Ешь мою любовь.

Алкоголь, шум и музыка сливающаяся в монотонный звук, теперь лишь давил на уши, заставляя морщиться от болящей головы и громких голосов. Брюнет прожигает свою молодость на танцполе, пока два горящих изумруда оглядывают его изгибы, блядские красные штаны с дырками и его открытость делать что-то неправильное, что-то поистине грязное, до боли сжимать талию голубоглазого, который словно специально стал выводить себя на всё более откровенные танцы, пока и вовсе не стягивает майку, усаживаясь рядом за барной стойкой. — Можно угостить тебя текилой? — раздается голос сбоку и Арсений поворачивает голову, согласно кивая. — бармен, две текилы. Я, к слову, Антон. — Арсений. — кратко отвечает брюнет, во всю поворачиваясь к нему, мягко улыбаясь и подпирая рукой щеку. — С чего бы такая щедрость? Знакомство в клубе всегда приводит к какой-нибудь сумасшедшей истории, вероятнее к пьяному сексу где-то в темной и тесной кабинке туалета. Возможно, лобызания начнутся еще в такси, пока водитель с улыбкой смотрит на дорогу. Да, подъездная романтика она такая, только вот, Шастун хочет немного другого. Увы и ах, но этого человека вряд ли теперь увидит белый свет. Сейчас шатен выводит прижимающегося к нему Арсения, которой то и дело лезет с пьяными поцелуями, изредка намереваясь оставить засос на чистой коже, лижет поджимает и кривит губы в улыбке. Садит в такси вместе с собой, надеясь доехать спокойно, только вот брюнет так не думает: он укладывает руку ему на колено, постепенно поднимая кисть выше, перекидывает ноги на чужие, устраиваясь поудобнее; спешит смочить кожу своими поцелуями, целует так жадно и напористо, что кажется еще немного и точно всосет; высовывает язык, проходясь им по горьковатым губам и наконец сминает, посасывает и кусает их, тут же зализывая проступившую капельку крови. Смешной такой, жмется, проявляет ласку и сползает, когда водитель оповещает кратко — «приехали». Машина почти сразу уезжает, а Шастун подхватив парня под бедра, несет его в дом, попутно сбивая все углы — наверняка потом на бедрах брюнета останутся синяки, но сейчас желание побыстрее разложить его на горизонтальной поверхности, раздеть до гола, лаская и покусывая аппетитное тело нижнего. Показывая подтянутое и довольно молодое тело, так по-блядски раскрывая губы, Арсений с довольной ухмылкой разворачивается к нему спиной, демонстрируя свою готовность, пока сам Антон, улыбаясь, осматривает эту картину с желанием побыстрее завалиться спать. Он натягивает резинку прежде чем войти, и все же растянув Попова, он входит сразу, толкаясь до основания — смысла медлить нет ни у кого, он толкается в тело вслушиваясь в по-настоящему блядские стоны. Может Арсений получает кайф от того что его используют, а может и не знает этого. Брюнет натурально стонет, когда член касается простаты, закатывает глаза, кусает губы, сжимает ладони в кулаки, пока не доходит до момента, когда Арсений сам толкается навстречу: хватает руками за бедра, стараясь привлечь внимание в просьбе резче двигаться. Разворачивая, Попова укладывают спиной на стол, закидывая его ноги себе на плечи, Шастун немного медлит, когда Арсений заглядывает в глаза, но все еще выглядит так по блядски, что хочется выбить из этого парня всю дурь. Каждым толчком вбиваясь под новым углом, шатен ловил каждый вдох губами, выцеловывая шею брюнета. Антон толкается еще пару раз, лаская член лежащего под ним, вызывая у того блаженные стоны. Пара толчков и брюнет обильно кончает себе на живот, рвано выдыхая и откидывая голову на стол, Шастун толкается ещё пару раз, прежде чем кончить в резинку. Он не любит, когда при убийстве жертва пугается, выбрасывает адреналин в кровь — мясо становится жестче от страха, который сковывает тело. Проще подсыпать снотворное в напиток или еду. Как и сейчас: Арсений сидит в ванне с довольной улыбкой, принимает помощь Антона в том чтобы помыться. Это не вежливость, скорее то, что не хочется питаться плотью человека, который не смог нормально вымыть свое тело. Устроившись меж ног брюнета, Антон тянется к его шее, втягивая приятный запах носом, попутно покусывая кожу от предвкушения завтрашней работы. Еще немного и на талии ощущаются теплые руки, прижимающие к себе. Неловкость со стороны Попова, которая приносит немного тепла в грудь. — Тебе мало, солнце? — он оглаживает спину, тут же смеясь, когда изумруды натыкаются на его синие. — с тобой вроде уютно, но ты выглядишь как труп, худо-ой, точно скелет. — брюнет выдыхает, напористо целуя в губы. Слишком тактильный, лезет своими руками к телу, намереваясь на простые ласки, а может и вовсе ожидая большего, хочет прикасаться везде. — Арсюш, давай пойдем спать? — обычный вопрос, на который брюнет с улыбкой кивает. — Отнесешь меня на ручках? Не графское это дело ходить чистыми ногами по полу. — Не графское говоришь, ты из 19 века что ли? — Да-а-а, — тянет брюнет. — Ты разве не знал? Я еще какой граф!

