ПОЗОРНАЯ ДЕСЯТКА

Лицо Синтии Шмидт было усыпано крупными тёмными веснушками. Особенно густо они усеивали переносицу, открытые плечи и грудь над тёмно-алым корсетом. Волосы у неё тоже были алого цвета и пышным каре спадали на шею. Юбке она предпочитала кожаные брюки, туфлям — сапоги для верховой езды. Смотрела жадно, хищно и напряжённо. В правой руке у неё был бокал с мартини, в левой — петля кожаного поводка, прицепленного к ошейнику полуголого темноволосого мужчины, всю одежду которого составляли скрещенные ремни на спине и строгий ошейник на шее. Передвигался мужчина на четвереньках, и между ног у него болтался волчий хвост. — Привет, — сказала Синтия. — И что ты стоишь тут совсем один, весь мрачный и скучный? Даже не подошёл ко мне поздороваться. — Она склонила голову к плечу и оценивающе прищурилась. — Я думала, ты лучше воспитан. — Привет, — ответил Стив. — А я думал, что присутствие кукол на этом празднике — дурной тон. Синтия коротко нахмурилась, а потом небрежно пнула своего спутника ногой в плечо. — Ты о нём, что ли? Расслабься, это моя псина, Кроссбоунз. Её глаза сверкнули задорно и чуть дико, и она настороженно замерла, будто ожидая его реакции. Стив покачал головой и вежливо улыбнулся. — Моя мать любит повторять, что я заигрался с куклами. Похоже, у тебя такая же проблема. — О, это не проблема, — она громко задорно засмеялась, дёрнула за ошейник и размашистым движением взъерошила тёмные волосы Кроссбоунза. — Ничуть! Ни капельки не проблема. Правда, песик? Правда, глупая ты псина? — той же рукой, на кисть которой была намотана петля поводка, она потрепала куклу-пса за щёку и подмигнула Стиву: — Безупречно выполняет любые мои команды. Хочешь посмотреть? — Не думаю, — честно ответил Стив, хотя уже видел, что собеседница слишком загорелась идеей, чтобы прислушиваться к его вежливому отказу. — Кроссбоунз, сидеть! — велела она. Мужчина с мрачным видом опустился на корточки. — Голос! Человек поднял голову и глухо угрожающе зарычал. Смотрел он прямо Стиву в глаза. И в его взгляде кипела жгучая смесь из ненависти, унижения и ярости. У него были очень необычные глаза: настолько светло-карие, что казались почти что жёлтыми. Но дело было даже не в этом — глаза у него были живые, как и у Баки. — Кроссбоунз, — повторил его кличку Стив, и кукла резко дёрнулась в его сторону, явно собираясь наброситься. Благодаря его работе в миротворческом корпусе Стив обладал достаточным опытом, чтобы в случае нападения уклониться с траектории атаки, но этого и не потребовалось. Син опередила его, с размаху влепив едва начатый бокал мартини своей кукле в голову и с силой затягивая строгий ошейник. — К ноге, тварь, — зашипела она на Кроссбоунза, которому пришлось отчаянно запрокинуть голову, чтобы не задохнуться. — Прости, если он напугал тебя, он иногда немного дурной, — извинилась она перед Стивом, но в голосе её при этом отчётливо проступало торжество. Что, впрочем, не помешало ей освободившей правой рукой ударить его по лицу. — Плохой пес! Очень плохой пес, Кроссбоунз. Нарываешься на наказание? Опять хочешь, чтобы я тебя наказала? А ну отвечай! Тот только замотал головой, и с волос у него полетели мелкие осколки стекла и капли мартини с примесью крови из мелких порезов. — Он не напугал меня, не переживай, — сдержанно ответил Стив. — Я же вижу, что ты его полностью контролируешь. — О, да, — довольно ответила Син. — Хорошо, что ты заметил. Я много времени трачу на его дрессуру, потому что он не только крупный и сильный, но ещё и ужасно упрямый и довольно выносливый пёс. — Она мазнула ладонью по лбу Кроссбоунза, размазывая над бровью подтекающий из пореза под волосами ручеёк крови. — Всё, как я люблю, на самом деле, — заговорщически признала она. — Он ведь ещё и мой телохранитель к тому же. Что, удивлён? — Не слишком, — стараясь по максиму сохранять тон непринуждённой беседы, спокойно ответил Стив. — Пёс и телохранитель — предсказуемое сочетание функций. Син неожиданно громко рассмеялась, задрав кверху