Обретшие покой

Сквозь мутные стёкла кухонного окна неуверенно пробирались первые рассветные лучи. Густой туман стелился по округе, окутывая белой пеленой землю, стволы деревьев, дремавших в лесу зверей. В стеклянной вазе на столе отражалось солнце, бликуя замысловатыми фигурами на деревянной поверхности. Миранда разместилась за одним из столов, спиной к солнцу, до сих не ложась спать. Всю ночь она провела в библиотеке, в компании книжных стеллажей, шуршания пергамента и скрипа пера, лишь изредка поглядывая на уже летнюю июльскую округу через окно. Красиво, конечно, но любоваться природой лучше из прохладной тени, а не жарясь на солнце. Перевернув очередной желтый лист, девушке в глаза бросилась непримечательная картинка, больше похожая на эскиз, который художник приготовил для предстоящей картины. На ней были изображены три столба, циклично расставленные на вершине холма, на каждом из которых были изображены разные символы, напоминающие руны на древнеанглийском языке. — Bonjour, esclave des livres! Тишину библиотеки разрушил громкий голос Джеймса Поттера, отчего Миранда крупно вздрогнула, а после недовольно посмотрела на брата. — Я же просила не мешать. — Пожелать доброе утро, значит мешать тебе? — уже чуть тише ответил парень, садясь напротив сестры. — Что на этот раз, Шерлок Холмс? Уже разгадала тайны всех чистокровных семей? Проигнорировав вопросы, Миранда продолжала испепелять глазами рисунок, который не давал ей покоя. Неожиданно картинка начала уходить из-под ее рук, а изображение перевернулось. — Что тут у нас… — Жизнерадостное лицо переменилось шоком, а после карие глаза холодно прошлись по надписи под рисунком. — Это как-то связано с тем, что я ищу? — сгорая от любопытства, Миранда не могла усидеть на месте, — Что это за столбы? — Ты нашла что-нибудь о Фростах? Миранда удивилась смене настояния и тона, не понимая, почему эта картинка вызвала столько негатива у него. — Практически ничего. — Прям уж ничего? — Поттер приподнял брови в деланном недоумении. — Ты в курсе, что наша библиотека одна из самых больших в Англии? — Это упрёк в том, что я недостаточно стараюсь? — теперь Миранда глядела на брата холодно. — Я перерыла все книги, дневники предков, но в них лишь про Поттеров и других двадцать восемь, но нет ничего про Фростов! — А ты не задумывалась, что кто-то специально пытается обвести тебя вокруг пальца? Может нет никаких Фростов? Миранда думала об этом. Особенно четко задумывалась, когда в записях их прадеда были перечислены все связи Поттеров, но не была упомянута фамилия Фрост. Хотя колонка браков всегда пополнялась с каждой новой парой. Если бы не дневники Дженнифер, девушка бы точно бы согласилась со словами Джеймса. — Они точно были, но ты прав, тут что-то нечисто. Великий род с могущественной магией и ни одно нормальное упоминание? Они замолчали ровно на минуту, прежде чем Джеймс развернул книгу к ней. — Вот это, — указал на рисунок, — Три столба или как их часто называют — три сестры любви. По легенде они расположены в Этрете, на севере Франции. Несколько веков назад там был большой выброс магии. По сказаниям, это сделали те самые сёстры. Миранда и не заметила, как задержала дыхание. — Откуда ты все это знаешь? — вполголоса спросила девушка, нетерпеливо вглядываясь в глаза брата. — Историю магии учи, Sœur — в голос снова вернулась привычная весёлость и беспечность. — Пойдём завтракать. Скоро должны прибыть результаты СОВ. *** — Мам, ты точно уверена, что совы еще не прилетали? — Да, дорогая, я бы заметила, — терпеливо отве­тила миссис Поттер. — Еще нет девяти часов, впере­ди масса времени. Семья завтракала на веранде. Сегодня стояла замечательная погода по сравнению с другими жаркими днями, когда снаружи невозможно находиться. — Милая, съешь что-нибудь, — приговаривала Юфимия. — Я не сдала Травологию, — поджала губы девушка, — А также Историю Магии и Прорицания. — Да кому сдалось это Прорицание, — фыркнул Джеймс, за что Миссис Поттер с укором посмотрела на него. — Главное, чтобы Тролля не было, а на остальное плевать. — Мерлин, смотрите! — все смотрели туда, куда указывала Миранда. На фоне синего неба виднелись три черные точки. Они быстро росли. — Точно, это совы, — хрипло сказал Джеймс и вскочил с места. — Две штуки. В груди девушки начала нарастать неконтролируемая паника, отчего она сжала кулаки и задержала дыхание, когда две красивые неясыти сели на поручень веранды, у которых к лапе были привязаны квадратные письма. Миранда шагнула вперед, отвязывая письмо трясущимися пальцами. Стояла мертвая тишина. Наконец Миранда кое-как отвязала конверт, поскорее открыла его и развернула пергамент, лежавший внутри. СТАНДАРТЫ ОБУЧЕНИЯ ВОЛШЕБСТВУ РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКЗАМЕНОВ Проходные баллы: превосходно (П) выше ожидаемого (В) удовлетворительно (У) Непроходные баллы: слабо (С) отвратительно (О) тролль (Т) МИРАНДА ДЖЕЙН ПОТТЕР ПОЛУЧИЛА СЛЕДУЮЩИЕ ОЦЕНКИ: Астрономия...............................................В Древние Руны………………………………………П Магловедение………………………………………У Уход за магическими существами…………………………..................В Заклинания…............................................П Защита от Темных искусств………………………...........................П Прорицания..............................................У Травология................................................У История магии..............................................………..В Зельеварение........................................…П Трансфигурация..………………………………..В Миранда несколько раз перечитала пергамент, и с каж­дым разом дыхание ее постепенно выравнивалось. Все нормально; она всегда знала, что не дотянет на «выше ожидаемого» по прорица­ниям или травологии. Миранда провела пальцем по столбику оценок Транфигурации, которую она сдала неплохо, и даже по Истории магии получила «выше ожидаемого». А главное, что ей поставили целых четыре «пре­восходно»! — Вот же жук, Бродяга! — надулась Миранда, показывая на строчку с Магловедением. — Чтоб я хоть раз повелась на его обоняние! — Ты живешь в одной комнате с маглорожденой. — Джеймс прошёлся глазами по списку оценок. — Так и знал, что ты будешь отличницей по Зельям и по ЗОТИ, — сказал Джеймс, хлопнув сестру по плечу. — Ну что, мы молодцы? — По Транфигурации «превосходно», вау, как неожиданно, — улыбнулась девушка, выхватив список брата, — У тебя семь «превосходно» из десяти, олень! — Дети. Не нужно было повторять, чтобы двойняшки замолчали и одновременно развернулись к отцу. — Мы можем посмотреть? — брат с сестрой положили письма на стол. Мистер Поттер уже было открыл рот, чтобы дать понять, что они могут идти, но след близнецов уже простыл. — Чтобы с ними не случалось, они все равно остаются детьми. — поджал губы Флимонт. — Ещё не пришло время. Они обязательно повзрослеют, я чувствую, они будут сильны духом как никто другой. Они же Поттеры. *** Ходит легенда о трёх некровных сёстрах-двойниках. Три волшебницы из разных поколений собрались в четырнадцатом веке, подарив могущество своим пяти кланам, состоящих из волшебников магической Франции. Каждые два «племя» волшебников было под руководством одной из сестёр, но третья - самая младшая, получила только один. Из жадности она поглотила магию своих