Поцелованный богом

Год спустя. Такой уютный отель. Владельцы — охотники, не слишком гостеприимны, но и не слишком угрюмы, отдали гостям апартаменты на втором этаже с балконом и выходом к лесу. Фалко, летящий рядом, был в полном восторге, чаща леса, а за ней безграничное озеро, ему нравились так же, как и Венти Дилюку. — Ты такой недовольный. А мне казалось любишь сюрпризы. Я купил закатники и одуванчиковый сироп… — Насколько я тебя люблю — настолько я зол. Зачем ты это все удумал? Дилюк отставил корзинку. Венти, сидящий на пледе, уставился в небо, делая самый недовольный вид. — Что именно? — терпеливо переспросил Дилюк, уже прекрасно зная, порой бард вел себя немного… экстравагантно. Порой влипал в приключения, иногда как и все был вспыльчив, но в последнее время совсем на себя не походил. Идея уехать из города на их первую годовщину казалась очень хорошей, но Венти, изначально радующийся поездке, к вечеру очевидно был чем-то недоволен. — Я жил в дорогих местах и очень дешевых, зачем…? — Ты думаешь, я собираюсь тебя купить? — перебил Рагнвиндр — Нет, я не продаюсь. Зачем ты тратишься? — упрямо переспросил Венти, глядя теперь на свои руки. Парень отодвинул корзину. Так. Этого он не ожидал. Что нашло на барда устраивать разборки — непонятно. — Это мои деньги, я могу на них сделать все, что захочу. Мое желание — провести это время с тобой. — Звучит достаточно эгоистично. А еще глупо. Знаешь, я бы хотел, чтобы ты не тратил денег на меня. Они достаются тебе с трудом и еще: весь опыт моей жизни говорит о том, что именно золото разрушает все на своем пути. От денег столько проблем. Дилюк облокотился об руку. Венти был сам на себя не похож. Взъерошенный, нервный. Все понятно. Лиза была права. Правда, она наговорила несусветных глупостей, но в одном действительно угадала — Венти сейчас будет сам не свой. — Просто здесь очень тихо. Это место ничего не стоит, эти люди — охотники, и мой Фалко был куплен у них еще в моем детстве. Можно сказать, мы родственники. Венти вжал голову в плечи. Настроение было просто жутким. А еще… Еще… Аромат Дилюка казался таким необычным. Все запахи вокруг такие раздражающие, и только возле Дилюка становилось немного легче. И в целом… — Прошу прощения, можешь меня даже укусить, — Дилюк аккуратно потянул юношу на себя, повалив на плед расстеленный на траве. Венти сначала был напряжен, но спустя пару минут расслабился, обняв парня. — Я не кусаюсь. Спасибо. — Лиза сказала, что тебе нужно быть ко мне поближе, я тебе уже об этом говорил. Она еще говорила, что… — сказать честно, что он увез Венти подальше, опасаясь, что на него как-то повлияют другие альфы, вслух было противно. Но против природы, так сказать, не пойдешь. Минчи четко пояснила, каким бы верным золотом не был юноша, иметь стальное самообладание и игнорировать альф даже опытные омеги не всегда в подобные периоды могут. Вот и кто прячется дома, кто уезжает подальше, в общем все что угодно чтобы потом не жалеть о том, что природа ненадолго взяла верх. — Мне никто, кроме тебя, не нравится. Тошнит буквально. Они… Воняют. А тебе в волосы уткнусь и все — я дома. Сердце забилось в сотни раз быстрей. Кажется, есть какая-то правда в сказках про истинных. Венти так его любит, никого другого не принимает. Такое невероятное везение. Его Венти. Такой… Весь его, такой… Слова потерялись, забылись. Венти лежал до сих пор под ним, жадно вдыхая запах волос. Уже было так поздно, цвет травы-светяшки тускло освещал лес, но на маленькой поляне было темно, но так уютно. — Мой Венти, — Рагнивиндр даже не заметил, что говорит это вслух, но, кажется, барду понравилось, он прижался к нему сильнее. Дилюк чувствовал, как юноша гладит его по волосам, нежно пропуская каждую прядь. Он был абсолютно согласен с его шепотом и, судя по тому, как целует губы, всем доволен. И вдруг появился аромат. Легкий, но такой приятный, словно бриз родного Сидрового озера или одуванчикового поля, что-то общее, свежее, сводящее с ума и такое волнующее. — Молодежь, тут еду Ассель приготовил, — донесся голос охотника, — эй, постояльцы, сокол ваш поел, а вы как, одной любовью сыты будете? Венти сдавленно засмеялся в ответ на незатейливую шутку. Дилюк погладил его по щеке, целуя в губы. Самый лучший вечер из всех. — Отстань от детей, Арнольд! Себя не помнишь… Ты от меня полгода не отставал, мой отец даже подстрелил