If I could only reach you

Находясь в дальнем конце комнаты, которую они делили, Локи моргнул, слегка ошеломленный, прежде чем придать своим чертам относительно нейтральное выражение. Чтобы занять себя чем-то, он наклонился вперед и схватил журнал в кожаном переплете с того места, где он лежал на краю стола перед ним. Глядя, как его брат лениво перелистывает глянцевые страницы, Тор затаил дыхание и прикусил губу, пытаясь подавить нетерпение. У него не было привычки часто задавать этот вопрос, несмотря на любопытство по этому поводу. Он знал, что лучше позволить долгим неделям перетекать в более долгие месяцы, не считая скрупулёзно каждую минуту прошедшего дня. В конце концов, для этого у него был Локи. Локи, который в первую же ночь их путешествия примостился на краю своего спального мешка, призвал к себе дневник и перо и совсем недолго колебался, прежде чем сделать одну-единственную запись на одной из страниц. — Что делаешь? — спросил Тор в попытке начать разговор, чувствуя себя неловко в повисшей между ним и братом тишине. — Подсчет, — быстро ответил Локи, прежде чем с громким щелчком закрыть дневник и снова позволить ему испариться в воздухе вместе с пером. На его лице сохранялась маска равнодушия и безразличия. Тор мудро оставил этот вопрос без ответа, хотя он не упустил из виду, что Локи продолжал поддерживать этот тихий ритуал каждый день после того первого вечера. Каждую ночь, независимо от того, насколько насыщенным был день или насколько поздним был час, Локи снова вызывал дневник и держал его открытым ровно столько времени, сколько ему требовалось, чтобы сделать еще одну короткую запись пером на бумаге, прежде чем поспешно спрятать предмет. Подсчëт, сказал он, и Тору потребовалось всего несколько дней, чтобы определить для себя значение того, чем занимался его брат. Он — что неудивительно, когда Тор нашел время, чтобы по-настоящему подумать об этом — тщательно подсчитывал каждый день, который они провели на «Командоре», пока они неуклонно продолжали своë путешествие в Мидгард. Или, угрюмо размышлял Тор несколько раз, возможно, Локи просто отсчитывал дни до конца их путешествия, чтобы он мог снова свободно путешествовать по королевствам без особой осторожности, как когда-то. Правда, Локи ни разу не дал понять, что это на самом деле является его целью. На самом деле, он оставался на стороне Тора на протяжении всего путешествия, несмотря на то, что был более чем способен уйти в любой момент времени, если он того пожелает. При этом он вел подсчет дней, прошедших после Рагнарёка, по какой-то причине, которую знал только он. Иногда, в те дни, которые казались самыми долгими и тяжёлыми, Тор не мог найти в себе силы воздержаться от получения этой информации, сам не осознавая, с какой целью. — Двести семьдесят три дня, — покорно сообщил Локи, при этом в его голосе не было ни удивления, ни обескураженности этим фактом. Тор, однако, не мог полностью совладать с легкой дрожью, пробежавшей по нему при этих словах. Казалось, что это число слишком маленькое, и все же недостаточно большое, чтобы охватить все время, которое, казалось, они провели на корабле в одиночестве - все, что они совершили. Все, что произошло… Двести семьдесят три дня… — Более девяти месяцев, — пробормотал он, хмуро глядя на груду отчетов, разложенных вокруг того места, где он удобно устроился на полу в углу комнаты несколько часов назад. Было уже поздно, хотя ни он, ни Локи не собирались спать в ближайшее время. — Верно, — прокомментировал Локи, хотя в этих словах было что-то рассеянное. Когда Тор снова поднял взгляд, он обнаружил, что его брат смотрит на страницы журнала, который всё ещё покоился на его коленях. Его брови были нахмурены, а челюсть крепко сжата. Тор почувствовал липкий холод в желудке при виде этого зрелища, хотя он не мог сказать, что именно он чувствовал по поводу этой ситуации. Особенно, когда они оба понимали, что едва ли преодолели половину того времени, которое им потребуется, чтобы завершить свое путешествие. — Мы приближаемся к празднованию Середины зимы, — тихо продолжал Тор, говоря в основном для его собственной выгоды, в своего рода нерешительной попытке внести немного легкомыслия в ситуацию. — Как это было в Асгарде. Он демонстративно избегал думать о том факте, что Локи был либо заключен в тюрьму, либо считался мертвым за последние несколько празднований Середины Зимы, в то время как сам Тор почти не задумывался о том, что происходило в его родном царстве большую часть этого времени. Во всяком случае, вряд ли сейчас это казалось важным. Не ожидая ничего особенного в ответ, Тор был несколько удивлен, когда Локи слегка хмыкнул в знак признательности при этих словах. — Вы, несомненно, пытаетесь втянуть меня в очередную бесплодную охоту, — пробормотал он через мгновение. — До того, как погода испортилась. Задыхающийся, удивленный смешок вырвался из груди Тора, прежде чем он смог остановить его, хотя Локи лишь слегка усмехнулся, по-прежнему не отрывая взгляда от журнала, лежавшего у него на коленях. — И вы, вероятно, будете жаловаться все время, — возразил Тор. Легкомысленная шутка пришла к нему легче, чем он ожидал. — Как бы то ни было, оставайся в своих покоях у пылающего огня с одной из своих бесчисленных книг. В этих словах не укрылась ирония — Локи давно открыто ненавидел экстремальные температуры, как жаркие, так и холодные, — хотя Тор быстро отбросил эту мысль, как только она возникла. — Бесчисленное количество,— эхом повторил Локи, на одной из его щек появилась ямочка. — Хотя, во всяком случае, они были гораздо лучшей компанией, чем ты. — Эй! — воскликнул Тор, его рот раскрылся в преувеличенно негодующем изумлении. — Кажется, я припоминаю, как ты несколько раз умолял взять тебя с собой. Что-то в выражении лица Локи слегка напряглось, а его улыбка заметно потускнела, прежде чем почти исчезнуть совсем. — Верно, — пробормотал он и впервые за долгое на мгновение встретился взглядом с Тором, прежде чем отвести взгляд, чтобы изучить дальнюю стену, — В конце концов, празднование Середины зимы во дворце было не таким уж веселым. Тор чуть не вздрогнул от угрюмого тона, который приобрел голос Локи, хотя он все равно не позволил разговору погрузиться в эту слишком знакомую напряженную тишину. — Возможно, так и есть, — он небрежно пожал плечами и снова вернулся к своим отчетам, когда Локи бросил на него слегка удивленный взгляд. — Хотя я помню, что ты вполне наслаждался ими. После паузы Локи тихонько фыркнул. — Насколько я помню, ты был тем, кто почти каждый вечер в течение двух недель зимой возвращался в свои комнаты. Тор сделал вид, что нахмурился, хотя внутри него уже кипел радостный смех. — Ты уверен? — невинно спросил он. — Ничего подобного я не припомню. — Так и должно быть, — Локи немедленно ответил, надменно и очень самодовольно в равной степени. — Я несколько раз проводил тебя по дворцу, пока ты был не в состоянии сделать это самостоятельно. — Теперь я уверен, что этого не было, — задумался Тор. — Дворец, — настойчиво повторил Локи. — Там, где ты провел всю свою жизнь и все же ухитрился сбиться с пути. Тор почувствовал, как на его лице расцвела улыбка, хотя слова брата задели его. — Возможно, — с готовностью согласился он. — Хотя я помню несколько вечеров, когда нас обоих приходилось отводить обратно в наши покои. При этих словах Локи повернулся, чтобы бросить на него испуганный взгляд. — Я ничего подобного