***
На следующий день она ликовала и кричала, с полной отдачей болея за «Соколов» — и Драко, в частности — когда они сражались с «Сороками Монтроуза» и в итоге разгромили их. Опьяненная адреналином, Гермиона выглядывала с балкона, ожидая, когда Драко присоединится к ней. Она усмехнулась, когда увидела как он пронесся серым пятном над площадкой, где праздновал победу со своими товарищами по команде. Убедившись, что ложа пуста, Драко применил заклинание уединения, а затем притянул ее к себе и страстно поцеловал, путаясь пальцами в ее кудрях и роняя на пол метлу. Она отстранилась, чтобы применить собственные чары, и засмеялась, когда Драко покачал головой. — С моим заклинанием все в порядке, — сказал он. — Если ты увлекаешься эксгибиционизмом. Он схватился за подол ее майки и снова притянул к себе. — А если это так? — У тебя есть мой список. Тебе придется отдать мне свой. Драко ухмыльнулся. Кончиками пальцев он провел дорожку по ее переносице, прошел по щеке и спустился вниз по шее, где остановился рядом с впадинкой у горла. — Твоя птичка летит. — Так всегда бывает, когда я улыбаюсь. — Ты много улыбаешься рядом со мной. — Перестань быть таким самодовольным и проверь, надела ли я сегодня трусики. Он послушался, прижав Гермиону спиной к стене и лихорадочно запустив руку под ее джинсы. — Пойдем со мной на вечеринку, — потребовал он между поцелуями. Гермиона сорвала с себя майку, бросила ее на землю и застонала, когда Драко прижался губами к ее груди. — Что за вечеринка? — спросила она, проводя рукой по его влажным волосам. — Пафосное мероприятие перед отборочными матчами Чемпионата мира. Там будет ужасно скучно. Много болтовни, очень скучной. Это будет совсем не весело. — И почему я должна соглашаться? — Я буду там. В своей лучшей парадной мантии по такому случаю. И ты можешь надеть великолепное платье, которое я сниму зубами, как только мы вернемся живыми. Она согласилась, не раздумывая ни секунды, подаваясь вперед бедрами, когда Драко погрузил в нее два пальца, прижимая к стене. От него пахло полем для квиддича, потом, кожей, полиролью для метел и загонщиком, прошедшим отбор на Чемпионат мира. Только позже она поняла, что праздничное мероприятие, ни что иное, как свидание, их единственное после той первой ночи в пабе, перед тем как они переспали в первый раз. Так же, как целоваться с ним, не задумываясь о последствиях, ей не претила идея нарядиться и провести с Драко время на публике. Ей это нравилось почти так же, как и он сам. Все сильнее и сильнее.***
Гермиона с трудом убедила себя надеть настолько откровенное платье. Оно низко сидело и спереди и сзади, облегая ее бедра и ягодицы. В этом темно-синем наряде с мерцающими звездами, она чувствовала себя богиней ночного неба. И у нее хватило смелости надеть его на публике только ради того, чтобы увидеть лицо Драко, когда она встретит его. Ей понравилась идея удивить его у всех на глазах, поскольку его обязанности означали, что он должен был прибыть на несколько часов раньше, чтобы пообщаться с прессой. Она хотела, чтобы он думал о ее выборе. Хотела, чтобы Драко предвкушал его. В конце концов, он обещал снять ее платье зубами. Его реакция не разочаровала. Она вошла в волшебным образом преобразованное пространство и сразу почувствовала, что взгляд Драко притягивается к ней, как магнитом. Его глаза скользнули по ее фигуре, выставленной на всеобщее обозрение, так, что кожа покрылась мурашками. Он мгновенно пересек зал, хищно улыбаясь и глядя на нее потемневшими глазами. Он и сам выглядел аппетитно: широкие плечи и мускулистый торс, которые подчеркивала безупречно сшитая мантия, создавали впечатление, что ему