***

Антон встает раньше, скидывая с себя тело, что лежит рядом и спокойно сопит себе в подушку: спокойный, не кричит, не дергается, всего лишь спит. Он уходит в душ, надеясь на то, что Арсений не проснется, что собственно и происходит. Шастун видит, как юноша раскинувшись на кровати, едва дергает своим носиком — подходит, убирая челку с лица и резко схватив свою подушку, кладет ее на лицо брюнету. Мычание, брыкание и рваные вдохи, пара минут и он уже не дышит, что ж, прекрасно, начнем путь. Стоит отнести тело обратно в ванную и расчленить для удобства — Шастун так и поступает: раздевает тело до гола, кидает его в ванную, пока сам уходит за мясницким топором, которым вследствие раздробляет тело по суставам. Только сейчас удалось подметить, что у того на икре набита надпись «Mange mon amour», дословный перевод которой звучит примерно так: «Ешь мою любовь». Мило, только вот слишком буквально может быть воспринят смысл, когда срезая кусок плоти с человека, готовишь его и съедаешь. — Красивый был, думаю на вкус будешь не менее шикарен, — включая душ, озвучивает мысли тот и смывает ненужную кровь с ванны. — Бедра пущу на запекание с картошкой, грудь и икры замариную для шашлыка. Улыбаясь, он берет в руки его отрубленную голову, всматриваясь в очертание бледного лица и целует в губы, едва сминая те, ощущая остывающее тепло чужого рта. Откладывает голову в раковину и уже охотничьим ножиком срезает ту самую надпись, которая будет использована на ремешке наручных часов. Срезает кожу, осматривая плоть, уходит с той на кухню, дабы разрезать на куски и сделать из них отбивные. «По вкусу человеческое мясо напоминает свинину. По другим описаниям — нечто среднее между говядиной и телятиной. В 2010 году 21-летний норвежский студент и художник Александр Селвик Венгшол перенёс операцию по замене бедренной кости на имплантат. Венгшолу удалось убедить своего врача, чтобы после операции тот позволил ему забрать с собой удалённую кость. Венгшол ещё сам не знал, зачем она ему, но предполагал как-то её использовать в своём творчестве. Когда Александр после операции вернулся домой, он бросил кость в кипяток, чтобы очистить от остатков мяса. Внезапно поняв, что это уникальная возможность, он решил попробовать клочок плоти и пришёл к выводу, что «это вкусно». После этого из оставшегося на кости мяса он приготовил закуску.» — вещает радио с кухни, в то время пока Шастун разделывает тело на куски, которые потом замаринует. — «По словам Венгшола, «Это был вкус диких баранов, как если бы вы приготовили овцу, которая пасётся в горах и ест грибы. Это явно была козлятина». — Думал, что заберешься в сердце того, кто уже несколько лет периодически убивает и съедает людей? Арсю-юша, — тянет Антон смотря на голову, что теперь лежит в кухонной раковине с растрепанными волосами и стеклянными глазами. — А глаза и правда красивые, похожи на сапфиры, ну или ультрамарины. Как думаешь будут ли они смотреться в баночке отдельно? Хотя знаешь, думаю, проще будет уложить твою голову в банку и залить формалином. — Свалив куски мяса в большую кастрюлю и залив те сухим белым вином, и пряными травами, отправляет в холодильник. — Привести твою черепушку в порядок и залить, оставив ее около себя, так чтобы видеть твои глаза каждый день. Проходит буквально пару часов после как тело Арсения превратилось в мясной деликатес, некоторое количество шатен скормил собачонкам со двора, некоторое распродал друзьями на шашлыки, себе же оставил лакомую часть: бедра, грудь и руки, некоторые кости, которые потом пойдут на бульон.