Какой ты предсказуемый, Саске

Учиха пришел в общагу после подработки, откровенно говоря, морально вытраханным. А еще нужно делать проект по психологии в паре с Узумаки. Надеясь хотя бы на час отдыха, Саске завалился в уличной одежде на скрипнувшую кровать с жёстким матрасом, отложил телефон на тумбочку и прикрыл глаза. Не прошло и получаса, как из липкой полудремы Учиху щипцами вытащил противно-громкий звонок. — Йо, Саске, я же сегодня прихожу к тебе делать задание? Ты там как? — отчего-то радостно протараторил Узумаки. Звонкая речь ударила по ушам, вызывая раздражение и головную боль. — Нет, блять, я один делать буду. Жду через 20 минут, — потирая переносицу пальцами, вымученно прохрипел Саске. — О, я сейчас в общаге, так что уже поднимаюсь к тебе, — после этих слов звонок сбросили. Решив скоротать время, Учиха подошел к окну, достал пачку сигарет с зажигалкой из кармана черной толстовки и закурил. Желанно обжегший горло дым вызвал легкое головокружение и на время позволил отвлечься от навязчивых мыслей, роившихся в голове уже больше месяца. Главное не сорваться. Буквально через 5 минут раздался стук в дверь. Взъерошенный, с сияющими глазами, неизменно пахнущий какими-то апельсиновыми леденцами, лапшой и свежескошенной травой вперемешку с дешевым одеколоном, в потертых джинсах, испачканной чем-то футболке и желтых носках под красными кедами, Наруто встретил Саске на пороге. — Привет! Учиха, не вымолвив ни слова, отошел в сторону, пропуская Узумаки в комнату. Потом все-таки решил снизойти и отозваться на приветствие. — Если ты не снимешь свои грязные кеды, я тебе их в жопу засуну, — недовольное. Шикарный ответ на дружеское приветствие. — Тц, придурок, — наигранно обиженно прозвучала фраза Наруто, и он снял обувь, хотя и не собирался ходить в ней по чужому дому. Ответа, естественно, не последовало. Следующий час студенты провели, сидя за столом, в поиске и распределении информации для доклада. Узумаки краем уха слушал Учиху, поглядывая на воробьев на извилистых ветках за приоткрытым на форточку окном и прислушиваясь к их резвому щебету. — Вот с этих слов: «Технический арсенал современной мнемотехники состоит из…», будешь ты рассказывать. Понял? — А? Угу — Может, перерыв сделаем? — вытягивая руки вверх, чтобы размять затекшую шею и спину, слегка сонно протянул Наруто. — Чаем угостишь? — Иди нахуй. — У тебя одна фраза на все случаи жизни, — с этими словами Узумаки поднялся и направился на общую кухню. Саске, хоть и поворчал, но последовал за ним уже через пару минут. Перед глазами появилась неутешительная картина. Узумаки стоял у столешницы почему-то уже без футболки и неуклюже, но сосредоточенно пытался что-то приготовить. — Почему ты тут полуголый ходишь? — желая скрыть свое невесть откуда взявшееся смущение, грубо выдал Саске. — Жарко мне стало. Я же не девка какая-то, чего паникуешь? — не оборачиваясь, буркнул Наруто. Он что, специально испытывает терпение? «Наруто, какой же ты… В последних розовато-оранжевых лучах закатного солнца твои волосы светятся золотом, видно, как выделяется и перекатывается под смугловатой кожей каждая мышца, пока ты возишься около стола, гремя посудой, рассыпая сахар. Как ребенок, ей богу. А я, дурной, люблю это в тебе. Когда я успел стать гребанным романтиком? Все из-за тебя, придурок.» Учиха подошёл к блондину со спины и ткнулся подбородком в плечо, расставив руки на столешнице по бокам и наблюдая, как тот заливает кипятком растворимый кофе. — Ты чего? — прохрипел Узумаки, чуть не пролив воду мимо кружки. «Черт, лучше заткнись. От твоего голоса у меня только сильнее сносит крышу.» — Наруто, уходи отсюда, — полушëпотом. — Ты дебил? С чего это? — Если ты сейчас меня не послушаешь и не свалишь, я не виноват. — Я никуда не уйду, мы еще проект не доделали, а… — договорить Узумаки не успел, подавившись удивленным вдохом. Чужие худые руки оказались на ребрах, пересчитывая их и неумолимо двигаясь ниже по дрогнувшему животу и останавливаясь на выпирающих тазобедренных косточках, как бы оставляя иллюзию выбора, шанс сбежать и все прекратить. Но