Власть над будущим

Как ни странно, но только оказавшись вновь в Винтерфелле, Кейтилин поняла, как соскучилась по дому. По этим серым стенам, которые некогда наводили на нее тоску, а теперь были роднее, чем стены Риверрана, запаху выпечки, жаркого, лошадей и просто чего-то такого, что было присуще лишь Винтерфеллу, будничному гомону прислуги и стражи, а не всегда хмурых солдат и лязгу их мечей, и просто по месту, где она прожила столько лет. Куда она с таким страхом когда-то привезла Робба, где родила остальных своих четверых детей, где все они росли, учились, смеялись и плакали. Где она провела столько жарких ночей со своими мужем и где пережила, как плохие дни, так и хорошие. Где она молилась, ела, спала и просто жила большую часть жизни! Но все же, именно по своим мальчикам она соскучилась больше всего. Боги, Рикон и Бран так успели вырасти! Вытянулись, возмужали и просто стали старше. Особенно, Бран. Бремя лорда Винтерфелла его заставило вырасти, хотя ему и помогали принимать решения советники, все же для юного мальчика, который столь трагично лишился возможности ходить, это оказалось тяжкой ношей. Хотя все же была и одна замечательная новость! Не полностью, но в ноги ее мальчика вернулась чувствительность. Теперь он мог отчасти чувствовать свои бедра и мог сидеть прямо, не нуждаясь при этом в чужой помощи. Со временем, он возможно даже сможет передвигаться с помощью костылей. Мейстер Лювин назвал это чудом, а сам Бран сказал, что к нему приходили самые настоящие Дети Леса и помогли ему. Лично самой Кейтилин было плевать, как это случилось. Она просто была рада, что ее ребенок частично вернул себе способность ощущать свои ноги и в будущем, если верить мейстеру Лювину, сможет все же стать отцом, а не останется в одиночестве, смотря, как его браться и сестры обзаводятся своими семьями. Да, найти жену ему будет трудно, но и Бран более не просто мальчик, не просто второй сын, а кузен короля, который до сих пор считает его своим младшим братом и не даст ему провести жизнь без достойной пары. В такие моменты, Кейтилин была даже рада, что ее лекции не сработали и ее дети продолжали любить своего, как тогда еще все думали, сводного брата и укрепляли узы, которые теперь могут сыграть им на руку и подарить очень много возможностей. Но скорый отъезд Арьи ее опечалил. Кейтилин ведь только вернула себе дочерей и не хотела тех отпускать от себя, но все же Медвежий остров был лучше, чем Королевская гавань. Тот не был гадюшником и выгребной ямой, где жили одни змеи, да и был куда ближе, чем столица на другом конце страны. Это несколько умалило ее тоску и дало сосредоточиться на младших сыновьях и Сансе, чьим обучением теперь занималась не септа, а леди Донелла Хорнвуд, которая прибыла сюда по велению ее мужа и короля. Ей это не очень нравилось. Она сама могла обучить дочь всему, что ей нужно! Но Нед был непреклонен. Сансу должно обучить всему тому, что должна знать северная леди, а не южная. Хотя Кейтилин подозревала, что за это все же стоит «благодарить» Джона С… Таргариена. Теперь ее муж был очень склонен делать то, что велел ему бывший сын, как не бывало никогда прежде. И она не была уверена, что все дело в том, что тот теперь король, а он его Десница и подданный. Скорее ее бедный Нед был так поглощен виной перед сестрой, что хотел искупить ее всеми возможными способами. Кейтилин подозревала, что тот факт, что на Север за столько дней так и не прибыла новая септа или септон, хотя она уже писала в Старомест, чтобы таковых прислали, тоже было делом рук короля, который не хотел, чтобы его кузены поклонялись южным богам. Кейтилин сама случайно услышала, как ее муж и король говорили в ночь перед тем, как они расстались на Перекрестке, и мальчик весьма недвусмысленно увещевал Неда, что все их дети должны женится только на тех, в ком течет кровь Первых людей, а следовать только Старым богам, как и все Старки на протяжении восьми тысяч лет. Когда-то ее бы это очень разозлило, но сейчас Кейтилин только могла смиренно вздохнуть и дать идти всему своим чередом. К тому же, Сансе нравилась леди Донелла, которая была очень приятной женщиной, хотя и несколько грустной, поскольку в одной из битв погиб ее муж и едва не погиб сын, сейчас отправленный обратно в Хорнвуд, чьим единственным наследником он был, из-за безвозвратно покалеченной руки. Да и самой Кейтилин та со временем пришлась по душе. Они иногда пили чай, вышивали вместе