наш артефакт. Лишь бы получилось так, как нужно. — Я тоже надеюсь на это, — кивает Марс. — Я тоже…***
Это утро было напряжено настолько, что окружающую стаю Хонджуна атмосферу можно было рубить топором. У них последние приготовления, они ждут стаю Криса, прежде чем обсудить план перед самым выходом. Сан и Уён с самого утра не отлипают друг от друга, постоянно о чём-то перешёптываясь и оставляя поцелуи на щеках и губах. Юнхо и Минги сидели в основном рядышком, крепко держась за руки, пока Минги поглаживал большим пальцем кожу на чужой руке. Ёсан и Чонхо, не так явно выражавшие беспокойство друг за друга, общались скорее взглядами, чем словами или жестами, словно на мысленном уровне. Однако и они не смогли скрыть нервозности, когда Чонхо обнял Кана со спины, а тот лишь несколько нервно вздохнул. Марс и Сириус постоянно обсуждали с Хонджуном план. Им постоянно казалось, что что-то они не предусмотрели, что-то упустили или не заметили, хотя весь план был обговорен по несколько раз вдоль и поперёк. Альфа и два друида сомневались буквально во всём, однако назад дороги уже не было, и они в сотый раз обсуждали, где, кто и когда должен находится. — Чем порадуете? Крис со своей стаей, как и договаривались, прибыл с точностью до минуты. Ещё шесть человек зашли в дом, а Хёнджин сразу же, вместе с Крисом, направился к Хонджуну и братьям Пак. Феликс увязался с ним, стоя молчаливой фигурой рядом с возлюбленным, постоянно теребя того за руку, играясь пальцами с его браслетами. Хван никак на это не реагировал, понимая, что это хоть как-то успокаивает его личное солнышко. — Разве что нервов добавим, — так же вместо приветствия отвечает Хонджун. — Пытаемся понять, что мы могли упустить, если вроде всё продумали. — Так если или всё? — спрашивает Бан. — Отвлекитесь на пару минут, пока окончательно не засомневались. Джисон и Чанбин только что доложили — Ёнджун активно собирается, однако делает это второпях что ли, они не поняли толком. Сонхва, судя по всему, в доме, однако артефакт открыто болтается на шее Ёнджуна, из-за чего становится лёгкой мишенью. Однако его самого это вообще не тревожит — ходит приказы раздаёт. — И собирается далеко не он один, — хмыкает Хонджун. — Я прав? — Как всегда, — пожимает плечами Крис. — Как мы поняли, вместе с его волками как минимум ещё стая. Их человек двадцать, может двадцать пять. нас не хватит при всём желании. — У нас есть три друида, — Хонджун переводит взгляд на Марса, Сириуса и Хёнджина. — Но Марс должен быть со мной и вытащить Сонхва. — Мы с Сириусом обсуждали это и думаем, что сможем поддерживать необходимый уровень сил ребят. Да и своих тоже, если наложим временные рун перед началом, — объясняет Хёнджин. — Может сработать, — кивают альфы. Телефон Криса коротко пиликает. — Ёнджун готов выдвигаться, нам стоит тоже выходить, если не хотим позволить ему осмотреться как следует. — Мы тоже осмотрелись, — скалится Хонджун, поворачиваясь к своей стае. Он смотрит каждому в глаза, а после выдыхает, кивая. И его понимают, ведь оборотни Кима поднимаются со своих мест, идя к выходу из дома. За ними следуют и оборотни Бана после его кивка головой в сторону. В гостиной остаются лишь друиды и альфы, Феликса Хёнджин отправил с остальными, но вот и Хонджун с Крисом, переглянувшись, покидают гостиную. Хван собирался было последовать за своим альфой, как Марс ловит его руку, останавливая. Сириуса также заставили замереть руки старшего брата. — Пообещайте мне одну вещь, — Марс смотрит серьёзно. — Если случится такое, что Сонхва не удастся вытащить, вы должны сделать кое-что… — Сириус и Хёнджин молчат, переглядываясь. Хонджун подгоняет замешкавшихся друидов, однако лица Хёнджина и Сириуса его настораживают. Задумчивый Хван и потерянный Пак рассаживаются по машинам, на которых приехали оборотни Криса, Марс выходит последним, занимая место рядом с предполагаемым Кимовым и смотрит на него выжидающе. Хонджун губы поджимает, чуя неладное, но в машину садится, захлопнув дверь за собой. Сидевший за рулём Минхо переглянулся со Крисом, сидевшим в этой же машине. Как они умудрились разместить по восемь человек в каждой? Вопрос, конечно, интересный, но не столь важный в данный момент. — Поехали. Коротко бросает Крис, и Минхо жмёт газ. Вторая машина следует за ними, также выворачивая от участка на проезжую часть, вклиниваясь в поток машин. В каждом транспорте сидят вперемешку две стаи, но, кажется, что в машине, где сидят альфы, боятся даже вздохнуть чуть громче. На лице Хонджуна отражается ровным счётом ничего, хотя все уверены, что в его душе творится ураган эмоций, которые Ким упорно сдерживает. Хотя… Кажется, что все были в подобном состоянии. Просто кто-то чуть лучше контролировал свои эмоции. Сам, или с помощью того, кого любит, не важно. Внутри каждого оборотня и друида поселились смятение, страх, нервозность и переживания, о которых стоило бы рассказать, но все молчали. Не время, и так общий настрой резко из боевого стал каким-то сомнительным. Марс смотрит на Хонджуна долго, почти в упор, но тот словно не замечает пристального взгляда. Сириус касается плеча брата, смотря на того с