не делал, — горячо заявил он. — Ты можешь не помнить, — Тор пожал плечами с преувеличенной небрежностью и подавил широкую ухмылку, когда глаза Локи негодующе расширились. — Спросите, однако, кого угодно… Затем он замолчал, внезапная боль утраты пронзила его грудь и поразила его своей свирепостью. Скорее всего Фэндрал или Вольштагг отводили их двоих — в расцвете юности и слишком пьяных — обратно в свои покои после долгой ночи празднования. Таким образом, их нынешние варианты относительно того, кого они могут «попросить» подтвердить заявление Тора, были крайне ограничены. Похоже, почувствовав неуловимую перемену в настроении Тора, Локи слегка сдулся и сосредоточил свое внимание на том, чтобы, наконец, захлопнуть журнал, все еще свободно сжатый в одной из его рук. — Ты, наверное, меня с кем-то путаешь, — отмахнулся он. — Я отчетливо помню, что не так сильно наслаждался Серединой зимы, как ты и твои многочисленные друзья. Почему-то слова не задели так, как ожидал Тор, и он поймал себя на том, что грустно улыбается в ответ. — Едва ли, — поддразнил он. — Тебя всегда так увлекали празднества, разве ты не помнишь? Локи слегка нахмурился. — Правда? — ответил он вежливо. — Всегда! — повторил Тор, хихикнув. — Даже с твоей неприязнью к холоду, ты всегда так же, как и любой из нас, жаждал первого снега. Почти сразу же, как только слова были произнесены, Тор понял, что это было неправильно. Не в последнюю очередь из-за того, как лицо Локи внезапно потемнело. — Действительно? — ответил он после паузы обманчиво ровным тоном, направив небрежный взгляд на кончики ногтей. — Среди прочего, — поспешно поправился Тор, так как разговор вдруг стал таким же непредсказуемым, как прогнивший веревочный мост. — Пряное вино, например! И подарки… Затем он широко улыбнулся, и его трепет исчез перед лицом воспоминаний. — Ты всегда любил подарки, — размышлял он, с нежностью вспоминая Локи, почти подростка, прихорашивавшегося и красневшего от удовольствия, когда во время празднеств ему преподносили подарки как от придворных, так и от заезжих гостей. Склонность к вниманию и изысканным подаркам никогда не ускользала от внимания Тора, и он всегда старался помнить об этом, выбирая подарки для… Внезапно мысли Тора остановились, и он почувствовал, как его глаза расширились, когда другое воспоминание поразило его с достаточной силой, чтобы почти выбить дыхание из его легких. Как он вообще мог забыть… — А твой День рождения… — выдохнул Тор, лишь отдаленно заметив, как Локи замер почти сразу. — Это был… Локи! Затем он повернулся и одарил Локи лучезарной улыбкой. — Это был твой День рождения! День рождения Локи, который был незадолго до начала празднования Середины Зимы, и растягивал празднование в королевстве как минимум еще на неделю. Не то чтобы кто-то жаловался. Неожиданно Тору пришлось проглотить сладостно-горькое напряжение, внезапно подступившее к горлу — воспоминание о нескольких годах после падения Локи с Биврёста, когда празднование Середины зимы казалось странно пустым, обрезанным вариантом празднества, поднимающиеся на передний план его разума. — Мой день рождения? — повторил Локи после того, как между ними воцарилась долгая тяжелая тишина. Затем он резко повернулся и, казалось, сосредоточился на изучении потолка комнаты. — Я полагаю, — бесцветно пробормотал он. Тор почувствовал, как его улыбка потускнела. — Пологаешь? — он слегка покачал головой. — Локи, это… — Если бы это можно было так назвать, — прервал его Локи, один уголок его рта скривился в гротескном, плохо скрываемом рычании. — День рождения. При этом Тор почувствовал, как его относительно радостное настроение улетучилось, и его черты обрели растерянное хмурое выражение. — Как бы ты хотел, чтобы я это назвал? — тихо спросил он. — Что… — начал Локи, прежде чем его слова иссякли, а глаза приобрели какое-то маниакальное острое выражение. — Почему, дорогой брат, — протянул он. — тебе не сказали? Тор почувствовал, как что-то внутри него напряглось в настороженном предвкушении этих слов, хотя каким-то образом ему удалось удержать выражение лица от чего-то большего, чем пустое любопытство. — Что мне сказали? — Что никто не считает рождение монстра поводом для празднования, —молниеносно ответил Локи и оскалил зубы в усмешке. Что-то глубоко внутри Тора похолодело от этих слов, хотя он заставил себя тяжело сглотнуть и тщательно обдумать свои следующие слова, прежде чем ответить. Это то, что вы думаете? Он хотел потребовать. Или, возможно, я не вижу здесь монстра. Тем не менее, он резко вдохнул и на мгновение моргнул, преодолев внезапное головокружение, охватившее его. — Мы праздновали, Локи, — прошептал Тор наконец и возненавидел то, как слабо прозвучал его голос, даже для его собственных ушей. — Мы... Мы всегда... — Ты праздновал, — вмешался Локи, его грудь вздымалась и опускалась с нарастающей скоростью, а глаза горели лихорадочно. — Вы праздновали … — Мы, — поправил Тор несколько суровее, чем собирался. — Мы, Локи. Мы все… — Что? — спросил Локи, почти задыхаясь. — Ты что? Отмечал годовщину похищения зверя? Чудовища, которое ничего не значило? Затем он наклонился вперед и безобразно усмехнулся. — Вы праздновали чуть больше, чем вымысел, — прорычал Локи. — Установленный нашим… Всеотцом. Затем он резко отстранился и сглотнул, прежде чем отвернуться, половина его лица была скрыта завесой темных кудрей. — Без сомнения, в надежде привлечь внимание к своим мелким достижениям, — добавил он почти слабым голосом через мгновение. — Еще одна украденная реликвия… — Мы… — прохрипел Тор и сделал паузу, чтобы откашляться, прежде чем продолжить. — Мы праздновали твой День рождения, Локи. — прошептал он, когда был почти уверен, что сможет сделать это без дрожи в голосе. — А что там было праздновать? — настаивал Локи. — Уж не причину ли моего рождения? Внезапно Тору почти не осталось места для сомнений и ему пришло в голову, что Локи отчасти прав. Что, даже с его обширными знаниями о Девяти Царствах и за их пределами, Один не мог видеть — или знать — точную дату рождения Локи. То, что они все время праздновали, скорее всего, было просто годовщиной со дня возвращения Одином младенца Локи в Асгард. По правде говоря, Тор с тошнотворным толчком осознал, что событие почти идеально совпало с датами последней битвы с Йотунхеймом, предшествующей установлению перемирия Асгарда с царством. Как никто никогда не связывал эти две вещи — или, что еще хуже, почему Один не удосужился выбрать другую дату, когда это было в его силах?