Sewers of Your Mind

Гарри растерянно оглянулся вокруг, почёсывая затылок. Он не был уверен, где конкретно находится. На первый взгляд, всё выглядело довольно мило — деревянные дома, уличные фонари, разбросанные тут и там, какие-то символы повсюду, напоминающие ракетку для пинг-понга... Ну ничего, в своём бесконечном путешествии по мирам, после того, как Волдеморту каким-то образом удалось испоганить его посмертие, Поттер видел места и похуже. — Кто ты такой? — раздался за его спиной детский голос, заставив волшебника резко обернуться. Позади него стоял маленький черноволосый ребёнок и смотрел на чужака чёрными, словно беззвёздная ночь, глазами. Это выглядело бы безумно мило, если бы мальчик не был покрыт кровью с головы до ног. — Как ты сюда попал? Гарри присел перед ним на корточки и на мгновение задумался. На груди ребёнка был тот же самый символ, похожий на ракетку. Любопытно. — Может, сначала ответишь на один мой вопрос? — Поттер потянулся вперёд, стерев брызги крови с лица мальчика. — Что это вообще за место? — Это мой разум, — ответил тот, продолжая смотреть своими бесстрастными чёрными глазами, будто бы ему совсем нет дела до того, что какой-то посторонний человек вытирает ему лицо. Он был похож на механическую куклу — такую же равнодушную. — Твой разум? — задумчиво спросил Гарри, ещё раз внимательно осматриваясь. Да, теперь он точно заметил, что это было похоже на пейзаж чьего-нибудь подсознания — небо представляло из себя смесь различных завихрений и спиралей, меняющихся каждую секунду, предметы отбрасывали неправильные тени неестественных цветов, а горячее дыхание ветра на его коже было эмоцией — тяжёлым, удушающим отчаянием. Если говорить об обстановке в целом, то выглядело всё не так уж и плохо. За минувшие года он имел сомнительное удовольствие лицезреть по-настоящему отвратительные места. Мальчик медленно моргнул, не сводя с него взгляд. — Зачем ты пришёл сюда? — спросил он со странным спокойствием, никак не соответствующим всплеску чистого ужаса, принесённого порывом ветра. — Тебя прислал Орочимару? — Меня никто не присылал, — ответил Гарри, встречая очередное дуновения ветра ментальным эквивалентом фырканья, мгновенно заставив его стихнуть. — Обычно люди сами меня призывают, — добавил он, вытирая ладонью кровь со лба мальчика. По крайней мере, так было в предыдущие двести или около того лет. Было время привыкнуть. — Кто такой Орочимару? — Он должен был быть моим учителем, — ответил ребёнок с пустыми глазами. — Когда-то он был великим человеком, великим ниндзя. Он обещал обучить меня. Сделать сильным. — Полагаю, обещания он не сдержал, — пробормотал Гарри и убрал руку, молча признав бесполезность попыток очистить кровь. Каждое пятно, которое ему удавалось стереть, сменялось новой струйкой крови, стекающей с линии роста волос. Тёмно-алая кровь до странного красиво контрастировала с бледной кожей ребёнка. Похоже, это не просто какое-то неприятное воспоминание, а самая настоящая душевная травма. Это будет гораздо труднее исправить. — В каком-то смысле сдержал, — возразил мальчик, снова медленно моргая. Он мог бы выглядеть просто милым сонным дитя, если бы не настороженность и недетская серьёзность в глазах. — Я ещё никогда не был так силён. Гарри внимательно посмотрел на него — эти слова вызвали в подсознании грохот, похожий на раскаты грома. Похоже, это было недалеко от правды. — Мне ты не кажешься сильным, — прошептал Поттер, склонив голову и прислушиваясь к отдалённому гулу, пытаясь оценить реакцию на свои слова. — Я и правда жалок, — согласно кивнул ребёнок. Ему вторили удары грома, отдающиеся эхом по всему внутреннему миру. — Хм. Тогда давай начнём вот с чего, — после секундного размышления Гарри встал и поднял мальчика на руки. — Если это лучшая часть твоего разума, как насчёт того, чтобы показать мне худшую? — предложил он, с комфортом устроив малыша в своих объятиях. И тут ребёнок впервые за всё время проявил эмоции — не от того, что его держат или несут куда-то, а от слов. Он нахмурился, и пустота в его глазах сменилась подозрительностью. — Зачем? — А почему бы и нет? — пожал плечами Гарри. От ветра, наполненного ненавистью, его волосы встали дыбом. Он остановился и начал исследовать воздух вокруг. Столько бессильного гнева, завёрнутого в беспросветное отчаяние. — Если это лучшая часть твоего разума, полагаю, что худшая выглядит ужаснее, чем я могу себе