The King's Mate | Пара Короля

Это было хуже, чем Се Лянь ожидал. И даже хуже, чем предполагал Ши Цинсюань. Все начало ухудшаться через несколько недель после того, как Ши Цинсюань сообщил о беременности Се Ляня. Сначала все шло хорошо, как и во время первой беременности, и только благодаря зоркому глазу Хуа Чэна и его заботливости можно было понять, что проблема возникла довольно рано. Сам Се Лянь, конечно, понимал, что чувствует усталость, сколько бы ни спал и ни отдыхал, но всегда старался не обращать на это внимание. И только потому, что Хуа Чэн заметил вялость омеги, которую тот не мог скрыть, и пошел поговорить об этом с Ши Цинсюанем. Неожиданно Ши Цинсюань подтвердил, что это действительно может быть связано с беременностью, и посоветовал Се Ляню не напрягаться. Разумеется, сам Се Лянь, услышав это, немного забеспокоился и прислушался к совету доктора. Вскоре после этого ребенок начал пинаться, что несказанно обрадовало Се Ляня. Ведь если он что-то и понял во время своей последней беременности, так это то, что пинающийся ребенок — это здоровый ребенок. Правда, он заметил, что толчки были немного слабее, чем те, что были у Жое. Сначала он подумал, что ему это показалось, ведь первая беременность была несколько лет назад, но, конечно же, Хуа Чэн заметил и это, и, как только он заговорил об этом, Се Лянь отправился к Ши Цинсюаню, чтобы обсудить этот вопрос. Однако он даже не успел объяснить причину своего визита, как в кабинете доктора у него началось сильное головокружение и он потерял сознание. Придя в себя, омега свалил все на жару, но Ши Цинсюань не стал слушать его объяснений и приказал с этого момента оставаться в лазарете. Се Лянь тоже понимал, почему тот так решил. Ведь если бы он потерял сознание по дороге в лазарет, никто бы не успел его подхватить, как это сделал доктор, и кто бы знал, к каким ужасным последствиям это могло привести. Поэтому Се Лянь не стал противиться приказу и, как только доктор закончил осмотр, отправился в комнату, предназначенную для короля. В соответствии с предписанием доктора у Се Ляня не было конкретного режима двигательной активности, но когда он вставал, рядом с ним хоть кто-то должен был находится, поэтому Хуа Чэн приходил к нему, когда мог отлучиться от своих обязанностей. В то время, когда королю приходилось работать, рядом с Се Лянем находились либо Фэн Синь, либо генерал Сюаньчжэнь, либо Пэй Мин, чтобы тот случайно не поранился. По правде говоря, Се Лянь предпочитал, чтобы рядом с ним был Фэн Синь. С ним было проще всего найти общий язык, да и сын у него был чуть старше Жое, так что, конечно, им было о чем поговорить. В конце концов, удивительно, насколько разными могут быть дети. Жое хоть и была немного диковатой, но всегда хорошо себя вела, когда это было важно, и имела добрую душу. В то время как Цоцо был... ну, Се Лянь, конечно, не забыл то короткое время, которое провел с мальчиком и когда был укушен. Похоже, несмотря на все старания Фэн Синя, Цоцо получал удовольствие от непослушания отцу и устраивал неприятности где попало. Ему нравилось разыгрывать невзрачных торговцев, и он даже несколько раз попадал в руки городской стражи. По словам Фэн Синя, Цоцо рос настоящим ураганом, и Фэн Синя огорчало, что он не может наставить его на путь истинный. Разумеется, никто из них не предложил устроить встречу. Се Лянь был рад держать свою дочь как можно дальше от такого мальчика, а Фэн Синь не хотел, чтобы Хуа Чэн отрубил ему голову, если он выскажет подобную идею. Однако самым ярким событием этих дней для Се Ляня было время, когда Жое навещала его. Она приходила к нему каждый день, без исключения. В основном ее сопровождал Инь Юй, а поскольку он был уже взрослым и мог поймать Се Ляня, если он снова упадет в обморок, омега, конечно, настаивал на том, чтобы гулять с дочерью по саду рядом с лазаретом и играть с ней на улице, будь то го или прятки. Он даже продолжал давать ей уроки