восемь лет назад
Погода была дождливой и пасмурной, но даже эта серость, этот мрак не затмили счастье и радость, которые пришли от одного единственного звонка. Тогда ещё совсем мелкие, несмышленные птенчики подскочили сразу и буквально за считанные минуты, собираясь и договариваясь о встрече, неслись на всех парах в одну из больниц города. Парнишками были совсем, своего транспорта у них тогда ещё не было, а на общественном добираться очень долго, поэтому отец Джихуна был совсем не против подбросить друзей до места назначения. Вместе с ними поехала даже матушка, собрав перед этим целую сумку всего, что необходимо новоиспеченному родителю и новорождённому ребёнку. Добрались до больницы они тогда с шумом и искренним весельем, все трое были действительно рады — они стали дядями! Хоть и не кровными, и не родными, но разве это так важно? Несколько этажей, длинный коридор родильного отделения, нескончаемый звонкий детский плач и множество медсестер и врачей в белых халатах. У кого-то из сестер даже костюмы с милыми рисунками — веселенькие разноцветные специально для малышей. И вот заветная палата. — Хей, реб- — Господи, как ты? — первым бросается к больничной койке Джункю, даже не дав поприветствовать их, и почти падает на колени рядом с другом, осматривая его со всех сторон. — Все в порядке? — не отстаёт и суетливый Хенсок, становясь за парнем, а на его лице исказилось сплошное беспокойство, когда он увидел осунувшееся, немного болезненное лицо напротив, — как все прошло? Джихун с улыбкой стоял за ними и старался сильно не вмешиваться. Несомненно, он тоже переживал и сильно боялся за омегу, но все же его натура всегда была более собранной в таких ситуациях, он предпочитал наблюдать, безмолвно помогать и поддерживать. Хен с Джункю были больше эмоциональными и эмпатичными, и в их заботе Йоши как никогда сейчас нуждался. Йоши слабо улыбается, стараясь особо не двигаться. Он безумно устал за последние сутки, был вымотан как и морально, так и физически — и что больше, даже сложно было сказать. Схватки начались ещё вчера вечером, и спустя казавшуюся длинной ночь, рано утром послышались первые вскрики его хоть и неожиданного, но впоследствии долгожданного ребёнка. Йоши аккуратно поворачивает голову, и только тогда друзья замечают небольшую детскую кроватку с маленьким свертком внутри. — Вау, — шепчет слегка пораженный Джункю, приподнимаясь, — а можно… посмотреть? Мы тихонько… Йоши смеётся и тоже медленно приподнимается, старается хотя бы полулечь, чтобы уж совсем не выглядеть развалиной перед друзьями, которые мчались к нему на всех парах, как только он еле набрал номер одного из них и сообщил радостную новость. Писать сообщения у него банально не было сил. — Конечно можно, Кю… — А кто все-таки родился? — задал всех интересующий вопрос Джихун, который уже стоял рядом с кроваткой, и чуть не со слезами на глазах смотрел на сморщенное личико младенца и безобразно маленькое тельце, укутанное вдоль и поперек в пеленки, — ты нам так и не сказал. Их разговор прерывает медсестра, заглянувшая поинтересоваться как дела у молодого папочки и его новорождённого дитя. Пользуясь случаем, Йоши также попросил её подать малыша, уверяя, что он более-менее окреп и уже готов взять его на руки больше чем на несколько минут — хотя бы на десять. На самом деле руки безумно зуделись ещё с самого утра, чтобы взять свою любимую прелесть, подержать, бережно потискать, а еще зацеловать пухленькие щёчки. Ребята с умилением в глазах наблюдали как Йоши бережно покачивал в своих руках маленький свёрток, улыбаясь самой ласковой и нежной улыбкой. Подумать только, один из них уже стал родителем. Это событие в некоторой степени ещё и пугало их всех, ведь оно ясно давало понять, что беззаботная пора их жизни теперь точно была позади. Впереди их ждали сплошные трудности, но оставить друга они никак не