Без права на любовь - 2

Тэхён смотрел на океан. Он никогда прежде не был на побережье. Теперь же с наслаждением вдыхая свежий солëный воздух, он любовался линией горизонта и, подставляя своё лицо под нежные солнечные лучи, счастливо жмурился. Чонгук вместе с другими Альфами занимался разгрузкой вещей. В основном это были ящики с оружием, а также коробки с едой и медикаментами. К Тэхёну по понятным причинам старались не приближаться и обходили его стороной. Он не обижался. Ему наедине с самим собой было хорошо. Омега впервые за долгое время наслаждался своей такой долгожданной свободой. Район, в который они прибыли, считался резервацией для беженцев. Охотники за материалом для Колыбелей были в курсе, что в подобного рода поселениях есть чем поживиться, но облавы устраивали редко, так как жители резерваций, как правило, были неплохо вооружены и стойко отстаивали своё право на свободу. Они хотели жить вдали от мегаполисов и вдали от системы. И у них это получалось. Только вот побережье было не резиновым, и не каждый мог к ним присоединиться на длительный срок. Они принимали тех, кто попал в беду, оказывали помощь, но потом вежливо переправляли в другие, менее защищенные районы. Чтобы остаться здесь, нужно было доказать свою полезность проживающей тут общине. И именно в этой резервации обосновался один из специалистов по Омегам. Когда-то в прошлом он работал в лаборатории Колыбели. Но, узнав всё то, что творилось за закрытыми дверьми, он решил порвать со своей официальной деятельностью и связался с повстанцами. Те помогли ему инсценировать гибель в дорожной аварии, а потом направили на постоянное проживание в резервацию. Специалист этот был Омегой, чем сильно удивил Тэхёна при их первой встрече. Собственно, Тэхёна вместе с Чонгуком и отправили именно в это место, потому как только Мин Хо, так звали доктора, и мог разобраться в новой сущности, которая проявилась у Омеги. Сразу после прибытия Тэхён в сопровождении Чонгука отправился к зданию небольшого медицинского пункта, где Омегу встретили вполне себе доброжелательно. Мин Хо его осмотрел и попросил рассказать все подробности жизни Тэхёна с момента раскрытия его сущности Эфира. Техён и рассказал. О появление в его жизни истинного Альфы. О том, как тот поставил Омеге метку. Про несколько лет спокойной жизни в законсервированном состоянии. И про то, как его насильно лишили этой защиты. О своих последующие годах в застенках Колыбели, о своих шестерых малышах. О том, как он сначала потерял, а потом обрел память, а затем выпустил на свободу не только свою сущность Эфира, но и неожиданные для всех последствия. Именно с этими последствиями и нужно было разобраться. Потому как только Тэхён начинал испытывать беспокойство или страх, его ядовитые феромоны вырывались наружу. Не в такой сильной концентрации, как в самый первый раз, и не так чтобы кто-то погиб. Однако достаточно для того, чтобы навредить. Поэтому Тэхёна обходили стороной. Самого Тэхёна это не сильно беспокоило, а вот Чонгука — да. Он не хотел, чтобы его Омегу сторонились, и был готов приложить все необходимые усилия, чтобы это изменить. Мин Хо обещал разобраться со сложившимся положением вещей. Доктор был внимателен и тактичен. Тэхён почти сразу почувствовал к нему искреннюю симпатию. Эта встреча с доктором состоялась несколько часов назад, а сейчас Тэхён стоял по самую щиколотку в теплой воде прибоя и с наслаждением ловил последние предзакатные мгновения. Он предусмотрительно снял обувь и закатал повыше штаны. Ласковые волны плескались у самых его ног. Тэхён думал о том, как же ему хорошо. Впервые за много-много лет он был счастлив. — Тэхён! — оклик Чонгука вырвал Омегу из блаженной неги, — нам выделили с тобой домик на самой окраине. Я уже отнес туда наши с тобой вещи. — Уже иду… Тэхён в последний раз