OST: — Григорий Лепс — Пока бьётся моё сердце
Подмосковный летний вечер, на небе ни единого облачка. Вокруг царят умиротворение и покой. Погода радует свежим воздухом и радугой, мимолётной гостьей посетившей бескрайние широты. Скрип железных качелей мог бы довести до ручки кого угодно, напрочь убив здоровые нервные клетки, но не погруженную в свои мысли Лизу. Нервы, говорите? У неё других проблем навалом. Но взрослая женщина двадцати шести лет от роду не сползает с качелей целый час, то раскачиваясь из стороны в сторону, то просто сидя без движения и пытаясь следить за вездесущей дочкой. И никак иначе. У Ари два настроения: бегать до упаду по террасе или строить замки, к которым она никого не допустит. Ведь Настя и Маруся могут случайно наступить на постройки, без шансов разрушая то, что старательно строилось Ариными умелыми ручками. Хоть у неё и самой имелась склонность к хаосу: Аря запросто могла растоптать свой песочный замок, если замечала, что что-то сделано не по её идеальному плану. Вся в отца, его полная психологическая копия. Но чего это Лиза начинает? Как будто польза будет в том, что Лиза снова выскажет Космосу пару ласковых. Софа же считала, что толк будет. Кос перестанет каждый день приезжать в загородный дом Ёлки, добивая всех раскатами музыки из машины, признаниями в любви и другими попытками достучаться до драгоценной жены, а одно рыжее нечто не станет его сопровождать, каждый раз прося Лизу об элементарном. На его взгляд.— Лизк, хорош, отпуск затянулся, — Лиза упустила счастливый момент, в который Пчёла стал защитником Космоса по вопросам семейной жизни. Или это жест мужской солидарности? — Он же всех заёб, бес окаянный! Лизка, блин, твоё же нечто?..
Чего Космоса зря мариновать? Подумаешь, характер продемонстрирует? Он же мужик и глава семьи, а значит всё вывезёт на своём горбу. Лиза, не гони! — Тебе чайку принести, Лиз? — Софа нарушает уединение Лизы, присаживаясь на скамью рядом. Она приехала к подругам буквально на денёк, пока отец уехал с Тёмой на дачу. — Туда и коньячку шарахнуть можно. Профилактика, тебе подойдёт при твоих бронхитах и соплях. Хорошо я придумала? — Давай сразу яду, Голикова? — Лиза мрачно усмехается. — Вдруг сработает? — На тебя не подействует, змейка, — и на Софу, кстати, тоже. — И я ещё Милославская пока. К глубокому сожалению. — Один фиг, — суть для Лизы не менялась — Софка неисправима, — а я вот Холмогорова. Крути и верти, Софокл, но всё одно получается. Диагноз. — Кукла-неваляшка ты, ёлки-палки, — покрутив на запястье золотые часики, Софа вспоминает о времени. — Так, краса моя, сейчас вы с Томой и чадами отправитесь погулять. Погода шепчет, и если не хочешь столкнуться с нашими упырями, то поторапливайся. — Блин, Соф, сходи сегодня ты, раз приехала? — Лиза хочет от всего абстрагироваться. Кроме Ари. — Не волнуйся, если Кос приедет, то не пострадает. Мы с ним не закончили нашу тему обсуждений. И отдых к концу подходит. У Ёлки на ушах сидим третью неделю. — Твою мать, Холмогорова, зад свой подняла и умчалась! — безапелляционно приказала Софа. Спорить с ней сложно. — Томка готова. Спускается. Поняла меня? — Слушаюсь и повинуюсь, — выбора у Лизы и в самом деле нет, а прогуляться за пределами участка было очень даже неплохой идеей. Аря будет рада. — Как придём, то, Соф, не забудь про чай. И дети есть захотят. Поймала? — Поймала она, поймала, — откликается за Софу Тамара, вышедшая из коттеджа. — Пойдем, Лиз, погуляем и отвлечемся. — Давайте, дамочки, — Софа спешит скорее спровадить подруг прогуляться ради их же блага, — но только в лес не ходите. Хотя там живут кикиморы болотные и лешие — сплошные ваши родичи. — Передадим