ПОЗОРНАЯ ДЕСЯТКА

Единственной хорошей новостью утра было то, что в этот раз на заправке работал терминал безналичной оплаты. Впрочем, кофе, который Стив купил там же в автомате, оказался настолько мерзким, что его пришлось вылить на землю рядом с урной. Выпить эту химическую кислую дрянь он просто не смог. В итоге те пять минут, которые требовались аэрокару, чтобы зарядиться от солнечной батареи станции, Стив хмуро сосал из банки энергетик, почти такой же мерзкий, как кофе из аппарата, но хотя бы не оскорблявший собой гордое название кофе. Если бы не бессонная ночь, он бы, конечно, вряд ли купил что-то подобное, но по факту Стив бодрствовал уже больше суток, и садиться за руль в таком состоянии было небезопасно. Тем более что он был ужасно зол. Когда он определил по навигатору, что местом, куда Тони просил его срочно приехать, был полицейский участок, он всерьёз предположил, что Старк попал в неприятности, поэтому и просил о помощи. Но оказалось, Стив понадобился ему, чтобы внести залог за задержанного, потому что сам Тони не хотел светиться в этом деле и почему-то не мог послать за этим никого из своих бесчисленных кукол. У кряжистого, полностью седого индивидуума с помятым лицом и быстрыми насмешливыми глазами, за которого они внесли залог, оказалась самая неожиданная надпись на шее, какую Стиву ещё никогда не доводилось видеть. ВОР 999999 МАРОК. И залог за него Тони пришлось заплатить соответствующий. — Не знал, что существует такая профессия, — стараясь не показывать своих эмоций и оставаться холодным и отстранённым, заметил Стив, но ответил ему против ожидания не Тони, а сам ВОР 999999 МАРОК: — Профессия пусть и не такая древняя, как у ШЛЮХ, зато почти такая же опасная, как у УБИЙЦ, — рассмеялся он. — Я считаю, что это аббревиатура. Высоко Оплачиваемый Разведчик. — Высокооплачиваемый пишется в одно слово, — надменно заметил неизвестно откуда появившийся в машине Стива за то время, пока он был в полицейском участке, чернокожий парень, явно ещё один знакомый Тони, судя по тому, что последний не особо напрягался из-за его соседства. Едва заметная на шее чернокожего надпись гласила БОРТМЕХАНИК 53055 МАРОК и выглядела весьма сомнительной с учётом его ухоженного вида, стильной причёски, очков в тонкой золотой оправе, кожаной куртки с отделкой под леопарда и расчётливого хищного взгляда. — Верно только то, что ты вечно всем влетаешь в копеечку. Я бы за тебя точно не стал платить, приятель. Лучше вытащил бы тебя с боем… если б знал, что ты ещё пригодишься. — Стив, ты не представляешь, как меня выручил, — сидевший на переднем пассажирском сиденье Тони, не отрываясь от экрана своего комма, небрежно кивнул ВОРУ 999999 МАРОК и быстро сжал запястье Стива: — А теперь гони по тому адресу, который я завёл в навигатор, мы ещё должны успеть на чёртов аукцион. — А мне кажется, нас ждут совсем в другом месте, — ответил Стив. Тони поднял на него красные от воспалившихся сосудов глаза и озадаченно нахмурился: — Ты о чём? «Элизиум», что ли? Успеем. Стив, поверь мне, это важнее. Это намного важнее! И интереснее. Я тебе клянусь. Ты первый настоящий человек, которому я покажу это. Поехали, дорогой, я тебя прошу. На подпольном аукционе они проторчали больше пяти часов, и Тони потратил там невероятную сумму, приобретя в итоге несколько кусков какой-то руды, которую, судя по намёкам и оскорбительным репликами в адрес друг друга, добыл и доставил для него контрабандой ВОР 999999 МАРОК, но умудрился потерять уже на американском континенте и сам угодить в тюрьму. После аукциона стало окончательно ясно, что ехать в «Элизиум» уже нет никакого смысла. Стив позвонил домой, отправил за Баки шофёра, и сам собирался прощаться со Старком. Но каким-то неизъяснимым образом тому удалось затащить Стива к себе в башню. Из плюсов в этом было только то, что подозрительная парочка наконец от них отцепилась и то ли осталась на аукционе, то ли отправилась ещё по каким-то своим сомнительным делам. Тони болтал без умолку, почти не обращая внимания на собеседника, но и не желая при этом отпускать его. Казалось, ему ужасно хотелось похвалиться (и чтобы его похвалили в ответ, признавая его заслуги), но в то же время он совершенно не умел общаться, если дело не касалось купли-продажи и продвижения его изобретений. Стиву было самую малость жалко Тони, таким одиноким тот казался в эти моменты. Но при этом злился на него Стив намного сильнее. Потому что, как он понял из непрерывной болтовни своего приятеля, эта ценная руда была украдена для него с рудников государства той самой африканской страны, с принцессой которой Тони был официально помолвлен. Свадьба в виду нежного возраста невесты планировалась «когда-нибудь сильно позже». И пока что будущая родня не особенно торопилась делиться с Тони национальным достоянием. А тот никогда не отличался терпением. И то, как Тони с горящими глазами описал Стиву, что собирается использовать полученный в итоге металл для производства летающего боевого скафандра, в котором сможет чувствовать себя в безопасности, ощутимо отдавало паранойей и не понравилось Стиву ещё больше. Впрочем, окончательно добило его щедрое предложение Тони сделать и для Стива специальный круглый щит в качестве подарка и жеста благодарности. Ведь Стиву же нравится метание диска, а тут разом и диск, и щит. В итоге вырваться от Тони Стиву удалось только после рассвета. Несмотря на совершенно бессмысленно потраченное время, ощущал он себя усталым, но при этом в мышцах гуляло дурное недовольное беспокойство и хорошего настроения это не добавляло. Добравшись наконец до дома, Стив бросил кар у главного входа и взбежал по лестнице. Ему хотелось разом плотно позавтракать, кофе, пробежать, наверно, миль двадцать, чтобы сжечь своё раздражение, или от души поколотить боксёрскую грушу. Но наверху парадной лестницы ему не повезло лоб в лоб столкнуться с графиней. — Стивен, мой дорогой! — преувеличено радостно воскликнула она, вскидывая руки, будто в театре: — Опять гулял всю ночь, баловник? — Доброе утро, графиня, — очень стараясь не рычать, ответил он и как можно вежливее сообщил: — Полагаю, вы уже завтракали, так что не смею вас задерживать. Я как раз собирался перекусить. — Ох, не переживай. Я же вижу, что ты голодный, как волк. Дай мамочке позаботиться о твоём завтраке, — она обернулась в казалось бы пустой коридор и звонко распорядилось: — Накройте в южной столовой для господина настоящего человека Стивена Роджерса. — Благодарю, госпожа графиня, — поджав губы, сдержанно ответил Стив. Есть под её пристальным взглядом оказалось не так уж просто. Желая поскорее разделаться с завтраком, Стив откусывал от тостов с бужениной большие куски и скорее глотал их так, что они чуть ли не застревали в горле. — А если бы у тебя уже были малыши, Стивен, я велела бы сейчас приготовить им свежайший козий творог со сливочками, — подперев щёку кулаком, сказала графиня. — Очень… хммммм… заботливо, — ответил Стив, не припоминавший, чтобы графиня проявляла интерес к его рациону питания, когда он был маленьким. — Вот именно! Потому что я думаю о них, а вот ты, мальчик мой, мне кажется, нет. — Вы абсолютно правы, госпожа графиня, — со звоном бросив вилку в тарелку, ответил Стив. — Вам не кажется. — Стивен! Будь любезен, следи за своими манерами, пожалуйста. Ты уже не в том возрасте, чтобы я стала закрывать глаза на твои выходки, списав их на пубертат. Честно говоря, Стиву и в обычные дни становилось всё труднее терпеть такое обращение от графини, но конкретно этим утром у него совсем не было настроения. — Госпожа графиня, я вас услышал и понял. Давайте завершим на этом наш разговор, чтобы не портить друг другу утро. Тем более что я уже собирался идти к себе. — Нет, Стивен. Не смей сбегать от меня, — графиня выпрямилась и угрожающе прищурила тёмные глаза, становясь похожей на хищную птицу. — Насколько я знаю, ты без внимания отнёсся к моим пожеланиям. Я до сих пор так и не увидела ни медицинских подтверждений фертильности твоей будущей невесты, ни даже анализов твоей шлюхи. Ты не делал таких запросов и, как я подозреваю, и не собирался их делать? — Графиня, я понимаю, что вы печётесь и обо мне, и о будущем нашей семьи, и только поэтому я отвечу вам на ваш бестактный