некой мольбой в глазах, и Марс с едва заметным выдохом, увидеть который можно было лишь по движению грудной клетки, прижимает Сириуса к себе, обнимая и поглаживая по спине свободной рукой. В другой же он сжимает Тюрьму Души. И чем ближе они к цели, тем сильнее смыкаются пальцы Марса на артефакте. Они справятся, они должны, но внутри неспокойно. Марс старается придать уверенности брату и Хонджуну через пересёкшиеся пару раз взгляды с альфой, но кто же прибавит уверенности ему? Марс выдыхает вновь, и на его коже узорами разливаются руны. Сириус чувствует силу брата, его руны проявляются одна за другой. Друиды готовы физически, так же, как и все остальные. Но морально не готов никто. Машины останавливаются на некотором расстоянии от места встречи, что назначил Ёнджун. Когда с Чхве связался Хонджун со словами, что у него всё готово, Ёнджун не отвечал почти день, и многие стали волноваться, что всё сорвалось. Однако альфа ответил почти в ночи, назначая место и дату встречи. Как предполагалось — за чертой города, какое-то то ли заброшенное, то ли здание кого-то из стаи Чхве. И это только больше напрягало. Если это правда — Ёнджун будет на своей территории, и тогда Хонджун и Крис могли что-то просмотреть или не учесть. Хотя все надеялись, что это не так. Оборотни и два друида, в лице Сириуса и Хёнджина, кучкуются вокруг одной из машин, за руль которой садится Хонджун. На некоторое время повисает тишина, которую никто не хочет прерывать. Они чувствуют настроение друг друга, чувствуют как все вокруг нервничают. Однако Марс глубоко вдыхает и выдыхает несколько раз. Им с Хонджуном нужно оставаться спокойными и рассудительными. Они должны сделать всё чётко. — Вперёд, — произносит Сириус, подходя к открытому окну, смотря на Марса. — Верни Сон-и домой. — Обязательно, — кивает Марс. — Поехали, Джисон и Чанбин нас ждут впереди, — это был уже Крис. Марс закрывает окно, напоследок улыбнувшись Сириусу, и Хонджун трогается с места, сворачивая с основной дороги. Остальным же нужно добраться до другого места, и часть оборотней обращается в волков. Место пустынное, никто не увидит, а если сильно постараться — можно пробраться незамеченными, поэтому в волчьих формах побежали самые юркие. Остальные же разместились в машине, следуя дальше по дороге. Хонджун тормозит, когда видит несколько машин и группу людей во главе с Ёнджуном. Тот стоит расслабленный, словно они выехали на прогулку, и из-за этого Хонджун начинает несколько нервно бегать глазами по округе. — Соберись. Мы должны сделать всё быстро и чётко, — Марс не смотрит на Хонджуна, его взгляд прикован к Сонхва, стоявшему рядом с Ёнджуном. Младший Пак, всё такой же бледный и с неживым взглядом, а на шее Ёнджуна артефакт, где томится его душа. У Марса тревога поселяется в сердце, он сжимает в кулаке Тюрьму Души, вспоминая ещё раз то, что сказал Сириусу и Хёнджину перед выездом, и надеется, что те послушаются его. — Пойдём. Давай вернём Сонхва домой. Хонджун хмыкает, выражая тем самым согласие, и глушит двигатель, вылезая из машины первым. Марс следует за ним, захлопывая дверь со своей стороны. Оба парня неспеша идут к Ёнджуну, скрывая истинные эмоции. Марс, сложив руки за спиной, идёт позади Хонджуна, отыгрывая роль, отведённую ему — друид, который смирился с тем, что его душу заберут. Хонджун же несколько расслаблен, по крайней мере, старается сделать такой вид, периодически подгоняет Марса, прикрикивая на него, приговаривая, что своелие того скоро закончится. — Совсем ты его загоняешь, — хмыкает Ёнджун без капли сожаления, смотря на Кима. — Зато представь, какой покорный он будет, когда лишится души. — Жду с нетерпением, — скалится Хонджун. — Я принёс, что ты говорил, — он разжимает ладонь, показывая артефакт, висящий как подвеска на цепочке. Глаза Ёнджуна загораются при виде Тюрьмы Души, и это не укрывается от глаз Хона. — Давай начнём быстрее, у меня нет никакого желания торчать тут, — Ким показательно ёжится, хотя погода стояла даже слишком тёплая, и люди вокруг максимум, что надевали поверх футболок или маек, лёгкие рубашки. — Как хочешь, — пожимает плечами Ёнджун. Он отталкивается от капота машины, на который облокачивался, подходит, почему-то к Марсу. А тот показывает нрав, ведь одна из его рун начинает чернеть. — Ух какие мы злые, — хмыкает Чхве, останавливаясь. — Смотри, как бы мой друид на тебя не кинулся. Он, знаешь ли, послушная куколка. Прикажу убить, — Ёнджун улыбается приторно, однако его настроение мигом меняется, — и он убьёт. — Я сильнее, — фыркает Марс. — Твой, должно быть, еле-еле четвёртый порядок набрал, — Пак издаёт смешок. — Куда ему тягаться со мной, друидом пятого порядка. — А ты не говорил, что он у тебя такой сильный, — Ёнджун оборачивается на секунду к Хонджуну. — Когда из тебя сделают послушного раба, я прикажу этому, — Чхве кивает головой на Сонхва, — напасть на тебя. Как ты будешь использовать свою силу, не имея никакой воли? — Ёнджун, — рычит Хонджун, подходя в два шага ближе, — это мой друид. — Не спорю, — поднимает тут же руки Чхве. — Твой. Но я бы не прочь иметь такого же. — Натаскай своего, — хмыкает Хонджун. — Расскажи