… Тор чувствовал, как его желудок продолжает опускаться, поскольку реальность, которой он никогда не уделял ни минуты, чтобы по-настоящему обдумать, была удручающей. — Ты видишь это сейчас, не так ли? — пробормотал Локи, проницательно, как всегда, хотя сейчас его тон был не более чем усталым. — Правда. — Я не вижу ничего, кроме небольшого изменения наших прежних убеждений, — Тор пожал плечами, заставив выражение лица оставаться нейтральным. — И ничего, что имеет значение. Черты лица Локи тут же застыли, его взгляд стал очень, очень холодным при этих словах. — Я понимаю, — пусто он ответил. — Ты бы хотел, чтобы я наслаждался этим. Тут Тор почувствовал, что нахмурился. — Что? — Продолжать, как будто ничего не изменилось? — с жаром настаивал Локи, как будто Тор вообще не говорил. — Ты же знаешь, я не это имею в виду, —упрекнул Тор. — Я только хочу сказать, что не понимаю, почему это должно что-то изменить … — Это меняет все! — рыча, перебил Локи, прежде чем встать так резко, что чуть не опрокинул стол перед собой. — Как ты можешь этого не видеть? — Как? — спросил Тор и тоже поднялся на ноги, когда Локи просто бросил на него уничтожающий взгляд. — Почему? — Ты не слушаешь! — воскликнул Локи, обнажая зубы и подозрительно блестя глазами. — Ты... ты никогда не слушаешь... — Тогда помоги мне понять! — рявкнул Тор, разочарование начало бурлить в его груди. Локи злобно рассмеялся. — Как будто такое усилие стоит твоего времени, — выплюнул он. — Как будто ты когда-нибудь ... или... или попытаешься ... — Тогда зачем прилагать усилия? — зарычал Тор, поднимая руку в неопределённом жесте. У него слегка закружилась голова от попытки осознать, как именно разговор с таким, казалось бы, безобидным началом сошёл с рельсов, и он с разочарованным ворчанием покачал головой, чтобы прояснить ситуацию. С другой стороны, когда дело доходило до разговора с Локи, это очень редко «казалось безобидным». Это был тот самый удар, после которого Локи сдулся, так внезапно и сильно, как будто каждый из его мускулов был напряжен и неподвижен раньше. — Это не имеет значения, — начал он почти устало. Затем он повернулся, словно пытаясь выйти из комнаты, черты его лица исказились от усталости и затянувшегося отвращения. Тор почувствовал, как что-то в его груди достигло предела, и он обнаружил, что шагает вперед, прежде чем он полностью осознал свое намерение сделать это. — Нет, Локи… — прорычал он и потянулся вперед, чтобы крепко схватить руку брата. Почти сразу же Локи замер, и что-то вроде тревоги промелькнуло на его лице, прежде чем он смог совладать с выражением лица. — Отпусти меня, — пробормотал он, слова были обманчиво холодными и ровными, и взглянул туда, где пальцы Тора сжимали верхнюю часть его предплечья. Затем конечность под прикосновением Тора начала слабо дрожать, хотя Тор едва заметил это движение. — Нет, — Тор резко покачал головой и проигнорировал то, как опасно потемнели глаза Локи. — Нет, пока мы не решим это. — Нечего решать, — тут же запротестовал Локи. — И я хотел бы уйти. — Черт возьми, нет! — воскликнул Тор, его голос слегка срывался от силы его разочарования. — Посмотри на себя! — Отпусти меня, — настаивал Локи, шипя. — Сейчас, Тор. — Ты всегда так делаешь! — продолжил Тор. — Почему ты никогда не можешь просто сказать то, что ты… ах! Прежде чем Тор успел закончить предложение, Локи издал почти звериный рык и рванулся вперед, царапая кожу одного из голых предплечий Тора удивительно острыми ногтями, его глаза были дикими. — Локи! — вскрикнул Тор, прижимая руку к груди, когда кровь почти сразу начала пузыриться из раны. — Что? — Не прикасайся ко мне больше, — хрипло прошептал Локи, его несколько безумный, потерянный взгляд, застывший на его лице, противоречил резкости тона. Затем он повернулся на одном каблуке, тяжело дыша, его грудь быстро вздымалась и опускалась, и помчался вперед, чтобы выйти из комнаты, не оглянувшись. На этот раз Тор отпустил его. —— Тору потребовалось некоторое время, чтобы вернуть контроль над своим прерывистым дыханием и учащенным сердцебиением и полностью избавиться от раздражающего жжения, оставшегося за его здоровым глазом. Едва ли это была самая тяжелая травма, которую Локи когда-либо наносил ему — далеко не так, — хотя Тор не мог найти в себе силы игнорировать смешанный шок и боль, которые все равно продолжали пронизывать его тело до поздней ночи. Особенно когда Локи не вернулся в их покои в тот вечер. —— Только на следующее утро после нескольких долгих часов, потраченных на попытки уснуть, серьезность ситуации полностью настигла Тора, после чего он провел несколько долгих минут, тихо ругаясь про себя, пока спускался вниз по одному из узких залов корабля. Ибо вспышка Локи пришлась на вечер перед тем, как они должны были остановиться на станции за топливом и припасами. И, конечно же, это был один из первых случаев, когда Локи добровольно вызвался сопровождать Тора, чтобы помочь выполнить миссию. Где-то в течение вечера обида и вина Тора из-за ссоры превратились в горькое негодование, и он с небольшим удивлением обнаружил, что со временем это ощущение только усиливалось. Ощущение, что, по-видимому, он плохо справлялся с тем, чтобы не показывать свои эмоции. — Кто тебя разозлил? — Валькирия пошутила, как только Тор вошёл в импровизированную столовую на завтрак. Одна из ее тонких бровей многозначительно приподнялась, когда Тор приблизился к ее столу. — Не хотелось бы им быть. На короткое мгновение Тор обдумывал, как именно сказать ей, кто стоял за его угрюмым настроением, и что-то внутри него жаждало одобрения, которое, вероятно, пришло бы, если бы кто-то принял его сторону в споре. Затем он понял, что было очень мало случаев, когда он мог бы положиться на Валькирию как на предвзятую третью сторону, которая не предложит какой-нибудь разочаровывающе проницательный комментарий и не подорвёт его твердость в своих аргументах, и со вздохом отложил эту идею. — Ничего, — наконец проворчал он и, проигнорировав внимательный взгляд Валькирии, упал на сиденье напротив нее. — Хорошо, — Вэл с готовностью отмахнулась и закатила глаза, прежде чем вернуться к своему завтраку. Тор вздрогнул от этого, не в силах смириться с мыслью о том, что два человека раздражают его, и решил сказать что-то вроде полуправды, пытаясь загладить свою вину. — Хотите сегодня сопроводить меня на станцию? — спросил он легкомысленно, стараясь не отрывать взгляда от стола между ними. Не то, чтобы это пошло на пользу. Почти сразу же Вэл с шумом уронила вилку обратно на тарелку и снова закатила глаза с раздраженным выдохом. — Что он сделал сейчас? — спросила она, выглядя одновременно сбитой с толку и слегка удивленной. — Кто? — Тор моргнул так невинно, как только мог, и сразу же встретил невозмутимое выражение лица. — Не то чтобы я не одобряю перспективу сойти с этого корабля, — сообщила ему Вэл, когда Тор не продолжил. — Но я не собираюсь рисковать тем, что подставлю Лакея за это. Он, наверное, более подходящий претендент, чем я. Тор немного нахмурился, но быстро отложил информацию для рассмотрения позже. Как бы то ни было, он обнаружил, что сглотнул внезапное, необъяснимое напряжение в задней части горла. — Локи не пойдет, — сообщил он Валькирии после того, как прошла пауза в тишине, и едва сумел не вздрогнуть, когда его встретил испуганный взгляд. — Что значит не пойдет? — повторила она. — Он планировал этот визит в течение нескольких недель. Это все, о чем он говорил. При этом Тор немного поморщился. — Да, — начал он немного хрипло. — Обстоятельства изменились. К его удивлению, Валькирия ответила не сразу. И когда он оглянулся, то обнаружил, что его внимательно изучают. — Что? — Тор слегка покачал головой. — Ничего такого, — Вэл пожала плечами, прежде чем отвести взгляд и хмуро взглянуть на свою тарелку. — Просто интересно, как тебе удалось так сильно его разозлить. — Как мне… — Тор почувствовал, что слегка ощетинился. — Я думал, что это я разозлился. — Зная вас двоих, места хватит обоим. — сухо заметила Вэл. Затем она оглянулась с лукавой ухмылкой. — Он ударил тебя ножом? Тор почувствовал, как воздух в его легких покидает его в приступе испуганного смеха, хотя он протрезвел почти сразу, когда подумал о царапинах — давно уже заживших — оставивших кровотечение на его предплечье прошлой ночью. Борясь с желанием подтянуть