Власть над будущим

Шира неохотно проснулась из-за лучей солнца, которые настойчиво лезли ей в лицо. Она с наслаждением потянулась, выгибаясь как кошка, и ощущая в теле приятную сытость, по которой так скучала в своем изгнание. Любовные утехи были более не в ее приоритете, пока Шира жила в Волантисе под ликом Кинвары, но это не значит, что ей этого не недоставало. К ее удивлению, брачная ночь была более чем удовлетворительной, а молодой король оказался достаточно страстным любовником для юноши, чьи чувства были так приглушены и не единожды довел ее до полного эйфории пика. Хотя она не была уверена, что это повторится. Еще было слишком рано об этом говорить и будь Шира обычной женщиной, то даже мысль о том, что в ее чреве зародилась жизнь, могла возникнуть только луны через две. Но она не была обычной женщиной. Ее кровь была насыщена магией, а драконьи сны, впервые за долгое время, вновь дали о себе знать в эту ночь, когда Шира стала настоящей королевой, какими не смогли стать не один из ее сводных бастардов-братьев и бастардов-сестер. Это было короткое и мирное видение, где она узрела себя, нагую и баюкающую на руках белого волчонка с кожистыми крыльями, и разными, как и у нее глазами, но с той разницей, что один был темно-фиолетовый, а другой серый как пасмурное небо. Сегодня они зачали сына. Шира это точно знала, как была уверена, что уже знал ее молодой муж, чья увлеченность плотскими утехами была больше вызвана долгом в эту ночь, а не похотью. Его дары были намного сильнее, чем ее. Так что, вполне возможно, что он знал об этом еще даже до их свадьбы точно так же, как знал, что та, кто подарит ему наследника, сама придет к нему. Шира рассеянно провела рукой по своему плоскому голому животу, еще точно не зная, что именно чувствовать по поводу того, что в ней зародилась жизнь, чье явление миру станет концом ее собственной. А потом потянулась к той стороне кровати, в поисках тела своего мужа, чтобы только обнаружить, что там были только пустые холодные простыни. Она открыла глаза и приподнялась на локтях. Ее супруга не было на королевском ложе. Шира оглядела комнаты, некогда принадлежащие папаше, и где прежде бывала не так уж и часто, и обнаружила своего мужа за столом, стоящим напротив балкона, полностью одетого и совсем не выглядевшего так, будто вчера праздновал свою свадьбу. Или хотя бы спал. Впрочем, уже немного узнав последнего мужчину в их роду, Шира могла предположить, что тот встал, едва она уснула, утомленная любовными утехами. Она перевернулась на бок, и, оперевшись на локоть, пристально стала смотреть на своего супруга, совсем не стесняясь своей наготы. — Доброе утро, муж, — наконец произнесла Шира, склонив голову набок, и подозревая, что ее пробуждение было не таким уже и ни незамеченным. — Утро было пару часов назад, а сейчас уже день, — рассеянно пробормотал ее супруг, не открывая глаз от пергамента, на котором что-то упорно писал. Она закатила глаза и, грациозно встав с кровати и не утруждая себя халатом, направилась в его сторону, соблазнительно покачивая бедрами. Шира обошла стол и положила руки на плечи своего молодого спутника до конца ее жизни. Они тут же напряглись, но всего на мгновение, а взгляд упрямо был направлен вниз, на пергамент, где он, не сбиваясь выводил чернилами слова, предназначающиеся, кажется, некому лорду Станнису. Шира ухмыльнулась и наклонилась так, чтобы ее грудь прижалась к широким плечам, а руки игриво запустила в слегка растянутый ворот сюртука. — Хватит, миледи, — твердо сказал Джон, положив ладонь поверх ее шаловливых рук, касающихся его груди под одеждой. Шира надулась. Нет, она понимала, что ему не по нраву ее заигрывания и удовольствия плоти, но не могла ничего с собой поделать. Шира была натурой игривой, и долгое сдерживание себя, пока она была в храме, сейчас выплеснулось в то, что ей было трудно