Nähe

Саша осмотрела стол: на нём стояли разные блюда, которые приготовила она; вилки, ножи и две чистые тарелки. Улыбнувшись своей работе, она уселась на стул и посмотрела в камеру своего телефона. — Итак, стол я накрыла, переоделась, осталось только дождаться прихода Микасы, — при упоминании имени её возлюбленной, её щёки покрылись слабым румянцем, — Я так рада, что встретила её. Конечно, сначала с ней трудно было выйти на контакт, особенно учитывая то, какая я навязчивая, а она — замкнутая. Да и вообще из-за моей активности и глупости мне пришлось долго добиваться хотя бы дружбы от неё, но это помогло мне лучше понимать её и людей, похожих на неё. Если так подумать, то мы с Микасой — полные противоположности, но то, что они «притягиваются», я бы так не сказала, ведь, как по мне, люди ищут в других то, что дополняет их. «Картофельная, а ты оказывается всё же посещала иногда пары по философии» — сказал внутренний голос Жана в её голове. Она привыкла уже думать, чтобы сказал Кирштайн насчёт какого-то её действия или фразы. Кажется, он прочитал ей слишком много нотаций. — За эти два года, что я с ней, мы что-то перебрали друг от друга, а также у нас есть какая-то черта или черты, без которых нам уже становится трудно жить. Сначала, когда мы их обретаем, нам хорошо, но когда их нет, то нам становится сложнее. Ну, в смысле, вот Жан — он умный и если бы не он, то меня с Конни очень быстро бы отчислили, а он без нас и дальше был бы слишком самодовольным зазнайкой. Я бы сказала, что нас так связывает с Микасой, но, знаете, это связано с её слабостями и раз даже мне пришлось так долго добиваться её, чтобы я достигла такого большого доверия от неё, чтобы она могла показывать и говорить мне о своих слабостях, которые она скрывает от многих, то это будет, а, эм, ужасно. Аргх, — она приложила руку ко лбу, мысленно она уже билась головой об стол, — я плохо объясняю, но, надеюсь, вы поняли. Нам очень трудно без друг друга, что ей, что мне. Я рада, что мы уже вместе целых два года. Вроде бы мы не пара: она серьёзная, ответственная, культурная, когда я шумная и безбашенная. Но, тем не менее, мы прекрасная пара, я так люблю её. Дальше она просто отвечала на какие-то вопросы или рассказывала что-то насчёт последних новостей, пока она не услышала, как кто-то вставляет ключ в замочную скважину. — А вот и она! — от радости Браус подскочила со стула, а её улыбка стала шире, — Закончим наш разговорный стрим на этом, мне понравилось сегодня общаться с вами! — она приблизилась лицом к экрану телефона и, приставив правую руку к левой щеке, прошептала, — Ближе к ночи, если не усну, выложу пост в Инстаграме, как прошел вечер. На этом она отключила стрим и положила телефон в карман своей коричневой юбки. Дверь уже открылась и, Аккерман, вероятнее всего, уже переступила порог квартиры. Браус уже шла встретить её, но остановилась, чтобы посмотреться в зеркало и немного пригладить волосы, да и просто оглядеть себя: короткие волосы завязаны в конский хвост, на ресницах тушь, первая пуговица на её шифоновой, серого оттенка рубашке растегнута, а на шее красуется тонкая серебряная цепочка. Обтряхнув юбку, она вошла в коридор, где стояла Аккерман в растегнутом пальто. Саша, улыбнулась — и, не теряя времени, быстро подбежала к Микасе, обняв ту за шею и поцеловав в щёку. — С годовщиной! — с яркой улыбкой сказала она. Микаса также улыбнулась и обняла повисшую на ней девушку за талию, ответив: И тебя с годовщиной, милая. Саша переместила свои руки на красные от мороза(а может и не от него) щёки и прижалась к розовым губам. Брюнетка сразу же ответила на поцелуй. Оторвавшись первой, Саша начала быстро покрывать щёку Микасы