Реквием звездной пыли

      Солнце медленно укатывалось за горизонт, уступая место своей сестре луне в ее ночном властвовании. Ночные сумерки плавно опускались на город, хотя, вокруг все равно было светло из-за слепящих кислотно-ярких вывесок или фонарных столбов, что были на каждом шагу. По крайней мере, при таком свете было тяжело напасть со спины, неожиданно атаковать. Эта мысль хоть немного успокаивала, хотя, Джотаро все равно подозрительно оглядывался на каждого человека, который проходил мимо него, по дороге в клинику. Каждый мог оказаться прислужником Дио, каждый мог воткнуть нож в самый неподходящий момент. То ли это было затишье перед бурей, то ли враги и вправду не знали об их месте нахождения сейчас, но школьник добрался до своих товарищей без лишних приключений.       Клиника, оказалась, довольно обшарпанным зданием на окраине города. Видя ее состояние снаружи, не очень хотелось знать, что было внутри. Хотя, первое впечатление зачастую бывает довольно ошибочным — и сейчас эти слова подходили как нельзя лучше. По крайней мере, внутри здания было чисто, в холле, на ресепшене, были свежевыклееные зеленые обои, а за стойкой стояла милоулыбающаяся администратор.       — Извините, но мы сейчас закрыты. — Проговорила девушка на чистом русском, отчего брюнет непонимающе посмотрел на нее, тяжело вздохнув. На японском она его наврятли поймет, а вот на английском еще куда не шло. Но с его знанием иностранных языков, будет тяжело объяснить даже самые очевидные вещи.       — Я вместе с иностранцем. Джозефом Джостаром.       И все же, Джотаро смог найти общий язык с девушкой, потому что она понимающе кивнула головой, указав в сторону одного из кабинетов, словно это было приглашение. Школьник поблагодарил администратора, сухим «спасибо», и после открыл дверь, проходя внутрь.       Врач Спидвагона уже почти закончил осматривать раны, оставалась только Рита, которую мужчина решил оставить напоследок. Видимо, не зря. Даже несмотря на попытки Куджо скрыть рану под пиджаком школьной формы, от глаз профессионала она не укрылась. Он сразу же подошел к вошедшему, качая головой.       — Я вами просто поражен. — Проговорил врач фонда, попросил лечь парня на кушетку. — Вы с такой раной не только сражались, но еще и умудрились добраться до меня. Ее надо зашивать! Как только вы не потеряли сознание от потери крови?       Брюнет предпочел отмолчаться, тем более, когда увидел не особо довольный взгляд Нориаки. Тот, сидел на краю стола, недовольно скрестив руки на груди. Во взгляде так и читалось: «Я же говорил, мне надо было остаться, тогда бы тебя не ранили». Так что, тут было больше не злость, а явное беспокойство. Хотя, Какеин мог похвастаться не меньшим количеством ран — кроме забинтованной головы, повязки были на плече, большей части торса и левой руке, где вражеский стенд успел прорвать кожу своими шипами. Что до остальных, то Польнареффу уже забинтовали поврежденную ногу, благо, что из серьезных повреждений он отделался только ей. А деду уже заменили его протез и зашили рану, решив обойтись без повязки. Так что, сейчас, он о чем-то увлеченно спорил с Цезарем.       Предметом спора оказалась какая-то девица из фонда Спидвагона, которая, должна была присоединиться к их команде чуть позже. Скорее всего, нагонит она их в Питере. И блондин был явно против ее участия в этом мероприятии, и яро отстаивал свою позицию. Старик, в свою очередь парировал тем, что не знал, что сам бы не хотел, чтобы эта девица принимала участие в битве, потому что все еще не закончила какое-то обучение. Но она сама сбежала помогать — удержать ее не вышло никому.       — Эй, старик, может, я скажу очевидные вещи, но сейчас не до ругани. — Проговорил Джотаро, с тяжелым вздохом. — Что у вас опять случилось?       Им явно было не до отвлечения от спора, поэтому, рядом с Джотаро присел Нориаки. Он взял парня за руку, понимая, что врач не будет использовать обезболивающее, пока будет зашивать рану.       Видимо, эту роль юноша хотел взять на себя, позволяя сжать свою руку настолько крепко, насколько будет нужно школьнику.       — Оказывается, Цезарь в свое время хорошо развлекся. — Проговорил розоволосый, не сдержав слабого смешка в кулак. — Одна из его пассий забеременела, у нее родился мальчик, который уже давно вырос, даже завел свою семью, но потом трагически погиб в море, оставив беременную жену. И у нее родилась дочь, правда, сама женщина умерла при осложненных рода. Девочка оказалась в приюте. Джостар-сан ее нашел, ему хотелось сохранить память о роде Цеппели, память о своем друге. Он рассказал ей о подвигах своего деда, и малышка впечатлилась настолько, что захотела обучиться тому, что умел ее дед, пойти по его стопам. Так как родители ее погибли, Джостар-сан заменил ей и учителя и отца, не удивительно, что она просто сорвалась в это путешествие, хоть ей все и запретили.       — И сколько ей лет? — Устало вздохнув, проговорил молодой человек, понимая, что на этот раз его неприятности становятся лишь больше. Как будто забот об Изиде было мало, еще одним человеком, жизнь которого надо было сохранить, становилось больше.       — Она даже младше меня, как я понял. Ей пятнадцать, взбалмошный подросток, все дела. — Проговорил Какёин, и сам немного разочарованно вздохнув. Правда, после, его брови немного нахмурились, когда Джотаро все-таки крепко сжал его руку, после первой пары стежков на ране. А когда он прикусил губу, юноша и вовсе позволил себе, возможно лишнее, прижавшись к парню, положив голову к нему на плечо.       — Просто замечательно… — Пробормотал под нос школьник. После этого, он молчал, не проронив ни единого слова. Да и было совсем не до этого, от боли, которую приходилось терпеть, уже даже начинало мутить в глазах, так что он позволил себе прилечь на колени Какёина, так и сжимая его руку. Так было удобнее и врачу, закончить наносить швы на рану, и самому Куджо, он начал постепенно вырубаться от смеси боли и успокаивающего тепла.       Меж тем, Абдулу надоело просто сидеть на одном месте. Пока доктор закончит с ранами, хотя работал он быстро, можно было и запастись припасами. Джостар сказал, что ехать придется далеко, поэтому, идея зайти в магазин была не такой уж и плохой. Тем более, он был совсем недалеко, и Рита решила пойти вместе с египтянином, чтобы проветрится и отбросить плохие мысли в сторону. Да и он бы врятли справился без его помощи. Мало того, что не сможет рассмотреть ценники, хотя это было не так важно, так и в разговоре с кассиром будут явные проблемы.       Мужчина не знал, как начать разговор, поэтому, они шли в тишине. Девушка и вовсе смотрела себе под ноги, обнимая себя за плечи и попинывая редкие камушки, попадавшиеся на пути.       — Как ты себя чувствуешь, Рита? — Наконец, начал разговор египтянин. Хотя, даже эти слова дались с огромным трудом, что после них с губ сорвался тяжелый вздох.       — Уже немного лучше. — Проговорила девушка, попытавшись улыбнуться. На ней не было привычной вуали, да и облик сохранялся прежний, Изида не давала о себе знать уже вторые сутки. Видимо, сильное потрясение, на какое-то время, лишило девушку сил, возможности контроля своего стенда. Он просто…"взял отпуск», так проще сказать?       Если молодая особа еще держала себя в руках, пока они с Абдулом выбирали продукты в магазине и расплачивались они, то, на выходе ее начала преследовать мелкая дрожь. В голову врезались слова песни уличного музыканта, который играл у входа. Обычный, ничем не приметный бедняк с ярко-желтыми свисающими патлами, так напоминающий солиста группы, песни которой напевал. И выбранная сейчас песня, заставляла Риту испытывать не самые приятные чувства, гитарист словно знал, что играть, перебирая струны.       — Hate me, Do it, and do it again, Waste me, Rape me, my friend.       Шатенка лишь крепче сжала ручку пакета, ускоряя шаг, чтобы поскорее пройти мимо юноши. Она совсем не ожидала того, что неожиданно, он прервет свое пение, недовольно смотря в их сторону.       — Ай-яй-яй, что, и копейки не бросите. — Проговорил он, цокнув. — Некрасиво так поступать.       