Обнимай, и я обниму тоже

На улице уже давно закончился дождь, но в воздухе все ещё стояла сырость и свежесть ночи. Настя спокойно идёт по двору знакомого района, мысленно подпевая песням в наушниках, аккуратно обходит лужи, как-то не хочется запачкать новые белые кроссовки. Она поднимает взгляд и понимает, что находится прямо возле дома Паши. У него в окнах свет горит и чьи-то чужие силуэты мелькают. Девушка снимает наушники. Ночную тишину нарушает громкая музыка и смех, которые как раз исходят из квартиры Вершинина, из открытых окон. Ей бы хотелось зайти к знакомому просто так, без повода. Но было бы странно появляться на пороге дома друга её парня. Насте нравится Паша, давно и по-настоящему, и ей стыдно перед Лёхой, потому что она продолжает встречаться с ним, ведь он единственное звено, которое связывает её и Вершинина. Вдруг раздаётся неприятный звук уведомления, Настя останавливается и читает беленькое окошечко с текстом от Лёши: «Слушай, я чет заболел, сегодня не смогу». Девушка горько усмехается и тут же закрывает диалог. Нет, она даже не расстроена. В одиночестве куда приятнее гулять, хоть и страшно немного. Никто не знает, кто тебя будет поджидать за поворотом. Но Мадышева девушка боевая, один только удар левой — и враг повержен. Её старший брат ходит на занятия боксом, он как-то давал уроки самообороны для младшей сестры, за что та ему благодарна, ведь однажды это ей правда спасло жизнь. Настя ещё раз смотрит в горящие окна Вершинина, потом на телефон. А если Горелов и не болеет вовсе, а на тусовке у Паши? Там наверняка девчонок много, ещё и Перфилова эта. Девушка прыснула. Этот засранец точно там. Вот и повод, довольно весомый, появился, чтобы наведаться в гости к Паше. Рыжеволосая наушники снимает и убирает в сумочку. Быстро поднявшись на нужный этаж, она постучалась и ей, не сразу, но открыли. Перед ней стоял он, Пашка. Весь такой расслабленный, с бутылкой какого-то пива и взъерошенными волосами. — О, Настюх, привет. Вершинин улыбается совсем искренне. И эта улыбка Насте сердце режет, как нож. — Привет, Паша, — Она губы поджимает и переступает порог, — Лёша не у тебя? Ответа ждать не требовалось. Настя переводит взгляд в глубь квартиры и видит, как её Лёшка с Перфиловой заигрывает: она перед ним танцует полураздетая, а Горелов руками талию узкую сжимает с улыбкой до ушей. Слёзы сами собой наворачиваются на глазах, но не от боли из-за измены, а от собственной бесполезности. Никому она такая не нужна, даже Горелову. А Пашке тем более. Куда ей там тягаться-то? С Перфиловой? Руки непроизвольно в кулаки сжимаются от злости на Горелова, на саму себя и на весь этот дурацкий мир. — Твою мать, — Паша замечает, куда устремлен взгляд карих глаз, — Лёха, ты совсем охренел уже? — Горелов из-за музыки ничего не слышит и подхватывает Таньку Перфилову под бёдра. Парень уже собрался втащить другу, чтобы мозги на место встали, но его вдруг схватили за локоть, требовательно так, не отпускают, — Настюх, отпусти, я ему сейчас голову то освежу! А Мадышева ничего не говорит ему, молчит. Лишь смотрит тёмным взглядом, по щекам слёзы текут, а пальцы сжимают чужое предплечье. — Настя, что такое? Почему не отпускаешь? — Не надо ничего делать, Паш. Я…Давно уже поняла, что Лёше всё равно с кем и кого, — Девушка всхлипывает и руки от Вершинина убирает, — Я пойду. Рыжеволосая квартиру покидает, а Паша будто застыл: перед глазами всё ещё стоит заплаканная Настя. Девушка, которую нужно оберегать и защищать, а Горелов этого не понимает. Они с Пашкой со школы