Если наступит завтра

Смотря вслед уходящих мужчин, я поняла, что вопросов стало больше, чем ответов на них. Эти люди следили за нами, им были нужны не просто прохожие девушки, а те, кто соответствовал их требованиям. Как много они знают о нас и как долго следили за нами. Ответы на эти вопросы, видимо, я не получу. Сказав про голубые глаза, я подумала, кому это нужна девушка с такими отличительными особенностями. У кого-то фетиш на голубые глаза и у него встает, как он только посмотрит на них?! Хотела бы я посмотреть на этого извращенца, что у него в голове и о ком вспоминает, смотря в них. Голубые глаза у меня от мамы, смотря в зеркало, я всегда вижу её. Погибшие люди с временами исчезают из памяти, их голос, их запах, и даже их лицо, но только не с мамой. Забыть её лицо я бы не смогла даже при диком желании, так я была на неё похожа. Светло-русые волосы, которые вьются в концах, прямой, тонкий нос, пухлые губы, густые брови и большие голубые глаза с густыми ресницами. Смотря в зеркало, я как будто видела её, ту прекрасную женщину, которая укутывала меня по ночам, не забывая поцеловать, готовила мне какао, которое я люблю до сих пор, и которая так светилась светом, который окутывал всех, кто находился с ней рядом. С отцом всё было наоборот, его лицо уплывает от меня, как бы я не пыталась удержать его в своей памяти. Он запомнился мне, как примером хорошего мужа, отца, мужчины. Его часто не было дома, но когда он проводил время с нами, он оставлял работу за порогом нашего дома. Когда мне мама говорила, что папа приедет с работы, я садилась на лестницу в прихожей и ждала, пока он откроет дверь. И когда он приходил, я вешалась к нему на шею, и чувствовала себя полноценным ребенком, защищенной от всех угроз в этом мире. Я помню его светло-карие глаза, его шрам на левой брови, но не помню лица, сколько раз я пыталась вспомнить его лицо, все было без толку. Его лицо было размытым и от этого становилось больно. Сейчас я бы хотела обнять его и чувствовать себя в безопасности. Чувствовать себя той маленькой девочкой, живущей в сказке и верующей в фей и в Санта Клауса. Прошло два часа, прежде чем нами занялись. Нас заставили помыться и одеться, в те вещи, которые для нас подготовили. После, нас отвели в кабинет для осмотра, где девочек я видела в последний раз. Меня впихнули в комнату, где находилось гинекологическое кресло, белый стеллаж, на котором стояло всякое барахло, и стол за которым сидела женщина, лет 40. Она записывала что-то в тетрадь и указала мне на кресло. Я стояла и пялилась на неё, не сделав при этом ни шага. Заметив, что я не тороплюсь идти по направлению к креслу, она подняла взгляд и посмотрела на меня. — Присаживайся. — Она ещё раз указала мне на кресло, а я так и стояла на том месте, сверля её взглядом. Темные волосы, цвета темного шоколада, заплетённые в тугой пучок, от которого мне показалось, что её лицо было натянуто. Темно карие глаза, смотрели прямо на меня, в них читалось раздражение. От неё не витало добротой, да и кто будет работать с такими людьми. Помощи от этих людей ждать не следовало. И это надо было понять сейчас и навсегда. Как всегда надежда только на себя. — Ну, если ты по-английски не понимаешь, повторю на испанском, «Присаживайся» — Она снова указала на кресло. — Вам надо поработать над акцентом. — Она оскалилась и отложила ручку. — Ты разговариваешь! Славно, теперь садись на кресло и подними ночнушку, мне надо тебя осмотреть. — Я посмотрела на кресло, а затем на неё. — Я не сяду туда и не дам себя осматривать. — Добрый вид улетучился с её лица, повернувшись на стуле ко мне, она внимательно осмотрела меня с ног до головы. — У тебя есть два варианта, либо ты сядешь в это кресло, я тебя осмотрю и сделаю тебе небольшой укол… — А второй? — Я перебила её. — Что второй? — Вариант, какой второй вариант. — Думаю, он тебе не понравится, красавица, так что кресло вон там. — Я сказала, что не сяду туда, или мне повторить вам на другом языке? — Она усмехнулась и взяла телефон в руку. — Дерзкая значит, мой тебе совет, спрячь свой острый язычок куда подальше, в будущем он может натворить много плохих дел. — Она что-то начала печатать на телефоне, своим длинными ногтями постукивая по экрану. — Я у вас совет не спрашивала. — В этот момент в комнату