Змий

— И кто же ты такой? – обходя меня по кругу и прислушиваясь к собственным ощущениям, стала ворковать со мной курогитсунэ, – Признаться, ты смог меня удивить. Я вовсе не тебя ждала увидеть здесь, когда ощутила разрыв связи моей дорогой сестрицы с башней. – но я никак не реагировал на её словесное недержание. Пускай говорит, мне это только на руку. — О какой сестрице я веду речь? Так вы с ней столкнулись на первом этаже. Меня тогда очень сильно озадачило то, каким образом она смогла подавить воздействие оказываемое на неё моим артефактом. Она никак не могла вернуть себе возможность трезво мыслить, её разум был уничтожен! Так что это было просто невозможно ей сделать. И к слову, а где она? Я не ощутила её смерти. И пока коварная, как она сама о себе думает, лиса, пыталась вытянуть из меня хоть какую-то информацию о произошедшем у неё под носом, а параллельно с этим, насыщала пространство вокруг нас своей божественной силой, от количество которой в свободном пространстве воздух стал походить на воду по плотности, я тоже не стоял без дела. Первое, что я предпринял, как только мои близкие оказались в безопасности, стал обволакивать своим пантеоном тот небольшой клочок отвоеванный у междумирья эгрегором (божественным доменом) курогитсунэ. А вместе с этим, я также пытался разобраться в назначении артефакта из позвонков и черепа истинного дракона, так как он был очень плотно завязан на лисий эгрегор. И за то недолгое время, что я нахожусь в непосредственной близости от основной части артефакта овеществленного в черепе дракона, мне удалось понять очень многое из его свойств и назначения. Основной его задачей было вытягивание из пленников к нему привязанных их божественную силу и перенаправлении её в накопитель находящийся в черепе, где бахионь трансформировалась в подходящую для владелицы артефакта. А дальше уже находящаяся передо мной тварь пропускала бахионь через себя, тем самым оказывая давление на свою девятую оболочку, тренируя её, после чего стравливала весь излишек распирающей её силы, выпуская ту в принадлежащий ей эгрегор. Но на этом функции костей дракона не заканчивался. Оказавшись на девятом этаже, я смог почувствовать, что главная замковая башня находится на очень сильном магическом источнике удивительного спектра силы и никогда ранее мне ни с чем подобным сталкиваться не приходилось. Обычно источники силы имеют либо нейтральный спектр, либо стихиальный, в зависимости от расположения, места выхода прорыва энергии. Если это вулкан, то огненный, если глубоко под землёй, то соответственно земной, если в виде родника или на глубине озера, то скорее всего водяной. Это естественно не аксиома, но практически всегда спектр очень тесно связан с окружающей обстановкой. А тот, что находился здесь, был источником энергии жизни. Ещё одна легенда нашла своё подтверждение. Ранее, ещё в бытность Салазара, мне из нашей родовой библиотеки в руки попалась книга за авторством архимага из Элама и написанная две тысячи лет до Р.Х. Вот там-то я впервые и столкнулся с описанием подобной аномалии. Но до сего дня я считал это всего лишь домыслом. Но этот источник домысел, который я считал невозможным к существованию, сейчас вовсю работал на благо курогитсунэ. Она смогла сделать свой артефакт родовым камнем, с помощью которого взяла источник под контроль и теперь вся его энергия отправлялась к ней в домен. Оттого-то мне и не удалось почувствовать его наличие рядом, а всё потому, что тварь даже крупицы силы источника не отпускала в окружающий мир, а жадно поглощала её своим эгрегором, куда всю её отправлял артефакт. А ещё артефакт являлся нерушимым якорем, которым она словно когтем увязла в мироздании магического мира и вонзилась им в реальность, ухватившись за источник силы. — Что же ты молчишь? Куда мою любимую сестричку подевали? Я-то думала, она освободившись от оков и восстановив разум, решила наведаться ко мне за отмщением, ждала её! Но вместо воссоединения семьи, состоялась встреча с абсолютно неизвестными мне персонами, часть из которых почему-то сбежала. Нехорошо! Курогитсунэ не унималась и продолжала свой откровенный монолог, увы, диалога у нас не выходило, так как мне было это неинтересно. Своего я уже добился, пока эта «хитрая лиса» заполонила всё пространство вокруг своей божественной силой, мой эгрегор словно амёба накинувшаяся на инфузорию-туфельку, обволок собой её домен и теперь