Чудо в кармашке рюкзака

Профессор Эмерсон терпеть не мог беспорядок на рабочем месте. После фееричного шоу, устроенного в его кабинете мисс Митчелл, ему пришлось некоторое время провести в практиковании глубоких дыхательных упражнений. Нервы сдавали, оправиться от горя он ещё толком не успел. Немного успокоившись, он решил самолично убедиться, что от присутствия его несуразной бывшей аспирантки не осталось и следа. Ну конечно! Девица нахально пометила его территорию! Хотелось верить, что она сделала это не специально, но Эмерсон вовсе не спешил так быстро прощать мисс «Рюкзачное недоразумение». Габриэль на карачках прополз под свой стол и выудил оттуда, упакованную в прозрачный полиэтилен с логотипами «o-bi», улику. — Эмерсон, я вхожу! Декан Мартин распахнул дверь кабинета в самый неподходящий момент. Лицезрея обтянутый дорогой тонкой шерстью брюк, профессорский зад — хмыкнул. — Merda! — глухо раздалось откуда-то снизу. Профессор Эмерсон от неожиданности сильно приложился головой о столешницу. — Сразу видно, человек высокой культуры! Габриэль, я вовсе не ожидал вместо тебя, приветствовать твой…реверс. — Очень смешно, профессор Мартин, — Габриэль, раскрасневшийся и взлохмаченный, вылез из-под стола и опомнившись, резко сунул руку в карман брюк. — Прошу прощения, мой «Паркер» закатился в самую преисподнюю. Габриэль судорожно заелозил рукой в кармане, отлепляя «улику» от взмокших пальцев. А куда же ещё ему было девать тампон, оброненный мисс Митчелл? У декана бы, как минимум, возникли вопросы, увидь он эту, сугубо женскую штучку, в его руках. Тампон остался в кармане профессорских брюк, а рука его, уже пожимала протянутую ладонь Джеймса. — Увидел твоё письмо, Габриэль. Обсудим? — Пожалуйста, давай завтра? Или очень быстро. У меня всего пять минут. — Тогда, попробую уложиться в пять минут, тезисно. Габриэль принялся поправлять одежду и волосы, попутно слушая начальника. Ему все ещё немного хотелось крушить мебель, но то было бы чрезвычайно примитивно для его реакции. Да и декан Мартин такого перформанса бы вовсе не оценил.

***

Боги и богини, покровительствующие всем забывчивым женщинам и девушкам репродуктивного возраста — спасибо за вашу поддержку! Джулия точно знала, что не клала средства личной женской гигиены в свой рюкзак. Ни вчера, ни сегодня утром, ни в течении недели. Ни одной несчастной прокладки. А до того — не помнила. Когда, сидя на очередной долгой лекции, она ощутила покалывания в низу живота — ужаснулась. Месячные решили посетить её раньше срока. Вероятно, сказалось переохлаждение под тем роковым проливным дождём. Так бывает, каждый женский организм работает индивидуально. Ей об этом рассказывала, давным давно, покойная Грейс. Джулиане пришлось досидеть до конца лекции, с холодным ужасом ощущая, как дела внизу, в белье, становятся всё хуже и хуже. Конфузов такого рода, с ней не случалось, пожалуй, с самых пятнадцати лет. И вот, пожалуйста! То-ли переутомление, то-ли нервное истощение повлияли на её память, но ясно было одно: Джулиана Митчелл, и так уже прослывшая в узком кругу «стихийным бедствием», сегодня порадует весь университет унизительным пятном на своих светлых брюках. Ей было до ужаса стеснительно, вот так просто, подойти к кому-то из одногруппниц и попросить в долг прокладки. Слишком уж по-детски стыдно. Будто-бы только у неё одной, несчастливой, во всём белом свете бывают внезапные менструации. От мысли о том, чтобы попросить о помощи в таком интимном деле своего доброго друга Пола, Джулия залилась пунцовой краской. Ну уж нет! Она выбежала из аудитории самой первой, опрометью кинулась в ближайший туалет. Проверила одежду — всё оказалось не так уж и плохо. Но обязательно станет хуже — вопрос времени. А впереди ещё двухчасовой семинар. Джулия от отчаяния закусила ноготь на большом пальце. В безысходности, сунулась в самый дальний карман своего рюкзака, и… О, чудо?! Там оказался одинокий маленький тампон! Джулия вытащила его из сумки, прижала к груди как самое ценное сокровище и вознесла, зажмурившись, короткую молитву своим языческим модерновым богам.

***

Закончив протирать пол, и с крошечным уколом совести, смирившись с «гордой бедностью» Джулианиного жилища, профессор Эмерсон поспешил подняться с корточек. Ему очень не хотелось второй раз за день чувствовать неловкость от собственного странного положения в пространстве. Из кармана его брюк выпал тампон. Габриэль вздрогнул и покрылся холодной испариной, будто-бы это упал не предмет гигиены, а какой-нибудь пакетик с запрещёнными веществами. Святые угодники! Вот был бы фарс, выйди бы в этот миг из ванны мисс Митчелл. Он не знал, что стал бы делать и говорить. Провалился бы от стыда, как зелёный пацан, прямо под скрипучие старые половицы. В своём воображении так уж точно… Быстро оглядевшись, профессор Эмерсон не нашёл ничего лучше, чем затолкать ненавистный предмет гигиены в самый дальний уголок промокшего рюкзака Джулии. Возможно, он не стал бы делать этого, если бы не крошечный зудящий шепоток подсознания. Оно слишком навязчиво намекало профессору: может статься, у этой девушки всё настолько плохо с финансами, что каждая мелочь у неё на счету. Даже, да простит его Господь, пресловутый тампон.

***

Ей благоволила удача в этот день, и домой девушка вернулась без пятен на одежде и прочих постыдных неприятностей. Укладываясь вечером спать, она вновь, парой слов, поблагодарила провидение за сегодняшнее маленькое чудо. Если бы Джулианна Митчелл знала, кто на самом деле был её невольным спасителем, она бы перед сном обязательно вознесла молитвы архангелу Гавриилу.