конечность к себе, Тор выдавил из себя многострадальный вздох. — Не в этот раз, — сообщил он, от чего ухмылка Вэл только усилилась. — Проклятие, — она хихикнула. — Я до сих пор не видела его в действии. Тор еще раз вздохнул и устало провел рукой по лицу. — Ты хочешь пойти со мной или нет? — в его голосе прозвучало чуть больше раздражения, чем он хотел. — Я не знаю, — Вэл пожала плечами и проглотила ложку овсянки, прежде чем продолжить с набитым ртом. — Сегодня я должна пополнить запас лекарств в лазарете. — Она поморщилась. — Ты ненавидишь лазарет, — указал Тор. — Я знаю, — ответил Вэл, затем подняла на него долгий взгляд. Тор долго смотрел на нее, слегка нахмурив брови. — Итак, ты идешь… — Да! — вскрикнул Вэл и снова глубоко вздохнула. — Дерьмо. — Хорошо, — Тор кивнул один раз, затем дважды, прежде чем, наконец приступил к своей, вероятно, холодной еде. — Очень, — протянула в ответ Вэл. Остаток трапезы, что неудивительно, прошел в молчании. —— Тор не встречал Локи до тех пор, пока Вал и Тор уже не оказались в грузовом отсеке перед посадкой «Командора», почти закончив свои приготовления. И, конечно же, это произошло только через несколько часов после завтрака, и в этот момент Тор наконец почувствовал, что его настроение постепенно улучшается. — Мы почти готовы, — позвала Вэл оттуда, где она перекинула через плечо один большой мешок. — Хочешь захватить последний ящик? Тор кивнул и повернулся, чтобы поднять вышеупомянутый деревянный ящик с пола позади него. Однако он вздрогнул в середине движения и почувствовал, что замедляется до полной остановки, когда обнаружил, что прежде пустое пространство позади него теперь занято Локи. Локи, у которого одна сумка болталась на плече, и который выглядел слегка ошеломленным. Дерьмо. Не находя слов, Тор наблюдал, как взгляд Локи скользнул по пространству, приземлившись сначала на коробку, которую Тор безвольно держал в руке, а затем на Валькирию, стоявшую в нескольких ярдах от него. Только тогда какое-то покорное, зарождающееся понимание разгладило его черты, и он медленно повернулся к Тору с явно равнодушным взглядом. — Мне жаль жителей этого города, — невозмутимо произнес он, прежде чем резко развернуться на одном каблуке и выйти из комнаты. Его шаги отдавались эхом с убийственной решительностью. И Тор, несмотря на все протесты, которые он хотел выразить, обнаружил, что безмолвно наблюдает за уходом Локи, и при этом между его ребрами образовался тугой узел дискомфорта. Валькирия, к счастью, не дала никаких комментариев. Скорее, она просто изучала пространство, которое только что освободил Локи, с немного озадаченным выражением лица еще мгновение, прежде чем повернуться, чтобы начать спуск по лестнице, ведущей к тому месту, где был остановлен «Командор». Тор нахмурился и бросил быстрый взгляд между дверным проемом, через который скрылся Локи, и лестницей, прежде чем устало вздохнуть и проследить за тем, как Вэл исчезает из его поля зрения. — Он не выглядел слишком счастливым, — указала Вэл, как только Тор уселся на место рядом с ней на борту меньшего корабля. — Действительно? — Тор ответил ворчанием, его рот скривился в хмуром взгляде, когда он бросил ящик, все еще удерживаемый в его руках, на пол между его ногами. — Я не заметил. К его удивлению, Вэл не ответила на это. Вместо этого она просто тихонько фыркнула, прежде чем направить их маленький корабль в воздух. —— Тор признал, что первые несколько часов, проведенных в городе, были успешными и необычайно приятными. Валькирия, что неудивительно, обладала природным талантом легко торговаться с, казалось бы, непоколебимыми торговцами на рынке, и эти двое в конечном итоге приобрели ряд предметов из своего списка поставок по цене, не превосходившей их довольно строгий бюджет, отчего Тор чувствовал восторг и облегчение. Эффективная и энергичная, Вэл захватила большую часть перечисленных предметов задолго до того, как они должны были вернуться на корабль, оставив им немного времени, чтобы побродить по городу в освежающем, неторопливом темпе, разглядывая товары, выставленные на полке. Киоски выстроились через каждые несколько футов вдоль рыночной полосы, привлекая к себе внимание. — Должно быть, нам следует вернуться… — осмелился Тор, по прошествии нескольких часов, на что получил раздраженный стон от валькирии за свои хлопоты. — Ты готов вернуться? — недоверчиво ответила она. — Мы даже не начали! — Мы получили почти все, что было в нашем списке, — возразил Тор с легкой ухмылкой. — Все, что осталось, это топливные контейнеры. — Тогда давай возьмём их, — Вэл ответила решительным кивком, не встречаясь взглядом с Тором, продолжая шагать по рынку. — После того, как выпьем. Тор моргнул, прежде чем повернуться, чтобы бросить на Вал настороженный взгляд. — Вал… — начал он. — У нас есть время! — вмешалась Вал. — И деньги, которые я сэкономила. На это Тор неохотно кивнул. — И мы уже несколько месяцев на этом корабле, — высокомерно заключила Вал. — Мы заслужили перерыв. Как оказалось, Тор не мог найти в себе силы возразить на это, и он признал её точку зрения еще одним кивком, после чего Валькирия резко ухмыльнулась, прежде чем немедленно потащить его к захудалому заведению на углу рыночной площади. Внутри бара было темно и пахло сыростью — значительный контраст с пятнами ярким солнечным светом, из которого они вышли — и Тор почувствовал, как слегка вздрагивает, когда Вэл уверенно вела его к пустому столику в самом углу бара. Прежде чем Тор успел подумать о том, что он хочет выпить, Вэл сделала довольно длинный заказ бармену, который появился за их столиком почти в ту секунду, когда они упали на свои места, и исчез с коротким кивком, как только Валькирия закончила говорить. — Надеюсь, я не пожалею об этом, — сухо прокомментировал Тор, как только они остались одни, и слегка улыбнулся. — Однозначно нет, — пообещала она, и на ее щеках появились ямочки. Прежде чем Тор успел ответить, на стол перед ними с глухим стуком поставили два напитка, каждый в кружке, в которой обычно был эль, хотя жидкость пенилась и искрилась таким образом, что это определенно не было пивом. — Просто выпей, — сказала ему Валькирия, нетерпеливо потянувшись за своей кружкой. — Ты поблагодаришь меня позже. Тор обнаружил, что полностью оценил предложение, когда осушил свой первый стакан менее чем через полчаса, и улыбка, которую он подарил Вэлу и их бармену, когда перед ними был поставлен второй стакан, казалась значительно менее натянутой, чем любая другая, которая удалась ему в тот день. По-видимому, Валькирия, сочла, что это был подходящий момент, чтобы продолжить её, вероятно, долгое время удерживаемую линию расследования. — Ну что, как поживаешь? — вежливо спросила она и сделала большой глоток, прежде чем добавить. — Я имею в виду тебя и Лакея. Тор вздохнул и неохотно опустил стакан обратно на стол. — Сомневаюсь, что ты мне поверишь, если я скажу, что ничего страшного? — спросил он с некоторой надеждой. Глаза Вэл тут же сузились. — Не сейчас, когда ты это сказал, — ответила она после того, как некоторое время просто внимательно его изучала. Затем она отвернулась и пожала плечами, прежде чем добавить: — Не то чтобы ты когда-либо был убедителен, когда говоришь это. Тор решил пока не отвечать, а вместо этого подвинулся так, что оба его локтя уперлись в стол перед ним, его плечи слегка сгорбились, когда он обдумывал, как лучше начать. Он полагал, что в случае с