дожидается лишь моей команды на то, чтобы начать поглощать свою жертву. Лиса наверное даже в своём самом страшном сне не могла себе представить, что сможет повстречаться с богом, имеющего в своём распоряжении эгрегор с паствой верующих в него более одиннадцати миллиардов разумных. Откуда взялись одиннадцать миллиардов? Ну четыре миллиарда, это паства из этого мира в которую входят и иудеи, и христиане с мусульманами. А вот остальные семь, это работа моих эмиссаров-попаданцев. Бродяги по мирам уже окупили сторицей вложенное в них. Вот один из таких и умудрился привести к вере в Творца аж целую планету с населением в три миллиарда разумных. В общем, лисица сама себя перехитрила. Ей ни в коем случае было нельзя допускать меня, бога обладающего столь сильным эгрегором за плечами в свой домен. Нет, будь я просто богом, без поддержки эгрегора Единого, то всё было бы не так радужно и в лучшем случае я мог надеяться на возможность отсюда сбежать, окажись я в такой ситуации, но не сейчас. Не тогда, когда её домен оказался полностью окружён моим эгрегором, а соответственно и областью моей власти над реальностью. Всё же хорошая у меня маскировка. Не имей я возможности скрывать собственную силу, хрен бы я смог в такой спокойно обстановке подготовить будущее поле битвы. — И почему ты мною не читаешься?! Отвечай немедленно!!! Почему я не могу ничего понять по твоей природе? – сорвалась тварь на крик, – Ты вёрткий словно змей! Или.....Да быть такого не может! – и уже тише и с опаской, – Или может? А я всё также с лёгкой улыбкой на устах глядя словно бы в никуда был занят изучением артефакта из черепа и костей дракона. Чем дольше я тут находился, тем мне больше в нём становилось понятным. Но тут она задала очередной вопрос, на который я решил всё же ответить. — Кетцалькоатль?! – мда.... уже не в первый раз меня спутали с этим пернатым змеем. Хех. — Нет, к этому добряку я никакого отношения не имею. – наконец-таки добилась своего курогитсунэ, раскрутив меня на разговор, – А отвечая на твой предыдущий вопрос о том, кто я такой ..... Но не судьба ей было более ничего обо мне узнать, ведь на этом моя речь прервалась, так как я уже был готов уничтожить своего противника и поглотить её домен. Я не стал размениваться на разведку и прощупывание сил противницы. В целом мне уже были понятны её силы и возможности, а всё что мне будет интересным, я узнаю из её памяти, после того как её душа окажется в моём посохе. Вся сила моего удара, что я сейчас произвёл, был нацелена даже не на саму девятихвостую, а на её домен, который вроде как и является самостоятельной величиной, но в тоже время является продолжение/сателлитом божественного начала души курогитсунэ. Стоило же только мне совершить свою атаку, как мир вокруг нас содрогнулся, словно случилось землетрясение не менее двенадцати балов по шкале Рихтера (в этом мире тоже был такой американский сейсмолог) и если я просто почувствовал колебание пространства, спокойно устояв на ногах, то курогитсунэ резко стало плохо, отчего она стала заваливаться к земле. Всё же она неразрывна связана со своим эгрегором и когда я нанёс по нему удар, став поглощать своим божественным доменом, что ранее принадлежал Яхве и был посвящен Творцу, я можно сказать ударил по самому больному и уязвимому месту лисицы. Это оказалось проще чем я думал. Именно такие мысли пронеслись в нескольких потоках моего сознания, глядя находящуюся без сознания и лежащую на земле курогитсунэ. Слишком остро лисичка отреагировала на моё покушение на её божественность, да только стоило мне подойти к ней поближе и занести над распростёртым на земле телом свой посох Архимага, как мне в ногу впился кинжал. — Сдохни.... тварь! – в гневе, с трудом преодолевая душевную боль, прошипела курогитсунэ, имя которой я даже не удосужился узнать. Но не это меня сейчас беспокоило, а кинжал, который пробил насквозь мою стопу. Я практически увернулся, но не до конца. Тварь даже в таком плачевном состоянии умудрилась скрыть свои действия иллюзией, правда я смог её распознать, да только уже было поздно. Курогитсунэ оттолкнувшись от земли, была нацелена кинжалом мне в грудь, но так как я подошёл к ней слишком близком и слишком поздно распознал иллюзию, она под её покров умудрилась практически дотянуться до меня своим оружием. Я же в попытке отдалиться от неё прыжком в сторону, смог избежать ранения в туловище, зато