Искра во тьме

Сон единорожки, сотворённый той же силой, что совсем недавно усиливала её возбуждение, был крепок, спокоен и нерушим — Сомбра посчитал необходимым сгладить эффект от чересчур «форсированного» обучения, потому и погрузил Твайлайт, словно принцессу из жеребячьих сказок, в приятный плен сонного царства. Впрочем, сделал он это и для себя самого, чтобы поразмышлять в одиночестве, лёжа возле мирно посапывающей пони и заново прокручивая в голове все события минувшего вечера. И чем больше он над ними размышлял, тем больше в нём крепло осознание, что сегодня он едва не совершил непоправимую ошибку. Как верно догадывалась Твайлайт, Сомбра использовал свою магию, когда заметил, что его «ученица» не в силах преодолеть робость и нерешительность, вполне естественные для молодой кобылки, никогда не встречавшейся с жеребцом. Тогда он вложил в разум Твайлайт образ одной из наложниц, которые обслуживали его в дни безумного царствования, оправдываясь перед собой тем, что всего-навсего пытается поскорее обучить её тем навыкам, какие он обязался преподать. Но это была чистейшая ложь — гипноз может помочь лучше освоить теорию, однако неспособен научить практике. На самом деле Сомбра ощутил непреодолимое желание расплатиться с Твайлайт за понесённое поражение, и потому постарался склонить её к минету, тем более, что кобылка и так была сильно возбуждена и практически не колебалась, выполняя его приказы. Но именно слабое сопротивление, которое вспыхнуло в единорожке, заставило Сомбру одуматься в самый последний момент. - Надо же, Спаркл… Выходит, ты снова умудрилась меня победить, - горько усмехнулся он. Перевернувшись на бок и опираясь левым копытом на кровать, Сомбра чуть приподнялся, разглядывая при свете собственной магии мирно спящую фиолетовую единорожку, слегка вытянувшую передние и задние ноги, и зарывшуюся мордашкой в подушку. Странно, но сейчас Сомбра не испытывал ни страсти, ни желания, лишь только что-то, очень похожее на умиление. Что же, теперь он понимал, почему Твайлайт начала брыкаться после того, как образ наложницы слишком сильно завладел её разумом, заставив дойти до минета: ни внешность, ни внутреннее «Я» этой пони совсем не подходили тому, что он вложил в её голову! Да, она имела свои собственные желания, но для первого раза он всё же был с нею слишком груб и тороплив, а желания и возможности — вещи всё же разные. «Пожалуй, мне стоит пересмотреть прежнюю методику…» Закончив свои размышления на этой мысли, Сомбра ещё раз оглядел Твайлайт от кончика рога до кончика хвоста, невольно залюбовавшись кобылицей. Да, она была несколько мелковата для него, слегка отощала от волнений и плохой пищи, да и шерсти с гривой требовался уход — не слишком серьёзный, просто косметический… Но это отнюдь не считалось за минус! А ведь кроме внешности Твайлайт обладала и иным набором достоинств: она была талантливой, целеустремлённой, храброй и умной, особенно для своих юных лет… Сомбра не смог удержаться, пододвинувшись к кобылице и, прихватив передними ногами поперёк груди, прижав её покрепче к своей груди. Пони никак не отреагировала на его объятия, однако единорог и не добивался от неё реакции — ему достаточно было просто ощущать тепло её тела и аромат шёрстки. В таком положении он незаметно для себя и заснул, разомлев от близости этой пони… Но если в сознании сдержать себя единорог был способен, то, погрузившись в сон, он позволил оковам сдержанности и благородства лопнуть. Фантазия жеребца вернула его в тронный зал, усадив на блистающий эбеновым цветом кристаллический трон, возле которого лежала его противница, его подруга и его рабыня… Её глаза не были затянуты зеленоватой плёнкой гипноза, но мордашка имела выражение полнейшего и безграничного обожания, с которым кобылица взирала на своего Короля. Он лишь коротко кивнул ей, и в тот же миг фиолетовая единорожка приподнялась на передних ногах и припала к жеребцу, сунув свою мордашку ему между ног, утыкаясь в чёрные меховые шарики, нежно двигая по ним своим носиком, при этом не спуская глаз с господина. Сомбра слегка оскалился, положив копыта на подлокотники трона, откинувшись на слегка скошенную назад спинку, удобно располагаясь для того, чтобы пони могла выполнять свою работу. Твайлайт Спаркл переместила всё своё внимание