острый подбородок. Посмотрела на Стива так, будто ждала этого ответа, и, подавшись к нему, заговорщический шепнула: — А телохранитель и секс-кукла? — не отрывая взгляда от лица Стива, Син повела ладонью по лицу Кроссбоунза движением, которое могло бы быть лаской, если бы она не вдавливала пальцы в его торопливо прикрытые веки, не сминала нос, не давила на губы и нижнюю челюсть, заставляя открыть рот и толкаясь костяшками сложенных вместе среднего и указательного пальца внутрь. — Стойка, Кроссбоунз. С глухим ворчанием мужчина замер, опираясь на колени и левую руку, а правую прижав к груди, как это делали охотничьи псы с картинок в старых книгах. Син явно привычным движением перешагнула через него левой ногой и сжала бока своими бёдрами, едва не садясь верхом. — Тебе нравится? — с какой-то неожиданной надеждой в голосе спросила она и игриво предложила: — Хочешь, поделюсь им с тобой? Не ожидавший такого поворота Стив чуть не поперхнулся виски, из стакана с которым несвоевременно решил сделать глоток. — Польщён, миледи, но вынужден отказаться, — взяв себя в руки, ответил он. — Очень зря, — небрежно пожала плечами Син и, понизив голос, добавила: — В постели он адски хорош. Яростный, страстный, ебёт так, будто убить хочет. — Она томно вздохнула, снова взъерошила Кроссбоунзу волосы и, наклонившись, чувственно прошипела ему в затылок: — Хороший мальчик. Кроссбоунз чуть вздрогнул и крупно сглотнул. Стиву тягостно было наблюдать его унижение, но в то же время было странно неловко за Син, которая, если Стив сейчас свернёт их беседу, наверняка, пойдёт хвастаться своим псом и другим гостям. — И всё же его первичная функция, насколько я могу судить, больше охранная, — постарался он увести разговор в другое русло. Если честно, ему даже на секунду не хотелось представлять себе секс между этими двоими. — Телосложение у него явно рабочего бойца. А я немного видел кукол со смешанными навыками. — А их и немного, — пожала веснушчатыми плечами Син. — Но мой отец любит вещи с двойным дном: гусей, нафаршированных перепелами; секретеры с тайными барами; трости с лезвиями внутри. Кукол тоже предпочитает многозадачных. Кстати, ты ещё не общался с ним сегодня? — Нет, я ещё не сталкивался на этом балу с Иоганном Шмидтом, — честно ответил Стив. Не то чтобы он особо стремился вообще заводить и укреплять социальные связи. Да и то, как Александр Пирс отзывался об этом человеке, не особенно располагало к желанию лично знакомиться с ним. — Он сегодня не особенно в духе, — чуть мрачнея, признала Син. — Не особо хочет выдавать меня замуж. Жадный старый хрен. Стив немного растерялся от последних её слов, и она, похоже, это заметила: — Да не переживай ты, всё уже решено, — легкомысленно отмахнулась она и рассмеялась: — Можно сто раз быть одним из Великой Десятки настоящих людей, но, когда заканчиваются денежки, продашь и дочку, и почку. — Она снова нарочито громко и буйно расхохоталась, а потом бросила поводок Кроссбоунза, слезла с него и направилась к Стиву. — Давай лучше поговорим о тебе. Признаюсь честно, ты крупнее, чем я тебя себе представляла. И мощнее. Я бы сначала посмотрела, как ты трахаешь кого-то из кукол, прежде чем самой тащить тебя в койку. Не подумай, что ты мне не нравишься. Без обид, ладно? Просто лучше заранее представлять, с чем будешь иметь дело. — Ты поэтому предложила мне Кроссбоунза? — стараясь оставаться максимально нейтральным, ответил Стив. — Да и поэтому тоже, — подмигнула она и, оказавшись совсем уже вплотную к Стиву, положила обе руки ему на грудь, заглянула в лицо снизу вверх. Глаза у неё были тёмно-зелёные, беспокойные и очень подвижные. Она будто постоянно шарила взглядом по его лицу, не в силах остановиться на чём-то одном. — Зря ты его не захотел. Ты же его не испугался? Не испугался же, правда? — Нет, конечно, не испугался, — спокойно ответил Стив. — С чего мне бояться куклы? Пусть даже и пса? — Ну смотри сам, — широко насмешливо улыбнулась Син. — Кстати, он весьма неплох снизу тоже. Не