тебя на охоте! — недовольный мягкий голос доносился совсем далеко, и тут не выдержал уже Дилюк. — Знаешь, я очень рад что меня никто не подстрелит. Хотя, твои родственники вопиюще безалаберны, вдруг я какой извращенец. Пойдем ужинать. Венти неохотно встал с пледа и отряхнулся. Кажется, его и безо всякого ужина все устраивало. ************* Окно в комнату осталось открытым даже прохладной ночью. Ветер, прохладный, но такой приятный лениво играл с занавесками. Дилюк замер, вернувшись с первого этажа уютной гостиницы. Венти, расстегнув рубашку, откинулся на спинку стула, ему, очевидно, было очень жарко хоть и распущенные волосы трепал ветер. Яркий лунный свет мягко освещал аккуратные черты лица, картина у окна казалась такой ненастоящей, восхитительной, что парень просто замер на пороге, рассматривая юношу. — Мне совсем жарко. — Я… Заметил. Венти мягко улыбнулся и опять прикрыл глаза. Кажется, его все устраивало. Дилюк подошел ближе, положил руки на узкие плечи. Просто чтобы убедиться, что эта ночная картина ему не причудилась, но нет, стало только хуже. С плеча спустилась вниз тонкая рубашка и, словно сияющая в лунном свете кожа, поманила к себе. Венти почувствовал по коже мурашки. Низ живота стянуло от возбуждения, как же волшебны эти прикосновения по плечу, в полной тишине. Такая нежная и медленная пытка, Дилюк словно испытывал их терпение. А у самого дыхание перехватывало от удовольствия, все что происходит просто сон. Губы тянутся к губам. Жарко. Даже ветер не спасает. Дилюк осторожно берет его за руку, все еще целуя, ведет за собой куда-то вглубь комнаты усаживая рядом. Глаза открывать не хочется, все по наитию. Венти повел плечом, помогая рубашке упасть на пол, не терпится, Дилюк зря медлит. Юноша нетерпеливо забирается на колени парня стягивая его галстук. Рагнвиндр гладит его по волосам, всматривается в лицо, будто что-то хочет спросить, замирает прямо у губ. — Ну почему же ты остановился? Я ведь твой Венти, сам так сказал. И даже сейчас он такой, озорной пусть и волнуется. И от него голова кружится, а запах омеги бьет в нос заставляя забыть что там, где-то внизу есть еще люди, а Венти так стонет, когда горячие губы касаются худых ключиц, что, наверное, только глухой бы не услышал. Или это ему так кажется… Просто возбужденный, довольный стон эхом отдает в ушах, Венти нетерпеливо двигает бедрами, помогая снимать с себя брюки. — Там, в кармане, — тихо шепчет на ухо, Дилюк машинально слушается, руки чувствуют небольшой пузырек. — Какая запасливость, — не удержался, чтобы пошутить. — Я просто знал, что ты ко мне приставать не будешь, а вот я к тебе точно буду, — тихо засмеялся юноша, но тут же уткнулся лицом в плечо парня. — Ты со мной поаккуратней, — совсем смущенно добавил бард, и парень в ответ осторожно кивнул, гладя его по щеке. Волшебный. Худая талия, узкие атласные бедра, мягкий и нежный — с ума сойти можно, все действия — инстинктивные, просто без плана, открутить чертов флакон, скользкий лубрикант холодный, но, коснувшись внутренней части бедра юноши, тот только еще раз застонал, приподнявшись, чтобы парню было удобнее. Больше лубриканта, нужно больше. Венти вздрагивает, немного больно, но придется потерпеть, Дилюк отвлекает от неприятных ощущений, все время целуя, где-то на задворках здравого смысла бьется мысль, Венти слишком узкий, торопится нельзя, ему будет больно, но, кажется, омега этого совершенно не боится, сам насаживаясь на пальцы, с полузакрытыми глазами, зовет по имени совсем тихо, прижавшись к парню изо всех сил. Терпеть больше не получается, Венти уже тихонько молит прямо на ухо, чтобы прекращал так затягивать, Дилюку самому показалось это время вечностью. Как же хорошо. Венти охнул, насаживаясь на член парня без лишнего промедления, было даже немного больно, но все равно чувство заполненности, дрожь удовольствия, прокатившаяся по телу, того стоила. Перед глазами окончательно все поплыло, Дилюк замер, тяжело дыша, глядя на омегу, оседлавшего его. Юноша опять облокотился об его плечи, но его так трясло, что, очевидно, нужно брать ситуацию окончательно в свои руки. Парень повалил барда на постель, Венти все еще обнимал его, пытаясь привыкнуть. — Все хорошо? Судорожный кивок так себе ответ, но и этого хватило, Дилюк приподнялся, слегка выходя из юноши, и опять пригвоздил его к постели. На этот раз стон