сестёр, отчего магия четырёх волшебных сообществ перешла к пятом клану — Фросты. Она Уничтожительница, дочь Дьявола и Душегубка. Именно так ее прозвал народ. Так как это была масштабная сила, которая передавалась только по женской линии Фростов, то в большинстве случаев у семьи должно было родиться за раз две девочки, если появлялась одна, то вся сила пяти кланов передавалась ей, что могло погубить ее, а значит род был обречён. Поэтому появилась присказка, что младшая сестра воскресает для того, чтобы устранить возможную причину исчезновения рода. Ведь пока магия ее сестёр хранится, то Душегубка может вернутся в мир живых. Судьбы двух старших сестёр - Амары и Кетсии не известны, их нарекли святыми, которые внесли в этом мир силу, сравнимую с силой Мерлина и Морганы. Младшую назвали Душегубницей за то, что она и являлась той, кто погубил Амару и Кетсию. Если продолжать легенду, застрагивая историю сестёр - двойников, то несомненно надо упомянуть об их завораживающей красоте. Амара и Кетсия были близнецами во всем, но не душегубка. Голос, лицо и фигуры — одинаковы, но характер, жесты, манеры, речь — не имеет ничего общего с Амарой или Кетсией. Источники не говорят настоящего имени младшей, но как известно ее имя начиналось на ту же букву, что и имя средней сестры. Миранда почувствовала, как зубами сжала нижнюю губу и как проковыряла себе ранку от пальце, ее тело было напряжённо. Только сейчас она выдохнула, когда увидела, что глава закончена. Рой мыслей давили на голову, а множество вопросов так и остались висеть в воздухе. — Это всё? — она тихо задала этот вопрос, листая книгу дальше, но про Фростов или про легенду нигде не упоминалось. Несмотря на это, Миранда продолжала искать заветную «Ф». — Может Блэк утаил что-то ещё? Это в его стиле. — Ты же знаешь, как сейчас Сириус хочется исправиться, — выделяя последнее слово, Джеймс оглянулся, прежде чем придвинуться ближе, — Это единственная информация о сёстрах, которую он нашёл в своей библиотеке. А ты знаешь, что у его семьи все самое тёмное. — Тише ты. — цыкнула Миранда, — Зачем так громко? Нам могут подслушать. Всегда громкий Джеймс лишь вздохнул и закатил глаза, но всё-таки сделал голос тише. — Мне кажется тебе стоит поискать что-то ещё в Хогвартсе или же спросить родителей может… — Да спрашивала уже, — раздражено ответила Миранда. Джеймс слишком доверял родителям и это ее выводило. — Спросила и что с этого? Помогло думаешь? Мама ответила, что ее предки скрывали от неё все. — Не делай из меня виноватого. — Да не делаю я, — выдохнула девушка, — Просто мне кажется очевидным, что сейчас нам никто ничего не расскажет, а задавая много вопросов, я выдам себя. — Родители - не враги, чтобы выдать себя считалось чем-то смертельным. — И что ты предлагаешь сделать? — Она опустила взгляд, отмечая, что руки у неё начинали дрожать… — Кто меня вообще поймёт? Даже ты меня не понимаешь Джеймс, а родители.. — тут Миранда не стала продолжать, если честно она и не знала, какие именно слова можно было подобрать. Поэтому Поттер покинула библиотеку, взяв большой том, чтобы уместить в нем новую информацию и пронести через весь дом, хотя бы визуально закрытую. — Когда-нибудь ты перестанешь вести себя как истеричка и вместо того, чтобы уходить, нормально поговорить. — Иди нахер, — сквозь зубы проговорила Миранда, в очередной раз раздражаясь за его крики во время ссоры. Да кто тут ещё истеричка?! *** На улице было пасмурно. Мелкий дождь крапал по асфальту. С каждым разом он все больше и больше усиливался, оставлялся длинные мокрые полосы на стекле. — Что ты здесь забыл? — Регулус почувствовал, как его нервы затянулись в струну, и одно присутствие брата в его обители заставляло это струну пошатываться. — С грязными ногами на моей постели. — Не нуди, Реджи. — прыснул Сириус, смотря на стену, где были размещены разные газетные нарезки и фотографии. — Блять, ты прям напротив кровати повесил. Ты че, дрочишь на это по ночам? Неужели ни одна девушка не согласилась? — Я не хочу выслушивать этот бред, вон отсюда. — Девушки - больная тема? Неужели не нашлись ярые поклонницы убийц, чтобы ты захотел ее? — Гриффиндорец впился глазами в лицо брата, намеренно пытаясь того вывести на эмоции. Долгое пребывание в ненавистным доме сказывалось на нем. Парень встал с кровати и ещё раз холодно посмотрел на вывески из газет, прежде чем подойти к Регулусу. Раздраженный слизеринец смерил брата, тяжелым взглядом, не желая вести пустые баталии, которые в лучшем случае ни к чему хорошему не приведут — Постой-ка, поговори с братом. Опустив взгляд на пальцы брата, вцепившегося в рукав, Сириус недобро нахмурился. Последние три года отношения между братьями были неладные. Пустые ссоры, обиды возникали каждый раз, стоило одному открыть рот в сторону другого. По большому счету разногласия возникали из-за желания оказаться лучше. — Дай пройти, — по слогам отчеканил Сириус, выдернув руку. — Нет, ты кажется хотел поговорить.        — Всё-таки хочешь совет о девушках? — грубо, но с ухмылкой спросил Гриффиндорец, мечтая всё же поскорее покинуть малоприятную компанию брата. Сжав челюсти, Регулус изо всех старался сдержать себя в руках, лишь бы не сорвать гнев на брате, вздумавшего снова дерзить ему. — Можешь сесть в кресло, как нормальный человек. Сириус не сдвинулся с места. Регулус ухмыльнулся одними губами. Выдержав изучающий взгляд брата и даже не отводя глаза, Бродяга мог собой гордиться. — Постоишь? Ну ладно, чего только твоя душенька не пожелает, братец, — сарказм сквозил в голосе, подобно ветру за окном. — Слушай тогда: на днях я стал свидетелем очень интересного диалога. Частенько там проскальзывало имя твоей подружки. Ты же знаешь, как матушка хочет нам найти достойную невесту. Я не совсем понимаю ее выбор, но говорю сразу, продолжай водить дружбу с девчонкой Поттер, я не жадный, развлекайся. Можешь даже украсть парочку ее поцелуев, но, — губы скривились в едкой усмешке, — Остальное предоставь это право ее будущему мужу. Комнату рассек искренний, но в то же время злой смех парня. — Реджи, ты куда так завёлся-то? Ты и правду думаешь, что речь шла о тебе? Не спорю, — оглядев брата с ног до головы, он продолжил, — ты относительно симпатичный, но с твоим характером и поведением, тебе только сидеть в углу и удовлетворяться вырезками своего Лорда, — Гриффиндорец под конец снова хохотнул. Регулус холодно ухмыльнулся, а серые глаза налились свинцом. — Там было четко мое имя. — видя неверие на лице брата, он улыбнулся ещё шире, — Сейчас мало претенденток под критерии матушки. Как думаешь, она выберет меня или взбалмошного и непостоянного сына, который каждый день позорит ее, общаясь с грязновкровками? Слизеринц видел, какой затуманенный взгляд стал у Сириуса, поэтому продолжал: — Если тебя так волнует это, братец, то я могу позволить ей стать твоим любовником. Уж прости, но не верю я вашу женско-мужскую дружбу, да и в принципе в неё не верю. Пелена необузданной ярости затуманила взор, вспышкой гнева послав команду мозгу — «Бить на поражение». В один шаг настигнув брата, не ожидавшего, Сириус за грудки рубашки поднял Регулуса на ноги, спиной вжав его в стену.        — Забери свои грязные слова назад, не то…  — Не то что? — с холодной и нахальной улыбкой бросил Регулус.  — Не то я ноги твои переломаю, в обратную сторону выверну, а затем, когда ты вдоволь настрадаешься, по кусочку отрежу от твоей плоти, скормив фестралам. Хотя, наверное, гниль они есть не станут. — Тебя так сильно задели мои слова? — Толкнув брата в грудь, Регулус поправил воротник рубашки. — Рано или поздно твоя подружка окажется со мной. Плевать я хотел на девчонку Поттер! Но я сделаю все, чтобы заполучить ее, и знаешь почему? Чтобы сделать больно тебе! Я обеспечу тебе вечные страдания братец, так и знай. — Трахайся со своими полоумными слизеринками, а Миранду даже не смей трогать. Я старался смериться с тем, как ты подверг ее жизнь опасности, но я больше не буду это терпеть. Если не я, то она сама тебя уничтожит, — на этих словах из уст слизеринца вырвался смешок, — Ты даже представить себе не можешь на что она способна. Миранда не станет твоей женой, сколько не тужься. Ты для нее ничто, и у тебя никогда не будет того, что должно быть в браке, — подытожил Сириус. — Любви? — цинично протянул Блэк. — Доверия, — голос Сириуса казался каменным. — Ты не сможешь заслужить ни ее доверия, ни уважения, из-за тебя она чуть два раза не умерла. Ты смешон, братец. Слова брата лишили Регулуса почвы под ногами. Хлесткая, болезненная пощечина, как символ непреложной правды, и как бы Регулус не старался, ему не прыгнуть на голову выше брата даже в глазах какой-то жалкой гриффиндорки. Между Сириусом и Мирандой существует незримая связь, сотканная из взаимной любви как брату и сестре, уважения, незыблемого доверия. — А кто угодно, но ты не способен на любовь! Ты всего лишь маменькин сынок! Ты жалкий, Регулус, и таким останешься, — понизив голос до шепота, Сириус наградил брата саркастичной усмешкой, отправившись к выходу из комнаты. Регулус удивлялся каждый раз после их ссор. Вот он хотел вывести брата из себя, хотел разозлить, позлорадствовать, но в итоге именно он стоит в комнате, тяжело дыша и сжимая руки в кулаки, пытаясь вернуть самообладание. *** — Я думаю, чтоб будь это правдой, то.. — Это и есть правда, Орион. — холодный голос разнесся по всей гостиной, отражаясь от стен, — Ты думаешь почему их нет в списке?(28 чистокровных). Поттеры уже были замечены в связях с магглами, что им мешает сейчас заниматься эти в открытую? — Но Фросты.. — мистер Блэк заметил, как Вальбурга махнула рукой, как от надоедающего насекомого и тут же замолк. — Мне кажется ты знаешь, почему с отпрысками Фростами не следует связываться. — Миссис Блэк тяжело дышала, но ее лицо все равно изображало спокойствие. Женщина встала из кресла, начиная медленно подходить к камину, где стояла колдофотография со всеми Блэками, сделанная два года назад. Внимательно всматриваясь в лица каждого и на пару секунд остановясь на своих сыновьях, Вальбурга повернулась, пересекаясь глазами с мужем. — Флимонт Поттер гадко выразился о том, кто хочет поднять нашу страну. А его дети общаются с грязнокровками и полукровками. — Раньше тебя это не смущало. В особенности, когда ты хотела выдать одного из наших сыновей за его дочь. Неужели ты веришь тем сказкам о том, что.. Неожиданно послышался скрип, характерный для плохо смазанной двери. — Кикимер! — крикнула Миссис Блэк. Через секунду перед ней появился эльф. — Почему в благородном доме Блэк скрипят двери? — Простите хозяйка, Кикимер все исправит.. — эльф неуклюже поклонился и бесшумно трансгрессировал. — Сириус. — ледяной голос женщины должен был покрыть здесь всё инеем. — Регулус. Наследники древнего рода подслушивают, как кучка гриффиндорцев. Послышались смешок и ругательство, прежде чем уже смазанная дверь отворилась и в гостиную вошли юноши. Вечность прошла, прежде чем Вальбурга преодолела оцепенение. Повернулась, так и не переставая думать о том, что хотела сказать. — Сириус, я хочу чтобы ты немедленно поменял круг общения. Ты больше никогда не будешь общаться с Мирандой Поттер или с другими грязнокровками. Ожидалась любая реакция: гнев, возмущение и крики, но вместо этого в глазах Регулуса проскочила холодная насмешливость, направленная на брата, с которым они буквально на секунду встретились взглядами. — Я говорю это именно тебе, Сириус. Потому что Регулус и так знает, что с осквернителями чистокровных не следует возиться. Для тебя это очевидно, не так ли? — Ты просто хочешь выдать ее замуж за него? — с отвращением произнёс Гриффиндорец, как будто его брат сейчас не находится рядом с ним. Регулус лишь вздохнул, пытаясь скрыть раздражение за импульсивность брата. Лишь в очередной раз пришлось смириться с тем, какой он придурок и продолжать делать вид, что не сам Регулус, мать его, рассказал про замужество. Крики, крики, крики. Когда он, наконец, умолкнет? Потому что сама Миссис Блэк первой точно не замолчит. — Позор моей плоти! Как ты посмел?.. – она уже не знает, как задеть его больнее, потому что в ответ на все её вопли он лишь хмыкает и нагло ухмыляется, даже когда Вальбурга влетела в его комнату и увидела развешанный плакаты с вульгарными девушкам на них, то не выдержала и окончательно кажется сошла с ума. — Выродок! Пощёчина. Вальбурга отдёргивает руку. Сириус хмыкает недобро и стирает кровь, текущую из уголка рта. Регулус видит, как его мать переводит взгляд на свою ладонь, на обручальное кольцо, повёрнутое большим бриллиантом внутрь. Камень, искрящийся и прозрачный, запятнан кровью – его кровью. Кровью его брата. — Я не хотела, - потрясённо говорит женщина, но в ответ слышит лишь хмыканье, за это слизеринец хотел заткнуть братца. — Я не то имела в виду. — Не утруждайся. Блэки не просят прощения у выродков. Сириус, такой гордый, такой самоуверенный, такой наглый смотрит на неё свысока, будто всё прошло точно по его плану, а она, как под гипнозом тянется к его разбитой губе и ссадинам на скуле, одумывается, поспешно стягивает кольцо, тянется снова, но он отводит её руку от своего лица. — Не надо. Я в этом не нуждаюсь, — сказал он. И снова ухмыльнулся. — Ты - позор Блэков, — Вальбурга резко схватила сына за руку, но тот, даже будучи сильным юношей не смог вырваться из ее хватки, которая держала его, пока они не прошли весь дом, оказавшись в большой комнате, где кроме фамильного гобелена ничего не было. Женщина пригвоздила Сириуса заклинанием. Он не сразу это понял. В груди зародилась капля страха. Эта эмоции казалась совсем запылилась в его голове, но сейчас он еле сковал дрожь, охватившая все его тело. Сзади он услышал шаги, и нервно усмехнулся, когда вперёд вышел Регулус. — Матушка, послушай… — О-о-о, какой тон, Регги — с издёвкой протянул Гриффиндорец. — Ты всегда так перерезаешь себе глотку, когда хочешь угодить? — парень снова рассмеялся, но смех буквально застрял в груди, и холод прошёлся по позвоночнику, когда он начал осознавать, зачем они сюда пришли. Вальбурга образовала на своей волшебной палочке огонёк, руку она приблизила к месту, где от неё и Ориона отходили две ветки. — Собираешься выжечь меня так же, как и Андромеду?! — голос казался не своим, то от от шока, то ли от увиденного Сириус не мог сделать свой голос хоть на долю громче. — Старая маразматичка! Ты выжила из ума! Когда его портрет на гобелене стал не более, чем чёрное дымящиеся пятно, вот тогда он почувствовал, как ноги