смотри, что он по виду такой брутальный, ты удивишься, когда узнаешь, какой широкий у него репертуар в плане секса. — Извини, Син, мне это не интересно, — уже прямым текстом попытался свернуть эту тему Стив и даже взял за запястья её руки, собираясь отстранить от себя. — Да не трусь ты, — она легко позволила убрать свои руки, но вместо этого прижалась к нему бёдрами и животом. — Это же самое приятное: нагнуть и выебать кого-то с характером. Он может огрызаться и показывать зубы, но сделает всё, что ты прикажешь, потому что у меня есть гарантия того, что пёсик будет абсолютно послушным. Ведь правда, Кроссбоунз? Всё ещё стоящий на коленях мужчина глухо зарычал, глядя на неё с честной ненавистью. — А знаешь что, давай-ка покажем нашему гостю на деле, как с тобой можно весело играть, псина, — внезапно Син вдруг разом сама отстранилась от Стива и всем телом повернулась к своей кукле: — А ну-ка, повиляй для него хвостиком. Да так, чтобы тот вертелся у тебя как пропеллер. Кроссбоунз резко повернулся к Стиву и снова угрожающе зарычал на него. — А ну хватит выделываться! — зло прикрикнула на него Син. — Забыл, что я сделаю, если не будешь слушаться? Серьёзно, пёс? Или у твоего тупого дружбана вдруг вырос запасной глаз или челюсть? А ну лёг на спину, достал из жопы свой хвост и им себя выеб! И чтобы дым шёл, или месяц будешь слушать, как наш Здоровяк от боли кричит. — Син, не надо, — Стив поймал и сжал её руку, но в это время Кроссбоунз с удивительной могучей грацией перевернулся, опираясь в пол плечами и пятками, зло блеснул пирсинг в головке его члена, и он, не щадя себя, выдернул из задницы массивную стальную пробку, к которой и крепился его волчий хвост. Стив отвернулся, чтобы не смотреть на его унижение, сжал плечи Син и тряхнул её. — Прекрати это немедленно, — жёстко приказал он. Она нервно облизнулась, стрельнула глазами на Кроссбоунза, а потом медово промурлыкала: — Но, милый мой, ты разве не хотел узнать меня поближе? Неужели тебе всё равно, что мне нравится? Уж на что отец всегда был со мной строг и даже суров, но он никогда не препятствовал моим забавам и шалостям. — Я не собираюсь лезть в ваши семейные дела, но я в любом случае не поддерживаю того, чтобы заставлять кого-то делать подобные вещи силой, — прорычал он. — Наше семейное дело — это уже, считай, твоё семейное дело, дорогой, — звонко рассмеялась Син. Стив на миг растерялся, а потом очень спокойно произнёс: — Синтия, похоже, между нами случилось недоразумение. Меня зовут Стив Роджерс. Я не твой жених. Бледное лицо женщины вспыхнуло густым жарким румянцем, и без того беспокойные глаза сделались совершенно дикими, а потом она влепила Стиву такую увесистую пощёчину, что ему заложило уши. Пока он тряс головой, Син успела пнуть Кроссбоунза, схватить его за ошейник и с возмущённым видом утащить прочь. Когда подошвы её сапог простучали по лестнице вниз, в основной зал, из тени портьер позади Стива вышел незнакомый молодой мужчина с внимательными глазами. Воротник его похожего на китель сюртука был оторочен светлым мехом. — Впечатляющий темперамент, — невозмутимо произнёс он и протянул руку Стиву для рукопожатия. — Позвольте представиться, Гельмут Земо. — Очень приятно. Стив Роджерс, — чуть растерянно ответил Стив. — Боюсь, она приняла вас за меня, — улыбнулся его новый знакомый, глядя вслед Син. — Прошу прощения, полагаю, мне следовало бы вмешаться раньше, но было так забавно наблюдать за вами двоими. — Забавно? — Стив непроизвольно поморщился, сверху вниз глядя на настоящего жениха Синтии Шмидт. — Ну только если садизм вас забавляет. Его собеседник перевёл внимательный взгляд на Стива и склонил голову к левому плечу: — Садистка, мазохистка, — приглушённо произнёс он. — Вы только это в ней увидели? — Этого хватило, чтобы с лихвой затмить её невероятную красоту, — иронично ответил Стив. Его собеседник только тихо невесело рассмеялся и помотал головой. — Я не об этом. Её буквально трясло от ужаса. Шокировать и напугать, показать себя