привет персональный от тебя, — Лиза берёт Томку под руку. — Да, Том? Скучно же будет нечисти без своего предводителя? — Чаво-какаво! — Софа махнула рукой на подруг и поудобнее уселась на скамейке. Что значит — закрячила на неё свои ноги. Почти лежит. — Без румянца на щеках не появляйтесь. — Том, наша Генераловна точно в Европе жила? — Лиза решила подшутить над лингвистическими способностями Софки. — Чаво, какаво. Полный набор! — Дети изведутся вас ждать, беспутные мамашки, — Софа снова вошла в роль злого полицейского. С ней шутки плохи. — Дадим тёте Софе поругаться… — миролюбиво сказала Тома, и на её лице внезапно возникла тень полуулыбки, что не осталось незамеченным Лизой. Но Тома наблюдает за Лизой не без беспокойства. Она знает, что не так давно они с Космосом опять ходили в клинику, где ему предложили новый курс поддерживающих препаратов, от которых он категорично отказался и решил гнуть свою линию. Кос заявил Лизе, что сам вывезет и найдёт, чем занять себя, чтобы не сосредотачиваться на резких порывах к пагубной привычке, и поэтому беспробудно торчал в офисе в обнимку с контрактами, вылезая из логова в обед только для того, чтобы забрать из садика Арьку. Родительство занимало его не меньше: Кос решил, что Лиза должна отдать своё внимание Томе, вместе с которой они жили у Ёлки и дышали свежим воздухом, а они с Арькой будут у деда. Нужно же Лизе отдохнуть? Этого просила? Сначала Лиза возразила мужу, что дочка быстро устанет от нового режима дня, но Кос всё равно таскал Арьку в офис, где она курсировала от кабинета папы к дяде Вите и обратно. Аря была в восторге из-за того, что не раз на обед ела гамбургеры и запивала их газировкой, но ещё больше радовалась тому, что папа через день водил её в парк на карусели. Дисциплина страдала, однако ребёнок был счастлив. Софа рекомендовала Лизе не спугнуть этот порыв отца года, но её терпения хватило ровно на неделю: по ушам за отсутствие дисциплины схлопотал и Кос, и Пчёла, который предложил кормить Арьку едой из «Макдональдса». Оправданий Лиза не принимала, и в фонде ребёнка лишний раз светить не хотела. Так Арька снова оказалась под чутким надзором мамы. Космос без конца сетовал на то, что жизнь на два угла его не устраивает. Лиза же перегружалась и отдыхала. Тем более в доме у Ёлки всем как будто бы и вправду становилось лучше: Лиза и Тома часто гуляли по живописной округе, много говорили и отдавали своё внимание детям. Глядя на дочку, к Томе приходила слабая, но всё же уверенность в том, что Филу станет лучше. Маруся же искренне верит в то, что папа очнётся. Папа сильный, папа всё сможет. Как разубедить дочь в том, что жизнь складывается гораздо сложнее? Есть ли право? А в самой-то во что остаётся верить? — Лиза, тебе не со мной надо по деревне гулять, а с Космосом, — твердо заявляет Тамара, когда они с Лизой и детьми приблизились к озеру. Аря с дочкой Ёлки и Марусей скакали чуть поодаль, на ходу пуская мыльные пузыри. — Сама мучаешься, он мучается без тебя. Тем более это твой муж — дай ему немного времени и он сам поймёт, что всё не так. В лепёшку ради тебя расшибется. Лиз? — Не надо ради меня в лепёшку скатываться, Том, а надо думать, как жить, если мы не хотим повторения пройденного, — грустно замечает Лиза. Она понимает, что их с Космосом психи — ничто, если сравнивать с горем Филатовых. Поэтому собирает свою разбросанную мозаику в единую картинку. Собирается сама с собой. — Никуда я от него не уйду. Я очень люблю его и всё делаю, чтобы мы жили нормально. Но он многого хочет того, что… Станет реальным, если он пересмотрит свои привычки. Хотеть мало. — Я тебя понимаю, — Тома не вздумает говорить Лизе о том, что