***
Йоши откидывает телефон куда-то в сторону — главное, он не слышит удара о пол, значит он все еще на диване — хватает подушку и заглушает в ней свой крик. Асами после школы сразу заныкалась в комнате, так как на сегодняшнем уроке изобразительного искусства она не дорисовала свой рисунок и это было полнейшим непорядком. Йоши также напоминает себе обязательно спросить о другом домашнем задании и, если что, помочь ей с этим. — Этот Хамада, айщ, — грозно шепчет Йоши, все еще чувствуя бурлящее негодование и трясучую злость, — любил он понимаешь ли. Уйти значит позволил, хер на меня положил, а сейчас вдруг резко любил оказывается. Йоши шипит на себя же, когда понимает, что его звук начинает немного увеличиваться, когда по-хорошему надо успокаиваться. Сейчас был только седьмой час, скоро Асами прибежит за своей порцией долгожданного внимания и любви, а потому надо выглядеть подобающе, и уж точно не злым и не недовольным. Спустя десять минут, после дыхательной гимнастики и парочки проклятий в сторону своего дорогого (и все еще любимого!) бывшего, Йоши решает навестить Асами сам. И сделать кое-что очень важное. — Папа, входи! — слышит Йошинори после одного стука и с улыбкой заглядывает в светлую комнатушку. Она маленькая, но для ребенка была вполне подходящим вариантом. Во всяком случае Асами никогда не жаловалась. Но вот когда девочка станет больше, когда их настигнет подростковый период, Йоши подумывает, что нужно будет искать квартиру побольше. Копить средства на такую дорогую покупку он начал ещё несколько лет назад, и хотя он не был уверен, что сбережений может хватить, это желание он не откладывает в долгий ящик, — па-а-апочка. Йоши совсем расплывается в лужицу, когда ребятенок тянется к нему с объятиями. После школы было совершенно некогда, её ждал незаконченный рисунок, а вот сейчас, когда оставались последние штрихи, можно было и поласкаться, и понежиться. Асахи был прав. Асами любила своего папочку больше всего на свете, и это было прекрасно видно. — Что задавали сегодня? Какая домашняя работа? — интересуется Йоши, поглаживая малышку по волосам. Сегодня нужно будет искупаться. — На завтра нет, а на другие дни есть. Держи, — Асами тянется к своему рюкзачку и достает оттуда свой яркий цветастый дневничок. — И правда, домашней работы совсем немного, — удивляется Йошинори, перелистывая на нужную неделю. В записях лишь несколько номеров по математике и корейскому языку, которых завтра как раз не наблюдалось. Удивительно. Удивительно так же то, что в один день даже нет таких предметов, но зато в четверг детишки будут страдать на двух уроках математики сразу. Какой кошмар, — сегодня заранее сделаем? Или завтра? Асами тут же куксится и ворчливо выдыхает, возвращаясь к своему рисунку. Йоши лишь улыбается, не чувствуя ни грамма недовольства. Прекрасно понимает свою малышку. — Не хочу сегодня… — Тогда давай договоримся, завтра как только вернемся домой, сразу сядем за уроки? А сегодня немного отдохнешь, — вот такой расклад Асами устроил, она сразу подняла свои сияющие глазки на Йоши и быстро-быстро закивала, — тогда решили. Кушать хочешь? И конечно же… — Нет, — весело щебечет девчушка, пока папочка незаметно просит помощи у Всевышнего. Их самая огромная беда. Ладно, как говорится: если не хочет, как хочет, но вот спустя час все равно придется метлой и палками гнать на кухню, чтобы ребенок хоть немного поел. Это очень удивительно на самом деле, мама Йоши постоянно смеялась и говорила, что у ее детей бед с этим совершенно не было, а это значит, что… «Асахи, епт твою мать! Теперь постоянно буду тебе напоминать, что наш ребенок слямзил все твое!» — недовольно вспоминает Йоши бывшего в своих мыслях и очень надеется, чтобы он заикался в этот момент. Чтоб жизнь малиной не казалась, вот. Но, кстати, о нем. Йоши наблюдает за Асами еще какое-то время. Честно говоря, он еще не