Sitting in his nowhere place

Почему бы не спуститься снова в земляничные поля? Они подёрнуты дымкой нереальности для меня. Они просторны, но мне некуда ступить. Я без друга, а они безбрежны. Легче идти, глаза закрыв, Знакомая тропа всё также наполняет трепетом, никогда не сотрётся из памяти, себя сохранить сложней. И пусть. Личность строится на восприятии тебя от других людей, но кто воспримет тебя теперь? Кто знал тебя лучше всех? Сейчас он ближе к земле, чем ты, идущий по ней, Пол. Он думал, что на их дереве никого нет. — мне казалось, оно было больше. — меньше, Пол. — это ты? — обычно и реже да, Пол. Джон сидит, перебирая струны своего старого банджо, и оно звенит так беззаботно в этих замерших и внимающих предзакатных полях. Пол опускается рядом. — почему ты здесь? — я искал место, — он берёт аккорды их давней песни — куда мог бы уйти, когда расстроен и подавлен. Мелодия резко прекращается. — место, за которое мог бы... Зацепиться, чтоли. Не знаю, Пол, это так работает. Место, которое было бы важно для меня. Я искал в Индии и в Дакоте, в Гамбурге и на Эбби Роуд, даже в призрачных краях сержанта Пеппера. Но это были земляничные поля, это были мы — гениальные придурки с гитарами наперевес. Джон кладёт голову на плечо Пола. — но и полей для меня нет без тебя, Пол. Это поля, а не поле, это мы, а не я. Я спускаюсь глубже, глубже в земляничные поля, пойдёшь ли ты со мной? Пол медленно обнимает его. — я... Это странно, но я думаю, я согласен.