и гуляли по стеклянным садам, разговаривая на отвлеченные темы, которые не касались войны и их потерь. Именно в такие моменты, Кейтилин могла хоть на несколько минут отвлечься от беспокойства о муже и Роббе. Слава богам, последний сейчас не участвовал в активных битвах, а только пребывал в Утесе Кастерли, как временный тюремщик Джейме Ланнистера и надзиратель Запада, пока король его не отзовет прочь. Новости от мужа тоже были, хоть и редкими, но все же хорошими и дарящими надежду на то, что все это скоро кончится. Кроме одной. Кейтилин до сих пор помнит, какой ужас испытала, когда узнала, что Лиза умерла. Это же ее младшая сестра! Сначала отец, а теперь это… Впрочем, если учесть что их последняя встреча была едва ли теплой, да она и с трудом узнала в той горькой, параноидальной и жестокой женщине свою сестру, Кейтилин не страдала настолько сильно, насколько должна была бы. Она даже Джона не винила. Лиза сама выпила его отравленное вино, и никто в этом не виноват. Кейтилин, к своему удивлению, даже больше о мальчике переживала, чем о сестре, отказавшейся помогать Роббу спасти Неда и девочек, когда только началась война и не позволила своим рыцарем вступить в бой. Его слова о том, что он умрет молодым, все еще порой крутились в ее голове, заставляя сжиматься сердце в тревоге и смятении. А вот очередное предательство Петира наполнило ее не горем, а гневом. Сначала он предал ее мужа, который едва не погиб, а потом царственного племянника попытался убить, но сгубил Лизу. Кейтилин даже поблагодарила Неведомого, который прибрал его к себе, да еще и таким недостойным образом. Свалился в пропасть, ха! Собаке — собачья смерть! Так она решила и поклялась себе больше не думать об этом предателе. Кейтилин обеспокоилась благополучием своего племянника Робина, но это было пустое. Нед ее уверил, что король нашел достойных опекунов мальчику и убедился, что Робин в хороших руках перед тем, как они покинули Долину. Их Долину. Четыре королевства из Семи за столь короткий срок — это был впечатляющий результат, которым не мог похвастаться даже знаменитый предок Джона Эйегон Завоеватель, получивший эти земли, проложив себе путь огнем и кровью, потратив при этом довольно большое количество времени. В следующие недели было тихо. Ни новостей от мужа, ни от ее детей, которые были за пределами своего гнезда. Кейтилин даже начинала переживать, поскольку даже расплывчатых новостей с Юга не было, а потом случилось это. Сначала было письмо от Мормонтов. Ее дочь без разрешения покинула усадьбу, на пару с младшей дочерью леди Мейдж, и на них напали. Леди Лианна отделалась испугом, Нимерия получила ранение в лапу, а сама Арья… Ее забрали Одичалые и увезли куда-то за Стену, земли за которой простирались настолько далеко, что еще ни один смертный не исследовал их все. Кейтилин была удивлена, что не потеряла сознания, когда эта новость обрушилась на нее подобно лавине и оглушила. Она не слышала ничего и никого, и даже не видела. Все, о чем могла думать Кейтилин, так это о том, что ее девочка потеряна за проклятой Стеной и теперь уже могла никогда не найтись. Она ни раз слышала о том, как Одичалые крали девочек из своих постелей и их уже больше никто и никогда не видел. С одной из кузин лорда Амбера было так же. Бедняжку украли и сколько бы не велись ее поиски, даже тела ее так и не нашли. Все было как в тумане, пока мейстер Лювин не напоил ее какой-то настойкой и ее не накрыла волна неестественного спокойствия. — Нужно собрать отряд, — хрипло сказала она, когда ее взгляд прояснился. — Пусть сир Родрик этим займется. Нужно написать на Стену и моему мужу… — Миледи, — аккуратно перебил ее мейстер Лювин, забирая у нее из руки кубок, который она судорожно сжала. — Сир Родрик уже уехал на Стену, помните? Его светлость послал его туда с отрядом бойцов, чтобы укрепить Дозор, который понес потери в недавних стычках с Одичалыми и… и мертвыми. «Ах, да», — рассеянно подумал Кейтилин, отмечая также то, как мейстер все еще смущался, стоило назвать Джона «его светлостью» или на тех моментах, когда упоминались ожившие мертвецы. — Тогда отправьте ему сообщение туда! — резковато сказала она и встала на ноги. Пол закачался под ней, но Кейтилин смогла совладать с собой и выпрямилась. Ей нужно оповестить мужа, начать поиски дочери, и… …вдруг она поняла, что пол под ней и впрямь немного вибрировал, а с улицы донеслись крики людей и… рев? Кейтилин быстро подошла