готов, но и ждать почти пять дней совершенно не хотелось. Держать в себе это тоже уже не было сил. Все года он только и делал, что всячески молчал и аккуратно уходил от ответов маленького наивного человека, считая, что так он сможет сберечь ее. Но, кажется, пришло время раскрыть некоторые карты. К тому же домашнюю работу они перенесли на завтра, и может нужно хотя бы начать?.. — Асами, — обращает на себя внимание дочери Йоши и садится на пол, прямо перед ней, — я хотел тебе кое-что рассказать. Асами заинтригованно навострила ушки и сразу же отложила свои карандаши, показывая, что внимательно слушает. Йоши было страшно, очень страшно, но… так больше продолжаться не могло. — Я хотел рассказать кое-что про твоего папу. — Папа? — при одном упоминании отца у Асами всегда была одна реакция — радостная и нетерпеливая. Она не знала всей правды, не знала почему люди расходятся, не знала почему именно ее родители оказались в этом числе, и потому при одном только слове «отец», она испытывала интригу, интерес и радость. Она правда очень хотела знать этого человека, — он приехал да? Мой папа? Он в городе? Йоши смотрел на нее с грустной улыбкой. Он не знал, как рассказать дочери все дословно, да и гадал правильно ли он сделает, но хотя бы немного правды она должна знать. Тем более она уже была знакома с ним. — Понимаешь, Асами, — Йоши берет ее маленькие ручки в свои, нежно поглаживая, — твой папа только недавно узнал о тебе. Йошинори очень боялся, что Асами могла смертельно обидеться за такую правду. Хотя Йоши и никогда не говорил, что Асахи про нее знал, но ему казалось, что Асами считала именно по-другому: отец просто был очень-очень занят работой, поэтому не мог приехать к ним, вот и все. Но сейчас раскрылась истина, и как без двух месяцев восьмилетний ребенок на нее отреагирует — Йоши не знал. — Главное, что узнал, — слышит Йоши над своей головой и не может поверить своим ушам. — Что?.. — Главное, что он узнал, папочка, — повторяет снова Асами, хихикая с рассеянности старшего омеги, — папа никогда не приезжал к нам, поэтому я и думала, что он даже не знает о нас. Если бы знал, то хотя бы раз в год, наверное, приезжал… Йоши смотрел на свою дочь, как на восьмое чудо света. Он даже оглянуться не успел, как его маленькая принцесса так выросла… — Но я надеюсь, что я папе нужна… — Нужна, Асами, — Йоши крепче сжимает ее ручки, понимая, что потихоньку они подходят к самой сути, — очень нужна. Он очень хочет познакомиться с тобой, знать тебя, играть и учиться с тобой, любить тебя, и… рисовать с тобой. Глазки Асами засияли от этих слов. Верно. Ведь ее папа художник, и она такая же, как и он. — Ты же помнишь учителя Юна? — осторожно начинает Йоши издалека, внимательно наблюдая за реакцией девочки. — Конечно, — улыбается Асами при упоминании об этом учителе, — он очень хороший! Ему нравятся мои рисунки! Он всегда спрашивает как у меня дела, если мы встретимся в коридоре. А еще он такой красивый! У него тоже есть ямочка, когда он улыбается, представляешь! Йоши тихонько смеется, наблюдая за радостью и восторгом своего ребенка. Асами действительно нравился Асахи. И Асами даже не представляла как четко она сейчас проводила параллели между собой и им. — Асами, — снова зовет ее папа, немного успокаивая взбудораженную девочку. Страшно, страшно, страшно. Но раз Йоши начал, то закончить был просто обязан, — учитель Юн и есть твой папа. — А?.. Тишина после восторженных восклицаний в комнате немного напрягала молодого омегу, он очень внимательно наблюдал за реакцией Асами, и кажется был готов расплакаться от такого напряжения и собственного накрученного страха. Асами отвела в сторону глаза, рассматривая комнату — у девочки был мыслительный процесс, и Йоши терпеливо ждал. — Учитель Юн, — спокойным голоском повторяет малышка, смотря на соседние, освещенные начинающим закатом дома за окном. День