Валькирией факты всегда были хорошей отправной точкой. — Приближается День рождения Локи, — сообщил он, прежде чем сразу же потянуться за своим напитком, чтобы покончить с признанием. — Я так понимаю, это непросто… — Вэл замолчала и слегка сморщила нос, неопределенно махнув рукой. — Разве не все? — Тор пробормотал несколько раздраженно, хотя он почувствовал, как уголки его рта приподнялись в легкой улыбке, когда Вэл тут же весело фыркнул. — С Лакеем, — она с готовностью согласилась. Затем они вдвоем разразились кратким приступом общего смеха, и Вэл ухмыльнулась от чего-то, что могло быть удовольствием, прежде чем потянуться за своей кружкой с напитком и сделать большой глоток. — Так? — подтолкнула она через мгновение, и Тор почувствовал, что его хорошее настроение несколько померкло, поскольку он смирился с тем фактом, что она действительно была полна решимости найти ответы. И, с некоторой горечью подумал Тор, если Валькирия действительно чего-то хочет, во Вселенной мало что может помешать ей. — Ты… — начал Тор, но тут же закусил губу, не зная, скольким он должен поделиться. Не то чтобы Вэл был болтливым, скажем так. Все, что ей скажет Тор, скорее всего, будет храниться в тайне, если только в этом нет необходимости. При этом Тор не хотел даже думать о том, какой может быть реакция Локи, если он когда-нибудь обнаружит, что Тор поделился с посторонним человеком большим, чем уже было известно, без его явного согласия. Особенно, если эта внешняя сторона была кем-то, кому он пока не доверял. Тем не менее, ожидающего выражения лица Валькирии было достаточно, чтобы Тор неохотно вздохнул и приготовился начать снова. — Ты знаешь, что Локи усыновлен? — спросил он, на что Вэл почти сразу же закатила глаза. — Что-то вроде этого, — пробормотала она, прежде чем снова поднести стакан к губам. При этом Тор моргнул, слегка ошеломленный словами. Или, точнее, мыслью о том, что Локи с готовностью делился такой информацией с кем угодно. Информацией, которую Локи годами носил так же гордо, как значок или медаль на груди, но уклонялся от нее всякий раз, когда кто-либо, кроме него самого, привлекал к этому факту внимание. Затем снова… Тор нахмурился, вспомнив разоблачительную игру Локи об Асгарде… его слова о Сакааре… Усыновленный… Возможно, Тор признался себе, он не оценил отношение Локи к разоблачению его рождения и наследия так тщательно, как следовало бы. Однако сейчас он не мог удержаться от того, чтобы поднять этот вопрос. — Он сказал тебе? — спросил Тор. — Или вы... вы слышали? — Разобраться было нетрудно, — протянула Вэл , слегка приподняв бровь. — Я имею в виду, даже глядя на вас двоих. Тор слегка поморщился. В конце концов, как долго и жители Асгарда, и заезжие гости объясняли уникальную внешность Локи? Он так отличался от Одина и Тора. Даже Фригга, при всей ее неземной красоте, никогда не имела явного физического сходства со своим младшим сыном, кроме острого и проницательного взгляда. И все же Тор никогда не думал… даже не думал… — Хотя я не слышала этого от него, — продолжающаяся бессвязная болтовня Вэла вернула Тора к настоящему моменту. — По обычным каналам. Тор слегка покачал головой. — Обычные каналы? — Новости не… не то чтобы быстро распространялись от Асгарда до Сакаара, — сообщила Вэл, слегка пожав плечами. — К тому времени, когда вы двое прибыли, ходили слухи, что что-то случилось с младшим принцем Асгарда. Какой-то скандал, вроде бы. Она нахмурилась, а затем добавила: — Но они были расплывчатыми. Никаких реальных подробностей. На короткое время Тор задался вопросом, делился ли Один когда-либо какими-либо подробностями с кем-либо за пределами Асгарда после… падения Локи. Даже жители их королевства — некоторые из которых были свидетелями битвы между ним и Тором на Радужном Мосту — только и знали, что безопасность Асгарда была нарушена, и что Локи погиб как герой, пытаясь защитить его пределы и его царя. Быстро выкинув эту мысль из головы, Тор продолжил: — Ну и как… — Грандмастер что-то сказал об этом, — Вэл прервал его легким нетерпеливым жестом. — Ты медлишь. — Вовсе нет, — возмущенно запротестовал Тор, хотя Вэл при этом лишь изогнула бровь. — Я просто… — Тор сделал небольшой вдох и отхлебнул немного своего напитка, пытаясь сформулировать ответ. — Значит, Лаки усыновлен, — Вэл подбодрил, прежде чем он смог продолжить. — И у него странные отношения с Днём ​​рождения из-за этого. Это единственная причина, по которой он такой…? — Она замолчала, хотя было достаточно легко понять, к чему она клонит. — Частично, — неохотно подтвердил Тор. - Он... я совершил ошибку, вчера вечером пригласив его на День рождения. При этих словах Вэл моргнула, ее глаза расширились в редком проявлении откровенного удивления. — Вчера вечером? — недоверчиво повторила она. — Ты имеешь в виду, что не… Затем она замолчала и откинулась назад с почти сбитым с толку выражением лица. — Вы не говорили об этом. — предположила она, ее тон был низким и явно недоверчивым. — А ты? Тор почувствовал, как его плечи немного сгорбились к ушам от почти вопроса, хотя он не мог найти в себе силы отвергнуть обвинение. Прежде чем он успел ответить, Валькирия издала задыхающийся, недоверчивый смех. — Почему я не удивлена? — пробормотала она себе под нос, прежде чем снова схватить свой стакан и допить остаток одним глотком. — У нас не было времени, чтобы обсудить все в деталях, — заворчал Тор и сделал большой глоток из собственного напитка, сжимая ручку стакана крепче, чем, вероятно, было необходимо. К его удивлению, Валькирия при этом слегка протрезвела и снова упала вперед с почти страдальческим выражением лица. — До того, как он покинул Асгард? На короткое время перед глазами Тора вспыхнул образ побелевших костяшек Локи, сжимающих Гунгнир, и он обнаружил, что ему пришлось тяжело сглотнуть, прежде чем он смог снова заговорить. — Перед тем, как он… он ушел, — подтвердил он коротким отрывистым кивком и демонстративно избегал встречи взглядом с Валькирией, которая задумчиво изучала его. — А сейчас? — настаивала она после паузы. — Вы не… — Локи не самый… общительный человек, — Тор прервал её с легкой, лишенной юмора ухмылкой. —Достаточно верно, — с готовностью согласилась Вэл. — Значит, вчера кто-то из вас впервые… говорил о вещах? Тогда Тор вспомнил о Локи в Мидгарде, категорически и яростно отрицающего какое-либо отношение к Тору или их семье (« Твой отец…») и рыча со смесью ненависти и вопиющего отчаяния. Он снова сглотнул. — Более менее, — Тор сказал Вэл, пожав плечами. — Ух ты, — Обе брови Вэл приподнялись. — У вас двоих проблемы. — Это была единственная причина, по которой ты хотел знать? — спросил Тор немного раздраженно и поднял руку, чтобы слегка потереть затылок, отводя взгляд. — Сомневаюсь, что вам нужно было мое подтверждение, чтобы прийти к такому выводу. — Неа, — откликнулась Вэл. Однако она снова ухмылялась, и Тор не мог найти в себе сил, чтобы сильно раздражаться при виде этого. — Хорошо, — он нахмурил брови. — Достаточно сказать, что он не был обрадован напоминанием. — О его Дне рождения? — догадалась Вэл. — Не могу сказать, что я удивлена. — Он… Что? — Тор нахмурился. — Почему? — Потому что он приемный? — Вэл настаивала, как будто ответ был очевиден. — Доверься Лакею, он сделает из этого большую проблему. — Ты думаешь? — Тор моргнул. — Действительно? — Конечно, — легко согласилась Вэл. — Я имею в виду, что узнать, что ты не тот, кем тебя считали, должно