мне, что делать с этим, — он вновь поднимает руку с артефактом, — И разойдёмся как в море корабли. Я не хочу находится рядом с тобой дольше положенного. — А что я тебе такого сделал? — притворство так и сквозит, однако Хонджун делает вид, что не замечает этого. Не настроение и мотивы Ёнджуна сейчас главные, а Сонхва, молчаливой статуей всё ещё стоявший за спиной Чхве. — Вот и помогай после этого. — Я могу обратиться к Субину, — давит Хонджун, делая нажим на имени супруга вражеского альфы. Ёнджун дёргается, словно его ударили, и шипит в ответ. — Не смей. — А что? Боишься, что он отберёт у тебя игрушку? — хмыкает Хон, указывая взглядом на Сонхва. — Направь артефакт на друида и повторяй за мной, — бросает Ёнджун. Хонджун вновь скалится. Вытягивает руку, направляя её на Марса, пока тот смотрит напугано на Хонджуна, поднимая руки перед собой, словно пытается защититься. Ёнджун за спиной Хонджуна довольно ухмыляется. Он становится совсем близко к Киму, и тот чувствует спиной прожигающий взгляд, однако старается сбросить с себя неприятное чувство. — Я — держатель артефакта, твой хозяин и владелец, — начинает Ёнджун, и Хонджун повторяет за ним, надвигаясь на Марса, что начал пятиться назад. — Твоя душа отныне моя, твоя воля — моя, — Хонджун повторяет слово за словом, не опуская руку. — Приказываю… Ёнджун замолкает, и Хонджун хотел было обернуться, как его резким ударом сбивают с ног, заставляя упасть на колени. Марса хватают за руки, не позволяя сдвинуться с места, а Ёнджун подходит ближе, хватая друида за подбородок и заставляя смотреть себе в глаза. Откуда взялись эти люди — непонятно. Ёнджун точно играет по своим каким-то правилам, и Хонджун хмыкает — надо же, как знакомо. — А теперь рассказывай мне, — Ёнджун как-то нездорово улыбается. — Кого вы пытались обмануть, принеся подделку? — Ёнджун выхватывает из рук Хонджуна цепочку и бросает на асфальт, из-за чего стекло разлетается множеством осколков в разные стороны. — Думали, я куплюсь? Не-е-ет, — тянет Ёнджун, срывая с шеи настоящий артефакт. — Вот он. Вот настоящая Тюрьма Души. И через неё я могу приказать всё что угодно Хвасону. Нет, Сонхва, — Чхве видит, как замирает Марс, — когда вашему дорогому Сонхва отшибло память, я был тем, кто нашёл его. И подумал, что это мой шанс — заполучить себе сильного эмиссара каждый хочет. Но память вернулась так не кстати, и пришлось заточить его душу в этой маленькой побрякушке, — Ёнджун замахивается, поднимая артефакт высоко над землёй. — Одно лёгкое движение, и душе Сонхва конец. Всё, зачем вы сюда приехали, погибнет. — Стой! — громче, чем хотелось, выкрикивает Марс. — Не смей! — А что меня остановит? — сквозь слова проскакивают нервные смешки. — Я избавлюсь от вас и от Сонхва, а потом заполучу себе ваших оборотней. Как думаете, может потом мне сразу на Совет нацелится?! — Отпусти их, — Марс говорит серьёзно. — Отпусти Хонджуна, откажись от Сонхва, и я стану твоим эмиссаром. — Что… — Хонджун дёргается. Это не по плану, что Марс творит?! Однако старший Пак продолжает. — Ты дашь Хонджуну уйти, дашь ему забрать Сонхва и вернёшь ему душу. Взамен ты получишь друида сильнее. У меня пятый порядок, я знаю древние руны и ритуалы, которые помогут тебе подчинять себе оборотней и друидов без артефактов, — Марс, наконец вырывая руки из хватки оборотней Ёнджуна, подходит к нему. — Но ты отдашь мне это сейчас же. — Ты знал, что нельзя владеть двумя душами в одном артефакте, да? — шипит Ёнджун. — Древние руны, говоришь… Занятно. Если ты знаешь древние руны, то сможешь снять с него руну порабощения. Вперёд. Однако гарантом того, что ты сделаешь всё так, как я скажу, будет твой дружок альфа и этот друид. Сонхва, покажи свою руну — Сонхва вытягивает руку, и на его коже показывается руна порабощения. Марс понимает, что это его шанс. Он подрывается с места, подбегая к Сонхва. Хонджун сможет себя защитить, если что, но с Сонхва нужно снять руну, пока есть такая возможность. Это будет уже полдела. Трясущимися руками, стараясь не обращать на пустой взгляд брата внимания, Марс достаёт из набедренной сумки маленькую баночку. Они заранее намешали всё необходимое с Сириусом и друидом. Дело за малым. — Древние руны — могущественные и непредсказуемые, — Марс словно рассказывает легенду, приложив руку к руне на руке брата. — Их сила не изучена до конца, они несут беды и смерть в мир, если использовать их неправильно, — руны Марса чернеют из-за потока магии, который он направляет на снимаемую руну. — Руна порабощения, освободи от своего влияния друида, — руна бледнеет на глазах, становясь серой, ведь сил Марс не пожалел. Однако это ещё не всё. Мазь из баночки отправляет на руку Сонхва, точно на рисунок, и старший Пак продолжает. — Время, оберни свой ход, сотри то, что было начертано. Марс замолкает, а его ладони начинают мерцать вместе с тем составом, что он нанёс на кожу Сонхва. Руна словно впитывается в мазь, окрашивая состав чёрным, исчезая с кожи. Старший Пак вкладывает ещё частичку силы, избавляя младшего брата хотя бы от одной беды. Состав исчезает во вспышке, оставляя после себя чистую кожу, не оставив ни следа. Марс