потихоньку прибавлялся, и сейчас все еще было светло, — мой папа? — Да, — тихо отвечает Йоши, зная, что девочка его слышит. А может все-таки рановато он это начал? Йоши правда уже становится не по себе от этого молчания, он абсолютно не знал, что было в голове у его дочери. Конечно, такая информация введет в шок любого, а маленький человечек так вообще может ничего и не понять в силу своего возраста. Но вот Асами все прекрасно понимала, и Йоши, в данный момент, честно не знал — радоваться этому или нет. Вдруг Асами потянулась к своей излюбленной папочке с рисунками, которую ей подарила любимая бабушка еще два года назад перед их возвращением в Корею. — Получается твой красивый... портрет? — уточняет перед этим слово Асами, и Йоши легонько кивает в ответ, — твой красивый портрет нарисовал учитель Юн… — Все правильно, родная, — Йошинори пододвигается ближе, обнимая девочку за плечи и, на его счастье, она не вырывается из родных рук, — ты еще сказала ему, что портрет был написан отцом. Учитель Юн тогда и понял, что ты — его дочка. — Ого, — единственное, что говорит Асами перед тем, как снова глубоко задуматься. Но из объятий даже не думает вырываться, наоборот, прижимается к папиному боку ближе, чувствуя себя в безопасности и комфорте. Йоши это очень успокаивает. Они сидели так недолго, Йоши правда не засекал, но около десяти или пятнадцати минут точно ушло на раздумия. Асами молчала, старшему омеге даже показалось, что девочка могла уснуть, но дергающиеся реснички говорили об обратном. О чем она думала — молодой родитель не знал. — Папочка? — Да, милая? — А учитель Юн сможет сегодня приехать?.. Йоши от неожиданности аж поперхнулся. Что сделать? Приехать? Уже?! — Ты хочешь увидеться с ним? — Угу, — Асами смущается и прячется подмышку папы, цепляясь за его бок еще крепче. Кажется, она даже и не думала обижаться на него. Или же еще правда была слишком мала, чтобы полностью понять всю картину ситуации. Им же это было только на руку, — очень хочу… я же могу называть его папой?.. — Думаю, тебе это стоит спросить у него, — Йоши поглаживает маленькую спинку девочки, вспоминая, что оставил свой телефон в гостиной. Вот и все — деваться теперь некуда.***
little_yochi (20:34): Асахи, я рассказал Асами хочет тебя видеть user_457838 (20:34): … Ты сейчас серьезно? little_yochi (20:34): Да Ты сможешь приехать? user_457838 (20:34): Прямо сейчас? little_yochi (20:34): Да user_457838 (20:34): Десять минут и буду собран Скинь адрес***
Асахи с удивлением обнаружил, что оказывается его бывший возлюбленный с их дочерью жили в том же районе, что и он, а потому добираться до них было совершенно недолго. Сердце стучало о грудную клетку как ненормальное, а в голове был полный хаос из мыслей и чувств. Йоши рассказал. У него получилось. Теперь Асами все знала и, более того, хотела видеть его, ждала. Асахи очень надеется, что не разочарует ее, их маленькую принцессу. Подумать только. Их. Думал ли Асахи восемь лет назад, что все обернется таким образом? Да никогда в жизни. А хотя бы пару месяцев назад? Тоже нет. Но теперь за эту пару месяцев жизнь троих настолько поменялась, что обратного пути уже не было. Только Асахи ни о чем не жалел. Все эти восемь лет он не мог успокоиться, не жил, а просто существовал, в мыслях постоянно возвращаясь к единственному человеку, которому принадлежало его сердце. Джэхек всегда говорил, что это неправильно, нельзя так жить, но что Асахи мог поделать? Если именно он был тем, кто разрушил свою собственную жизнь, и не только свою. Асахи всегда думал, что сильно подвел он только одного человека, но нет, все оказалось не так. Он подвел и родную дочь. На улице приятно — вечерняя прохлада успокаивала и так расшатанные нервы, а теплый ветерок вносил ясность в мысли. Сейчас он встретится с ней. Встретится не с Ким Минджу — ученицей 2-А класса, а встретится с Хамадой