подставил ногу, которую мне не удалось уберечь. Но охреневал я сейчас не от факта самой ситуации и получения ранения, а от того, каким оружием на меня было совершено нападение и его последствий для меня. У курогитсунэ откуда-то оказался кинжал с лезвием из адаманта, но даже не это меня шокировало, а то, что металл этот находясь в виде острого клинка в моей физической оболочке, не причиняет мне должного урона. Я должен был либо сразу сдохнуть или же как минимум валяться на земле и корчиться от боли какое-то время, перед тем как мои духовные оболочки оборвут связь с телом и моя душа не отправится на перерождение, ведь этот металл разрушал все сложные и насыщенные энергетические структуры и чем они выше уровнем, тем сильнее и быстрее разрушительное воздействие он оказывал. Обычный человек, неодарённый, даже разницы не заметит между раной полученной от оружия из этого металла и из обычного железа. А вот для бога этот металл смерти подобен. Во-первых, он пробивает любую энергетическую защиту, игнорируя её, во-вторых, этот металл неуничтожим и с лёгкостью режет любое физическое препятствия перед собой, но самой хреновое в его взаимодействие с тонкими материями. Находясь в теле жертвы, этот металл рвет все духовные связи и первыми под раздачу попадают те, что соединяют душу с физической оболочкой. В общем, получив в тело несколько грамм этого металла мне оставалось, по идеи, жить не дольше нескольких секунд. На большее я не оценивал силу сопротивляемости моей души подобному воздействию. Да только хрен там плавал. Если бы я не обратил внимание на кинжал, который с такой лёгкостью смог пробить мою обувь сделанную из моего выползка, то я бы вообще проигнорировал рану, а был бы занят убийством курогитсунэ и пленением её души. Но меня удивила та лёгкость, с которой кинжал миновал мою энергетическую защиту, что в виде щитов поддерживалась мною на себе и как он прошил насквозь сапог и мою ногу, а также некоторый дискомфорт, который кинжал доставлял моей конечности. Именно по этим причинам я и решил глянуть, что же это за оружие такое. И только когда из моей ауры сорвались диагностирующие чары, которые должны были мне помочь в моём желании разобраться в свойствах кинжала, которым мне была нанесена рана, я знатно струхнул, когда все мои плетения просто развеялись от соприкосновения с металлом из которого был сделан клинок. Мне прекрасно был знаком подобный эффект, а темно-фиолетовый цвет клинка не оставлял никаких сомнений в названии металла из которого он был сделан. Мда..... А картина-то со стороны выглядела очень неоднозначно для сведущих разумных, вот и курогитсунэ сейчас всеми силами в страхе пыталась от меня отползти. Мне даже стало интересно, что она обо мне подумала, когда использовала свой последний довод и проткнула смертоносным для любой божественной сущности кинжалом мою ногу. Она ведь прекрасно поняла, что я даже не сразу обратил внимание на ранение и не испытываю никаких болезненных ощущений, а в том что я являюсь богом, девятихвостая сомнений не имеет. — Кк...ккто тты такой?! – вот тут-то ей и стало по-настоящему страшно. А именно, когда я с равнодушным лицом, спустя пол минуты после получения ранение, нагнулся к ноге и вытянул из неё клинок, который теперь с любопытством разглядывал. Никакого яда на нём естественно не было. Любое магическое вещество в контакте с этим металлом очень быстро придёт в негодность, а отравить же меня обычным ядом та ещё задачка. Поэтому об этом я не переживал, клинок же меня заинтересовал по другой причине. Он явно когда-то принадлежал нагам, ведь рукоять была выполнена из кости и была украшена вязью на серпентарго. — Откуда он у тебя? – Обратился я к курогитсунэ и впервые глянув на неё своим истинным взором, не прикрытым иллюзией. И встретившись с моими змеиными глазами цвета янтаря, ей стало очень не по себе и если раньше у нее был страх в отношении меня, то сейчас это был ужас, степень которого у неё зашкаливала. Как бы не сдохла от разрыва сердца. А затем я задумался, а чего я собственно тут устроил? Пора заканчивать. И только тварь открыл свой рот, чтобы мне ответить, как ей в грудь влетел мой посох. Стоило же только моему посоху, что практически полностью был покрыт адамантом, вонзиться в тело жертвы, как уже спустя вторую секунду душа твари лишилась последних связей, что держали ту связанной с телом и она тут же оказалась в плену темницы моего