Моё спокойствие в тебе

      Двери зала открывается резко, но тихо, в сравнении с обычным размахом, заставляя всех тут же посмотреть на входящего, но, увидев, кто это, парни возвращаются к упражнениям, опуская голову и отворачиваясь. Мистер Смит в крайнем пике раздражения.       Эту походку уже успели выучить все: напряжённые плечи, чуть опущенная голова и тяжёлый, холодный взгляд, превращающий все внутренности в результат десяти минут блендера. Жуть, к которой не хотелось даже приближаться, поэтому путь до кабинета Тренера освобождается почти сам собой, ведь парни растекаются по углам зала, сопровождая напряжённую спину строгой тишиной до самой резко захлопывающейся двери.       Все переглядываются. Мистера Смита не было видно давно, а его хмурое расположение духа, означает, что что-то случилось. Появляются Фрэйзер и Банни, уже привычно подходя к качалке, коротко здороваясь и качая головой на безмолвный вопрос ‒ никаких вопросов. Все выдыхают и оживают, продолжая свои занятия, вовлекая пришедших парней в соревнования и шутливый спарринг, а Банни вообще первым начинает подначивать на амреслинг.       В этот момент Рэй стоит пару секунд в кабинете, оценивая обстановку, и снимает пальто, вешая его на треногу рядом с дверью, в то время как Тренер быстро сворачивает разговор по телефону и поправляет очки с обеспокоенным: «Что случилось?». Но мужчина не отвечает, просто двигает ещё один стул ближе к Тренеру и садится, опираясь спиной о его бок и плечо, шумно выдыхая и закрывая глаза. Голова сама собой запрокидывается, мягко укладывая затылок на чужое плечо, начиная дышать спокойнее.       — Дай мне пару минут. Через час я должен быть на очередной встрече, но организм вырубается. Надо отдохнуть. Занимайся своими делами.       Бормотание Рэя под конец фразы вообще становится еле различимым, но Тренер только понимающе хмыкает и кладёт свою руку поперёк живота, обнимая и придерживая в случае чего. За дверью слышится хохот и лязгание железа, подначки и громкий спор, однако Рэя это совершенно не тревожит, он только кладёт руку поверх чужой и сцепляет пальцы вокруг запястья, ещё раз вздыхая и так замирая.       Клацание клавиатуры, щёлкание мышки, звуки зала перестают давить на него уже через пару минут, погружая куда-то глубоко, отключая от реальности. Он договорился с парнями на пятнадцать минут отдыха в зале, и они, конечно, тоже довольно уставшие после очередной переделки, но были на ногах намного меньше, чем сам «мистер-я-держу-всё-под-контролем-Смит».       Армейская привычка отключаться при любой удобной возможности работала, как часы, но вот отключаться, когда рядом был тот, кто может защитить в любой ситуации, при этом имеющий аромат уюта, было намного приятнее и эффективнее. Это комбо становится контрольным в голову, и Рэя отключается, как простая техника. Тренер действовал на нервы как мощное успокоительное, гасил раздражение и желание убивать всех вокруг, а сейчас и вовсе полностью деактивировал мозг, невесомо касаясь идеальной укладки щетиной, выдыхая в волосы.       Это раздражало первое время, когда он не мог смириться с этим и всякими способами пытался найти логику в реакции своего тела и организма, игнорируя единственный очевидный ответ. Это длилось долго. Однако со временем, когда не осталось отговорок, совпадений и сил напрягать мозг, чтобы в очередной раз обойти собственную логику, тыкающую в собственную слабость, ему пришлось смириться и признаться самому себе.       Иногда до сих пор не верилось, что всё это правда, но вот он, человек, не терпящий никакого проявления эмоций и чувств, дремлет на плече у своего мужчины, рядом с которым он не чувствует желания быть наготове и бежать в драку. Нет, Тренер притуплял головную боль мягкими прикосновениями, растворял раздражение прищуром глубоких глаз и заставлял расслабляться своим спокойным голосом. Даже здесь, в подвальном зале с ужасной расстановкой и кучей местного быдла и некоторых фриков, Рэй ощущал чувство тепла из их дома.       