Температурный диссонанс

Косые строения тяжело осели на поверхности планеты, будто их рассыпали по ней, просеяли обломки через решето и тоже положили насыпью, словно для завершения картины. Ядовитые вихри крутились по своим траекториям, не знали может быть сами, по часовой ли стрелке, иль против неё – также непостоянны, как строения, были и ветра. Даже, будет правильнее сказать, ветра здесь самые непредсказуемые и жестокие, прямо как существа, что когда-то населяли маленькую планету с искусственным слоем кислорода, который почти растворился в тисках апокалипсиса. Все плохо закреплённые людьми удобства были перевёрнуты вверх дном, а то, что служило защитой, последним рубежом обороны от давящего космоса, сейчас стало штырями и стенами с насаженными на них головами и продетыми сквозь петли тщедушными механическими телами. Лестницы рухнули вместе с хозяевами, все планы и чертежи, всё превратилось в настил снега, хлюпающего от горячего машинного масла – не разобрать, откуда когтями выцарапанного: из мятежников, на которых обрушился гнев людской паранойи, или из безмолвного, сбитого с пути транспорта, перевёрнутого, разбитого и подранного, будто кто-то разворошил посреди дорог осиное гнездо, и оттуда повылезали рассерженные насекомые. Фонари держались на энергии почти задохнувшихся от собственного жара генераторов – их давно не приводили в норму, не заливали в них живительную отнюдь-не-воду, словно в утюг, дабы предотвратить перегрев механизмов – люди словно существа, любящие играть с огнём, что и воплотили в созданиях нечеловеческой мощи, ядра которых вырабатывали уйму тепла, заставляя монстров скулить и стенать в поисках особой влаги. Демонтажники чем-то действительно были похожи на те огромные батареи под землёй, Узи убедилась в этом, когда из двух совершенно идентичных кресел стала выбирать то, на котором недавно посидел Эн – тёплое, словно и не металлическое вовсе, что очень приветствовали её околевшие провода, которые, казалось, даже цеплялись друг за друга из-за кристаллов инея, что, конечно же, равносильно теориям человеческих детёнышей о замерзании мозга во время поедания холодного лакомства. Вот и сейчас бунтарка невольно жалась к теплу, дабы хоть как-то пережить холодные деньки, может за собственной проблемой она смотрела не очень то далеко. - Узи, тебе холодно? А расскажи, как это... – раздаётся за её спиной. Фиолетовая отрывается от задумчивого рассматривания пурги – эта неладная погода загнала работягу в капсулу, лишив возможности работать над ней снаружи, и восторга ситуация не вызывала, только гневно поджатые губы были ответом – не любила Узи жаловаться, да и не понимала, как эти два слова: «любить» и «жаловаться», могут быть употреблены в одном предложении. - О чём тут рассказывать? Пф! Просто чёртова система застывает. – ежится Узи, прокручиваясь на стуле, чтобы видеть своего друга, неловко застывшего в углу. Он повернулся на носках, ведь бродил туда-сюда, нервно, взволнованно помахивая хвостом в ожидании конца метели. Кажется, даже если демонтажника раздирает любопытство, взяв за кончики у ядра его оболочку и оголяя нутро в виде свернувшегося вопросительной дугой хвоста, он не станет спрашивать дважды, наученный жизнью, а может быть запуганный своим лидером, что более вероятно. Уроки жизни нужно усваивать самому, а не глотать, когда тебя держат за горло - Узи прекрасно знает это. - Ну, ещё нервные окончания между проводов немеют и сокращаются, - Узи вздыхает, глядя на свои дрожащие руки. – Это провоцирует дрожь. - Она смотрит в любопытные, большие глаза цвета янтаря, и ещё раз повторяет, будто не знает, насколько мало ему известно. - Мы дрожим от холода, да. Особенно страдают руки и колени. – С явной неохотой