поцелуями, а та перехватила её руки, осторожно взяв за запястья. — Саша, я же только с улицы, дай хотя бы раздеться, — со смешком сказала брюнетка. Она начала пристально смотреть на любимую, после чего положила руку ей на щёку, погладив большим пальцем, и сказала: Ты у меня такая красивая. Я бы вечно тобой любовалась. Саша только улыбнулась и пустила короткий смешок, сопровождающийся поцелуем в её переносицу. Она зашла за спину Аккерман и помогла ей снять пальто. Пока та присела, чтобы снять сапоги, Саша повесила пальто на вешалку, а затем в шкаф. Микаса подошла сбоку и обняла её за талию, прижавшись губами к её скуле. Она положила свои руки на те, что обвивали её. — Так что за дела у тебя были? — спросила Браус. — Эрен и Армин съехались и попросили помочь с переносом вещей. Ну и я осталась у них на чай, а ещё Армин приготовил пряников и дал мне с собой. И напоследок, я искала коробку, куда положить твой подарок, и купила всё, что ты просила, — она убрала свои губы только, чтобы сильнее прижаться ими к мягкой щеке. — Тогда можем идти за стол? Я всё приготовила. — Какая умница, жду не дождусь попробовать, чего ты там наготовила. Я так устала за весь день и такая голодная, что если сейчас ничего не перекушу, то...— она выждала паузу, — съем даже тебя! — она немного втянула щёку Саши в рот и,прикусив, легонько оттянула в сторону. — Эй, не надо, моя стряпня вкуснее меня, одумайся! — ответила она, заливаясь смехом от действий своей девушки. Брюнетка отпустила её и запростестовала: — Никакая это не стряпня, а довольно вкусные блюда. — Ну, с твоим мясом, где ты смешала японскую и традиционную готовку, это не сравнится. Так идеально смешать две кухни — это надо иметь талант! А ты талантливая и отлично готовишь много чего. — Спасибо. Но я также люблю, когда ты готовишь, у тебя отличный вкус. — Ладно, с тобой бесполезно спорить, пойдём. Саша захватила пакет, который принесла Микаса, и ушла на кухню, где остановилась возле стола. Аккерман же ушла мыть руки. Браус поставила пакет на край стола и достала оттуда бутылку красного вина, пакет с печеньем, что, как говорила Микаса, испёк Армин, и небольшой торт с кремовой глазурью. Бутылку она поставила на стол, а сладкое убрала в холодильник. К этому времени вернулась Микаса с плосковатой подарочной коробкой в руках, обвязанной красной лентой. Саша обернулась на шаги и увидела её: она протягивала ей двумя руками этот подарок. Шатенка широко улыбнулась и взяла подарок. Открыв коробочку, она достала сидибокс, на обложке которого была изображена обложка одного из альбомов её любимой группы. В сидибоксе лежал enhanced cd. Сказать, что Браус не была в шоке, было бы той ещё ложью. В ней перемешались удивление, радость, а также сильная любовь к Микасе. — Я вижу, тебе нравится, — чуть ехидно сказала Микаса, замечая как быстро меняются эмоции на лице её девушки. — Микаса-а-а! — протянула она и повисла у неё на шее. — Ну почему ты такая крутая! Я уже сбилась со счёту, сколько раз влюбляюсь в тебя, ты всегда даришь мне что-то такое классное. Мои подарки, по сравнению с твоими, глупые и никчёмные, — последнюю фразу она сказала с небольшой обидой. — Милая, не говори так! — брюнетка поцеловала её в лоб и начала гладить по голове. — Я же люблю тебя не за подарки, это так, мелочи. Но твои подарки очень важные для меня мелочи. Я очень счастлива, когда ты мне что-то даришь и я хочу дарить тебе что-то такое, чтобы ты тоже была так счастлива, как сейчас. — Правда? — она посмотрела на неё щенячьими глазками и чуть выставила вперёд нижнюю губу, отчего сердце Микасы пропустило удар. Она не удержалась и начала стремительно целовать её то в щёки, то в нос, то в лоб. — Ну конечно