вопрос, — если бы не кофе, Стив бы уже, наверное, встал и закончил завтрак, но кофе был хорош и немного успокоил его. — Маргарет Картер посетит Землю через несколько недель, и всё, что касается нашей возможной свадьбы, я предпочту обсудить с ней лично. — О, не доверяешь переписке? — тонко и понимающе улыбнулась графиня. — Да, и, полагаю, небезосновательно. — Стив допил кофе и решил всё же заканчивать беседу. — А что касается моего компаньона, отвечу вам так: во-первых, он здоров, не волнуйтесь, а во-вторых, раз я не интересуюсь вашей интимной жизнью, то и моя интимная жизнь вас не касается. Стив поднялся из-за стола, но графиня явно не собиралась оставлять последнее слово за ним: — Потому что у тебя её нет. Стив сжал кулаки, но ответил настолько невозмутимо, насколько мог: — Даже если это и так, вас это тоже не касается. Графиня поднялась со своего места, подошла к нему и сделала такой жест, будто хотела коснуться его плеча, но в последний момент передумала. Хмуря высокий лоб и заглядывая ему в лицо, она очень серьёзно произнесла: — Стивен, ответь мне прямо. Не стесняйся и не переживай из-за моей реакции, я всё же твоя мать, я в любом случае поддержу тебя. Придумаю, какой выход нам найти из ситуации, если мои подозрения окажутся правдой. — Она сделала жест рукой, словно разглаживала на нём одежду, и спросила: — Ты импотент? — Что? — растерялся Стив. — Не стесняйся меня, сынок. Просто скажи мне, как своему доктору, у тебя бывает эрекция? Если твоя проблема кроется в её отсутствии, я организую тебе тайное лечение. Никто ни о чём не узнает, не волнуйся. — Графиня, хватит. С чего вы взяли, что я импотент? — возмутился Стив. — Ну, ты купил эту снятую с продажи, поломанную секс-куклу. Очень эпатажная выходка. Я даже опасалась, что, притащив эту списанную шлюху в наш дом, ты таким образом хотел задеть меня или устроить проверку моему терпению. Но, поверь мне, милый, я бы закрыла на всё глаза, если бы ты использовал свою покупку по назначению. Или хотя бы завёл в городе куртизанку. Я не знаю, трахался иногда с Тони, господи прости. Стивен, но ты же ничего из этого не делаешь! — она снова всплеснула обеими руками. — Ты хоть понимаешь, как это вредно для здоровья? Молодой человек твоего возраста… — Хорошего дня, графиня, — отрезал Стив, развернулся на месте и пошёл прочь. — Куда ты? Я ещё не закончила наш разговор! — Собираюсь пойти трахнуть мою игрушку. Уже просто сил терпеть не осталось, эрекция слишком давит на мозги, — не оборачиваясь к ней, огрызнулся Стив. И уже не слушая, ответила ему что-нибудь графиня или нет, направился в своё крыло, в свою спальню. Все перипетии прошедшего дня и бессонной ночи: недовольство испорченным походом в СПА, выходками Тони и его сомнительными знакомыми — бурлили у Стива внутри, подогреваемые одновременно энергетиком с заправки и крепким кофе за завтраком. А разговор с графиней-матерью стал без сомнения вишенкой на торте. И как бы Стив на неё ни злился, он не мог не признать, что в чём-то она права. Уже несколько месяцев у него не было секса. А Баки был сделан именно для этих целей. И Стив имел полное право для них его и использовать. В его спальне было светло от солнечных лучей, проникавших сквозь высокие окна. Баки всё ещё валялся в кровати, и это было как нельзя кстати. — Ты приехал, — хриплым со сна голосом сказал он, садясь среди белоснежных подушек, под белым одеялом, взлохмаченный, какой-то мятый со сна. Нелепый и бестолковый. — Ты голый? Отлично. Подготовь себя, — резко бросил Стив и направился в ванную комнату. Мать не имела права допрашивать его по поводу его половой жизни. Но если ей нужны были грязные простыни, у Стива хотя бы была кукла с живыми глазами и красивым мягким ртом, к которой его определённо влекло. Организовать в таком контексте грязные простыни будет совсем не трудно. Моя руки после туалета, Стив на миг прикрыл глаза и представил Баки, оседлавшего его бёдра и пытающегося, как наездник на родео, удержаться на Стиве, пока тот будет яростно вбиваться в его задницу снизу вверх. Представил тяжесть его тела, его запах, то, как будут трепетать его