Voice of the breath

Тишина никогда не казалась чем-то плохим. И давно перестало казаться, что нарушение тишины настолько необходимо для коммуникации. Особенно когда нет нужды что-либо кому-то объяснять. Даже если физически сделать это невозможно. Никто не даст ответ, что из этого стало следствием другого. Печатать мысли стало привычным, спутник выводил их голограмму, и это занимало даже меньше времени, чем настоящее общение, как бы парадоксально ни звучало. Люди, узнав об этом, старались задавать как можно меньше вопросов. Хотя и не на всех это так работало. Ребёнок с футбольного поля, казалось, не видел в молчаливом собеседнике ничего, что могло бы того спасти, и бестактно засыпал вопросами, в том числе и о голосе. Такое внимание льстило, особенно в сочетании с непредвзятостью по поводу расы. Маленькой бестии на это действительно было все равно. Страж же напротив, любил о чем-нибудь рассказать. Это были истории из жизни, различные факты об окружающем их мире, информация о новых открытых территориях, о слабостях противников или просто что-то интересное. И задавать вопросы хотелось уже ему, на что тот с энтузиазмом отвечал. – Мы не так часто отдыхаем, и я хотел бы показать тебе кое-что. – Страж не лукавил, тратить время на отдых не казалось лучшей идеей, когда были вещи поважнее. Лишь в действительно напряжённые и сложные дни можно позволить себе ненадолго остановиться. Сегодняшний таким не был. – Значение музыки незаслуженно низко для выживших. – после этих слов он сел рядом, держа в руках доску с натянутыми на неё нитями, – Это кантеле. Я сделал её сам. – и инструмент запел под перевязанными пальцами тихую и красивую мелодию. Она совершенно незаметно заставила затаить дыхание. "Как у скелета" - засияло в тускло освещённом помещении, на что Страж обратил внимание и улыбнулся, оставляя руку на струнах. В доме он шлем не носил, и это позволяло читать эмоции не только по голосу. – Почти. У него флейта. Хочешь попробовать? – кивок послужил ответом, и теперь кантеле лежала на коленях, покрытых юбкой, а когти аккуратно прошлись по струнам, извлекая звуки, сперва боясь повредить, но потом увереннее касаясь каждой струны поочередно, что отзывались трепетом где-то внутри не только у инструмента, но и у собственного тела. Однако попытки изменить последовательность звучания не увенчались успехом, и слушать это было далеко не так приятно. Но Страж не сказал ни слова. "У тебя лучше" – вернуть инструмент хозяину было определенно лучшей идеей, чем продолжать насильно извлекать из него аляповатые звуки. – ''Сыграешь для меня?'' – У тебя отлично получается. – но он всё равно принял кантеле, удобно устраивая её на своих ногах и касаясь пары струн. – Я думаю, ты мог бы научиться. Если хочешь. – подняв глаза, встречаясь взглядом, он снова улыбнулся. А после посмотрел на инструмент, начиная мелодию одной рукой, затем подключая и вторую. Нити играли под пальцами, точно птицы, или дождь, но не таили в себе опасности. Осознавая это хотелось закрыть глаза. Так лучше.

***

Утром рядом никого не оказалось. Это не являлось чем-то из ряда вон выходящим, ведь и сам Страж частенько просыпался в одиночестве. Оставлять записки в привычку не вошло, в них просто не было смысла. Но, не смотря на это, Страж всё равно их оставлял. "Я вернусь вечером" - говорил лист бумаги, лежавший на столе. Значит, стоит прийти сюда до заката, а ночевка в горах переносится на некоторое время вперёд. Может, это даже к лучшему.

***

Остаток дня прошел непродуктивно, хотя футболист был счастлив выигрывать раз за разом. Кажется, он не умеет уставать. Уже к середине дня этот демон бегал вокруг, пиная мяч, и слушал тяжёлое дыхание. Но было приятно осознавать, что тот даже не запыхался. Его хворь прошла стороной. И слава Богам, что сейчас он почти не задавал вопросов. Солнце склонялось к западу, когда в его теплом свете почти затерялось сообщение "Я всё", но ребенок всё же его заметил, отвлечённый звуком спутника. – Приходи завтра! – он наконец-то остановился, поднимая голову. Отрицательный кивок послужил ему ответом. – Приходи потом. Я буду здесь. Ты почти хорошо играешь! – он улыбнулся так, как умеют только дети, а в его словах не было ни намека на оскорбление, только правда. "Спасибо" - показал спутник. Воротник не мешал увидеть улыбку, ведь на поле в нем исчезала любая необходимость.

***

Страж уже был дома, когда спутник открыл входную дверь. Ещё в броне, но уже без шлема и плаща, он явно вернулся недавно. Посторонние звуки, а также топот каблуков отвлекли от выполняемых дел. – Ты пришёл. – в голосе слышалось облегчение. Он сомневался. Но поспешно улыбнулся, продолжая, – У меня снова есть кое-что интересное, но только после ужина. Ещё ни разу прием пищи не происходил так быстро, и, похоже, это было не то, на что рассчитывал Страж, но он ничего не сказал. Лишь под конец он улыбнулся каким-то своим мыслям. Убрав оба плаща и накидки, устроившись на кровати, он вновь взял кантеле и развернулся, что-то держа в руке. – Оказывается, скелет не только играет на флейте, но и умеет их изготавливать. Он помог вырезать эту. – на протянутой руке покоилась аккуратная деревянная флейта. Не взять её было невозможно хотя бы из вежливости, но сейчас о ней и речи не шло. Хотелось провести пальцами по гладко зашлифованной древесине красноватого оттенка. На ощупь она будто бархатная, и даже в перчатках держать её было волнительно. Страж аккуратно кивнул, безмолвно прося попробовать. Тихий свист наполнил комнату. Он был не долгим и дрожащим. Второй прозвучал на тон ниже, третий ещё ниже... Затем на одном дыхании тона сменяли друг друга, образуя цикл, а повторениями слышалась робкая мелодия. Она часто прерывалась вдохами, которых никто не замечал, обращая внимание лишь на голос флейты. Спустя с минуту кантеле начала вторить флейте, шагая вокруг ее мелодии и раскрывая её с новой стороны, поддерживая и заполняя тишину вдохов. А этих самых вдохов со временем стало больше, какими бы ни были попытки их скрыть. Некоторые подрагивали. Прижаться щекой к перевязанному плечу стало настолько спонтанным решением, что потом оно на секунду заставило пожалеть о содеянном, ведь влага на коже ощущалась ещё отчётливее, а теперь и Страж мог её чувствовать. Хотя вряд ли он всё не понял без этого. В любом другом случае было бы стыдно. Сейчас - нет. И лишь в данный момент не хотелось вновь слышать тишину.