проблем у неё нет. Проблема есть. Она цепкими щупальцами вцепилась в Космоса, пускай он и с трудом преодолевал себя. Но что если режим «покойного Фары» сменится постоянными загулами из начала девяносто пятого? О каких долгих планах на будущее можно говорить, чем он будет лучше других людей их круга, которые понятие «семья» отвергают? Тома разделяет страхи Лизы. — Но мы должны быть благодарны тому, что имеем. Наши мужья никогда от нас не отрывались. Мы живём немного странной, но всё же человеческой жизнью. Валере никогда не зазорно быть Машке нянькой. Кос такой же. Я вижу, что Аря по нему скучает. Что важнее семьи, Лиза? — Ничего нет важнее. Но я помню, что крохой она не видела отца неделями, — и повторения дьявольских заходов Космоса Лиза боится. Хуже вспышки огня. — И всё равно раньше с ней было легче. Взял на руки и пошёл. Но не теперь. Всё понимает. — Дети растут быстро, Лиза, — ни одна мать к этому не готова. — Это тема вечна, но давай о другом. Что с нашей Софой? Что опять у неё с Витей? Господи, ничего не понимаю, но ничем помочь ей не могу. Голова кругом. — Том, ты знаешь, что мой брат потерял вместе с Софой? — с годами Лиза распознала печальный факт, о котором Витя мало кому рассказывал. — О том, что семьи не случилась, не говорю. Но печально. — Витя — чулан с сюрпризами, — метко подмечает Тамара. — От комедии этой икотой зайдёшься. Вот Софе однажды надоело. Всё наложилось, а ещё его любови… — иначе любвеобильность Пчёлы Тома не толкует. — Потеряв Софу, Пчёла утратил возможность быть рядом с человеком, который его понимает и принимает, — Лиза не бралась судить о том, чем обосновывалась привязанность Вити к Софе и спустя годы разлуки. Не смог он долго играть в мышь, надувшуюся на крупу, и охотно восстановил с Софой подобие приятельских отношений. Зачем? Он же знал, как это опасно. И для него, и для Софы. — В этом зарыта собака. Правда, Софа относится к нему без прежнего фанатизма. У неё до сих пор на Ольгу аллергия. Я её понимаю и не хочу, чтобы Витя в один момент всё перевернул. Он должен что-то понять про себя. Тома грустно качает головой. Годы усложняют жизнь, делая то, что когда-то казалось простым, неимоверно запутанным. Она же помнила, как сошлись Витя и Софа: играючи и весело, пусть и думали, что никто вокруг не замечает их романтических чувств. К чему в душе Пчёлкина появилась другая? Как, ничего не делая, Ольга потеснила с пьедестала гордую Софу? И главное — за что это Софе? Кто виноват? Не найдёшь обвиняемого. Можно ли винить саму жизнь в том, что она направляла неверно? Или заставляла делать всё сгоряча? — Круг замкнулся, — Тома понимает, что пока не сможет ответить сама себе на вопросы ни о себе, ни о подругах. Потому что всё замерло, резко остановилось в движении и молчало. И не везде казалось, что к добру. — Знаешь, Лиз, говорят, что надо верёвку подрезать. Отпустить ситуацию. Тогда оно легче станет, обязательно. Но что делать, если оно не получается? — Потому что не получается не переживать, — Лизе знакомы чувства Томы. Она понимает, что Тома не может не пытать врачей с прогнозами, не может не проклинать тот день, когда Фил сел за руль и с тех пор больше не возвращался домой. Лиза же не может не бороться с Космосом — за него же, не может не кромсать себя изнутри, не загонять своё сердце без сил. И не переставать таить надежду. Верить. Любить. А о том, что жёны бандитов позволяют себе испытывать человеческие чувства, Тома и Лиза себе не напоминают. Напомнят другие и в укор поставят. Крысиным шёпотом за спиной. Так было, есть и будет. Но тратить себя на злость не хотелось. А вот жить… — Кажется, за тобой опять приехали, — Тома первой улавливает