не потребуется особых усилий закинуть ее на плечо, а потом швырнуть на любую горизонтальную поверхность. Она знала. Он делал это бессчетное количество раз. Его руки опустились на ее талию, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, не обращая внимания на вспышки фотосъемки вокруг них. — Это платье — преступление, — прошептал он ей на ухо. — Как и твоя мантия. Он рассмеялся и повел ее в сторону от потока смешивающихся тел. Прислонившись к стене спиной, он жестом попросил Гермиону встать перед ним. — Почему… — она посмотрела вниз. — Драко, ты издеваешься? — Это твоя вина. — Он пошевелился, пытаясь как можно незаметнее поправить брюки. — Просто дай мне секунду. И вообще, может быть ты отвернешься? Она послушалась и засмеялась, когда он вернул ее обратно. — Неважно, твоя задница так же смертельно опасна, как и грудь. Клянусь Мерлином, Грейнджер. Если бы ты сказала мне, когда я был подростком, что у меня встанет из-за того, как ты выглядишь в платье, я… — он замолчал, снова меняя положение. — Ты… что? — Я не знаю. На самом деле у этой фразы нет логического завершения, просто в моей голове куча совершенно неуместных для публичного мероприятия мыслей. Хотя я думаю, что поверил бы в это. Учитывая, как ты выглядела на Святочном балу. — О, не нужно. На четвертом курсе у тебя не было ни единой доброй мысли обо мне. — Мне не обязательно было испытывать к тебе симпатию, чтобы признать, что ты самая потрясающая ведьма в помещении. Кстати, в тот вечер твоим спутником тоже был игрок в квиддич, — его тон изменился, стал похож на тот, который он использовал, прижимаясь к ее шее и шепча непристойности на ухо. — У тебя есть типаж, Гермиона? Драко наклонился, чтобы произнести вопрос, касаясь губами ее кожи. Она почувствовала, как кончик его языка попробовал ее на вкус. — Конечно, есть. — И что это за типаж? Я расстроюсь, если он не похож на меня, просто чтобы ты знала. Положив руки на его предплечья, она сжала мышцы. — Знаешь, я долго сопротивлялась. Это было так… банально? Казалось, я должна предпочесть человека с высоким интеллектом, стимулирующего мое развитие. — И? Гермиона снова сжала его руки. — Боги, в моем вкусе сильный мужчина. С которым я могу посмеяться. Не думаю, что мне нужны интеллектуальные дебаты с партнером. Я могу найти это в других аспектах своей жизни. Гермиона чувствовала себя неловко. Фактически, она только что назвала Драко человеком, не имеющим высокого интеллекта. А он и глазом не моргнул. — Ты хочешь получать удовольствие от жизни, — добавил он. — Быть счастливой. Она кивнула. — Да. И я готова признать, что это включает в себя физическое наслаждение. — Тебе повезло. — Правда? — Помимо того, что я веселю тебя и дарю удовольствие, я еще и танцевать умею.***
Драко не преувеличивал; он танцевал великолепно. Танцы, алкоголь и странное обоюдное равнодушие к постоянным вспышкам и будущим совместным колдографиям, способствовали тому, что Гермиона прекрасно себя чувствовала рядом с Драко. Проводить с ним время было удивительно легко. А благодаря опьянению, она уже представляла, каким приятным, расслабляющим сексом они займутся позже. От одной этой мысли она прижалась к нему в нетерпении. А затем Гермиона краем глаза заметила рыжие волосы. Откуда-то появился Рон, присоединившись к ней и Драко в баре. — Я… не знала, что ты будешь здесь, — ошеломленно сказала она. Ее рука задела руку Драко, когда он протянул ей еще один бокал с красным вином. Теоретически, Гермиона знала, что игроки и болельщики всех команд Британской и Ирландской лиги могут присутствовать по приглашению или купить билет, но мысленно она представляла весь этот вечер как празднование