***
Наблюдая, Джон стоит в стороне отчасти потому, что пытается держаться подальше от команды Лестрейда, но в основном потому, что его попросил об этом Шерлок. Прислонившись к стене, он пристально изучает лицо человека, с которым разговаривает Шерлок, и все проходят мимо, будто Джона здесь вообще нет. Джон привык к этому и, честно говоря, не будет жаловаться. Его невидимость – результат многолетней практики. Это сослужило ему хорошую службу в подростковом возрасте, когда он был меньше всех остальных мальчиков и являлся объектом насмешек. Он стал лучше в этом разбираться, когда его семейная жизнь выродилась в то, что пьяный отец всё время кричал на его сестру за то, что она «мерзость». И Джон превратил это в форму искусства после возвращения из Афганистана, не желая быть объектом жалости. К этому моменту своей жизни он довольно хорошо умеет сливаться с обоями позади себя. По правде говоря, его самоуничижительная манера, его способность просто сливаться с фоном полностью преднамеренны и являются таким же фасадом, как и личность социопата Шерлока. Конечно, сейчас делать это стало ещё проще. Кто, вероятно, заметит Джона, когда вторая половина дуэта – удивительный Шерлок Холмс? И кстати о Шерлоке... – О, мне так жаль, – голос Шерлока звучит немного выше, чем обычно, и довольно гнусаво. Джон уверен, что это каким-то неясным образом связано с персонажем, которого играет Шерлок, хотя он и не может понять, каким образом. Опрокинув стеклянную вазу с фруктами, Шерлок стоит на коленях на полу, собирая осколки битого стекла и пытаясь собрать раскатившиеся яблоки, при этом постоянно извиняясь. Джон бросает на него один быстрый взгляд и возвращается к своему заданию. Мужчина, стоящий над Шерлоком, не делает ни малейшего движения, чтобы опуститься и помочь с уборкой. Он стоит там, глядя вниз с отвращением, а Шерлок продолжает болтать, пока работает. – Я не могу себе представить, зачем кому-то понадобилось красть такой странный ассортимент предметов, – говорит Шерлок, не поднимая голову. – Бечёвка? Скрепки для бумаг? Библия? И убивать человека, когда всё, что они собирались взять – это мусор? Интересно, что им могло быть нужно? И тогда Джон видит это. Мужчина смотрит на Шерлока сверху вниз, нахмурившись, а затем поднимает взгляд на полку над кухонной дверью. Это может быть просто место, где можно поискать, но Джону этот взгляд кажется гораздо более целеустремлённым. Он тихо кашляет, и Шерлок бросает на него взгляд со своего места на полу. Джон кивает, и Шерлок кивает в ответ. – Хорошо, мистер Майерс, – говорит Шерлок, поднимаясь на ноги. – Я думаю, мы закончили в этой комнате. Здешняя команда закончит уборку. Почему бы нам не пойти в гараж и не взглянуть на тело вашего садовника? После того, как они уходят, Джон мягко отталкивается от стены, не привлекая при этом никакого реального внимания. Он подходит к кухонному столу, берёт стул и несёт его к двери. – Что ты делаешь? – голос Салли Донаван пугает его, и Джон слегка подпрыгивает. – Я думала, ты здесь только для того, чтобы подержать пальто фрика. – И, очевидно, чтобы принести ему стул, – говорит Джон, пожимая плечами и улыбаясь. – Клянусь, не успеешь оглянуться, как он заставит тебя полировать его ботинки, – кривится она, качая головой. – Ты не думал заняться гольфом? Или стать пилотом? Это было бы безопаснее и намного легче для твоего достоинства. Она не дожидается ответа, прежде чем выйти из комнаты, и Джон вздыхает, ставя стул на пол. И снова его назвали безвредным и неспособным на обман. Джон знает, что большинство людей недооценивают его, и это тоже намеренно. Его дружелюбные манеры и мальчишеское обаяние – не только притворство, но он уверен, что большинство людей понятия не имеют, что у него серьёзная зависимость от опасности, из-за которой он проводит ночи, преследуя преступников по Лондону со своим лучшим другом-сумасшедшим. Что, размышляет он, вероятно, хорошо, потому что, если бы они