ресницы, а волосы хлестать по плечам, пока он будет в голос стонать и кусать себе губы. В паху приятно и нетерпеливо потяжелело, Стив поправил себя в брюках и вышел из ванной комнаты в спальню. Баки ждал его у края кровати в коленно-локтевой. До этого он вероятно возился с флаконом смазки, но при звуке открывшейся двери панически дёрнулся и выронил его на пол, так и не сумев открыть закручивающуюся крышку. Цилиндрическая ёмкость шлепнулась на пол и от удара закатилась за ножку кровати. Баки вздрогнул так, будто ждал резкого окрика или затрещины за то, что потерял смазку. Но тут же решившись, перенёс вес на куцее левое плечо, судя по звукам, быстро обслюнявил свои пальцы, сначала потянулся у себя под животом, потом закинул руку сзади и неумело ткнулся пальцами себе между ягодиц. И Стив невольно сглотнул, увидев, как тот добрался до ануса и вдавил в него пальцы. Баки буквально колотила нервная дрожь, но он не сомневался. Он делал то, что ему приказали. Стива как холодной водой окатило. Горло сжалось так, что он не смог ничего сказать. Просто в два шага оказался возле кровати и, схватив одеяло за свободный конец, завернул его на спину Баки. И с резким выдохом сам уселся на край кровати. Даже укрытый, Баки так и не изменил позы, и было заметно, что он продолжает крупно дрожать. Стив потянулся погладить его поверх одеяла, но Баки невольно дёрнулся прочь даже от прикосновения сквозь плотную ткань. Не поднимая головы, он быстро поверхностно дышал. Никогда ещё Стив не ощущал себя такой сволочью. Он переплёл пальцы на коленях, чтобы чем-то занять руки, и тихо позвал: — Бак! Не волнуйся, я не трону тебя. Даже не прикоснусь, не бойся. Я тебе обещаю, — Стив сжал правую руку в кулак и потёр костяшки большим пальцем другой руки. Ему было так стыдно за себя. — Бак. Прости меня, пожалуйста. У меня была дурацкая ночь и отвратительное утро. Это меня не оправдывает, понимаю. Я всё равно не должен был врываться и так говорить с тобой. Мне очень жаль, Бак. Похоже, я наломал сейчас дров. — Стив потёр виски, глаза и переносицу и повторил: — Я не должен был так себя вести. Особенно с тобой. Особенно зная, что тебе пришлось пережить. Я не собираюсь поступать с тобой, как эти подонки, честное слово. — Стив сглотнул. — Я не насильник. Баки не сдвинулся с места, но хотя бы перестал так сильно дрожать. — Прости меня, — ещё раз попросил Стив и признался: — Бак, я… вчера я вляпался в какой-то криминал, которым занимается Тони. Это такая дикость, что у меня просто в голове не укладывается. Но он связался с откровенными бандитами, чтобы ограбить семью своей будущей жены. И это при том, что сам хвастался мне в первую нашу встречу после моего прилёта на Землю, что сумел договориться об этом браке. Союз двух самых богатых семей в мире! Брак денег с деньгами! И он сумел не только убедить королеву Ваканды в том, что он подходящий жених для её дочери, но ещё и догадался сделать это, пока та была ещё слишком юной, чтобы другие решились свататься к ней. Сам Тони даже ни разу её не видел. Да не особо и рвётся. Ему интереснее чёртова руда. И мне кажется, Баки, что он постоянно опасается покушения на свою жизнь. — Стив покачал головой, сам не зная, зачем рассказывает всё это своей напуганной кукле, перед которым чувствовал себя таким виноватым сейчас. Но, по сути, ему больше не с кем было поделиться. — Тони, конечно, чудак, но он хороший человек. Все почему-то считают нас большими друзьями, хотя мы на деле познакомились только после моего прилета сюда. И по правде сказать, я переживаю за него. Но, связавшись с откровенным вором и кем бы там ни был тот бортмеханик, Тони сам притягивает к себе неприятности. Я не хочу сказать, что у убийц какой-то особый взгляд и их сразу видно, но мне было неприятно, что тот парень сидел у меня за спиной. Такие без колебания стреляют в спину и потом спят спокойно. И предают не поморщившись. И где только Тони их нашёл? — Стив огорчённо выдохнул, а потом снова сцепил руки на коленях и, глядя на них, признался: — А графиня ещё сказала, что уж лучше бы мы с Тони были любовниками. Баки издал тихий изумлённый звук из-под