удержаться от порой детского и капризного поведения. — Ши-ра, — многозначительно протянула она, убрав руки, положив подбородок на его плечо, и бросив на него косой взгляд. — Это мое имя, и, хоть наедине ты мог бы меня так звать, дорогой муж. Молодой король наконец отложил перо, сцепил перед собой руки и тяжело вздохнул. — Вам… Тебе быстро становится скучно, верно? — устало спросил Джон, как будто он говорил не с ней, а с ребенком. — Сожалею, но я в былые времена не был душой компании. А сейчас у меня слишком много дел и мало времени, чтобы еще развлекать тебя, Шира. — Особенно теперь, когда свой долг ты выполнил, да? — беззлобно спросила она, нагло сев на край стола и откинув волосы назад, вновь выставляя свое тело напоказ. И вновь ничего, кроме закатывания глаз. В ней начинало кипеть раздражение наравне с азартом. Ну, не мог же ее муж, потомок ее похотливого папаши, быть совсем уж чурбаном бесчувственным!.. Шира была уверена в этом, особенно после сегодняшней ночи, которая была во много раз лучше, чем она могла надеяться. И она теперь была просто обязана прощупать почву, так как не собиралась свой короткий срок оставаться совсем уже без маленьких удовольствий, которых была так долго лишена до этого. Джон тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула. — Король Ночи грядет, — туманно начал он, смотря на нее исподлобья. — Я скоро должен буду отправиться на Север, где мое присутствие будет нужнее. Лорд Старк отбудет со мной. И мне нужно быть уверенным, что моя работа здесь не пойдет прахом. Я не доверяю Малому совету, хотя и уверен, что мало у кого в королевстве сейчас есть достаточно ресурсов, чтобы выступить против меня. И я надеялся, что как член Дома Дракона, как отныне настоящая королева, как Шира Таргариен, а не просто бастард этого дома, и мать будущего наследника, я смогу положиться на тебя. Думал, что история приврала насчет твоей неугомонной натуры, и что если это даже не так, то долгая жизнь должна была одарить тебя смирением и мудростью, жена. Видимо, я ошибся. Шире вдруг стало неловко. Не самое привычное для нее чувство. Ровно, как и стыд за свой нагой вид, вдруг кольнувший ее душу. Ее будто холодной водой облили, честное слово. Злость на саму себя за свою несдержанность, вновь пробудилась и возросла, а та ее часть, которая родилась вместе с лицом и личностью Кинвары, презрительно фыркнула, назвав ее бестолковой дурой, как раньше кликала только Мелисандру, да глупых прислужниц. Непроизвольно она обняла себя за плечи, тем самым прикрывая грудь и стиснула бедра. — Ты не ошибся, — мрачно сказала она. Нет, Шира, несмотря на любовь к власти и интригам, на самом деле не жаждала сидеть на этом чудовище из переплавленных мечей и не хотела заниматься решением проблем, больших и мелких. Она не считала себя настоящим членом Дома Драконов и не думала, что должна нести перед ним ответственность. Даже когда Шира сбежала в Волантис, и стала ждать своего короля, чтобы умереть на родильном ложе, подарив ему наследника, она все еще не осознавала, что вместе с этим, тот короткий срок, который бы носила корону и вынашивала бы дитя, ей нужно будет играть роль настоящей королевы-консорта. Что Шира не просто будет сидеть на шелковых подушках, поедая виноград. Что также ей нужно будет подавать пример и не опозорить дом своего папаши, прежде, не принимавший ее никак иначе, кроме как бастрада, пусть даже и с приставкой «Великий». А теперь Шира была Таргариеном. Не только по крови, но и по фамилии. Ее муж был Таргариеном и их сын таким будет. Как ни странно, казалось бы, за столько лет она должна была это уже понять, но на Ширу будто впервые свалилось полное осознание того, что теперь она королева-консорт Семи королевств, и что от нее и ее мужа зависело не только выживание этого угасающего дома, но и его процветание. Они были династией, и она уж точно не