к окну и выглянула наружу. Сначала она увидела только паникующих слуг, которые в ужасе смотрели в небо, а потом подняла взгляд и… Увидела, что над Винтерфеллом кружила огромная туша, которая выглядела, как один из рисунков в учебниках истории. Которая выглядела, как дракон с изумрудной чешуей. — Боги великие! — прошептал мейстер Лювин, встав рядом с ней и смотря, широко распахнутыми глазами на давно вымершего зверя, который все еще кружил над замком. Кейтилин едва ли его слышала. Ее сердце быстро-быстро билось от страха, а ладони покрылось холодной испариной, но… Она-леди Винтерфелла и если эта тварь пришла сожрать людей, населявших этот замок, Кейтилин должна попытаться сделать хоть что-то. Путь на улицу, она почти не запомнила. Они просто промелькнули мимо нее смазанным пятном, а когда холодный ветер ударил ее в лицо, Кейтилин пришла в себя. Она сглотнула, узрев дракона, приземлившегося на Сломанную башню, вблизи и сделала шаг вперед. А потом еще один и еще, пока не замерла посередине опустевшего двора, ощущая на себе взгляды жителей Винтерфелла, которые попрятались кто куда. Кейтилин распрямила плечи и гордо вскинула подбородок, но прежде, чем успела хоть что-то сказать, заметила, что на спине твари сидят две фигурки. Одна была явно мужской и взрослой, а вторая могла принадлежать только ребенку. И обе она узнала. — Арья, — выдохнула Кейтилин, когда поняла, что всадником дракона был Джон, а перед ним сидела ее дочка. Будто ее слова были сигналом, и дракон, несколько неуклюже извернувшись, опустил свою длинную шею так низко, что его зубастая морда оказалась почти во дворе. Поразительно ловко ее племянник покинул спину чешуйчатого зверя и вытянул руки, чтобы поймать Арью, которая смело спрыгнула вниз, будто зная, что ей не дадут разбиться. Кейтилин всегда поражала это безоговорочное доверие, которое ее младшая дочь испытывала к своему кузену. Впрочем, судя по всему, сегодня, несмотря на поразительное проявление доверия, Арья была чем-то весьма недовольна. Она не спешила кинуться к ней в объятия, а стояла перед королем и что-то сердито высказывала ему. — …почему домой? — услышала Кейтилин, когда подошла ближе, настороженно смотря на дракона, топтавшегося по бедной башне, которая натужно скрипела и грозила окончательно рассыпаться под тяжестью его туши. Джон нахмурился, наклонился ниже к лицу Арьи и, указывая той пальцем в лицо, строго сказал: — Я уговорил твоего отца отправить тебя к Мормонтам и мы попросили тебя только об одном: веди себя хорошо и никуда не суйся. Но ты нарушила свое обещание, и чуть не стала причиной гибели леди Лианны и Нимерии. Не говоря уже о том, что с тобой могли сделать за Стеной, если бы я вовремя не явился. Так что теперь, ты останешься дома, как минимум, пока сюда лично не приедет леди Мейдж и не заберет тебя к себе домой. Под своей надзор и опеку. Ясно? Губы Арьи задрожали. — Но… А Нимерия? — жалобно спросила девочка, кажется понимая, что с кузеном спорить бесполезно. — Как только ее лапа заживет, стражники Медвежьего острова привезут ту сюда, — более благосклонно сказал Джон, а потом вскинул взгляд на подошедшую Кейтилин, и добавил: — А теперь иди, и обними свою мать, дерзкая девчонка. Арья резко повернула голову к ней. — Мама, — тихо сказала она, вероятно, только сейчас осознавая, где находится и кто перед ней стоит. — Мама! Кейтилин только успела раскрыть руки, чтобы поймать своей маленький вихрь, который, как она думала, что не увидит уже никогда. Это было уже дважды и ей очень не нравилось это чувство. — Спасибо, — одними губами прошептала она, посмотрев на юношу, судорожно при этом обнимая дочку. Тот еле заметно кивнул и обратил свое внимание на выбежавших на улицу Рикона и Сансу, которых вид дракона остановил ровно на минуту, прежде чем они кинулись обнимать своего кузена, нагрянувшего со столь неожиданным визитом. Немного погодя появился и Ходор с Браном на спине. Мальчик аж подскакивал на месте от возбуждения и желания увидеть любимого старшего брата. Он-то не видел его дольше всех, пребывая в глубоком сне большую часть визита Роберта Баратеона после того трагического падения, и все еще не привык думать о том, что тот теперь король. Самой Кейтилин было неведомо, где юный Джон нашел дракона, которого оседлал, как некогда его предки. Она не знала и о том, как тот узнал о пропаже Арьи раньше, чем до нее самой даже дошло сообщение об этом, но была ему искренне благодарна.