устало опускает руки — у него получилось. У него получилось. — Я поражён, — Ёнджун даже несколько раз хлопнул в ладоши, подходя ближе. — Надо же, действительно снял. Ёнджун останавливается напротив Марса, вытягивая руку с артефактом вперёд. Друид смотрит недоверчиво, не спешит как-то двигаться, хотя и понимает — вот она, возможность схватить артефакт и просто убраться отсюда вместе с Сонхва. Вместе с душой младшего брата вернуться домой и вернуть её в тело. Марс делает маленький шаг вперёд, но ничего не происходит, Ёнджун всё так же стоит на месте. Тогда старший Пак вытягивает медленно руку, намереваясь забрать артефакт. — Нет! Истошный крик Хонджуна, рычащего зверем и дёргающимся сильнее прежнего. Марс оседает на землю, падая на колени перед осколками, дрожащими руками тянется к ним, пока не замирает, ведь дрожь становится слишком сильной. Он смотрит на сверкающие частички Тюрьмы Души, и судорожный всхлип срывается с губ. Он не должен плакать, не должен, не при враге. Но они только что… потеряли Сонхва. Марса словно прошибает, он тянется к осколкам, поднимая самый крупный. Острые грани впиваются в кожу, рассекая её, из-за чего капли крови выступают тут же. Старший друид резко оборачивается, смотря на Сонхва. Его брат всё так же стоит, хотя должен был лежать бесполезным телом. Ведь если убить душу — тело тоже умирает. Но тогда… — Что, решил, что я так просто отпущу его? Ёнджун возвышается над Марсом, смотря на того сверху вниз, пока друид не поднимается на ноги, сжимая руки в кулаки. Ёнджуну смешно, он открыто насмехается над теми, кто попытался его обмануть. — Думали, только вы способны на такое? — хмыкает Чхве. — Попытались обмануть меня, а сами попались на ещё более простой фокус. Ты снял с него руну, но душа-то всё равно у меня, — Ёнджун оттягивает ворот футболки, являя подвеску с настоящей Тюрьмой Души. Марс чувствует, как душа Сонхва мечется, пытаясь вырываться самостоятельно, присоединиться к брату и наконец проучить оборотня, который три года держал его в неволе. — Я убью тебя! Хонджун разозлился окончательно. Его глаза становятся звериными, а грозное рычание заставляет понять — альфа в ярости. Он опрокидывает сначала одного держащего, потом второго, оставляя их бессознательными тушками валяться на асфальте, пока сам в два прыжка настигает Ёнджуна, валя того на землю и силясь отобрать артефакт. И у него получается — цепочка рвётся, а Тюрьма Души оказывается в руках Хонджуна, прижимающего вражеского альфу к земле. — Откажись от него, — рычит Ким. — Откажись от артефакта в мою пользу! Ёнджун смеётся дико, ненормально, глядя прямо в глаза Хонджуну и поднимая руку, указывает куда-то за свою голову. Из здания начинают выходить оборотни, кто-то в человеческой форме, кто-то в облике волка. Хонджун узнаёт лишь нескольких, принадлежащих Ёнджуну. — Верните артефакт и убейте их! Волка, что пытался набросится на Хонджуна, сбивает в полёте другой оборотень. Это был Минги, обратившийся волком и выскочивший из засады первым. Стая Хонджуна и стая Криса с ним во главе бегут к месту встречи. Им навстречу кидаются оборотни Ёнджуна, сталкиваясь стенка на стенку. Ёнджун скидывает противника с себя, резво поднимаясь на ноги. Взгляд безумца, направленный на артефакт, всё ещё находящийся в руке Хонджуна, был красноречивее слов. Ёнджун сделает всё, чтобы вернуть себе Тюрьму Души и уничтожить соперника. А Хонджун ни за что не отдаст артефакт. К нему подскакивает Крис, становясь рядом. Альфа дружеской стаи указывает глазами Хонджуну в бок, и тот кидает быстрый взгляд. Чанбин уносит Сонхва подальше от места. И Хонджун выдыхает. — Марс! Сириус и Хёнджин подбегают к старшему друиду, и вокруг каждого из них вспыхивает магическая аура, похожая на огонь: синяя у Сириуса, жёлто-золотая у Хёнджина и чёрная у Марса. Хонджун невольно вспоминает, как красиво выглядит Сонхва в окружении своей, серебристо-лунной, магической ауры, но отгоняет воспоминания прочь. Хонджун скалится, когда три друида становятся рядом с ним. — Давай уничтожим этих тварей, — хмыкает Ким, поворачиваясь к Крису. — Согласен. Альфы обращаются в волчью ипостась, и Ёнджун с присоединившимся к нему оборотнем делает так же. Пока их подопечные сражаются с другими оборотнями, Хонджун и Крис намерены повалить Ёнджуна, заставив того сдаться и отказаться от владения душой Сонхва. Без этого они не уйдут. Ёнджун бросается вперёд первым, подныривая под Хонджуна и целясь тому в горло — первое место, куда вцепляются волки при схватке. Однако Крис опережает его, бросаясь наперерез и смыкая челюсти где-то на загривке, отшвыривая Чхве как щенка за шкирку. На него за это бросается оборотень Ёнджуна, но получает мощный удар о землю, ведь Хонджун напрыгивает на него сверху. — Не на того напал! По месту драки разноситься зычный голос Сириуса, пробивающийся сквозь рычание волков. Друид метает заклинания, отбиваясь от двух оборотней сразу, откидывая их от себя. Правда те очень упорно возвращаются, но и друид не просто так занимался магией. Место не самое удачное, ведь вокруг асфальт, а друиды, как известно, связаны больше с природой. Но и бессильными их