подкашиваются, а желание согнуться и закричать, будто его заживо сжигают, увеличилось. — Я ухожу! — Сириус захлопнул дверь в свою комнату и быстро стал собирать свои вещи. — Иди-иди! Тебе не место здесь! — орала Вальбурга. — Жалкий щенок! Регулус зашёл в комнату за братом, которому, как казалось, было уже совсем всё равно на мать, отца, брата, на то, где он будет жить дальше и как. Главное - подальше от родного дома. Казалось Сириус не услышал и не почувствовал чьё-то присутствие. С бешеной скоростью он брал с полок вещи и тут же кидал в раскрытый чемодан на кровати. Взгляд Регулуса зацепился за движение на тумбочке около кровати. Когда он приблизился, то увидел, как трое студентов стояли в черно-алых мантиях с счастливыми улыбками. Парень проклял себя и своё сердце, которое в этот момент как будто защемило при каком-то приступе. Не должен он это чувствовать, он давно запретил себе что-либо чувствовать. Уж точно нельзя было назвать правильным то, как где-то в рёбрах жгло, когда он смотрел на девчонку Поттер, которая стояла между своим братом и Сириусом. Неправильно. Непозволительно. Можно было множество подобрать слов для этого, но учитывая задание Лорда, это было ещё и опасно. А он не пришибленный гриффиндорец, чтобы сумасбродно кидаться во все, что горит красным. Глазами прошёлся по остальным колдофотографиям, где были замечает Люпин и Петтигрю, а увидев лицо Маккиннон на одной из фотографии, удивлённо вскинул брови. Картинка пошатнулась. Только тогда, когда Сириус очистил тумбочку, то увидел, что он не один в комнате. — Убери свою жалость, — Блэк скривился и уже деланно наплевательски собирался. — Правильно, ты же не любишь ее. Гордый и свободолюбивый Гриффиндор. — Регулус сунул руки в карманы и равнодушно обвёл комнату взглядом. — Куда ты поедешь? Тебе шестнадцать. С Сириуса как спало наваждение. Мозг, до этого будто на миг отключенный, заработал снова. Он лишь усмехнулась невесело, спрашивая: — Это намек, чтобы я остался и как помешанный убивал магглов вместе с тобой? — Это намек, что мне небезразлично твое состояние. — После того, что они сегодня устроили, я не намерен ни минуты оставаться в этом чёртовом доме, — парень оглядел комнату, с болью подумав, что как бы он это место ненавидел, это всё равно его дом. — Я ненавижу их, Реджи. — на последнем слове его голос дрогнул, и Регулусу показалось, что не будь это его брат, то этот человек был бы на грани того, чтобы расплакаться. — Ты к Поттерам пойдёшь, да? — Ты можешь пойти со мной. Сириус и сам не понял, но это предложение кажется вылетело из его рта против его же воли. Регулус непонимающе посмотрел на него. — Ты сам видишь, что родители сходят с ума со этим Волдемортом, и нас втягивают в это болото. Тебя особенно. — А мать? — Как будто мне есть дело, — фыркнул Сириус, — я их не боюсь, и тебе не стоит. — Ты увидел свой мир с грязнокровками, но неужели ты не хочешь ничего поменять? Я знаю тебя, брат, ты никогда не упускаешь поводу похвастаться. Ты сможешь это сделать. Тёмный Лорд предоставит возможность нам больше не скрываться от магглов. — Регулус, это твоё решение. Одно из двух. Либо ты идешь со мной, и спасаешься, либо остаешься. Не думай о родителях. Они чокнутые. Решать нужно сейчас. Слизеринец сделал вид, будто и вправду задумался, но следом по комнате разнесся смех, как будто смеялась сама зима, настолько было неприятно и холодно. — Обязательно пойду с тобой к Поттерам, когда совсем отчаюсь. Уж спасибо за предложение, но настолько низко падать я не собирался. Хоть бы к Андромеде сбежал, хотя.. — Регулус возвел глаза к потолку, — ..не назвал бы предательницу крови лучшим вариантом. — Она семья, нельзя её в это вмешивать. Тогда родителям ничего не будет стоить просто придти за мной. А у Поттеров... Наша мать всё еще держит маску дружной семьи для общества и не станут так быстро её снимать. — Это того не стоит. Регулус думал, это заставит его растеряться. Перевести тему. А Сириус плотно сжал челюсть, вперив в него пылающий взгляд таких же серых глаз, как у Регулуса. — Чего не стоит? Жить спокойно и свободно? — вдруг взревел он. — Верно, лучше же слушать бред этой чокнутой женщины, как ты! — выпаливает, даже не особо задумываясь над сказанным. Ярость уже безвозвратно ревела в груди. Разводит руки в стороны. — Наши родители - психи, помешанные на чистоте крови. Регулус принял задумчивое выражение лица. Сириусу показалось, что брат и впрямь обдумывает его слова. Так и смотрел ему в глаза, будто выдерживая какую-то глупую невербальную дуэль, которая оборвалась совсем скоро. Его смешком. — Иди поплачься об этом своим грязнокровкам и новоиспеченным предателям крови. Все равно твоя лживая любовь никогда не была настоящей. — Да тебе ли говорить, блять, о любви. Желаю тебе сгнить вместе с этим домом. Его глаза зло блеснули. А Регулусу не оставалось ничего, кроме как уйти. Пересечь комнату, поворачиваясь к нему спиной — в этот момент давление поднялось, и оно не прекратилось, стоило ему оказаться у дверей, — пройти как можно больше шагов вдоль по коридору... потому что остановиться значило бы впустить в голову наконец всю сокрушительную силу наглухо запертых до этого мыслей. Даже будучи в чертогах разума, сидя на кресле в своей комнате, он не мог не услышать, как сильно его брат захлопнул дверь, и как громко он прокричал: «Я вас ненавижу! Будьте прокляты!» Его взгляд отсутствующий. Блэк не здесь, заперт безнадежным узником в своих мыслях, он практически не слушал, не вникал в слова, потому что просто не хотел. *** Яркий свет неожиданно ударил в лицо, отчего девушка ослабила хватку на ветке, которая служила помощником для того, чтобы залезть на яблоню. — Джеймс! — с болью крикнула девушка, потирая ключицу, об которую поцарапалась во время падения. Боль была слишком невыносимой, хотя она всего лишь поцарапалась.. Спустив футболку, Миранда про себя ужаснулась. Это не было похоже на царапину. Кровь начала медленно, слава Богу, не фонтаном литься, стекая вниз. Но все же ей стало нехорошо. — Это был фокус, сестрёнка. — задорный голос раздался справа от неё, а боль всё больше и больше нарастала. Все же он увидел, что с сестрой что-то не то, когда та не вставала, а куда-то пялилась, и была бледная. — Миранда? Ключицу ошпарило болью, но девушка стиснув зубы, поднялась и схватилась рукой за локоть брата. — Джеймс, Мерлин, мне так больно. Мне надо к ма… Её мутило уже, и в ушах шумело, и немели конечности. Настолько, что она всем телом навалилась на брата. А вместе с тем расплескалась перед глазами и абсолютная чернота. *** Пробуждение далось легко. Вот только Миранда не сразу смогла вспомнить, что она уже пробуждалась и подслушивала разговор. В голове так и звучал унылым эхом недовольно-обеспокоенный женский голос: — …эти книжки, я уже подумываю, не изъять ли их. В конце концов мы имеем право вмешиваться, Юфимия. Не забывай своих родительских обязанностей. — Слушай, ты должен доверять своей дочери. Гиперопека тоже плохо сказывается на детях. — И что? Ты разве не видишь, что с ней происходит? Хочешь, чтобы она повторила судьбу твоей сестры? — Как раз-таки от того, что Дженнифер во всем ограничивали и угнетали, она стала такой. Они замолчали. Миранда уже было подумала, что они закончили, но до