одеяла, но ничего не сказал. — Она мне с утра наговорила… разного, — Стив поджал губы. Жаловаться Баки на мать было совсем уж неловко. — Бак, знаешь, мне даже самому себе трудно в этом признаться, но… у меня были преподаватели — представители других рас нашей вселенной, с которыми я чувствовал больше родства, чем с ней. Я не хочу ничего плохого сказать о графине, но она мне совершенно чужая. И когда она лезет в мою личную жизнь, это ощущается не как забота с её стороны, а как запредельная бестактность едва знакомого человека. Она даже имя моё произносит не так, как я себя называю. — Стив вздохнул. — И это ещё не всё. Понимаешь, Баки, пока мы учились и потом, в годы службы, я и другие земляне с такой гордостью рассказывали всем, что на нашей планете царит полная гармония и идиллия. Ставили Землю всем в пример, как прекрасный образец мира без конфликтов и войн, где сохраняется история, процветают науки и искусство, и все люди живут в согласии… Я очень ждал момента, когда смогу после контракта вернуться сюда, к истокам, к своим корням, к моей расе, сумевшей, несмотря на все трудные времена, дорасти до настоящего всеобщего гуманизма. Но, получается, на самом деле, мы ничего о Земле и не знали. Здесь воровство, убийства, браки по расчёту… изнасилования. — Стив с ожесточением потёр собственное лицо ладонью. — И я сам становлюсь тут не лучше. Чуть было не заставил тебя силой. Мне очень жаль, Баки, что так вышло. Правда. Прости меня. Баки не отвечал, но даже от его молчания, просто от присутствия рядом Стиву становилось легче. И проще было сказать: — Если ты больше не сможешь мне доверять, Баки, я пойму. Но я буду очень жалеть о том, что сломал то, что у нас было. Потому что из всего, что я видел на Земле, и из всех, кого я повстречал здесь, больше всех мне понравился ты. И я хотел, чтобы, когда у нас случился бы секс, мы оба хотели этого. — Стив опустил плечи. — В Гимнасиуме поощрялось, чтобы учащиеся исследовали свою сексуальность во всех проявлениях. Единственным требованием было всегда с вниманием относиться к осознанному согласию партнёра и следить за его и своим здоровьем. Я никогда не был особенно любвеобильным, но успел попробовать с представителями не только разных полов, но и разных рас. И в разных ролях тоже. Так что мне как никому стоило бы помнить о добровольности и не злоупотреблять своей властью над тобой. Я же понимаю, что отказать ты не можешь. — Но почему ты тогда… — еле слышно прозвучало из-под одеяла. Стив посмотрел на Баки, похоже, опустившегося под одеялом на прижатые к груди колени. По-прежнему ужасно хотелось коснуться его, но Стив сдержался. — Я психанул, — честно признал он. — Мне очень перед тобой стыдно сейчас. Графиня спросила, не импотент ли я, и я разозлился. И пошёл к тебе, чтобы опровергнуть её подозрения. Это было нечестно по отношению к тебе, Баки. Я понимаю. — Стив, — очень тихо произнёс Баки, и из-под одеяла появилась его рука. На удивление точно на ощупь нашла руку Стива. Сжала её. И потянула к себе под одеяло. В темноту и тепло. Баки приподнялся и развёл колени, направляя руку Стива себе между ног. — Что ты делаешь? — не противясь его воле, удивлённо спросил Стив. Кожа Баки под пальцами оказалась шелковисто-приятной, абсолютно гладкой и полностью безволосой, и Стив просто касался внутренней поверхности его бедра, не пытаясь двигаться дальше. — Это было честно, — едва расслышал он ответ Баки. — Я твой. Я хочу, чтобы ты хотел меня. Правда. Очень хочу, Стив. Я… хочу сделать это с тобой. Чтобы ты овладел мной. — Он повернулся под одеялом на бок, дав ему сползти с головы и зажимая руку Стива бёдрами. Серо-голубые глаза, в которых в ту ночь в борделе Стив так ярко увидел сердце и душу, посмотрели на него без капли сомнения. — Я принадлежу тебе. Я живу для тебя. Прости, что я испугался. Всё хорошо. Если тебе нужно моё согласие, я согласен. — Бак… — Стив, будто заворожённый, потянулся к нему, но сознательным усилием остановил себя. — Не сомневайся больше, прошу. Я помогу тебе всем, чем смогу и чем сумею. Я хочу помочь, хочу сделать тебе хорошо. Пожалуйста, Стив, пожалуйста, сделай