на королевское великолепие, отреагировавшее на касания её розового язычка, орудующего с куда большей прилежностью, чем Сомбра мог пожелать. Теперь не требовалось никакого магического усилия, она и сама знала, как доставлять своему повелителю удовольствие, ради которого и жила, для которого существовала, потому что радость её господина радовала и его рабыню… Она с негромким фырканьем приподняла голову, её высунутый на полную длину язычок притронулся к основанию жеребцовости Короля, и взмыл вверх, доходя до самой головки, для чего Твайлайт пришлось положить передние копыта на сиденье трона, приникая к единорогу всё больше, повторяя полизывание снова и снова, с каждым разом убыстряясь, стараясь, чтобы башня её господина как можно быстрее поднялась на полную высоту. Её усилия увенчались успехом, и кобылица тут же отодвинулась, выполнив подготовительную работу и теперь предоставляя своему Королю решать, как же он захочет воспользоваться ею дальше. - Хор-р-рошая девочка, - прорычал он, сам удивляясь тому, с какой злой мощью прозвучал его голос. Но мимолётное замешательство прошло, уступая место только опьяняющему желанию. Зелёная магия полыхнула от основания до кончика его саблевидного рога, тысячекратно отразившись в гранях кристальных стен, блеснув в глубине зрачков кобылы, и в тот же миг магия его подняла её хрупкое тельце, перенося к Королю. Твайлайт Спаркл не сопротивлялась, не вырывалась, напротив, она стремилась к своему господину — и он с наслаждением принял её, опустив на себя без спешки и грубости, но с напором владыки и повелителя. Застонав и опалив его своим дыханием, Твайлайт запрокинула голову, обхватывая господина за шею, затем припала к нему и с новым стоном приняла его первый толчок. С каждым последующим движением дыхание единорожки всё учащалось, стоны звучали всё громче, а жар их тел сливался воедино, воспылав неугасимым общим пламенем! Этот огонь всё набирал силу по мере того, как Сомбра вонзался в неё, не проявляя больше ни благородства, ни милосердия, в которых она и так не нуждалась, отдаваясь Королю — добровольно и всецело! Острые клыки Сомбры пробили шкуру у её плеча, вошли в плоть, проливая кровь, передние копыта впились в спину, и то ли от боли, то ли от наслаждения кобылка завопила во всю мочь своих лёгких, пока на самой наивысшей точке её вопль не оборвался, прерванным первым оргазмом из бессчётного числа уготованных ей… * * * Ещё никогда в своей жизни Твайлайт не просыпалась в одной постели с жеребцом. Она открыла глаза и сначала даже не поняла, почему её тело ощущает некоторую спёртость, а на уровне пояса — даже жёсткое неудобство. Затем кобылица посмотрела на предмет беспокойства, и увидела копыта серого единорога, обхватившего её так крепко, что и дышать получалось с трудом! Первым порывом единорожки было поскорее освободиться от этих объятий, особенно с учётом того, что она вдруг ясно вспомнила вчерашний вечер и поняла, по чьей воле у неё неожиданно возникло сумасшедшее желание… Но вместо того, чтобы заворочаться в попытках высвободиться, кобылица не стала двигаться вовсе, остановленная прилетевшей вдогонку мыслью: конечно, Сомбра усилил её возбуждение, но возникло оно, и это рогатая хорошо осознавала, по собственному желанию Твайлайт. Эта мысль заставляла пони прижимать уши и жмуриться со стыда, но продолжала занимать её не до конца проснувшийся разум — не в полной мере, частично, однако она и сама была виновата в произошедшем вчера! Выходит, Рим постепенно менял её, ведь в ином случае она бы испытывала куда большее отвращение! К чему в конце концов приведут эти изменения, не станет ли она чем-то вроде работниц «Берлоги»?! А то и ещё хуже! - Доброе утро, - внезапно услышала Твайлайт голос жеребца. Копыта отпустили её, Сомбра заворочался, приподнимаясь. - Не привыкай к такой мягкой постели, рабыням Рима возможность поваляться в кровати — награда, а не обыденность. Ничего не отвечая, Твайлайт перевернулась на бок, поворачиваясь к жеребцу. Она постаралась придать себе строгий вид, показать единорогу, что вчерашнее не забыто, но какого же было её удивление, когда Сомбра сам виновато улыбнулся и сказал: - Думаю, мне стоит извиниться за то, что… Случилось вчера. Чего угодно ожидала Твайлайт, но только не извинений. От изумления она