того, что Драко попал в шорт-лист и другие варианты не приходили ей в голову. Лицо Рона покраснело. Из-за смущения, перегрева, опьянения или чего-то еще, она не могла сказать. Его голос прозвучал низко, так тихо, что ей пришлось наклониться ближе, чтобы расслышать его. — Ты с Малфоем? Правда? — Да, она со мной, — ответил Драко, прежде чем Гермиона едва успела моргнуть, чтобы вникнуть в слова Рона. Поразительно уверенное заявление, учитывая, что они с Драко официально еще не обсуждали свои отношения. Не то чтобы это было неуместно или нежелательно, но выглядело как мужское позерство, попытка самоутвердиться перед ее бывшим. Рон нахмурился. — Что ж, — начал он, — Джин считает, что я должен сказать тебе, что был неправ. — Его слова звучали немного невнятно, что наводило на мысль об алкогольном происхождении румянца, покрывающего кожу с веснушками. — Думаю, я действительно был неправ. Не могу представить, что вы продержались бы долго, если бы ему пришлось объяснять тебе игру. — Ты ошибался, Рональд, — произнося это, Гермиона выпрямила спину, опираясь на ладонь Драко, прижатую к ее пояснице. — Да. Я понял. — Я даже выучила статистику каждого игрока в лиге, — продолжила она. — Я посетила почти каждый матч в течение двух сезонов, просто чтобы доказать, насколько ты ошибался. Рон то ли иронично, то ли ехидно усмехнулся: — Конечно. Гермиона Грейнджер просто обязана доказать, что кто-то неправ… — Что? — вмешался Драко. — Ты болела за нас не потому, что мы тебе понравились? Внимание Гермионы переключилось на Драко. Его рука упала с ее спины. — Сначала нет. Но… — она замолчала, увидев напряженное выражение, промелькнувшее на его лице. — Почему «Соколы»? — Ну, вы соперничаете с «Пушками», поэтому… Драко напрягся, неподдельная обида смешалась с удивлением на его лице. — Значит, я просто часть плана мести твоему дерьмовому бывшему парню? Не нравится его команда, поэтому болеешь за мою? Он не может довести тебя до оргазма, поэтому просишь меня сделать это? — Что за херня? — донеслось сдавленное восклицание Рона. — Нет, я… — она перевела взгляд с Драко на Рона и обратно. — Я выбрала «Соколов», потому что они соперничают с «Пушками», это правда, но все, что связано с тобой, было… — слово «реально» казалось таким банальным и дешевым, что она не смогла этого вынести и замолчала. Гермиона почувствовала себя воплощением неправильных решений и слишком сильных эмоций. Рон покачал головой, тихо выдохнул и ушел, ничего больше не сказав. Исчез так же быстро, как и появился, чтобы все испортить. Или, возможно, это она все испортила. Гермиона осталась с Драко наедине у бара, сжимая в руке бокал с вином. Он взял свой бокал, нахмурился, посмотрев на его содержимое, а затем перевел взгляд на Гермиону. — Хорошо, — сказал он. — Хорошо? — Хорошо. Я верю тебе. — Ты мне веришь? — Да. У меня нет никаких причин думать, что ты лжешь мне. Она действительно говорила правду. Но вопреки этому нежеланное, невыносимое чувство вины не отпускало Гермиону весь остаток вечера. Драко мог накладывать неидеальные заклинания, но в тот момент, когда внутренний кризис заставил конечности Гермионы одеревенеть, его наблюдательность внезапно взлетела до небес. Он упомянул об этом, когда увидел, как отличаются ее движения от тех, что она демонстрировала в предыдущем танце. И снова поднял этот вопрос, когда вечеринка подошла к концу. — Ты напряжена, — сказал он. — Я помогу тебе расслабиться, если ты примешь мое приглашение в гости. Я выучил много полезных заклинаний на физиотерапии. — Я не могу, — сказала она. — Не могу принять его. Она отказалась, чувствуя как по коже побежали мурашки от унижения, вины и