Времени нет...

Долг необходимо выполнять всегда. И в любой ситуации. Даже если потом будет очень больно. Лебедев знал это слишком хорошо. А ещё он знал, что в этот раз будет так, как не было раньше. Потому что то, что было раньше, было без чувств. А теперь чувства есть. В те разы не было эмпатии — теперь она есть. Тогда не было любви — теперь… А что теперь? Лебедев не знал. Он совершенно запутался в своих мыслях и эмоциях. Потерялся. И боялся. Боялся, что сейчас вообще перестанет что-то ощущать, и все его мысли разом испарятся. Как будто их и не было. Самый главный его страх сейчас — остаться наедине с самим собой. Оказаться в той безжалостной реальности, в которой никто не хочет жить. И наконец увидеть всю картину, целиком. Вот он, направляет на Сашу пистолет. А Белый этого как будто и не замечает. Ему, наверное, всё равно. — Прости, — идеально поставленный голос звучит сейчас как-то уж слишком жалко. Саша чуть откидывает голову назад, выдыхает дым. И продолжает сверлить взглядом. А глаза у него холодные, больше серые, чем голубые. И смотрит ещё так. — А оно тебе надо, родной? — усмехается Белов. А у Лебедева от одного только этого слова «родной» внутри всё сжимается и летит вниз, чтобы, к чёртовой матери, разбиться о человеческое дно. Которого у полковника уже нет. И времени тоже нет. — Что надо? — вопрос звучит как-то слишком тупо и не к месту. — Моё прощение. Хочется ответить «Да». Но Валентин понимает, что это будет ложью. Он не знает уже. Ничего не знает. И от этого становится плохо. И, наверное, поэтому он кивает одному из солдат. Белый продолжает смотреть холодно, но в глазах мелькает что-то. Меняется. Саша выплёвывает сигарету и готовится защищаться. Но ему это не понадобится. Почти мгновенно двое солдат сбивают его с ног и начинают бить. На первый удар Белов лишь глухо вскрикивает. А в голове Лебедева всплывают воспоминания. Белый облокачивается на дверной косяк и улыбается. Он всегда так красиво улыбается. Лебедеву это очень нравится. Полковник подходит к бандиту и, осторожно положив ладонь на его щёку, мягко приникает к его губам. Ещё несколько ударов, но на них Белов уже не реагирует. Толчки становятся резче и быстрее. Лебедев утыкается лбом в шею Саши, пока тот гладит его по волосам, закусывая губы и соблазнительно постанывая. — Блять, хорошо, — с придыханием произносит Белый. Полковник по-звериному быстро двигает бёдрами, буквально вбивая любовника в стол. Он хочет навсегда запомнить этот момент. Чтобы после вспоминать это каждый раз, когда будет очень трудно. …Оргазм настиг их одновременно. — Хватит! Лебедев столько раз клялся самому себе, что позволит солдатам бить бандита до потери пульса. До последней капли этой «волчьей» крови. Но снова не может сдержать своих чувств. — Оставьте нас. Глаза Белого всегда горели очень живо. А сейчас особенно. И полковник это видит. Взгляд Белова — ещё один гвоздь в крышку Лебедевского гроба. Всего лишь один из тысячи. Саша всё смотрит, зло сверкая серо-голубыми омутами. У него кровит разбитая бровь. Кровь стекает по лицу, очерчивая острые скулы. Бандит небрежным движением стирает её, пока Валентин вновь направляет на него пистолет. — Прости. Снова прости меня, Саш. — Это твой долг. Очищать страну от таких мразей, как я! Стреляй! У Лебедева всё рвётся, трескается и ломается внутри. Это ломается внутренний стержень. И это ужасно больно. Но только кто же об этом знает? Верно, никто. — Стреляй! Тебе терять нечего! В этом мы с тобой похожи. «Ты ошибаешься, милый, как же ты ошибаешься. Мне сейчас так больно, как не было никогда. Но в одном ты прав — нам с тобой действительно больше нечего терять. Но похожи мы не только в этом.» — Уходи. Лебедев опускает руку, в которой зажат пистолет. Ему нужно опустить Сашу. Это будет единственный верный вариант. Отпустить, а потом найти его и надёжно спрятать. Чтобы никто не нашёл. — Отпускаешь? — Да, уходи. Так будет лучше. — Для тебя? — Для нас. Я ведь так люблю тебя, Белый. Белов коротко кивает и стремительно подходит к полковнику. Валентин не выдерживает первым. Он приникает к окровавленным губам бандита. Тот отвечает мгновенно. Поцелуй выходит коротким. Разорвав поцелуй, Белый уходит. И в ту же секунду гремит выстрел.