был опять довольный. Думать больше было невозможно. Он просто будет делать, что говорят инстинкты. Восхитительно. Если это называют вожделение — понятно почему люди с ума сходят, весь мир испарился — осталось только желание. Стоны, губы, шепот не останавливаться, он сходил с ума по этому хрупкому телу под собой, он не отпустит эти бедра, он будет брать и еще раз брать, исступленно, долго, лаская тело, целуя губы. Венти почти вскрикнул, когда его просто выгнуло под альфой, настолько стало хорошо, но его держали крепко, и все, что он мог — это закрыть глаза, наслаждаясь оргазмом. Дилюк, закрыв глаза, пытался отдышаться. Слишком хорошо. Парень устало лег рядом, притянув Венти к себе. Потом, все потом. Они друг друга измотали. ********** Варка внимательно смотрел на Дилюка. Нервный, злой, просит отгулы. Ну, все очевидно, гон и хочет уйти куда подальше. Отказывать смысла нет. — Крепусу отпишу отдельно, чтобы тебя не трогал, — решил сделать жест доброй воли магистр. — Не надо. Я, — Дилюк отвернулся, — я прошу вас о помощи. Варка облокотился об руку. Так, а вот это интересно. Рагнивиндр обычно справлялся сам, а тут что-то новенькое. — Я хочу остатся где-то подальше от дома. И так сложилось, что за Венти тоже нужно смотреть. Совпало так, — пробубнел Дилюк. — Мда уж. Ответственный взрослый вас бы вдвоем не оставил. Дилюк возмущенно уставился на Варку, чувствуя — багровеет — слов нет. Минчи, сидящая сбоку, ухмыльнулась, но молчала. — Да вот только Крепус уже меня расспрашивал с кем ты там гуляешь. Если во время гона куда-то с кем-то кого он не одобрит уедешь, будет разборка. Венти разберут на косточки, а ты как за него вступишься — начнется та еще история. — Он… — Дилюк и сам не понял, что хочет сказать, но внутри стало гадко, отец переходил все границы, вмешиваясь в его жизнь. И если бы он заслужил на такое обращение то ладно, но он ничего предосудительного не сделал. Все было по договоренности, он заслужил на выходной в гостинице с Венти, вернулся вовремя, несмотря на то, что больше всего хотелось остаться в их спальне на втором этаже. — Успокойся, говорю как товарищ, не как руководитель. Он возможно волнуется как отец. Ну, так мы и не будем подбрасывать дров в этот костер. — У меня есть дача рядом с раскопками возле Пика Буревестника. А еще там нужны руки и помощник, — Минчи встала с кресла, — я могу попросить Ордо Фавониус о помощи? — Конечно, отдам самого главного помощника, — ухмыльнулся Варка, — сейчас немного мудрости мужской в голову вправлю, и помчится на вашу дачу самая главная подмога. — О, а я поговорю с Венти. У него родни нет, значит, моя мудрость зря не пропадет. Удачи вам. Колдунья водрузила на голову любимую шляпу. Дилюк окончательно побагровел, понимая о чем с ним будет говорить Варка. С другой стороны, Венти тоже будет несладко. Но ничего, эти страдания в чем-то будут даже полезны. Лучше уж Минчи, чем он. Да и знает о омегах она явно больше. *************** Венти поднялся в свою комнатку под крышей. Пока к сестре Сары он не переехал — не до того было. Все еще не верилось, что он здесь. Мыслями он был там, в гостинице, с улыбчивыми хозяевами, которые не осуждали их, а по-доброму вроде бы радовались за то, что они повсюду вместе. Ассель — омега Господина Чарльза, тоже охотник, и вовсе отнесся к гостям как к родным, дружелюбно утром принеся чаю и спросив нужно ли ему что-то. Отругал своего мужа за то, что пытался разбудить их на утреннюю охоту, все было хорошо. Все хорошо. Кроме небольшой неувязки. Характер. Ему не нравилось, что инстинкты человека немного портят жизнь, вот была бы возможность взять у Барбатоса немного спокойствия, а архонту отдать чуть-чуть безрассудства. Все бы рады были. Знакомые лица в знакомой комнате. Моракс сидел, облокотившись об стену, как строгий отец, встречающий загулявшего сына. И это, конечно, злило, но в тоже время могло быть полезно. Властелин камня смог объединить свою мудрость божества и сознание человека, значит знал, что надо делать. — А ты головой не думаешь? Оставаясь в человеческом теле так долго, почти не используя магию архонтов, по сути ты почти простой омега. Твоих человеческих сил едва хватает подавлять божественную сущность, если ты забеременеешь — кончится все очень плохо. Либо архонт нечаянно убьет существо внутри тебя еще на раннем сроке, а тело человека не сможет потом исцелиться