быть тяжело. Особенно для избалованного принца Асгарда. Тор почувствовал, как его желудок сжался, слова Валькирии оказались ближе к правде, чем ему хотелось. Вэл, казалось, не упустила реакции, потому что она взглянула на Тора краем глаза, прежде чем выражение ее лица немного сгладилось. — Есть что-то ещё, не так ли? — спросила она необычно торжественно. — Я имею в виду, об усыновлении. — Вот… — Тор состроил гримасу и начал выстукивать пальцами неровный ритм по столу. — Я не имею права говорить, — предложил он извиняющимся тоном после еще одного удара. К его облегчению, Вэл почти сразу кивнула. — Хорошо, — согласилась она, а затем бросила на него еще один непроницаемый взгляд. — Что вы собираетесь с этим делать? — Что с этим делать? — с сомнением повторил Тор, хотя, по правде говоря, он был безмерно благодарен за смену темы. — Почему я должен быть тем, кто должен что-то с этим делать? — Потому что, — начала Вэл, ее тон не терпел возражений. — Я заставляю тебя что-то с этим делать. — Что… — Я не собираюсь проводить следующие два месяца, застряв на этом корабле, пока Лакей хандрит по этому поводу, — Вэл решительно прервала его. — Он будет невыносим. Мы делим комнату, черт возьми. Тор обнаружил, что не может отрицать этот аргумент. — Справедливо, — пробормотал он после паузы. — Хотя я не знаю, почему именно я должен что-то с этим делать. Он снова подумал о голосе Локи, возвышающемся от ярости, о ногтях Локи, вцепившихся в его руку, и снова ощутил знакомое ожесточенное негодование в груди. — Ты действительно думаешь , что он собирается что-то с этим делать? — недоверчиво спросил Вал. — Не думаю, что в его лексиконе есть слово «извини». Тор скривился и коротко обдумал слова, прежде чем ответить: — Достаточно правдиво. Вэл фыркнула. — Итак, — настаивала она по прошествии еще одного момента и подняла руку, останавливая проходившего мимо бармена. — Что вы собираетесь с этим делать? Тор открыл рот и вздохнул, готовясь во второй раз сообщить Валькирии, что технически он не должен ничего делать в этой ситуации… Однако он сделал паузу и почувствовал, как у него перехватило дыхание, когда мерцание света мелькнуло в тусклом пространстве и на стене прямо над плечом Валькирии, замерцав всего на мгновение, прежде чем полностью погаснуть. Затем Тор повернулся, и его взгляд остановился на фигуре прямо за окном рядом с дверью в бар, они стояли спиной к Тору, когда они начали возводить рыночный прилавок, украшенный драгоценностями, кристаллами и множеством разных предметов, сверкающих в темноте. Улыбка начала тянуться из уголка рта Тора, прежде чем он смог сдержать ее, и он повернулся к Валькирии, которая смотрела на него с настороженным выражением лица. Его улыбка превратилась в самодовольную ухмылку. — Кажется, у меня есть идея. —— Несколько часов спустя Тор торопливо пробирался через залы «Командора», его шаг был решительным, а недавно купленный пакет тяжелым, когда он был свободно привязан к поясу, подпрыгивая на его ноге при каждом шаге. В ту же минуту, когда он и Валькирия приземлились на крыше «Командора» ранее этим днем, Тор почти сразу же спустился по трапу обратно в корабль, буквально переполненный энтузиазмом и рвением. Он поспешил в самое сердце корабля после быстрого, благодарного кивка в сторону того места, где Валькирия разгружала товар. — Нет, — твердо заявила она ему, когда он предложил помочь разгрузиться при их спуске. — Я могу позаботиться об этом. Иди и позаботься о Лакее. И хотя Тор был слегка встревожен тем фактом, что его попытки затормозить были так легко сорваны, он не мог отрицать рвение, пульсирующее в его организме, когда он начал поиски своего своенравного брата. Такое настроение сохранялось недолго. Всего через полчаса усилий Тор уже обнаружил, что почти каждое из обычных убежищ Локи пусто, и начал чувствовать себя немного настороженно и неуверенно из-за продолжительного отсутствия своего брата. Конечно, он еще не обыскал весь корабль. Но, учитывая, что их общие покои, «тронный зал» и столовая были обескураживающе неудачными попытками… Тор начал думать, что в тот вечер ему вообще не удастся выследить Локи. Это не было неожиданным. Локи давно выработал привычку изолироваться, когда расстроен или разгневан, зализывать свои раны и не спеша успокаиваться в одиночестве. Тем не менее, Тор оказался на удивление разочарован этой идеей, так как за последние несколько месяцев каким-то образом пришел к выводу, что Локи вырос из этой привычки. Это, как он полагал, было его первой ошибкой — предположение о Локи того, что не было без сомнения подтверждено самим Локи. И только по мере того, как это осознание медленно приходило к нему — сердце Тора слегка замирало вместе с ним — Тор обнаружил, что неохотно ступает по знакомой тропе к дальнему заднему углу корабля, направляясь к маленькому бару и задаваясь вопросом, не могла ли Валькирия быть там, готовая присоединиться к нему, чтобы выпить в последний раз перед тем, как вечер закончится. Что, конечно же, было именно тогда, когда он наткнулся на Локи, который сидел на одном из диванов в самом углу бара, подтянув колени к груди и пристально вглядываясь в лежавшую на них книгу. На столе перед ним стоял полный бокал вина — хотя он казался почти нетронутым — и, кроме того, его журнал в кожаном переплете. Когда Тор резко остановился в дверном проеме комнаты, его взгляд ненадолго упал на предметы на столе, прежде чем он остановился на брате. Локи напрягся и, казалось, сделал долгий, успокаивающий вдох через нос, после чего его глаза метнулись вверх, чтобы встретиться с глазами Тора. — Добро пожаловать обратно, — пробормотал он, прежде чем снова сосредоточить свое внимание на книге, которую он безвольно держал в руках — как будто присутствие Тора никоим образом не беспокоило его. — Привет, — несколько глуповато поприветствовал Тор и прикусил внутреннюю сторону щеки, когда Локи, казалось, пришлось явно сдерживать себя, чтобы не закатить глаза. — Привет, — снисходительно повторил он спустя мгновение и воспользовался моментом, чтобы резким движением захлопнуть книгу и бросить ее на диван рядом с собой, прежде чем снова поднять глаза, чтобы спокойно встретиться взглядом с Тором. — Я так понимаю, вы закупили все, что нам нужно? — Да, — Тор подтвердил это поверхностным кивком и сделал небольшой шаг дальше в пространство. Он не упустил ни того, как Локи напрягся еще больше от этого движения, ни того, как его глаза мелькнули на сверток, все еще висевший на боку Тора, его брови были нахмурены, а выражение лица было настороженным. Всегда такой осторожный, брат. Тор хотел упрекнуть его, хотя обнаружил, что не может собраться с силами для этого, учитывая обстоятельства. В ответ Локи просто хмыкнул и, казалось, достаточно хорошо овладел собой после кратковременной потери самообладания, чтобы наклониться вперед и поставить ноги на пол под диваном, его локти опустились на его раздвинутые колени. Его плечи, однако, оставались такими же напряженными, как и тогда, когда Тор вошел, если не больше, и Тор почувствовал, как его грудь слегка сжалась от сочувствия при виде этого зрелища. — Надеюсь, ты чувствовал себя хорошо? — спросил Тор, когда казалось, что Локи не собирается давать словесный ответ, и позволил себе сделать еще один маленький шаг в комнату, — пока нас не было? К удивлению Тора, Локи фыркнул при этих словах, и его глаза блеснули чем-то робко веселым, когда он снова