Доигрались

Андрей заходит в гримерку и первым делом бросается к зеркалу. Что там на его лице сотворила эта азартная чума Абрамов? Брил на сухую, в полусвете, нажимал с силой, но вроде порезов нет, за это хоть спасибо. Андрей покрутил головой, невольно замечая в отражении зеркала, как сильно блестят глаза и напряженно зажаты губы. Блять, идеально чистая половина лица, а вторая половина по-прежнему с бородой и усами - не так он, конечно, планировал закончить этот день, да и бриться в ближайшем будущем не планировал. Эта "красота" - результат проигрыша Ванечке Абрамову в НЕИГРЫ, который из наказания еще и разыграл целую мелодраматическую сцену перед зрительным залом. - Говори, кто победил в этой игре? Абрамов, с довольной улыбкой и бритвой, зажатой тонкими пальцами, нарезает круги около замершего в стойке Андрея и мимо угорающих ведущих шоу Шастуна и Позова. Его голос звучит звонко и издевательски, с какими-то даже сладострастными нотками. В один момент он палится и еле сдерживает хохот, но профессионально возвращается в роль. Подонок из Ванечки просто хоть куда! Харизма темная и мощная, ну, просто Локи-истеричка воплощает свои далекоидущие планы по заполучению всего мира. Наклоняется прямо к самому уху Бебура, притягивая его за плечо, и шепчет-шипит, заставляя весь зал на несколько секунд замереть, поддасться этому гипнозу: - Иначе ты знаешь, что будет... Зал взрывается аплодисментами - им определенно нравится происходящее. Андрей же слышит чёртов абрамовский шепот будто внутри своей головы, смеется с залом, но при этом опускает подбородок, пытаясь скрыть внезапно вспыхнувшие огнем щеки. Вот Абрамов дрянь. Мало того, что сбивал всю игру, издевался, насмехался, так еще и из наказания спектакль устроил. Эх, Ваня. Не стоит тебе сейчас попадаться мне под руку. Только он озвучивает эту мысль сам себе вслух, зачем-то прокручивая в очередной раз сцену наказания, как Абрамов материализуется на пороге их общей гримерной. Рубашка расстегнута, как и во время эфира, выглядит немного бледным и уставшим. Но сразу начинает тараторить: - А я тебя ищу везде! Андрюш, ну, прости! Пожалуйста! Мне показалось под конец, ты совсем расстроился. Но я же просто играл до конца, а наказание - это святое! Я же не сделал тебе больно? Или сделал? Прости еще раз. Там просто еще и темно было. Стоит, плечи виновато приподняты, руки спрятаны в карманах, бровки домиком, глаза голубые по-детски широко распахнуты - ну, просто воплощенное раскаяние и неподдельная забота. Андрею одновременно хочется и прогнать его, и заржать от этого нелепого его вида, и отшутиться. В общем-то, Ваня прав. Игра есть игра и поэтому должен быть победитель и проигравший, тут никак иначе. Наверное, ему просто не так важна была победа как азартному Абрамову, поэтому вышло как вышло. Хотя, надо признать, проигрывать перед публикой оказалось всё же сложнее, чем он думал. Усмехается, трогая небольшую, но глубокую царапину от бритвы на щеке: - Не сделал ты больно, успокойся. Ну, может, чуток. Ты вообще брить умеешь? Как граблями махал. Дурной. Ваня сразу немного расслабляется, подходит ближе: - Я тоже немного нервничал вообще-то. Как-то отвык перед толпой народа и камерами брить мужчин. - Ты нервничал? Да брось. Казалось, что ты просто купаешься во всеобщем внимании. Ваня останавливается у кресла и, недолго думая, плюхается в него. Поднимает глаза на Бебура. Тот всё еще, словно не веря в произошедшее, рассматривает свою побритую часть лица в зеркало. - Купаюсь, типа, да. Но мне иногда некомфортно. Но я люблю внимание, сильно. Короче, это сложно. Тебе, кстати, хорошо побритым, моложе выглядишь! Симпатично. Андрей опускает длинные ресницы, немного ощущая неловкость. Ваня смотрит слишком пристально, не моргая, покусывает губы и говорит сейчас серьезно - Андрей видит его в отражении. Видимо, пыл