знали, ему бы никогда не сошла с рук подобная ложь. Джон забирается на стул и смотрит на полку. Это случайная коллекция предметов: подорожник, керамическая лейка, фальшивая птица и... уродливое круглое пресс-папье из гипса? Зачем кому-то держать пресс-папье на полке над дверью? Неважно, что здесь нет никаких бумаг; один хороший хлопок дверью, и эта штука может откатиться и убить кого-нибудь. Джон хмурится. Повинуясь инстинкту, он кладёт пресс-папье в карман куртки и спускается вниз. Он ставит стул обратно и уходит искать Шерлока. Это не занимает много времени. Всё, что ему нужно сделать, это следовать за звуком драматического голоса Шерлока. Когда он в таком образе, у него есть склонность переигрывать, хотя Джон никогда бы ему этого не сказал. Шерлок стоит на подъездной дорожке, качая головой. – Просто ужасно, – говорит Шерлок. Джон подходит к Кристиану Майерсу сзади и просто стоит там. Шерлок смотрит на него, приподняв бровь. Джон пожимает плечами, и Шерлок кивает. – Что ж, мистер Майерс, я хотел бы сделать больше, но, похоже, этим делом занимается полиция. – Значит, вы уезжаете? – в голосе мужчины слышится явное облегчение. – Скоро, – отвечает Шерлок, кивая. Оставив мистера Майерса, он подходит к Джону. – Ну? Джон наполовину вытаскивает руку из кармана, показывая Шерлоку пресс-папье. Шерлок хмурится и протягивает руку, забирая его у Джона. – Где ты это нашёл? – На полке над кухонной дверью, – тихо говорит Джон. – Это было за лейкой. – Странное место для пресс-папье, – размышляет Шерлок, слегка подбрасывая его. – Если только это не пресс-папье. И всё же, зачем держать его над дверью? – Не знаю, но это уродливое пресс-папье, – говорит Джон. – Похоже на то, что я сделал, когда учился в начальной школе. Мы положили камни в чашку, добавили штукатурку и после того, как она высохла, украсили её. – Камни? – спрашивает Шерлок, нахмурившись. – Зачем тебе это делать? – Чтобы придать пресс-папье, ну, вес. Камни образовали его середину, и мы облили их штукатуркой. Шерлок рассеянно кивает, перекладывая пресс-папье из руки в руку. Джон стоит там тихо, не беспокоя его, зная, что ему нужно побыть наедине со своими мыслями. Примерно через пять минут глаза Шерлока широко распахиваются. – Ох, не может быть, – бормочет Шерлок, возвращая его Джону, одновременно вытаскивая телефон из кармана и открывая страницу Google. – Однако это правильные временные рамки, и его имя мне довольно знакомо. Джон научился не задавать вопросов. Шерлок скажет ему, когда он будет готов, и ни минутой раньше. Лестрейд и остальные, похоже, никогда этого не понимают. Они будут засыпать его вопросами, а он будет намеренно их игнорировать. Поскольку Джон терпелив, Шерлок склонен делиться. После ещё одной минуты яростного стука по кнопкам телефона Шерлок ухмыляется. – Хорошо, каковы шансы на это? – спрашивает Шерлок. Он смотрит на Джона. – Кажется, мы только что раскрыли два дела. Можно мне взять пресс-папье, пожалуйста? Джон протягивает его ему, желая спросить, но сдерживается. Шерлок всё ещё улыбается. Он кладёт пресс-папье в карман, а затем, изогнув бровь, бросает Джону телефон. Джон ловит его, глядя на экран. Через несколько минут его глаза расширяются, и Шерлок смеётся. – Я знал, что ты поймёшь. Гениально, не правда ли? – спрашивает Шерлок, забирая телефон у Джона и положив его в карман брюк. У Джона не хватает духу сказать Шерлоку, что он не совсем понимает; во всяком случае, не всё, поэтому он просто тихо следует за Шерлоком, когда тот поворачивается и идёт к гаражу. Он секунду оглядывается, а затем подходит к инспектору Лестрейду, который наблюдает за тем, как тело укладывают на носилки. Он поднимает глаза, когда Шерлок и Джон подходят к нему. – Самое странное дело, которое у нас было за последнее время, – произносит Лестрейд со вздохом. – Я не могу понять, почему человека убивают из-за мусора. – Ох, я думаю, здесь замешано гораздо больше, чем просто мусор, – говорит Шерлок, и Джон