посоха. Хех. Вот она показательная разница в сопротивляемости божественному металлу между мною и курогитсунэ. Скорость смерти физического воплощения божественной сущности и ухода её на перерождение вызванная по причине насильственного вторжения в первую оболочку адаманта зависит от множества причин. Скажем так, она прямо пропорциональна сумме таких характеристик как божественная сила жертвы, её общая духовная степень эволюции, а также времени контакта тела с металлом, чем смертоносный рана нанесённая адамантом, не взирая на сверхъестественные показатели стойкости и сопротивляемости негативным эффектам, тем скорее смерть бога. Если несколькими словами, то бог умрет от адаманта, если оружием этого металла проткнуть ту же руку и не вынимать его из жертвы. Но это займет время, а вот если мечом из адаманта снести божественную бестолковку, то смерть будет мгновенной. Ответом же на вопрос, почему на меня не подействовал как должен был адамант, у меня на примете всего один – это почти сотня килограмм этого металла, что всегда при мне и которая находится в моём пространственном кармане. Интересное открытие. Видимо наличие такого количества божественного металла в моей душе, а мой пространственный карман напрямую привязан к атману и представляет собой артефакт созданный из части малой каждой моей духовной оболочки, отчего он теперь крепко держится за все семь моих первичных начал души и по этой причине является неотъемлемой частью меня, делает меня невосприимчивым к его воздействию. Сила, потенциал моего адаманта в пространственном кармане перевешивает возможности клинка кинжала, веса в котором не больше четырёхсот грамм. Мда... Это что теперь получается, для того, чтобы нанести мне урон оружием сделанным из металла «убийцы богов», необходимо, чтобы его вес превышал сто двенадцать килограммов? А у меня именно столько этого металла в загашнике. Хмм..... Ну может и меньшее количество сможет меня пронять, но видимо смысл я уловил верно. Иного объяснения почему я такой неуязвимый к адаманту, у меня попросту нет. А как только я дошёл до этого умозаключения, как у меня сразу же загорелась желание наклепать как можно больше этого металла и заполнить им пространственные карманы моих жён. Вот только с этим есть проблемка. Яромир почти под ноль выгреб у своих вассалов плененных их кланами и запечатанных аякаши, собранных ими на протяжении всей их многовековой истории. А ведь для производства этого металла мне нужно очень много негативной энергии. Ведь как я добываю адамант? В специально отведенном для этого месте в домене/пантеоне Единого, где по велению религиозных догм воплощается Иешуа, что в момент, когда на земле будет всё очень плохо должен восстать и спуститься с небес, тем самым ознаменовав наступление судного дня, я для ускорения его материализации, развоплощаю аякаши, негативная энергия которых идёт в качестве строительного материала для плоти Христа. И как только тело готово к своей миссии, его уничтожают мои клоны силой света эгрегора и на месте которого в последствии остаётся несколько сотен граммов адаманта. Такие вот дела. Но в принципе, отсутствие пленённых аякаши не является такой уж большой проблемой. Можно обойтись и без них. Самый простой способ, это наличие у паствы безнадёги, негативных чувств и тогда механизм воплощения Христа без посторонней помощи всё осуществит. Да только подобного я допускать не собирался. Нахрена, если у меня под боком имеется огромный разлом в план негативной энергии проходящий по границе двух империй, которыми правит мой вассал? Просто в этот раз мы обойдёмся без посредников в виде аякаши, которых приходится развоплощать для получения негатива идущего на строительство тела Христа. Нужно всего лишь разработать артефакты, который будут сборщиками и накопителями негативной энергии и установить их в доль разлома в нужный мне план энергии. Это сразу решит две проблемы. Обеспечит меня необходимой энергией и снизит негативный фон в Японии, на тихоокеанском побережье Российской империи и Китая и что значительно уменьшит количество самозарождающихся неразумных аякаши. А ведь только зародившиеся аякаши, самая низшая ступень, из которой вышло множество народов этой демонической расы, всегда агрессивны в отношении любых других форм жизни. Это аксиома. Из негативной энергии беленькие и пушистенькие представители магической фауны не появляются. Только спустя время