она выдаёт будто страшный секрет всех работяг – ясно дело, такой сложный механизм, спроектированный в условиях, пригодных для жизни человека без защитного костюма, был в некотором шоке от огромных минусов на специальных термометрах, которые то там, то тут можно было найти. Роботам не нужен кислород и не нужна еда – это ведь так элементарно, но какого чёрта! – вырывается порою у Узи, эти безмозглые создания не подумали о холоде? Пока она вновь прокручивает у себя в голове эти мысли, беловолосый напарник опрометью подбирается ближе, садится на панель управления, тяжко вздыхая. - Не хочу, чтобы тебе было холодно. Это наверное намного ужаснее, чем... – Демонтажник осекается, и неловкий кашель заставляет рабочую поднять глаза, отмотав эту фразу, которую она благополучно прослушала, назад. - Чем что? – Поднимает собеседница неоновую бровь, кутаясь в плед, но в ответ получает демонстрацию всё тех же оголённых нервов, и вовсе не таких, что вызывали тремор, а издержек слишком запутанного искусственного интеллекта. Эн испугался. - Чем… Чем не мёрзнуть?! – улыбается Эн, оголяя восемь острых клыков в судорожной неловкости. - Ладно, - Узи старательно скрывает жесты раздражения. - Я поняла, у тебя свои тараканы. – Выдыхает работяга, убирая ногу с пустой канистры из под масла, где секунду спустя проплывает в воздухе нанитовая колба. С непривычки хочется вздрогнуть и отпрыгнуть, будто рядом проползла гадюка, но фиолетовая неплохо себя контролирует. - Кстати, зачем тут стоят эти сосуды? Вы же не планировали улетать с планеты. Да и не топливо же это, а... масло что-ли? – - Это, - Заминка. - Эмм.. для лечения! – Несмотря на то, что врать у простодушного дрона получалось плохо, он хотя бы старался, да и не врал до конца, скорее опасался за новую знакомую и её реакции на те или иные вещи. Хоть и глупо наверное скрывать что-либо после того погрома за плотными дверьми. Узи кажется, что она забыла что-то важное, что-то что ей уже говорили, но она по какой-то причине не запомнила. Быть может от страха растеряла нужные воспоминания, или посчитала это настолько абсурдным или невозможно жестоким, что приврала себе самой. - Узи! – Почему её имя прозвучало сейчас так твёрдо, Эн сказать не мог, но окликнул он её весьма серьёзно, спустя некоторое время абсолютного молчания - промежутка времени на банальное "обдумать", который мог длится у них часами, даже, если оба знали, что мысли идут по кругу. Фиолетовая, кажется, собиралась задремать, что ей не удалось. - А? – - Можно, пожалуйста, я сяду рядом? – Вопрос, надо сказать, действительно сбил Узи с толку, настолько неожиданный и странный, что та даже зарумянилась, поправляя позу, в которой сидела. Плед скатился с одного плеча, и работяга тут же его поправила. - Тебе нужно кресло? Сейчас я встану. – С сопением она привстаёт, но демонтажник тут же пулей подлетает к ней, что пугает ещё больше и заставляет сесть обратно, обнулив глаза. - Нет! – Этот вежливый шёпот работяга узнает из тысячи, таким тоном просят прощения у тех, кого ненароком разбудил. – Сиди, пожалуйста, я просто рядышком пристроюсь, мешать не буду, честно-честно! Мне свет нужен, у тебя там, эм... – - Светлее? - - Да! - - Как душе угодно… - Подозрительно, но с нотками снисхождения отвечает потревоженная ему. – Ну, это только, если ты сюрреалист. – Тихо хмыкает работяга, не давая ответить, и легонько стучит по собственной голове шариковой ручкой, которую зажала в пальцах ещё засыпая, чтобы Эн услышал намекающий стальной звон. Она холодна, как айсберг, и снаружи, и посередине – лишь у ядра теплится талая вода. Эн же расплылся, как тёплый тропический океан или изумрудная лагуна, садясь рядом. Не смотря на недосказанность, он умел делать вид, что всё