уверенной, сильной и беспощадной — она не смогла придумать ничего лучше, чтобы попытаться спрятать свой страх. Бедная девочка. Стив невольно глянул вниз в зал, легко заметив тёмно-рыжие волосы Син и перекрестье ремней на голой спине её Пса. Она стояла перед двумя мужчинами, которых, похоже, отвлекла от беседы. Один из них был крошечным дряблым стариком в очень сложной инвалидной коляске, второй был сухощав и высок, его чёрная одежда напоминала военную форму старых времён, но все это отступало на второй план в сравнении с его абсолютно красным лицом. Голова человека была похожа на свежеобваренный череп, с которого полностью сошла кожа, обнажая сырое голое мясо. Выглядело откровенно отталкивающе. — Йоханн Шмидт, — с мягким европейским акцентом произнёс рядом Земо. — Мой будущий тесть. Син — единственная выжившая из его детей. Как по мне, так чудом. Он долгое время выбраковывал все эмбрионы женского пола, не теряя надежды, что у него родится наследник. А когда в итоге всё-таки сдался и позволил родиться Син, то с одиннадцатилетнего возраста упорно пытался оплодотворить уже её. Как искусственным, так и естественным путем. Стива откровенно тряхнуло от отвращения, и он шокировано посмотрел на Земо. — Откуда такие подробности? Насилие над ребенком — это серьёзное обвинение. — Только не на Земле, мой дорогой друг. Здесь несовершеннолетние дети юридически даже в большей степени собственность своих родителей, чем куклы, — пожал плечами Земо. — А что касается информации, найти её не так уж и сложно. Особенно, если заранее проявить интерес не только к истории всех членов семьи, с которой собираешься породниться, но и к историям их гостей. Настоящих людей не так уж и много, — Земо улыбнулся тонко, холодно и лукаво, вроде бы ни в чём напрямую не обвиняя Стива, но тот всё равно ощутил себя задетым. — К тому же, абсолютная безнаказанность влечёт за собой вопиющую беспечность. — Син сказала, что отец дал согласие на её брак только ради ваших денег, — невольно заметил Стив. — Да, это не такой уж большой секрет, — фыркнул Земо. — Фактически я воспользовался тяжёлым финансовым положением Красного Черепа, чтобы купить его дочь. — Она настолько вас привлекает? Или вы её пожалели? Или… это чисто династический брак? — Стиву не так просто было воспринимать этого человека. Несмотря на всё сказанное Земо, его поведение не было отталкивающим. Он говорил прямолинейно и искренне, но при этом мотивы его поступков казались Стиву всё более туманными. — Хмм, династически, скажу прямо, совершенно неинтересный, — опираясь локтями о перила и издалека наблюдая за своей невестой, невозмутимо ответил Земо. — Вообще-то моя семья принадлежит к высшей аристократии Европы с тех времен, когда и речи не было о том, что от человечества останется меньше пары сотен настоящих людей. Но я не любитель лишний раз выставлять на всеобщее обозрение мой баронский титул и вообще говорю об этом с вами только потому, что ваша собственная матушка графиня де ла Фонтейн. — Земо коротко блеснул на него краем глаза и невозмутимо продолжил: — А жалость — плохая основа для любых отношений. И для брака особенно. Что же касается несравненной привлекательности мисс Шмидт, тут мне сложно судить, — Земо вдруг замолчал и лишь спустя пару минут произнёс: — Привлекательной я считал мою первую жену. Она никогда не была невообразимой красавицей, но для меня не было никого лучше неё. — Земо тихо вздохнул и как-то мечтательно продолжил: — Ради брака с ней я бросил Галактическую академию, мистер Роджерс. Успел проучиться всего три года, но вынужден был перевестись на заочное обучение как раз в тот год, когда вы перевелись туда из Гимнасиума. Иначе, возможно, мы с вами познакомились бы намного раньше. — Ваша невеста не училась там вместе с вами? — предположил Стив. — Что вы. Семья Эрзебет жила достаточно скромно. В наших краях не так много настоящих людей, и естественно мы с ней были знакомы с детства. Тогда же и решили, что небеса создали нас друг для друга, — Земо грустно