и множество эволюцией из таких вот демонических духов в последствии могут появится на свет разумные представители аякаши и далеко не факт, что они будут благожелательно настроены к людям. Так, вроде с тем, как ускорить и соответственно увеличить количество создаваемого адаманта, я нашёл способ. Хмм.... Но это было вовсе не к спеху. Сейчас меня большего всего интересует история последней курогитсунэ, которую я убил и всего этого замкового комплекса, а вместе с ним и кинжала, которым меня попытались убить. Шесть часов у меня ушло на то, чтобы пробежаться по верхам, самым значимым и интересующим моментам в жизни девятихвостой, когда я просматривал памяти души этой твари, что стала пленницей моего посоха, в поисках интересующих меня вопросов. И вот, что мне удалось выяснить. Около тридцати пяти тысяч лет назад у девятихвостой и на тот момент просто кицунэ, ещё не ставшей курогитсунэ, родилось две дочери (а иначе и быть не может), у которых от рождения было по три хвоста. И это было очень неординарное событие для представителей их расы, а именно, когда у кицунэ рождается детки сразу с несколькими хвостами. Это означает очень высокий потенциал тварей. Но так, чтобы сразу родиться с тремя хвостиками, это был уже нонсенс. Естественно, это сильно удивило мамашу и она сделала всё возможное, чтобы скрыть подобный факт от своего анклава фейри-каннибалов, в котором она проживала. А всё потому, что их общество в те годы было ничуть не лучше, чем сейчас и узнай о потенциале мелких тварей более взрослый сородичи, то они бы во избежание постарались бы их сами придушить. Так что пришлось девятихвостой покинуть конклав кицунэ и вместе с двумя новорожденными лисятами искать себе иное временное пристанище, где бы она смогла воспитать в верности себе свои будущие инструменты, которое позволят ей взобраться на Олимп их общества. И вот в поисках такого места ей повезло наткнуться в магическом мире на этот самый источник жизни, где она обнаружила останки мертвого истинного дракона и нага, который смог убить огнедышащую тварь своим кинжалом из адаманта, но при этом умерев сам. У новоиспечённой мамаши просто сплошная по жизни череда из подарков началась, так она для себя решила. Умудрилась родить сильнейших представителей своей расы, подавшись в бега наткнулась на природный источник жизненной энергии. Но и на этом праздник не закончился, ведь рядом с найденным источником находились тела двух очень сильных магических тварей божественного ранга и довершало композицию ультимативное оружие, против которого невозможно устоять. Две тысячи лет мамаша была занята только тем, что обучала и тренировала своих деток, при этом очень долгое время их рацион питания состоял из плоти мертвого дракона и божественного нага. И это очень благосклонно сказалось на развитии близняшек. Но помимо того, что девятихвостая выковывала из своих деток идеальное оружие, она всеми силами прививала им верность себе. К слову своих дочек она назвала Гуан (свет) и Руолан (тьма). И на выбор этих имён повлияла природа её дочек, ведь одна из них оперировала светом и жизнью, а проявлением второй были тьма и смерть. В большой мир она выпустила своих дочерей, только после того, как они обрели восемь хвостов и с того дня близняшки были заняты только охотой на сильных противников, тела которых они приносили матери в качестве пищи. И таким образом их мамаша очень скоро стала курогитсунэ, ведь в основном её дочери охотились на девятихвостых кицунэ. В силу своего высокого потенциала, серьезного обучения от матери и сожранного в детстве истинного дракона и божественного нага, девочки при наличии всего лишь восьми хвостов уже превосходили в силе большинство девятихвостых кицунэ, а уж вдвоем вообще не оставляли им никаких шансов. И только когда мать близняшек стала курогитсунэ, она позволила свои деткам есть девятихвостых. Как бы она не воспитывала своих дочерей в верности себе, но до конца она им не доверяла и только когда раскрыла, как она считала, максимальный потенциал своей расы, она дала разрешения своим деткам также начать путь к вершине. Ведь самой вступать в бой с уже существующими курогитсунэ, что правят их расой, она не желала. А в успехе своих восьмихвостых дочерей против черных лисиц она не верила. Так что пришлось ей скрепя сердцем отдать приказ своим деткам становиться ещё сильнее. Время шло, её детки также стали курогитсунэ и даже смогли