это. Стив смотрел в лицо своей куклы и против всех ожиданий видел в его взгляде столько доверия, заботы и желания быть с ним, что эмоции снова захлестнули его с головой. Благодарность. Нежность. Восхищение. Стив склонился над лежащим Баки и совсем легко поцеловал его в губы, а потом ещё раз очень серьёзно спросил: — Ты точно уверен, что хочешь этого? Я не обижусь и не рассержусь, если ты передумаешь. Ты можешь сказать мне «нет» в любой момент, Баки, я серьёзно. Мы сразу же всё прекратим. Ладонь Баки коснулась его щеки и пусть чуть неуверенно, но удивительно естественно и чувственно скользнула Стиву в волосы на затылке. — Стив, я знаю игру с «нет, я не хочу, отпустите меня», — чуть нахмурившись, серьёзно ответил Баки. — Но давай сегодня у нас будет только «да». — Ты не понимаешь, что такое стоп-слово? — удивился Стив и по выражению на открытом бесхитростном лице Баки понял, что угадал. — Ясно. Давай так, если тебе не понравится что-то из моих прикосновений, ты сразу скажешь мне слово-сигнал. Какое слово тебе нравится? — Сексуальный термин? — нахмурился Баки. — Нет. Наоборот. Не связанное с сексом. Какое слово тебе нравится? — Бабочки? — Хорошо. Проверяем. Давай я сейчас сожму твоё запястье, и как только станет неприятно, ты скажешь «бабочки», идёт? — спросил Стив. Баки согласно закивал и доверчиво протянул ему свою единственную руку. Ладонь у него была такая же по-мужски широкая, как и у Стива, но почему-то жест выглядел на удивление беззащитным. Стив мягко взял его кисть и, не удержавшись, поцеловал и лизнул в середину ладони ахнувшего от неожиданности Баки, а потом сдвинул собственные пальцы чуть ниже запястья и стал постепенно сжимать их. Он вовсе не собирался причинять Баки боль, просто хотел убедиться, что тот действительно понял то, о чём они говорили. И сомневался он явно не зря, потому что Баки всё так же смотрел на Стива чистыми искренними глазами и не издавал ни звука, даже когда ему явно должно было уже начать становиться некомфортно. С коротким выдохом Стив разжал хватку и поглаживающими движениями размял его предплечье, а потом снова мягко поцеловал Баки в ладонь. — Ясно, так не работает. Сейчас придумаю что-нибудь ещё. Собственно секс отступил на второй план, а ещё недавно такое острое желание доказывать что-то себе и ещё кому-то и вовсе растворилось в небытие. Стив наклонялся над утянувшим его практически на себя Баки и чувствовал всеобъемлющую острую необходимость сделать ему приятно. Забота об удовольствии Баки, о котором он явно мало что знал и мало что понимал, полностью затмила мысли о своём собственном. Касаясь как можно мягче, Стив уложил Баки на бок, спиной к себе и, прижавшись к нему сзади, стал нежно целовать его шею и плечо, широкими успокаивающими движениями оглаживая грудь и живот. В ответ Баки разом и расслабился под его ладонями, и в то же время начал сам осторожно подставляться под ласки. — Давай сделаем так, — прошептал Стив Баки на ухо: — Если тебе просто приятны мои прикосновения, говори «тепло», если я найду место, где их очень хочется, говори «жарко». — Стив расчётливо погладил Баки по шее, а потом скользнул ладонью по груди на живот и завершил дуговое движение поглаживанием по боку. — Баки только тихо ахнул на выдохе и потянулся всем телом вслед за его руками. — А если мои прикосновения будут тебе безразличны или не очень приятны, говори «прохладно» и «холодно». Проверяем, — Стив потёрся губами о плечо Баки, а потом осторожно щипнул его за кончик носа и постучал указательным пальцем по лбу. Баки обернулся к нему, посмотрел на Стива с тихим беззлобным осуждением, как смотрят на автора неудачной шутки в весёлой компании, и тихо произнёс: — Холодно, Стив. — Ты моя умничка! — Стив так обрадовался правильной реакции с его стороны, что тут же нашёл губы Баки своими и припал к ним в таком сладком приятном поцелуе, что сам не заметил, как начал одобрительно толкаться своими бёдрами в его. Баки растерянно застонал в его поцелуй и всем телом прижался к Стиву, поймал его запястье и потянул ладонь Стива снова себе на шею, выпрашивая новые ласки. В руках Стива его