правда хорошо, раскладывая проблемы по полочкам. И наблюдал забавное явление – чем больше плод проблемы, тем меньше её корень. - А по-моему душа – это особенность личности, а не что-то волшебное, что есть только у людей, – С доброй усмешкой заявляет демонтажник, прогревая собою уголок, где Узи спасалась от беспощадных температур. Это не остаётся без внимания той, она будто боязливо касается чужого плеча, встречая спокойный взгляд демонтажника, натренированного за долгие годы оставлять себя без внимания. - Ты чего, заболел, душевный? – Спрашивает она первое, что пришло в голову. – Это худшее, что можно придумать, ну тебя! – Неуверенно выдаёт она, к концу фразы теряя уверенность. - Я однажды услышал от Джей забавное слово: диссонанс... – - Что ты имеешь в виду? – - Ну, к примеру, температурный. – Невозмутимо отвечает Эн, душно улыбаясь, и придвигаясь ещё чуть ближе. Дрожь в теле Узи будто сменила характер. Она согрелась, но была крайне взволнована. На главной стене висела сомнительная конструкция, похожая на турник и трубу одновременно. Сейчас она была покрыта инеем, но место, под которым дроны решились на такой тесный контакт враждующих сторон, чуть подтаяло, и в следующую секунду капля воды… …шлёп! Узи вздрагивает, судорожно вытирая дисплей, и чуть не пробив его ручкой по инерции, забыв разжать пальцы, но это оказывается всего лишь влага, непригодная больше к употреблению людьми. Да даже машины, которые в той или иной степени использовали воду, не могли долго продержаться с ядовитыми испарениями внутри, так что на вкус лучше местные сосульки не пробовать. - Ой-ёй! – Почему-то столь забавный звук издаёт вовсе не работница, а сам живой генератор тепла. - Это наверное я его слегка нагрел, ты извини! Кто же знал, что иней возьми и... - встречает он раздражённый взгляд подруги. - У нас, у работяг, перегрев – очень плохо, значит есть какая-то ошибка, или.. – Она озадачено бродит взглядом по обшивке кресла. – Или, как минимум, перегрузка! – Подросток глядит ему в глаза с поразительной серьёзностью. - И вы тоже пьёте масло? – с надеждой в голосе слышится в ответ, а она на миг теряет нить разговора, ведь наконец понимает, какой важный нюанс упустила. Плед слетает с Узи окончательно от того, что она резко меняет позу, в кресле разворачиваясь к демонтажнику. - Чёрт, Эн! – Надо было видеть, как он отпрянул от протянутой ко лбу руки, почему-то расценив это как самую худшую реакцию на напоминание – агрессию и страх. Обладатель жемчужных волос зажмурился, и в дополнение к защитной позе из под губы также показался клык, будто тому даже немножко больно от её вскрика. Иногда он реагирует, как щенок. – Я забыла, - громко и с нотками тревоги сообщает работяга. – Извини, - Легко, в отличии от напарника, извиняется она. - У меня всё в голове смешалось, знакомство то не самое обычное было! – Ещё минуту назад работяга сидела и примерзала к креслу, казалась совсем не живой, и искренние попытки ненавязчиво её согреть всё же оголили его и так не до конца сокрытую тайну. Он и не прятал толком, просто предпочитал молчать, раз Узи молчит. - Ну точно, компании же нужна была гарантия, что вы не сбежите... – задумчиво тянет работяга, будто читает людей, как учебник по алгебре: с первого взгляда запутанно, но натренированному взору просто и понятно. - Тебе нужно масло? – Не меняясь в тоне, рассудительно, будто решая ребус спрашивает Узи. Кивок в ответ. - Сейчас? - Уточнение загоняет хищника в тупик, Узи не растрачивается на пустое «зачем?», «какое?», «сколько?», она разнесла его пустые отговорки в щепки. - Да. – Картинка перед глазами у демонтажника двоится, а то и троится, пурга за окном давно заставляла его счётчики сбоить – уставшая, изнурённая полётами