правда, милая. Сашу такой ответ и действия устроили и она убрала своё лицо от жадных губ Микасы, та обиженно вздохнула и слегка нахмурилась. Шатенка полезла в карман своей юбки, пока не выудила оттуда какую-то небольшую вещь — Аккерман не успела разглядеть, что это. В следующий момент пару чёрных прядей оказались прикреплены к виску, открывая вид на правую сторону лица азиатки. Она в замешательстве посмотрела на свою девушку: упомянутая лишь усмехнулась и передала ей карманное зеркальце. Она взяла его и навела на свой висок, где увидела, что её волосы держит золотая заколка: прямоугольник, где на конце находился месяц. Она снова посмотрела на Сашу. — Тебе очень идёт. Я подумала, что иногда волосы тебе мешают,а ещё, — она положила руку на её правую щеку, где под глазом находился шрам, рассекающий бледную кожу, — твой шрам. Не стесняйся его, он не уродует твоё лицо, а, наоборот, хорошо сочетается с ним. Не прячь его, с ним или без — ты всё такая же красивая. Глаза Микасы начали слезиться от этих слов: в детстве ей пришлось слышать много насмешек из-за этой раны, после чего она тщательно старалась скрыть его за чёлкой, ибо ненавидела его и считала своё лицо ужасным. Такое отношение к нему, конечно, особо острым было в подростковом возрасте, однако даже сейчас у неё были комплексы по поводу него, поэтому она продолжала прятать его. Всхлипнув, она прижала к себе Сашу и уткнулась лицом в её плечо. — Спасибо, — почти срываясь из-за нахлынувших эмоций, быстро проговорила она. — Не благодари, я просто сказала правду, — она обняла её. Из-за чувства влаги на своём плече, шатенка забеспокоилась за свою девушку. Положив руки на её покрасневшие щёки, подняла её голову: из её глаз текли слёзы. — Мика, — позвала с тревогой её Саша. — Всё хорошо, — она вытерла рукавом слёзы и протёрла глаза. — Просто эмоции нахлынули. Мне ещё никто такого не говорил, — на её лице появилась мягкая улыбка. Брюнетка прижалась к её приоткрытым губам. Сначала Саша не поняла, что происходит, поскольку всё ещё переживала за Аккерман, — редкое зрелище видеть, как какие-то слова могут так её затронуть — но, чувствуя какая она напористая, сразу же ответила на поцелуй. Они целовались нежно, показывая так всю свою любовь друг другу и благодарность за подарки. Микаса углубила поцелуй и стала ещё настойчивее, но от этого поцелуй не переставал быть ласковым, наоборот, он делал их ещё ближе. В воздухе витала интимная атмосфера, которой они подались. Сплетаясь языками, они наблюдали друг за другом, читая всё, что они могли бы сказать, по глазам. В серых глазах промелькнула ехидность и она начала покусывать пухлые губы, улыбаясь. Браус пыталась оказать сопротивление, что получалось не очень, поэтому Микаса вернулась к исследованию её рта. Медленно они отпрянули, тем самым разорвав поцелуй. — Давай ужинать, а то реально съешь меня, вон, губы теперь болят, — проворчала шатенка, на что виновница прыснула смехом. Последовав её указу, она села и открыла вино. — Саш, у нас есть штопор? — спросила она. — Нет. Но...— взяв бутылку из рук Микасы, девушка потянулась к помаде, стоявшей на холодильнике. — А теперь смотри, как я могу. Перевернув помаду, она начала ею проталкивать деревянную пробку, пока та не упала в бутылку. Саша победно ухмыльнулась, а Микаса начала хлопать в ладоши, посмеиваясь. Шатенка поставила помаду на место и разлила вино в бокалы, затем передала один девушке, напротив неё. Когда она передавала ей бокал, их пальцы соприкоснулись, отчего пальцы слегка начало приятно колоть. Следующие два часа они обсуждали всё, что можно и нельзя. Обе девушки много смеялись, вспоминали, как Микаса была неприступной ледышкой, которую Саша пыталась