Забытое имя.

      Чертовщина какая-то. После того, как Антон разбудил Арсения Сергеевича, по идее, должен был сам проснуться. Но нет. Спасибо, что до парня дошло, что он был втянут в чужой сон. Мозгами его уж точно не обделили.       Тело ломит, будто кто-то сворачивает все мышцы, стараясь причинить как можно больше вреда, а кости в теле трещат, расползаясь дальше наверх. Кажется, что все горит, кислорода не хватает на малейший вдох. Блять, ну когда это все закончится? Сможет ли прожить хотя бы день без приключений на задницу и самопожертвования? Видимо, Сергей Борисович был прав. Как он говорил: жизнь тогда имеет значение, когда на вашу попу много приключений.       Так или иначе, а нервность никуда не делась. Одно из двух: либо Попов был сном, либо что-то пошло не так. Шастун склоняется ко второму, ведь Арсений был таким..реальным? Все его эмоции были настоящими, живыми. Да и сны не обходятся без плохого конца, занудного голоса в голове и большого количества крови. Голос пропал, не оставляя даже после себя намека на продолжения. Иногда казалось, что Антон когда-то страдал шизофренией, но даже сейчас может с уверенностью в 80 процентов сказать, что такого у него не было. — А может и было, откуда тебе знать? — Насмешливый тон, появившийся из ниоткуда. — Пока я не хочу, чтобы ты выходил отсюда. — Нет..Это сон, всего лишь сон...— качал головой из стороны в сторону, стараясь отмахнуться от него, словно от назойливой мухи. — Бедный мальчик...— из темноты появился силуэт. — Никто тебя не любил, не таскал на руках, а теперь, когда появилась чудная возможность обрести все и отомстить...Загоняешь себя в угол, — Силуэт стал проявляться, а на его месте вырисовывался..он сам? — Я разве тебе не говорил, что я - это ты, только гораздо умнее, — Хохот разошелся по каждой глубине сознания, въедаясь, будто краска. — Но есть и альтернатива моему прогнозу...Ты умрешь, если не примешь сделку. — Уйди! Я не стану принимать тебя, ни за что! Прочь! — Кричал на самого себя, размахивая руками, не переставая мелко дрожать. Этот факт скрыть ему не удалось, даже если очень сильно хотелось. — Глупый, если не ты убьешь, то тебя убьют! — грубо и отрывисто бросил. — Не надейся, что я от тебя отстану. Мы с-в-я-з-а-н-ы, даже не думай, что я так просто позволю погубить будущее, — Чужая рука коснулась плеча, которое невольно поёжилось. — Но не переживай, парочку советов найдется, авось передумаешь. Я поразмышлял, думая, как буду тебя ломать. Косточка за косточкой, каждый хруст будет слышен у тебя в голове. А сейчас, ты должен будешь встать, и уйти в свое время. Скинув с плеча руку, резко развернувшись, попытался нанести удар, но настиг неудачу. Рука прошла насквозь, не касаясь видимого для глаза тела. — Осознай свое положение, все может закончиться так, как и в твоем сне, — и, щелкнув парню по лбу, заставил проснуться.

***

Едва разлепив глаза, неяркий свет попал в поле зрения. Скорее всего, это от окна, которое не было прикрыто шторой. Медленно моргнув, сглотнул вязкую слюну и постарался встать с кровати. Зря Антон заснул здесь, нельзя было спать. Кошмары не покидали его, переходя от одного ужаса к другому. Может, сейчас был и не страшный сон, но мог им стать. Облизнув губы, поднес руку к лицу и понял, что снова не выспался. — Блядский голос и Арсений, — громко вздохнув, скривил губы, вспоминая слова, которые сказал ему во сне. Стыдно. Шастун не разговаривал с ним, избегал по возможности, а тут распоясался. — Пусть забудет этот позор, — взмолился, и, поднимаясь, побрел к зеркалу. Ощущения стали другими. Что-то изменилось. То ли дело в месте, то ли в закрытом помещении. Тело стало тяжеловатым, а так все в порядке. — Бывало и хуже, это пройдет, — вспоминая нравоучения Андрея, не позволил себе показывать слабость. Не хотелось, чтобы кто-то видел Шаста таковым. Конечно, очень хотелось, чтобы кто-то его прервал своими объятиями, сказал, что не нужно притворяться и постоянно быть сильным. Но это лишь мечты, не постижимые для самого парня. Внезапный прилив тревожности настиг при мысли об Арсении. А знал ли он эту его сторону, если тот Антон не рассказал даже про способности? Видел ли он померкший и