за деталями система просто не была способна идентифицировать количество снега, а потому окна капсулы стали для него жёлтыми квадратами. Ещё сильнее мир вокруг пошатнулся, когда работяга вытянула руку, которой только что касалась лба. - Пей. – Скомандовал женский голос до такой степени настойчиво, что отдался в голове гулом, и вызвал прямую ассоциацию с жестоким лидером - демонтажник отстранился. Эн настолько не хотел принимать действительность, что мгновенно выдал. - Я не понимаю, о чём ты… - Он бродит глазами по узору на пледе, и чего он точно не ожидал в этот момент, так это того, что подруга ответит ему тем же, будто издеваясь и одновременно поддерживая. - Подумай над этим. – Демонтажнику ничего не остаётся, кроме единственного возможного варианта – аккуратно взять предложенную ему руку, да так, будто пытался спасти бедную конечность от безумной хозяйки. С минуту он смотрит куда-то в центр ладони, потом поднимает мутный взгляд. - Узи... я, наверняка, всё не так понял… - Сглатывает он, и его хвост тревожно вьётся по полу. – Она тебе что, не нужна? – шёпотом интересуется Эн под звонкий смех работяги. Фиолетовая резко повеселела, будто убедившись, что перед ней наивное дитя, не способное строить коварный план по её съедению, и успокоилась морально. На какое-то время. - Дурак! – Сквозь весёлые цифровые слёзы выдавливает она, чем пугает товарища, ещё не до конца разобравшегося в её эмоциях. – В смысле, нет, не дурак. - И снова смешливый фырк. – То, о чём ты подумал – это крайности. – Осведомляет Узи, наблюдая за тем, как бывший убийца меняется в лице – как же забавно было осознавать, что привыкший разрывать жертву на части дрон не имеет никакого представления о том, как устроена простейшая анатомия. В характере дронов-убийц отсечь руку и выпить влагу с плеча – именно этот вариант Узи прочитала у него в глазах. - Правда? – Округлённые глаза демонтажника говорят сами за себя. Вместо ответа работяга берёт свободной рукой ту, что сжала её левую, заставляя визави вздрогнуть. - Выпусти свои когти. – Без обиняков просит она, легонько надавливая на ладонь Эн, и убирает палец, когда тот выполняет странную просьбу. Было ли страшно работяге в этот момент? Конечно, было! То, что чувствовала она, сравнимо с болью человека, который всю жизнь занимался собаками, и был вынужден застрять в одной комнате с голодным волком. Существо, сидящее перед Узи, было интуитивно понято ей, и воспринималось, как что-то до боли родное, поэтому его потребности стали тем, к чему она отнесётся со снисхождением. И всё же, вероятность того, что демонтажник выберет более привычный для себя стиль добычи масла, щекотала нервишки фиолетовой. Она берётся за коготь рукой, проверяя, насколько он острый, и уже по звуку трения металла о металл, похожему на эхо в ледяной пещере, определяет, что будучи невероятно прочным, лезвие было тоньше листа бумаги, к тому же имело засечку, как на главном орудии богомолов - убийц мира насекомых. Демонтажник неловко ёрзает, и кресло прокручивается от этого, погружая их обоих в тень. Интересно, кто боится больше? - Я знаю, что ты задумала. Не надо.. – Тревожно просит Эн, сглатывая слюну. От нервов ли? С напряжением, которое давало воздуху больше веса, чем требуется для установления гармонии, нужно было что-то делать, и Узи совершает резкое движение, оставляя борозду на своём запястье, которая тут же наполняется чернотой, медленно и завораживающе – вблизи видно, как капли с разноразмерных трубок соединяются в одну, с крайне хорошим натяжением – не то, что кровь. Масло застыло на входе в свою обитель, не решаясь стечь на пол или вернуться обратно, чего, усмехнётся Узи, не случится, пока демонтажник на горе трупной не каркнет. А хотя, с Эн