уставилась на жеребца, лишь через минуту успокоив прыгающие в голове мысли. - Всё в порядке. Но, наверное, мы зря спешили… - Я тоже так считаю, - прервал её Сомбра. - Потому сегодняшнее занятие по магии любви мы больше посвятим теории. Но и про магию обычную забывать не стоит, потому утренние часы уделим колдовству. Надеюсь, ты помнишь заклинания для единорогов-первокурсников, потому что они нам пригодятся! - Конечно помню! - заверила Твайлайт. - Спасибо! Для благодарности у неё были все основания: больше всего Твайлайт опасалась, что с утра Сомбра продолжит её обучение секс-навыкам, а этого ей совсем не хотелось — и воспоминания были слишком свежи, и возбуждение её за время сна сошло на нет. Сомбра и сам это понимал, потому предпочёл перенести сексуальные практики на вечер. - В таком случае, я немедленно займусь завтраком! - добавила кобылица, слезая с кровати вперёд задними ногами. - Заодно и магию телекинеза потренирую! Сомбра лишь махнул копытом — иди, мол. Однако, когда единорожка вышла из комнаты, он лёг на её место, наслаждаясь ощущением того, что совсем недавно здесь лежала прекрасная кобылица. И он бы мог ещё долго лежать вот так, однако Твайлайт вдруг вернулась и с виноватым видом приблизилась к господину. - Прошу прощения, но у нас возникла небольшая проблема, - сказала она. - Кажется, продуктов не осталось… * * * - Большую часть всех продуктов в Вечный Рим ввозят караваны Великих Домов, - объяснял Сомбра своей спутнице, чтобы за разговором скрасить путь до Белого Города, центра Рима. - Есть, конечно, контрабандисты, есть безумные фермеры, которые разбивают огороды на самой Границе Туманов, но они не играют особой роли на рынке. Обычно поступают так: лучшее от груза караванов собирается для выплаты десятины Ватикану, товары похуже поступают на рынки самих Великих Домов, среднего качества — передаются Малым Домам-союзникам Великих, а все остатки растекаются по Риму. - Но мы неплохо питаемся, - пошутила Твайлайт, поправляя капюшон, начавший спадать от долгой ходьбы. Единорог, заметив это движение, тоже одёрнул свой чёрный формальный костюм: направляясь в центр Рима, оба единорога переоделись, Твайлайт — скрывая свой окрас и вид, Сомбра — чтобы его не приняли за какого-нибудь оборванца. - По счастью, мы живём не в Трущобах. Кроме того, лично я стараюсь закупать продукты в Белом Городе. Но не всегда получается. Причина этого не была для Твайлайт загадкой, она уже поняла, что до Города придётся идти долго. Чтобы добраться до него, сначала единорогам нужно было пройти через всю Камиру — для этого Сомбра выбрал путь по самой окраине Дома, на стыке Верных и Отверженных. Поскольку рядом находился враждебный Таурус, вдоль высокой стены то и дело попадались посты стражей, так что эта дорога считалась самой безопасной, хотя и неуютной: в воздухе висело ощущение опасности и напряжённости, ближайшие дома больше походили на увитые колючей проволокой небольшие крепости, тут и там вздымались вышки с бдительными наблюдателями… А ещё можно было заметить странные устройства, явно какое-то стационарное оружие, всё без исключения направленное в сторону Дома Быка. Случись какой-нибудь конфликт, и безопасная дорога тут же станет губительной для случайных прохожих. - Интересно, а с той стороны всё так же? - спросила Твайлайт, поглядывая на суровых воинов. Большая их часть относилась к крепким антропоморфным животным хищных видов, попадались минотавры, грифоны, ещё какие-то существа, неизвестные единорожке. Иногда встречались и люди, или же похожие на людей существа, тоже включённые в ряды воинов Камиры. - Естественно. Таурус ненавидит Камиру, Камира ненавидит Таурус, и потому оружие они всегда держат наготове. - А Таурус и Камира… Часто воюют? - поинтересовалась кобылка. - Их противостояние ведётся с того самого дня, когда Тиамат возвела Камиру в статус Великого Дома. Но между собой они сражаются редко, разве что убьют какого-нибудь видного члена Дома или же возникнет спор из-за территории разрушенного Малого Дома. Потому особо серьёзных сражений в последнее время не было, лишь пограничные стычки… Так, нам сюда. Сомбра подошёл к очередному проходу в стене и свернул на дорогу, ведущую к Белому Городу. Здесь хватало народа, так что Твайлайт старалась держаться как можно ближе к