игры в их крови еще не остыл, иначе, как объяснить это напряжение в комнате, которое, кажется, можно потрогать пальцами. Странно, они столько времени общались и делились личным в Кругах на полях, стебались, обсуждали новости, коллекции фигурок, но именно на этой чертовой НЕИГРЕ стали словно ближе друг другу. - Спасибо за комплимент, конечно. Вот, думаю, усы тебе тоже бы пошли, Вань! Может, тебе даже понравилось бы. - улыбается Андрей, а Ваня рассматривает его мягкие ямочки на щеках. - Но ты не увиливай! Признай, тебе нравятся такие игры, это всё внимание, азарт, крики. Мне вот, честно, неловко было. Мне кажется, даже по видео это будет заметно. Ваня немного вальяжно откидывается на спинку кресла и вытягивает ноги. Изгибает темную бровь: - Мне нравится и не нравится одновременно. Ты же знаешь, я немного социофобен, мне трудно среди людей, которых я не знаю близко. Но когда начинается игра, а под игрой я имею в виду любое творческое действие от стендапа до интервью, во мне просыпается другой кто-то, которому нравится это всё. Я, правда, с радостью теряю голову. Андрей улыбается чуть шире, поворачивается всем телом к Ивану: - Сегодня, видимо, чудовище проснулось. Какой же сучкой ты сегодня был! Тебе, кстати, идёт. Ваня хитро прищуривается, моментально включаясь в новую игру, в глазах вспыхивают провокационные огоньки. Он смотрит на Андрея снизу вверх, улыбается в ответ: - Ну, ты же знаешь законы хорошего зрелища. Ты был сразу хорошим мальчиком, значит мне надо было стать плохим. Должно искрить и гореть, понимаешь? Ведь это неповторимо, в моменте, и одинаковых игр не бывает никогда. - Да уж, признаюсь, у меня подгорало капитально. Не смейся, я серьезно! И так искрило, что мне в какой-то момент захотелось тебе усы нарисовать не маркером, а ножом! - О, какие милые фантазии! Андрей, не ожидал от тебя такого! Андрей невольно закатывает глаза. Ладно, хочет снова играть, пусть получает. - У тебя талант просто, Вань. Сучистость высшей пробы. Поэтому должна у тебя быть где-то метка-клеймо этой пробы, верно? Заметь, ведь меня сложно довести до такой кровожадности, но ты справился. - Андрюшенька, просто я очень люблю издеваться над слишком хорошими мальчиками! - Ну, так и есть, слизеринский пидор. Наконец, Ваню пробивает. Вскидывается, как и во время съемок, на этом обзывательстве. Глаза, как и тогда, темнеют, закусывает губу. От шутливого кокетства не остается и следа. - А ты какой? Гриффиндорский хороший мальчик, которого надо сбить с пути? Потому что ему 17, а он еще целочка? И внезапно, быстро поднявшись с места, в два шага оказывается прямо напротив Бебура. Тот, совершенно не ожидая такой реакции, вжимается в стол за своей спиной. Карие глаза его распахиваются, длинные ресницы растерянно хлопают пару раз, а Ваня совершенно нагло продолжает свою атаку - ставит руки на стол по обе стороны от бедер Бебура, смотрит прямо в глаза, хищно выговаривает: - Так мило хорошие мальчики смущаются. Красивые глазки опускают, губы закусывают, бледнеют и пытаются бежать. А если бежать некуда, Андрюша, то что тогда делать? И... подняв руку, проводит тыльной стороной ладони по скуле опешившего Бебура. Андрею кажется, что ему это всё снится. Как зачарованный он смотрит в ярко-голубые глаза напротив, слушает вкрадчивый голос, чувствует мягкое касание чужой руки и не верит, что это происходит здесь и сейчас. Так нагло с ним еще никто не шутил. Или это не шутка? Или Ваня это реально всерьез? Ведь здесь они наедине, смысл здесь играть в долбанные игры? Никто же не увидит! А значит, блять, это не шутка? Или всё же развод? А Абрамов тем временем, как настоящая блядь без стыда и совести, берет и прижимается пахом к Андрею, томно вздыхает и чуть запрокидывает голову, выставляя длинную белую шею: - Может хороший мальчик поставит метку, как ему этого хочется? Как