лязг тормозов и громкую музыку. Они гуляли совсем рядом с коттеджем, потому догадаться, кто приехал, не составляло труда. — Или за Софой? — Мало на орехи получил муж мой распрекрасный, — отмечает Лиза без энтузиазма, одновременно борясь с желанием сорваться с места и забрать всё внимание Коса себе. — Пойдём, нельзя оставлять Софку в беде. И Витю тоже. — А твоего благоверного? — Тома не знает, чего сегодня можно ожидать от Холмогоровых. Кроме того, что Космос почти наверняка найдёт ключ к пониманию Лизы. — Уже обработали, — Лиза помнит, чем закончился разбор полетов Ёлки с Космосом ещё месяц назад. — Этот орешек мой. Я сама с ним разберусь. — Как знаешь, Лизка, — Тома отчего-то совсем не сомневается в Лизе. Она никогда не опускала руки. Так почему должна сдаться сейчас, когда самые сложные дороги пройдены? — Я с девочками побуду, а ты иди к Софе. Помогай. — Пожалуйста, Том, придержи Арюшу рядом с собой, — Лиза предчувствует, что Кос неминуемо захочет разговора наедине. — Как скажешь, а минут через двадцать и мы придём… У Томы всё ещё остаётся тень веры в то, что Лиза не совершит глупостей. И Софа тоже.***
Сегодня Космос Юрьевич дьявольски хорош собой. Свежий, выспавшийся, вкусно пахнущий французскими духами, в белоснежной рубашке и тёмно-синих джинсах. Ради поездки за город он изменил привычным строгим костюмам. Он знал, что Лизе это придётся по вкусу. Или просто хочет на это надеяться. Стремление доказать Лизе, что он всё сможет на собственных морально-волевых никуда не делось. Все самые тяжёлые моменты Космос уже прошёл в девяносто пятом, а нагнетать ситуацию — не его ход. В поездке Космоса сопровождал Пчёла, который сказал, что едет с ним только для того, чтобы с тёткой повидаться. Вовсе не из-за Софы, с которой снова стал активно общаться. Как это называется? Дружба между мужчиной и женщиной? Смешно до колик, но Космос делает вид, что потуги Пчёлы реально похожи на правду. И мужское братство никто не отменял. С оговоркой на бесконечные взаимные подколы. — Соф, пусти нас? — Пчёла понимает, что за все его прошлые подвиги бывшая может и послать к чёрту на куличики, но не сдаётся, понимая, что Космосу важен разговор с Лизой. — Чего каждый раз комедию ломаете? Лиза? — Если я такая хреновая, то какого хрена вы все около меня тут кружите? — Лиза негодует. Она знает, что Космос хочет забрать её с Арькой домой. Но не всё так просто. — Валите, скатертью дорога! А кому-то и дорожка, Холмогоров! Понятно? — Лизка, остынь, — Софа поздно осознаёт свою ошибку при встрече с Косом и Пчёлой, которых хотелось держать в тонусе, но теперь ситуацию спасти достаточно сложно. — Ты сейчас либо рыжего, либо Космоса Юрьевича своего убьешь такими темпами. К какому лешему это надо? — Лиз, он заебал страдать по тебе, — Пчёла продолжает своеобразно выгораживать Космоса. — Прости мужика, и я свалю отсюда. Пожалуйста! — Голикова-Милославская, ты за наших или за немцев? — Кос осуждающе смотрит на Лизу, но при этом обращается к Софе. Лиза смотрит на Космоса с вызовом. Сколько жизней у него на сегодня осталось?.. — Я бы тебя, Космодром, и твою Павлову-Холмогорову в дурку сдала, как иначе? — Софа лишь махнула рукой, демонстрируя друзьям то, что любые распри ей претят. — Приехали, блин, в лес за орехами! — Еханный бабай… — однозначно делает вывод Пчёла, доставая из кармана непочатую пачку любимых сигарет. Это его успокаивало. — Софа, пока мы не оглохли, не хочешь курнуть? — Иди нафиг дважды, — госпожа «пока ещё» Милославская отказывается от предложения Пчёлкина, поведение которого не вносит ясности в её буйную жизнь. — Так, всё. Все свиделись, все друг друга поняли. Лиза и Космос идут гулять вдвоём, а тебя, Витюш, я прохожу к тёте Ёлке. У матросов есть вопросы? — Добавить нечего, — Лиза уходит прочь с приусадебного участка, а Кос плетётся вслед за ней. — Спасибо, Софокл, — бросает Космос на лету. — Смотри, чтобы Пчёла случайно не в ту дверь не вошёл… — Сами берега не путайте, — Пчёла равнодушно реагирует на то, что его отвергли и обложили со всех сторон. Бой только начинается. Витя в себе не сомневается.***