Наруто не отталкивал. И будь против, наверняка бы уже разъяренно дал по яйцам. Шею и плечи, объятые солнечным теплом, хотелось усыпать поцелуями, и Саске не отказал себе в этом: целовал медленно, с наслаждением, и выверенно: так, будто с рождения наизусть знал каждое слабое место на теле Наруто. А тот действительно начинал плавиться под ласками, дрожать и дышать чаще. — Саске… прекрати… — прозвучало настолько неуверенно из уст Узумаки, что это едва ли можно было зачесть за просьбу остановиться. — Точно? — задав ехидный вопрос, Учиха не собирался останавливаться, только сильнее вжал блондина бедрами в столешницу, раздразнивая, прикусывая мягкую мочку уха, отчего Узумаки прерывисто втянул воздух ртом. Довольно бойкого обычно юношу начала раздражать пассивная позиция, и он решил перехватить инициативу, словно они сейчас сражались в поединке, и обязательно нужно было не отставать от соперника. И словно он вовсе и не стоял сейчас беспомощно на общажной кухне, прижатый своим одногруппником к больно врезающейся в ляжки столешнице. Узумаки вывернулся из ослабевшего «захвата» довольно легко, как будто проклятый Учиха только этого и ждал, развернулся лицом к нему, чтобы заглянуть в обсидианово-черные помутневшие глаза и найти в них оправдание всему происходящему, но как в настолько пьяном взгляде может быть хоть какое-нибудь оправдание? Плевать на все, и если в омут, то с головой. Наруто, почувствовав какой-то неожиданный интерес и азарт, потянулся к сухим губам Учихи, ожидая реакции, но кроме на секунду проскользнувшего в глазах удивления, ничего не было. Узумаки не мог видеть, но ощутил, что этот ублюдок довольно, как наевшийся кот, улыбнулся. Ожидал этого? — Какой ты предсказуемый, Узумаки — отстранившись, прошептал на ухо Саске, вызывая табун мурашек у Наруто. — Молчишь, значит, м? На-ру-то? — произносить имя буквально нараспев, будто пробуя на вкус; зарыться рукой в пшеничных шелковистых волосах, оттягивая голову назад, чтобы по-собственнически впиться-укусить в шею, наверняка оставляя брусничные кровоподтеки, и услышав в отместку очередной едва уловимый вздох, рассеянно провести пальцами по груди и ниже, пересчитать ребра. Вдыхать, вдыхать запах медовой теплой кожи, боже, как давно он хотел так сделать, провести носом от подбородка по шее вниз, прикусить крепкую ключицу, размашисто прочертить языком влажную дорожку по кадыку, продолжая поглаживать торс, а затем завести руки на поясницу и притянуть к себе еще ближе. Все это будто игра, затягивает, и пока вдоволь не наиграешься, не сможешь оторваться, что бы ни происходило вокруг. Мир перестал существовать. Он уже и не нужен. Наруто, теряясь в ощущениях, забывал, как дышать. И если поначалу ежился от чужих прикосновений, теперь совсем расслабился и сдался. Было ли мерзко, когда Саске подошел так близко? Нет. Было… непривычно. Он привык получать физическую и моральную боль, ощущать каждой клеточкой уничтожающие взгляды, что угодно, но никак не ласку. — А если на кухню зайдут? — вдруг опомнился Узумаки, услышав, кажется, чьи-то шаги. — Тебя это так волнует? Боишься, что застукают? — Ха… Ну... Топот и обрывки разговоров стали слышны отчетливей. — Пойдем, — бросил Саске и потащил блондина за руку в комнату, закрыл дверь и толкнул его на кровать, почти навалившись сверху. — И что мы будем делать? — глупый вопрос, но это единственное, на что сейчас был способен мозг Узумаки, тонувший в мареве эмоций. — Дай-ка подумать... — Учиха нагло издевался. Наруто отчего-то нервно сглотнул, снова заглядывая в чарующие черные провалы глаз. — Буду мучить, пока не станешь, ерзая бедрами на кровати и потираясь об меня своим блядским, истекающим смазкой членом, умолять, чтобы я тебя выебал. А потом буду трахать, пока у тебя не осипнет голос от стонов и вскриков, пока ты весь не взмокнешь, а изо рта на подушку будет вытекать густая вязкая слюна. – Как тебе? Наруто покраснел от такого смелого заявления и с полуулыбкой, передразнивая недавно сказанную фразу, произнес: — Какой ты предсказуемый, Саске. Посмотрим, кто кого будет умолять.