всеми силами растопить; как они впервые встретились и прочее. Тарелки уже были пустые, а в бутылке не осталось ни капли. Девушки сидели с насыщенным румянцем на щеках от выпитого алкоголя и смотрели друг на друга, переплетая пальцы на столе, а порой наклонялись над столом для поцелуя. Первая встала Микаса и стала убирать тарелки, а Саша пошла ставить чайник. Аккерман поставила всю посуду в раковину и уже засучивала рукава своего красного свитера, как почувствовала, что её предплечье слабо сжали, и она посмотрела в сторону. — Давай лучше я, а то ещё намочишь его, — предложила Браус, отпуская чужое предплечье. Микаса кивнула и уступила место девушке, и решила пока стереть стол. Саша же уже начала намыливать первые тарелки. Когда уже половина посуды была чистой, она почувствовала, что кто-то прижимается сзади. Затем она увидела тонкую руку, тянущуюся за двумя кружками. Схватив их за ручки, она забрала их. Браус повернула голову и посмотрела на черноволосую: та посмотрела в ответ и улыбнулась, и чмокнула её в щёку, и ушла. После того, как они закончили с делами на кухне, они пришли в гостиную. Саша поставила поднос с чаем, печеньем и двумя блюдцами с кусочками торта на журнальный столик в то время, как Микаса выбирала фильм на телевизоре. Включив его, она села возле Саши, теснее к ней, взяла свой напиток и блюдце. Её соседка уже доедала крем. Так они сидели в тишине, пересматривая начало фильма, ибо они уже начинали его смотреть, но прервались на середине. Шла уже двадцатая минута фильма. Девушки ели печенье и допивали остатки чая. Браус поводила рукой по пустой тарелке, где остались одни крошки, убрала руку и поудобнее оперлась на подлокотник. Голову она наклонила вбок и уложила на свою ладонь: сейчас была самая скучная часть фильма, но попросить Микасу перемотать она не решалась. Тут её скуку прервало то, что Микаса нависла над ней, поставив руки по бокам от неё. Она, немного в шоке, повернула к ней голову. Аккерман хищно улыбалась и в её взгляде читалось желание. Не дав более шатенке секунды на раздумия, она накрыла её губы своими. Она начала их мять, покусывать, иногда уделяя особое внимание нижней губе, всасывая её. Сашу, ещё полностью не отошедшую от шока, такое действие со стороны азиатки более чем устраивало и она тут же начала отвечать на поцелуй, иногда в отместку также кусая её. Одна её рука скользила по прямому позвоночнику(не то, что у меня),а другая зарылась в смольные пряди и сжимала их. Аккерман промычала в поцелуй и одна её рука поднялась от живота Саши вверх к её шее, зацепилась за пуговицы на рубашке. Отстранившись на пару сантиметров, она посмотрела в янтарные глаза, ища разрешения. Браус, глубоко дыша, затянула её снова в глубокий поцелуй, где они переплетались своими языками, чувствуя остатки вкуса печенья, что если недавно. Аккерман такой ответ устроил и одной рукой она начала растегивать пуговицы по одной,оголяя грудь девушки под ней. Она растегнула последнюю пуговицу и раздвинула рубашку, чтобы открыть вид на красный топ с тонкими бретельками, скрывающий небольшую аккуратную грудь. От этого Саша оторвалась от порозовевших губ, наблюдая за действиями черноволосой. Та внимательно проходила глубоким взглядом по каждому сантиметру тела под ней. На секунду она посмотрела вверх и увидела, как чужие щеки заливаются густым румянцем, а хватка на её спине и в волосах ослабла. Дабы немного помочь справиться со смущением, она поцеловала шатенку за ухом— кончик которого также был красным от смущения— задержавшись там губами. От этого Браус томно выдохнула. Аккерман на этом не остановилась и поцеловала снова, только чуть повыше, а потом поцеловала в висок. Она снова посмотрела