представить, — пояснил он, перехватив очередной поток ветра. Он протянул ребёнку кружащийся на ладони вихрь безнадёжности и злобы и спросил: — Или ты предпочтёшь и дальше цепляться за это? Мальчик насупился и ещё сильнее встревожился. — Туда, — он указал на большой деревянный дом в самом конце забрызганной кровью улицы. Гарри удовлетворённо кивнул и выкинул прочь клочок ненависти. Малыш заметно напрягся, когда Поттер подошёл к двери дома и открыл её. Дверь не двинулась вперёд, как это ожидалось, а скользнула в сторону. Интересно, но не особо важно. — Это оно? — спросил Гарри, войдя в огромный зал, заваленный трупами. Всё помещение было забрызгано кровью, настолько, что невозможно было разобрать природный цвет древесины. — Нет. Нам сюда, — ребёнок указал на дверь напротив, лишь мазнув взглядом по телам, а затем снова уставившись вперёд. Поттер на мгновение задумался, сколько ему было лет, когда возникла эта часть подсознания. Вероятно, в реальности всё обстояло гораздо хуже, чем могло бы быть у самого Гарри, если бы он помнил ту ночь, когда осиротел. Неважно, он поразмышляет над этим позже, если будет время. Сейчас есть дела поважнее. Он решительно направился сквозь эту пародию на кладбище, стараясь не наступать на трупы и чудом не испачкавшись в крови, но в итоге успешно преодолел данное препятствие, стараясь ни на что не обращать внимания. Когда Поттер открыл дверь, то сразу же уловил, как сильно изменилась обстановка. Тяжёлые кровавые оттенки и мрачные тени прошлого уступили место слепящей глаза белизне и безжизненной серости. Удушающий ветер злости и отчаяние стих, на его место пришло что-то, что можно было бы назвать стерильностью. Отсутствием каких-либо эмоций вообще. И это не предвещало ничего хорошего. Осмотрев пустынный белый коридор, Гарри направился вперёд, мимоходом отметив, что мальчик крепко вцепился в него. Он знал, что тут наверняка есть монстры. Достаточно страшные, чтобы напугать малыша, который и глазом не моргнул при виде устроенной кем-то резни. Через некоторое время они подошли к ещё одному залу — больше предыдущего раза в три и раз в десять отвратительнее. Он был похож на маггловскую лабораторию или её хоррор-версию. Здесь были различные мониторы и оборудование. Кресла и хирургические столы. С одной из стен свисало туловище без головы и конечностей, с вывалившимися наружу внутренностями, со сверкающим белизной на фоне розовой плоти позвоночником. Руки со снятой кожей и отведёнными в стороны мышцами были приколоты к полу длинными иглами. Ноги лежали на столе рядом с туловищем, так же обезображенные каким-то безумным вивисектором. Рядом с ними же была и голова. Кожу с неё сняли и растянули на подставке, словно какой-то сувенир. Глаза вынули из глазниц и погрузили в колбу с какой-то жидкостью. Череп вскрыли, а мозг изъяли и водрузили рядом на пьедестал, оставив связанным с черепной коробкой несколькими тонкими сосудами — и металлическими проводами. Гарри какое-то время смотрел на это ужасающее зрелище, не смея отвести взгляд, но вскоре нашёл в себе силы отвернуться и посмотреть куда-нибудь ещё. Куда угодно. И увидел другое тело — или, может быть, то же самое — подготовленное для вскрытия. Оно лежало на смотровом столе рядом с Поттером, со скованными цепью руками и ногами, с завязанными глазами и кляпом во рту. Судя по тому, как тело дёргалось, оно было ещё живо, несмотря на то, что его сердце вынули из груди, а одно лёгкое лежало рядышком, порезанное на кусочки. Было ещё и третье тело, и четвёртое, и пятое — то же самое, но вскрытое разными способами. Однако жемчужиной этой "коллекции" являлось то, что находилось в огромном стеклянном резервуаре посреди комнаты. Оно было целым, с полным набором всех органов и конечностей — и от этого становилось только хуже. Юноша там был прекрасен, почти идеален по сравнению с другими — искажёнными, осквернёнными — бледная кожа, тёмные волосы, кроваво-алые, ничего не выражающие и чуть приоткрытые глаза, чувственные губы под дыхательной маской. Почти идеален — но не совсем. Прекрасно сложенное, мускулистое тело было сплошь покрыто хирургическими шрамами, будто бы его разбирали на миллион частей, а затем собирали вновь. — Это ты? — тихо спросил Гарри. — Почти, — так же тихо согласился мальчик. Его ногти почти до крови впились в кожу Поттера, когда он беспомощно сжал руки. — Орочимару куда искуснее, чем может передать моё воображение — он вообще не оставляет следов. Когда он с тобой закончит, никто не сможет сказать, что он вообще что-то делал. — Вот как, — пробормотал волшебник, вновь оглядываясь. Он постарался рассмотреть тела с более объективной точки зрения, и вскоре начал замечать определённую временную шкалу. Они были разного возраста — тело на стене было самым младшим и самым маленьким, ну, или было бы таким, будь оно целым. То, что лежало на столе рядом с Поттером было чуть постарше. Тело, плавающее в резервуаре было самым взрослым — примерно лет шестнадцати, не говоря уже о том, что оно было гораздо более высоким и мускулистым, чем первое. Даже если это не совсем точно отображало реальность, это определённо объясняло чувство безнадёжности и отчаяние. Покачав головой, Гарри подошёл к резервуару и коснулся его рукой. Он пульсировал и источал тепло, словно сердце огромного монстра. — Полагаю, у всего этого есть какая-то цель? — спросил Поттер, когда мальчик начал извиваться и дёргаться, словно пытаясь вырваться и убежать подальше от огромного контейнера с пугающим содержимым. — Он хочет создать себе идеальное тело, — ответил мальчик, уткнувшись волшебнику в шею. — ...почему-то я даже не удивлён, — пробормотал Гарри, глядя в пустые глаза плавающего в непонятной жидкости тела. Ещё один случай в копилку похожих. Хотя ему ещё не доводилось встречать кого-то настолько извращённого, тема одержимости довольно часто всплывала в его путешествиях. Возможно, из-за аналогичного опыта? — Ты сказал, что он обещал обучить тебя, сделать сильным, — вспомнил Поттер, проводя рукой по стеклу. — Значит, в каком-то смысле ты сам на это согласился? — Я... предал свою деревню из-за его обещания, — шёпотом признался мальчик. — Мой лучший друг... — он поднял голову и посмотрел за спину Гарри, в коридор, откуда они пришли. — Мой старший брат вырезал наш клан. Убил всех, кроме меня. Я жаждал мести, но был слишком слаб и слишком медленно учился. Орочимару сказал, что исправит это. Это всё, что мне было нужно. Гарри понятливо кивнул. Люди легко велись на сладкие речи. Вероятно, он поступил бы так же, если бы после смерти Сириуса к нему подошёл кто-нибудь с похожим предложением. — Хорошо. А сейчас? — спросил Поттер у ребёнка, который всё ещё не сводил взгляда с пустого коридора, ведущего к воспоминаниям о боли, смерти и предательстве. — Чего ты хочешь сейчас? Малыш долго ничего не отвечал, вцепившись в плечи Гарри, напрягшись всем телом. — Я хочу, чтобы весь этот мир сгорел, — прошептал он. — Сгорел дотла. Поттер мрачно усмехнулся и перевёл взгляд на тело в сосуде. — У меня плохо получается разрушать миры, — признался он и постучал по стеклу. — И убийство невинных меня не особо интересует. Как насчёт чего-нибудь попроще? Мальчик долго сверлил его бездонными чёрными глазами, с мигающими в глубине алыми вспышками. Гарри встретил его взгляд совершенно спокойно. — Что думаешь о возмездии? — предложил волшебник. — Множество раз меня призывали люди, подобные тебе... Я стал весьма хорош в возмездии. — Как? — мальчик посмотрел на него так, будто впервые увидел — увидел по-настоящему. — Кто ты такой? — Кто знает... — задумчиво протянул Гарри. — Возможно, призрак. Возможно, воплощение кошмара. Или, быть может, я ангел справедливости? — он усмехнулся и поскрёб ногтем по поверхности стекла, издав отвратительный звук, эхом разнесшийся по помещению. Когда он отступил назад, стеклянный сосуд начал покрываться сетью трещин, пока окончательно не раскололся. Жидкость, до этого вытекающая тонкими струйками, тут же хлынула наружу в ворохе осколков. Тело внутри, несмотря на отсутствие какой-либо поддержки, осталось лениво парить в воздухе. Малыш вцепился в спину Поттера, выглядя шокированным. Волшебник шагнул ближе и положил ладонь на испещрённую шрамами грудь юноши с пустыми глазами. — В реальном мире ты без сознания, — сообщил Гарри, исследовав через проводника отзвуки реальности. — Довольно долго. — Иногда я просыпаюсь, но всё равно ничего не могу сделать. Всё это просто бессмысленно, — прошептал мальчик, глядя на Поттера широко открытыми глазами. — Что... что ты будешь делать? — То, чего нельзя, — ответил Гарри, щёлкнув мальчика по носу и нежно улыбнувшись. — И то, что умею лучше всего. Закрой глаза, малыш. Будет грязно. Как бы долго он ни прыгал по мирам, проживая сотни, тысячи жизней... Понадобилось чертовски много времени, чтобы научиться убивать.