Невесомость

– А-ах! Да-а! – Джим выгнулся на кровати, сильнее обхватывая Спока ногами. Желание волнами разливалось по телу, хотелось слиться со Споком полностью, еще больше, еще ближе, так, чтобы уже не осталось границ тел, и Джим схватил руку Спока и потянул ее к своему виску, по пути не отказывая себе в удовольствии поцеловать эти длинные чудесные пальцы. Спок вздрогнул и толкнулся сильнее, что-то неразборчиво и горячо простонав, уткнулся Джиму в шею и уже почти расположил пальцы на пси-точках, как… Как они оба почувствовали, что больше не лежат на кровати, а плавно поднимаются в воздух. Спок успел убрать руку, чтобы не соединить их в мелдинге в таких условиях, но все же толкнулся бедрами, и они заскользили по воздуху по каюте. Джим застонал разочарованно и охнул, когда врезался головой в стенку, оттолкнулся от нее, и они проплыли в обратном направлении. Член Спока внутри него почти не двигался, но постоянно давил на простату, и Джим не мог даже рассмеяться от абсурдности ситуации: ему было слишком хорошо. Они проплыли мимо переборки, отделяющей рабочую зону от спальной, и Спок ухватился за ее край, пытаясь хотя бы так придать их телам относительную неподвижность. Джим последовал его примеру, и они застыли в какой-то очень неловкой позе. – Джим, – Спок уткнулся ему в плечо, отчего голос звучал глухо. – Я не уверен, что в таком положении я смогу довести нас до оргазма. Джим громко простонал, не в силах ответить ничего внятного. Ему-то не хватало буквально самой малости, он ощущал, как от удовольствия поджимаются пальцы на ногах и мутится разум. Где-то на задворках сознания он понимал, что, видимо, с Энтерпрайз что-то случилось, и надо бы разобраться в этом, но прямо сейчас ему было совсем не до проблем с гравитацией. Спок перевернул их вертикально, прижав Джима спиной к перегородке. – Обопрись руками о потолок, – сказал он, и Джим, как в трансе, послушно поставил ладони. Удерживаясь одной рукой за край переборки, Спок толкнулся внутрь, и эта позиция, кажется, сработала. Джим застонал почти жалобно, запрокинул голову, выгнул шею. Спок нежно поцеловал его в дергающийся кадык, со всей чувственностью и любовью, на которые только был способен, и инициировал мелдинг. В голове Джима как взорвалась сверхновая, когда Спок вошел и в его разум, и в его тело, сплавляя воедино самую их суть. Он чувствовал себя почти болезненно обнаженным, вывернутым наизнанку, и ослепительное удовольствие становилось от этого еще невыносимее. Он чувствовал все то, что ощущает Спок: его нежность обволакивала, ласкала душу, и Джим падал в оргазм, утягивая за собой и Спока. Они пришли в себя через пару минут, но уже где-то на середине каюты. Через пару неловких попыток они все же сумели разъединиться. Джим перевернулся в воздухе и громко засмеялся. – Что такое, Джим? – удивление отчетливо слышалось в голосе Спока. Джим трясущейся рукой указал на летающие вместе с ними беловатые шарики: – Спок… – умудрился сказать он между приступами смеха, – у нас тут будет спермодождь, как только… как только Скотти все починит. У Спока одновременно дернулись бровь и уголок губ, но он удержался и ничего не сказал.