Его рука скользнула по струнам, гитару окутало знакомое сияние, отчего египтянин тут же отбросил в сторону пакеты, вставая перед девушкой. Так как она сейчас даже не может просто призвать своей стенд, придется, в первую очередь думать не о сражении, а о защите. Абдулу не очень нравилось то, как сложились обстоятельства, поэтому он нехотя призвал свой стенд. К счастью, Рита оказалась не такой уж и глупой. Хотя, за то, что сейчас она спешно набирала на мобильном номер Польнареффа, стоило благодарить Джостара. Старик озаботился о связи между всеми, купив парочку простых мобильников.       — Жан-Пьер, у-у нас неприятности. — Заикаясь, проговорила молодая особа. — Да, враг. Да, Абдул со…       Договорить она не успела. Рядом с ухом прошелся порыв ветра, словно напитанный звуком гитарного звучания, который разбил телефон, а на пальцах осталось множество мельчайших порезов.       — Еще рано для новых слушателей. — Со смешком проговорил музыкант. Он зажал двумя пальцами верхнюю струну, иногда подергивая ее, что-то напевая себе под нос. Голос был тихий, спокойный, будто он сейчас и не сражался вообще. Тем более, его атаку и вправду было тяжело уловить. Невидимый поток, отличимый лишь звуком в нем, девушка успела увернуться от него лишь в последний момент, оставляя египтянина в легком недоумении, когда на том месте, где она стояла, появились трещины в асфальте.       — Подождите, он напевает песни Нирваны? — Неожиданно начала осозновать молодая особа. И вправду, пару секунд назад он удерживал вторую струну, напевая Come as you come, а сейчас, когда атаковал, то напевал ту песню, которая так разозлила Риту. С губ музыканта сорвался смешок, он даже издевательски похлопал. В этот момент его попытался атаковать Абдул, пользуясь тем, что он отвлекся на девушку. Правда, его огненный крест даже не достиг парня, словно врезавшись в какое-то препятствие.       — Все верно. Нирвана — это стенд шести струн. Вы уже увидели две из них. Rape me — помогает мне атаковать противника, Come as you come — защищает меня от вражеских атак. — Он даже не боялся объяснять, как работает его стенд, словно был полностью уверен в своей победе. — Но что вас ждет от остальных четырех струн. Хотите узнать?       Рука снова скользнула по струнам. Он пропустил две, зажимая пятую, снова начиная себе напевать под нос. В этот раз слов не было слышно. Не было слышно вообще ничего, лишь в голове эхом раздавался противный скрип гитарных струн на максимальной громкости. Он вызывал боль в голове, не помогало ничего, даже когда Абдул попытался зажать уши руками, чтобы заглушить его хоть как-то.       Бесполезно, звук зарождался прямо в самой голове. В этот момент вражеский стенд юзер вновь зажал первую струну — если бы египтянен не выставил огненную стену с помощью своего стенда, несомненно, они бы вдвоем попали под удар.       — А это был Lithium. — Проговорил с заметным смешком молодой человек.       Темнокожий перевел взгляд в сторону Маргариты, кивнув головой в сторону, чтобы она бежала и не мешалась под ногами. Девушка хоть и вздохнула, но немо, лишь двигая губами, дала положительный ответ. Только после этого, египтянин, соорудив подобие кнута из огня, стал атаковать музыканта. Он видел, как начинала трескаться его защита от частых атак, и как он старался ее возобновлять, не отпуская вторую струну. В этот момент, ему было совсем не до девчонки, которая даже успела подхватить пакеты, прежде чем сбежать с поля боя.       Владелец Нирваны явно злился лишь сильнее. Абдул прекрасно видел, как его рука быстрым движением скользнула уже к четвертой стене. И теперь, он буквально во весь голос, почти надрываясь, пел куплет уже из другой песни — My girl. Вокруг стал подниматься ветер, который с каждым мгновением нарастал. Если сначала, он просто перебирал листву деревьев, то под конец, едва не вырывал их с корнем, мотая из стороны в сторону. Египтянин заметно напрягся — и не зря, ведь порывы этого ветра тушили даже его пламя. Как бы он не старался, чтобы оно разгорелось сильнее, это не помогало.       