чувствует, как от него исходит сдерживаемое возбуждение. – У тебя что-то есть? – Лестрейд, похоже, удивлён. – Я думаю, что знаю, – отвечает Шерлок. Шерлок достаёт телефон и протягивает его Лестрейду. – Ограбление музея три года назад? – спрашивает Лестрейд, нахмурив брови. – Какое это имеет отношение к чему-либо? – Было украдено довольно много редких драгоценных камней. Большинство из них обнаружились позже, проданные под вымышленным именем на чёрном рынке. – И? – подсказывает Лестрейд. – Посмотрите на статью, Лестрейд. На самом деле, посмотрите на это. Кто был дежурным охранником музея, которого избили и заткнули рот кляпом? Лестрейд хмурится, глядя на статью. Через минуту его глаза расширяются. – Кристиан Майерс. – Наводит на размышления, не так ли? – спрашивает Шерлок. – На какие? – Лестрейд хмурится. – Вам не кажется странным, что этот человек прошёл путь от охранника музея до владельца поместья менее чем за три года? – Ты думаешь, он украл драгоценные камни? – Он был дежурным охранником в ту ночь, и если вы читали статью, он вообще ничего не видел. Он был опытным охранником и не смог обнаружить вооружённого человека, подошедшего к нему сзади? – Значит, он не был наблюдательным. – Лестрейд качает головой и смотрит на Шерлока. – Это не делает его вором. – Первое правило убийств – быть первым, кто реагирует. Первое правило ограбления – быть жертвой. У людей меньше шансов заподозрить тебя, – решительно говорит Шерлок. – Кто бы заподозрил охранника, к горлу которого приставили нож и связали? – Итак, ты думаешь, что вором был мистер Майерс? – спрашивает Лестрейд. – Какое именно отношение это имеет к нашему убийству? – Я думаю, у мистера Майерса был сообщник, – объясняет Шерлок. – И я думаю, что сообщник – это человек, который пришёл сюда в поисках чего-то и застал врасплох несчастного садовника. – Чего-то? – Лестрейд сердито смотрит на Шерлока. – Да, чего-то, – отвечает Шерлок, кивая. – Значит, мистер Майерс не имеет никакого отношения к убийству? – спрашивает Лестрейд. – Не к убийству, нет. Но я думаю, мы обнаружим, что он был тем человеком, который придумал ограбление вслепую. – Вслепую? – Ты же не думаешь, что кто-то действительно рискнёт попасть в тюрьму из-за каких-то скрепок и бечёвки, не так ли? Грабитель, которого застали врасплох, прежде чем он успел что-нибудь украсть, а затем ему пришлось совершить убийство, чтобы спасти себя? Довольно правдоподобная история, но не подкреплённая фактами. – Почему бы ему просто не выдать человека, который убил садовника? – Он знал, что если выдаст своего бывшего партнёра, то его партнёр расскажет нам, кто организовал кражу в музее. – Мы вернулись к этому таинственному партнёру? – спрашивает Лестрейд. – Человек, который связал его и который поделил с ним украденные драгоценные камни. За исключением того, что мистер Майерс не разделил их все с ним. Он оставил кое-что для себя. И я думаю, что партнёр, наконец, понял это и пришёл забрать свою долю прошлой ночью. – Шерлок, всё это – чистая спекуляция с твоей стороны. У тебя нет ничего, что могло бы это подтвердить. – Это не совсем так, – улыбается Шерлок. – Джон дал мне последнюю подсказку. Он достаёт из кармана пресс-папье и поднимает его вверх. Лестрейд бросает на него странный взгляд. – И что это такое? – Наше доказательство, – говорит Шерлок с усмешкой. Он подходит к верстаку в нескольких футах от него и кладёт пресс-папье. Джон и Лестрейд следуют за ним, сгорая от любопытства. Шерлок оглядывается и берёт молоток. Ничего не говоря, он внезапно опускает молоток со значительной силой, разбивая пресс-папье. Осколки штукатурки разлетаются по верстаку и полу гаража, но внимание Джона привлекает предмет размером с мяч для гольфа, завёрнутый в вощеную бумагу. Шерлок берёт его, осторожно разворачивает и поворачивается лицом к Джону и Лестрейду с непроницаемым выражением лица. В его руке прозрачный камень, и судя по сиянию, это бриллиант. Он огромен для