там ты сказал, "блядская проба"? Будет отличная месть за бритье. Теперь, действительно, воздух вокруг них можно ножом резать. Андрей, наконец, отмирает. Он выше Абрамова, шире в плечах, явно сильнее, поэтому всё, что он делает дальше, сдерживаясь из последних сил, это бьет Ваню по рукам, которыми по сути заключен в плен, и чеканит в лицо: - Абрамов, иди на хуй! Играй в свои игры, блядь, с кем-нибудь другим, у кого хватает на тебя сил и нервов! Мне это неинтересно! Абрамов просто открыто любуется таким взрывным опасным Андреем. Глаза горят, кудри челки растрепались, голос дрожит от бешенства - интересно, почему он не был таким на игре? Зачем прятал такой темперамент? И Ваня продолжает. Как же ему нравится играть с огнем. Всегда нравилось. - Какие игры, Андрюша? Игры были там, а здесь всё всерьез. Облизывает губы и подмигивает. А потом, посмотрев каким-то особенно долгим серьезным взглядом, тянется к губам Бебура с поцелуем. Первое желание Андрея - это оттолкнуть, ударить так, чтобы красный след на скуле остался, чтобы впредь неповадно было. А потом навсегда удалить телефон дряни из мобильного. Но... вместо этого Бебур почему-то замирает, как тогда в зале во время наказания, и будто со стороны видит себя, залипнувшего глазами на красных ваниных губах. Тот тянется, прикрыв глаза и шумно дыша всей грудью, между призывно приоткрытых губ влажно поблескивает розовый язык. Поднимает взгляд с губ Бебура, смотрит пьяным взглядом в его карие глаза, на секунду сдерживает свое дыхание и... прыскает в голос со смеха. Хохочет, по-кошачьи жмурясь, отходит от Андрея, шлепая себя от восторга по ляжкам. Идет на выход, бросая через плечо и даже не оборачиваясь: - Господи, Андрей, как ты живешь вообще в мире шоубиза с такой податливостью и наивностью? Милый, надо что-то делать с характером, а то тебя так кто-нибудь понастойчивей на столе разложит, ахах! Наверное, выкини кто-нибудь такой фокус с Андреем в другой день, он бы первый хохотал и стебал сам себя за испуг и детскую растерянность. Но сегодня на НЕИГРАХ Абрамов постоянно на пару с Позовым сильно его достали, да и напряжение игры перед такой эмоциональной публикой сыграли свою роль. И вот Андрей по-настоящему заводится. Бросается следом за Абрамовым. Уже в дверях крепко хватает его за руку и затаскивает обратно в гримерную. С силой толкает к стене, так, что Иван сдавленно вскрикивает, ударившись спиной. Уперевшись руками по обе стороны абрамовской головы, цедит ему в лицо: - Ты куда так быстро собрался? Игры нельзя бросать, не дав сделать противнику ответного хода. Тебе ли не знать, Ванечка? Они стоят так близко, буквально на расстоянии десятка сантиметров. С Вани внезапно, то ли от неожиданности происходящего, то ли от удара об стену, слетает маска зарвавшегося засранца, и он выглядит испуганным таким превращеним Бебура. А тот, словно скопировав недавнюю манеру Абрамова, поднимает руку и берет Ваню за подбородок, чуть задирает ему голову и низким грудным голосом продолжает: - А еще, Ванечка должен знать, что все плохие мальчики во всех историях в конце обычно бывают наказаны. Разве это несправедливо? По-моему, очень даже. - Да я же роль просто игр... - Тише-тише, Ванечка. - на попытку Вани выскользнуть, Бебур лишь крепче стискивает его подбородок, еще и склоняясь ближе. Самого Андрея потряхивает от адреналина и азарта, а у Вани глаза от страха и злости бликуют зеленым, как у кошки. Андрей продолжает, как ни в чем не бывало: - Так вот я добрый. Хочу предложить тебе выбрать себе наказание. Прямо сейчас, но быстро! Как хочет быть наказан плохой мальчик Ваня? Могу нарисовать маркером те самые усы из НЕИГР, а могу... засосать, как ты просил. Мне не трудно, нахуй. Когда он это произносит, ему самому кажется, что сейчас не выдержит и расхохочется от вида Ивана, который растерянно таращится