Асами — родной дочерью. Йоши действовал оперативно, Асахи на самом деле не ожидал от него такой прыти. Еще пару часов назад они переписывались, Йоши возмещал на нем свой праведный гнев, который младший заслужил, а спустя еще примерно полтора часа Йоши написал, что Асами хочет его видеть. Господи. Да Асахи же не готов нихрена, о чем может идти речь? Но Асами хотела, а значит подвести ее еще раз он больше не мог. Брать гостинцы он пока не планировал — вкусовых предпочтений девочки он совершенно не знал, да и мало ли, на что-то могла быть аллергия. Йоши говорил, что узнать все он должен сам, и Асахи понимал почему. Йоши просто хотел, чтобы они действительно общались, узнавали друг друга с каждым днем, каждой минутой, вместе проводили время, которое они уже потеряли. Йоши хотел, чтобы Асахи не просто был отцом по выходным, как очень часто распространялось среди людей, а был настоящим папой, который также будет воспитывать ее. Наравне с ним. И это стоило многого. Асахи не знал как благодарить его за такой шанс, который он точно не упустит. Пока он нажимал на звонок и слушал за дверью громкую трель мысленно приводил себя в порядок. Дышать было тяжеловато из-за переживаний, а пальцы рук так и хотелось заламывать и щелкать ими от нервов. Еще немного. — И снова здравствуй, — слышит Асахи тихий голос. В глубине души он надеется, что когда-нибудь Йошинори снова сможет сказать ему теплое, пропитанное нежностью «привет». Асахи надеется, что сможет снова услышать его громкий радостный смех из-за него, ведь Хамада всегда выкидывал какую-нибудь ерунду. Сможет снова крепко его обнять и прошептать как сильно любит его. Когда-нибудь. — Привет, — Асахи коротко улыбается, наблюдая, как Йоши тянется мимо него, чтобы закрыть дверь, — давно не виделись. — Всего лишь неделю, — пожимает плечами старший, приглашая гостя в квартиру, — и только попробуй что-то сказать про восемь лет — по бошке точно настучу. Асахи хихикает, но от него не остается не замеченным то, как Йоши беспокойно поглядывал куда-то в сторону маленького коридора с двумя дверьми. Кухня была в другом месте и, к тому же, открытой, а дверь у одной комнаты была чуть раскрытой и совсем темной — значит это ванная. И оставалась последняя дверь, которая… — Комната Асами? — интересуется Асахи, на что Йоши лишь кивает. — Наверное, тебе придется здесь частенько находиться, — почесал макушку Йоши, пока Хамада внимательно его слушал, впитывая в себя все, как губка, — можешь проходить… Тихий скрип двери их отвлекает, а кое-кого выдает за небольшой слежкой. Молодые люди сразу поворачивают голову в нужном направлении, и с удивлением обнаруживают, как из комнаты заинтересованно выглядывает пара любопытных глаз. Тихое «ой» и маленькая головушка испуганно прячется за дверью, но через пару секунд снова появляется в проеме. Асахи неожиданно резко почувствовал большой прилив нежности, наблюдая за этими милыми действиями ребенка. — Асами, — зовет ее Йоши, — иди сюда. Асами выходит. Будь она в школе, то сразу бы подбежала к учителю Юну, ведь он такой классный и добрый, а еще ему одному из немногих правда нравилось, как она рисовала. Но сейчас своей маленькой детской головушкой она понимала — теперь перед ней не учитель Юн. — Здравствуйте, — неловко щебечет девочка, подходя ближе к папочке и прячась за его бедро. Йоши слегка улыбается, глаз не отводит от Асахи, а пальцами поглаживает голову и плечики их малышки. — Застеснялась, — одними губами шепнул Йоши, чтобы понял лишь один Асахи, который сам старался слишком широко не улыбаться. Прекрасная картина. Перед ним стояли два его самых дорогих и любимых человека, и внутренний альфа в очередной раз заурчал от умиления и любви. — Привет, — Асахи присаживается на корточки, а после и вовсе на колени, чтобы было удобнее. Прямо на пороге, возле двери, но на это было так все равно. Сейчас это далеко