драгоценного камня и совершенно безупречен. Лестрейд ахает и смотрит на Шерлока широко раскрытыми глазами. – Бриллиант Анкара, – говорит Шерлок, поднося его к свету. – Согласно статье, он был украден из музея вместе с другими драгоценными камнями. Как раз в то время, когда мистер Майерс внезапно разбогател, если мне не изменяет память. Как я уже сказал, все остальные драгоценные камни были проданы, но этот слишком замечательный экземпляр, чтобы его можно было продать, не привлекая внимания. – Ну, – говорит Лестрейд, потирая лицо и выглядя немного ошеломлённым. – Я думаю, нам нужно пойти поговорить с мистером Майерсом. Джон улыбается, следуя за ними по подъездной дорожке.***
Джон вздыхает, устраиваясь в своём любимом кресле, откидываясь на спинку и расслабляясь. Это был долгий день, но всё вместе не так уж плохо. Хотя Джон должен признать, что он не может выкинуть из головы то, что сказала Салли Донаван, и это начинает портить ему настроение. Он знает, что никогда не будет таким умным, как Шерлок, и Шерлоку, похоже, всё равно, но иногда он чувствует себя не более чем прихлебателем. Шерлок входит в гостиную, одетый в пижаму и халат. Он всё ещё в хорошем настроении после раскрытия дела и даже улыбается, сидя на диване. – Я думаю, мы сегодня отлично поработали, Джон, – говорит Шерлок, устраиваясь поудобнее на диване. Джон смотрит на него, приподнимая бровь. – Мы? Всё, что я сделал, это прислонился к стене и встал на стул. Шерлок смотрит на него, прищурив глаза. – Театральность тебе не идёт, Джон, – говорит он тихим голосом. – Ты оскорбляешь нас обоих, когда преуменьшаешь свою ценность. – Ценность? Какую ценность? – Джон, честно говоря, не хотел этого начинать. Он знает, что это, скорее всего, из-за переутомления, и он почувствует себя лучше после некоторого сна. Но прямо сейчас, глядя на Шерлока, который хмуро смотрит на него, он чувствует себя... маленьким. – Я кормлю тебя, убираю за тобой и повсюду хожу за тобой. Какую именно ценность ты здесь видишь? – Это то, как ты видишь себя? – с интересом спрашивает Шерлок. – Иногда, да, – вздыхает Джон. – Это не значит, что я не помогаю тебе в делах. Я просто наблюдаю за тобой, пока ты делаешь свою работу. Я ворчу на тебя из-за того, что ты не ешь, и слежу за тем, чтобы у тебя была чистая одежда. – Ты действительно думаешь, что я держу тебя рядом только потому, что ты кормишь меня и складываешь моё бельё? Если бы я этого хотел, я бы обзавелся женой, – тон, которым он произносит последнее слово, не оставляет сомнений в том, как он относится к этому предмету. – Ты необходим для работы. – Но я просто стою там и держу твоё пальто, – говорит Джон, стараясь, чтобы его голос не звучал раздражённо. Шерлок фыркает. – Снова Салли Донаван. Тебе действительно стоит перестать её слушать. – Но она отчасти права, – вздыхает Джон. – Я просто стоял на подъездной дорожке десять минут, наблюдая, как ты думаешь. – Это было пять минут. И то, что ты сделал, не было пустяком. Это было то, что мне нужно было, чтобы ты сделал. – Что? Дать тебе аудиторию? – спрашивает Джон, его голос звучит резче, чем он хотел. – Это действительно то, что ты думаешь? – спрашивает Шерлок, его голос чуть громче шепота. – Я... – Джон замолкает, пытаясь собраться с мыслями. – Я стараюсь этого не делать. Но если это не так, тогда почему... – Когда ты стоишь рядом со мной, остальные оставляют нас в покое, – говорит Шерлок, глядя в потолок. – Ты им нравишься, они уважают тебя и дают тебе пространство. Что, в свою очередь, даёт мне пространство. – Я уверен, что они дали бы тебе место, если бы ты попросил, – отвечает Джон. – Они никогда раньше этого не делали, – говорит Шерлок. – Как ты думаешь, вражда между Салли и Андерсоном – это что-то новое? Они не понимают моей потребности в тишине. Ты это сделаешь и убедишься, что я это получу. – Значит, я твой телохранитель? – спрашивает Джон, находя эту идею немного сюрреалистичной. – Я думал, ты мой