беспокойного чувства, не позволяющего смириться с тем, как легко он ей поверил после «обмана», казавшегося самой Гермионе таким постыдным. — Но… Хорошо. На мгновение ей показалось, что он собирается спросить почему. Но Драко сдержался, давая ей свободу действий. Такова была их договоренность: никаких ожиданий. Она не была обязана давать ему объяснения, но чувствовала, что он их заслужил. Они неловко расстались возле точки аппарации. Приземлившись в своей квартире, Гермиона была вынуждена опереться о книжный шкаф и прижать руку к груди, где болезненно билось сердце.***
Она стояла в своем доме, чувствуя, что силы покинули ее. Внутренности сжимались, желудок скрутило, как будто ее организм метался между ощущением вины и тоски. Она точно не делала ничего плохого все это время. Начало ее нового увлечения квиддичем, возможно, было вызвано злобой, но все, что последовало за этим, было приятным и неожиданным, ошеломляя и сбивая с ног. Прямо как гребаная метла. Она чувствовала себя сбитой с толку. Гермионе было не по себе, и она не могла четко определить почему, не считая глубокого, инстинктивного желания — не задеть чувства Драко. Он оказался очень добрым. Преданным, прямым и простым, а подобного было очень мало в ее жизни. Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь успокоить расшатанные нервы и сбросила платье. С сожалением она вспомнила обещание Драко снять его зубами. Оставив наряд блестящим пятном лежать на полу, надела спортивные штаны и футболку с изображением сокола, украшенную именем Малфоя. Она наконец-то придумала идеальное заклинание, позволяющее талисману изящно обвиваться вокруг букв, прежде чем гордо расположиться на номере игрока. Его футболка почти имитировала присутствие рядом с ней Драко, но этого было не достаточно. Ей не следовало убегать из-за своего странного и неожиданного чувства вины. Где же ее хваленая гриффиндорская смелость? Гермиона взглянула на часы. Она пробыла дома всего пятнадцать минут, но ей казалось, что прошло уже много времени, слишком много. Решение, принятое в панике, не должно было стать окончательным. Поэтому, прежде чем она смогла отговорить себя, Гермиона заметалась по квартире, хватая различные безделушки: кружку в память о поражении «Пушек», пачку корешков от абонементов, которые держала приколотыми к пробковой доске у своей двери, фирменную вертушку «Соколов», которую Драко подарил ей вместе с букетом цветов в благодарность за поездку на особенно отдаленный выездной матч, и плюшевого сокола, который она использовала, чтобы практиковаться в навыках заклинаний для ткани. И, конечно, любимый вибратор — «подарок на вечеринке». Нагруженная памятными вещами, она аппарировала в поисках единственного человека, с которым хотела провести вечер. Драко открыл дверь. Вспотевший, с голым торсом, что впечатляло, учитывая, как мало времени у него было, чтобы так сильно взмокнуть. Ровно столько, чтобы у Гермионы случился небольшой кризис, и она пришла в себя. И достаточно много, чтобы он (Драко провел ее внутрь без раздумий) начал поднимать тяжести в своем домашнем спортзале. — Быстро же ты, — сказал он, поцеловав ее в висок, прежде чем вернуться к своему жиму лежа. Забавно, она думала о том же. О нем. О себе. Обо всем этом. — Почему ты тренируешься прямо сейчас? — спросила Гермиона, прижимая к себе охапку вещей. Было поздно, и они довольно много выпили. Казалось странным заниматься спортом в такой ситуации. — Я не делал упражнений с отягощениями сегодня утром, потому что рассчитывал на тренировку с тобой вечером. И более увлекательную, чем эта. — Он сделал паузу на середине повтора. — Мне перестать? Вместо ответа она