А я навечно в памяти твою балладу сохраню, Своей дорогой уходи, а я вновь выберу свою. И мы расстанемся опять, не видеться чтоб по годам, Но если будет плохо, брат, я руку помощи подам. (с) Хельга-эн-Кенти
«Я тебя уложу и накрою одеялом» (с) Ярик
*** Саша с самого начала их общения поражает Ярика своей неуёмной энергией. И талантом, конечно. Но талантливых много, ими восхищаешься, уважаешь, а с Сашей, кроме всего прочего, хочется не только работать, а просто быть. Общаться. Работать тоже хочется. «Тетрадь смерти» — это же вау какой проект! Амбициозно и интересно. Саша загорается этой идеей и Ярослава за собой зовёт, потому что круто же, да? И Ярику нравится, но ему иногда сложно. Он мелкий ещё и худющий, жуть. Не успевает за другом, не хватает сил, уже не то чтобы ребенок, не то чтобы ещё растёт, но всё-таки. Саша тянет его за собой по переходам московского метро, ориентируясь довольно быстро, Ярик даже указатели читать не успевает. Ярик почти спит за столом после репетиции и Саша поит его сладким чаем. Саша толкает его, заснувшего полусидя на диване, чтобы лёг, и накрывает одеялом. Будит утром, смеясь, стягивает это самое одеяло, потому что Яр просто вырубил будильник, уткнулся носом в подушку и явно собирался спать дальше, а им уже скоро бежать. Бежать-бежать-бежать. Это естественное Сашино состояние. На ходу накрутить на младшего шарф, тоже мне вокалист доморощенный, решил весной побегать в расстёгнутой куртке. И напомнить про билеты на поезд. И про еду. И про время. И ты зарядник забыл, мелкий. Время тоже пробегает быстро. *** — Саш-Саш-Саш, уснул? — Ярик тормошит сидящего за столом друга и ставит перед ним чашку с чаем, — Пей. — Чё-то набегался, — говорит Саша и сам пугается сказанного. Как-то быстро он. А Ярик вот бежит. Бежит, бежит, бежит и тянет за собой. Квартирник, концерт, спектакль, мероприятие, опять концерт, а давай вот это, а давай вот так, а давай ты в Питер, а давай … Давай, конечно. Саша всегда за любой кипеш. Отличная идея. Будет круто. И концерт вообще огонь, и... можно я только полежу? Нет, не на мягкой кровати балду пинать, вы что, какой отдых. На полу, чтобы разгрузить спину после долгого дня, исключительно в оздоровительных целях. А как же, за физической формой надо следить, это тоже работа. Всего несколько минут. Или... — Ой, сколько времени прошло? Саша подскакивает от какого-то внутреннего толчка, то ли сон приснился, то ли резкий звук вдалеке. И долго не может понять, где он и почему лежит на полу, укрытый пледом, с подушкой под головой. — Час, наверное. Ты уснул. Жалко будить было, тут вроде ковёр толстый, и топят, я подумал, ничего страшного, если немного отдохнёшь. Только подушку с одеялом принёс. — Ярик присаживается рядом, — Но лучше бы на кровати, да? Саша сонно моргает, глядя на друга. Не получив ответа, Ярик тянет Сашу за локоть, поднимая, и продолжает болтать: — Ты можешь и не просыпаться, просто давай тебя на диван передислоцируем, и спи дальше. Считай, тебе всё снится. Давай, давай, двигай. — Ты тоже снишься? — У тебя что, кошмары бывают? Шучу. Снюсь, конечно. Хороший такой сон, сейчас вообще эротическим станет, если мне придётся тебя раздевать. Ты бы джинсы всё-таки снял, очень неприятно спать в одежде. — А может, не набегался... — Саша продолжает какую-то свою мысль, вдруг всплывшую в уставшей голове, — может, добегался? Всё. Прибежал. — Саш, ну... — Эта тема начинает напрягать, кто куда бежал не очень понятно, а вот зашёл разговор явно не туда. Тем более Ярик тоже за день вымотался и плохо соображает. Но друг смотрит на него очень серьёзными глазами и, похоже, реально ждёт какого-то ответа. Которого у Ярика, возможно, и нет. Откуда он знает? Не такой уж он взрослый, чтобы знать ответы на такие важные вопросы. Он тут даже не старший. — Слушай, что ты сразу так категорично? Просто всем нужен отдых иногда, это нормально. Ты же не вечный двигатель, его не существует в природе. — Смотрите-ка, кто у нас тут всё-таки учился в школе. — Смотрите-ка, внутренний философ заснул обратно, зато проснулся Сомнительный Сарказм Казьмина. — Тебя послушать, так у меня в голове какая-то «Мафия», — фыркает Саша, и всё-таки начинает раздеваться сам. — Да, — ворчит