Gmail
Кому: Глебу Г. От кого: Татьяна К. Дата: 2 августа, 2016 года. 05:23Дорогой Глеб,
Пишу тебе. Глупо и неправильно. Может быть, даже зря. Но сейчас я думаю совсем-совсем иначе. Зачем пишу? Одна моя давняя знакомая сказала, что мне стоит излить свои чувства. Написать тебе письмо, зная, что ты никогда его не получишь. Наверняка ты сменил электронный адрес. Но она говорит, что мне станет легче. Посмотрим, станет ли. Сейчас я сижу в одном из баров Петербурга. Прекрасный пейзаж и вино. Здесь очень мало народу — я попросила бармена включить джаз. Он странно взглянул на меня, но просьбу выполнил. Сейчас, пока я стучу по клавиатуре, а на столе стоят два холодных нетронутых бокала и откупоренная бутылка вина, он странно поглядывает на меня. Вино прекрасное. Выпей со мной хотя бы мысленно, Глеб. В голову ударило. Теперь я могу писать тебе, не тонуть в тысяче мыслей, откровенно. Честно говоря, я думаю о тебе с тех пор, как проснулась сегодня. Я всё время смотрю на твою фотографию, загнутую слева, где стою я. Иначе становится горько. Но воспоминания все равно сами всплывают из памяти. Я помню все, до малейших деталей. То, как не хотела идти на твой концерт. Если бы подруга меня не уговорила, встретились бы мы? Конечно, да. У меня нет даже сомнений. Ведь если суждено, то обязательно произойдёт. Во время наших отношений я все время беспокоилась о том, что скажут люди. На тебя сильно давили, мне тогда казалось, что больше ненависти идет на меня, но я, как всегда, была не права. На тебя давления шло не меньше. Казалось, что со всех сторон на нас смотрят и осуждают. Нас везде кто-нибудь да преследовал, и я в те моменты желала оказаться в другом месте, где были бы только мы вдвоем. Я чувствовала себя лисой, которую преследуют сотни, нет, тысячи охотников. Мы вдвоем были как звери, загнанные в угол. И нам было негде спрятаться. Но ведь были и приятные моменты в наших отношениях, правда? Всего и не припомнить. Я могу часами сидеть и думать о тебе, о нас. Например, как мы всю ночь сидели на крыше старой многоэтажки. Та ночь была особенной. Как и все время проведенное с тобой. Мы зашли слишком далеко за столь короткое время. А помнишь, как несколько дней мы провели вместе? Поехали в какое-то очень дорогое и крутое место, название, правда, уже не помню. Это было… волшебно. Другого слова просто не подобрать. Мы отключили наши телефоны, забыли про работу и повседневную рутину. Ни на что не отвлекались. Я где-то слышала, что нужно любить так, чтобы потом не приходилось татуировки сводить. Этот человек знал о чем говорит. Импульсивное решение, которое ежедневно заставляет мое сердце предательских ухнуть. Каждый раз как попадётся на глаза. Разбитое сердце, перечёркнутое двумя линиями. Наше с тобой признание друг другу (Моё, кроме тебя, тае никто и не увидел). Нашу последнюю встречу трудно было назвать прощанием. Поэтому считай это письмо не последней встречей, а словами, произнесёнными перед разлукой. Тебе, наверное, интересно узнать, гле я провела ночь, когда ушла от тебя. Я сняла номер в гостинице. Пойми, мне нужно было побыть одной. Я просто не могла осознать своих чувств. Любил ли ты меня? Вот я тебя ненавидела в тот день. Мне хотелось орать от гнева, мне хотелось убить тебя и больше всего за то, что ты говорил, что всегда будешь со мной. Я так и знала. Знала, что нельзя было верить этим словам, но где-то внутри я хотела, блять, поверить. И когда я доверилась, позволила тебе стать частью моей души, начала жить с этим, я быстро почувствовала, что всё скоро прекратится. Ох, тогда я выпила весь алкоголь, который был в мини-баре. Меня трясло, я не представляла вообще, что делать и как жить дальше. В какую дверь стучать, с чего