встретился с глазами Тора. — Это был едва ли один день, — сообщил он с легкой ухмылкой. — И здесь, на корабле , мало что могло бы вызвать у меня недомогание. Тор подавил желание вздрогнуть от этого, на мгновение вспомнив Локи, зависшего на краю погрузочной площадки с сумкой на плече и почти болезненно разочарованным взглядом, исказившим его лицо, прежде чем ему удалось вернуть выражение обратно… — Верно, — начал он и воспользовался моментом, чтобы сделать три длинных шага в комнату, так что он оказался всего в футе от дивана, тщательно отмечая, как глаза Локи слегка расширились, как его дыхание слегка участилось, когда он наблюдал за Тором. — Я бы не стал тебя винить, — продолжил Тор, когда выдохи Локи стали немного прерывистым эхом отдаваться в тишине комнаты. — Учитывая, что ты был не совсем здоров еще до нашего отъезда. Последовала пауза, прежде чем черты лица Локи резко померкли — холодная маска на мгновение скользнула по ошеломленному выражению лица, которое на мгновение затмило его черты. — Что? Тор сглотнул, хотя и заставил себя расправить плечи, чтобы не споткнуться под тяжестью острого взгляда Локи. — Я хотел… — Тор… Затем они оба замолчали и посмотрели друг на друга с двойным выражением легкого шока, прежде чем Локи дернулся и отвел взгляд, высокие точки его скул окрасились пятнами красного цвета, что указывало на то, что изрядное количество долго сдерживаемого раздражения был в опасной близости от вспышки. Однако он не собирался снова говорить, и Тор сделал долгий, успокаивающий вдох в возникшей тишине. — Я хотел… извиниться, — наконец признался он, чувствуя, как его внутренности переполняют смешанное чувство вины и опасения. Когда взгляд Локи тут же вернулся к его лицу, его черты были нехарактерно вялыми от явного удивления. — Ты хотел извиниться? — повторил он после короткой паузы. — Да, — Тор нахмурился и слегка покачал головой в ответ на преувеличенное недоумение брата. — Почему… — Принести извинения, — вмешался Локи, немного настойчиво. — Ты? — Да!— повторил Тор, и в его тоне появилось легкое раздражение. — Неужели в это так трудно поверить? — Я… — начал Локи, прежде чем прерваться с тихим, неуверенным звуком. Его рот слегка приоткрылся в манере, которая была настолько неожиданно недостойной, что Тор чуть не рассмеялся, увидев это. Как бы то ни было, он был слишком ошеломлен тем, как дышал Локи, загнавший себя в чёткие рамки, чтобы не чувствовать ни радости, ни раздражения, и он обнаружил, что падает на колени рядом с тем местом, где сидел Локи, пока тот наблюдал за каждым движением Тора своими большими внимательными глазами. — Локи, — пробормотал он, хотя и не получил удовольствия от того, как Локи уклонился от внезапной близости. — Мне жаль. — Ты… — Локи нахмурился и продолжил неуверенно изучать Тора, покачав головой. — Почему… — Я не должен был тебя держать, —продолжил Тор. - Я должен был... должен был послушать ... — Стой, — решительно вмешался Локи, выражение его лица внезапно стало суровым. — Тор, остановись. Тор покачал головой. — Но… — Я не… — Локи сделал паузу и отвел взгляд, чтобы резко вдохнуть, когда нечто, похожее на гримасу, исказило его черты. — Я не это имел в виду, — настаивал он через мгновение, и в его тоне проскользнула краткая нотка раздражения. Затем он пришёл в себя и глубоко вздохнул, его плечи расслабились и упали вперед под тяжестью чего-то, что, казалось, было так близко к вопиющему поражению, что Тор почувствовал, как его сердце тревожно забилось при виде этого зрелища. — Я просто… — пробормотал он. Затем, бросив краткий, почти вопросительный взгляд на лицо Тора, Локи потянулся вперед, чтобы легко, почти благоговейно провести кончиками пальцев по предплечью Тора — прямо по только что зажившей коже. — Я должен быть тем, — медленно продолжил он, нахмурив брови, изучая, где кончики его пальцев все еще скользят по руке Тора, — кто извинится. Сразу же Тор почувствовал, что замер, какой бы воздух ни остался в его легких, быстро оставив его в порыве выдоха, когда он пытался уловить слова Локи. — Ты… — Да, — Локи прервал его, преувеличенно закатив глаза. — Я пытаюсь ... я хотел сказать... — Ты сожалеешь, — Тор закончил за него, легкая, самодовольная улыбка тронула уголки его рта, прежде чем он смог ее сдержать. — Ты хотел сказать, что сожалеешь. Локи повернулся, чтобы изучить его долгим, тоскливым взглядом. Затем он дернулся назад, совсем чуть-чуть, и скрестил обе руки на груди с каким-то сердитым взглядом. — Ну, во всяком случае, я хотел, — проворчал он. — Пока ты не сделал из этого нечто большее. — Я не сделал! — тут же запротестовал Тор, хотя обнаружил, что теперь не может полностью стереть с лица широкую ухмылку, сползающую с его лица. — Мне жаль. — Что бы там ни было, — Локи пренебрежительно махнул рукой, по-прежнему не встречаясь взглядом с Тором, продолжая изучать потолок над ними. — Это мало касается тебя. Тор откровенно рассмеялся при этих словах и почувствовал, как что-то внутри него потеплело, когда лицо Локи немного смягчилось при этом звуке. На мгновение Тор позволил себе насладиться тихим комфортом момента, его собственная улыбка стала невозможна, когда уголок рта Локи изогнулся в неохотной полуухмылке. Затем он вспомнил вес пакета, все еще висевшего у него на бедре, и почувствовал, что слегка колеблется, внезапно неуверенный в том, что сейчас подходящее время… Похоже, почувствовав его внезапную тревогу, Локи немного отстранился, немного настороженности вернулось в его взгляд, когда выражение его лица снова разгладилось. И совершенно неожиданно Тор обнаружил, что отчаянно не желает жертвовать этим беззаботным, непринужденным временем, которое он проводил с братом. — Я… я принес тебе это, — выпалил он, прежде чем Локи успел полностью отстраниться, и потянулся к поясу, чтобы отстегнуть от него бархатный мешочек. Он одним глазом следил за тем, как Локи внимательно наблюдал за каждым его движением, уголки его рта были сжаты, а выражение лица было непроницаемым. — Это… — начал Тор, когда ему, наконец, удалось развязать узел, которым он завязал сумку ранее, и выставил её на обозрение Локи. — Что ж… Локи, со своей стороны, только безмолвно открыл рот и еще один долгий миг смотрел на Тора, его взгляд был в равной степени проницательным и неуверенным. Тем не менее, он не двинулся с места, чтобы взять предложенный предмет, и Тор фыркнул маленьким, слегка расстроенным призраком смеха. — Это для вас, — настаивал он и немного встряхнул сумку из-за продолжающихся колебаний Локи. — Это… Затем он прервался и немного нахмурился, когда брови Локи свелись у переносицы еще больше, словно в замешательстве. — Что… — пробормотал он и громко сглотнул. — Почему… — Просто возьми это, — Тор вмешался немного устало, и двинулся, чтобы вытянуть сумку, лежавшую в его руках, немного дальше. И, спустя еще один долгий момент, Локи медленно — нерешительно — протянул свою руку, чтобы нависнуть над предметом, конечность на мгновение задрожала, прежде чем он двинулся, чтобы взять сумку в свою ладонь. Низкий металлический лязг разнесся по комнате, когда Локи взял сумку, и Тор почувствовал, как что-то внутри него самодовольно прихорашивается, когда в глазах Локи вспыхнуло безошибочное любопытство при этом звуке. — Что… — прошептал он, прежде чем его взгляд слегка сузился, его глаза осторожно скользнули между сумкой и собственным взглядом Тора. — Возможно, тебе стоит открыть его, — предложил