назвать было нельзя. Стаи Хонджуна и Бан Чана действовали слаженно, потихоньку тесня врагов. Не даром они были дружны уже давно, да и что скрывать — Падение Луны оставило свой отпечаток, и двум стаям пришлось учиться не только дружить и гулять вместе, но и сражаться бок о бок, борясь за свою жизнь. Однако никакая бойня не заканчивается без травм. И первые из них получили, к сожалению, ребята Хонджуна. Над местностью раздаётся громкий вой, и Сан падает, прокатываясь кубарем по земле ещё несколько метров, оставаясь лежать без движения. Уён рычит диким зверем, бросается вперёд, напрыгивая на того, кто это сделал, придавливает волка к земле и вцепляется ему в глотку. Его глаза застилает ярость, и Хонджун это видит. Хотел было бросится на помощь подопечным, но его сносит с ног Ёнджун. Два волка, сцепившись и пытаясь вцепиться друг в друга, катятся по земле, пока Сириус, оказавшийся рядом, метким ударом не сбивает Ёнджуна с альфы стаи, которую считал своей. — Я к Сану! И друид, огибая волков и посылая заклинания во все стороны, бежит к Сану. Волк жив, в сознании и рвётся в бой, но прокушенная конечность, и, кажется, сломанная кость не дают подняться. — Будет больно, — бросает Сириус, направляя заклинание на лапу. Сан рычит, но сжимает пасть, терпит. Сириус не сможет излечить его полностью, но им нужна любая боевая единица сейчас, и сделать так, чтобы Сан мог встать, друид может. Противники оказались сильнее, но две стаи не лыком шиты, чтобы просто так отдавать им победу. Чанбин спрятал Сонхва, Тюрьма Души тоже у них. Им нужно лишь лишить Ёнджуна поддержки и заставить отречься от артефакта. Звучит вроде легко, но на деле оказалось что всё не так просто, как хотелось бы. Каждый из них понимает, что сейчас, жизнь друга, брата, возлюбленного зависит только от них. Они не могут позволить себе проиграть, да никто и не собирался сдаваться так просто. Сириус пригибается, почти падая на Сана, из-за чего волк, атакующий его, пролетает над ним, и в него тут же вцепляется Уён. — Всё хорошо! — кричит Сириус, зная, что Уён его услышит. Сан хромает, не может толком наступать на лапу, но упрямо лезет в бой, присоединяясь к возлюбленному. Этот тандем сможет позаботиться друг о друге, и Сириус возвращается к Марсу. Они хотят закончить наконец с теми, кто нападает на них и помочь Хонджуну и Крису. Марс с криком летит на оборотня, вставшего перед ним, но одно обстоятельство заставляет затормозить, почти падая. Так же, как и всех остальных. Хонджун, возвышаясь над Ёнджуном, прижимает того к земле, сомкнув челюсти на шее. Крис возвышается рядом, видимо, позволив другу отомстить за Сонхва. — Ким Хонджун, отпусти его! Оборотни и три друида оборачиваются разом, замерев кто где. По асфальту, чётко выбивая шаги, идёт Субин. Взгляд серьёзен, руки в карманах брюк, друид в целом выглядит сурово, показывая свои руны по мере приближения. — Отпусти моего мужа, — повторяет Субин, останавливаясь рядом. Хонджун рычит сквозь плотно сжатые зубы. — Да давай уже, мне некогда с вами тут возится. Развели непонятно что. Особенно ты, Ёнджун. — Какого чёрта ты творишь? — рычит Хонджун уже в человеческой форме, становясь напротив Субина. У альфы течёт кровь по разодранной руке, множество царапин, как и у всех здесь, но он держится твёрдо, смотря на Субина. — Спасаю вас всех от необдуманных действий, — бросает тот, проходя мимо и подходя к сидящему на земле Ёнджуну, принявшему человеческий облик. Хонджун не убил его, да и не планировал пока. На шее красовались ранки от зубов, но не смертельные. У Кима были иные планы. Им нужен Ёнджун, живой и говорящий. И это мешало альфе выместить всю злость, что бурлила внутри. — Ну что, наигрался с друидом? Теперь ни друида, ни артефакта, — хмыкает Субин, смотря на мужа сверху вниз. — Ты с ними заодно, да? — Ёнджун достаточно резво, для уровня его помятости, подскакивает на ноги. — Они не могли узнать об артефакте просто так. И не могли узнать, что именно мой эмиссар это их пропавший чёртов Сонхва. Ты им рассказал, да?! Ты?! — Твой эмиссар, по заключённому ещё до брака договору — я, — чеканит Субин. — И ты сейчас же откажешься от владения артефактом, Ёнджун. — Ты… — выдыхает с хрипом Ёнджун. — Ты чёртов предатель! — Стоять. Всего одно слово, и Ёнджун замирает, не в силах пошевелиться. Субин подходит ближе, заглядывая Ёнджуну в глаза. — Ты меня слышишь, и я это знаю. Так вот послушай меня, мой дорогой, — притворно добро говорит Субин. — Откажись от владения артефактом в пользу Хонджуна. Сейчас. Ёнджун выпрямляется, с пустым лицом подходит к Хонджуну, протягивая тому руку. Ким косится на него странно, делает на всякий случай шаг назад, в то время как Марс подходит наоборот к нему. Все вокруг наблюдали за этой странной сценой, не рискуя что-то сделать. Оборотни Ёнджуна узнали этого друида, появившегося словно из ниоткуда. Они знали, на что тот способен, и не лезли. — Дай ему артефакт. Этот болван уже ничего не сделает, — Субин скалится не хуже оборотня, резко поворачивая голову Чхве в сторону, являя взору руну на его шее. — Руна порабощения… — выдыхает Хёнджин, поддерживая Феликса за руку и талию, стоя