***
— Приветствую тебя, о величайший из будущих правителей Багдада! — мужчина лет семидесяти, одетый в длинный кафтан глубокого фиолетового цвета с серебряной вышивкой на рукавах, склонился в поклоне перед вошедшим юношей. — Поистине дивная ночь сегодня. — И тебе доброй ночи, мудрейший Дарим, — Арс прошел в просторную комнату, кланяясь в знак особого уважения, — прибыл я к тебе, чтобы судьбу мою ты предсказал и на путь истинный наставил. –Судьбу свою ты сам плетешь, Арс ибн Мохтаран. Я лишь путь указать могу, а выберешь ты его или нет тебе решать и за действия свои потом ответ держать. — Помню, мудрейший Дарим, помню. Веди меня в башню свою. Преодолев сотую ступеньку, Арс и Дарим оказались в круглой комнате с узкими арочными окнами по всей окружности. Лунный свет заливал каменный пол, натыкаясь на преграды в виде восьмиугольного кипарисового стола, на котором были разложены натальные и звездные карты, непонятные для глаза простого смертного. Принц замер в молчаливом почтении около стола, пытаясь разобрать начертанные линии, переплетавшиеся в четкие геометрические фигуры созвездий. Звездочет остановился по правую руку от него и указал узловатым пальцем в центр карты: — После сегодняшней ночи жди изменений. Он войдет в твою жизнь, повелитель. Изумруд столкнется с сапфиром, и счастье придет в дом твой. Не упусти его. — О чем ты говоришь, мудрейший? Что означают те камни, которые ты назвал? — Смотри внимательно, господин, и узришь то, что предначертано. Не могу я тебе рассказать того, чего не ведаю. Ты сам поймешь, что ждет тебя. Только не упусти свой шанс. — А как я узнаю, что не ошибся? — Арс перевел взгляд от карты на морщинистое лицо Дарима, — кто знак мне подаст? — Ты почувствуешь, — звездочет загадочно улыбнулся и кивнул своим мыслям. — Подойди к окну, Арс ибн Мохтаран, и назови созвездия, которые тебе видны. Принц неторопливо подошел к окну и устремил взгляд на ночную гладь неба. Средь россыпи звезд принялся он отыскивать те, что образовывали группы, именуемые созвездиями. — Вижу Северную Корону, — Арс силился различить еще что-то, но безуспешно, — что это значит, Дарим? — принц резко развернулся на пятках в сторону звездочета. — Повелитель, ты сам узнаешь ответ на этот вопрос. Сегодня Корона покровительствует тебе. Помни это. — Мудрейший Дарим, почему ты говоришь такими загадками? — Будущее туманно… Никто не знает, что ждет тебя в нем, но прогнозы хорошие. Будь благословен ты, — старик поклонился принцу и развернулся в сторону двери, приглашая того последовать за ним. Арс, не пытаясь больше выпытать что-либо у Дарима, последовал за ним.***
Скрипнули ставни во второй раз, извещая о возвращении хозяина домой. Также тихо и изящно приземлился на ноги, но уже в своей опочивальне. Стоило ему отдышаться от ночной скачки по спящему Багдаду, как чья-то тень отделилась от стены рядом с кроватью и метнулась к нему. Владелец тени обхватил одной рукой поперек груди принца, а второй прижал нож к его горлу. Холодный металл коснулся разгоряченного тела, заставляя вздрогнуть. На мгновение ему показалось, что время остановилось: замолчали соловьи и сверчки, кровь прекратила свое движение, капля пота, стекающая по спине, остановилась где-то в районе лопаток, дыхание перестало прослушиваться, а чужие руки сильнее сжали грудную клетку. Но это продлилось ровно мгновение, а затем Арс ударил пяткой по колену пленившего его мужчины, сбивая того с ног, с грацией кошки выбил свободной рукой нож и повалил ночного визитера на пол, устланный персидскими коврами. — Танмовиль, твои фокусы в очередной раз повторяются, — прошептал Арс, нависая над мужчиной под ним, — теряешь хватку, мой дорогой друг, — принц рывком встал и подал руку советнику. — Я