девушки донёсся недовольный вздох ее матери. — Сколько раз тебе говорила, что нельзя курить в доме, Флимонт. А мистер Поттер продолжал: — Представь что было бы, оставив мы силы вашего рода. Погубила бы себя и других. — Флимонт, перестань. Миранда — умная девочка. — Да, умная. Достаточно умная, чтобы сидеть изучать то, что не надо бы, и недостаточно, чтобы направить этот пыл в более полезное русло. Слушать дальше было бессмысленно. Не хотелось слушать ни об Фростах, ни тем более о Дженнифер, хотя слышать о них приходится постоянно. *** Всё же неприятно такое было слушать от отца. Да, она делала и неправильные вещи. Но если весь ее род состоит из этого и соответственно занимался чёрной магией на протяжение многих лет, то виновато ли она в этом? Эта беседа не с пустого места началась. Значит ее потеря сознания связана с тем, чем она занимается. Но уже больше месяца Миранда не притрагивалась к тёмным искусствами уже больше месяца, неужели это как-то влияет на физическое здоровье? Ей всегда казалось, что такая магия лишает рассудка или ломает психику, но чтобы это мешало ее тело функционировать.. Такое она слышит в первый раз. Миранда не совсем уж бестолково наивна, понимала, что всё это не должно заходить слишком далеко. Но, кажется, зашло уже. А она упустила этот момент, ту грань, которую переступила, позволив себе худшее. Зависимость. Она действительно не заметила, как допустила подобное. Но зарождение зависимости проглядывалось в пустяках, на которые не обращаешь внимание, пока не рухнет на тебя лавиной осознание, как глубоко ты уже увяз. Сначала оправдывалась любопытством, потом уже не видела смысла без магии, если руны не содержат слова «кровь». Как паутина, в которой путаешься все больше. Ключом всех опасений всё еще была рана, и в какой-то момент та не преминула о себе напомнить. Ключицу ошпарило болью, как бывает, когда бередишь старую рану, но место повреждения даже не заматывали. Разве была это необходимостью? Мама на славу постаралась прекратить кровотечение так, чтобы и шрама не осталось. Будучи в тёмной водолазке, которая не только маскировала кровь, но и не давала вытекать из раны, Миранда смогла без потерей сознания, дойти до ванной комнаты, которая располагалась в ее спальне. И все же чувствовалось очень даже. И боль, и горячая влага, которой начала пропитываться ткань одежды. Сцепив зубы, начала стягивать испачканную одежду. Из груди вырвался удивлённый вздох в перемешку с ужасом. Рана не только слегка кровила. Кровь текла обильно, пачкая бледную кожу и капая на белый мрамор раковины. Сняв остальную одежду, Миранда залезла в душ, где включила ледяную воду, чтобы хотя бы заглушить шпарящую боль. А сердце колотилось от тревоги. Абсолютного непонимания, с чего вдруг рана вскрылась. Она же не тронула ее, в чем же дело? Было жутко наблюдать, как разводы крови смывались вместе с водой под ее ногами. Но кровь остановилась все же в конечном счете, и тогда Миранда замоталась в полотенце и подошла к зеркалу, всматриваясь в рану. Ничего необычного совершенно. Как если бы только-только сделала надрез, рассекающий кожу, и вокруг него образовалось легкое воспаление. Ей не хотелось никому рассказывать про случившиеся, особенно зная, что за этим последует. У неё было много друзей, много людей, которыми она дорожила и которые дорожили ею. Она их, безусловно, ценит. Но все же было такое ощущение, что она одинока. Иногда так хотелось выговориться. Рассказать, что она достигла в темномагической науке. А разделять не с кем совершенно. Лили и Марлин проводили с ней обряды, но они опасались заходить за ту грань, которую хотела зайти Миранда. Одной ей не справится. О Джеймсе и отце и речи не шло. Для них табу - тёмные искусства. Если брат может пытаться показать лояльность по отношению к интересам сестры, то мистер Поттер может в открытую презирать все ее трюки. Наверное хорошо, что Майкла она не посвящала во все тонкости. В голове начала всплывать образы ее бывшего парня. Как будто вечность прошла. С ним она не разговаривала, да и он не горел желанием. Остаться друзьями было бы абсурдно и невозможно. Уж точно не в их случае. Наверное не стоило заходить за эту черту. Воспоминания. Если заходить, то ух точно не за такие болезненные. Уж точно ей не надо вспоминать прошлое лето и Дженнифер, а также то, благодаря чему она теперь видит фестралов. Самыми близкими, как ей казалось, для нее людьми были мать и Сириус. Абсолютное доверие друг к другу, абсолютное взаимопонимание. Сейчас бы она точно написала Блэку, но гордость не позволяла. Уж точно не после того гадкого поступка. Она простила, но стержень не давал написать первой. Сириус даже больше понимал, чем она сама, какого это держать немыслимую силу внутри себя. Ведь ее магию забрали, поэтому она не может.. И тут мысль пришла, как будто ей яйцо уронили на голову, и оно также растеклось на макушке, обволакивая осознанием. Родители обсуждали тёмную магию и ее влияние. Заклинание она брала из книги своей семьи, в основном Фросты и придумали то, что она использовала. Но если из неё высосана магия предков, значит ее магических способностей не хватает для сложных ритуалов, поэтому рана не залечивается.. Ее организм истощён и не может себя залечить. Комната вдруг качнулась перед глазами, и ноги бы точно не выдержали тяжести хлынувшего на неё осознания, подкосившись, если бы не стена рядом — она впивается пальцами об раковину, чудом удерживаясь на ногах. Звучало это не совсем убедительно. Может тут работает простая формула — «у всего есть своя цена», и нет никаких хитростей. Может все же не стоит гадать? *** Наверное это заведомо было провальной идеей. А когда в глазах всегда рассудительного и спокойного отца появилась вспышка гнева, вот тогда надо было замолчать. Можно было поднести спичку, огонь бы сам зажегся. Напряжения искрило в воздухе, когда мистер Поттер встал из кресла и подошёл к дочери, отчего Миранда почувствовала, как ее сердце пропустило удар. — Знаешь, что это напоминает? Миранда сжала ладони в кулаки. Магия в венах пульсировала, скапливалась в ладонях, приятно и искушающе вибрирующем от напряжения, готовым выпустить любое заклинание в любую секунду. — Мне кажется, что ты просто ищешь причину, что забрать всю магию и воспользоваться вдоволь, как Дженнифер. — Ну конечно! — саркастично крикнула девушка. — Ведь это так похоже на меня. Я ведь в пять лет котят топила, теперь собираюсь то же самое делать с людьми. Хорошее у тебя, однако, обо мне мнение, папа. — Не заговаривай мне зубы, Миранда. — Пап, послушай.. Флимонт направил свой взгляд на сына, но кажется Джеймс и глазом не повёл, а упорно смотрел в ответ. — Не лезь! — Если хочешь орать на меня, то ори на меня! Не трогай Джеймса. Я не сделала ничего такого, чтобы ты на меня кричал! — откровенная ложь. Но отец не знает про ее убийство. — Ты без спросу высосал у меня всю магию. — делает паузу, переводя рваное дыхание. Прикрывает на секунду глаза, успокаивая разбушевавшееся темное нечто под кожей. Продолжает спокойнее, тише, но также твердо: Я понимаю, что это ради моей безопасности, но я чисто физически чувствую, как от меня будто оторвали кусок чего-то. Мне нужен этот артефакт. Флимонт рассерженно кивает головой, шумно втягивая в легкие