оглянулся в сторону бескрайнего горизонта и со счастливой улыбкой заспешил в сторону Альфы. *** — Сколько ты моей крови попил, Чимин. Я очень рад, что забота о тебе теперь ложится на другие плечи. Судя по всему, этот твой Альфа крепкий орешек. И я очень надеюсь, что он не позволит тебе вить из него веревки. Намджун внимательно посмотрел на младшего брата, который сидя в плетеном кресле, с наслаждением хрустел спелым яблоком и мотал, одетой в простые шлепки, ногой. — Ты лучше иди с Субином со своим разберись. Ходит тут кругами, смотрит на тебя украдкой. В спине твоей дырку просверлил. — Я ему про одно, а он мне про другое. Ты тогда чуть не погиб. Я очень за тебя беспокоюсь, а со своим Омегой сам как-нибудь разберусь. — Как-нибудь — это не вариант, хотя прогресс на лицо. Обязательно скажу ему, что ты назвал его своим. — Чимин! Не лезь не в своё дело. — А ты не затягивай. Ему скоро рожать. Если ты собираешься признать ребенка своим, то метку поставить лучше до родов. — Кто тебе такое сказал? — Я же Омега. И должен знать о подобных вещах. — Я был не в курсе. Намджун задумчиво потер подбородок. — Тогда, пожалуй, я больше не могу откладывать наш с ним разговор. — Вот, вот… Чимин метко бросил огрызок в стоявшую поодаль урну. Намджун вышел. Омега мысленно пожелал ему удачи и взял следующее яблоко из плетëной корзинки на столе. В комнату заглянул Юнги. — Вот ты где. Я тебя везде ищу. — Брат в очередной раз решил промыть мне мозги. — Ну и как? Удачно? — Он пришел к выводу, что теперь моими мозгами должен заняться ты. — Я полностью с ним согласен, — произнес Юнги. Он подошел к сидевшему в кресле Чимину, положил руки на подлокотники и наклонился над Омегой, заглядывая тому в глаза. — Как ты сегодня себя чувствуешь? — Я делаю всё, что доктор прописал: много сплю, — начал перечислять Чимин, медленно загибая пальцы, — хорошо ем, и ничего не делаю. — Вот и умница, — Юнги поцеловал его в кончик носа. — Но… — Но? — Долго я так не смогу. Вот думал сходить на полигон… — Никаких физических тренировок! — Да я и не думал… — А что ты тогда собрался там делать? — Просто немного пострелять. — Обещай, что прежде чем проявлять инициативу, ты посоветуешься со мной. — Я буду предельно послушным. — Почему-то именно это меня и настораживает. Юнги внимательно посмотрел сначала в глаза Омеги, потом опустил взгляд на его пухлые губы, которые Чимин медленно облизнул. Задержался ненадолго в районе шеи, где стояла его метка, и, наконец, опустил свой взгляд на пока ещё плоский живот Омеги. — Можно? — протянул руку Юнги. — Конечно. Твои прикосновения нам с малышом очень нравятся, — Чимин потянул футболку вверх, оголяя идеальный пресс. — Ты такой красивый, — сказал Юнги, а потом аккуратно дотронулся сначала кончиками пальцев, а потом и всей ладонью до теплого живота. Альфа закрыл глаза и прислушался. — Чувствуешь? — прошептал Чимин. — Чувствую, — тоже шëпотом ответил Юнги. — Это наш малыш. — Ещё один мой котёнок… Юнги с замиранием сердца ловил эти волшебные моменты. Неужели и на его долю выпало хоть немного счастья. Он уже и не ждал. Он давно думал, что жизнь его почти кончилась, что осталось только немного потерпеть, прежде чем шагнуть в небытие. А теперь он начал понимать, что и не жил вовсе. Что жизнь его только вот сейчас и началась. Он открыл глаза и утянул Чимина в глубокий нежный поцелуй. *** Тэхён поглаживал гладкий шëлк покрывала. Оно было сшито из множества мелких кусочков чьими-то заботливыми руками. Чонгук незаметно следил за Омегой, стараясь считать его настроение. Он всё ещё немного беспокоился, потому как помнил шок Тэхёна, который тот испытал после того, как увидел, сколько людей погибло по вине его феромонов. Альфа знал, как сильно Тэхён переживал по этому поводу. Знал и старался отвлечь Омегу от воспоминаний. — Смотри, Тэ, сколько