поддался, не обольщайся, — Танмовиль проигнорировал руку и без помощи поднялся на ноги. — Да, ты, естественно, поддался. Охотно верю, — Арс улыбнулся и похлопал друга по плечу, — спасибо за помощь. — Узнал у своего звездочета судьбу? — каким бы хорошим другом ни был Танмовиль, но он не разделял желание Арса узнать свою судьбу раньше времени. — Кое-что узнал, но пока не скажу, прости. — Я запомню, — ухмыльнулся беззлобно советник, — пока ты там развлекался со звездами, во дворец прибыл сын царя российского, которого мы ожидали с дипломатическим посланием. Хочешь увидеть его? — Предлагаешь пробраться в тайную комнату рядом с гостевыми покоями? — Именно это и предлагаю. Пойдешь? — Конечно. Дай мне пять минут. — Арс кивком головы показал Танмовилю на выход из спальни, а сам принялся развязывать пояс, облегчая свой наряд.***
В маленькой комнате было тесно и темно. Двумя точными ударами камней друг о друга Танмовиль высек искру и поджег свечу, которая своим светом озарила каменную кладку и крошечное окно в одной из стен, прикрытое небольшой дощечкой. — Открывай и смотри, — прошептал он своему спутнику. Тот не заставил себя просить дважды и отодвинул заслонку, подсвечивая себе свечой. С минуту глаза привыкали к темноте, что виднелась в окошко, но луна, решившая в этот момент показаться из-за туч, ускорила сей процесс и окутала своим холодным светом просторную спальню, которую и пытался разглядеть принц. На кровати, обложенный десятком парчовых подушек, возлежал молодой мужчина возраста Арса. Светлые кудри спадали на лицо, частично скрывая его, длинные ресницы слегка подрагивали при каждом равномерном вдохе, тонкая рука, украшенная несколькими перстнями, спадала за пределы кровати, окутанная лунным светом. Арс затаил дыхание, боясь потревожить сон юноши. Он силился получше разглядеть черты его лица, но темнота не позволяла ему это сделать. Поняв, что ничего более ему не узнать, принц потихоньку прикрыл окно и повернулся к Танмовилю: — Я увидел то, что хотел и доволен этим. Пошли спать. Советник ничего не ответил, лишь кивнул и потушил свечу.***
Минуя длинный коридор из белого мрамора, юноша направлялся быстрым шагом за невысоким мужчиной, который вел его куда-то, не говоря при этом ни слова. Молодой мужчина прибыл в этот поистине величественный дворец арабского халифа вчера поздно ночью. Его радушно приняли, проводили в гостевые покои, трое наложниц помогали ему раздеться и приготовиться ко сну, одна даже хотела остаться, видимо, по приказу старшей калфы она должна была провести ночь с гостем, но он решительно отослал ее, сославшись на усталость с дороги: не мог же он признаться девушке, что не привлекает его женский пол более, чем в дружественном плане. Уже лежа в постели он представлял в своих мыслях высокого темноволосого юношу с глазами цвета сапфиров, о котором ему рассказывали самые необычные легенды, называя его Арсом и обещая, что, приехав в Багдад, он сможет его увидеть. Задумавшись об этом необычном человеке, Антонио не заметил, как уснул. Вынырнув из своих раздумий, царевич обнаружил, что его проводник привел его в средних размеров комнату, где по середине стояла резная ширма из красного дерева, скрывающего вторую половину комнаты и сидящего за ней человека. — Господин, мы пришли, — невысокий мужчина, приведший Антонио в это помещение, поклонился, указывая на низкую тахту рядом с ширмой, — наследный принц уже ждет вас по другою сторону этой ширмы. Предвосхищая ваш вопрос, отвечу: повелитель не показывает своего лица без особой надобности, поэтому ваш разговор будет через перегородку. — Благодарю вас, — Антонио поклонился в ответ и жестом показал, что далее справится сам. — Доброго утра, Антонио, — из-за ширмы раздалось