***
— Наша жертва тридцатиоднолетняя Сюзан Джексон, — начала Гарсия, выводя фотографии на экран. — Была найдена, — блондинка продолжала говорить. Но Одри уже не слышала ее, она спрятала лицо в руках и тяжело задышала. — Одри, что случилось? Ты в порядке? — поинтересовалась Джей-Джей, заметив странное состояние подруги. Шатенка ничего не ответила, а лишь сильнее задрожала, а потом и вовсе поднялась с кресла и быстро покинула кабинет. — Ей плохо? Что это с ней? — забеспокоилась Пенелопа. — Она ее знает. — покачал головой Гидеон, махнув в сторону экрана с фото. — И очень близко. — Это Сьюзи, — прошептала девушка между тяжёлыми вздохами. — Моя, моя кузина, моя сестра, — пробормотала шатенка между тихими всхлипами. — О Боже, милая, — блондинка обняла девушку, крепче прижимая к себе, стараясь успокоить. Ребята сидели рядом с ними, читая дело и пытаясь анализировать ситуацию. Это дело приняло личный оборот. Они довольно хорошо знали Коулсон, чтобы понять, что убийца в любом случае будет пойман. — Вы знаете, когда мне было пятнадцать я потеряла отца. Вернулась домой после школы и тренировки около пяти, а на кухне обнаружила его. Всего в крови. Она была на нем, рядом с ним. Там была огромная лужа крови. Все было в ней. Весь пол и даже на стенах были брызги. Как будто — девушка запнулась — как из фонтана. Она была повсюду. Мои колени и руки по локти были в ней, когда я упала рядом с отцом, пытаясь растормошить его. Надеялась, что это все кошмар или какой-то прикол. Что вот сейчас он проснётся и встанет. Но он не встал, не через несколько минут, не потом. Я просидела так в его крови около часа. Я не позвонила сразу в полицию, а сидела там с ним в его луже крови, пытаясь растормошить и заставить ожить. Там был такой ужасный запах меди и чего-то ещё, что создавало ужасную вонь по всей кухне. Он был просто истерзан, как будто каким-то диким необузданным животным. Царапины и порезы были по всему его телу, а вместо лица было какое-то месиво. Это была такая ужасная картина, которую я не могла осознать ещё долгое время, как и то что произошло, и его больше нет. Моего отца больше нет, его убили при этом искалечив и до безумия обезобразив настолько сильно, что его было почти не узнать. Мне было пятнадцать и до этого пять лет назад я потеряла маму. Так что я знала, что такое смерть, но она умерла из-за рака сердца. А отца убили. Мне было десять, а я собственными глазами видела как ее сердце остановилось. Она умерла прямо на моих глазах. Отец очень ее любил, и первое время после ее смерти даже не замечал меня, полностью отдаваясь своему горю. Как будто забыв о том, что у него есть ребёнок, который тоже переживает, все это чувствует и пытается сам справляться с такой большой потерей. Сьюзан была подростком тогда, но она все прекрасно видела и понимала. Она проводила со мной все своё свободное время. Она подросток, который тоже переживал о смерти тети, который должен был абстрагироваться от этого и жить дальше, веселясь, ходя на вечеринки и гулянки, проводить своё время с друзьями. Она все время проводила со мной. Водила меня в парк, играла со мной, делала со мной мою домашку, отводила и забирала меня с тренировок. Все время была рядом и заставляла чувствовать, что я не одна. Через несколько лет отец более менее принял и полностью осознал, что мамы больше нет. Тогда он начал больше меня замечать. Но это не было очень хорошо и приятно для нас обоих, знаете внешне я полная мамина копия. Такие же кудрявые русые волосы, голубые глаза, та же форма губ, носа, те же черты лица. Ему было больно на меня смотреть, я чувствовала это. Старалась меньше попадаться ему на глаза. Покрасила волосы в чёрный, купила и начала носить линзы карего цвета, которые перекрывали голубизну глаз. Надеялась это поможет снова начать смотреть на меня как на свою дочь, а не просто копию своей любимой жены. Последний полгода перед его смертью все даже началось более менее налаживаться. Мы