рядом со своим альфой. Ли не очень удачно отбил атаку на Хёнджина, из-за чего пострадал сам. — Пока мы не уберёмся отсюда, он будет под моим контролем. И остальные тоже будут носить этот прекрасный рисунок, если не отойдут от стай Кима и Бана! — кричит он, и оборотни пятятся. — Давай, вожак Ким. Быстрее сообразишь — быстрее закончим. У меня и так дел по горло, чтобы с вами тут торчать ещё. Марс фыркает, закатывая глаза, но тянется в потайной карман своей одежды, доставая артефакт, когда Хонджун протягивает к нему руку. Рядом удивлённо вздыхает кто-то. — Когда вы успели? — спрашивает Чонхо, смотря то на друида, то на альфу. — Когда всё только началось, — быстро говорит Марс. — Хонджун отдал мне его на хранение незаметно для Ёнджуна. Знал, что тот будет искать Тюрьму Души у него. Хонджун не слушает их, протягивая артефакт Ёнджуну. За ними наблюдают все, Крис сжимает кулаки, стоя ближе всех. Готов набросится, чтобы закончить всё в одно мгновение. — Я держатель и хозяин артефакта отрекаюсь от него. Новый держатель Тюрьмы Души и той души, что заключена в нём — Ким Хонджун, — без эмоций, монотонно проговаривает Ёнджун. — Отдай артефакт, — произносит Субин, и Ёнджун подчиняется. — Пошли, Ёнджун. И вы все! Кто будет отставать — пущу на шкуры! Субин достаёт небольшой шарик, трясёт его в руке и швыряет о землю, разбивая. Воронка портала, магического средства перемещения, до этого незнакомое ни братьям Пак, ни Хёнджину, возникает перед оборотнями. — Надеюсь, больше не встретимся, — бросает Субин, когда все нужные оборотни исчезают в портале. — Не скучайте! И друид сам исчезает в портале, что захлопывается за ним, обдавая волной магической энергии всех оставшихся. Две стаи переглядываются между собой, а после многие с тяжёлыми вздохами опускаются на землю, поднимая головы к небу. Хонджун крепко сжимает артефакт в руке, из-за чего его грани впиваются в кожу. Они смогли. Теперь он владеет артефактом, а душа Сонхва теперь принадлежит ему. Совсем скоро, осталось всего чуть-чуть, и она вернётся в его тело. Почти всё, скоро всё закончится. Дело за друидами. — Поехали домой, — выдыхает Хонджун. Чанбин, вновь обернувшись волком, ныряет куда-то в редкие заросли деревьев вокруг, аккуратно принося тело Сонхва. Тот безвольной куклой болтается у оборотня в зубах, когда Чанбин останавливается рядом к Хонджуном, ставя друида на землю. — Пойдём со мной, Сонхва, — выдыхает Хонджун, и тихий, судорожный вдох, похожий на всхлип, всё-таки скрывается с его губ. — Пойдём домой. Теперь друидам нужно было восстановить силы для дальнейших действий. На пополнение магических ресурсов ушли сутки, почти двое. И это были одни из самых тяжёлых суток для Хонджуна, но он понимал, что друидам нужно это время, ведь им нужны все силы, какие есть. И возможно даже больше. Но видеть Сонхва, держать в руках артефакт с его душой и не иметь возможности помочь ему, пока Марс, Сириус и Хёнджин не восстановятся, было слишком тяжело. — Итак, я надеюсь, что все всё поняли, — Марс окидывает всех взглядом. В гостиной дома стаи Хонджуна собралось слишком много народу, ведь помимо Хёнджина, который должен был приехать, прибыли и остальные. — Мы просто не будем шевелиться, — хмыкает Сан. Парень с гипсом на руке отходит от дивана, где лежит Сонхва. — Всё будет хорошо, — поддерживающе улыбается Марс, видя плохо скрытое волнение друга. — Начали. Сириус и Хёнджин расставили вокруг дивана зажжённые свечи, быстро наполнившие помещение странным запахом трав и электрическим запахом магии. Марс опускается на колени, а рядом с ним, за спиной, становятся Сириус и Хёнджин. Проводить ритуал будет Марс, как более сильный и опытный друид, к тому же знакомый с древними обрядами. Они же будут страховать его, подпитывая своими силами, если вдруг магии Марса не хватит. — Начали, — выдыхает Марс, поднимая руки, на которых уже была аура его дара. В доме повисает тишина, оборотни замерли, смотря во все глаза. Хонджун на раскрытых ладонях поднимает Тюрьму Души, переглядываясь с Марсом и кивая друг другу. — Я, Ким Хонджун, хозяин и держатель артефакта, отрекаюсь от него. Душа, заключённая в нём, освобождается из заточения, чтобы возвратиться в тело. Тюрьма Души начинает светится в руках альфы, поднимаясь в воздух, чтобы с яркой вспышкой освободить из себя душу, заключённую в ней последние три года. Маленькая сфера серебристо-лунного цвета, освобождённая из заточения, зависла над поблёкшим артефактом, словно вместе с ней из него ушли все цвета. Душа Сонхва ринулась было к Хонджуну, как замерла, едва не коснувшись него. Мерцание магии Марса усилилось. Он взглядом указал Хонджуну отойти, и альфа повиновался, делая медленные шаги назад, не сводя взгляда с души перед его глазами. Даже просто удерживать душу на месте — уже задача не из лёгких. Нужно делать всё медленно и аккуратно, особенно когда Марс заставил её начать двигаться так, как было нужно ему. И на это требовалось огромное количество энергии. Сириус, чьи ладони охватила магическая аура, положил руки Марсу на плечи. Чтобы сделать поток силы стабильным, не навредив душе и не переборщив с магией, нужна была полная