приветствие, — я знаю, что ты прибыл с дипломатической миссией в нашу страну, я прав? — И тебе доброго утра, Арс ибн Мохтаран. Ты действительно прав. Прибыл я для переговоров о поставке специй в Российское государство. — О специях? Так просто, — удивленные нотки в голосе собеседника заставили Антонио улыбнуться, — думаю, что мы уже можем рассмотреть договор и обсудить поставки чуть позже, а пока пообщаемся на отвлеченные темы. И называй меня просто Арс, царевич. — Хорошо, Арс. Я могу задать тебе один вопрос? — Антонио, я не показываю свое лицо, потому что не хочу видеть охотниц и охотников за мной. Вельможи и так периодически предлагают своих дочерей и сестер в жены, а покажи им лицо, так от поклонниц и поклонников отбоя не будет, — перебил его Арс. — Вообще я не это хотел спросить, — Антонио улыбнулся, стараясь скрыть рвущийся наружу смешок, — я хотел спросить, не согласился бы ты показать мне вашу библиотеку. Я слышал, что там можно найти множество интересных и редких книг. А что, ты прям настолько красивый? — Прям вот настолько, да, — Арс смутился из-за своей поспешности, понимая, как глупо сейчас выглядит в глазах Антонио, хотя тот его даже не видит, — а библиотеку я тебе покажу. Ты мне нравишься. — В каком смысле нравлюсь? — теперь очередь смущаться пришла Антонио, — я слышал, что у вас тут лояльно относятся к такому роду отношений, но, Арс… я… — царевич замолчал. — Не в этом смысле, не переживай. Я наслышан о тебе и сейчас ты мне кажешься иным, чем те, кто были в этой комнате до тебя. Я ведь сам предложил тебе перейти на другую тему, а это явно не вписывается в протокол переговоров о поставках товара. — Я услышал тебя, — в голосе Антонио проскользнуло легкое разочарование. — Когда мы сможем отправиться в библиотеку? — Можем прямо сейчас. До обеда у нас еще есть время, — принц встал со своей тахты и подошел к массивной двери, не поворачиваясь в сторону царевича.***
Тишина и покой нарушились громкими шагами двух пар ног. Высокие статные мужчины одновременно зашли в помещение библиотеки, негромко переговариваясь между собой. Запах времени и пыли обволакивали их, усиливаясь с каждым шагом и проникая, смешиваясь с запахами их тел. Тот юноша, что повыше, с интересом и трепетом рассматривал каждую книжную полку, осторожно подходя к ним и проводя пальцами по корешкам. Второй прислонился к стене и внимательно наблюдал за каждым движением первого, стараясь получше рассмотреть детали его внешности, запоминая. Антонио не обладал какими-то выдающимися параметрами. Он высокий, худой, кудри вьются у лица и спадают почти до плеч плавными волнами, руки изящные с тонкими пальцами, увешанные кольцами из серебра, в некоторых вставлены драгоценные камни, иногда они позвякивали при соприкосновении с другим металлом. Царевич часто поправлял выбивающиеся прядки волос, зачесывая их ловким отточенным движением назад, но в моменты сильной увлеченности разглядыванием той или иной редкой книги, он забывал об особенностях своей прически и прядки игриво спадали на лоб, добавляя его виду небрежности вместе с какой-то легкостью. Арс следил за ним, как заколдованный, а когда Антонио резко повернулся в его сторону, то принц замер, словно статуя с картин французских художников эпохи Возрождения. Глаза-изумруды по-доброму смотрели на принца, изучая доступные взору черты его лица и улыбались, даря свет и тепло давно остывшему сердцу Арса. Кровь быстрее побежала по венам, разгоняя прилив нежности по каждой клеточке тела. Проснулось что-то забытое, но такое важное. Столкнулись в древней библиотеке сапфиры и изумруды, проносясь искрами над вековой пылью и тысячами переплетов. Это было мимолетно, но настолько врезалось в сознание, что вытравить из него