станется - лишь бы она поверила в чудо. - Механические комары и то больнее кусаются... – Тон работницы слегка сипящий, она старательно скрывает боль от попавшего по нерву когтя. Нервно смеётся своей шутке и протягивает руку. Демонтажник, до этого колебавшийся и глазами ищущий изоленту, чтобы перебинтовать порез и отказаться от сотрудничества с бунтаркой, сейчас завороженно смотрит на набухшие капли, которые остынут буквально через минуту, а сейчас, разогретые жизнью, которая боролась в механизме этого безумного существа с холодом, тоже отдают приятным теплом. Подумать только, она такая тёплая внутри... Он несмело наклоняется, чтобы собрать заманчиво пахнущую влагу с раны Узи кончиком языка, та неодобрительно щурится, считая, что менее смущающим будет просто припасть к руке, а не рассусоливать – друг же придерживается мнения, что осторожность – залог успеха. Когда по горлу скользит седьмая с половиной по счёту капля, подросток дёргается, прикусывая язык, так как чувствует отлив от "позвонка" руки, и потерю чувствительности. Роботы теряли кровь достаточно интересно – сегментами, и ощущая все свои внутренние процессы. Человек ведь никогда не чувствует, как пустые сосуды лижет оставшаяся влага – всё дело в нервных окончаниях и давлении, а вот система Узи шептала ей на ухо всё. - Узи? – Он забавно смотрит на неё из под чёлки с испачканными в масле губами – клыки демонтажник пока старательно прятал, чтобы случайно не прикусить лакомый кусочек всеми восьми зазубринами на зубных пластинах. - Я не говорила останавливаться. Ощущения – зашибись.. – От скользящего взгляда округлённых, поражённых глаз становится ясно, какой смысл она вложила в последнее слово, но всё ещё ничего критичного. Ей всего лишь немного боязно, ведь она редко была в лазарете, разве что побои могли привести бунтарку туда. Совсем ничего не знала о своём теле. Не ощущала грани при лавировании около смерти, и не видела краёв водопада - потому её частенько посещали мысли: а когда смерть, сейчас ли, или позже? Две минуты странного опыта, и горло демонтажника уже не першит так, словно на дворе не ядерная зима, а испепеляющий солнечный апокалипсис, и Эн только что вернулся с выжженной пустоши. Демонтажник несколько раз прибегал к надавливанию на порез основанием клыка, уговаривая систему не вгрызаться в рану. Наблюдение за собой по началу смущало, а потом Эн понял, что работяге не интересно, как он пьёт, ей интересно наблюдать за расслабившимися плечами и хвостом, который больше не лежал, как труп сверженной зноем змеи, а покачивался в воздухе. - Как тебе консонанс? – с торжествующей ухмылкой спрашивает работяга, свободной рукой поправляя свою чёлку и уверенно, но медленно вытягивая раненую руку у друга, который и не возражает. Может быть, он и не напился до конца, но на сегодня с него явно хватит – такой поступок рабочего дрона пошатнул его представление о них, и ему нужно было как-то оправиться от стресса. - Меня.. – Он сглатывает слюну, смешанную со сладкой субстанцией, и ловит взгляд фиолетовых глаз, внимательно его сканировавших. – Меня пугает...Ты меня пугаешь! - И осекается, поперхнувшись собственной грубостью. - То есть, я тебе безумно благодарен, но, Узи, я только что... – - Веский повод слетать за пледом потеплее. – Она старается создать видимость взаимовыгодных отношений, но иллюзия получилась слишком блеклой, да и Эн раскусил её слишком быстро - ему хватило миллисекунды, чтобы прочитать в глазах взаимную неловкость и радость. Демонтажник несмело улыбается и кивает, а потом, опомнившись, шарит хвостом по полке сбоку, и подцепляет синюю изоленту на разящую иглу, чтобы спустить и перевязать повреждение. - Это меньшее, что я могу сделать... - - Переигрываешь! -