не главное. Йоши в это время аккуратно отходит, чтобы Асами больше не могла прятаться за его ноги. Только вот от удивления девочка снова вцепилась в Йоши крепкой хваткой, от чего он слегка на нее шикнул, и Асами задорно рассмеялась. Папочка всегда забавно возмущался на такие ее проделки. «Она смеется как ты», — чуть не задохнулся от осознания Хамада, наблюдая за ними. Альфа любил смех Йоши, любил как он прятался за своей ладонью, любил как он широко улыбался в попытках сдержать свой смех. Очень любил. Но Йоши больше не смеялся, и Асахи знал, что виноват был в этом только он один. — Не бойся меня, — тепло улыбается альфа, отгоняя мысли прочь. Сейчас не самокопанием нужно заниматься, а заново познакомиться с малышкой. — Я не боюсь, — Асами вздернула носик и все также с любопытством посматривала на него со всех сторон, — учитель Юн, а вы правда мой папа?.. Йоши молчал, не влезая в их разговор, и вообще отошел ближе к кухне, чтобы его было не слышно и не видно. Он там явно был лишний на данный момент. — Правда, — кивает Асахи, медленно протягивая свою руку к девочке. Асами не дергается и позволяет ему взять себя за маленькую ручку, — я правда твой папа. — Но у тебя фамилия другая, — хмурится ребенок, даже не замечая, как неосторожно и, главное, легко перешла на «ты», но никто из взрослых ее не переправил, — ты Юн, а мы с папочкой Ким. Асахи улыбается чужой логике, которая имеет свойство быть. — Помнишь ты мне говорила, что ты японка? — Асами сразу кивает, даже не задумываясь, — я ведь тоже японец. Юн Чокван — мое корейское имя. — Ты тоже японец?! — у Асами этот факт вызывал искреннее восхищение, или же она просто сама понимала, что такие факты только подтверждали их близкую связь, — а как тебя зовут? Йоши за углом хихикает в свой кулак, наблюдая, как отец и дочь с удовольствием знакомились и аккуратно присматривались друг к другу. Он стал свидетелем воссоединения дорогих ему людей, о чем всегда мечтал. Видимо мечтам все равно суждено сбываться. — Меня зовут Хамада Асахи, — кивает альфа, с улыбкой наблюдая, как девочка вытягивает в удивлении губки, — скажу по секрету, я тоже люблю это имя намного больше. Я родился с ним, как и ты. — Хамада... ты правда мой папа, — в голосе девочки слышится восторг и, кажется, настоящее облегчение, — я же могу называть тебя папой? — Конечно мо… — но Асахи не успевает договорить. Маленькое тельце ураганчиком налетело на него и очень тесно прижалось к нему, а ручки крепко скрепились за его шеей, от чего он почувствовал слабое натяжение коротких волос на затылке, но на это совершенно не обратил внимание. Асами обнимала его и тихонько шептала два самых важных слова. Мой папа. У Асахи глаза на мокром месте, когда он чувствует такие сильные, но любящие объятия родного ребенка. Асами ждала его столько лет, и, наконец, ее ожидание было завершенным. Асахи больше никогда не отпустит ее, свою маленькую принцессу. Он прячет влажное от слез лицо в крохотном плечике, обнимая малышку крепче, вдыхая такой забытый, но все еще любимый запах. Так как на детях еще не было их собственной природы, ведь она проявлялась по-разному — у кого в подростковом возрасте, у кого ближе к восемнадцати годам — то малышка пахла Йошинори. Его Йошинори. Йоши в это время все также прятался, тихо наблюдая со стороны. Все еще не верилось, что это правда. Самому хотелось предательски расплакаться, когда он видел, как альфа трепетно обнимал их ребенка. Асахи снова рядом, и главное рядом с ней, со своей дочерью. На себя он и не надеялся, хоть Асахи и что-то писал на этот счет. Йоши не знал, получится ли у них что-то снова, не верил в это ни капли. Не верил, что люди могут измениться. Только вот Асахи правда его больше не отпустит. Однажды это уже произошло, но больше этого не случится — ни в этот раз, и ни в какой другой последующий. Своих омежек он больше никому не отдаст.***