это было также невозможно, как заставить солнце всходить на Западе. — Что-то не так, принц? — с легким беспокойством поинтересовался Антонио, откладывая на стол очередной экземпляр. — Все в порядке, — с легкой хрипотцой в голосе проговорил Арс, плотнее натягивая куфию и укрывая ей лицо. — Тогда я спокоен, — мягко коснулся руки принца Антонио, — предлагаю спор. — Спор? Зачем? — Арс искренне недоумевал о том, что происходит. — Понимаешь, у меня, вдруг, появилось одно желание, но просто так ты не согласишься его исполнить, а вот как наказание из-за проигрыша, — хитро улыбнулся царевич, — что скажешь? — Почему ты уверен, что не исполню? Думаешь моих полномочий не хватит? — Ты готов мне показать свое лицо? — А, вот каково твое желание. Нет, не готов. — А если проиграешь? — А мы еще не договорились ни о чем, чтобы я парировал, — азарт потихоньку захватывал Арса и он даже подался ближе вперед, показывая всем видом, что отступать не намерен. — Тогда вот мои условия. Предлагаю съесть пять штук острых перцев. Говорят, что на Востоке растут самые острые, правда? — Да, правда, — с гордостью подтвердил Арс. — Тогда по рукам? Если ты не съешь, то показываешь свое лицо, а если я, то ты мне желание придумываешь, а коли ничья будет, то оба желания исполняют. Идет? — Антонио протянул руку Арсу для скрепления пари. — Идет, — Арс пожал протянутую руку, — но желание свое я тебе после твоего проигрыша озвучу. — Только после того, как сам проиграешь, — пожал руку принцу царевич. На том и порешили. Оставалось дождаться обеда и вдоволь посмеяться друг над другом.***
— Лекаря, срочно зовите лекаря, царевичу Антонио плохо! — кто-то из придворных громко звал на помощь, пока остальные пытались привести его в чувства. Арс стоял рядом, заламывая пальцы и теребя кончик рукавов кафтана. Его сопернику в споре после третьего острого перца резко стало плохо и со всего своего почти двухметрового роста он с грохотом рухнул в обморок. Вокруг царевича уже «колдовал» лекарь. Он хлестал по щекам Антонио, выводя того из бессознательного состояния, а после аккуратно вливал ему внутрь какой-то целебный отвар и рекомендовал трехдневный покой и абсолютную тишину для восстановления сил. Для Арса эти три дня тянулись, словно три месяца. Он понимал, что они оба взрослые люди и пари предложил Антонио, но все равно злился на себя, что не отговорил царевича. Благо тот быстро шел на поправку и через три дня практически ничего не свидетельствовало о его недуге. А на четвертый день он напросился с Арсом на конную прогулку по ночному Багдаду. Трое всадников рысью скакали за пределы города навстречу ночи. Звезды и полумесяц освещали им путь, как маяки кораблям. Двое скакали чуть впереди, а третий на небольшом расстоянии от них. Вот она — свобода, вот он — мир без вечного контроля и озирания по сторонам в попытке уличить кого-то из окружающих в обмане или предательстве. Здесь полное единение с природой. Умные животные несли их по широкому тракту вон из города, оставляя позади небольшие домики из белого камня с плоскими крышами и мальвами в палисадниках, отпуская в свободный полет мысли и чувства, даря ощущение правильности и истинности происходящего. Южный ветер трепал одежды и лошадиные гривы, подгоняя наездников вперед. Все трое понимали, что с восходом солнца их жизни снова вернутся в прежнее русло, где двое — будущие правители стран, а третий верный друг и советник, но вдруг их линии переплетутся иначе и вместо двух обычных управленцев получится что-то большее. Никто из них не осмелился произнести это вслух, но каждый подумал. Обратно возвращались молча и лишь перед гостевыми покоями один прошептал другому: — Арс, ты помнишь, что проиграл мне желание? Ведь ты тоже не съел 5 жгучих перцев. А второй недоумевающе посмотрел на говорившего, а после заверил, что и он не выполнил условия спора, ведь обморок случился на третьем перце, а значит он тоже должен желание — получилась ничья.***