желала капризной идиоткой, встав в один ряд со своими бесполезным отцом в строчках книг по истории. Пусть даже до ее скорой смерти уже начался отсчет. — Ты не ошибся, — куда тверже и увереннее повторила она, смотря в темные глаза мужа, где царила вся усталость мира. — Да, возможно долгое забвение, и последующие возращение домой, несколько перевозбудило меня, вернув мои старые привычки к жизни, но я знаю, что стоит на кону и не буду вставлять тебе палки в колеса, муж, только потому, что мне скучно. Я обуздаю себя. И не дам крутящимся у подножья твоего трона гиенам уничтожить всю твои работу по реставрации твоего… нашего дома. Шира на миг замолкла. — Или в чем тогда смысл этого долго ожидания?.. — совсем тихо добавила она, переведя взгляд в сторону балкона, откуда открывался вид на Черноводную. Ощущение пристального взгляда пробирало до костей, но Шира не собиралась дрожать. Вдруг ее супруг издал еле слышный смешок, заставивший ее обернуться вновь к нему. — Не стоит подавлять себя, иначе потеряется все ваше очарование, миледи, — с еле заметной ухмылкой произнес он, и Шира не могла не отметить, что так он выглядел куда живее и более лихо, а еще на миг в его лице она будто увидела дядю Эйемона, Рыцаря-Дракона. Впрочем, когда эти мимолетные следы веселья растворились как будто их и не бывало, ее молодой муж стал очень похож на портрет, который наверняка был уже потерян. На портрет, где был изображен знаменитый принц-изгой, ее прадедушка Деймон Таргариен. И даже не во внешности было дело, а в угрожающе-соблазнительно изгибе губ и суровом, но в то же время опасном, взгляде. Помнится, тот слыл переменчивым как ветер характером, который, кажется, также перенял его далекий правнук, наравне с мастерством фехтования. Хотя лично Шира еще не видела мужа с мечом в руках, но уже была наслышана о том, что он отличный боец. В конце концов, это не могло быть иначе, ведь он-Азор Ахай, спаситель рода человеческого и тот, кто принесет им Рассвет. — Но, надеюсь, что слова, сказанные ранее, правдивы, — хмуро продолжил Джон. — Иначе впрямь, в чем смысл ожидания?.. Шире была уверена, что он имел в виду совсем не то ожидание, которое терпела она, сидя в храме Волантиса. Вдруг ее супруг резко встал на ноги и обошел стол, и замерев сбоку от нее. Его рука, лишенная обычных перчаток и свободно демонстрирующая ей печать богов, которую они составили на нем, коснулся ее шеи и повернул ее голову к себе. Шира была удивлена, когда он наклонился вперед, притянув ее ближе, и коснулся своими губами ее губ в легком поцелуе. — Я ценю, слушаю, и обращаю на тебя внимание больше, чем на любую другую только потому, что боги прислали тебя ко мне, Шира Морская Звезда, — выдохнул ее муж ей в губы, когда разорвал поцелуй, который сам и инициировал. — У нас обоих есть миссия, и мы оба понимаем, что с богами спорить бесполезно… — Ну, миссия есть миссия, но это не значит, что мы не можем повеселиться и просто пожить перед тем, как ее выполнить, мой «очаровательный» супруг, — промурлыкала Шира, совсем не напуганная, скорее даже невольно возбудившаяся, ведь опасные мужчины — это всегда был ее любимый типаж. Губы ее мужа вновь тронула еле заметная ухмылка. Он сделал шаг назад, окинув ее бесстыдным взглядом, а потом твердо приказал одеться и следовать за ним, но при этом не говоря куда. Шира непонимающе моргнула и спрыгнула со стола, но облачится в платье, или даже сорочку, не торопилась, даже если ей было очень любопытно, что он затеял. Она сложила руки на груди и пристально уставилась на мужа. — Зачем? И куда?.. — повелительно спросила Шира. — Мы еще даже не завтракали! А после вчерашней ночь я, знаешь ли, устала и проголодалась… Джон вскинул бровь и невыразительно фыркнул. После чего схватил покрывало со смятого ложа, подошел к ней, накинул то ей на плечи и с недюжей силой для такого подтянутого, но