снова начинать, куда идти. Это было полнейшее отчаяние и какая-то безысходность. Когда алкоголь полностью затуманил разум, я, сидя на полу гостиничного номера, разглядывала татуировку. В голову лезли все те моменты, в которых мы были счастливы. Мне казалось, что я точно могу сойти с ума, мне было очень страшно. Я даже не представляла теперь свою жизнь без тебя, а ты поступил как полнейшая сука. Это было просто невыносимо. И больше убивало не чувство одиночества, а чувство того, что ты меня предал. Так безжалостно и жестоко. Единственное, во что я хотела верить, так только в то, что со временем ты осознаешь, какую великую ошибку совершил. О нет, я не желаю тебе зла сейчас. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Со мной или без, неважно. Но в ту ночь я ощущала себя выброшенной на помойку. Это было ужасно больно и обидно. Но хотя почему я удивлялась, я же чувствовала, что с тобой что-то не то, ты вёл себя по-другому по отношению ко мне. Конечно, проще всего было признаться мне, да и самому себе, что та любовь, о которой ты мне говорил, что те сильные чувства, которые нас связывали, что те силы, которые словно магнитом тянули нас друг к другу, просто исчезли. Потому что появилась она. Потому что, просто на просто, ты забыл обо всём на свете, когда узнал, что она здесь. Забыл о всех своих словах, которыми разбрасывался, забыл о своей любви, забыл обо мне и помчался к ней. Это странно было ожидать от тебя, зная, как здраво ты рассуждал о своём прошлом, как стремительно старался его забыть и исправить. Мне не верилось, что моя жизнь будет продолжаться без тебя. От дикого отчаяния и чувства безысходности, чувства того, что меня бросили, как собаку, я готова была выть и лезть на стены. Я понятия не имела, что делать. Я из номера не выходила несколько дней. Даже горничные забеспокоились. Но у меня просто не было сил на это. И всё бы было ничего, но только я абсолютно сбилась со счёта времени. День тянулся за днём, превращаясь в другой такой же. А может, это были и не дни. Может, недели и месяца. Я запуталась в минутах и часах, и всё это, впрочем, стало как-то неважно. Всё утратило свой смысл. Из отеля я выходила только несколько раз, чтобы накупить море выпивки, с помощью которой хоть боль во всём теле будет угасать. Хотя бы на время. Я пила безразмерно много. До тех пор, пока не отключалась. А на следующее утро всё повторялось по кругу. Я не знала, как долго это будет продолжаться, но понимала, что без алкоголя я точно сдохну. Но в один прекрасный день меня это всё достало. Достало к чертям собачьим. Я понимала, что больше не буду счастлива. Да и зачем? Чтобы снова облажаться, поверив? Ну уж нет. Я очнулась среди белых стен. В носу стоял жуткий запах лекарств, перед глазами словно какой-то туман, в горле всё пересохло. Я ни черта не понимала, что происходит. Повернула голову, заметила в руке шприц и проводок, по которому проходило лекарство. Рядом никого не было, и я совершенно не помнила, что было вообще. Мою память как отшибло. Я пыталась вспомнить, что случилось, прокручивая последние моменты в своей голове, но ничего. Мне ничего не оставалось, как лежать в ожидании, что хоть кто-то придёт и что-нибудь мне расскажет. Врач сказал, что ты тоже в больнице и у тебя нервный срыв. Сказал, тебя трясло, ты думал, что я умерла. Уже тогда я тебе все простила. Когда мне сняли бинты, и я увидела свои порезы, то пришла в ужас. Это же надо было так глубоко надавить. Как меня в психушку не отвезли? Как мы могли довести друг друга до такого состояния? Как я могла наложить на себя руки, так ещё и тебя чуть с собой в могилу не затащить? И пугало то, что я совершенно не помнила того момента, когда сотворила всё