Полумрак комнаты тягуче обволакивал Антонио, полулежа восседающего на подушках в своих покоях. Свечи в медных подсвечниках мирно потрескивали, добавляя интимности моменту. Антонио ждал. Ему передали записку, где была всего одна строчка: «Сегодня ты все узнаешь, готовься». Вот он и ждал, не до конца понимая чего. Уже прошло более часа с момента получения записки, но так ничего и не происходило. И только стоило ему подумать, что ждать нечего, как дверь отворилась и на пороге показалась высокая фигура, закутанная полностью в плотное покрывало. Фигура приблизилась крадущимися шагами к его ложу и Антонио догадался, что это Арс. Он замер, боясь лишний раз сделать неверное движение и навсегда спугнуть возможность узреть лицо наследного принца: за все время его нахождения во дворце он видел только холодные с редкими проблесками тепла глаза сапфирового цвета и однажды черную прядку волос, выбившуюся из-под чалмы. Сейчас же принца он не видел вовсе и лишь угадывал очертания его ладного стана под покрывалом. Арс медленно подошел вплотную к постели и начал стягивать с себя покрывало, плавно покачивая бедрами в такт тихой музыке, доносившейся откуда-то из-за закрытой двери: видимо, слуга играл на каком-то неведомом Антонио инструменте. Тем временем Арс продолжил раскрывать полы покрывала. Сначала он откинул его с головы, и царевич громко сглотнул, увидев лицо. Жгучие черные волосы соперничали с достаточно бледной для южанина кожей, яркие сапфировые глаза сверкали в тусклом свете свечей, заманивая, околдовывая, уводя в небытие, длинные ресницы порхали, словно крылья стрекоз вверх-вниз, притягивая все внимание. Со лба по прямому носу спускалась серебряная тонкая цепочка, переходя в маску из таких же цепей, скрывающих вторую половину лица. Маска двигалась при каждом движении открывая вид на тонкие правильные губы, растягивающиеся в лукавой ухмылке. Покрывало скользило все дальше, обнажая узкие плечи, на которых покоились тонкие цепи, едва касающиеся кожи на них, спускающиеся вниз, словно струи водопада, опоясывающие предплечья и грудь до самого пояса, тихонько позвякивающие в такт движениями. Арс резко махнул руками и скинул покрывало, представая во всей красе перед Антонио. Его тело изгибалось змеей и завораживало, и примагничивало. Гибкости и плавности движений могла позавидовать любая танцовщица из гарема, а точности и правильности любой самый искусный воин его отца. Откидывая голову назад, принц прогнулся в спине и Антонио заметил проколотый пупок, в который было вдето крупное серебряное украшение, состоящее из хитросплетенных тонких проволок и инкрустированное мельчайшими бриллиантами, покрывающие его, как роса траву в предрассветные часы. Украшение покачивалось вслед за движениями тела, увлекаемое грацией и силой. На принце были надеты тонкие шальвары из персидского шелка, посаженные низко на бедрах, открывающие острые тазовые косточки и изящные щиколотки, скрывающие подкачанные бедра, что добавляло еще большей притягательности. Арс полностью отдавался танцевальной стихии, подчинялся ее власти, но не разрешал подчинять себя. Серебряные цепочки на плечах и груди ударялись в такт его движениям, облизывая металлическим холодом чувствительную кожу, гипнотизируя своим блеском Антонио. Арс двигался то резче и быстрее, то плавно и тягуче, подчиняя, заставляя смотреть только на себя, но не наседая, не подавляя. Запах сандалового масла от его кожи будоражил напряженные рецепторы царевича, вводя в подобие транса в сочетании с манящими