дружат, и Вершинин точно знает: Пока Горелов не наиграется, он не остановится. Парень поворачивает голову и провожает взглядом уходящих в другую комнату Перфилову и Лёху. Ладно, оставим разбор полётов на следующее утро, а сейчас надо бежать к одному человечку. Вершинин на ходу куртку надевает и спускается вниз. Он чуть ли не выбегает из подъезда, но тут же тормозит: на лавочке сидела она. Со слезами высохшими на щеках и красным от холода носом. Паша садится рядом и сжимает руки в замок. Выжидающе молчит, рассматривая свои руки, а потом выдаёт: — Настюх, он ещё извиняться завтра прибежит, я тебе говорю. Девушка усмехается, да знал бы он, что никакой Лёша ей не нужен! Они были вместе только из-за дурацкой привязанности, чувств у Насти не было. Видимо все достались Пашке в первый день их знакомства. — Да не нужно мне это, Паш, — Настя вздыхает и старается натянуть рукава джинсовки ниже, чтобы согреть замёрзшие пальцы, — Не люблю я его больше. Он не меняется. Но и бросить тоже не могла до сегодняшнего дня. Всё-таки два года вместе. А теперь, видимо, конец. Девушка плечами пожимает и на Пашу смотрит, — Знаешь, когда Лёша познакомил меня со своим лучшим другом, я впервые почувствовала что-то такое... новое, типа я с такой радостью шла гулять, зная, что кроме Леши, будет ещё и его друг. Раньше не понимала, что это реальные чувства, не просто временный интерес или какое-то восхищение, теперь понимаю. Он слушает и не понимает, про кого Мадышева говорит, но внутри смешанные чувства: облегчение сталкивается со страхом, разыгрывается боль и ревность. Да, до этого Вершинин как-то смирился, что ему нравится девушка его друга. Так-то они часто время вместе проводили и Паше вроде спокойно было: оберегал он её. То Лёху прикрывал, лишь бы он Насте больно не сделал, то просто взглядом следил. Тоже своего рода защита от всякого. А тут, какой-то друг Лёхи… Незнакомый парень. Он вообще нормальный? Безопасно ли с ним? Паша не замечал как-то, что у Лёши помимо него ещё были какие-то близкие друзья. Стоп… — Это ты про кого сейчас? — Да есть один такой. Вроде в некоторых ситуациях самый умный, ведет всю компанию, как лидер. А сейчас тормозит.       Настя смотрит на Вершинина с усмешкой, в носу пирсинг блестит от уличного фонаря, в глазах такие же огоньки играют.       Парень уставился на рыжеволосую: такая красивая в сумерках ночных, да при жёлтом свете фонаря, волосы на ветру развиваются и взгляд хитрый, как у лисы. По телу внезапно мурашки прошли табуном и Вершинин подался вперёд, соприкасаясь губами с чужими, такими мягкими, с непонятным привкусом. Что это? Малина? Нет. Виноград, точно. Губы эти ответку дают: осторожно отвечают, медленно. Парень ближе наклоняется, едва сдерживаясь от того, чтобы девушку в объятия не скрутить и никогда больше не отпускать.       Пашка иногда прокручивал во сне одну и ту же мысль: Какого это — целоваться с Мадышевой? Но всегда думал, знал, что все представления останутся при себе. А сейчас вот он, сидит, целует желанные губы, и эти чувства ни с какой фантазией не сравнятся. У Насти самой чуть сердце из груди не выпрыгнуло, когда Паша наклонился и коснулся губами. С Лешкой по-другому было: без чувств, сумбурно, смазанно. А с Пашей совсем наоборот, он целует так, что пальцы на руках дрожат, а сердце заходится в крутых кульбитах.       Наконец, они отстраняются друг от друга. Взгляды не отводят, как обычно делают после первого поцелуя. Им нечего смущаться, по крайней мере, теперь. — Насть, не самое подходящее время, но ты мне нравишься.