Книга

      Была глубокая ночь, весь Лондон давным давно спал, и только в доме 186, стоящим на Флит-стрит горел свет. Горел он не во всём доме, а только в небольшой гостиной, но был очень тусклым, ведь исходил только от камина и небольшой свечки, которая находилась на столе, рядом с старым и скрипучим диваном. На этом самом диване лежала Нелли Ловетт, хозяйка всего дома. Её рыжие кудри непослушной волной струились по плечам, хотя обычно она заплетали их в два хвоста, чтобы те не мешали ей во время готовки. На самой женщине была белая ночная сорочка, всё время сползающая с одного плеча, тем самым оголяя его. Обычно, в это время она уже спала в своей комнате, ведь всю работу выполняла исключительно днём и вечером, а ночью получала заслуженный отдых, но не сейчас.       Нелли очень любила читать, настолько, что кажется прочла абсолютно все книги, доступные в Британии. Даже если и нет, то купить их она не могла, хотя деньги с помощью мистера Тодда у неё появились. Что-то всё время её останавливало, шепча на ухо, что это неправильно, мерзко и подло, хотя это было совершенно не так. Любые вещи, которые женщина хотела приобрести она могла себе позволить, но не позволяла, так как думала, что это будет слишком эгоистично - баловать себя, в то время, как её любимый Мистер Ти во всём себе отказывает! Приходилось довольствоваться уже прочитанными и купленными книгами, которые она можно сказать знала наизусть. Но вот, кажется сегодня она нашла книгу, о которой почти ничего не помнила. Какая удача! Можно прочесть её и заново погрузиться в этот прекрасный мир, не думая ни о чём, кроме него... Ну, ещё конечно же о Суини, куда же без него любимого?       Свеча вот-вот грозилась погаснуть, почти весь воск уже был расплавлен! А она всё читала и читала, осторожно закусывая нежные губы и представляя яркую картинку у себя в голове. Вот, бандиты хватают несчастную девушку, хотят завладеть ей, обесчестить, надругаться и унизить, уже срывают с неё одежду, но тут! Приходит прекрасный, храбрый, мужественный и благородный юноша, который в мгновенья Ока оказывается рядом с ней и спасает от проклятых насильников! Он убил их всех, не пощадив никого, парень ранен в руку, но продолжает улыбаться девушке, говоря, что с ним всё в порядке. Она прижимается к нему и целует, говоря, что безумно любит! А после... После он прижимает её к себе здоровой рукой, отвечая на нежные поцелуи. Забыв о боли в руке, юношей овладевает страсть и девушка отдается ему и они вместе наслаждаются друг другом. Нелли пыталась представить внешность персонажей, но всё время почему-то появлялся образ её прекрасного мистера Ти и разумеется её самой! Имена были не важны, описанная автором внешность тоже, она видела себя и его. И вот... Сейчас представляет, как его сильные руки обхватывают её хрупкое тело, его манящие губы сами целуют её, а его прекрасные темные глаза наполнены не той ненавистью и раздражением, с которыми он на неё всегда смотрит, а нежностью и любовью! Да... Это прекрасно, романтично, волшебно! Но это лишь книга и её фантазии. Женщина вздыхает и прикрывает глаза, снова прокручивая образ в голове, совершенно не замечая, что сзади к ней кто-то подошёл.       – Снова читаете, миссис Ловетт? – немного дерзко говорит Суини, хмыкая и ставя бутылку джина, рядом с всё-таки потухшей свечой.       Нелли вздрагивает и резко поворачивается к мужчине, роняя книгу на пол. Та закрывается и мужчина видит обложку, тут же понимая, что именно читала его сообщница.       – Я-я думала, что вы спите, мистер Ти! Я разбудила в-вас? – заикаясь, проговрила она, медленно поднимаясь с дивана.       Суини криво усмехнулся и скрестил руки на груди, оценивающе глядя на женщину.       – К вашему сведению, я не спал и не собирался. А эту книгу, я помню, вы раньше её очень любили, лет пятнадцать назад. Потому что Бенджамин один раз вам её посоветовал, когда узнал, что вы любите любовные романы, – на его лице сияла странная и несвойственная ему пошлая ухмылка.       