обреченный взгляд? Если видел, то почему ничего не предпринял? Решив себя не накручивать, прислушался к звукам за дверью. Негромкий шепот. Видимо, беспокоить его не хотят, и планируют дождаться. — Это похвально, но лучше бы разбудили. А вдруг бы помер? — вспоминая о появившейся температуре, бросил в шутку. Парень прекрасно знал, что не умер бы. Если будущего Шастуна грохнут только через 5 лет, то можно расслабить булки. Так и простояв под дверью, разбирать произнесенный шепот не стал, хотя прекрасно мог. — Утро, — Он прошел мимо всех, так и не одарив никого взглядом. Антону казалось, малейший тяжелый вздох - его раскроют. В ответ услышал всех, кроме Арсения. Любопытство сыграет когда-нибудь с ним плохую шутку. Помешивая кофе, опустил голову, взвешивая «за» и «против», стараясь предугадать развитие событий, которые повлекутся за мелкой оплошностью. Кинув ложку в раковину, выпрямил спину, натянул легкую улыбку, беря в руки кофе и открывая всем вид на его лицо. — Как спалось? Выспался? - заботливо поинтересовалась Оксана. — Блин, надеюсь, ты не забыл произнести «Сплю на новом месте, приснись жених невесте. Явись с тем лицом, с каким пойду под венцом» — подколол Дима, начиная ржать от комичности всей ситуации. Антон, подавляя в себе кашель, пытается выдавить улыбку, но получается отвратно. Прочищая горло, все же ответил. — Спасибо, выспался, а вы как? — делая глоток обжигающего напитка, с удовольствием прикрывая глаза. — Все супер, Тош, — ответила Алиса, получив подтверждение своим словам. Ноющая боль в сердце не покидала Шастуна, скребя на душе. В каком-то смысле видеть их - отрада для глаз, но в то же время - больно. Решив кинуть взгляд на Попова, поймал ответный, прожигающий насквозь. Пытливый, старающийся прочесть его, как книгу. Математик ни слова не произнес за чертово утро, но зато пялился на все сто. Будто бы что-то знал. — Мне..— промаргиваясь пару раз, убирая темноту в глазах, продолжил. — Мне надо будет уйти кое-куда. Если что-то надо взять, напишите, ладно? — избегая место, которое посетит, задал вопрос, сбивая мысли друзей. — Но твоя рана тебя не беспокоит? — поинтересовался Дима. — Пф, кто бы в здравом уме, встал бы с ней, если не здоров? — задал риторический вопрос, увиливая от ответа. — Логично, - холодно ответил Арсений, так же пиля юношу взглядом. Сам на это только улыбнулся. Небольшое ребячество со стороны взрослого смотрелось смешно. — Ладно, извините, я вас оставлю, — применяя свои навыки, приобретенные репетитором по этикету, наклонил голову в извиняющимся жесте. По взгляду сестры читалось отчетливо «Блять, а хули ты это делаешь?». Хмыкнув, убежал в комнату переодеваться. Он не открывал шкаф, не зная, можно ли это делать, ведь дом не его, комната тоже. Переодевшись, Рука потянулась к ручке, но, так и не коснувшись ее, он убрал подальше. Брови сдвинулись. Что Шаст только что хотел сделать? Открыть чужой шкаф? А после что? Взять оттуда вещи или просто посмотреть? Вопросы так и сыпались. Повернувшись назад, от неожиданности опрокинул через себя стоящего позади себя Попова, думая, что кто-то, а точнее голос в голове его нашел. — Блять! — держа на руках математика, взвыли оба. — Ты конченный! А если бы я тебя убил!? — Негодуя, как можно быть таким неосторожным, поднял Арса, смотря неотрывно. — Блядский…— проглотив ругательство, выдохнул, массируя виски, а так же протирая глаза. Тело покачнулось, а опоры сзади не нашлось, так что плюхнулся бегун на задницу. — Спасибо, — намекая на ругательства, смотрел прямо в мутные зеленые глаза. — Я стучал и звал тебя, ты не слышал, вот и подошел…— приседая рядышком, потянул руку ко лбу, стараясь дотронуться. Его остановил неприятный перехват. — А ты, как обычно, плюешь на себя и идешь вперед. — С каких таких пор, я плюю на себя? — агрессивно переспросил, бросая злобный взгляд. — Ничего подобного. Вам кажется, — невольно перейдя на «вы», попытался встать без кряхтения, и это удалось. — Связался на свою голову с ребенком, — в тишине шепот был отчетливо слышен, но реагировать не стал. Ведь правда, Антон ведет себя похуже любого ребенка, пытаясь отдалиться и справиться самостоятельно. — Я вижу, что тебе плохо. — С чего ты так решил? — сжимая руки в кулаки, делал непринужденный вид, будто ему глубоко плевать. — Никто не видит, а ты - да? Молодец. — Тош, - Ласковое прозвище отрезвило разум, от чего Шастун выдохнул, перевел слегка виноватый взгляд на старшего. — Я знаю тебя много лет. Знаю, что отец у тебя был не самым лучшим. Знаю, что он пытался тебе вбить в твою голову. Как ты там говорил? Я хотел тебя ненавидеть. Но не мог поступить жестоко с тобой. И я стал ненавидеть себя.       