обманчиво хрупкого тела, потянул ее в сторону балкона. Шира возмущенно зыркнула на этого наглеца, но попытка вырваться потерпела мгновенный провал. Она уже было хотела показать ему, что слухи о том, что Шира Морская Звезда была не просто милым личиком, но и обладал силами, невиданные многим живущим, как ее новый муж перестал тащить ее вперед. Он замер, зашел ей за спину и положил руки на плечи. Ее дорогой муж легко их сжал, хотя Шира была уверена, что эти руки могли сломать ее кости без особого труда, если бы их владелец того захотел. — Мне холодно, — надуто заявила она, хмуро покосившись на мужа, хотя это была чистая ложь. Шира была Красной жрицей почти сотню лет, а в ее жилах текла кровь дракона, поэтому ей никогда не было холодно, но это не значит, что она не могла покапризничать. Но молодой король только шикнул на нее и велел смотреть вперед. Она еще больше помрачнела, совсем не привыкнув, что на нее вот так шикают, а потом внезапно ощутила, как в глубине ее души ожило странное чувство. Ей уже самой захотелось устремить взгляд к горизонту, а неуловимое возбуждение вдруг охватило все ее существо. Шире захотелось куда-то бежать, будто ее кто звал и буквально тянул к себе. Ее разноцветный взор вперился куда вдаль, за воды Черноводной, впадающей в Узкое море, на которую открывался вид с балкона королевских покоев Красного замка. Маленькая точка в облаках была первым, что она узрела. Та стремительно направлялась к ним и становилась все больше и больше. Сначала Шира подумала, что то была птица, или стая, когда та приблизилась и стало понятно, что она была куда больше, чем могла бы быть любая птица. Намного больше. Прошло еще несколько минут, и наконец она поняла, что приближающийся объект переливался зеленью и золотом под лучами солнца, а потом Шира поняла, что это был дракон молодого короля. Она несколько раз прежде видела этого великолепного зверя, и остро сожалела, что не жила во времена, когда их было больше, не сомневаясь, что иначе оседлала бы одного из них. И вновь в ее груди расцвела эта странная тяга. Шира не понимала отчего. Она точно была уверена, что этот дракон был не ее, и даже если ее предположения были верны и это ощущение было зовом дракона, желавшего, чтобы его оседлал его всадник, то… Шира вдруг изумленно моргнула, когда очертания зверя уже начало занимать часть горизонта. А точнее, двух зверей. Зеленого, куда большего, и принадлежавшего ее молодому мужу, и золотисто-кремового, куда более меньшего, но не менее великолепного, чей вид мгновенно приковал ее взгляд к нему. Ее сердце невольно забилось чаще, а во рту пересохло. Это он ее звал. Это дракон, вероятно, еще один из тех, что пробудила Дейенерис Таргариен за морем, звал ее так, что Шира почти могла слышать настоящие слова, звучащие для ее ушей как высокий валирийский, язык ее предков, всегда казавшийся для ее ушей роднее любых слов на общем языке. Приди ко мне, я так тебе ждала, давай полетаем!.. Он звал ее и манил так, как ничего и никто в ее долгой жизни, и Шира, наверное, впервые в жизни ощутила себя целой и по-настоящему живой. Ощутила себя настоящим драконом, который сожжет любого, кто посмеет трогать членов ее дома. Она покосилась на лицо своего мужа, такое всегда неприступное и безразличное, чьи глаза несли страдания всего мира, а плечи были напряжены из-за великого бремени на них, также вдруг ощутив в душе искру чего-то такого… Нет, не любви и даже не страсти, а… родного. Шира осознала, что он не просто мужчина из ее видений, которому она должна родить сына, а человек, дракон, бывший, как и она, очень долго одинок. «Любой одинокий Таргариен во всем мире — это впрямь такая ужасная вещь», — рассеянно подумала она, положила одну из рук поверх черных пальцев мужа, ласково их сжав, после чего прижалась к нему теснее, и вновь устремила взгляд к двум драконам, танцующим над водой.