Нелли густо покраснела и отвела взгляд. Суини помнил их дружбу, помнил их разговоры, помнил всё, но говорил, что это было давно и теперь между ними нет ничего, кроме партнёрских отношений. И о себе он говорил, как о другом человеке. Он не хотел принимать, что раньше был Бенджамином. Тем самым Бенджамином, которого можно было сравнить с храбрыми рыцарями и прекрасными принцами из её любимых книг. Он будто бы специально говорил это всё, чтобы ей было больнее, ведь он прекрасно знал, что она любит его. Хотя, даже этого от него было трудно добиться, так как чаще всего он просто игнорировал её и старался избегать диалога.       – Я просто... Хотела освежить память... – проговорила Нелли, опустив голову и вновь закусила губу.       – Освежили? – он подошёл в плотную, приподнимая её голову за подбородок.       Её дыхание участилось, щеки загорелись ярко алыми цветом, а в глазах появилась небольшая паника, перемешанная с сильным смущением. От него сейчас пахло не только его любимыми сигаретами, но ещё и этим отвратительным джином! Он был пьян, но вроде голова оставалась трезвой... По крайне мере, ей так казалось.       – Д-да, мистер Ти. Я сейчас же пойду спать, если как-то мешаю! – она отстранилась и попыталась ускользнуть, но его крепкая рука сжала её хрупкое запястье и не позволило уйти далеко.       – Куда же вы? Почему бы нам не обсудить то, на чём вы остановились? – шепчет он, возле её уха. Горячее дыхание обжигает шею, она боится пошевелиться.       – Мистер Тодд... Что вы делаете? – тихо бормочет она, пытаясь вырвать руку.       Он не отвечает на вопрос, а резко разворачивает её к себе и с силой оттягивает волосы, причиняя женщине боль и открывая для себя её прекрасную шею, к которой обычно прижимает острую бритву или сжимает сам, собственными руками, чтобы напугать её. Она вскрикивает, а мужчина начинает кусать и целовать её тонкую шею и выпирающие ключицы, оставляя мокрые поцелуи и красные следы, будто бы дикий зверь, желающий насладиться своей добычей. Его движения грубые и можно даже сказать неуклюжие, всё таки это алкоголь заставляет его так делать, а не он сам... Он просто пьян.       – М-мистер Ти! Прекратите! – она упирает руки ему в грудь, стараясь вырваться из железной хватки. Ноги подкашиваются, тело дрожит. Она хотела этого и до сих пор хочет, но... Не так.       – Остановится? Вы сами шептали моё имя, когда читали, Ловетт! Вы хотели этого! – свободной рукой он нашёл её грудь и грубо сжал, заставив Нелли простонать от боли.       Она схватилась за плечи мужчины, тихо прося его прекратить, пока тело с каждой секундой дрожало всё сильнее, а в низу живота начинало неприятно тянуть. Сорочка сползла с плеча, оголив нежную кожу, которую тут же нещадно стали покусывать, оставляя багровые засосы, которые он делал специально, показывая, что миссис Ловетт кем-то занята.       – М-мистер Ти! П-прошу... хватит! – она скрещивает ноги, чувствуя, как руки Суини ползут ниже, сжимая её бедра.       – Скажи, что хочешь этого, я ведь всё вижу! – он ухмыляется, совершенно не собираясь останавливаться. Он видит, что она хочет, он знает, что она хочет, но ему нужно услышать это.       Она тихо стонала, уже не пытаясь отстраниться, но всё ещё бормоча, что ничего не хочет и просит его остановится и прекратить. Вся её шея, ключицы и плечи покрыты следами от укусов и засосами, щеки неестественно красные, а глаза более мутные, чем раньше. Мутные и он знает от чего именно они такие. Нелли хочется нежности, чувств и любви, а не грубых прикосновений и роль игрушки на одну ночь. Хочется быть любимой! Она ненавидит боль, ненавидит такое отношение к себе, но... Даже это её сейчас возбуждает, из-за чего появляется небольшое отвращение к себе, отвращение к тому, что ей приятно, когда он грубо хватает её за грудь и бедра, с силой кусает её шею, доставляя боль. Ей приятно и из-за этого плохо.       – Мистер Ти, пожалуйста, прекратите! Я не хочу! – стонет она, а по щеке стекает маленькая слезинка.       Суини слизывает слезу и втягивает Нелли в поцелуй, кусая её нежные губы, чуть ли не до крови. Руки мужчины забрались под сорочку и стали несильно сжимать её бедра изнутри, дразня, слегка проводя рукой по чувствительным местам, заставляя её застонать ещё громче и упасть ему на грудь, из-за сильно трясущихся от возбуждения ног.       – Снимите сорочку, Ловетт! – приказывает он, рыча от желания, продолжая кусать её истерзанную шею.       – Нет, мистер Ти, прошу! Ах! – она откинула голову назад, зажмурив глаза и вновь тихо простонала.       Суини яростно зарычал и оттолкнул Нелли к дивану, на ходу стаскивая с себя собственную одежду. Он остался в одних брюках и навис над Ловетт, сжимая её запястья и заводя их ей за голову. Её взору открылся вид на его торс, из-за чего щеки стали ещё краснее. На его теле было много шрамов с каторги, показывающие, что он там пережил и, что способствовало его кардинальному изменению и Нелли стало жаль его, ещё сильнее чем прежде, но она думала об этом ровно до тех пор, пока его свободная рука не сомкнулась на её шее и с силой не сжала.       – Не лгите мне, миссис Ловетт! Не лгите, я знаю, что вы хотите меня! Отдайтесь добровольно! – на лице у мужчины появляется маниакальная улыбка, он отпускает её руки и тянется к бритве, находящейся в кобуре.       Нелли уже задыхется, из-за того, что он начинает сжимать её шею вдвое сильнее, а после вздрагивает, видя, что он достал свою любимую бритву. Он убьёт её, если она не согласится? Какая глупая смерть... Губы начинают слегка бледнеть, но от этой боли и удушья снова появляется возбуждение, от чего женщина ещё больше питает отвращение к себе.       – П-прошу... Н-нет...! – шепчет она, чувствуя, как холодная бритва касается её тела.       Один взмах и белая сорочка спадает с неё, становясь лишь непригодной и порванной тряпкой. Нелли жмурит глаза, задыхаясь ещё и от смущения. Он окидывает её тельце похотливым взглядом, не замечая синяков и еле заживающих порезов на нём. По её щеке снова течёт слеза, она чувствует себя куклой, игрушкой, вещью. Она не хочет ей быть! Совсем не хочет!       – Нет, п-прошу, умоляю вас, мистер Т-тодд! Нет! – жалобно шепчет она, когда он отпускает её шею, снова хватая её запястья и сильно сжимая их в руке.       Он ничего не ответил, начиная покрывать её тело поцелуями и засосами, снова покусывая нежную кожу. Она тихо стонала, откидывая голову назад, ёрзая под ним, закусывая до крови губы, всё ещё пытаясь его остановить. Она боялась, боялась того, что хотела. Нужно остерегаться своих желаний, они могут исполнятся, но не так, как мы бы хотели... Вот, она хотела быть с ним, хотела. Она с ним. Да... Но он хочет взять её насильно, взять, как вещь. Игрушку. Ей приятно, ей хорошо, но в это же время больно и обидно. Слезы текут по щекам, когда он оставляет новые засосы, прикусывает её плоть, чуть ли не до крови, будто бы пробуя на вкус. Волк и его добыча - беззащитная лань. Ей нравится это чувствовать, приятно, но так же страшно и противно. Всё её тело трясётся, она сдвигает ноги, плечи начинают вздрагивать, а вперемешку со стонами появляются всхлипы. Его движения грубые, он будто специально хочет причинить ей боль и будто знает, что ей эта боль нравится. Нравится не ей, её телу, привыкшему к физической боли. А вот причинять боль, нравится ему. Ему самому. Она почувствовала, как он с усилием раздвигает её ноги и ухмыляется, дразня Нелли, проводя по чувствительным точкам пальцами, не заходя дальше. Она стонет, продолжает плакать, слегка прогибаясь в спине. Её тело хочет продолжения, она сама тоже, но не такое. Нелли не попросит его продолжить. Она не хочет, чтобы он грубо взял её тут! Нет, она хочет нежности, и ведь Суини способен на это!       – Ну же! Ты не можешь спорить со своим телом и обманывать его, Нелли! – он называет её по имени, наклоняясь к самому уху и кусая его за мочку.       – Н-нет! – хнычет она, отворачиваясь и проклиная себя, что решила почитать тут, а не у себя. За то, что вообще решила почитать!       Она вскрикивает, когда чувствует, что он вводит в неё пальцы. Он далет это резко и грубо, специально, чтобы ей было больно. Ей больно. И теперь эта боль ей совсем не нравится! Суини начинает двигать рукой, смотря, наблюдая за её выражением лица. Ему нравится боль. Её боль. Её слёзы.       