тело ощущалось таким сильным, сладостно-приятным на ощупь, так охотно и жарко отвечало на простейшие невинные ласки, так льнуло к ладоням, что оба почти сразу же забыли о всех своих договоренностях. Ощущений оказалось так много, что физическое влечение, острая потребность друг в друге накрыли их с головой. Они целовались и целовались так, будто пили друг друга, пока Стив жадно гладил и гладил грудь и живот Баки, а стоило начать играться с его мгновенно затвердевшими сосками, и тот тут же застонал прямо в поцелуй, прогибаясь в его руках, и Стив принялся жадно целовать его шею и плечо, стараясь добиться от Баки новых подтверждений его удовольствия, пьянящей музыкой звучавшей в ушах. Баки весь был как песня. Осязаемая живая музыка, создаваемая прикосновениями Стива. Искренний, доверчивый, нежный, страстный. Ни с кем и никогда у Стива так не было. Никто и никогда не отдавался ему так самозабвенно и сладостно. Никто не будил в нём столь оглушительную ответную бурю чувств и ощущений. Пыткой было даже на миг оторваться от него, чтобы дотянуться до упавшего флакона со смазкой. Не раздеваясь Стив как-то приспустил брюки, обильно смазал себя, а затем прижался изнывающим от нетерпения членом плашмя меж ягодиц, вжимаясь между них всей длиной, потираясь собой о ложбинку. Скользкой от смазки рукой обхватил такой желанный, такой красивый член Баки и принялся разом настойчиво и настолько нежно, насколько мог, властно дрочить ему. — Аааааа, Стиииив! — завыл Баки, зарываясь лицом в одеяло и яростно подмахивая. — Нравится, детка? — Да, да! Ещё, — голос Баки звучал, как плач, но Стив всем телом чувствовал, насколько тому сейчас хорошо. — Малыш, малыш, Баки, малыш, какой ты приятный, — бессмысленно бормотал Стив, ускоряя движения руки. — Приятный, мой, самый лучший. — Твой, твой! Но ещё не до конца, — отчаянно выкрикнул Баки, прогибаясь в талии ещё больше и пытаясь сам насадиться задницей на Стива. — Возьми меня! Возьми, Стив. Одурманенный неподдельным желанием и отзывчивостью партнёра, Стив приподнялся над Баки и, взяв собственный член рукой, стал потирать его анус своей головкой, не прикладывая достаточно силы, чтобы всерьёз протолкнуться внутрь, но обозначая своё присутствие, своё желание, удовольствие от возможности трогать Баки ещё и там. — Ты уверен, детка? Ты правда хочешь? Именно так? — отпустив член Баки скользкой от смазки рукой, Стив бережно надавил в центр сомкнутых мышц кончиком безымянного пальца. Баки часто громко задышал ртом, вцепился пальцами в одеяло и вдруг раскрылся под его прикосновением, пропуская внутрь. И не то чтобы возможность осязать другое живое существо изнутри была для Стива какой-то особенной диковинкой, возможно, у него просто действительно уже давно не было секса, но почему-то именно Баки оказался внутри каким-то особенно шёлковым и нежным, и тёплым. Трепещущим и прекрасным. — Нормально, Бак? Эй, как ты? — Стив осторожно шевельнул фалангой пальца внутри, провёл по кругу, оглаживая стеночки. В ответ Баки простонал нечто совершенно бессвязное, нечленораздельное, закивал головой и толкнулся навстречу, вбирая его в себя уже на две фаланги. — Торопышка, — нежно пожурил Стив, прижимая Баки левой рукой к кровати, а правой обильно добавляя смазки и снова принимаясь тереться о его вход членом. Баки натурально захныкал и, отпустив одеяло, потянулся назад рукой, оттягивая правую ягодицу в сторону, открывая себя шире. — Пожалуйста, Стив, — выдавил он. — Заполни меня. Мне это так нужно! Умоляю тебя, умоляю! Стив судорожно сглотнул, у него мысли разбегались. Хотелось всего и сразу. Тереться о Баки членом и кончить ему на спину, дрочить ему и попробовать его вкус, целоваться, узнать, как будет ощущаться язык Баки и влажная изнанка щёк членом Стива. Хотелось трахнуть его так, будто после этого может рухнуть мир. Но! Стив растягивал его пальцами и ласкал внутри с предельной, почти мучительной осторожностью, так что у Баки из члена непрерывно текло на простыни. И он только плакал и скулил, смирившись с тем, что всё будет так, как захочет Стив. Не раньше и не позже. Он был уже на самой грани, пот блестел