Пять минут назад Космос с Лизой готовились разорвать друг друга от переизбытка эмоций, а сейчас шагают рядом, ни о чём не говоря и контролируя активную дочь. Арька опять скачет впереди, в своём зеленом платьице больше похожая на легкокрылую бабочку, чем на ртутрного ребёнка, поведение которого временами оставляет желать лучшего. Часто она возвращает свой взгляд родителям, словно она присматривает за ними и заставляет вести себя прилично, но игра в мяч занимает младшую Холмогорову куда больше. А с поведением папы и мамы разберутся Ёлка и дед. Или тётя Софа. — О чём думаешь, алмазная? — спрашивает Космос, протягивая ладонь к ладони жены. Вчера вечером они снова уснули поодиночке. Признаться честно, обоих это не радует. — Ну, Лиз? Посмотри на меня? — О том, что скоро мы поедем домой, — Лиза все ещё прокручивает в голове разговор с Томой, — и наша жизнь снова пойдёт по прежнему кругу. Ты не устал, Кос? — У нас есть более важные проблемы, чем спасение моей хилой душонки, — так оно и в самом деле было, — но о чём я ещё не знаю? Что тебя беспокоит? — Думала, что пример Софы может быть заразительным, — Лиза ни на что не намекает. — Подам на развод, отсужу у тебя половину награбленного. И пускай все эти чёртовы проблемы, источником которых являешься ты, Холмогоров, катятся с горы кубарем. Можно даже со свистом. А я не при делах. — У тебя богатая фантазия, милая, — Космос знает, что Лиза никогда не сделает так, как говорит. Не было в этой речи и доли правды. Живёт в нём повальная уверенность в том, что Лизка у него чиста и верна, что много раз доказывала без всякого умысла. — Только не забывай конец этой истории. — Конечно, дорогой, — Лиза усмехается, — у тебя поднимется температура тридцать семь и пять, ты напишешь завещание и прикажешь себе умирать. Утром я тебя разбужу. Но когда уроки будут усвоены, Космос? — Отдай эту заваруху на моё разрешение, — Кос стремительно переводит тему. — Вот что у нас на повестке… — Что ты выдумал, Кос? — Лиза переключается следом, зная наверняка, как сложно тащить из мужа то, что не выцепить из него клешнями. — Мы в конце августа отдыхать поедем, а после на свадьбу к Геле, как обговаривалось, — мечты Лизы стали насущным планом действия для Космоса. — Дальше будем думать, что с Валеркой делать. Это меня беспокоит. О себе позабочусь. Кос не хочет говорить о том, что сдерживать себя ему крайне трудно. И после изматывающих переговоров с партнерами в модном клубе в центре столицы, и наедине с собой в кабинете, где он оставил для себя один единственный тайничок. Второй держал в кармане пиджака, и он временами пропадал. Стараниями Лизы, не иначе. Иногда хотелось забыться так, как оно всё было в начале девяносто пятого — с треском, но эйфория улетучивалась быстро. На смену облегчению приходил новый виток ненависти к себе. Никакого просветления, проблемы никуда не девались. И вокруг сплошное разочарование в жизни. Во всем, кроме семьи. Уверенности не было ни в чём, хоть и бесполезно было её искать в наступившие тёмные времена. После аварии наступило странное затишье, помноженное на то, что Космос, Белый и Пчёла предпочитали во всем действовать сообща, но каждый в глубине души понимал, что хочет урвать своё. Этот момент же определенно