каллиграфии, когда она приходила в гости, к ее огорчению. Однако Мэй Няньцин взял на себя уроки танцев и боя Жое, к большому огорчению Се Ляня. Что касается Жое, то ей не нравилось, что папу не пускают домой, и Се Лянь знал это, но все же постарался, чтобы она поняла, что скоро у нее появится братик или сестричка, и он должен быть уверен, что ребенок будет здоров, когда родится. Жое сначала немного подулась, но быстро смирилась. Се Лянь подозревал, что Инь Юй как-то связан с ее стремительным взрослением, но пока оставил эти мысли при себе. Он просто позаботился о том, чтобы после родов его малышка как можно скорее снова могла играть. Се Лянь только вернулся в свою комнату в лазарете и сел на кровать, когда ворвался Ши Цинсюань с таким видом, будто вот-вот сойдет с ума. — Цинсюань? — спросил Се Лянь, чувствуя себя немного озадаченным. — Вы, ребята... Его Величество и ты меня погубите! Сейчас не время впадать в чертов гон, но вот мы здесь, так что Ваши услуги нужны в спальне Его Величества, Ваше Высочество, — цинично сказал Ши Цинсюань. Доктор уже несколько раз уверял Се Ляня, что ему можно присоединиться к Хуа Чэну даже во время беременности, и он на собственном опыте убедился, как нежно альфа относился к нему во время последней беременности, так что он не беспокоился о том, чтобы присоединиться к нему еще раз. Просто ему не хотелось потом сталкиваться с беспричинной ненавистью альфы к себе. Се Лянь надеялся, что в прошлый раз ему удалось достучаться через толстый череп Хуа Чэна, но не мог в этом не сомневаться. Поэтому он тяжело вздохнул, встал и медленно направился к дому. Его сопровождал сам Ши Цинсюань, который, конечно же, проследил за тем, чтобы Се Лянь благополучно добрался до дома. Когда Пэй Мин, снова стоявший на страже перед спальней, взял на себя ответственность за благополучие Се Ляня, Ши Цинсюань сказал ему, чтобы он развлекался, и ушел, не сказав больше ни слова. Омега знал, что доктор немного раздражен из-за того, что сегодня скончался один из его пожилых пациентов, поэтому не мог обижаться на его поведение. Пэй Мин проводил Се Ляня в спальню и быстро запер дверь, как только тот оказался внутри. Это напомнило Се Ляню о первом гоне с Хуа Чэном, ведь он был единственным, который омега испытал вне брачных покоев. И хотя это было довольно ностальгически, он действительно предпочитал проводить эти моменты в их гнезде. Но, судя по всему, Хуа Чэн потерял счет времени и не успел прийти в брачные покои до начала. Се Лянь не мог не думать о том, что из-за переживаний по поводу беременности альфа не заметил приближающуюся дату. Хуа Чэн сидел на диване, опустив голову и зажав ее между ладонями. Он выглядит довольно несчастным, — подумал Се Лянь, и не мог не посочувствовать ему. — Сань Лан, — позвал он свою пару, медленно подходя к ней и стараясь ни на что не натолкнуться. Услышав голос Се Ляня, Хуа Чэн поднял голову и пристально посмотрел на него, наблюдая, как тот сокращает расстояние. Когда Се Лянь оказался в пределах досягаемости, альфа схватил его за бедра и крепко, но нежно обнял, прижавшись лицом к все еще сравнительно небольшому животу омеги. Он ничего не сказал, вероятно, потому, что был уже слишком далеко, но урчание в его груди все равно показалось Се Ляню успокаивающим. Гон действительно прошел без проблем: Хуа Чэн был внимателен, любящ и нежен, и они прошли через все это, имея только один раз полноценный половой акт. Конечно, Се Ляню было гораздо приятнее делать альфе минет и мастурбировать, чем в прошлый раз, когда они проводили гон в своей спальне, и когда все закончилось, Се Лянь почувствовал себя странно расслабленным. Хуа Чэн даже извлек урок из прошлого раза и не стал тонуть в чувстве вины. Вместо этого он лишь проследил за тем, чтобы Се Лянь хорошо себя чувствовал, и весь оставшийся день баловал его больше, чем обычно. *** Последующие недели прошли как обычно: Ши Цинсюань отказывался оставлять Се Ляня одного и всегда