на шее и на широкой спине, волосы Баки колыхались тёмной волной каждый раз, когда он тёрся лицом об одеяло, выдыхая жадные стоны и имя Стива. Он был невероятно красив! Стив осторожно высвободил пальцы, взял свой член в руку так, чтобы снаружи его кулака осталась только головка, и медленно надавил ею на пульсирующий скользкий вход. — Расслабься, милый, расслабься. Набери в грудь воздуха и выдыхай, — тихо подсказывал Стив, не в силах отвести глаз от того места, где он наконец очень медленно, так одуряюще сладко проникал в Баки. — Чувствуешь меня, детка? Потужься, как если бы хотел меня вытолкнуть. Всё хорошо, Баки. Дыши, я рядом. Ты очень красивый. Ты невероятный. Ты моя любимая куколка. Моя любимая куколка. Сладкий мой, мой хороший. Мы никуда не спешим. Дыши, моя детка. Дыши, мой хороший. Не введя головку даже наполовину, Стив осторожно мелко толкался у самого входа, массируя собой его стенки. Его сжимало разом и невыносимо, и недостаточно. Это была упоительно сладостная пытка, но куда сильнее его волновало, чтобы и Баки было хорошо. Чтоб ему не было больно. — Родной мой, маленький. Давай чуть глубже? Совсем чуть-чуть. Давай, моя детка, давай, куколка. Дыши и тужься. Не отпуская себя, чтобы контролировать глубину проникновения, Стив прижался грудью к спине Баки, жадно вдыхая его запах, и в дюжину мелких толчков протолкнул внутрь головку. Внутри у Баки было оглушительно сладко, Стив качнулся вперёд-назад, вошёл до того места, где его пальцы уже создавали преграду и потянул назад. Но Баки отчаянно сжался вокруг него, не желая поддаваться давлению покидающей его нутро плоти, стискивая её в себе крепче и… сокращаясь всё чаще, хаотичней, неконтролируемо. — Нет! — вскрикнул он почти испуганно, кончая в захвате пальцев вовремя обхватившей его член второй руки Стива. — Всё в порядке, детка. Ты молодец! Ты умница! Всё хорошо сделал. Самый мой лучший. Моя любимая куколка. Сладкий мой, мой красивый, — путанно забормотал Стив в его спину, высвободив свой член изнутри Баки и яростно дроча на ощущение его гладкой кожи и горячей использованной дырки. — Люблю тебя, — не поднимая головы, хрипло простонал Баки в одеяло, и Стиву стало так неожиданно хорошо от этого простого признания, пусть даже сказанного в момент оргазменного дурмана, что ему потребовалось всего несколько резких движений, чтобы довести себя до финала и забрызгать Баки задницу и поясницу своим семенем. Млея от удовольствия, он отстранился, приставив член прямо к дырке и целенаправленно спуская так, чтобы попасть на неё, надавливая самым кончиком чуть внутрь, и после помогая себе пальцами протолкнуть сперму внутрь. В конце концов выплеснув из себя всё без остатка, Стив повалился у Баки за спиной и поцеловал его в основание шеи. — Спасибо, Баки, — от души поблагодарил он. — Видимо, мне действительно было это нужно. Ты как? Я тебя не очень измучил? Не очень больно? Баки вдруг ловко вывернулся из-под него, забрался сверху и вместо ответа поцеловал глубоко и так самозабвенно, что Стив забыл, о чём думал. А следом, невзирая на недавно выпитый кофе и энергетик до этого, вдруг навалилась бескрайняя усталость, так захотелось спать, что едва хватило энергии посдирать с себя одежду и, бросив её на пол, забраться вместе с Баки под одеяло. — Я посплю, детка, ты иди позавтракай, если хочешь, — прошептал Стив в темноволосую макушку у себя на плече, но Баки только мурлыкнул, крепко обнимая его руку и всем видом показывая, что останется рядом с ним. И лишь спустя пару минут, когда Стива уже начало смаривать, он услышал тихий вопрос: — Стив, теперь мне можно будет держать тебя за руку, когда ты спишь? Стив сосредоточился на своей левой руке и только тут осознал, что его пальцы переплетены с пальцами Баки. Это ощущалось… неожиданно милым. Хотя и чуточку грустным от того, какими незамысловатыми способами Баки выражал свою привязанность к Стиву. Засыпая, Стив подумал, что когда начнётся его новый контракт, он, пожалуй, возьмёт Баки с собой. Этого Баки он не оставит. — Всё, что захочешь, моя куколка, всё, что захочешь, — прошептал он в полусне и поцеловал Баки в макушку.