концентрация. А для этого, уровень магии внутри Марса должен был быть постоянным. Друиды понимали это и надеялись, что их общих сил хватит на весь ритуал. Марс медленно ведёт руками, заставляя душу брата двигаться за его магией. Та своенравна, ведь принадлежит Сонхва, так и норовит вырваться, пытаясь двинуться в сторону Хонджуна. Тот медленно, обходя на расстоянии, заходит за диван, становясь рядом с Сонхва, и Хёнджин молчаливо ему кивает. Друиды продолжают. Душа Сонхва была почти рядом с телом, когда Сириус почувствовал, что он на пределе. Он кивает Хёнджину, который кладёт сначала одну руку на Марса, а после и вторую, меняя отходящего Пака. Сириус отходит к стене, где стоит его стая, и тяжело опускается на пол, поддерживаемый Минги. Это оказалось тяжелее, чем он думал, теперь очередь Хёнджина. Хван справляется на отлично, Марс не чувствует колебаний и смены магической волны, и душа ведёт себя спокойно, хотя руки старшего Пака заметно дрожат. Она зависает над телом, и стоит только Марсу коснуться брата, как она резко исчезает в груди. Некоторое время ничего не происходит, но вот Сонхва делает шумный вдох полной грудью. Сириус почти подползает к завалившемуся на пол Хёнджину, похлопав того по плечу, выражая своё одобрение. Хёнджин кивает, оборачиваясь назад, к Феликсу. Ему нужно было увидеть гордость в его глазах, чтобы понять всё без слов. Марс заваливается вперёд, делая шумный вдох, словно не дышал несколько часов. Он тянется к груди Сонхва, кладёт ладонь, ощущая силу брата, что тянется к нему, узнавая родственную себе. — Сон-и… — хрипло зовёт Марс. Сонхва морщится, стонет тихо, открывая глаза. Его взгляд другой. Такой родной, такой знакомый… Сонхва скользит взглядом по комнате, смотрит на людей вокруг, чувствует странно знакомую энергию, тянется к ней не глядя. Шарит рукой рядом с собой, нащупывает руку Марса и хватается за неё, крепко сжимая пальцы. Взгляд останавливается на старшем Паке, но узнаёт ли его Сонхва? — Брат… — шепчет младший Пак. — Да, Сон-и, — Марс не сдерживает больше эмоций. Слёзы текут из глаз, пока он пытается стереть их свободной рукой. — Я здесь, — Сонхва улыбается едва, уголком губ, когда Марс гладит его по щеке мокрой от слёз ладонью. — Ну привет, птенчик, — Сириус садится рядом со старшим братом, смотря на Сонхва. — Сириус, — улыбается Сонхва, и с его ресниц капают первые слёзы. — Простите меня. — Теперь всё позади, — уверяет Марс. — Теперь всё хорошо. Два брата обнимают младшего, насколько могут, а тот плачет тихо, шмыгая носом. Никто не решается их прервать. Даже Хонджун. Он так жаждал этой встречи, так хотел вновь поговорить с Сонхва, с его Сонхва, как раньше. Однако видя, сколько эмоций в простых слезах, молчит, ожидая своей очереди. — Знаешь, — Сириус первый выпрямляется. — Есть ещё кое-кто, кто хотел бы с тобой поздороваться. Сонхва непонимающе смотрит, словно не знает, кто ещё кроме братьев может хотеть встретиться с ним. Однако постепенно, в его глазах всё более ясной становится догадка. Он поворачивает голову, натыкаясь на взгляд Хонджуна. Такой тёплый, ласковый и любимый, что Сонхва теряется на пару мгновений. Он забыл, что кто-то может смотреть на него так… — Джун-и, — тянет Сонхва, а Хонджун лишь улыбается, ждёт, когда Марс выпрямится, и наклоняется уже сам, касаясь своим лбом лба Сонхва. — Ну привет, Хва-я…***
Сонхва восстанавливался медленно, но верно. Многие переживали, особенно братья и возлюбленный, что перемещение души после долгого заключения могло сказаться как-то на самом друиде или его силах, но Сонхва упорно доказывал обратное. Пользоваться рунами пока что не решался, да и не разрешали ему, однако динамика восстановления была положительной. И все надеялись, что так и будет дальше. Альфа так соскучился по теплу тела рядом, по родному голосу и объятиям, по ленивым поцелуям и взглядам, как будто бы случайным. Но Марс и Сириус полностью завладели вниманием младшего брата, находясь с ним почти всё время. Хонджуну оставалась лишь ночь, в первую из которых, он проплакал почти час, просто потому, что Сонхва наконец-то лежал рядом с ним, тёплый и такой родной. Ким честно не обижался, но уколы ревности проскакивали в его поведении, над чем посмеивались особо внимательные Ёсан и Чонхо. — Хва-я! — зовёт Хонджун, завидев светлую макушку возлюбленного. Тот поворачивается, тут же улыбаясь, и альфа не может сдержать ответной улыбки. Сонхва с удовольствием нырнул в объятия, когда Хонджун сел рядом с ним, прижимаясь щекой к груди альфы, чувствуя, как чужие руки окольцовывают его талию. — Ты чего не поехал с остальными? — Если бы я поехал, Марс и Сириус от меня бы точно не отстали, — хихикает Сонхва. — Мне приятна, конечно, их забота, да и я соскучился по ним слишком сильно. Мы наконец-то смогли поговорить и прояснить ситуацию шестилетней давности. Но их заботы ну уж слишком много, — вздыхает друид. — А ведь мне хочется внимания ещё кое-кого. — Кого же? — хитро улыбается Хонджун, смотря в глаза Сонхва. — А ты угадай. Сонхва, не давая Хонджуну возможности сказать, целует его, потянувшись наверх и врезаясь в чужие губы своими. Несколько растерявшись