воздух. По нему видно — он уж точно не успокаивается. И не планирует. — Ты бы не выдержала, будь у тебя вся магия рода. Ты бы умерла сразу после первого же магического выброса. Я оставил тебе то, что есть у каждого волшебника. Ты сама себя погубила. Грудную клетку сдавило. Она едва заметно качает головой в сторону, будто не подпуская это осознание близко, не позволяя охватить рассудок. Не выходило. Осознание скользкой змеёй уже уверенно, виляя, подбиралось всё ближе. Погубила. — Флимонт, прекрати, — голос миссис Поттер звучал как будто из-под воды, где сейчас находилась Миранда, — Милая, — девушка почувствовала прикосновение ладоней на своих плечах. — Если это правда так, то тебе стоит отказаться. Вздрогнуть бы, но Миранда, наверное, и не удивилась ее словам вовсе. Да Поттер попыталась ведь… Временное ограничение ни к чему не привело. Мысль о том, чтобы ограничить это на значительно больший срок, буквально навсегда, приводила в абсолютный ужас. Её привязанность к тёмным искусствам росла же стремительно, как разрастается хворь. Так же прорастает и отравляет все системы организма, пуская корни. Их вырезать будет больно так, что ей и представлять не хотелось. — Но если я не могу? — её голос почти дрожал. Унизительно. Отвратная из нее выходила гриффиндорка. Шляпа не зря раздумывала над Гриффиндором. Выходит она и вправду недостаточно смела и честна для этого факультета. — Я просто надеялась, что вы примете меня такую, какая я есть. Вот и всё. Воздух кажется вышел из легких, в ожидании хоть какой-то реакции. Но ее хватило лишь глазами мазнуть по отцу и удивиться. Его не тронуло. Ни капли. Будто она сейчас со стеной болтала или у неё галлюцинации. — Уйди. — Что? — Я сказал уйти отсюда немедленно! — взревел Мистер Поттер. На секунду Миранда испугалась, что он желал ее ухода из дома, поэтому она оглянулась на мать, задавая той немой вопрос. — Идите наверх. — прошептала женщина, поцеловав в макушку свою дочь. В небе сверкнула молния и пошёл сильный дождь. *** Вечер выдался утомительный и беспокойный. За окнами гремела гроза, несильно сотрясая стекла, коридоры налились безмолвным ожиданием, даже картины задремали, только изредка вздрагивая от раскатов грома. Всегда уютная обстановка в доме Поттеров была испорчена ссорой отца и дочери. Оба были упрямы, чтобы выйти и спокойно поговорить, поэтому каждый сидел в своей комнате и кабинете. Миранда пыталась отвлечься, взяв в руки книгу по темнейшим из темнейших искусствам. Почему-то именно это ее успокаивало и заставляло хотя бы на секунду забыть о реальном мире и его проблемах. Она ненавидела ссоры с близкими людьми. Потому ей не все равно. Это всегда чувствуются, будто чего-то ещё не сказал или наоборот хочешь извиниться, но гордость не позволяет пойти. Отец поступил слишком грубо. Если придётся извиняться, то получится, что она сделалась и отреклась от своей идеи, а ведь это далеко не так. Миранда отбросила книгу, возведя глаза наверх. Лежала, не смыкая глаз, без сил, жгла утомленным взглядом то потолок, то окно, разглядывая через приоткрытую форточку месяц, выглядывающий из-за туч, и верхушки пролеска неподалеку. Постепенно начинало клонить в сон. Прохладный воздух после дождя освежал комнату и лёгкие, отчего хотелось только теплее завернуться и спокойно заснуть. Пока этот пейзаж вдруг не начал рябеть. Как провели ладонью по спокойной глади воды — такая же рябь. Миранда чуть нахмурилась. Показалось Зажмурилась на секунду, пальцами надавила на веки, пытаясь прогнать этот недо-сон, недо-явь. Но пространство колыхнулось снова. И опять. Это магия. Миранду должно было бросить в панику, но она почувствовала только несильно жалящий укол тревоги, заставивший её стянуть одеяло, подняться, подойти к окну и осторожно, неуверенно взглянуть. С тяжелым вздохом прикрыть глаза. Понадеяться, что это всё-таки галлюцинация, но, конечно, нет. Пожирателям глупо было бы нападать на дом главы аврората, учитывая какие сильные заклинивания наложены. Хотя после резкого высказывание ее родителей о Волдеморте.. В принципе, все могло произойти, но дома она чувствовала себя в безопасности больше, чем в школе под руководством одного из самых сильных волшебников в мире. Фонари сожглись и свет падал на гостя. Подойдя к окну, Миранда и вправду задумалась о своём психическом состоянии. Сириус Блэк стоял на улице, около ворот, держа в руках большой чемодан, с которым он всегда ездил в Хогвартс. Следом начала шевелиться и увеличиваться другая тень, и Миранда рассмотрела своего отца, державший волшебную палочку перед собой. Что за чертовщина.. Миранда не думая подскочила с места, и буквально через пару секунду была уже на первом этаже, но Джеймса она не обнаружила. Настенные часы в гостиной подсказали, что уже полночь. — Сириус! — ей не удалось. Как только она увидела своего лучшего друга, то желание обижаться или что-то ещё стазу отпало. Его вид разбил. Сердце сжалось, когда она увидела, как крупно дрожал Блэк и черт его знает, было ли это от дождя. Как он тут оказался? Так ещё и ночью? Кто его отпустил? — Винки! — крикнул Флимонт, — Доставь вещи мистера Блэка в гостевую комнату. Эльфийка исчезла также быстро, как и появилась, а Миранда все ещё ждала хоть какое-то объяснение. Ее мама спустилась по лестнице и слегка обняла Сириуса за плечи, а тот лишь сжался, отчего в груди начало щемить ещё с большей силой. — Мой мальчик, ты так много перенёс. — ласкова сказала Юфимия, поглаживая парня по голове. — Все будет хорошо. В твоей комнате уже сожжён камин и чай. Согрейся и ложись спать. Завтра все решим. Сириус посмотрел на женщину так, как будто получил самый дорогой подарок в своей жизни. Наверное так и было. Они стояли прямо по центру гостиной. В кои-то веки слегка растерянный гриффиндорец кажется не мог сказать ни слова. Следующие минуты произошли как будто в тумане. Отец вместе с мамой поднялись, перед этим отведя Сириуса в комнату. В общем, сама Миранда не заметила, как оказалась в своей комнате, сидя на кровати. У Миранды дыхание остановилось от этой картины, замерло вместе с тем и сжавшееся сердце. Конечно, она осознавала, что в семье Блэк что-то произошло. Это не её дело. Она могла хотя бы спросить сперва, можно ли войти, прежде чем валиться в его комнату. Она подошла к нему и обняла, обхватив его руками. Блэк не сопротивлялся. Обхватил её руками тоже, сжал в крепком объятии. Настолько крепко сжал, что заныли рёбра, настолько, что из легких вырвался судорожный выдох. Откуда в нём столько сил? Ей было практически больно, но она терпела, дрожащей рукой проводя по его спине. Ему это нужно. Нужно успокоиться. Безусловно, любопытно терзало,но что же она будет за подругой, если поведёт себя так эгоистично. В ее объятьях он казался таким.. другим. Как будто это не Бродяга. Не мародёр и не человек, смотрящий на все свысока. Он казался таким простым и беззащитным. Сириус не любил быть таким, Миранда это знала. — Я сбежал, Миранда, сбежал, — хладнокровный тон уж точно не мог принадлежать парню с таким разбитым видом. — Я здесь, Сириус, — шептала она, и она не была уверена, что он её вообще слушал. — Я рядом. Сириус, я рядом… Что за глупости? Как ему это поможет? Как ему поможет то, что она рядом? Но слова сами лились с губ, она даже сама