Это оно и есть? То, что она прочла в книге? То, что чувствовала Люси? Вот надругательство? Вот, что означает "взять силой"? Он хочет просто использовать её?       – М-мистер Ти, не надо... Не поступайте со мной так же, как судья поступил с Люси! – она смотрит ему в глаза, пытаясь сдержать рыдания.       Вдруг, он остановился. Эта фраза сразу отрезвила его и кажется дала понять, что то, что он делает - опускает его до уровня того ублюдка, если не ещё ниже! Что он чёрт дери делает?! Пытается взять силой единственную, кто всегда была к нему добра, единственная, кто не отвернулась от него и благодаря кому он чёрт возьми всё ещё жив! Ту... Кто любит его. Она сказала нет, сказала, что не хочет, да даже если это ложь, он не имеет права напирать! Не имеет право делать ей больно! Суини Тодд сходит с ума, каждое новое убийство уничтожает в нём человечность, а иллюзия, что он останется безнаказанным заставляет его совершать куда более мерзкие поступки. Да он ведь и вправду теперь хуже судьи! Суини Тодд - убийца и насильник... Он отстранился от Нелли и сел на диван, опуская голову и сжимая в руках волосы.       – Прости... Прости! – шепчет он, начиная очень тяжело дышать.       Ловетт стёрла рукой слезы и подползла к нему, осторожно положив руку ему на плечо.       – Мистер Тодд? – прошептала она сдавленным голосом.       Он не ответил, а продолжил шептать мольбы о прощении. Сжимать в руках волосы, будто бы грозясь их оторвать. Нелли заметила, что на его брюки стали капать слезинки.       – Мистер Ти? – она осторожно потрясла его за плечо, но вновь не получила никакой реакции.       – Суини...? – её голос вздрогнул, а тело вновь начало трясти. Мужчина снова не отреагировал, продолжая прибывать, в неком подобии транса.       – Б-бенджамин? – прошептала она, нежно погладив его плечо.       В этот раз он повернулся к ней. Медленно, осторожно, по его щекам текли слезы, а лицо... это и вправду был Бенджамин! Не ясно, что именно нужно, чтобы Суини Тодд на время мог снова стать Бенджамином. Стать нежным, любящим, добрым, милым... А не садистом, который чуть её не изнасиловал. Это всегда происходило по разному и очень очень редко... И очень не на долго.       – Нелли... – прохрипел он, а после прижал её к себе, начиная тихо рыдать.       – Ми... Бенджамин, не надо так убиваться. Я сама была виновата, прости меня, прошу! Я... Я не должна была сопротивляться, я больше не буду, только скажи, выполню всё, что попросишь, только не плачь! – она взяла его лицо в свои руки и очень нежно коснулась его губ.       Он с той же нежностью ответил на поцелуй и прикрыл глаза, осторожно обнимая её и поглаживая лопатки.       – Я хотел надругаться над тобой... я хуже судьи, хуже Тёрпина! Умоляю, прости, прости! – он нежно целует её шею, никаких укусов, никакой грубости и жестокости, одна нежность... То, что она хотела и о чём мечтала.       – Не говори так, не сравнивай себя с ним! Я... Я случайно сказала это, я просто испугалась... Бенджамин, я отдамся тебе, хоть сейчас, хоть здесь, когда угодно, но не смей убиваться и страдать из-за этого, прошу! Я не могу видеть твоих слёз... – она взяла его руку и осторожно поцеловала, а после положила на свою грудь.       Цирюльник смотрел ей в глаза, в них была боль, печаль, раскаяние, нежность и... любовь. Всё то, что никогда не было у Суини Тодда. Он даже не думал вспоминать о Люси! Он услышал её имя, но волновала его не она, а Нелли!       – Я больше не причиню тебе боль... – прошептал он, поцеловав её. – Клянусь!       Нелли горестно хмыкнула и прикрыла глаза, обнимая его крепче.       – Никогда не давай клятву или обещание, если не уверен, что сможешь его выполнить... – сказала она, очень тихо, понимая, что утром вернётся тот безжалостный садист.       Он не ответил, а осторожно положил её на диван, аккуратно проводя руками по её телу. По нему пробежала дрожь, а Нелли тихо простонала, запустив руки в его разлохмаченные волосы, притягивая его к себе, чтобы вновь прижаться к этим желанным губам. Это было приятнее боли, гораздо приятнее. И от этого ей было действительно хорошо, так же, как и ему. Дыхание участилось, звуки смешались, так же, как и всё остальное. Камин, как и свеча, погас, оставляя двоих в полном мраке. Одна его рука вновь оказалась на её груди, но не стала сжимать, а лишь дотронулась, нежно, осторожно, пытаясь не причинить боли и дискомфорта. Это было для неё куда-то более возбуждающе...       – Б-бенджамин... – прошептала она, борясь с желанием назвать его "мистер Ти".       Мужчина берёт её за руку и подносит к своим губам, нежно целуя запястье, а после кладя его к себе на щеку. Она осторожно гладит его скулы, постепенно расслабляясь с каждым мгновением. Женщина чувствует, как его рука снова легла ей на бедро, сжала, но не сильно, опять не причиняя боли. Она сдавленно простонала и откинула голову назад, желая почувствовать большее. Нелли притянула его к себе и тоже стала целовать его шею, осторожно, чувственно, нежно, любя. С его губ сорвался тихий стон, а после он вновь проскользнул пальцами внутрь неё, слыша судорожный вздох. Её щеки всё ещё были неестественно красными, так же, как и у него. Он снова впился в её губы, начиная двигать пальцами чуть быстрее. Они старались быть тихими, чтобы никто не смог их услышать, никто не смог застать и узнать... Ловетт извивалась под цирюльником, почти, как змея, при этом как угодно сдерживая стоны, которые итак было еле слышно.       – П-пожалуйста... – сладко стонет она, беря его лицо в свои ладони. Её голос дрожит, так же, как и хрупкое тело.       Он прикрывает глаза и накрывает её губы своими, осторожно устраиваясь между её ног. Стоны теряются в поцелуе, только руки сжимаются на плечах. Нелли осторожно взяла его за руки, сплетая их пальцы вместе, взглянув в его глаза. Она почти не видела в темноте, но точно знала куда смотрит.       По комнате небольшим эхом разносится сбивчивое дыхание обоих партнёров, а так же предательский скрип старого дивана! Это единственное, что могло выдать их. Он двигался медленно, постепенно наращивая темп, стараясь не причинять дискомфорта. Ловетт обвела ногами его торс и стал двигаться навстречу, нежно целуя его губы. Это то, о чём она мечтала всё это время! Мечтала быть с ним, утопать в страсти и нежность, в любви, в чувственности! Это свершилось! Они нуждались сейчас лишь в друг друге и ничем ином! Мужчина ловил стоны, срывающиеся с её нежных губ, поцелуями, закрывая глаза и забывая обо всем на свете, кроме неё.       – Б-бенджамин... М-мистер Ти... – стонет она тихо, откидывая голову назад и тут же чувствуя, как его нежные губы оказались на её шее.       – Я люблю тебя...       Эта фраза эхом раздаётся в его голове. Он знал об этом, знал давно, но сейчас... Он будто бы впервые услышал это.       – Я тоже люблю тебя, – отвечает Бенджамин, вновь целуя её губы.       «Люблю...» – думает Суини, соглашаясь со всем, сейчас... Но после, он всё равно всё будет отрицать.

***

      Утром на улицах Лондона шёл привычный для города ливень. В гостиной, на полу рядом со старым скрипучим диваном, лежала книга. Любовный женский роман, о благородном юноше и его возлюбленной невинной девушке. А на этом самом диване, укрывшись пледом, лежали Элеонора Ловетт и Суини Тодд, уснувшие поздно ночью, в объятьях друг друга, тая от ласок и нежных чувств. Нелли покоилась на груди Суини, а его руки лежали на её плече. Невозможно было даже подумать, что этот мужчина причинил ей столько боли! Сейчас они были похожи на храброго и благородного рыцаря, а также прекрасную и нежную принцессу. Они медленно раскрыли глаза и взглянули на друг друга, пытаясь вспомнить, что между ними произошло. Они лежат в гостиной, на диване, в обнимку, полностью обнаженные. Его одежда где-то в углу, а её изрезана и теперь больше походит на тряпку, нежели ночную сорочку.       – М-мистер ти...? – прошептала Нелли, не в силах пошевелиться.       – Ловетт...? – пробормотал он, так же прибывая в шоке и диком смущении.       Но тут в гостиную вбегает только что проснувшейся Тоби, с счастливой улыбкой на лице.       – Мэм! Мэм, а вы собирае... Миссис Ловетт, а что вы делаете с мистером Ти на диване? – мальчик остановились и изогнул бровь, смотря на них двоих.       А ведь Нелли просто вчера хотела почитать...