коллега, – говорит Шерлок. – Но если другое подходит тебе больше, тогда не стесняйся думать об этом. – Хорошо, поэтому я не позволяю другим на месте преступления беспокоить тебя. Это моя главная ценность? – Есть несколько причин, почему ты так ценен для меня, Джон. Должен ли я перечислить их все? – Я бы согласился на одну или две, – говорит Джон со вздохом. Шерлок поворачивает голову и пристально смотрит на Джона. – Разве ты не понимаешь? Ты – всё, что мне нужно, именно тогда, когда мне это нужно. Ты задаёшь правильные вопросы в нужное время, ты помогаешь мне сосредоточиться и позволяешь мне высказывать свои мысли. Ты держишь сброд подальше от меня. Я не могу сказать тебе, сколько раз твоё вмешательство удерживало меня от того, чтобы задушить Андерсона своим шарфом. У тебя хорошая интуиция, Джон. Ты знаешь, когда вмешаться, и ты знаешь, когда держаться подальше от всего и позволить мне разобраться с этим. Ты знаешь, когда нужно меня переубедить, и, что более важно, ты знаешь, когда нужно заткнуться. Это бесценно для меня из-за того, что я делаю. Ты был моими глазами в этом деле. Я должен был отвлечь внимание нашего подозреваемого, и ты сделал именно то, о чём я тебя просил. Без тебя я бы не раскрыл это дело. – Да ты бы всё равно его раскрыл, – говорит Джон, стараясь не рассмеяться. – Ну, да, – признаёт Шерлок. – Но это заняло бы у меня по крайней мере в два раза больше времени. Джон смотрит на Шерлока, понимая, что ему потребовалось много усилий, чтобы сказать всё это. Они сидят в тишине ещё несколько минут, прежде чем Джон вынужден поделиться. – Знаешь, я не знал, – тихо говорит Джон. – О чём ты болтаешь? – Шерлок даже не смотрит в его сторону. – Когда ты показал мне телефон, ты сказал, что знал, что я понял это, но я этого не понял. – Не понял? – Шерлок смотрит на него, приподняв одну бровь. – Когда ты прочитал статью, что ты подумал? – Я... я не уверен. – Конечно, это так, – напряжённо говорит Шерлок. – Подумай об этом. Какой была твоя первая мысль? – Что охранник в музее был тем же человеком, в доме которого мы были. – И? – И это было немного странно. Как он получил поместье, когда был музейным охранником? – А потом? – Что заставляет тебя думать, что было «а потом»? – спрашивает Джон. Шерлок просто смотрит на него, и Джон вздыхает. Он хмурится, пытаясь определить, какие у него были мысли. – Ну, я полагаю, мне показалось подозрительным, что у него были все эти деньги, когда он был там, когда были украдены драгоценности. – Продолжай, – говорит Шерлок, кивая. – Нам больше некуда идти, – говорит Джон. – Вот что я имею в виду. Ты думаешь, я смогу угнаться за тобой, но я не могу. – И я знаю, что это не так, – говорит Шерлок со вздохом. – Подумай об этом. По-настоящему подумай. Ты подозревал этого человека из-за ограбления. Что ещё подсказывал тебе твой разум? Джон снова хмурится. Его разум не сказал ему ничего другого, не так ли? Он закрывает глаза, представляя себе этот момент, читая статью по телефону, думая о том, что этот человек, с которым они разговаривали, был преступником. Да, этот человек, должно быть, был связан с ограблением. Но... – Он был связан, – говорит Джон, глядя на Шерлока. – Я понял, что он был связан, так что, должно быть, был кто-то ещё, партнёр. Как я мог не знать, что знаю это? Шерлок хихикает. – Как я уже сказал, Джон, у тебя хорошая интуиция. Ты был в бою, ты знаешь, как события должны сочетаться друг с другом, даже если ты сознательно не осознаёшь того, что видел. – Хорошо, итак, я знал, что этот человек был преступником, и у него был партнёр. Но я почти уверен, что на этом всё и закончилось. – Я дал тебе всего пару минут, – признаётся Шерлок. – Но я хочу сказать, что за эти пару минут ты смог собрать достаточно информации, чтобы, по крайней мере, двигаться в правильном направлении. Я объяснил это Лестрейду, но пока он не увидел бриллиант, он ничего не понял. Он опытный полицейский, но ему не хватает воображения и