не до конца была уверена, что говорит. Догорели свечи в канделябре. В комнате стало так темно и Миранда будто растворилась дымкой в воздухе. Это он попросил оставить его? Или она сама пожелала, что он побыл один? Все мысли смешались в один комок и выудить что-то было невозможно. Сириус стиснул зубы, еле терпя эту боль в груди. Не сдержал задушенного всхлипа. Обессилев снова, упал на кровать лицом вниз, потом перевернулся на спину, ощущая мягкий матрас, и почувствовал, как скупая слеза покатилась по щеке. Жалкий, жалкий, жалкий. Горел от стыда, что повёл себя как сопляк. Душа разрывается за людей, которые плевали на него. Было желание позвать Миранду, но эту мысль отмёл сразу. Никто ему не нужен. Как-то справлялся один и сейчас тоже справится. *** — Утро доброе, малая. — Мы с тобой одного возраста, — закатила глаза девушка, когда выходила из ванны. Брат каждый месяц мог придумать ей новое прозвище. Она хотела зайти к Сириусу до того, как их позовут на завтрак. Так что Джеймс явно сейчас был некстати. — Ты не представляешь, кого я сегодня увидел в коридоре! — восторженно и заинтригованно крикнул Поттер. — Я удивлюсь только, если у нас в коридоре будут стоять Блэк и Снейп в неприличной позе, — съехидничала девушка. Сегодня настроение было хорошее. Голова не болела, а рана на ключице не беспокоила. Даже беспокойство из-за ссоры с отцом ушла на второй план после появления Сириуса. — Надеюсь ты не Бродягу имела в виду, — показательно скривился Джеймс. — Кстати, его-то я и видел, но не успел подойти, как мама сказала, что нельзя его трогать. Вот и как это понимать? Миранда нахмурилась, не видя причины скрывать от Джеймса причину пребывание его лучшего друга у них дома. Тем более Сохатый становится ужасно раздражающим, когда любопытство берет над ним вверх. — Только обещай, что не будешь доставать Сириуса в расспросами. — Клянусь своими бровями. — Ловлю тебя на слове, — ухмыльнулась девушка, — Так вот, Сириус сбежал из дома. Пока что это единственное, что я знаю. — Я догадывался! — Джеймс слишком импульсивно отреагировал, отчего туалетный столик ее сестры пошатнулся, и Миранда смазала тушью мимо ресниц. — Сохатый, ну емае.. — вытирая салфеткой глаз, Миранда продолжила: Будь потактичнее с Бродягой, хорошо? Он не такой сильный, каким хочет, чтобы его видели. — Про побег ты откуда узнала? — с обидой в голос спросил Джеймс. Подняв усталый усталый взгляд, Миранда промолчала, а Джеймс поджал губы. — Понятно. Он очень дорожил тем фактом, что его сестра общается с Сириусом, но каждый раз он был похож на собственника, когда у них появлялись свои тайны или когда Бродяга начинал вести себя так, словно он тоже является ее братом, а не другом. — Мне бы мог тоже рассказать. — Мог, — согласилась Поттер, — Во-первых, ты уже тогда видел десятый сон. Жалко будить. Во-вторых, Сириус был не в том состоянии, чтобы что-то сказать. — Но тебе ведь сказал. Миранда удивлена посмотрела на Джеймса. Осознание пришло не сразу, поначалу она просто растерялась, но потом поняла. — Ты меня ревнуешь к своему лучшему другу? — девушка звонко рассмеялась. — Просто если между вами что-то есть, то самое время рассказать. Просто твоё поведение и кофта с высоким горлом наводит на мысль.. — …что мне холодно, а у тебя паранойя. — продолжила Миранда с безобидной колкостью. А следом раздраженно цокнула языком, возведя глаза к потолку, думая, что разговор исчерпал своё и топтаться на одном месте бессмысленно. — Мы друзья, Джеймс. Больше я тебе объясняться не собираюсь. Из легких будто вышел весь воздух. Может ей не стоит принимать все так близко к сердцу? Реакция Джеймса.. с натяжкой она может ее назвать предсказуемой. Как и реакция студентов в Хогвартсе. Когда ни у Миранды, ни у Сириуса нет парня или девушки, но они постоянно ходят вместе. Обществу трудно смириться с разнополой дружбой. — Да, так что ты тоже будь к Бродяге подобрее. Ему, итак, тяжело. — Обязательно, сегодня ночью спою ему колыбельную, — парень серьёзно посмотрел на сестру. — Скоро мы отправимся в школу. Как думаешь, старшие Блэки устроят нам войну, что мы укрываем у себя их сына? — Хотелось бы, чтобы он остался у нас. Его мать с ним весьма жестоко обращается. — Не думаю, что наши родители будут против. — Джеймс пожал плечами, — Мама его очень любит, да и они с папой кажется всегда были готовы принять Сириуса. — Но надо приструнить его и объяснить, что если он хочет потом опять жить у нас, то пусть ведёт себя тише воды ниже травы. — Миранда замолчала, но потом добавила с улыбкой, — Когда узнают, что мы все вместе живем, то разговоры точно пойдут. Уже представляю статью Скитер. Джеймс звонко рассмеялся, а Миранда расслабилась. — Разговоры всегда ходят. *** — Ваше предложение приютить Сириуса до его совершеннолетия до сих пор в силе, я так полагаю? — С того времени, как ему было двенадцать, — сказал мистер Поттер, расправив плечи. Он был на голову ниже Дамблдора, но в этот момент Флимонт Поттер был самым высоким человеком. — Я как мать не позволю ему вернуться в этом дом, — голос Миссис Поттер источал холод, — Альбус, это чудовищно. — Сомнений в этом нет. Миссис Блэк никак это не комментирует. Она игнорирует мои письма, но это только нам на руку. Скоро наступит совершеннолетие Сириуса и тогда он сам будет нести за ответственность за свою жизнь. До этого времени он будет под вашим контролем, пока в своём доме ему угрожает опасность. — Другая часть семье не связалась с ним? — спросил мистер Поттер. — Миссис Тонкс занята своей дочерью, Флимонт. Андромеда Тонкс выходит из древнего рода, и не мне вам объяснять о давлении, которое очень часто преследует отпрысков таких семей, — заявил он спокойным голосом. — Она не может быть его опекуном, потому что мы может не заметить, как Сириус окажется в своём доме. — Сириус давно уже нам, как сын. — заявила Юфимия. — Отлично, — кивнул Дамблдор. — Тогда увидимся с вами в новом учебном году, мистер Блэк. Сириус не было, но взгляды всех присутствующих были прикованны к двери. Взмахнув волшебной палочкой дверь распахнулась и Флимонт лишь хмыкнул, кладя палочку на стол, когда никого не обнаружил *** — Для чего я тут? Марлин обустроила для себя мастерскую на третьем этаже, где была большая комната. Огромные панорамные окна, через которые солнечные лучи освещали помещение, делая его самым светлым в доме. Так это или нет, но комната идеально подходила для того, чтобы в ней творили. — Я буду писать твой портрет, Люпин. Ты разве не понял? — Ты серьезно? — по-доброму усмехнулся Римус. — У тебя столько красивых друзей, Марлин, но в гости меня позвала именно ты. — А ты мне не друг? — Маккиннон остановилась у рабочего стола, принимаясь сосредоточено смешивать на палитре краски с льняным маслом для получения нужного цвета Парень кивнул и сел на слишком высокий стул. Марлин пару дней назад написала ему, что звучит уже очень странно, ведь они были те самыми друзьями, чьё общение заключалось в том, что они однокурсники. Полнолуние было полторы недели назад, так что сейчас он с лёгкостью мог перенести даже самые тяжёлые испытания. — Нет-нет, так не пойдёт. — из мыслей вырвал голос девушки, — Надо переодеться и добавить аксессуар. Хотя я бы лучше раздела тебя. Глаза Римуса распахнулись и он если бы он