истребить всех её конкурентов за власть в их племени, да только близняшки за годы своей жизни и постоянных путешествий по миру в поисках добычи для матери и истребления конкурентов, многое в этой жизни поняли и дошли до мысли, что их "мамочка" сделала из них инструменты. И такая участь деткам естественно не пришлась по нраву, что в итоге вылилось в убийство матери, после чего они вдвоём с сестрой оказались во главе своей расы. Потянулись годы, тысячелетия, за которые близняшки постепенно стали отдаляться друг от друга и уже перестали расценивать себя как неотъемлемую часть тандема, стали обретать индивидуальность, что естественно привело их чувству, когда им вдруг стало не по душе делить власть с сестрой. Да только и убивать друг друга они не очень-то желали и причина этому не в большой любви к друг другу, а в том, что вокруг была эпоха богов и прочих хтонических чудовищ. И две курогитсунэ не хотели в такое непростое время ослаблять свой боевой потенциал, в попытке стать единоличной владычицей, убив конкурентку. Тогда-то им и пришла в голову идея создать артефакт, привязав себя к которому они получат доступ к источнику жизни, а вместе с этим, в случае нужды, возможностью пользоваться силой тех, кто будет привязан к артефакту. Артефакт был создан и сестры привязали себя к друг другу, вот только Гуан (Свет) смогла провести сестру, изменив некоторые функции артефакта, подменив или скрыв их своей иллюзией при проведении его проверки Руолан (Тьма). В итоге Гуан стала хозяйкой артефакта и его единственной владычицей, а вот её сестра стала его пленницей и источником энергии, из которого он тянул силу и передавал Гуан. Постепенно стали появляться иные курогитсунэ, что естественно пожелали оспорить власть близняшек, да только придя к ним на бой, твари становились очередной жертвой артефакта, пока у всех его составных восьми частей не оказалось по собственной черной лисичке. Гуан же, хозяйка артефакта, с которой я повстречался на девятом этаже, как оказалось уже больше пятнадцати тысяч лет не вступала ни с кем в контакт. Жила себе спокойно в своём домене, периодически утоляя голод душами погибших в тварном мире курогитсунэ, что попадали к ней в пантеон, так как в их расе уже давно распространяется вера в рай, куда отправляются все правильные кицунэ. Мда.... Даже таких прожженных лжецов оказалось можно обмануть. Окончил же я просмотр памяти Гуан остановившись на воспоминаниях об артефакте из костей дракона, после чего пришёл в восторг. Он был выполнен в лучших традициях артефакторики, которые основывались на символизме, что делало артефакт очень трудноуничтожимым. Крогитсунэ удалось его вписать в само мироздания и теперь он являлся неотъемлемой частью мира магии. Артефакт представлял собой олицетворение концепции бесконечности и постоянного круговорота вещей, проистечение жизни и смерти друг из друга, неразрывность тьмы и света, невозможности их существования одного без другого. Именно поэтому артефакт был сделан из скелета дракона, воплощения уробороса, а Руолан, адепт тьмы и смерти, была привязана к самому началу артефакта, когда завершала его Гуан, оператор энергий жизни и света. А пока я потрошил ментальную сферу курогитсунэ, мой эгрегор постепенно пережевывал и переваривал домен лисички вместе со всем собранным ею бахионем. Естественно этот процесс был делом не быстрым и не таким простым, как можно подумать. Всё же сейчас эгрегор Единого был наполнен в своём большинстве бахионем возникшим на основе веры многомиллиардной паствы, а не моим собственным девятым началом души, отчего он если можно так выразиться, проигрывал в своём качестве в отношении энергии, которую собрала курогитсунэ в своём домене. Личная бахионь любого из богов всегда будет сильнее того же количества и объема бахионя произведенного паствой верующих. Вот только даже несмотря на превосходство в качестве, домен Гуан со своей ба-хионь уже не мог мне ничего противопоставить. Во-первых, весь домен твари был в полном окружении моим, ему просто уже было некуда деваться, во-вторых, я, находясь в эгрегоре курогитсунэ, не переставал изливать в пространство свою личную бахионь, генерируемую моей девятой оболочкой, и она действовала по принципу пищеварительного сока и одновременно яда, парализующего домен Гуан, и в-третьих, у меня в посохе находилась душа бывшей хозяйки этого домена, что давало мне ограниченную власть над здешней реальностью. Хех....