Vie.

Лежа на полу, она содрогалась от слёз и паники. Кровь текла по белоснежным рукам рекой, стекала на ламинат и растекалась в вишнёвые лужи. Крик пронзал заплесневелую комнату задрыпанного мотеля. Что же ещё она могла себе позволить? Она никто без него. За стенкой слышится мат вперемешку с ругательствами в её сторону. Даже три удара кулака по смежной стене не отрезвили женщину. Голосовые связки натягивались и постепенно плач переходил в скулёж, больше похожий на скрип старой двери. Флоренс и чувствовала себя так, старой, гнилой дверью со сломанной ручкой, на которой можно выместить весь гнев а потом захлопнуть до треска дерева, чтоб рано или поздно выбросить на свалку рядом с промышленным микрорайоном. Порезы на руках, сочащиеся кровью, не хотелось прикрывать, наоборот, хотелось чтоб вся вытекла и наконец-то забрала эту никчёмную жизнь, с этими никчёмными воспоминаниями о человеке, который стал всем, и в то же время забрал всё. Забрал её молодость, её любовь, как к себе, так и к кому либо ещё кроме него. Растоптал её лепестки и вырвал корни. Разбил и порвал как какую-то ненужную вещь. «Нет, это не так, ты сама виновата. Ты сама всё испортила, он творческий человек, он должен вымещать свои эмоции. Ты его муза. Была когда-то, а потом просрала свой шанс, и посмотри, посмотри же, где ты сейчас! Никому не нужная и брошенная уродка. Он был прав, правильно поступил когда ударил тебя, ты не заслуживаешь ничего другого.» Флоренс скулит и дерет кожу быстрыми взмахами ножа. На месте неглубоких порезов появляется рваная, изуродованная кожа, из которой хлыщет кровь и пачкает всё вокруг. Её порванное платье, колени покрытые синяками и пыльный пол. Это отрезвляет. Делает живой. Делает такой же живой, как когда он был с ней. Ещё когда она увидела его, она почувствовала что совершенное ничего превращается в что-то важное, трепетное, в тот момент ей казалось, что она наконец ожила. Его объятия были словно тёплый кокон, поцелуи словно свежая морская вода. Его рука на её шее доказывала то, что ей не страшно, она могла бы умереть в его руках и не боялась этого. Его удары всегда доказывали что она жива, по настоящему жива. Они делали ей больно, но только тогда она осознавала что она не просто пустая оболочка, как это было до его появления. И сейчас, пока собственная тёплая кровь обволакивала её тело, впитываясь в платье и рыжие волосы, она улыбалась. Ведь чувствовала то, что чувствовала только когда он был рядом. Жизнь.