Тор и немного усмехнулся, чтобы скрыть собственное нервное беспокойство. Локи, однако, только моргнул, его челюсть была сжата, а выражение лица было озадаченным. Затем он снова взглянул на подарок, который все еще держал в руках, и наконец начал расстегивать завязки сумки, лишь на мгновение поколебавшись, прежде чем наклонить руку так, чтобы содержимое высыпалось в его ладонь. Или, точнее, длинная, богато украшенная рукоять сверкающего кинжала. Тор смотрел, его дыхание слегка перехватило, когда выражение лица Локи сгладилось до зарождающегося понимания, его глаза немного расширились, когда он издал тихий, удивленный вздох. Его взгляд, однако, по-прежнему был прикован к тому месту, где он доставал первый из двух кинжалов, серебряное — настолько темное, что казалось почти чернильно-черным — лезвия разительно контрастировало с кварцем рукоятки, а также бледной кожей самого Локи. Оружие было недлинным, чуть ли не с ладонь Локи, хотя Тор сам держал оба на рынке и знал, что они хорошо сбалансированы. Выражение лица Локи было несколько благоговейным, когда он легким прикосновением взвешивал лезвие в руке. — Их два, — сообщил Тор, когда тишина стала слишком удручающей, и прочистил горло, указывая на сумку, все еще лежавшую на колене Локи. — Они... я не знал... — Это Уру, — прервал его Локи, прежде чем резко обернуться, чтобы встретиться взглядом с Тором. Тор слегка усмехнулся и немного подвинулся там, где сидел на корточках, чтобы начать теребить кожу левой ладони большим пальцем противоположной руки. — Да, — подтвердил он. — Я знаю, что у тебя был похожий набор, когда ты рос. Это напомнило мне о… Ну… Он запнулся, неожиданная волна горя нахлынула на него, когда он подумал о том, что, вероятно, было судьбой когда-то любимых тренировочных кинжалов Локи. Локи, что неудивительно, совсем не успокоило это объяснение. Наоборот, черты его лица еще больше напряглись, и он слегка покачал головой, словно расстроенный. — Это Уру, Тор, — повторил он, как будто Тор был особенно медленным. — У нас нет ресурсов… Внезапно Тор все понял и быстро вмешался, пока Локи не успел излишне напрячься. — Я не покупал их новыми! — заверил он. — Хотя я признаю, что они в отличном состоянии. Как бы то ни было, кинжалы были предложены по такой шокирующе низкой цене: по-видимому, продавец на рынке не имел ни малейшего понятия о том, что именно он продает. К ужасу Тора, Локи только нахмурился, услышав эту информацию, и снова покачал головой, прежде чем снова оглянуться, чтобы изучить кинжал, все еще сжимаемый в его руке. — Эм… — Тор скривился и немного неловко поежился из-за нехарактерного молчания, исходившего от его брата. — Вам не нужно беспокоиться о ресурсах, — он криво усмехнулся. — Валькирии удалось обменять их менее чем на половину того, что они предлагали, что было значительно меньше, чем они стоят. Тем не менее, Локи не ответил, и его взгляд оставался подчеркнуто отведенным, небольшая складка между его бровями постепенно углублялась, пока Тор продолжал говорить. — Они тебе не нравятся? — наконец выдавил Тор, когда ему действительно показалось, что Локи совсем забыл о том, что он здесь. — Я… я не думаю, что смогу забрать их обратно. Но вам не обязательно держать... — Почему? — пробормотал Локи, поджимая губы почти сразу после того, как слово было произнесено, как будто он вообще не собирался говорить. Тор моргнул. — Почему? — безразлично повторил он. Локи издал неопределенный звук в задней части горла и бросил на него острый взгляд. — Почему, — начал он, но прервался с разочарованным ворчанием. — Почему вы… Он замолчал, выглядя почти потерянным, хотя смысл прерванных слов был достаточно ясен. Тогда ему придется быть откровенным во всем, понял Тор с приливом почти усталой покорности и наклонился вперед, чтобы мягко положить руку на одно из напряженных предплечий Локи. — Я знаю, — начал он и мягко улыбнулся, когда глаза Локи встретились с его глазами. — Что тебе не нравится твой День рождения. Почти сразу же Локи резко втянул воздух и немного откинулся назад, чтобы изучить Тора прищуренными глазами. — Или, возможно, ты просто не хочешь это признавать, — Тор заставил себя продолжить вместо того чтобы подтвердить движение. — Но мне есть что отпраздновать. Прежде чем выражение лица Локи успело стать еще более грозным, Тор поднялся на колени и осторожно поднял свободную руку, чтобы нежно обхватить шею Локи. Его желудок сжался, когда он почувствовал, как пульс Локи безумно трепещет под его большим пальцем. — Это был день, когда мы собрались вместе, — прошептал Тор и наклонился вперед, чтобы быстро поцеловать брата в лоб. Затем он отстранился ровно настолько, чтобы встретиться взглядом с Локи. — И я никогда не найду в себе ничего, кроме благодарности за это. Был удар, затем два, пока Локи просто продолжал смотреть на Тора с пустым выражением лица, его глаза были невероятно широко раскрыты. Затем его челюсть слегка задрожала от прикосновения Тора, и это было единственным предупреждением, которое получил Тор, прежде чем дрожащая улыбка начала расползаться дрожащая улыбка. Мгновение спустя он прерывисто вздохнул, его черты ненадолго сморщились, прежде чем он упал вперед, чтобы закрыть глаза одной рукой. — Локи? — Тор закричал, встревоженный, и переместил руку впервые, чтобы погладить его теперь дрожащие плечи немного отчаянно. — Ты в порядке? Единственным ответом, который он получил, было еще одно резкое рыдание, и Тор быстро потянулся, чтобы ободряюще потрепать брата по затылку. — Тссс, — прошептал он и почувствовал, как его тревога всколыхнулась, когда Локи придвинулся ближе с тихим, огорченным звуком. — Все в порядке! Мне жаль. Я не знал... — Замолчи, — рявкнул Локи, его голос был рваным и водянистым, и Тор почувствовал, как две руки поднялись и свободно запутались в ткани его плаща на спине. — Заткнись, Тор. При этих словах из груди Тора вырвался задыхающийся смешок, и, уверенный, что с Локи (по крайней мере частично) пока все в порядке, он усмехнулся, прежде чем пасть вперед, чтобы запечатлеть долгий поцелуй на макушке. — С Днём рождения, я полагаю? — пробормотал он в кудри Локи и начал медленно покачивать их обоих, когда плечи Локи дернулись, а ткань на плече Тора начала немного увлажняться. — Или… я думаю, что на следующей неделе… — Тор, — Локи зарычал, хотя в его тоне было чуть больше нерешительного предупреждения. — Замолчать, — Тор закончил за него и глубокомысленно кивнул, прежде чем снова двинуться вперед, чтобы скрыть ухмылку в волосах Локи. — Верно. В ответ Локи просто фыркнул и немного подавился тем, что, без сомнения, было сопливым вдохом, прежде чем раствориться в очередном приступе задыхающегося, отчаянного плача. — Все в порядке, — тихо повторил Тор и почувствовал, как счастье наполняет его грудь с такой силой, что еще один смешок чуть не вырвался из него, пока Локи продолжал хныкать. Позже, подумал он, он может оказаться более обеспокоенным реакцией Локи: хотя он и видел, как его брат плакал из-за очень многих вещей, за последние несколько столетий он никогда не видел, чтобы Локи расплакался из-за таких простых эмоций, как счастье и радость. Опять же, возможно, это была уже не такая простая эмоция. Тем не менее, Тор позволил себе на некоторое время расслабиться и издать тихий довольный стон, его глаза закрылись, когда он поудобнее прижал Локи к боку. На данный момент того факта, что Локи был счастлив, было более чем достаточно.