иногда выходили вместе в парк погулять, разговаривали, смотрели по вечерам фильмы, вообщем мне казалось что все немного началось налаживаться. А Сьюзан все это время была со мной. После смерти отца, как будто повторилось все то, что она делала для меня после того как мамы не стало. Она каждую минуту была со мной. Она на шесть лет была старше меня. Ей было двадцать один, не думаю что это подходящий возраст, чтобы брать опеку над пятнадцатилетним подростком не с очень стабильной психикой. Она столько возилась с бумажками и всем этим прочим. Помню, она обещала, что не позволит никому забрать меня в приют. Сказала, будет биться, но опеку надо мной ей оформят. После смерти отца она оставалась моим единственным родственником. А теперь после ее смерти, у меня не осталось никого. Ни одного родственника. У меня нет ни семьи, ни друзей. Ничего. Сьюзан была самой лучшей девушкой, которую я когда-либо встречала. Она была такой доброй и заботливой, понимающей, она поддерживала меня всю мою жизнь. Всю мою чертову жизнь она была рядом, вытягивала меня из всего дерьма и проблем, в которые я попадала. А я не смогла защитить ее, будучи агентом ФБР. Она была потрясающей, она всем нравилась и все ее любили. Такой уж характер у неё был. Гарсия иногда мне ее напоминает. Думаю они могли бы подружиться. — девушка закончила свой длинный монолог о жизни. Все это время ее взгляд был устремлён куда мимо сидящих рядом ребят. Шатенка тупо пялилась в стенку, крепко сжимая давно пустую кружку обеими руками. — Одри, — обратилась к подруге Гарсия, пытаясь вытащить ту из собственных мыслей. Коулсон выпустила кружку из рук, роняя, и та с шумом упала на пол, разбившись. Кажется, только после этого девушка пришла в себя и вышла из своих мыслей. Она затуманенным взглядом оглядела коллег. Те смотрели на агента с нескрываемым сочувствием и жалостью.***
— Ты знал все эти подробности? — спросил Гидеон у Хотчнера, когда позже мужчины оказались одни в кабинете. — В ее деле было сказано о смерти матери из-за рака. Было сказано и о убийстве отца, но не в таких кровавых подробностях. Было сказано, что она долгое время работала с психотерапевтом. — ответил агент, наливая себе воды. — Бедная девочка. — Она до сих пор не может пережить это. Хотя с их смертей прошло пятнадцать и десять лет. Теперь из-за смерти кузины, это все усилится. Она сильная, но я думаю ей нужна помощь. А ещё отстранение от этого дела, оно может плохо на ней сказаться. Как давно ты знаешь Коулсон? — Согласен. Но я думаю мы достаточно хорошо ее знаем, чтобы понять, что от дела она не откажется. Я конечно, надеюсь, что ошибаюсь, но что-то подсказывает, что жертва будет не одна. Довольно долго, я даже был знаком с ее матерью. А потом узнал, что она решила связать свою жизнь с ФБР, пришёл в академию, и мне рассказали, что девочка очень способная, с феноменальной памятью и хорошо о ней отозвались. Я взял ее на одно дело кем-то в роли стажера, а она сказала кто убийца и нашла этому улики. Помнишь то дело Гарри Хэмилтона, вот это оно. Его виновность аргументировала какими-то стихами пятнадцатого века. — Убийца оставлял строчки из стихотворений, да я помню. — Она знала все эти стихи наизусть, и связала их с ним. До сих пор не понимаю как, если честно. — У нас появился второй Рид? — Что-то типо того, она и правда умна намного больше обычных людей, это невозможно не признать. Я понял это в тот раз, она все время говорила какие-то супер заумные вещи. Но и оружием она хорошо владеет. Занималась стрельбой, взяла много медалей. В академии была одной из лучших по стрельбе. — А что с делом ее отца? Нашли того кто это сделал? — Нет, — покачал головой мужчина. — Столько лет прошло, но до сих пор не нашли. — Я понимаю, что в ФБР она пошла из-за этого случая. — Другие психологи говорили тоже. Вина и желание найти того кто сделал это с ее отцом. А также останавливать тому подобных, пытаясь спасти людей от такого же, что чувствовала она.***