улыбнулся. — Мы постоянно переписывались и созванивались, пока я учился. А потом мой отец предупредил меня, что её родители проверили её на фертильность и строят планы выдать её замуж за первого же настоящего человека из более богатой семьи, чем их. С единственным условием, что брак должен быть заключен незамедлительно. — Светлый мех колыхнулся, Земо пожал плечами. — У меня не осталось выбора, кроме как вернуться на Землю и официально сделать ей предложение, пока она не стала главным лотом на аукционе своей семьи. Мы были очень счастливы вместе. Родился Карл, мы всей семьей души в нём не чаяли. — Земо вдруг повернулся к Стиву спиной. — Хотите спросить, почему же в таком случае я ищу новую невесту? — Он быстро глянул на Стива и снова повернулся лицом в зал. — Всё просто. Была автокатастрофа. В каре были мой отец и мой сын. Эрзебет была за рулем. Все трое разбились насмерть. — Мои соболезнования. — Это произошло всего полгода назад. Двери нашего фамильного склепа едва начали зарастать плющом, а я уже иду под венец с другой, — Земо каким-то очень искренним жестом потёр лоб указательным пальцем и добавил: — Понимаю, со стороны всё это выглядит довольно мерзко. Земо несколько минут молчал, разглядывая людей внизу в зале, потом резко выпрямился, повернулся к Стиву лицом и, глядя прямо ему в глаза, спросил: — Мистер Роджерс, вам доставляет удовольствие ваша работа в галактическом корпусе мира? Немного растерявшись от такого вопроса, Стив просто кивнул в ответ. — А, скажите, верно я понимаю, что для расследования причин возникновения различных, скажем так, инцидентов зачастую требуется прямо-таки настоящая дедукция? — К чему вы клоните, Земо? — нахмурился Стив. — Да так. Мелькнула мысль, что, возможно, вы не откажете себе в удовольствии принять участие в моём небольшом расследовании, — в тонкой улыбке на лице Земо не было ни капли веселья. — Видите ли, недалеко от места той аварии были обнаружены фрагменты взрывного устройства с клеймом «Старк Индастриз». На секунду Стиву показалось, что он ослышался. Он и не ожидал, что услышать имя Тони в таком контексте окажется почти болезненно неприятно. Невольно тут же вспомнилось, что Тони демонстративно не пригласили на этот приём, хотя собрали на него большую часть живущих на североамериканском континенте настоящих людей. Земо, похоже, прекрасно прочитал эмоции Стива по его лицу. Он неожиданно мягко улыбнулся. — Не переживайте за вашего друга. Как бы это ни выглядело со стороны, я не настолько ослеплён горем, чтобы без раздумий взваливать ответственность за случившееся на владельца компании, в мирное время производящей оружие массового поражения. — Верхняя губа Земо едва заметно дёрнулась, и он добавил: — Но, предпочту, чтобы присутствующие здесь гости считали, что я виню во всём именно его. — Подозреваете кого-то из них? В ответ Земо негромко вежливо засмеялся тем смехом, каким принято смеяться в обществе над дежурными шутками, и совершенно серьёзно ответил: — К сожалению, пока что у меня нет никаких улик против кого-либо по ту или другую сторону Атлантики. Только тот факт, что фрагменты взрывчатки бесследно исчезли сразу же после того, как я имел сомнительное удовольствие узнать о них. Так что, если вас действительно интересует истинная причина нашего с Син брака, она в этом. — Земо снова повернулся к гостям в зале. — Пускай семья Шмидта и потеряла почти всё своё состояние, у них остались связи и положение. Сидя в Европе под дверями склепа с останками моей семьи, я не особо эффективен в поисках их убийц. — Искренне сожалею о вашей потере, но, буду честен, не вижу, чем я могу помочь, — Стив ненавидел подводить тех, кто просил его о помощи, но расследование убийств точно было не по его профилю. — Я не знаком практически ни с кем из гостей настоящего человека Йоганна Шмидта. И я просто не в силах вообразить себе, какие мотивы могли толкнуть кого-то на подобное убийство. Целой семьи. — Проблема в том, что и мне они непонятны, — негромко согласился с ним