это с собой. Наверное, я была в таком состоянии, что мой разум полностью отключился. И ведь я действительно считала, что ты довёл меня. Может, и так. Но если б и правда, кто-то из нас серьёзно пострадал? Морально, физически? Что бы мы делали теперь, умри ты или я? Всё в голове как-то не укладывается, мне страшно. Единственное, чего мне хотелось после больницы, так это увидеть тебя. Но не удалось. Ты исчез. Исчез из Москвы, исчез отовсюду, будто тебя и не было. Я и сейчас сомневаюсь, что ты действительно присутствовал в моей жизни. Я плакала почти целыми сутками. Меня посадили на антидепрессанты, со мной говорил психолог, и после его ухода становилось как-то легче. Я уже и не надеялась на то, что меня скоро выпишут. Когда обо всём узнал мой брат и приехал в больницу, я думала, он просто убьёт меня. Сперва тебя, а потом меня. Или наоборот. Чтобы я не мучилась. Спустя столько лет я всё ещё не могу забыть тебя. Правильно ли это? Сначала учеба, потом работа — все на автомате. Я ищу тебя в спинах прохожих, ищу твой взгляд в чужих глазах, ищу твою ухмылку правым уголком рта на губах других. Но не нахожу! Пытаюсь найти тебя в этом городе, отчаянно забывая твой истинный образ, яростно, босиком топчу его в своей памяти, но… Не забываю!.. Так нельзя?.. Я пытаюсь произнести твоё имя вслух, но при первой же букве задыхаюсь, спотыкаюсь на каждом слоге и горю. Каждый день я хочу вскочить с кровати, начать новую жизнь и разлюбить, но остаюсь в обездвиженном положении со слезами на глазах. Они всегда комнатной температуры, но всё равно безумно холодные!.. Начала курить, хотя сама тысячу раз говорила тебе, как это вредно. Лёгкие противятся, а всему остальному уже два месяца как всё равно. Оказывается, женщины курят по двум причинам: они либо глупые, либо пытаются что-то забыть. Я умудряюсь сочетать в себе два этих качества, поэтому каждый день покупаю ровно две пачки горьковатых сигарет Мальборо. Мне хочется продать свою душу. Может, я уже это сделала? Стая маленьких демонов ест её изнутри, превращая в израненное сито и не оставляя ничего, кроме никотина и мартини вперемешку с джазом. Перестала есть черешню. Куда-то подевались пластинки Битлз и духи с ароматом вишни. Мне кажется, скоро исчезну и я… Но кое-что осталось. Плечи всё такие же острые (я похудела снова). И осанку стараюсь держать. Глаза, кажется, чуточку поблекли. Я бы ни за что тебе не написала, но… Ты знал, что самая безболезненная пытка для молчащих — алкоголь? Я поняла это только что. Каждое утро пью 100 грамм водки — вроде бы лечит. В первый час — живу, дальше снова больно. Помню, как твои холодные пальцы сжимали мои запястья. Помню, как трепетали мои ресницы от жарких поцелуев. Помню твой смех и лукавый взгляд. Помню, как мы тонули в личном море друг друга. А когда стою посреди оживлённой кипящей улицы и смотрю по сторонам, вижу весёлые толпы и слышу смех, то наиболее остро ощущаю собственное одиночество. Тебя здесь нет. И не будет. Уже ночь. Я почти допила бутылку. Бармен хмуро поглядывает в мою сторону, но джаз не выключает. Сейчас я больше всего на свете хотела бы, чтобы ты оказался рядом. Хотя бы на минуту. Одну минуту. Так хочется тебя обнять, прижаться и забыть обо всем. Хочется, чтобы ты обнял меня всем телом и душой. Убрал рукой спутанные пряди и осторожно поцеловал в висок. Прошептал что-нибудь, какую-нибудь фразу, которая согрела бы меня лучше, чем мартини. Заставил растаять окоченевшее сердце, согревая его в своих ладонях. А потом… А потом не ушёл. Остался хотя бы в виде шёпота раннего осеннего ветра, в виде тревожной музыки дождя!.. Не ушёл. Я боюсь, что однажды ты перестанешь мне сниться. Боюсь, что потеряю твой образ даже в собственном сердце. Думаю, если это случится, я перестану дышать. Что ты чувствуешь, читая эти строки? То же, что и раньше? Ты не мог забыть… Не мог ведь?.. Прошепчи мне ответ в ночь. Я его обязательно услышу. Мысленно меня обними. Как раньше — всей душой. Мне действительно стало легче. Я допью оставшиеся в бокале вино и пойду домой. Не забуду захватить с собой бутылку с этим чудесным напитком. Бармен успокоится. До встречи, ангел. С любовью, Таня.***
