Поцелуй.

      У Сяо мир с ног на голову переворачивается, когда губы — подумать только, настолько желанные! — мастера касаются уголка его собственных, сейчас приоткрытых в удивлении.       — Я бы хотел делать так чаще. — Честное признание. Разве можно об этом говорить таким спокойным тоном? Сяо потупляет взгляд. Немыслимо…       Моракс заправляет болотную прядь волос за ушко и ласково массирует загривок, приподнимая с тем голову адепта для своего удобства. Он не тянет, не сжимает, кажется, он даже не представляет, какие чувства вызывает у Сяо. Вот так, оказывается, легко заставить сердце убийцы неистово биться о грудь.       Он не может и слова обронить. Смотрит любовно-зачарованно в глаза цвета чистой моры, себе же не верит и едва сдерживается от громкого выдоха, когда пальцы соскальзывают по резко ставшей чувствительной шее, затем — на подбородок, подушечкой большого промазывая по дрогнувшей нижней губе.       Сон. Это сон, да?       Не может Моракс сейчас стоять перед ним, залитый холодным светом полной луны, не может смотреть с такой нежностью, не может… искренне и так чисто любить своего раба. Это неправильно, так быть не должно, не с ними…       Но во снах исполняются желания, правда?       Правда. В его — так точно.       Моракс подобен скале — высок и непоколебим — он и правда сейчас не сделает ничего, пока не получит какой-нибудь стоящей реакции.       Сяо сглатывает и крепко жмурится, прежде чем резко подтянуться вперёд и неумело ткнуться сухими губами в чужие, мягкие, тёплые. Он не замечает вовсе, как хватается за ворот одежды мастера и так отчаянно сжимает, не замечает, что практически повис на нём безвольной куклой, наверняка вынуждая обоих выглядеть неподобающе.       Но сильные руки его не отпустят, не предадут — одна и правда поддерживает за талию, прижимая ближе.       Сяо ощущает трепет, желание, стыд и неловкость, но не может заставить себя отстраниться, да и… Его не отодвигают, не ругают. Вся палитра чувств, что адепт давным-давно похоронил, внезапно расцвела весенней живописью.       Моракс не закрывает глаза полностью — смотрит вниз, а ресницы его лишь слегка подрагивают, отбрасвая изящные тени. Он улыбается в поцелуй, когда Якса замирает и почти не двигается, только сердце его продолжает рваться на волю, разгоняя кровь по телу.       Сяо не отвечают, и он, честно, готов провалиться сквозь землю. Ему хочется отстраниться, пасть ниц и долго-долго извиняться за свою несдержанность, но он не успевает — губы мастера поддаются, размыкаясь и выпуская длинный язык, что тут же кончиком проводит по чужим губам и скрывается.       Яксе этого хватает с лихвой, чтобы удивлённо промычать, изламывая брови, и предпринять попытку освободиться из объятий. Сопротивления он не встречает.       — Это… Слишком, извините, я… — он пытается отдышаться — надо же, всё это время от волнения даже вздох не позволил себе сделать!       Сяо утирает губы тыльной стороной ладони, почти задыхается и понятия не имеет, что ему делать.       — Я не умею.       А Моракс… Смеётся. Глубоко так, недолго, но искренне, поглаживая адепта по пылающей щеке.       — Ты хочешь научиться?       Вопрос в лоб заставляет Сяо по новой вспыхнуть и надуться, словно воробей. Однако он не убегает, не злится по-настоящему, но и не отвечает вслух. Просто кивает.       Мораксу достаточно и этого.       Он вновь приближается, обхватывает ладонями щёки адепта и приподнимает голову на себя, не давая возможности отвести взгляд. Сяо вынужденно смотрит в янтарный взор и ждёт.       — Приоткрой рот.       Сяо слушается. Моракс не смеётся, качает головой и слегка давит на чужой подбородок.       — Не так сильно. Сейчас хорошо. Закрой глаза.       Якса на долю секунды засомневался, но ослушаться он не в силах. Закрыл, не подглядывает.       — Когда я касаюсь твоих губ своими, не пугайся языка. Я попробую использовать его меньше, чтобы тебе было проще запомнить, — монотонно произносит Архонт. Он говорит невозмутимо, словно действительно читает лекцию, а Сяо краснеет с каждой секундой. Но глаза не открывает. — Не толкайся своим, чтобы не мешать, я позже дам тебе инициативу. И не кусайся, у тебя острые клыки.       Моракс позволяет себе улыбку и полушутку, чтобы немного расслабить Яксу, но, кажется, делает только хуже, потому решает перейти к действиям: касается всё ещё приоткрытых губ, подхватывая мягкую плоть, и не торопится углубить поцелуй. Сяо под его руками ощутимо подрагивает, и он позволяет себе зарыться пальцами в волосы на затылке, склоняя голову и наконец проникая дальше.       Адепт мычит, и звук становится всё громче, но Моракс пока не отстраняется. Он проходится кончиком языка под нижней губой, мягко скользит в горячей полости рта и поднимается выше, вылавливая поджатый язык Яксы. Сяо сильно вжимается бёдрами и привстаёт на носочки, вытягиваясь по струнке, когда Моракс задевает каждую чувствительную точку внутри, ласкает рот и сам рокочет, сопровождая поцелуй влажными звуками.       От всего этого рвёт крышу. Сяо о подобном и мечтать не смел. Именно поэтому он настойчиво давит на плечи Архонта и отклоняется назад, с трудом разрывая поцелуй. Его плечи тяжело вздымаются, грудь ходит ходуном, а взгляд никак не желает искать чужой.       — Сяо?       — Я понял, — Якса сглатывает, кончиком языка смачивая быстро пересохшие губы.       Моракс одарил его снисходительной улыбкой и сам отстранился, кивнув со знающим видом.       — Понадобится больше практики.