наступит. И никто не должен остаться обиженным. Когда? Этот хороший вопрос оставался без ответа. Но Кос и не подгонял время, не форсировал. Он ждал, по большей части делал лишь легальную работу и пытался вполне примерно играть роль приличного московского бизнесмена. Чтобы жене лишний раз не напоминали, что у неё муж — рожа бандитская. Хотя бы ради этого. Да, Лиза?.. — Я волнуюсь за тебя, — впервые за месяц, казавшийся Космосу неистерпимо долгим, Лиза говорит ему о том, что её беспокоит. — Только и всего. Нового захода мы можем не выдержать. Всё остальное — твой ход. — Я не спасую, — Космос наконец берёт Лизу за руку, замедляя ход и без того размеренных шагов. — Главное, не заиграйся, — Лиза крепко-накрепко сжимает ладонь мужа и смотрит на него обеспокоенным любящим взглядом. — Это всё, о чём я тебя прошу… Космос в ответ лишь придвигается к Лизе ближе, невесомо целует её в висок и, остановившись, жадно зарывается носом в золотистые пышные локоны. У него свой метод успокоения. Ничего не меняется. — Аря убежит, и мы её не поймаем, — говорит Лиза сдавленно, утыкаясь лицом в широкую грудь Холмогорова. — Твоя дочь. Маленькая ещё. — У меня есть чувство, что это она за нами присматривает, — Космос вообще уверен в том, что дети всегда умнее своих родителей. Мудрее. Нет, он — исключение из правил, но дочь у него человек большой. С сердцем. — Аря?!.. — У меня мяч порвался, — попрыгунчик-Ариадна, услышав отцовский окрик, оборачивается, показывая родителям результат своей безостановочной игры с волейбольным мячом, который она пинала и руками, и ногами. — Домой за старым поедем? Мам, ну надо! — Домой… — потягивает Лиза, словно пробуя это слово на вкус. Разбирает по буквам. — И вправду. Арь, говорила же, что мячик угробишь? — Я тренируюсь, — заявила Аря тоном, напоминающим стиль тёти Софы. Никаких проволочек. — Папка, скажи маме! — Поедем, мультик, — голос Космоса куда более бодр, чем голос Лизы. Он едва ли не торжествует. — Завтра. Но пока беги к Пчёле и сорви ему малину. Ему надо. — Папа, малины ещё нету, — подмечает юный огородник Аря, не понимая того, что папа говорит про тётю Софу, а не про ягоды, и мама из-за этого заливисто гогочет. — Ёлка сказала, что месяц ждать. Чего вы смеётесь? — Аречка, иди ко мне, — Лиза подзывает дочь к себе, на что Аря откликается, подбежав и обхватив мать за ноги. Отцу достаётся лишь пострадавший мячик. — Папа шутит. Но мы же всё равно очень любим его, правда? — Любим, — Аря согласно кивает головой, а когда чувствует, что большая ладонь отца заботливо касается её затылка, то оборачивается и добродушно улыбается. Она обожает родителей, и они платят ей тем же. — Растопите обе меня когда-нибудь, — Кос чувствует себя пломбиром, но его всё устраивает. — На порожке лужей останусь. — Только этого и добиваемся, — нарочито серьёзно признается Лиза. Она берёт дочь за руку, а после вспоминает, что хорошо бы вернуться в дом. — Ладно, Кос, скоро узнаем, зачем приехал Витя. У Софы на лице написано будет. — У нас дела важнее есть… Лиза не спорит с Космосом. Они возвращаются в дом, где Софа с Ёлкой уже начинали собирать всех за стол, а остальные не мешают хозяйке и её помощнице. Всем нравился этот островок спокойствия, а лето казалось ласковым. Тёплым.***