что-то пил, то определённо подавился. Хотя подавится воздухом в принципе тоже возможно. Марлин засмеялась, делая на голове пучок и закрепляя его кисточкой. Через призму шока он невольно залюбовался улыбающийся девушкой. — Потише, Люпин, я шучу, но переодеться все же стоит. — Чтоб ещё хоть раз в жизни я согласился на подобное, — парень закатил глаза, но все же встал со стула, шагая в сторону «раздевалки», если это можно было так назвать. Выглядело это так, будто шторку из ванной комнаты перенесли сюда. — Я так понял, что намёк про наготу был не случайным? Вышел Римус в белоснежном хитоне, который волочился за ним по полу. Голова была обрамлена изящным венком из оливковых листьев, который отлично констатировал с темно-русыми волосами парня. — Греческий Бог. Имя можешь сам себе придумать. — Слушай, Марлин.. — сконфуженно начал гриффиндорец. — Я не уверен, что смогу в этом.. — Римус, — вздохнула Маккиннон и подошла к парню. — Чуть выше голову, пожалуйста. Парень тяжело выдохнул, принимая то, что придётся несколько часов просидеть в одном положении. — Слушай, для меня это важно. Ты знал мои вкусы, когда шёл сюда. Гриффиндорец неоднозначно хмыкнул. — Неуверенность - удел слабых духом. — небрежно бросила Маккиннон, когда Римус садился на стул. Он кажется не услышал, потому что это больше походило на ворчание. Марлин остановилась у холста и пристально посмотрела на Люпина. — Что? — непонимающе спросил он, выравниваясь на стуле, думая, что сместился или Мерлин знает что ещё сделал не так. — Твои шрамы очень украшают тебя, — Марлин сказала это шёпотом, но эхо в полупустой комнате позволило услышать каждое слово. Парень облегчённо выдохнул, радуясь, что его вины в остановке процесса не было. — Я не собираюсь переносить твоё смущение на холст, — пожурила его Марлин. — Ты всегда так себя ведёшь, когда тебе говорят о чём-то настолько очевидном? — Это естественная реакция, — закатил глаза Римус, но все же поправил ткань на плечо, откуда выглядывал особенно большой шарм, но несмотря на это, у него не было ощущения, что хочется спрятаться от ее взгляда. Несколько секунд Маккиннон ещё сверлила его взглядом, а затем приступила к работе, сохраняя лёгкую улыбку на губах. И он готов был терпеть, наблюдая за мягкими движениями однокурсницы, которыми она создавала его портрет. Мог ли он представить когда-то, что станет важным для кого-то вот в таком смысле? В это до сих пор с трудом верилось, но ценилось оттого сильнее любой другой вещи. Римус и не почувствовал, что улыбнулся чуть шире, замечая, как старательно Марлин работает над портретом. Она была сосредоточена, но на лице всё равно оставалась тень лёгкости и блаженства. Казалось, прошла вечность, пока он сидел, не шевелясь, на одном месте. Спина сильно болела, а лицо будто онемело. — Можешь пройтись, если устал, — очевидно, МакКиннон заметила его состояние и сжалилась, дав несколько минут для передышки. Она засмеялась, когда Римус, встал со стула, довольно выдохнув. — Ты слишком напряжен, — проследив за ним, сказала Марлин. — Расслабься немного. — Вдруг я из-за этого испорчу весь процесс. — Тогда возьми ту корзину с фруктами. *** — Твои мучения закончились. Марлин прокашлялась. Наверное если сосчитать все разы, когда Римус на неё глядел, то это выйдет даже меньше, чем он смотрел на неё все эти часы. — Ты красивая, Марлин. — неожиданно для себя и для девушки произнёс он. — Серьезно, почему у тебя нет парня? Эти слова окончательно смутили влюблённую Маккиннон, поэтому она ещё больше наклонила голову, когда укладывала краски по своим местам. Казалось пристальный взгляд однокурсника проникал под кожу, а Маккиннон не привыкла, что ее это смущает. Она привыкла, что именно ее взгляд заставляет людей волноваться. — А что, хочешь им побыть? — постаралась отшутиться гриффиндорка. — Мне льстит твоя заинтересованность. — Не хочу показаться грубым, но после Сириуса ты совсем как-то.. В общем, в моем понимании девушки.. — Боже, заткнись, — перебила Марлин с нарастающим раздражением посмотрев на парня. — Такой понимающий Люпин.. Только я - не твои дружки, чтобы мне психологический анализ проводить. Будь добр, переоденься и иди, куда хотел. Римус удивлённо приподняла брови, но ничего не ответил. Закрывшись за шторкой, Марлин почувствовала, как ее обжег стыд. Уж он точно не заслуживал, чтобы она на него злилась. Повела себя как истеричка и теперь взаимной симпатии вряд ли можно ждать. Немного ещё постояв, Марлин подошла к шторке. Стояла тишина, прерываемая только едва слышным шуршанием листьев деревьев за окном. И как ему всегда удавалось так быстро заставить ее чувствовать себя виноватым? Казалось, Римус являлся воплощением ее совести, хоть они и не были близки. — Блин, извини, Римус, просто... — собравшись с мыслями, Марлин выдохнула и подошла к шторке. — Спасибо тебе за комплимент, — произнесла она совершенно искренне. В этом момент раскрылась шторка и их лица разделяли ничтожные дюймы. Это было больше, чем игра в гляделки. Маккиннон желала отойти, также сильно, как и не двигаться вообще. В воздухе висело какое-то странное, несвойственное им двоим напряжение. Всегда, несмотря на чувства, рядом с ним она чувствовала мягкий, почти домашний комфорт, но сейчас — нечто, чего быть не должно, то напряжение, после которого обычно следует то, чему не следовало быть вовсе. Римус осторожно, будто опасливо, приблизился к её губам, невесомо коснувшись своими. Он даже не целовал, просто прижимался губами и ждал её реакции. Мерлин... Его пальцы запутались в её волосах, потянув вниз, и лицо Маккиннон оказалось прямо перед ним. Она часто-часто заморгала, пытаясь прогнать это видение. Это ж видение, правда? Ноги подкосились то ли от нехватки воздуха, то ли от осознания того, насколько близко Люпин сейчас находился, — она буквально губами могла ощутить его близость, — и он сжал второй рукой её талию, не позволяя упасть, но и не давая оттолкнуть его. Остановиться. Остановиться. Остановиться. — Стой… — пробормотала она в губы, невероятным усилием воли заставив себя отодвинуться на несколько сантиметров. — Стой, стой! — поспешила она произнести, когда парень вновь придвинул своё лицо к ней, касаясь кончиком носа её. Она любила его всем сердцем. Оно хотело этого, она хотела этого.. Но Римус считает ее только другом. Безрассудные отношения начались и закончились на Блэке. Он осторожно распутал её волосы, освобождая собственную ладонь из пут, в которые попал, сжимая её затылок. Девушка затаила дыхание в этот момент, боясь, что он вновь может позволить себе что-то, к чему она не была готова. Римус хмыкнул, что было не свойственно ему, увидев её настороженный взгляд и нескрываемое напряжение. По всем канонам она должна была смутить Люпина, а не наоборот. Это по ней тащилась половина парней в Хогвартсе, это она отшивала всех, потому что могла. Она давала советы подругам по парням. Но в итоге сейчас у Марлин чуть ли не горели щеки. Мерлин правый… Такого ещё не было. Хотела новых ощущений? На, получай и распишись. Римус отступил, и только сейчас Марлин почувствовала, как в лёгкие попадает воздух. Улыбаясь, Люпин чуть придвинулся и возле самого её уха прошептал, заставив кожу покрыться бешеными мурашками: — Скромность - удел слабых, Марлин.