Вечер окутывал крыши одного из самых престижных районов Москвы. В квартире, покрытой внутри густым полумраком, было тревожно тихо. Только небольшое окно одной из многочисленных комнат подавало признаки жизни внутри с помощью мерцающего света. Возле окна, закинув ноги на стол, сидел парень с застывшей на молодом лице печалью. На его коленях лежал ноутбук — единственный источник света в этой квартире. Блондин лениво перелистывал веб-страницы, устремив невидящий взор в гущу размытых слов, знаков, символов, цифр и линий. Иногда его рука замирала на одном наборе клавиш, а её обладатель глядел в окно. Его зелёные глаза вот уже месяц были затуманены слепой тоской. Опомнившись, парень отрывал руку от клавиатуры и в течение нескольких секунд хмуро глядел на монитор и взявшийся буквально из ниоткуда хаотический комплект букв. Прошло два месяца с той самой ночи, когда он опоздал. Когда он мог спасти все, если бы знал, что сказать. Когда мог объяснить свой ужасный поступок. Но вместо этого они пошли разными дорогами. Финал. Занавес. Конец. Так глупо и несправедливо! Его история закончилась без его же участия. Осталось только смутное понимание того, что Татьяна Курковская — важный фрагмент его биографии. Хотя на деле она была ошибкой. Прекрасной, незаменимой ошибкой. Иногда он жалел, что не фатальной. Зашёл на почту. Девять непрочитанных сообщений. Вдруг среди коротких регулярных оповещений молодой человек заметил сообщение, пришедшее с до боли знакомого ему электронного адреса. «Прочитать». Его взору открылось длинное письмо. Скользнув взглядом по первой строчке, Глеб захлопнул ноутбук и едва ли не уронил его с колен. Это она. Переставив ноутбук на журнальный столик, блондин вскочил с места и принялся нервно расхаживать по комнате. Было трудно дышать. Вышел на балкон. Вдохнул прохладный воздух ночного города. Захотелось покурить. Вернувшись в комнату, парень вновь открыл ноутбук и, глубоко вдохнув, принялся читать. Взгляд Глеба несколько десятков раз пробежался по каждому прочитанному слову. Сердце сжалось в кулак. Снова перехватило дыхание. До встречи. До встречи. Она не попрощалась. Она отправила простое электронное письмо. Письмо без запаха её потерянных духов. Обычный текст с кричащей душой. Балкон. Вечерняя прохлада. Закрыв глаза, молодой человек сжал белые перила. Всё тело болело. Сердце неприятно пульсировало где-то в грудной клетке, разбивая кости. Безумно хотелось курить. Вдруг Глеб бросился обратно в комнату. Схватив ноутбук, принялся быстро набирать текст. Иногда улыбался. Впервые за последние месяцы. Он писал ей ответное письмо. Письмо, в котором говорил обо всём на свете. О том, как дороги ему воспоминания. О своих снах. О музыке, которая напоминает о ней. О аэропортах. О прощаниях. О встречах. О нежности, которую он испытывает всякий раз, вспоминая о своей девочке. О грусти. О дрожи осенних ветров. Говорил обо всём, что не успел сказать ранее. Спустя полчаса он взглянул на образовавшийся текст. Улыбнувшись, дописал внизу «До встречи». Нажал «Отправить». В голове эхом отзывались отдельные фразы из её письма. Между указательным и средним пальцем зажата сигарета. Стоя на балконе, он глядел на звёзды. Опершись о перила, чуть наклонился и прошептал тихо, в пустоту: — Не забыл…