Лиза просыпается первой, замечая, что Космос безмятежно спит. Они лежат, уютно прижимаясь друг к другу, сплетя ноги и руки, и ей очень не хотелось вставать, чтобы прелесть момента нарушилась. Эта ночь была более чем прекрасна и волшебна, а утро обещает быть её законным продолжением. Или хотя бы лишённым всякой суеты и разговоров о том, что они вдвоём послали подальше всякие рамки разумного. Космос же знает, что ещё один роковой заход означал безвозвратное. И теперь всё отдавалось на его откуп. Он сам сказал, что так правильно. Она не препятствует. Лиза осторожно высвобождается из объятий Космоса и опускает ступни на ковёр. В окно робко заглядывает солнце, и Лиза поднимается, накрывает нагие плечи белой рубашкой и удобно усаживается в плетёное кресло. Рядом на журнальном столике стоит чашка с остывшим чаем, из которой она отпивает ровно глоток, но это ей не помогает. Благо, что кувшин с водой тоже находится под рукой, и, пользуясь тем, что в комнате нет лишнего стакана, Лиза пьёт из горла. Утолив жажду, она вскакивает с кресла и подходит к окну, чтобы любоваться утренними пейзажами. Долго быть в одиночестве не получается, потому что талию обхватывают вкрадчивые руки сонного Коса, и изнеженное тело Лизы сладко вздрогнуло, стоило мужу сократить расстояние и сцепить захват на её животе. То, что это утро будет именно таким желанным, Лиза не сомневалась. — Утро бывает добрым, — роняет Лиза тихо, радуясь тому, что их комната сравнительно удалена от прочих. Она поворачивается лицом к Космосу, позволяет ему сбросить с себя рубашку и сама тянется к его пухлым губам, томительно растягивая миг поцелуя. — Что скажешь, Космос? — С ума сойти, мать его, — Кос также расслаблен и безмятежен, как и Лиза. Его пальцы плавно скользят по её вздымающейся округлой груди и спускаются к открытым бёдрам, дразнят предвкушением близости и скорого обладания. Космос побуждает Лизу обвить его полностью, чему она покоряется, одновременно гортанно смеясь. Она сама этого хотела, и она опять победила. — Чего смеёшься? — Давай целоваться, Кос, — выражение лица Лизы безвинно, но её ногти до царапин впиваются в удалые плечи Космоса, а сама она вплотную чувствует, насколько он возбужден и как ждёт того, как её возьмёт. Она не может этого не отметить и не дать ему понять, что это взаимно. Лиза аккуратно проводит пальчиками по твёрдой мужской плоти, не торопясь раскрыться для Космоса без остатка, но распаляет волнами лёгких прикосновений стремительно и верно. Кос не глушит в себе стон, который слышен сквозь поцелуй, и Лиза с придыханием ловит гулкие звуки. Скоро они наверняка рухнут на пол от перенапряжения, но обоим нравилось доводить друг друга до точки кипения. — Ведьма ты… Космос знал, каким будет его сегодняшнее пробуждение рядом с женой. Он не даёт Лизе шанса на отступление, щедро даря ей всего себя и увлекая поцелуями и ласками дальше от сиюминутных волнений. Она кажется ему невесомой и воздушной, сотканной из солнца и тепла. Ни капли холода. Космос не в состоянии произнести и слова о любви, но знает, что Лиза и без громких признаний всё чувствует. — Я и не отпираюсь, — Лиза лишь льнёт к мужу теснее. Они оба выиграли… Лиза ждёт, когда Кос уложит её на кровать. Когда это происходит, она не успевает оглянуться, как скоро он отвлекает её от случайных слов и взглядов нетерпеливым напором. Космос немедленно подчиняет Лизу себе, с жаром вкладываясь в каждое соприкосновение и бросает всякие полумеры: с этого водопада они срываются напрочь со всей вселенской дури, без сил и шансов на то, что смогут друг без друга прожить. Лиза больше не смеет бросать Космосу вызов, больше не хочет думать о том, что рядом с ним разумно, а что запретно. Границы тают под касаниями Космоса, оставляющим на рёбрах Лизы розоватые отметины, а каждое жаркое движение отзывается внутри безумным притяжением. Тягой. Тягой без остановки касаться, тягой ничего не доказывать и не требовать, а просто беззаветно любить. Это же соединяет Космоса и Лизу, как немногих на свете, уязвляет и делает сильнее одновременно. Если любовь и существует, то она