Глаза округлились до размера монет. Эту фразу он повторял себе на протяжении многих лет, как только появилась сестра. Ненависть к ней не должна была погубить ее. — Откуда ты?.. — бегая глазами по лицу, ожидал ответа. Антон верил в то, что сказать такое даже ему не мог. — Не все, что ты стараешься скрыть - скрывается. Я к тому, что хоть ты мне не говоришь, я это вижу. Сколько бы ты не пытался. — Знаешь ли ты что-то еще? — облизывая губы, упирается взглядом в футболку мужчины, глуша в себе чувство вины. Он не знал, почему тот Антон скрывал до последнего свои силы. — Все может быть, — а после короткого смешка, сказал нечто неожиданное. — Твоя жизнь меня касается, — Намекая на спор в классе, где когда-то младший выкрикнул досадное «не касается!». — Пиздец какой-то, — но поняв, что учитель ему не враг, Шаст посмотрел на него. — Можешь…— ему всегда давались сложно просьбы. Просто никак не шли. Он всегда делал все сам, а тут появляются люди, заботащиеся о нем. Непривычно и смотрится неправильно. Говорится, слышится неправильно. — Могу, сиди, — святой человек, сразу понял, что речь идет о таблетках. Кажись, они и в правду были неразлучны. Искренне улыбнувшись от этой мысли, подумал о молодом Арсении. О чем тот думал, когда смотрел на Антона? Были ли взгляды, предназначенные только для него? В таком виде застал шатена Попов. — Держи, — отдал таблетки. — Но не переусердствуй. Не знаю, куда тебе здесь надо, но тебе было бы хорошо поскорее вернуться, понял? — разъясняя все как маленькому, получил кивок. Шастун все еще стеснялся и стыдился смотреть на него, но и его можно понять. В том времени, юноша наехал на Арса, а позже встретил его более старшую версию, которая была влюблена…Нет, даже не так. Которая любила его до потери сознания. Потрепав по голове, взял телефон. — Мой номер забит как «Арс», на всякий, — вкладывая в руку телефон, и, отвлекая маневром, губами потянулся ко лбу, замерев на несколько секунд. «Бляяяяять, нееееет.» — вопя и краснея внутри и снаружи, но не отстраняясь от математика, взвыл. Мужчина, заметив состояние ученика, не стал давать комментарии, дабы не смущать еще больше. — Температура есть, у тебя лоб горит. Я дал тебе жаропонижающее, так что пройти на пару часов должна. Но почему вдруг у тебя она выстрелила? — Не знаю, никогда не болел так, - врет и не краснее , отводит взгляд в сторону, неловко смеясь. Несмотря на свои способности, болел он часто. Все из-за невнимательности к самому себе. Но с другой стороны, почему она появилась сейчас? Не обращая внимания на Попова, мысль зацепилась за хронологию. — Перемещение из одного места в другое, влияет на последующие мои действия. Тело отрицает, не способное больше сопротивляться с такой нагрузкой..— Шепотом разговаривая с самим собой, встал с места, и, кидая быстрое «я скоро» ошеломленному Арсению, который что-то говорил в след, использовал способность телепортации, перемещаясь на улицу. Раз у него есть данная способность, значит, у будущего него есть точно такая же, даже больше. Не хватало одной детали, которая помогла бы описать целостную картину воедино. — Я не мог так легко сдохнуть. Вроде как, — пожав плечами, брел к зданию компании Андрея, желая увидеть, во что превратилась его жизнь после его смерти. По словам сестренки, тот очень горевал, но не очень-то и верится. На входе шатена встретила серьезная охрана, проверяющая на наличие холодного оружия. Оно и верно, если вдруг кто-то притащит оружие, то беды не миновать. Проходя мимо холла, Антон направился к кабинету Андрея. Шаст всегда знал, где он находится, ведь часто туда попадал после того, как его ловили надзорщики. Проскользнув мимо людей, попал на лестницу, пробегая два этажа вверх. 