изгибами подтянутого тела. В танце было все: страсть с щепоткой безумия, возбуждение, заманивание и поддразнивание, желание и власть, смешанные с податливостью и гибкостью. Он еще ближе подошел к Антонио и положил свою руку, которую от запястья до локтя украшали серебряные браслеты разной толщины, тому на грудь, слегка толкая его назад в объятия подушек, а сам ставя свое колено между ног царевича. В этом необузданном танце он полностью оказался на ложе и навис над едва дышащим от накатившего возбуждения Антонио. Прикосновение холодного металла цепочек на маске отрезвляло Антонио, а близость разгоряченного тела и опаляющее дыхание в области шеи и ключиц снова вводило в затуманенное состояние, когда тело само подавалось вперед, желая близости с этим опасным завоевателем его сердца и будоражащего рассудок искусителем, который не позволял брать контроль над собой, но готов был довериться. Наклонившись к самому уху царевича, Арс полушепотом-полушипением произнес: — Ты увидел мое лицо и вдоволь насладился видом моего тела. А теперь слушай мое желание. Через месяц я хочу, чтобы ты мне станцевал такой же танец у меня в покоях. А до той поры оставайся в моем дворце и посещай уроки у моей учительницы. Она искусная мастерица и обучит тебя некоторым премудростям, — закончив говорить, Арс взглянул в глаза Антонио, а потом резко поцеловал его в губы и не давая тому опомниться, спрыгнул кошкой на пол и скрылся за дверью комнаты. Как только Антонио остался один, он сполз с постели и медленно подошел к окну — нужен был свежий воздух. Его сердце пульсировало, словно он убегал от стаи бешеных псов, а в паху тянуло от возбуждения. Рука сама потянулась вниз, сжимая член через ткань штанов и с нажимом его оглаживая. Антонио понимал, что пару движений рукой и он кончит. Чертов принц сумел довести до исступления своим танцем и коротким поцелуем в губы.***
— Вот здесь требуется твоя печать рода и подпись, — Арс передал лист с договором Антонио. Тот пробежался в очередной раз глазами по пунктам и поставил размашистую подпись в правом нижнем углу, затем капнув расплавленным сургучом в нужном месте, царевич стянул одно из многочисленных колец с пальца и приложил его к капле, закрепляя договор печатью рода. Принц одобрительно кивнул, забирая у Антонио договор и передавая его своему советнику. — Господа визири и советники, вы можете быть свободны. Только что я — наследный принц этой страны, заключил договор на поставку специй в Российское государство на выгодных для обеих сторон условиях. Спасибо за ваше присутствие, можете быть свободны. — голос Арса звучал спокойно, но уверенно и с толикой власти. Именно так должен говорить будущий правитель страны, чтобы иметь непререкаемый авторитет в глазах подданных. — Антонио, спасибо за прекрасную сделку, — продолжил он, когда остался вдвоем с царевичем, — но ты ведь помнишь, что через неделю я жду тебя у себя в покоях для выполнения твоего проигранного желания, — на последних словах Арс понизил голос и приблизился вплотную к лицу Антонио. — Конечно, я помню. Будь готовый через неделю принимать свое желание, — Антонио еще ближе пододвинулся к Арсу и накрыл его губы своими. Тягучая нега разливалась по молодым телам, что соединились в этом томном поцелуе. Два сердца быстро бились в унисон, словно отыгрывая свою особую мелодию. Антонио сцепил свои длинные руки на талии у Арса и не отстранялся. Принц в свою очередь проделал тот же трюк, но с шеей царевича. Губы находили губы, ласкали, нежили, язык скользил по языку, цепляясь и отдаваясь. Веки прикрыты, дыхание чуть рваное, а в воздухе искрит. И только звук чьих-то шагов за дверью был признан преградой для продолжения этого поцелуя. Арс нехотя отодвинулся от Антонио, мажа в уголок его губ. — Думаю, что дела на сегодня закончены. Приглашаю тебя на прогулку в сад. — С удовольствием разделяю твое предложение, Арс, — прошептал куда-то в шею принца Антонио, а затем поднялся со своего кресла.***