засмеялась и спросила: — Ты считаешь секс частью своих тренировок? —Я считаю, что должен извлекать выгоду из любых своих трудов. Ты так не думаешь? Гермиона подошла ближе к скамье и стала наблюдать за грудью Драко — возможно, слишком увлеченно, — пока он заканчивал очередной комплекс упражнений. — Я пришла извиниться, — сказала она, беспомощно жестикулируя руками, сжимающими вещи. — Значит, мне следует продолжать тренироваться? — Может быть? Я не знаю. Ты на меня обижен? — С чего бы? — Из-за всей той злобы, о которой упоминал Рон. — Я сказал, что верю тебе. Все в порядке. — «Все в порядке» обычно не означает, что все действительно хорошо. Так что я все равно хотела извиниться. — Снова. — Да, снова. И я принесла все это. — Она наконец выгрузила свои безделушки на одну из скамеек для тренировок. — Ты совершила налет на киоск с товарами? — Нет, я… просто… Я не знаю. Я хотела показать тебе, что это было реально для меня с самого начала. Здесь мой первый билет. — Она показала пачку корешков от абонементов, ожидая более серьезного ответа, чем приподнятые брови. Гермиона переключилась на вертушку, жалобно дунув, чтобы заставить крылья сокола закружиться. — Ты подарил мне его. Эти вещи… Я всегда ненавидела товар «Пушек» Рона. — В твою защиту скажу, что оранжевый цвет гораздо более оскорбителен, чем серый. Если бы она раскрасила лицо, сокол бы обязательно взлетел. — Я чувствовала, что мне нужно предоставить доказательства того, как много это значит для меня, — сказала она. — Иди сюда. Это было сказало приказным тоном, достаточным, чтобы почувствовать опасность. — Может быть, тебе стоит продолжать тренироваться, — сказала она. — Я собираюсь. Она подошла ближе, не осознавая этого, достаточно близко, чтобы Драко усадил ее к себе на колени. И прежде чем она поняла, что происходит, он использовал ее вес, чтобы продолжить тренировку. — Драко… что ты… — с трудом пробормотала она, пытаясь не шевелиться, чтобы не упасть прямо ему на лицо. Мужчина не мог просто взять ее на руки и делать жим лёжа, вместо того, чтобы позволить ей как следует извиниться. — Это считается тренировкой с тобой? — Ты потрясающий, — сказала она. — И сильный. — Невероятный. — Ладно, Грейнджер. Нам ведь весело вместе, правда? Я не обижен. Не мое дело, почему ты стала фанаткой «Соколов», я просто рад, что ты это сделала. После еще нескольких повторений Драко с поразительной легкостью повернулся, чтобы сесть, мягко усадив Гермиону к себе на колени. — Ты действительно не сердишься? — спросила она, внезапно оказавшись на одном уровне с ним, когда он обвил руками ее талию. — Я не понимаю, почему должен сердиться. Кроме того, что лишился возможности снять с тебя то платье. Хотя я не возражаю, что на тебе сейчас футболка с моим именем. — Я наконец-то запустила сокола. Это идеально. — Я знал, что так и будет. Он ущипнул ее за задницу и ухмыльнулся. — Я не привыкла, чтобы все было так… просто. — Простые вещи тоже могут быть хорошими. — Я бы потратила несколько дней, испытывая вину и пытаясь придумать, как извиниться перед Роном. А он потратил бы вдвое больше времени, наказывая меня молчанием. — Тебе не нужно так поступать со мной. И я бы не поступил так с тобой. Я не смогу обойтись без твоих поцелуев несколько дней. — Это… очень мило. Драко улыбнулся. — Да. Это мило. И останется таким же. Если ты хочешь быть со мной. Для меня это больше, чем просто секс. Гермиона почувствовала себя счастливой рядом с ним. — Хочу. Очень сильно. Хотя меня все еще интересует секс. — Хорошо, — сказал он, внезапно вставая и заключая ее в объятия. — Думаю, тренировка закончена. Она согласилась, когда он прижал ее спиной к стене.