следил за тем, чтобы с ним была охрана, если только Жое и Инь Юй или Хуа Чэн не навещали его. Однако со временем кое-что изменилось. Когда это случилось в первый раз, Се Лянь был почти вне себя от беспокойства. Когда Жое навещала его, она всегда приходила вовремя, поэтому Се Лянь так бурно отреагировал: слишком необычно, чтобы она не пришла вовремя. Он нетерпеливо прождал целую палочку благовоний, прежде чем позвал Ши Цинсюаня, чтобы узнать, не известно ли ему о какой-либо проблеме, возникшей с его дочерью. Однако Ши Цинсюань не знал ни о какой проблеме, и ему лишь с трудом удалось удержать Се Ляня от того, чтобы тот не выскочил из лазарета и не отправился на поиски дочери. Вместо этого он послал стражника узнать о местонахождении Жое. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем стражник вернулся и сообщил Се Ляню, что у принцессы сейчас урок боя и что она придет к нему, как только закончит. Осознав, что это, должно быть, просто спонтанное изменение в расписании, Се Лянь почувствовал себя глупо из-за такой реакции и укорил себя, что нужно спокойнее относиться к подобным вопросам. Когда в тот же вечер Се Ляня навестили Жое и Хуа Чэн, и у них были одинаково озорные взгляды. Оказалось, что альфа втайне от всех начал обучать Жое, но его задержали дела в суде, поэтому и обучение, и их визит были отложены. Что стало довольно частым явлением. Сегодня был один из таких дней. — Папа, а можно мы покажем тебе, чему я научилась у отца? — с надеждой спросила Жое, как только они пришли, и, конечно, омега не мог ей отказать. Если честно, ему и самому было любопытно, и он с нетерпением ждал, когда же она сможет показать свои успехи. Конечно, Хуа Чэн, как всегда, был осторожен с Се Лянем и хотел вынести его на улицу, в один из близлежащих садов, где было достаточно места для проведения поединка. Однако Се Лянь не хотел этого и настаивал на том, чтобы идти самому, поэтому в итоге они пошли на компромисс: омеге пришлось на время прогулки обхватить альфу за руку. Очевидно, Се Лянь был не против обхватить руку альфы, но он чувствовал себя немного инвалидом из-за того, как с ним обращались. К тому же, он точно знал, что Хуа Чэн идет гораздо медленнее, чем обычно! Если бы омега не был так очарован своим мужем, который пытается заботиться о нем, то, наверное, его бы это раздражало. А так ему оставалось только вздыхать и снисходительно относиться к чрезмерной заботе альфы. Как только они пришли в сад, Хуа Чэн проследил, чтобы Се Лянь как следует расположился на своем месте, и, отпустив его, нежно поцеловал в лоб, после чего повернулся к Жое, держащей два одинаковых деревянных меча, чего омега не заметил ранее. Сейчас она протягивала один из них отцу. — Папа, ты должен быть очень внимательным, хорошо? — крикнула ему дочь гораздо громче, чем было необходимо. Се Лянь мог только улыбнуться и сказать, что так и сделает. Когда они начали поединок, Се Лянь сразу же заметил, насколько улучшилась позиция Жое, и что скорость ее ударов тоже стала намного выше. Если честно, он был просто ошеломлен тем, насколько она улучшилась за такой короткий промежуток времени. Конечно, на создание основы всегда требовалось больше времени, но то, что Хуа Чэн сумел сделать из предыдущих тренировок Се Ляня, было, мягко говоря, впечатляющим. Конечно, Хуа Чэн не использовал все свои возможности, но он двигал мечом гораздо быстрее, чем предполагал Се Лянь. А вот Жое удавалось держаться на ногах гораздо лучше, чем он ожидал. Для своего возраста она была просто великолепна. Когда поединок закончился, и Хуа Чэн неизбежно победил, Се Лянь от восторга вскочил на ноги и стал громко хлопать, нахваливая дочь. Однако наслаждаться этим моментом ему удалось недолго: в животе возникла ослепительная боль, которая заставила Се Ляня схватиться за него и ошарашенно осесть. Он сумел удержать глаза открытыми, поэтому сразу же заметил ужасающий вид крови, пропитывающей белый халат между ног.