вещей нам с тобой подарили. Тут и одеяло, и подушки, и сменная одежда, а в корзинке наш сегодняшний ужин. Конечно, это всего лишь рис и консервы… — Не переживай Гуки, это не просто вкус риса с рыбными консервами, это вкус нашей с тобой свободы. Я бы наслаждался им вечно. — Так и будет, — Чонгук посмотрел на Тэхёна. — В смысле, не то, что мы теперь будем питаться одним только рисом, а то, что мы теперь всегда будем с тобой свободными. — Но Колыбели всё ещё существуют… — Им недолго осталось. Ты же слышал, что говорил Джин. Совсем скоро они с Хосоком начнут публиковать информацию о том, что теперь Омегу будет невозможно принудить к близости. — Мне даже и не верится… — Но это так. И теперь всë будет иначе. — Я буду рад стать свидетелем того, как господство Колыбелей закончится. Но самое главное, чтобы все Омеги смогли вернуть себе своих малышей. — Колыбели долго не продержатся. А вот с малышами… Чонгук заметно напрягся. — Да, у повстанцев теперь есть данные по распределению малышей, но сколько их попало на подпольные рынки? Многих, скорее всего, перепродавали по несколько раз. И чем длиннее эта цепочка, тем меньше шансов на успех. — Я знаю об этом. И всё же, пока есть хоть крупица надежды, я буду их искать. Думаю многие поступят так же. — Я с тобой согласен. Просто хочу, чтобы ты был готов ко всему. Возможно, это будет длинный путь, но я обещаю тебе, что всегда буду рядом. Мы обязательно найдëм их всех. Найдëм и заберëм. Чонгук подошëл к кровати, на которой сидел Тэхён, и сел рядом. Обнял его за плечи и прижал к себе. — Ты мне так и не рассказал о них. О твоих крошках. Это были Альфы или Омежки? Тэхён прижался к тëплому надëжному плечу и тихо сказал: — Это были Омеги. Все до единого. Мои маленькие мальчики… И все они пахли, как я. — Правда? — Чонгук мягко улыбнулся, представляя малыша с ароматом Тэхёна. — Представляешь? Я и сам был удивлен. Мне, конечно, не давали их подержать на руках, но аромат я успевал считывать. Они так сладко пахли молочком и легким ароматом вишни… Я вот думаю, что, возможно, у некоторых из них в будущем может проявиться мой ген Омеги-Эфира. У меня самого он появился в самую первую течку. Так же было и у моего отца. А вот последний Омежка родился уже с этими феромонами. Именно поэтому врачи узнали, какой я на самом деле. И именно на этого ребенка Джин так и не смог найти в базе данные. Как будто этого ребëнка и не существовало. Возможно, эта сволочь Минхёк продал его тайно, чтобы больше ни с кем не делиться прибылью. От этих мыслей мне хочется вернуться в лагерь и выпытать всю информацию лично. — Думаю, что тебе не стоит этого делать. Его и без нас допросят. Он сейчас не в том положении, чтобы скрывать информацию. Чонгук внимательно посмотрел на Тэхёна и добавил: — Если ты на него рассердишься, мы лишимся важного свидетеля, — Чонгук улыбнулся. — А ведь и правда. Я совсем забыл, что теперь могу …убивать. Тэхён вздохнул. Немного помолчал и спросил: — А тебе, Гуки, непротивно находиться рядом со мной … таким… Тэхён замялся. Видно было, что этот вопрос давно его мучил, и что только сейчас он решился его задать. — Что ты… Как такое может быть? Ты же моя мечта, которая вдруг исполнилась. Ты просто не представляешь, какой я сейчас счастливый. Чонгук притянул к себе Омегу и сказал замершему Тэхёну: — Ты самая большая моя драгоценность. Я теперь буду тебя оберегать от всего. Я ведь люблю тебя. Люблю больше всего на свете. Альфа с нежностью поправил ярко красную прядь волос, упавшую на лоб Омеги, мягко улыбнулся и повторил: — Я так люблю тебя, Тэхёни. Чонгук смотрел в золотисто-карие глаза Омеги и тонул в них. Мир замер, давая им двоим возможность запечатлеть этот момент. Наконец Тэхён пошевелился и выдохнул прямо в губы наклонившегося к нему за поцелуем Альфы: — Я тоже тебя люблю, Гуки. Очень.