Ярик, принимаясь разбирать вещи в комнате, раз уж гость окончательно проснулся, — и хотелось бы знать заранее, какие ещё персонажи там обитают. — Старые развалины в основном. Которым за тобой уже не угнаться. Ночь на дворе, а ты вон какой активный тут. — Ну стараюсь. — усмехается Ярик. — Учусь. У тебя в том числе. — Ученик превзошёл учителя? Ярик смеётся уже откровенно. — Что ты говоришь? Ты расписание своё видел? Куда мне. А ты просто не выспался. И устал. И перенервничал. — И добегался. Ярослав всё-таки плюхается на диван рядом с Сашей, смеяться перестаёт совсем, и даже как-то грустнеет. Пытается собраться с мыслями и поддержать друга, но он тоже устал сегодня. Это сложно. — Ты не думай, это не зависть к молодости, я ужасно рад, что мы вместе работаем, это невероятно круто. Но я предполагал, что мы... будем наравне ещё довольно долго. Но начинаю отставать и как-то рано. Не ожидал, что тебе придётся меня за собой тащить. Вроде идей полно, а откуда люди силы берут? Вот ты — откуда? — Не знаю. Я иногда думаю, что я за тобой бежал, бежал, и разогнался. И бегу. Ты мне ускорение, можно сказать, придал. — Мда, поторопился я с выводами насчёт школы. Что у тебя было по физике? — А что не так?!! — Ничего я тебе не придавал, если ты сам за мной бежал. А ты сам. — Так и ты сам, Саш. И дальше бежишь ого-го как! Не в этом же дело. — А в чем? — Ох, — Ярик прячет лицо в ладонях, сдаваясь, — я не знаю, правда. Не могу сформулировать. Дело в том, что пора уже спать. Вот реально. Давай спать, а? Саше очень хочется поспорить, но он понимает, что Ярослав прав. Голова не соображает уже совсем, и, кажется, он расстроил человека окончательно, тоже мне хороший друг, называется. Так что он соглашается. Спать. А то утром надо на поезд. *** Утром Ярик аккуратно толкает спящего друга в бок, пытаясь как-то поделикатнее разбудить. А потом так же аккуратно подталкивает по столу к нему тарелку с кашей и чашку кофе. Ярик бегает по дому, доделывая какие-то дела, пока Саша собирается. Ярик походя выуживает из Сашкиного же рюкзака (вот наглый!) Сашкину шапку и заставляет надеть. Нет, дома надевай. Там холодно. И снова аккуратно тормошит Сашу, задремавшего в машине. — Если тебе так уж нужны ассоциации, то дело не в том, чтобы друг за другом бегать. Иногда действительно надо друг друга держать, чтобы не утонуть. Это ни хрена не беговая дорожка, а очень даже полоса препятствий. Чего только не встречается. Ты же всегда это прекрасно знал, ведь я сейчас здесь, а не где-то на старте «машу рукой прохожим». Иногда надо бежать впереди, иногда вытаскивать другого, а иногда просто протянуть руку, чтобы помогли тебе. А иногда, Казьмин, — Ярик вдруг смотрит на часы и меняет тон, — надо смотреть на время! И бежать на поезд! — Вот блин! — Саша подрывается, вылетает из машины, замирает на секунду, прежде чем закрыть дверь, и смотрит на Ярика. Смотрит так же тепло, как и раньше, и улыбается этой своей нереальной улыбкой, которая в один момент превращает тридцатилетнего мужика в пятнадцатилетнего мальчишку. И пулей бежит к вокзалу, удивляясь, откуда вообще берутся силы, чтобы лететь с такой скоростью. Потом уже Ярославу в ватсап скидывает сообщения: > извини, что так сбежал! > Еле успел! > Спасибо тебе Ярик только тогда, дождавшись, выруливает со стоянки. Бегун, блин. Спортсмен-романтик, тоже мне. Надо, кстати, и этого персонажа из «Мафии» в голове товарища запомнить. Пригодится на будущее. Хотя за столько лет он уже понял, что там каждый раз кто-то новый просыпается, когда засыпает мирный житель Саша Казьмин, и удивляет Ярика снова и снова. Но зато это тоже секрет молодости в какой-то степени. Саше, может, и нужно всё время бежать, чтобы чувствовать себя живым, а для Яра вкус к жизни сохраняется, пока не пропало умение удивляться всему интересному и новому в этом мире. Телефон снова оживает: > Я с поезда сразу в театр, вечером спектакль. Ночью напишу ) > О! я у тебя конфеты забыл. В пакете на столе. Можешь съесть, ты такие любишь. И чай там ещё. Говорят, хороший. Ага. Забыл. Конечно. Узнаю друга Сашу. «А интересно, — думает Ярик, приоткрывая окно машины и впуская свежий весенний воздух, — куда они ещё прибегут в этой жизни?»