Это была та магия, которую ему было не понять. Тренер мог создать для него атмосферу расслабленности и банального уюта, и Смит не мог бы при всём желании понять, как именно у того это получается.       Время перестало стабильно идти, оно просто замедлилось, окуная в состояние чистого покоя. Рэй потерял счёт, сколько прошло времени, но Тренер не двигался, Банни не выносил дверь, а телефон не разрывался, значит, всё было в порядке и можно было посидеть так ещё немного. С другой стороны могло произойти что-то, из-за чего его не могут проинформировать и вызвать...       Горячая рука на поясе поглаживает, а висок обдаёт мерным тёплым дыханием, заставляя расслабиться и прекратить поток тревожных мыслей. Да, они это обсуждали, ему надо больше отдыха и меньше контроля, точно также как и меньше тревоги насчёт своих же людей.       Эта привычка плотно сидела в мозгах, не ослабляя хватку, но Смит старался отпускать тревогу и напряжение, а тот, кто сидел рядом и кому он безоговорочно доверял, поддерживал его попытки. И Тренер радикально глушил все эти дёргания каждый раз, когда был рядом. Его горячие руки и дыхание, спокойный глубокий голос, гипнотизирующий своим тембром – это всё до жужжащего раздражения действовало безотказно, как бы сильно Рэй не любил жару, горячую еду, находящихся слишком близко людей, особенно в опасной близости от шеи. Тренеру было можно. Ему многое было можно...       Эти мысли тоже успокаивали, хотя прежнего Рэя должны были напрягать. Настоящий же Рэй полностью позволял им захватить свой разум и поселиться там, пребывая в незаметной спячке, выползая только в такие редкие минуты слабости, как эта. Сейчас, когда они наедине, просто сидят рядом, можно было позволить потоку мыслей коснуться своей слабости в голове, чтобы попытаться сильнее привыкнуть к этому не до конца изученному чувству.       Но этому не суждено длиться долго, к большому сожалению... скорее их обоих, потому что Тренер, впервые за последнее время чувствует рядом расслабленность и размеренное спокойствие, а не дёрганые попытки подремать. Это радовало, как и то, что Рэй не стал тащить его куда-то, вызывать, наводить шуму, а просто пришёл, чтобы опереться и уснуть там, где ему было спокойно.       Это не могло не умилять, учитывая, каким большим и грозным он был в своей работе, какой величины авторитет носил на своих плечах и сколько делал для Пирсона. Сейчас это был тот самый уставший тихий Рэй, которого хотелось укутать в одеяло и отнести в кровать, чтобы тот выспался и наконец-то взял выходной от своих вечных перестрелок и разборок.       То, что он сейчас был здесь, значило намного больше, чем переезд, ссоры. Сейчас был чётко ограничен приоритет и положение Тренера в жизни Рэймонда Смита.       Дверь резко открывается, распространяя неприятный скрежетащий звук, на который никто не реагирует, хотя Рэй чувствует, как сначала напрягается, а потом расслабляется Тренер рядом, узнавая входящего.       — Рэй, босс звонил...       И Банни замолкает, тупо глядя на происходящее, которое никто не должен был увидеть. Рэй вздыхает и медленно поднимает голову, выпрямляется и открывает глаза, поднимая их на Банни, успевшего тысячу раз пожалеть о том, что как минимум не постучал, и о том, что вообще это увидел. Тренер убирает руку и продолжает печатать что-то в компьютере уже всей десяткой пальцев, оставляя ситуацию полностью на Рэя.       Который был сейчас в тихой ярости.       — Что босс хотел?       — Встреча отменяется, но надо ехать в Паркс-вуд. Легавые едут на седьмой участок фермы.       — Это было так срочно, что ты не мог остановиться и постучать в дверь? — Тот ничего не отвечает, а Рэй нервно подцепляет со стола очки и поднимается, подходя ближе к парню, продолжая говорить так же тихо, не уменьшая давления на нервно косящегося на него парня. — Я понимаю, что тебе нравится здесь качаться, к тому же, что сейчас не было другого выхода, но не забывай о правилах приличия.       — Да, босс.       — Приводи себя в порядок и в машину.       — Хорошо, босс.       Дверь закрывается, оставляя в кабинете только запах тренировки, нервозности и волнения. Рэю это категорически не нравится, ему бы хотелось сейчас вернуться обратно и отключиться на сутки, утащив Тренера с собой. Интересно, был бы тот против такой альтернативе последнему рабочему дню на этой неделе?       Пальцы поглаживают гладкую оправу, и мозг только сейчас понимает, что Рэй дремал без них, хотя засыпал с давлением на переносице. Это было специально, чтобы не спать слишком долго и проснуться тогда, когда стало бы совершенно невыносимо терпеть их на лице. Ответ, почему они оказались на столе, был очевиден настолько, что пришлось закрыть глаза и чуть поднять голову с тяжёлым, но неслышным вздохом. Тренер.       Очки возвращаются быстрым движением на переносицу, а очередной тихий вздох тонет в шорохе пальто, и в этом жесте читается огромное нежелание, заключавшимся в некой скованности тела. Сзади слышатся намеренно звучные шаги, на которые приходится обернуться и выдохнуть, видя мягкую улыбку и прищур тёмных хитрых глаз, где так хотелось утонуть. Тренер поправляет собственные очки и засовывает руку обратно в карман.       — Ужин?       — В силе.       — Машина?       — На моей.       — Выходные?       — Освобожу.       Кивок. Этим Тренер был больше, чем идеален – никаких вопросов, пока сам не захочешь рассказать. Никакой головной боли, давления или манипуляций, всё было просто, чётко, без лишней мишуры и пыли в глаза. Казалось, что такая их привычка разговора придавала шарма рабочим разговорам, но оба делали это неосознанно, на пару секунд опережая окончание фразы друг друга.       Это было что-то граничащее с понятием «идеально» для Рэя и «баланс» для Тренера, не упускающего возможность сразу после такого разговора-пинг-понга начать уже немного развёрнутый диалог. Смит выглядел по-прежнему уставшим, но не таким заведёным, грозящимся взорваться в любую секунду и схватиться за пулемёт.       — Не наседай на Банни, он всё же беспокоился, чтобы и тебе не прилетело, ты же продрых целых сорок минут.       — ...сколько? — Рэй, собиравшийся уже уходить, замирает, положив руку на ручку двери, и оборачивается с недоумённым выражением лица. — Ты хули меня не разбудил?       — Ты не спал нормально почти неделю, не хотелось будить. Да и твои парни были заняты тяжестями. Причин для прерывания твоего и без того редкого отдыха не было.       Иногда хотелось прибить за его внимательность и заботу. Рэй не нуждался в этом. Всё было в порядке, он мог вытерпеть и месяц такого графика, поэтому то, что сейчас происходило, было ни к чему, Тренер был просто слишком бдительным. Но даже несмотря на такие мысли, что-то подталкивает, и он полностью разворачивается, подходит ближе и коротко целует, после заглядывая в родные глаза. «Заеду за тобой», — последнее, что звучит перед его уходом.       Тренер усмехается и возвращается к делам, думая, что Рэй самый настоящий придурок, особенно, когда старается казаться крутым даже в таких мелочах как сейчас. В это время строгий мистер Смит отмахивается от своих мыслей, запихивая их в ближайший ящик до вечера, где позволит себе больше, переставая сдерживаться и делать вид, что ему ничего не надо. Но одна мысль всё-таки пробивается, не желая ждать своего часа и убираться в дальний угол.       Рядом с Тренером Рэй чувствовал настоящее спокойствие.