Земо. — Мы всегда держались обособленно, не стремились занимать ведущие роли в большой мировой политике. И всё же умудрились перейти кому-то дорогу. Так что, если у вас нет желания помогать мне, мистер Роджерс, я, конечно же, не стану вас уговаривать. Личное дело каждого — на что тратить своё свободное время. Жаль, что я неверно вас просчитал. Я надеялся, вам будет интересно вместе со мной решить эту задачу. — Мне очень жаль, — искренне ответил ему Стив. — Не извиняйтесь, — небрежно отмахнулся Земо. — Не стану больше навязывать вам своё общество. Вы, наверняка, хотите пообщаться и с другими настоящими людьми там, внизу. Йоханн Шмидт — живая легенда! Только благодаря ему всё человеческое общество было реорганизовано таким образом, чтобы немногочисленные особи, сохранившие способность к естественному размножению во время чудовищной эпидемии прошлого, сумели сохранить без малого всю человеческую расу. Что вы знаете о нём? — Выдающийся лидер, организатор и идеолог, позволивший доктору Золе проводить на нём опыты, выделившие особенности генетической карты настоящих людей, — ответил Стив и добавил: — Ну и, с ваших слов, насильник и отвратительный отец. Земо снова тихо рассмеялся. — О, да. И скажу я вам, наш великий учёный тоже сам по себе очень интересный персонаж. Никто никогда не слышал о его жене или жёнах, однако у него было восемь дочерей, пять из которых и становились матерями не устроившего Шмидта потомства, пока не родилась крошка Син. Больше о них ничего не известно. Об оставшихся трёх мне удалось найти только то, что Зола никогда не пытался выдать их замуж, однако они успешно забеременели и родили ему по несколько внучек, которых опять же никогда не выпускали за пределы его особняка, как и его дочерей. — Шмидту и Золе обоим по триста с лишним лет, — сухо добавил Стив, сжимая и разжимая кулаки на перилах балюстрады, чтобы успокоить неконтролируемый гнев. — Верно. Последние из своего поколения, — хмыкнул Земо. — Остальные гости не столь имениты. Видите господина с усами? Это Тадеуш Росс. Без каких-либо объективных оснований настаивает, чтобы к нему обращались «Генерал», и считает себя очень большим человеком на континенте. Его супруга Бланка Карберо. Испанка. Смогли зачать ребёнка только спустя восемнадцать лет брака. Мальчик учится сейчас в Гимнасиуме, слаб здоровьем и не особо блещет талантами. А вон тот весёлый здоровяк, развлекающий дам беседой — Обадайя Стейн. До недавнего времени деловой партнёр Энтони Старка, фактически его опекун после трагической гибели Говарда и Марии Старк, но на данный момент его менее удачливый ожесточённый конкурент. Рядом его супруга Аделаида. Тихая мышка, умственно неполноценна, всё время на лекарствах. У их единственной дочери те же проблемы. Собеседница Стейна — Сьюзан Скарбо. Текущая пассия Шмидта, приёмная мать Син. Своих детей у неё нет, но она возглавляет школу для благородных девиц, в которой, если верить рекламной продукции, готовит идеальных жен для настоящих людей. Стив невольно взглянул на Син, бросавшую в лицо Кроссбоунза объедки и заставлявшую его подъедать их с пола, если тот не успевал их поймать. У него было много вопросов к системе воспитания Сьюзан Скарбо. — Джастин Хаммер. Ещё один конкурент Старка. Молодое дарование. Единственный поздний ребёнок Хаммеров. Нагл и амбициозен. Продаётся и покупается без труда, хоть и стоит довольно дорого. Насколько мне известно, сватался к дочери Хэнка Пима и к Шерон Картер, но получил отказ от семей обеих. А грузный господин, с которым он разговаривает, доктор Фаустус, старый приятель Шмидта, автор интересных теорий влияния личностного опыта и памяти о нём на представление человека о самом себе. Четверо взрослых детей от двух браков. Доктор Стрендж, я так понимаю, приглашение проигнорировал. Умён, талантлив, исключительно высокомерен. Как видите, довольно богатый выбор, с кем можно дружить и общаться. Здесь много достойных кандидатов, помимо моей скромной персоны. Но я был с вами предельно искренен, теперь