могли, не в этой жизни. Теперь их стало пятеро. — Девочка, — тихо отвечает Йоши, а его глаза светились восторгом и счастьем, когда он переводил их со своей малышки на растроганных друзей. Джункю с Хенсоком сидели рядом с ним по бокам на больничной койке, пока Джихун крутился за самым старшим. Ему было страшно дышать рядом с лялькой, не то что смотреть или, чего еще страшнее, держать её на руках, — маленькая омежка. Поэтому я и выглядел все эти месяцы как пугало. Малыха похоже все мои соки выкачала. Смех у Йоши беззаботный, пока Хенсок добродушно фыркает под нос от таких слов, а Джункю с Джихуном переубеждают его в обратном. Глупые стереотипы и народные небылицы, с которых хочется лишь смеяться или приложить руку ко лбу. — Хотите подержать? — Хотим, но не сегодня, — откликается Джункю, которому тоже было немного не по себе. Максимум на что его хватило — это бережно погладить пухленькую щёчку и сделать легкий "пип" носику, — пока ещё… страшно немного. Только не обижайся! Ох, Йоши безумно устал, чтобы глупо обижаться на такую ерунду. Да и он прекрасно их понимал, ведь ему самому все ещё страшно держать свою доченьку на руках, такую хрупкую, такую маленькую и беззащитную. — Как назовешь? — спрашивает Хенсок совсем рядом — не сдержался и практически на одном уровне с Йоши наблюдал как заинтересованно смотрели на них большие глазки новорожденного создания. — Уже назвал, — отзывается Йоши, на секунду подняв на него взгляд. Впалые щеки, темные круги под глазами, уставшие сонные сами глаза — омега был замученным, но счастливым, — Хамада Асами. Йоши не замечает, как меняется лицо Джихуна, как он крепко сжимает свои ладони в кулаки, а злость, затухшая несколько месяцев назад, вновь дает о себе знать. Йоши не замечает, как Джункю успевает пихнуть альфу, чтобы тот даже не вздумал открывать рот. Йоши не замечает, как недовольно и предупреждающе зыркает на них двоих Хенсок, чтобы те успокоились и сидели тихо. Йоши не замечает, а может и делает вид, что не замечает. Он давно уже знал какое имя будет у его ребёнка. Давно знал и хотел оставить ей хоть что-то от отца, которого в этот самый прекрасный момент с ними не было. Его не было и все эти восемь последних месяцев, что Йоши проходил, вынашивая и оберегая их чудо. Больше — молодой человек даже не представлял, что сегодня, в свой день рождения, он стал папой. Хамада Асами родилась в один день вместе со своим отцом, которого она так и не увидела за все годы своей еще маленькой жизни. — Папа, — слышит Йоши совсем рядом с собой и тут же оборачивается к дочери в миленьком бежевом спортивном костюмчике. У Йоши был точно такой же, только верх он давно снял, оставшись в одной белой футболке. Семейный праздник — значит и соответствующий family look, — когда мы пойдём домой? Асами смотрела серьезно, словно сейчас решался вопрос мировой важности и Йоши еле сдержался, чтобы не засмеяться в голос. Конечной точкой дня был семейный пикник на заднем дворе школы, повсюду были расстелены пледы, а на них удобно расположились родители со своими драгоценными детьми. У каждой семьи стояли свои напитки и совсем несуразные, но приготовленные с любовью детишек, различные вкусняшки. Сейчас был только день, праздник подходил к своему логическому завершению, а малышка Йоши уже вовсю хотела домой. Ей никогда не нравилось долго находиться среди огромного количества людей, а ее активности и социальной батарейки хватало всего лишь на несколько часов. Маленький интроверт, который лучше проведет время дома за рисунками и книжками, чем во дворе с другими детьми. Этим она тоже походила на своего отца. — Минни, осталось совсем немного, — девочка кривится со своего другого имени, и Йоши её прекрасно понимает. Сам к своему совсем не привык, — кстати, я сегодня отпросился на весь день. Поэтому… — Поэтому мы проведем его вместе? — Асами соскакивает со своего