359 кабинет. О да, тот самый злобный номер, который так сильно ненавидит. Внутри слышится клацание по клавишам, но никак не голос. Скорее всего, Андрей находится один, раз шума не слышно. Тук-тук. Слышится громкое «Войдите!» На взор попадаются очки, хорошо идущие человеку. Сам же мужчина сидит в просторном кресле, и, судя по всему, очень удобному. Официальный, строгий костюм, сразу намекающий о статусе важного человека. Ничего не изменилось. — Что такое? — грубоватый, и в тоже время очень усталый голос вопрошает, а голова мужчины так и не оторвалась от компьютера, не награждая взглядом вошедшего. — Ничего, — растерявшись, выпалил то, что первое на ум пришло. И, как видно, первое слово не очень уместно в данной ситуации. Не «здравствуйте», не «я по делу», а так, Н-И-Ч-Е-Г-О. Вот головняк, кому не рассказать про все - не поверит, так и еще рассмеется в придачу. Клацание прекратилось, кажется, и дыхание мужчины напротив тоже. Как в замедленной съёмке, макушка медленно оторвалась от компьютера, наконец окидывая Антона взглядом, а сам смотрится несуразно в данном помещении. Глаза бегают по телу, ноги сами встают и делают шаг навстречу зеленоглазому парню. — Антон? Не может быть, ты же, я — Жестикуляция заканчивает предложение за него. — Эм, Я не тот, за кого вы можете меня принять, Андрей Александрович…— не договорив предложение, услышал звук падения тяжелого предмета на пол. Как оказалось, это был не предмет, а колени опекуна, что стукнулись о пол. — Вставайте, не надо, вы же испачкаетесь! — Протянув руки, он хотел поднять его, но внутренний страх не позволил дотронуться до человека. — Нужна вам помощь? Мне позвать кого-нибудь? — Но как такое возможно? — игнорируя все вопросы, схватился за теплый рукав. Глаза наполнялись слезами, становясь стеклянными. Не сдерживаясь, капли текли по щекам, тело задрожало, а губы стали обьектом укусов. За прошлое мужчина долго себя корил, и сейчас ему казалось, что это очередная игра его подсознания с ним. Шаст не находил нужных слов, подходящий под данный момент. Рот открывался и закрывался, будто рыба на суше. Не каждый день или месяц ты попадаешь в будущее, где все, что ты видел, кого ты знал - поменялись. И вроде как он должен крикнуть: «Я не заслужил того, что ты мне преподнес в жизни!» Но вместо этого, падает на колени рядом с ним, аккуратно обнимает, поглаживает по спине. Вся гамма чувств смешались, оставляя после себя неравнодушие к человеку, названным отцом. — Ты опять пришел, я не должен был с тобой так обращаться, прости, пожалуйста, — как в бреду хватался за юношу, боясь, что тот опять исчезнет. — Все в порядке, я никогда не держал на вас зла, — отчетливо и уверенно отчеканил, стараясь вселить в него спокойствие. — И я настоящий, а не выдумка, — весело хмыкнув, разомкнул объятия, покрутившись вокруг своей оси. А после, взгляд остановился на одну из стен помещения. — Чего? — тон получился не с предъявой, а с удивлением, причем таким нехилым. В позолоченной рамке, висела картина, на которой отчетливо изображены младший и старший Шастун. Ни сестры, ни Маи, только они. У обоих взгляд смотрит прямо в душу, прожигая и уничтожая любого на своем пути. Они схожи настолько, как будто они и есть родные люди. Как только рука коснулась рамки, в голове всплыл день, когда эта же рамка стояла в гостиной закрытая. — Я думал, тут будет что-то иное, семья, например, что так важна для вас, но никак не ожидал, что здесь буду я, — Андрей уже оклемался за это время, стоя за шатеном. Улыбка не покидала лицо, а взгляд был полон гордости. — Ну, когда ты прошел мимо нее, сказав что-то наподобие: Отец разочаруется, если узнает, что я ее трогал, я был восхищен тобой. — Тяжелая рука взвалилась на его плечо. — Я слышал все твои слова, видел твое поведение там. И, по правде говоря, я тогда испугался, что ты ее увидишь. — Губы сжались в тонкую линию, вспоминая тот день. — Тогда ты сам того не осознавая, да и я сам не понял, как такое произошло, ты добился моего расположения, — сжав плечо, хлопнул его, в знак поддержки, а после отошел от сына к компьютеру. — Нет слов, одни эмоции, — вспомнив мем, отпустил рамку и подошел к Андрею, делая пометки в своей голове.