кукольными круглыми глазами и пытается разжать тонкими пальцами крепкую хватку Бебура. Но сил ему не хватит сбежать. Но вот перестает вырываться, выдыхает и бросает вызывающе: - Засосать? Реально? Давай, герой-любовник Андрюшечка, рискни! Смелости у тебя не хватит, ты же такой раскованный и крутой только в телеграмме. Но на самом-то деле - как там пишут твои поклонницы? "Милая булочка с корице..." Но договорить Абрамов не успевает. Андрей впивается в его губы с силой и без капли нежности. Засасывает жестко, больно царапает плохо сбритой щетиной кожу у губ, глубоко засовывает язык. Не чувствуя никакого сопротивления от Вани, хозяйничает у него во рту зло и мстительно, не давая вырваться, не давай вздохнуть, прижимая, припечатывая всем телом к стене. Это больше походит на укусы, чем на поцелуи и Ваня тихо скулит в кольце его рук, а потом в какой-то момент вообще теряет связь с реальностью. Пытается вырваться, но Бебур сильнее, пытается отвернуться, но подбородок зажали так крепко, что точно синяки останутся. Голова кружится от жара и тяжести чужого сильного тела, от обволакивающего запаха духов Андрея, от напора и смелости, с которым тот распоряжается его телом. А потом вдруг всё неуловимо меняется. Горячо. Чересчур горячо. Оба плывут и тонут в этом внезапном пожаре. Воздух исчезает из лёгких, и от этого всё кружится перед глазами. Надо не упасть. Надо удержаться. Друг за друга, поцелуем. И поцелуй становится иным. Становится изучающим. Становится увлекающим. Страстным. Эксклюзивным. Ведь никогда не случится больше в точности именно таким. Минута-другая проходит, а может и пять, и они оба упускают момент, когда Андрей уже не держит подбородок Ивана, а бережно придерживает за шею, а тот в свою очередь обвивает руками широкие плечи Бебура. Интересно как. Ваня и не знал, что можно так проигрывать. Андрей не был в курсе, что может так быстро терять голову. Ваня и не думал, что его тело, оказывается, умеет так откликаться на ласку. Человека. Вне зависимости от пола. Андрей и не замечал раньше, что у Вани такая нежная белая кожа. Ваня и не догадывался о том, что Андрей Бебуришвили, известный комик, хедлайнер вечеринок тнт и любимец дам всех возрастов, так умопомрачительно целуется. Андрею думалось о том, что он сошел с ума. Поразила скорость. Ваня думал о том, что неловко будет рассказывать своему психоаналитику о произошедшем. Андрей и не знал, что, оказывается, его заводят сумасбродные худосочные суки мужского пола. Ваня придумал, что, пожалуй, не расскажет психоаналитику о произошедшем. Пусть всё это останется их с Андрюшей маленькой тайной. Андрею кажется, что пора остановиться. Но почему-то жалко, ведь происходит исключительность, которую коллекционируют. Ваня недоверчиво осознает, что немного урчит от удовольствия. Интересный факт, в общем и целом. Андрей раздумывает над тем, что ни разу не писал Ване о своих любимых музыкантах. Упущение. Ване странно надолго упускать контроль над ситуацией. Андрей чувствует, что пора им остановиться. Одновременно разрывают поцелуй. Карие, с плещущимся в глубине зрачка огнем глаза встречают влажные огромные синие. Оба они растрепанные, с горящими щеками и блядски-алыми губами. Дышат тяжело, молчат. Ваня первый отмирает и трясущимися пальцами приглаживает волосы набок, одергивает почти снятую с плеч рубашку. Минуту озирается по сторонам и вдруг искренне и совершенно мальчишески прыскает со смеху: - Теперь ясно, почему ты Кобра. Чуть жизнь не высосал, садист. У меня не было шансов, да? Андрей расслабляется, отступает от Вани на шаг, смотрит на него, чуть прищуриваясь, разглядывает, словно впервые видит. А потом тепло, с ямочками, улыбается: - Был бы шанс. Если бы ты не решил подразнить так! А теперь всё. Я теперь знаю, какой на самом деле Ванечка Абрамов. - Иди нахуй. - Иди сюда, булочка с корицей.