места с громким радостным воплем, чем привлекает к себе лишнее внимание. Но Йоши ничего не говорит, понимая, что ребенок действительно соскучился по нему за эту неделю. Хоть они и видятся по утрам и вечерам, но это совсем безбожно мало для маленького человечка. Йоши со смехом кивает и усаживается спиной к дереву, у которого они расположились для пикника. Омега раскрывает руки, в объятия которых незамедлительно падает ребёнок и прижимается к родной груди ближе и крепче. Асами всегда нравилось лежать на груди у папы и слушать как бьется его сердце — говорят, именно так прослеживается связь между родителем и ребенком. День пролетел незаметно, но Йоши казалось, что он тянулся с самой медленной скоростью, которая только могла быть. За эти часы он слишком извелся, вдобавок ко всему прибавилась усталость от того, что он только и делал, что держал свое беззаботное лицо перед дочерью, когда как сам изредка дергался и старался незаметно осматриваться по сторонам. Взгляд Асахи он чувствовал кожей, спиной и затылком, и никак не мог от него избавиться. Сегодняшний день он считал самым неудачным из всех своих дней, которых было ой как не мало. Все-таки чутье его никак не подвело. Ещё с самого утра, не успев толком продрать глаза, Йоши чувствовал — что-то сегодня должно пойти не так, хотя казалось бы, что могло пойти не так на школьном дне родителя? Ладно, если откровенно говорить, Йоши даже был готов к тому, что снова поругается с ненормальной мамашей одноклассницы своей дочери, вот кто-кто, а выводить на конфликт они точно умели. Но вот к такому он готов точно не был. Встретиться со своим бывшим возлюбленным во время праздника в школе их общего ребенка — ну что может быть смешнее и абсурднее? Йоши был в шоке от происходящего, пока всем было весело и здорово на этом празднике жизни. Конкретно у него происходил полный пиздец, и Йоши, честно говоря, не знал как из этого выкручиваться. И судя по всему никак, когда Йоши не увидел молодого мужчину рядом с учителем Ли и учителем Шин, зато краем глаза уловил, как к ним кто-то приближался. Это была засада чистой воды. Асами все ещё тихонько прижималась к нему, а обедать из них двоих пока никто не хотел. Сейчас Йоши не мог из-за нервов, но в самом начале он все же попробовал все закуски, которые с любовью приготовила дочурка. Сама же Асами не обедала просто потому что это Асами, и есть в принципе она не особо любила. — Привет, — слышит омега совсем рядом и слегка дергается от неожиданности, хотя, на самом деле, и ожидал такого поворота событий. Паника заполнила его полностью, с головы до пят, но лицо осталось безпристрастным, а губы растянулись в дежурной натянутой улыбке. Вашу ж мать, какой же это попадос. — Здравствуй, Асахи, — тихо отзывается Йоши, чувствуя как под рукой заинтересованно зашевелилась его девочка. Хотя нет. Не так. Их девочка, — давно не виделись. Извини, не знаю твоего корейского имени. — Юн Чокван, — в голосе Асахи слышится улыбка, а сам альфа присел на корточки, не нарушая чужих границ. Йоши позволяет себе немного развернуться, чтобы разглядеть его полностью. И правда, совсем не изменился. В груди все болезненно сжалось, хотя и казалось Йоши, что там все мертво уже как несколько лет. — Папа, — Асами все-таки присаживается, с интересом посматривая то на учителя, то на папу, — а ты знаком что ли с учителем Юном? О да, ещё как знаком. Йоши растерянно оглядывается на Асахи, ловя в ответ только слабую хитренькую улыбку. Ещё и усмехается, гад такой! Весело ему понимаете ли! Вот Йошинори сейчас нихрена не весело, а выкручиваться как-то надо. — Да, Аса- Минни, — криво улыбается Канемото, не зная куда себя деть от собственной дочери и, как уж ни крути, её отца, — вместе учились когда-то. Старые знакомые. Ахуенные знакомые, честно говоря. Противный внутренний голос все не хотел исчезать, кидая свои комментарии. Но