Ответом стало то, что пальцы стендюзера уже сжимали другую, третью струну, хотя и не было слышно, чтобы он пел другую песню. Зато мужчина посмотрел на свои руки, на которые выглядели, мало того, что меньше, так и более глаже, на них не было неровностей, как тогда, когда он был более молод. Постойте, более молод? Взгляд перескочил в сторону стенда, который тоже выглядел намного меньше, слабже. Вот и причина, почему не получалось ни правильно контролировать пламя, ни разжечь его сильнее. Стен был совсем такой, когда он был…       — Smell like teen spirit. Как тебе, снова ощутить себя лет на шестнадцать? — Проговорил музыкант. — Осталась последняя. The man who sold the world.       Он подходил ближе — его барьер теперь спокойно переживал любую огненную атаку Маджишина, который, до сих пор не унимался, пытаясь спалить противника. Конечно, это не выходило от слова совсем — было слишком мало сил. Когда рука скользнула к последней, шестой струне, египтянин понимал, что проиграет схватку, потому, только тяжело вздохнул, решив и вовсе отозвать стенд. Погибнуть, так хотя бы с честью.       — Мне просто интересно, что тебе пообещал Дио за победу над нами?       Это было неожиданно. Владелец Нирваны засмеялся, отпуская струну. А чуть позже, даже отозвал барьер и вернулся уже к третьей струне.       — Подожди, ты считал, что я напал на вас из-за какого-то там Дио? Я даже не знаю кто это.       Теперь, пришло время удивляться и Абдулу, который недоверчиво выгнул бровь. Светловолосый и вправду не походил на человека, который бы пошел за вампиром, чтобы тот ему не предложил. Разве что денег, но и они были явно не особо нужны парню. По крайней мере, не заработанные за счет его игры на гитаре.       — Пугающий мужчина со светлыми волосами и шрамом на шее. Полагаю, он тебя ранил стрелой, не так ли? — Попытался хоть как-то обьяснить мужчина. — У тебя явно стенд не так давно.       — Ах, ты об этом неудачнике. — Вновь засмеялся парень, подергивая третью струну. — Он хотел подкинуть мне денег. Стрела выскользнула из его рукава, пробив мне шею. Все явно пошло не по его плану. Этот чувак пытался договориться со мной, мол, если я убью какого-то парня по имени Джотаро и притащу его деда живым, он мне даст все что я захочу. Не на того напал! Я не цепной пес, чтобы кому-то служить.       Египтянин непонимающе почесал затылок, даже как-то нервно улыбнулся. Владелец стенда все вернул на круги своя, будто и не было поединка между ними. Об этом лишь напоминали трещины в асфальте и листья, опавшие с деревьев.       — Тогда почему ты напал на нас? — Спросил мужчина.       — А, дядь, это вообще-то было обидно. Вы мне даже пары монет не подкинули.       С губ Абдула в тот же момент сорвался смех, когда он понял, что юноша просто обиделся за то, что его талант не смогли оценить как следует. Когда удалось справиться с накатившим порывом, мужчина вытащил из кармана несколько купюр, вложив их в руку музыканта.       — Извини, Риту просто немного задела песня, которую ты играл. — Проговорил он, сквозь легкий смех. — Она хотела, честно. Еще в магазине мне сказала, что видела тебя тут еще днем, и мало ли ты вернешься, хоть дать тебе немного денег, даже специально разменяла на более мелкие купюры. Не обижайся.       Светловолосый радостно пихнул купюры в карман, после чего, протянул руку египтянину, чтобы тот ее пожал, мол, никаких обид. Собственно, и вправду, никаких обид и не было — битва была глупой случайностью. Так что, когда к магазину подошли Польнарефф и Рита, услышав историю, то тоже залились смехом. У девушки даже и вовсе выступили слезы.       — В следующий раз, просто попроси, прежде чем нападать, хорошо? — Проговорил француз, смотря на музыканта. — Не стоит расточительствовать свои силы на подобные мелочи.       Парень невольно цокнул, кивнув головой, мол, он это прекрасно понимает, а потом нагло протянул руки к девушке и Жан-Пьеру. Это жест был слишком очевидным, да и не хотелось лишний раз обижать музыканта, так что, он обогатился еще на несколько сотен рублей, прежде чем уйти терроризировать людей своими песнями дальше.