вошли двое в костюмах, одного я уже видела в той темной комнатушке, а второй был моложе. — Подержите её, мне надо сделать ей укол. Один из мужчин подошел сзади, схватив меня за шею и опрокинув мне голову назад, я почувствовала давление на поясницу и боль в районе шеи. Я схватилась за его руку и считай повисла на ней, так как от давления на поясницу мои ноги подкосились. — Ты не души её, а то умрет случайно и ты потом вместе с ней. — Второй задрал мне подбородок, и со всей силы содрал с меня кофту, ткань с легкость разошлась на мне, оставив меня только в хлопковом топике. Я попыталась сопротивляться, но все было напрасно, приём давления на поясницу, был очень даже рабочим, давая мне двигать только головой. От того, что я была очень ценным «Товаром», были свои плюсы, я понимала, что серьезного вреда они мне не причинят, конечно, до поры до времени, пока я не попала в руки тому, для кого они меня готовят. Мужчина взял меня за руку и освободил место для докторши, я увидела в её руке шприц, и понимала, что этого не избежать. Я не видела, как она вколола мне что-то, да и не почувствовала из-за онемения всего тела, но злость копилась во мне как спящий вулкан, который проснется рано или поздно. Мужчина стоящий передо мной, смотрел прямо на меня, у меня не было сил орать и как-то вырываться, я просто смотрела на то кресло стоящее в углу и понимала, что на него меня все равно положат, как бы я тут не старалась вырваться. Он убрал прядь волос с моего лица, а я никак не реагировала на это. — Смотри не влюбись. — Мужчина зыркнул на того, кто сзади и оскалился. — Если только в тебя, дорогуша, — Громила, которому это было адресовано, засмеялся диким смехом, — Она слишком спокойная, по сравнению с другими. — Сказал мужчина, стоящий передо мной. — Можете её раздеть и положить на кресло. — Докторша отошла к столу, чтобы положить шприц. Мой разум уже почти отключался и мне было настолько все равно, что будет дальше. Мышцы шеи расслабились и голова повисла на плече у громилы. Последнее, что я запомнила, это то, как с меня сняли штаны и уже запрокинули на плечо, чтобы донести до кресла. Не знаю сколько я пробыла в отключке, но тело было настолько ватным, что даже рукой было пошевелить целым достижением, состояние, которое можно назвать, когда тебя переехали грузовиком. Осмотрев комнату, я поняла, что нахожусь в той же комнате, и лежу на том же кресте, который я проклинала всей душой. Раздетая ниже пояса и с мутным разумом, я повернула голову направо и увидела стоящую женщину возле стола, и их босса. Тот уже был не в белом костюме, а в черных брюках и черной облегающей водолазке. Возник вопрос, сколько раз на дню он переодевается?! Их голоса наконец начали доходить до меня, а набор слов начал приобретать хоть какой-то для меня смысл. — Ты уже договорился о том, когда её заберут? — Она поправила его воротник и прошлась своими руками по его плечам. Не удивлюсь, если они спят вместе. — Да, завтра приедут. — Он улыбнулся ей и провел рукой по её скуле. — Так быстро? Мы даже толком её не проверили. — Ты же знаешь, что он не терпелив… — Она закатила глаза. — Знаю… — Он взял её лицо в руки и посмотрел в её глаза. — А я знаю, что ты самый лучший специалист и сделаешь к завтрашнему дню всё в лучшем виде, — Он нежно поцеловал её в губы и опять посмотрел её в глаза, — особенно она девственница, думаю, ничего серьезного у неё не будет, — Докторша отмахнула его руки и направилась к столу. — Конечно, а потом он нам всем снесет головы, хотя, это самое милосердное, что он с нами может сделать. — Босс провел рукой по своим волосам, причиняя себе немного боли. — Велл, к завтрашнему дню… — Я поняла! Можете забрать её, она мне больше не понадобится, как проснется, пусть дадут ей вот эту таблетку, — Она положила на стол пластинку с таблетками, — А вот эти ампулы должны ей колоть раз в месяц, чтобы она не забеременела. — Велл, ты чудо. — Она села в кресло и посмотрела на него. — Будешь должен. — Как и всегда. — Он позвал своих людей, чтобы меня перенесли. Я отвернулась назад и закрыла глаза, всё что я хотела в тот момент, это снова провалиться в сон, чтобы не чувствовать себя полным ничтожеством, хотя думаю было уже слишком поздно. Но я была очень рада своему состоянию, когда смогла без каких либо усилий уснуть.