вдруг Асами чуть ли не хватается за свое маленькое сердечко, всплескивая руками и большими удивленными глазами смотря прямо на Асахи. — Учитель Юн, так вы тогда узнали папу, да? — подскочила и защебетала быстро девочка, сути чего Йоши не мог понять, но был искренне удивлен, как она спокойно и без страха общалась с Асахи, который был ее учителем, пусть и не вёл у них никаких предметов. Просто вид у его бывшего альфы всегда был серьезным и суровым, в некотором смысле даже грубым, а его отстраненные глаза всегда вопили о том, что вертел я вас на всем чем можно и нельзя и только подойдите ко мне — всем руки отгрызу. А тут Асами общалась с ним так, словно они старые добрые знакомые, и это поражало. Возможно она подсознательно и сама что-то чувствовала, что-то родное в этом человеке, — ну помните портрет папочки! Вы его узнали, да? Йоши теряет челюсть за этот день уже десятый раз, понимая, что вот-вот его ребёнок выдаст все секреты, за которые можно и разругаться, и, наверное, по лицу надавать. Асахи, конечно, второго никогда и ни за что не сделает, но вопросов у него явно будет много и дохуя. Двумя словами — Йоши реально попал. — О каком портрете ты говоришь, милая? — аккуратно интересуется омега, чувствуя, как внутри у него становится невероятно горячо от страха, ладони потеют, а щеки начинают гореть алым пламенем. Асами хмурится, явно недовольная моментальной забывчивостью своего папочки. — Папа, ты что не помнишь? Твой портрет же! Ты там о-о-очень красивым получился! — Это тот портрет, который написал твой отец? Ты мне ещё рассказывала про это, Минджу-я. Пиздец. — Да, точно, учитель Юн! — Асами радостно хлопает в ладоши, пока Йоши все же не сдерживается и прикрывает ладонью свои глаза. О Господи. Ребенок сдал его секреты ещё давно, а он тут хотел еще и попробовать сверху накинуть лжи. Вряд ли Асахи резко отшибло память, от чего он забыл и свой почерк, и свои картины в целом. Хотя удивительно, что он вообще его самого вспомнил, восемь лет назад такого за ним явно не наблюдалось, несмотря на то, что жили они в одной квартире. Йоши ничего не мог поделать со своей маленькой обиженной на весь свет стороной, которая время от времени вылезала наружу. Йоши не видит, но чувствует на себе заинтересованный взгляд все таких же холодных глаз и множество вопросов, повисших в воздухе. — Минджу-я! — кто-то из одноклассников зовет девочку, на что реагируют все трое. Йоши невольно замечает, что сейчас они даже походили на полную семью, которой у двоих из них точно никогда не было. Йоши не знал был ли Асахи замужем или женат, были ли у него дети. Но также он не знал, что будет делать, как справится с этим сам, если все же его бывший возлюбленный окажется семейным человеком. Еще одну боль он точно не выдержит разгребать в одиночку, — мы идем играть! Пошли с нами! Асами оборачивается, безмолвно спрашивая разрешения у папы. Если быть честным, Йошинори совсем не хочет, чтобы дочка уходила, ведь она так хорошо разбавляла их гнетущую атмосферу, хоть и палила к чертям абсолютно все, в силу незнания, своей детской непосредственности и наивности. Только с ней все равно было спокойнее. Но в конце концов не скажет же он ей сейчас нет, сиди здесь?.. — Конечно иди поиграй, — улыбается Йоши, в глубине души радуясь, что Асами все же общается и играет с некоторыми своими одноклассниками. Но Йоши смущает ахтунг на маленькой голове, потому он реагирует несколько быстрее и успевает поймать малышку, когда она уже соскакивает. Молчаливый свидетель же был совсем забыт, — Ким Минджу, стоять! У тебя же все волосы растрепались! — Ну, па-а-апа-а, — слегка возмущенно тянет Асами, но все же послушно замирает, пока сам недовольный папа поправляет ей косу, — ну все, я побежала! — Минджу, никаких ссор и драк! Не дай бог меня опять вызовут… — Ну, зато тут идти недалеко. — Тоже вер- да блять, — снова