Мягкие шаги от двери отвлекли Арса от чтения каких-то государственных бумаг. Антонио, раздетый по пояс, приближался к его кровати. На нем были похожие шальвары из персидского шелка, что и на Арсе месяц назад. Плечи украшали толстые золотые браслеты, от которых отходили цепочки вниз по предплечьям до кончиков пальцев. На шее лежала массивная цепь из того же металла, изгибаясь по ключицам и делая длинную шею еще тоньше и длиннее, что не могло оставить равнодушным принца. Волосы Антонио были уложены мягкими волнами под золотым обручем, стягивающим их под своим весом. Царевич слегка неуверенно, но невероятно чувственно выгнулся назад, подаваясь бедрами навстречу рукам принца, которые без лишнего напоминания плавно оглаживали бока стройного тела, едва касаясь подушечками пальцев. Под его прикосновениями Антонио выгибался, ловя каждое касание, каждый взгляд, подернутый пеленой возбуждения, сапфировых глаз. Царевич продолжал свой танец, медленно взмахивая руками, проводя ими по своему телу, повторяя движения пальцев принца, прогибаясь сильнее в спине, а потом возвращаясь в исходное положение, отчего цепи с его браслетов на плечах взвивались в воздух, опаляя металлическим холодом разгоряченную кожу. Изумрудные глаза потемнели, в них плясал огонь страсти, разведенный демонами и прожигающий Арса насквозь. Антонио медленно опускался в танце на колени и смело водил ладонями по торсу принца, выбивая из того мурашки и тихие стоны. Изящные длинные пальцы в кольцах принялись проворно расшнуровывать штаны Арса, проникая под ткань и пробегаясь по возбужденному члену. Получив утвердительный кивок от принца, Антонио тягуче-плавно стянул с него одежду, давая себе доступ к столь желанному телу. Губы танцевали свой самостоятельный танец по подтянутому животу Арса, то спускаясь, то поднимаясь, но не заходя далеко, в то время как рукам Антонио было позволено больше. Он практически невесомо касался члена, двигая рукою вверх-вниз, замирая на тихих постанываниях. Измождённые губы сорвались с живота и устремились к головке члена, обхватывая ее плотным кольцом, язык принялся лавировать между желанием сорваться в необузданную страсть и желанием дарить тягучее наслаждение, выводя на коже узоры, заставляя Арса хрипло выдыхать и зарываться пальцами под обруч на голове царевича. Антонио переместил ладони на ягодицы принца, притягивая его еще ближе, глубже пропуская член в рот и чаще задвигал головой в такт бьющемуся сердцу. Арс отпустил себя. Он подался вперед бедрами, давая понять Антонио, что можно не сдерживаться, можно брать до конца, можно больше не осторожничать, и его поняли, поняли без слов на интуитивном уровне. Царевич одной рукой стал помогать себе, двигая ей у основания члена Арса, продолжая вылизывать его по всей длине, уделяя особое внимание головке. Пару синхронных движений руки и языка, и Антонио отодвинулся от члена принца, позволяя тому кончить на грудь, пачкая золотую цепь на шее. Арс откинулся назад после оргазма, мысленно взывая Антонио лечь рядом с ним, так как сил на слова не было. И его снова услышали без слов. Царевич обтер грудь каким-то платком и лег рядом с принцем, перекидывая через него ногу и устраивая голову у того на груди. — А ведь я перевыполнил желание, Арс, — хитро улыбнулся Антонио и поцеловал принца, который был с ним абсолютно согласен. «Вот тебе и столкновение изумруда и сапфира, вот тебе и Северная Корона», — подумал абсолютно счастливый Арс, засыпая под размеренное дыхание царевича.