от прыти возлюбленного, Хонджун не сразу ответил, но, улыбнувшись сквозь поцелуй, обнял Сонхва крепче, перетаскивая того себе на колени. Друид заёрзал, вызывая шипение у оборотня под собой, и довольный результатом, пробрался пальчиками под футболку. Хонджун чуть нахмурился, отрываясь от любимых губ и смотря на тяжело дышащего Сонхва. — Милый, мы не будем с тобой этого делать, пока ты полностью не восстановишься, — предупреждает Хонджун. — Ну Джун-и, — тянет Сонхва, вытянув губы уточкой, — я в порядке, прошло шесть дней. — А должно как минимум две недели, прежде чем мы поймём, что с тобой действительно всё хорошо, — Хонджун оглаживает бока и талию сквозь домашнюю футболку, переходя на живот и поднимаясь наверх, цепляя соски сквозь ткань. Сонхва выгибается в спине навстречу его прикосновениям, чуть дрожит и закусывает губу. — Я что, — Сонхва наклоняется, обвивая шею Хонджуна руками, и шепчет в самое ухо, — зря готовил себя, когда все ушли? — Чертёнок, — рычит Ким, мигом переворачивая Сонхва, нависая сверху и вновь впиваясь в покрасневшие губы. Сонхва тихо стонет, шире разводя ноги, позволяя Хонджуну устроиться между ними. Хонджуну до боли хочется взять своего мальчика прямо здесь и сейчас, но альфа сознательно сдерживает себя. Сонхва действительно нужно восстановиться для того, чтобы их жизнь вернулась в привычное русло. Но позволить себе маленькую шалость Хонджун может. Он покрывает поцелуями шею и ключицы, задирает футболку, переходя на грудь, рёбра и впалый живот. Сонхва слишком худой, Хонджун недовольно хмурится, целуя выпирающие косточки и опускаясь всё ниже. Сонхва тихонько постанывает, отзываясь на ласки всем телом, и шарит руками по дивану, закидывая их себе за голову. Он открыт перед альфой. — Так соскучился, что пытаешься съесть меня? — хихикает Сонхва и тут же ойкает, получая слабый укус на внутренней стороне бедра, куда успел забраться Ким. — Лучше дай услышать мне, насколько ты соскучился, — хмыкает Хонджуна. Сонхва хочет было ответить, но голова его запрокидывается, а сам он давится стоном, когда Хонджун вбирает его возбуждение в рот. Хва прячет лицо в сгибе локтя, стараясь не смотреть на то, как удобно разместившись меж разведённых коленей, Хонджун посасывает его член, насаживаясь головой ниже и беря всё глубже. Сонхва вцепляется пальцами в волосы Хонджуна, чуть оттягивая их, на что тот реагирует довольным стоном и вибрациями по стволу. Ким мажет по члену языком, посасывает головку, берёт глубже, чтобы после выпустить возбуждение полностью. Смотрит на Сонхва хитро, резко переворачивая его на живот, ставя на колени и подтягивая вожделенный таз к себе. — Джун-и, что ты… Сонхва дёргается, громко стонет и обмякает, сжимая в руках диванную обивку, вытягивая их перед собой. Хонджун не щадит его, и Пак чувствует, как чужие пальчики пробираются к колечку мышц, но не успевает и слова сказать — с губ срываются лишь стоны, когда к шаловливому языку альфы присоединяются и его пальцы. Хонджун проникает пока что лишь одним, не забывая и про язык, в то время как вторая рука ласкает член, проходясь от основания к головке. Оргазм настигает внезапно. Сонхва вскрикивает, его тело напрягается струной, а после парень падает вперёд, отходя от пережитого удовольствия. Хонджун наблюдает за ним с лёгкой улыбкой, как прикрытые в блаженстве глаза мелко подрагивают пушистыми ресницами. Альфа приносит влажные салфетки, обтирая Сонхва и помогая тому одеться, ведь тело слабое и особо слушаться не хочет. — Я потом тебе отомщу, — говорит Сонхва, когда они вместе лежат на кровати. — С нетерпением буду ждать, — улыбается Хонджун, целуя возлюбленного в висок.***
— Слушай, у меня вопрос. Марс отворачивается от веселящихся на игровых автоматах оборотней и друидов, поворачивая голову к сидящему рядом Крису. Альфа и старший друид не горели желанием толкаться возле ярко мигающих развлечений и сидели напротив за столиком, в окружении множества рюкзаков, барсеток и рубашек. — Какой? — Что ты тогда сказал Хёнджину, что Хван молчал всю дорогу до Ёнджуна, как в прострации висел? — А, это, — хмыкает Марс. — У меня были сомнения, что у нас всё получится так, как мы планировали. И были опасения, что захотев более сильного друида, Ёнджун захватит мою душу взамен души Сонхва. Я просил Сириуса и Хёнджина убить меня, если такое произойдёт. Крис завис на некоторое время, удивлённо смотря на расслабленно улыбающегося Марса рядом с собой, потягивающего какой-то лимонад из трубочки. Напитков на столе тоже было полным полно, и, кажется, это был лимонад кого-то из Усанов, но в этом Бан Чан сомневался. — Хонджун узнает — прибьёт сам. — Поэтому, мы ему и не скажем, — улыбается Марс, подмигивая. — Всё слишком хорошо закончилось, чтобы дальше ворошить эту тему. Сонхва и Хонджуну, да и остальным, в принципе, знать не обязательно. У них вся жизнь впереди. — А у нас? — спрашивает Крис, разворачиваясь полностью к друиду. Марс улыбается обезоруживающе, смотря в глаза альфе дружественной стаи. — Приглашаешь на свидание? — А ты пойдёшь? — В таком случае, — Марс смотрит, как рука Бан Чана накрывает его собственную, — у нас всё впереди.