дергается Йоши, когда до него доходит, кто ему тут сзади под руку вставляет комментарии, — Асахи, скройся нахрен. Теперь можно и не сдерживаться. Асахи тихо смеется — кажется у него тоже дежавю в воспоминаниях, от чего Йоши позволяет себе легонько улыбнуться и даже немного расслабиться. Терять ему уже нечего. — Ну уж нет, Йоши-кун. Поговорить нам нужно о многом. Он же не ослышался? От улыбки не осталось и следа. Вот значит как. Поговорить? — А мне кажется нам не о чем разговаривать, — отрезает Йоши, в целом не веря самому себе. В глубине души его рациональная часть, которая в голове, понимала и практически вопила, что разговор им нужен, просто необходим. Ведь Йошинори правда хотел, чтобы у его дочери был отец. Вместе или по отдельности — это не важно, они все еще оставались ее родителями, Асахи имел полное право знать и любить её. Но та часть, которая находилась глубоко в разбитом много лет назад сердце, все ещё держала обиду. Она растекалась по крови разгоряченным потоком и действовала куда быстрее головы. — Правда что ли? — холодным голосом шипит Йоши, резко поворачиваясь к своему бывшему, от чего тот теряется. Только он не знает — теряется от внезапности или красоты омеги, который совсем не изменился за это время, — поговорить захотелось? Неужели тебе серьезно потребовалось столько лет, чтобы понять это?! На них особо никто не обращал внимания, но Асахи все равно краем глаза посматривал за двором, и лишь ловил обеспокоенные взгляды Черен и, как ни странно, Рюджин. Сам же альфа был нихрена не в порядке, а слушая все эти гневные, пропитанные ядом, но все же правдивые вещи, так вообще ощущал себя маленьким и никчемным существом. — Йоши… — Это действительно правда, что нам есть о чем говорить, — с тяжелым выдохом все-таки принимает правду Йошинори, отворачиваясь обратно и не желая больше на него смотреть. Ни столько из-за гордости, сколько из-за резко заслезившихся глаз, — только из-за Асами я буду с тобой разговаривать. Она всегда хотела знать тебя. Если ты сам на это согласен, конечно, мало ли. Но для меня тебя давно нет и говорить нам больше не о чем.***
i_want_to_die (13:04): Йоши Ты как? Ты где? Только не молчи! Если он тебя обидит скажи сразу мне! Хотя лучше джихуну тогда Он его точно убьет little_yochi (13:30): Все нормально i_want_to_die (13:30): Ну слава богу ты ответил! Что у вас там? little_yochi (13:36): Я сказал что нам есть о чем говорить только из-за Асами i_want_to_die (13:36): Так уже хорошо little_yochi (13:36): Ещё сказал что для меня его давно нет i_want_to_die (13:36): … little_yochi (13:36): Да Вот так i_want_to_die (13:36): Я бы сказал что это правильно, но ты же сейчас плачешь да little_yochi (13:38): Нет Но знал бы ты как я хочу Я его так ненавижу сейчас И так люблю Блять Почему это вообще происходит со мной i_want_to_die (13:38): Йоши блять ну ка Возьми себя в руки Вы сейчас где little_yochi (13:42): Собираемся домой Наконец-то Я уже не могу здесь оставаться i_want_to_die (13:42): Если бы не универ, то я бы вас встретил… little_yochi (13:42): Все в порядке ты чего Я сам что-то расклеился i_want_to_die (13:42): Дак конечно здесь расклеишься Но поговорили вы конечно хуево little_yochi (13:43): Не хочу я с ним говорить По крайней мере сейчас О дочери он знает от меня больше ничего не зависит Пусть делает с этой информацией что хочет Мне все равно i_want_to_die (13:43): Боже мой…***
user_457838 (16:35): Все пропало Он не хочет даже говорить со мной Но насколько я понял он не против моего общения с дочерью yoonjae_hyuk (16:36): Это уже результат! user_457838 (16:36): Я все равно его потерял yoonjae_hyuk (16:36): Асахи давай начистоту Мне вот сейчас правду сказать или поддержать тебя? user_457838 (16:36): Правду yoonjae_hyuk (16:36): Ты потерял его ещё восемь лет назад И он вряд ли будет рад видеть тебя спустя столько времени***