— Одри, опусти пистолет. Не делай этого. Он того не стоит. — попытался вразумить подчинённую Хотчнер. — Ты убил ее. Почему? Почему она? Была какая-то причина? Ты хотя бы знал ее? — пыталась получить ответы девушка, угрожающе направляя на мужчину пистолет. — Нет, не было весомой причины. Она просто попалась под руку. Вся такая красивая и весёлая. Слишком яркая и жизнерадостная. Чему такие люди могут радоваться? Жизнь полна дерьма, а они смеются и веселятся, когда я страдаю и грущу. Разве это справедливо? Они все. Сьюзан, Салли, Кристофер, Оливия, Майкл, Келли, Роберт. Такие весёлые. Убить хотелось, чтоб больше не слышать их противный смех и весёлый голос. — признался мужчина. — Поэтому я разрезал им горло и вырезал их языки. А потом изрезал их рты, чтобы они больше никогда не могли улыбнуться. — он криво усмехнулся, внимательно смотря на агента. — Так что? Вы убьёте меня? По-моему ваши коллеги не очень этого хотят. — Ты обеспечил себе пожизненное. И я устрою тебе такую сладкую жизнь в тюрьме. Я обещаю. — прорычала девушка, угрожающе. — Сокамерники вдоволь поиграются с тобой там. Такие смазливые мальчики будут очень во вкусе насильников, а как приятно им будет продолжить свои преступления, кастрируя и изрезая тебя на кусочки, проникать под кожу и отравлять каждый день твоего заключения. А ещё они все будут юмористами с отличным чувством юмора. Будут вечно смеяться и шутить, а ты не сможешь с этим ничего сделать. Как тебе? Впрочем абсолютно все равно, что ты думаешь по этому поводу. — девушка пожала плечами и опустила пистолет. Дерек и Эмили тут же набросились на мужчину, заключая в наручники. — Эй, ты в порядке? — поинтересовался подошедший к девушке Аарон. — Да, все нормально. Я в норме. — отмахнулась шатенка, убирая пистолет. — Знаешь, это было довольно угрожающе, — усмехнулся мужчина, пытаясь отвлечь немного дрожащую Коулсон. — Правда? Это хорошо. — порадовалась агент, внимательно следя за уводимым преступником.***
— Ты в порядке? — поинтересовался Спенсер у Коулсон, которая внимательно наблюдала за допросом, проводимым Хотчнером и Гидеоном. — Да, а почему не должна? Мы поймали опасного психопата, уродовавшего и убивавшего людей. Мы хорошо выполнили свою работу, нашли преступника. Так, что я в порядке и довольна положением дел. Даже без его признания у нас достаточно улик, чтобы запрятать его за решётку на пожизненно. — пожала плечами шатенка, не оборачиваясь к доктору. — Одри, я думаю тебе всё-таки стоит поговорить с Гидеоном или хотя бы с Хотчнером. — мягко произнёс юноша. — О чем? — зло прошипела девушка. — Я в порядке. Парень ничего не ответил, лишь подошёл к девушке, внимательно изучая. — Что ты хочешь сделать? — поинтересовалась та, впиваясь в коллегу таким же внимательным и изучающим взглядом. — Я не силён в эмоциях, и стараюсь им не поддаваться, абстрагируясь от них. Но даже я вижу и чувствую, что ты не в порядке, как бы ты не пыталась нас всех в этом убедить. Ты потеряла самого дорогого человека, осталась одна и чувствуешь вину, что не защитила ее. Хотя ты не одна, ты же знаешь это? Я хочу обнять тебя, можно? Агент ничего не ответила на длинную и впечатляющую речь доктора, лишь коротко кивнула и сама уткнулась в плечо парня. Рид аккуратно обхватил девушку за плечи и покрепче прижал к себе, обнимая и стараясь подбодрить. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и почувствовал запах роз, которым пахли волосы девушки. В это время мозг парня судорожно работал, пытаясь понять собственные действия. Это точно было не рационально, но почему-то очень хотелось помочь и подбодрить шатенку, оказавшуюся в такой сложной ситуации. Почему, сам парень ещё не понимал. Эти чувства, которые доктор испытал во время объятий были для него странными и неизведанными, доселе неизвестными. Девушка отстранилась через несколько минут, пробормотала благодарности и быстро покинула комнату, оставляя Рида наедине со своими мыслями.