Удачно всё-таки, что мы сюда заглянули. Столько профита! На одну божественную сущность в моём посохе прибавка, процентов на пять смогу расширить и укрепить эгрегор Единого и такое моё серьёзное вмешательство, участие в его преобразовании и усовершенствовании, сильно скажется на привязке эгрегора ко мне и упрочнении моей власти над ним. И на этом положительные моменты не заканчиваются, ведь я ещё я смог прибрать к рукам оружие, которое могло представлять опасность для моих жён и близких, а благодаря тому, что меня ранили этим кинжалом, я смог прийти к мысли о том, как повысить свою и моей семьи сопротивляемости эффекту, который оказывает адамант на высокоорганизованные и сложные энергетические структуры. И это я не говорю о выполненных первоначальных целях, зачем мы сюда вообще прибыли. Архимаги поучаствовали в битве с сильными тварями, часть элиты и руководства ордена заполучила себе в посох сильные души, угроза людоедов устранена, а мои ученицы посмотрели на сражение настоящих монстров от магии. Оглядев и ещё раз быстренько пробежавшись по воспоминаниям курогитсунэ, я вернулся к той их части, в которой упоминался один небезызвестный и интересным мне персонаж японского фольклора и которого ранее, я шутки ради, решил скосплеить перед Мэй. Да-да-да, я говорю именно о нём – Нурарихёне! ********** — Какие странные ощущения. Но табак хорош! – весело молвил сидящий передо мной Нурарихён, принявший вид забавного лысого дедушки с удлиненной затылочной частью черепа. И он в лёт понял, осознал иллюзорность своего нынешнего тела, а также очень быстро справился с новым восприятием окружающего пространства и с пофигизм истинного даоса, отдался чувствам наслаждения, даруемых табаком, который я ему предоставил. — Приветствую тебя в своём домене Нурарихён. Меня зовут Святозар и я рад возможности познакомиться с тобой. — Взаимно, – после глубокой затяжки ответил мне богоравный аякаши, выпустив густое облако дыма, а затем отсалютовав мне проявившейся у него в руке пиалой с саке. Естественно я не мог оставить подобное без внимания и в точности повторил его действия. В моей руке также материализовалась пиала в которой появилась саке, что имело на себе благословение самой Аматерасу. Хе хе хе!!! Это определенно стоило того, ведь я только что сделал на его же поле Нурарихёна. Это ведь его коронная фишка, наличие возможности иметь доступ к неограниченному количеству превосходного саке. Его напиток был выше всяческих похвал и первоклассного сорта, да только он всё равно уступал моему. Спасибо плетению Тора/Перуна, что я скопировал с родового артефакта Хельги, её чаши, а также Яромиру за подаренную мне бутылочку саке, которой было никак не меньше десяти тысяч лет и которую когда-то в своих руках держала верховная богиня синтоистского пантеона. Стоило только Нуре уловить эманации от моего напитка, как у него перехватило дыхание и произошло это в тот момент, когда он делал глоток из своей пиалы. И это закономерно привело к тому, что дед поперхнулся и откашливаясь, пролил практически всё своё саке из пиалы на себя. — Кто ты и что тебе от меня нужно? – после того, как он привел себя в порядок и справился с удивлением, спросил меня Нурарихён. На его же вопросы я призвал то, что мне посчастливилось найти в заначке Гуан. Над моей ладонью возникло левитирующее сердце Нурарихёне, в котором была заключена его душа. И он сразу понял, что я ему сейчас демонстрирую. Тело же, в котором он сейчас находился, было лишь проекцией, плодом моего иллюзорного дара и властью над реальностью в собственном эгрегоре. По-сути, я без ведома на то самого Нурарихёна, смог воплотить его аватар и установить связь иллюзорного тела с душой древнего аякаши, что была запечатана в вырванном когда-то у него сердце. — В скором времени ты должен был стать пищей для одной древней курогитсунэ и не нужно на меня смотреть таким скептическим взглядом. – и в тот же миг, неподалёку от нас из моего пространственного кармана выпал трофей Мэй и убитая мною Гуан. — Вон та, что посимпатичнее, – трофей Мэй выглядел как большая антропоморфная уродливая лиса с гипертрофированными частями тела, Гуан же воплощала собой истинную красоту азиатской привлекательности, – собиралась со дня на день, не позднее следующих нескольких лет, сожрать твоё сердце и душу, тем самым заполучив часть твоих сил. И это именно она являлась инициатором