решайте сами, на чьей вы стороне. Стив молчал. Он и сам видел, что барон играл с ним в открытую. Но пока не готов был дать ответ. Больше всего ему просто хотелось немедленно выйти из помещения на воздух и подышать. И лучше — и вовсе уехать с приёма. Внимательно наблюдавший за его лицом Земо коротко кивнул, будто раскланиваясь. — В любом случае, искренне рад нашему знакомству, — сказал он. — Не буду больше навязывать вам мою компанию, пойду поприветствую мою заждавшуюся невесту. Приятного вам вечера, мистер Роджерс. — Взаимно, барон Земо, — ответил Стив и пожал протянутую ему руку в лайковой перчатке. Когда барон удалился, Стив ещё раз окинул взглядом собравшихся внизу в зале. Семья Шмидта и его гости представляли собой цвет настоящих людей северного континента Америки. Стив не чувствовал в себе ни капли желания общаться с кем-либо из них. После общения с Син и Земо он хотел только уйти отсюда. Наверно, элементарная вежливость требовала проститься хотя бы с хозяином или с его собственной матерью и Пирсом, но Стива не хватило даже на это. Он вышел в пышный, немного запущенный старый сад с глухой уверенностью, что не вернётся. Но даже там, буквально в двух шагах от входа в здание, ему встретились Стейн и Хаммер, снисходительно подбадривающие двух своих кукол, похоже, не на жизнь, а на смерть сцепившихся у них под ногами. Стоявший чуть в стороне доктор Фаустус поздоровался со Стивом и позвал его полюбопытствовать зрелищем новомодной борьбы игрушечных охранников, смак которой состоял в повышенной мотивации участников, так как победитель по праву сильнейшего овладевал проигравшим. Стив ответил только, что очень спешит, и уже через несколько минут действительно поднял свой кар с гостевой парковки за домом Шмидтов. Он физически ощущал себя грязным после этого вечера, будто даже одно его невмешательство в жестокости окружающих по отношению к куклам автоматически делало его соучастником. Как будто спасение Баки от насилия каким-то образом обязывало его теперь заступаться и за остальных. И не сделав этого, он ощущал себя мерзким и грязным. И недостойным Баки, как бы глупо это, наверное, ни звучало. Стив гнал на огромной скорости, и всё, услышанное от вдового барона Земо, крутилось у него в голове, накладываясь на образы Син, Шмидта и других настоящих людей. И с каждым мгновением ему всё больше хотелось покинуть Землю, вернуться к своей работе и забыть всё это, как плохой сон. Разочарование в собственной расе ощущалось отрезвляюще горьким. Баки ждал его в спальне Стива. Сидел, свив себе уютное гнёздышко из подушек и пледа на мягкой оттоманке под торшером, и читал что-то с планшета. Увидев Стива, он радостно бросился ему в ноги, а затем, не спрашивая разрешения, последовал за ним в душ, где принялся подбирать и аккуратно складывать сердито сброшенную Стивом на пол одежду. Стиву стало стыдно, когда он заметил, с какой тревогой Баки теперь заглядывал ему в лицо, будто пытаясь понять, чем мог провиниться перед Стивом за время его отсутствия. — Прости. Я не сержусь на тебя, мне просто нужно срочно помыться. Я не могу к тебе прикоснуться, пока не сделаю этого. После его слов Баки не сделал даже попытки последовать за ним в душ и тихо покинул ванную комнату. Но как только он вышел оттуда в одном лишь полотенце на бёдрах, тёплая рука тут же обвила его плечи, крепкое тело прижалось к его груди. От волос Баки пахло уютом и нежностью. Стив вздохнул и крепко обнял его в ответ. — Тебе так не понравилось там, где ты был? — спросил Баки. — Да, — признал Стив. — Жаль, что я не мог поехать туда с тобой, я бы скрасил тебе вечер, — очень серьёзно сказал Баки, но Стив чуть отстранился, посмотрел в его чистые глаза и покачал головой: — Нет, Баки, я рад, что тебя там не было. Ему и представлять не хотелось, что могли сказать или сделать эти люди, увидев рядом с ним Баки. Что они могли коснуться его. И при виде слова на шее у Баки, невольно всплывала перед глазами надпись на горле игрушки Син — «КОБЕЛЬ 53000 МАРОК».