на Сашу тёплым взглядом. В глазах же той была неуверенность, но она доверяла Микасе больше, чем кому-либо, поэтому надавила рукой на её затылок, тем самым прижимая лицо азиатки к её шее. Та тихо усмехнулась и начала быстро покрывать немного смуглую кожу поцелуями. Так она спустилась к плечу и поднялась, но на этот раз начала целовать с кадыка. Пальцы Саши путались в локонах от всех этих мягких прикосновений, которые, как она почувствовала, перешли в слабые покусывания — это заставило её закусить губу от наслаждения. Микаса в этот момент поцеловала яремную ямку и перебралась к точке пульса. Она, не прекращая поцелуи, спустилась немного ниже и всосала участок кожи и начала немного его покусывать. Отстранившись, её взор оценивал то, что она сделала. Следующей её целью было плечо, где она повторила свои прошлые действия. Не желая останавливаться, её рот сделал тоже самое на месте соединения шеи и плеча, на этот раз увеличив силу укуса. В ответ на это её слух уловил очень слабый и сдавленный писк где-то сверху, что дало ей понять: она переборщила с силой, поэтому она начала зализывать это место, чувствуя вкус крови. Здесь дела были закончены — поцелуи перешли на выпирающие ключицы. Саша же пыталась не застонать от того, насколько приятно всё это было. Ей нравилось всё: действия Микасы, а также то, что без слов понимала её и оставалась всё такой же нежной. Она переместила руки: теперь одна залезла под шерстяной свитер и начала гладить поясницу, а вторая массировала шею, а иногда касалась её кончиками пальцев. По довольному вздоху Аккерман было ясно, что её это устраивает. Она закончила с ключицами и поднялась снова к шее. Мокрой дорожкой поцелуев она спускалась от шеи к ложбинке между грудей, оторвавшись, чтобы перескочить через ткань топа; от ложбинки к плоскому животу. Остановившись над пупком, она последний раз поцеловала её там и подняла голову так, чтобы быть с девушкой лицом к лицу, а рукой она стала гладить живот, иногда поднимаясь вверх. Весь этот путь из поцелуев сопровождался тихими и сдавленными стонами Саши. Она смотрела на лицо девушки, чей румянец стал ещё немного гуще — это заставило её улыбнуться. Браус же нахмурилась и за шею сократила расстояние между их губами. На этот раз инициативу она взяла на себя и углубила поцелуй. Чтобы ещё больше доминировать она начала толкать азиатку назад, пока не стала нависать над ней. Та была немного обескуражена, но ничего не делала, только отвечала на поцелуй. Саша сильнее толкнулась языком в чужой рот, чтобы как можно лучше провести им по всем зубам и сцепиться с языком Аккерман. Она резко оторвалась, из-за чего за её ртом последовала ниточка слюны. Её руки откинули рубашку на соседнее кресло и стали снимать свитер с брюнетки. Та подняла руки, чтобы помочь избавиться от него. Он полетел туда же, где уже оказалась рубашка, а девушка осталась в одном черном лифчике. Шатенка жадно припала к бледной шее и начала быстро оставлять там беспорядочные поцелуи, иногда оставляя метки. Более глубокий укус она оставила возле яремной вены. Как только она сомкнула зубы, то услышала вскрик. Она зализала это место и поцеловала. Её голова опустилась между грудей и языком она проделала мокрую дорожку до самого подбородка, где шатенка подняла голову для того, чтобы посмотреть на свою девушку. Упомянутая подняла потерянный взгляд на её довольное лицо, в то время как её лицо было залито густой краской, которая была не только на щеках,но и на кончиках ушей и на шее. Сашу этот вид заставил умилиться и она коснулась лба Микасы, пальцами откинув черную челку в сторону. Затем они много целовались, на этот раз просто сминая губы друг друга, отстраняясь только для