точно однажды случилась с ними. И не отпускает. Они теряются вслед за яркими вспышками наслаждения, растекающегося по венам, тонут друг у друга в глазах и рассыпаются на тысячи осколков. Время и маски позабыты и прокляты. Лиза трепетно поддается тяжёлым помахиваниям Коса, плотнее сцепляет ноги за его спиной и нестерпимо манит откровенностью, которая принадлежит лишь ему. Страсть и нежность танцуют в едином порыве, женственность и мужественность сливаются в одно дуновение ветра, и Космос ощущает, что он весь — напряжённый нерв. Но стоит Лизе ослабнуть и затихнуть от тлеющего в груди наслаждения, погрузив ладони в его тёмные пряди, так он отпускает себя и замирает. В голове раскаты и молнии, но в душе нет и следа переполоха. Всё идёт верно. Как того они и хотят. В тишине слышны два рваных дыхания, мерное тиканье наручных часов Космоса и шелест одеяла, лежащего у Лизы в ногах. Стрелки сравнялись к восьми утра, календарь напоминает о том, что сегодня суббота, но Холмогоровы об этом не думают. Не пытаются. Лиза приходит в себя первой, но вовсе не для того, чтобы встать с постели и привести себя в порядок. Она удобно ложится на Космоса, свернувшись на нём разве что не калачиком, а он по-хозяйски кладёт ладонь на её коленки и целует в хрупкое плечо. Бежать некуда. — Слушай, Кос, один вопрос… — Лиза почёсывает мужа по животу и хмурит брови. Всё, конечно, замечательно, но что-то она упускает. — Дочь наша где? У нас три подушки! — Мать года, — Космос награждает жену новым титулом, хрюкая от смеха. — Уходила спать с нами, а потом они с Ёлкой-младшей вспомнили, что у них в шалаше дела. Там и уснули, походу. — Какие мы хорошие родители, — Лиза прикрывает глаза рукой и утомлённо вздыхает. Арька вырастет, а она и не заметит. — Нашли друг друга. — Сегодня ты обещала со мной гулять и вытрезвлять, — от бани и веников Кос, к примеру, не отказался бы. С такой-то русалкой рядом. — В здоровом теле здоровый дух. Мы, милая, считай, начали процедуры. — Да иди ты, чудище космическое, — Лиза бы отпихнула от себя Коса, но взамен только растрепала его затылок. — И вообще, Космос Юрьевич, оболью тебя водой из шланга и хватит. Тут людей много. Думаешь, всем нравится наблюдать за нашей придурковатой семьёй? — Тут все припизднутые в гостях, кроме Томки, — Космос прислушивается к внезапному гулу с улицы. Видимо, округа оживает. — О, голос жука. Всё же Софу домой повезёт. Знаю я, зачем он здесь. — Пошли ручками помашем, — если дом более менее оживился, то лежать больше не следовало. Скоро проснётся Аря, и Лизе нужно будет готовить завтрак. — Джинсы натяни и с тебя хватит. Я платье своё найду. — С балкона на безобразие посмотрим, — в ближайшие минут тридцать Кос дальше места, где стоит пепельница со спичками, не двинется. — Там мои сигареты. — Такое чувство, что везде твои сигареты, — Лиза привыкла к тому, что запах красных «Marlboro» сопровождает её всегда. — Я ими пахну. — Пошли и покурим, и киноху посмотрим, — Кос помнит, что Лизу редко тянет курить, но всё равно обобщает. — Сериал, наверное, — Лиза разделяет весёлый настрой Коса, но понимает и то, что Софе не легче из-за того, что Витя вздумал что-то осознать. — Только не прикалывайся над ними, ладно? — Сегодня пусть живут, — Космос почти благодушен, — но терпения у меня мало. Дай повод только. — Я за тобой прослежу, Кос! Лиза придирчиво оглядывает собственное отражение в зеркале, с озорством подмигивает Космосу и, откинув шелковистые волосы на одну сторону, первой выходит на балкон, прилегающий к спальне. Солнце приветливо улыбается Лизе. Космос рядом с ней, а Аря скоро прибежит из детской и будет самым милым и добрым лучиком. Ничего нет важнее…