заговора против тебя в Японии, а четверо посланных её девятихвостых кицунэ-фэйри убив тебя и запечатали твою душу в твоём же сердце, принесли его после своей госпоже. Но так уж вышло, что раньше чем она исполнила задуманное и сожрала тебя, к ней нагрянул я со своими вассалами. Я категорически против политики этой расы в отношении остальных разумных и единственным выходом видел их полное истребление. К тебе же у меня следующее предложение Нура. Признай меня своим наследником. — Чего?! – охренел Нурарихён от моей просьбы и наглости, – С какой стати я должен это делать?! — Ну, начну с того, что ты в полной моей власти. – и душу Нурарихёна в сердце, что всё ещё вращающегося слева от меня над моим плечом, окутала моя божественная сила, проявившаяся зелёным сиянием, – И хочешь ты того или нет, но я всё равно добьюсь желаемого. Но от того, будет ли это проделано с твоей помощью или же нет, будет зависеть твоя дальнейшая судьба. И на его вопросительный взгляд, я пояснил. — Мне нужна часть твоих сил и способностей, а имея в своём распоряжении твоё сосредоточении силы в виде сердца и души в нём заключённой, это очень легко проделать. Сожрать его и всего делов. Но мне бы не хотелось лишать тебя дальнейшего перерождения без возможности сохранить свою личность и силы в последующей жизни. И мне пришла идея, как это можно сделать, чтобы и я получил желаемое и ты отравился в дальнейшее свое приключение по мультиверсуму с сохранённой личностью и частью своих сил. Небольшая ремарка на тему, почему я вообще заморачиваюсь с этим и хочу предоставить тебя подобный шанс. В одном из альтернативных миров, за которым мне когда-то довелось понаблюдать, также жил аякаши с именем Нурарихён, и как по мне, он был очень достойным разумным и прожил интересную жизнь. О твоей же жизни мне известно крайне мало, но то что мне доступно, также характеризует тебя как заслуживающего уважения аякаши. И только в память о твоём двойнике из другого мира и твоих заслугах в этом мире, я решил предоставить тебе выбор. Назначив меня своим наследником, ты предоставишь мне тем самым более полный доступ и права на свои дары и таланты, когда я поглощу твою душу и сердце. И мне уже не придётся полностью обдирать твои духовные оболочки, дабы заполучить желаемое. Твои способности сами будут желать продублироваться во мне. Так что как только у меня зародятся их зачатки, что после можно будет взрастить и которые делали тебя тем, кто ты есть Нурарихён, я помогу твоей душе восстановиться после испытанного ею стресса во время процесса передачи мне своих сил, а затем спроважу в Колесо Сансары, обеспечив твою безопасность по пути в новое перерождение. У тебя будет практически стопроцентный шанс не потерять своей личности в новом мире и оставить при себе свои силы. Естественно они будут не в той же кондиции, которой были до твой смерти в этом мире, но их будет можно очень просто и быстро вновь довести до того же уровня. И на этом я прервался, уделив время саке в пиале, а сам наблюдал за кроной сакуры, вслушиваясь в шелест её листьев. Я воспроизвёл в своём домене пейзаж внутреннего дворике с садом в имении клана Нура из одноименного аниме. Была глубокая ночь, над головой светила полная луна, а мы с моим невольным собеседником наслаждались минутами безмолвия и звуками ночной природы. Я может быть и не эстет, но иногда и у меня в жизни случаются мгновения, когда я могу замереть словно заворожённый перед открывшемся событием природным или каким иным пейзажем. Вот и сейчас я наслаждался собственными возможностями, даруемые моей силой и иллюзорным даром, которому оказалось под силу создать окружающее нас великолепие. — Эх.... Как понимаю никаких гарантий, что ты выполнишь своё обещание и у меня будет шанс на перерождение с сохранённой памятью, у меня не будет? — Только моё слово. Хотя есть способ, как тебе будет возможно получить хоть какие-то не эфемерные гарантии своего благополучия. — И какой? – скепсис хоть и присутствовал в его словах, но и надежда ощущалась. — Вассальная клятва. Уверен, что моих сил хватит на то, чтобы навесить её на твой атман, ядро души и даже если случится форс-мажор и предпринятых мною мер для сохранения твоей личности перед отправкой в реку душ окажется недостаточно, то мне не составит труда отыскать твою душу в новом мире и через нашу вассальную связь помочь ей пробудить память прошлой жизни тебя Нурарихёна. Что скажешь?