того, чтобы поменять угол и сильнее впиться в губы. Их руки лихорадочно двигались то по спинам друг друга, то по шее, то зарывались в волосы, то, в конце концов, сжимали грудь. Это продолжалось до того момента, пока они не вспомнили про фильм, где сейчас сделали выстрел, отчего обе сразу же отстранились, испугавшись громкого и неожиданного звука. Они переглянулись и засмеялись с этого. Саша улеглась на грудь Микасы и они продолжили смотреть фильм. Ту часть, что они смотрели уже закончилась, поэтому они могли дальше с интересом смотреть, чем всё закончится. Лёжа вот так на вздымающейся груди, Браус слегка сдвинулась, чтобы слушать сердцебиение любимой. Оно билось в спокойном ритме, а её грудь то опускалась, то поднималась; сверху она чувствовала её умеренное дыхание. Всё это так успокаивало и теплые пальцы, что так умело массировали кожу головы, давали расслабляющий эффект. Только этот эффект перерастал в то, что ей хотелось спать (как и мне, 1:13 блять; реально, я спать) и Микаса это заметила. — Пойдём спать? — ласково поинтересовалась она и прижалась губами ко лбу девушки. — А как же фильм? Он, вроде, тебя заинтересовал. — Не совсем да и я тоже уже спать хочу. Она приподнялась на локтях, аккуратно прижимая Браус к себе, и села. Её рука заползла под колени девушки, тем самым подхватив её, а вторая рука обхватывала её спину. Она встала с ней на руках, Саша уложила голову ей на плечо и обвила руками тонкую шею. Аккерман занесла её в спальню, попутно стянув резинку с шелковых волос, и аккуратно усадила на кровать. Пока шатенка откинулась на постель, азиатка сняла брюки и повесила их на стул, и начала переодеваться в пижаму. Браус же пришлось перебороть сонливость, чтобы хоть переодеть юбку. Она повесила её на брюки Микасы и взяла свои спальные штаны. Когда она их натянула, то улеглась возле Микасы, что уже лежала и ждала её. Саша раскинулась руки, дабы черноволосая сразу же примкнула к ней и прижалась к её шее, закинув руку ей на талию. — Я так прекрасно провела вечер, — тихо сказала она. — Я тоже. Мы, наверное, впервые так много целовались, у меня губы опухли и немного побаливают, — со смешком также тихо ответила Браус. Её собеседница тоже прыснула смехом и поцеловала её в челюсть. — Спокойной ночи, я люблю тебя. — Спокойной, я тоже люблю тебя. Уже через пару минут она услышала сопение снизу, а в шею всё также щекотало тёплое дыхание. Её рука потянулась к телефону на тумбочке. Это был телефон Микасы. Так как они вместе иногда могли пользоваться телефонами друг друга, она знала, что девушка не будет возражать. Зайдя в свой профиль Инстаграмма, она сделала селфи того, как черная макушка, с золотой заколкой на виске, прижимается к ней, а она, положив руку на немного оголенную спину, обхватила ладонью плечо. Выкладывая фотографию, она написала: «Вечер был просто чудесным и я жесть, как хочу спать. Я, кажется, впервые в жизни столько целовалась;)». Саша отправила пост и отложила телефон. Она потянулась и положила голову на свою руку, а второй сняла заколку и положила её рядом с телефоном. Чёрные пряди упали обратно на лицо, из-за чего его обладательница немного сморщилась: волосы неприятно щекотали нос. Сашу это позабавило и она решила убрать выскочившие пряди за ухо. Черты лица снова расслабились и в золотых глазах было искреннее восхищение: как чудесно выглядела её девушка в лунном свете, что просачивался через шторы. Она крепче прижала её к себе и прикоснулась губами к черной макушке. Как же сильно она любила Микасу и всегда восхищалась ею. Не только какой-то одной чертой, а всем: каждым её изгибом тела, каждой чертой характера, каждым умением и талантом. С этими мыслями она погрузилась в сон.