жеребцу, чтобы не потеряться среди толпы. Чем ближе подходили единороги к своей цели, тем сложнее им, низкорослым существам, было пробиваться среди разнообразных существ, которые тоже имели свои планы и дела, а потому не уступали дорогу. Наконец, пони подошли к пропускному пункту, Сомбра продемонстрировал стражам свой кристалл, и вместе с Твайлайт вышел на улицы центральной части Рима. Единорожка была поражена окружавшим их простором: даже улицы Тауруса не были так широки, а дома из белого и жёлтого камня поражали красотой своей архитектуры, напомнив кобылице о Кантерлоте, где многие дома также ослепляли белизной; только вот в столице Эквестрии было куда больше растительности и меньше населения. Здесь же всё пространство отводилось либо под постройки, либо под дороги, по которым сновала уйма существ, отличающихся друг от друга ещё больше, чем обитатели Камиры. Если в квартале Отверженных жители по большей части хотя бы принадлежали к общему виду антропоморфных животных, то здесь встречалась нежить и нечисть, люди и гуманоиды, те же пушистые антропоморфы, ящеры, кажется, Твайлайт заметила в толпе даже собрата, возможно, из какого-нибудь близкого к Эквестрии мира! Дети, взрослые, существа неопределённого возраста и пола, что-то явно божественное и нечто демоническое, от всего этого многообразия рябило в глазах! - Берегись! Заглядевшись, Твайлайт не сразу заметила, что вышла на «проезжую часть». Сомбра вовремя дёрнул её магией за хвост, кобылица попятилась — и рядом с ней, громко стуча копытами, пробежали два белоснежных коня, впряжённые в вызолоченную коляску. Внутри сидел маленький пухлый человек, скучающим взглядом смотрящий на спину (или пониже спины) совершенно обнажённой смуглой девушки, которая управляла животными. - Позволить себе ездовых животных могут лишь наиболее обеспеченные граждане Рима, - невозмутимо сказал Сомбра. - Но здесь их предостаточно, так что гляди по сторонам. Скинь капюшон. Твайлайт с радостью выполнила этот приказ, но теперь всё равно старалась держаться поближе к жеребцу, понимая, что Сомбра гораздо лучше неё ориентируется в этом месте. Единорог и вправду быстро шёл вперёд, разбираясь в дороге и без уличных указателей, вместе с ним кобылица миновала золотистую дорогу, ведущую в правительственный квартал, прошла мимо рынка работорговли, откуда выходили последние покупатели, ведя в поводу свои покупки, и, наконец, оказались в торговом квартале. Здесь вдоль просторнейшей улицы стояли аккуратные каменные домики и цветные палатки, за прилавками которых стояли хорошо одетые и очень опрятные существа, по большей части люди-гуманоиды; здесь они предлагали самые разнообразные товары, и Искры постоянно переходили из рук в руки. Те, кто не мог творить магию Искр, пользовались специальными бумагами или монетами, а в руке одной очаровательной остроухой девчонки, одетой в серую накидку рабыни, Твайлайт увидела кристалл Сомбры — тот полыхнул фиолетовым, и темнокожий продавец принял несколько Искр, вместо них отдав девочке какой-то свёрток. - Мне нужно в ювелирный, - сказал вдруг жеребец, кивнув на большое здание справа от них. На чёрной вывеске золотом было написано название, «Амброзия». - Пока я буду вести торг за кристаллы, зайди в бакалейную лавку и приобрети всё, что считаешь нужным. Но постарайся уложиться в пятьдесят Искр. Он магией вытащил из внутреннего кармана крупный чёрный кристалл. Твайлайт приняла его телекинезом, и в тот же миг одна мысль зарницей сверкнула в её мозгу. - Значит, рабыням можно обращаться с твоими кристаллами, да? - спросила она. Единорог довольно улыбнулся. - Можно, но только с дозволения владельца кристалла. Потому держать Искры в кристалле намного безопаснее, чем в виде банкнот и монет. Последние рабыня может украсть, а кристалл с Искрами для неё бесполезен. Кроме того, в них обычно хранят не такие уж и большие суммы. Всё, встречаемся здесь же. Сомбра нетерпеливо махнул копытом в сторону бакалейной лавки, а сам пошёл по своим делам, предоставив Твайлайт толику самостоятельности. Правда, он задержался на пороге ювелирного, следя за кобылицей — не ожидая подвоха, просто следя, чтобы её никто не обидел. И только после того, как единорожка зашла в лавку, едва не прищемив хвост стеклянной дверью, Сомбра сам вошёл внутрь ювелирного.