мотивации, которые есть у тебя. Ты хотя бы пытаешься. – Так ты говоришь, что я полезен, потому что хочу произвести на тебя впечатление? – Из всего, что я сказал, это то, на чем ты решил сосредоточиться? – Шерлок закатывает глаза. – Нет. Ты хочешь идти в ногу со временем. Полиции всё равно. У них есть свои предвзятые идеи, и они не будут слушать ничего другого. Ты хочешь знать, что произошло на самом деле, поэтому постараешься понять, куда я клоню. – Значит, я важен, потому что готов следовать за тобой? – Что у тебя за навязчивая идея с этим, Джон? – спрашивает Шерлок, раздражение в его голосе почти превращает его в рычание. – Я продолжаю говорить тебе, что ты очень важен для этого процесса. Разве этого недостаточно? – Большую часть времени, да, – говорит Джон, недовольный собой. – Но время от времени, когда все остальные говорят мне, что я для тебя ничто, иногда мне просто нужно знать почему. – Почему что? – Почему ты держишь меня рядом, когда все остальные беспокоят тебя. Полагаю, мне просто интересно, когда я переживу свою полезность. Шерлок хмурит брови и садится, глядя на Джона с очень серьёзным выражением лица. – Ты беспокоишься, что придёт время, когда я больше не буду нуждаться в твоей помощи? Ты думаешь, если ты знаешь, что мне нужно от тебя, ты сможешь продолжать это делать, чтобы я не решил оставить тебя позади? Джон кивает, глядя в пол. – Джон, посмотри на меня. – Джон поднимает голову и видит, что Шерлок смотрит на него блестящими глазами. – То, что ты делаешь для меня, то, что ты мне даёшь, не поддаётся количественной оценке, и это, конечно, не зависит от твоих навыков работы на месте преступления. – И что именно это такое? – спрашивает Джон, ему нужно знать. – Принятие, – тихо говорит Шерлок. – И дружба. У меня никогда раньше не было ни того, ни другого, так что для меня это немного ново. Хотя я совершенно уверен, что большинство друзей не подвергают свои жизни опасности друг для друга так часто, как это делаем мы. – Обычно нет, – говорит Джон с улыбкой. – Думаю, у нас это просто бонус. Шерлок на секунду выглядит испуганным, а потом смеётся. – Ну, да, как бы то ни было, я не собираюсь оставлять тебя здесь, Джон. – По крайней мере, сейчас? – спрашивает Джон, прикусывая нижнюю губу, когда произносит это. – Никогда, – твёрдо говорит Шерлок. – Такие люди, как ты, встречаются редко, Джон. Ты мой друг и коллега, и у меня нет никакого желания видеть конец этого. – Итак, ты говоришь, что из нас получилась хорошая команда, – спрашивает Джон. – Конечно, это то, что я говорю, – говорит Шерлок, пренебрежительно махнув рукой. После секундной паузы Шерлок смотрит на Джона. – И ты не разбиваешь хорошую команду, не так ли? – Нет, я полагаю, – отвечает Джон, расслабляясь в своём кресле. – У нас есть что-нибудь поесть? – спрашивает Шерлок, откидываясь на спинку дивана. – Я умираю с голоду. – Не в последний раз, когда я смотрел, - говорит Джон. – Вся нижняя полка холодильника занята кошачьими частями. – Значит, еда навынос? – Индийская? – Если хочешь, – говорит Шерлок, закрывая глаза. – Я пойду позвоню, – говорит Джон, вставая. Шерлок просто кивает ему, и Джон идёт на кухню, чтобы посмотреть меню. Он чувствует себя немного лучше. Нет, Шерлок не произнёс какой-то большой эмоциональной речи, но для Шерлока то, что он сказал, было более сильным, чем это. Они были друзьями, и Джон был важен, даже если никто другой этого не видел. А для Шерлока это было практически объявлением о его бессмертной любви... мужественным, социопатическим способом. Джон улыбается, записывая блюда из меню для заказа. То, что у них было, не было нормальным, но это работало на них. – Ты уже сделал заказ, Джон? - Шерлок зовёт из другой комнаты. – Как раз собирался. – Ну, поторопись. Я не ел уже три дня, и я подхожу к тому моменту, когда эта кошка начинает становиться жизнеспособным вариантом. И на этот раз не забудь про Наан. Джон просто улыбается, набирая номер ресторана.