окончательно, и по факту я не знаю, что с тобой будет, либо у тебя появится полукровка. Что так же опасно. Венти ошарашенно уставился на Моракса. Об этом он как-то не думал. Архонт подвинул к барду стакан с каким-то зельем. — Пей. Спасет пока не поздно. И впредь будешь пить, чтобы глупостей не натворить. От своей влюбленности я так понимаю ты не отступишься и за голову не возьмешься? — Что плохого в том, что я кого-то полюбил? — Венти, поморщившись, стал пить снадобье. Взгляд Моракса стал враждебно-издевательским. — Да так. Потом поймешь. — Ты будто ревнуешь, успокойся. Я, кстати, хотел спросить у тебя совета, насчет обмена сознанием. Надо Венти стать немного спокойнее и рассудительнее. Моракс хмыкнул. — Ну ты же как-то проделал такое с Чжун Ли? Помоги, а? — Ладно. Техника сложная, но при старании получится, — вставая со стула, сказал Моракс. Сейчас он даже не знал, почувствовал ли Барбатос его злость или нет и что было бы лучше, знал бы он о той самой, настоящей ревности или нет. Это отвратительно. Чувствовать запах кого-то другого, на том кого считаешь своим и пусть тот, кто такой слепой и наивный во многом этого не замечал, пока остается только терпеть. Это нормально, если влюбился Венти. Но упаси Селестия, если это сделает Барбатос. ************* Только вторник, а Дилюк уже бесит! Венти, нахмурившись, наблюдал такую же недовольную мину на лице парня напротив. Причина нового припадка ревности — иначе это и не назвать — была прозаичной: по соседству с дачей Минчи было несколько соседей, и один из сыновей какой-то старушки подошёл, чтобы поздороваться. И все. Дилюк возник за спиной словно сам архонт и умеет мгновенно перемещаться, а не занимался делами в доме. На бедного соседа глянул так, что трава вспыхнула, так и не поздоровавшись, парнишка попросту исчез на радость Рагнвиндру. До этого Дилюк косился на слугу в доме. Еще раньше ему не понравился возница. В общем, в Рагнвиндра вселился ревнивый альфа, оберегающий свою драгоценность как мог. И параллельно этот же альфа был бесконечно прекрасным человеком. Добрым и заботливым. — Дилюк, ревность — это недоверие ко мне. Вот ты думаешь, мне кто-то, кроме тебя нужен? — осторожно спросил Венти. — Венти, я тебе все на свете доверить могу, даже свой глаз бога, но это я им не доверяю, — терпеливо ответил Дилюк. Венти застонал, уткнувшись в плечо парня. Дилюк погладил барда по волосам, принимая поражение юноши. — Хватит со всеми так себя вести! — А как я могу иначе? Люди они, конечно, хорошие, но знаешь, просто я тебя очень люблю. — Какое удобное оправдание! — фыркнул Венти. — Это между прочим великое и светлое чувство! — Дилюк обнял барда за плечи. — Я в курсе, у меня тоже самое, но, между прочим, я же тебя не ревную ко всем. А, между прочим, есть что ревновать, ты у меня завидный жених на весь Мондштадт. Дилюк состроил недовольную мину. — «Есть что ревновать» — да ты со мной, как с вещью! — Цепляешься за слова? Венти закатил глаза и молча поцеловал парня. Дилюк с удовольствием ответил, обнимая юношу за талию. Хороший способ не спорить. Наверное, самый лучший. Такие волшебные дни. Омега прижался поближе, прежде он считал, что летать можно где-то высоко-высоко в небе, наслаждаясь теплотой солнца. А выяснилось можно летать в чьих-то объятьях, чувствуя столько тепла и заботы — прежде он не знал, что такое возможно. Конечно, вещи это разные, но все равно такие восхитительные. — Жалко, что в четверг надо уезжать. Но все равно я очень благодарен Минчи и магистру. Идем, поедим. Только больше не пытайся готовить. Знаешь, ты у меня для любви и красоты, плита вещь такая, не для тебя, в общем. Венти хмыкнул. Всего-то сжег несчастные макароны и недожарил оладьи. Подумать только — какая драма. Вот именно, он для любви, красоты и поэзии. А кормить их Дилюк будет, он ведь из себя главного строит. — Чудно. А я пока закончу репетировать к празднику. Жду, когда ты позовешь меня поесть, — улыбнулся бард и пошел наверх. Дилюк, закатывая рукава, хмыкнул. Порой ему казалось то фиаско с готовкой тщательно спланированный план, чтобы избавиться от ненавистной кулинарии. Парень вздохнул. Ладно, это мелочи. Хорошо, что Аделаинда его паре блюд научила, так бы они тут пропали, потому что слуга Минчи был библиотекарем из Сумеру, помешанной на всяких корнях и травах, которые нормальные люди есть не могут. ***********